Болезненная привязанность к телефону: Номофобия или зависимость от телефона: признаки, причины и способы избавления

Болезненная привязанность к мобильному телефону

Потенциальные риски Исследования вредности сотовых телефонов ведутся в разных странах. Наиболее обширные данные получены в Швеции, где считается, что частое использование сотовых телефонов в 3,5-5 раз повышает риск образования в будущем опухолей мозга, особенно у детей. Кроме того, есть еще и другая опасность. Пользование мобильным телефоном вызывает симптомы, которые иногда называют радиоволновой болезнью. Это головные боли, ухудшение слуха — ведь чаще всего сотовый телефон прикладывают к одному уху, что создает дисбаланс. По данным исследований, та область мозга, к которой мы прикладываем телефон, облучается во время разговора примерно в 40 раз больше, чем надо. Но одно дело, если человек говорит 3 минуты в сутки. Организм, конечно, такое кратковременное воздействие компенсирует, резервы у него для этого есть. Говорить лучше в меру Ученые приходят к противоречивым выводам: одни говорят, что можно пользоваться мобильником и не волноваться за свое здоровье, другие приводят факты негативного воздействия излучения. Например, в нашей стране проводили такой эксперимент. Взяли 63 зародыша (яйца в инкубаторе), над ними подвесили сотовый телефон и включали его на полтора-два часа в день. Соответственно, выделили контрольную группу — зародышей, над которыми висел такой телефон, но не включенный. Так вот, в первой группе погибли 45% зародышей, а в контрольной — всего 6%, что является нормой. Можно эти результаты трактовать по-разному, но одно несомненно: для развивающегося организма излучение от мобильника вредоносно. Нужно отметить, что существенное снижение опасности наблюдается в том случае, если используется так называемая гарнитура, то есть когда сам телефон находится достаточно далеко от мозга, в кармане, а до уха сигнал идет через удаленные провода. Но, с другой стороны, карман тоже расположен близко к важным органам (в частности, у мужчин). На мой взгляд, нужно активно прививать культуру правильного пользования телефоном. Время разговора должно быть разумным. И прежде всего это относится к детям. Ведь учеными четко показано, что мозг меньших размеров получает большую дозу облучения. Таким образом, надо не допускать, чтобы дети часто пользовались мобильными телефонами. Кстати, в Швеции и Норвегии уже чуть ли не законодательными актами начали ограничивать разговоры детей по мобильнику. Комментарий Леонид Жаворонков, член Российского национального комитета по защите от неионизирующих излучений, доктор медицинских наук

Мир захлестнула эпидемия новой болезни, называемой «номофобией» — Российская газета

Психиатры считают, что в мире началась эпидемия новой болезни. Она получила название «номофобия» (от английского no-mobile-phone phobia, то есть «страх отсутствия мобильного телефона»). Ее жертв, не отрывающих глаз от маленького электронного друга, можно встретить всюду: в метро, кафе, торговом центре, на улице. Они, как зомби, зачарованно гоняют цветные шарики в телефонных «игрушках», стремительно набирают sms-сообщения, часами увлеченно болтают во весь голос.

Врачи относятся к номофобии настолько серьезно, что даже провели в этом феврале всемирную акцию «Дни без мобильного телефона». Всем пользователям сотовой связи предлагалось выключить на день свой мобильник или хотя бы уменьшить количество разговоров.

Акцию предложил французский писатель Фил Марсо, который написал первый роман в sms, ставший бестселлером в Европе. Его поддержали психологи, обеспокоенные новой зависимостью, которая все больше распространяется по миру.

Врачи считают, что номофобия по своей природе сродни другим зависимостям вроде алкоголизма, наркомании, игромании или шопоголизма. Каждая из них служит компенсацией каких-то проблем личности — комплексов, неудовлетворенных потребностей, иллюзий и т. п. В случае с телефоном человек, не мыслящий ни часа жизни без него, также компенсирует личные проблемы, к примеру, неумение вступать в контакты с другими людьми или страх одиночества.

Признаки номофобии резко обостряются, когда человек вдруг обнаруживает, что не может найти свой телефон. Они заключаются в том, что больной приходит в возбужденное состояние, становится раздражен, суетлив. У него может появиться головокружение, учащенный пульс, повышенное отделение пота, дрожь в руках и ногах.

66 процентов владельцев мобильных телефонов страдают номофобией

На какое-то время номофоб перестает контролировать свои поступки. Он может нервно разбрасывать вещи, переворачивать все в доме в поисках своего телефона. Ощущение крайнего дискомфорта не покинет больного, пока он не выяснит, куда же запропастился его телефон.

Беда еще и в том, что сами пострадавшие вообще не считают номофобию заболеванием. Они уверены, что это лишь безобидная привычка, хотя ее влияние на повседневную жизнь номофоба довольно значительно. Человек практически перестает общаться с окружающими и все свободное время занят лишь тем, что прослушивает мелодии, меняет настройки на телефоне, скачивает для него различные картинки и программы, новые игры и прочее.

Ужасное благо

Спорить не приходится, мобильная связь революционно изменила человечество. Уменьшила расстояния между людьми, ускорила принятие решений, упростила получение информации, облегчила контроль за любой ситуацией. Но она же одновременно заменила истинное общение суррогатным, повысила нашу зависимость от других людей, возвела невидимые перегородки даже между близкими…

Постепенно многие становятся одним целым со своим мобильником, ощущая его отсутствие как дискомфорт. В Великобритании провели опрос среди пользователей мобильников. Выяснилось, что больше половины из них (53%) начинают нервничать, если теряют телефон, садится его батарейка, на балансе заканчиваются средства или пропадает сотовый сигнал. Другие исследования называют еще большее число таких людей (до 66%).

Ушли в Сеть

Больше всего страдают от номофобии подростки и молодые люди (77%). Иной раз родители испытывают шок, узнав, в какие суммы обходится им эксплуатация новенького айфона чада, подаренного из самых лучших побуждений. А ребенок не только часами зависает в Интернете, скачивает гигабайты музыки или анекдотов или шлет сотни эсэмэсок в день. Он уже и жить не может без этого виртуального общения.

— И дело тут даже не в самом телефоне, — говорит заведующая отделом неотложной психиатрии при чрезвычайных ситуациях ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. Сербского, доктор медицинских наук Анна Портнова. — Правильнее говорить о зависимости от интернет-общения — чатов, обмена sms, скайпа и т. д. У молодых людей и особенно подростков сотни, а то и тысячи «друзей» в социальных сетях. Создается иллюзия очень широкого круга общения, которого у прежних поколений не было. Но на самом деле это общение суррогатное — формальное, неэмоциональное, несмотря на смайлики и прочие значки, не межличностное. В нем нет барьеров, которые в личном общении обычно сдерживают проявление негативных черт человека.

Можно ли победить всесильную Сеть? Можно, если вместо суррогатного общения предложить ребенку настоящее — привести его в спортивную секцию, группу сверстников с общими интересами, увлечениями. И самим родителям больше общаться с ним, быть в курсе его дел и проблем. Ну а если вы заметили у чада болезненное пристрастие к суррогатному общению, которое не можете побороть, стоит обратиться к врачам.

Что делать

Номофобия лечится с помощью так называемой «терапии подвергания». То есть для начала пациента приучают мысленно представлять, что он обходится вообще без телефона. Потом человек от «мысленных тренировок» должен перейти к практике.

Впрочем, есть врачи, которые не верят в номофобию. Они говорят, что «зависимость» от мобильника вовсе не болезнь, а скорее социальный феномен. Ведь телефон дает ощущение постоянной связи с другими людьми. И похожее «тревожное состояние» испытывают все, кто вынезапно оказался оторванным от людей, без связи с близкими — например, очутился на необитаемом острове.

Вы можете сами проверить, страдаете ли вы или ваши близкие номофобией. Попробуйте прямо сейчас ненадолго отключить свой мобильник. Если сама эта мысль вызывает у вас чувство внутреннего протеста, если находятся тысячи причин, почему этого не стоит делать, то стоит внимательно присмотреться к вашим отношениям с «мобилой».

Компетентно

— Родители должны представлять возможный вред от современных гаджетов, — советует заведующая отделом неотложной психиатрии при чрезвычайных ситуациях ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. Сербского, доктор медицинских наук Анна Портнова. — Конечно, когда ребенок тихо сидит в уголке и занимается телефоном или компьютером, не пристает с вопросами, не требует внимания, это очень удобно. Но тем самым он обкрадывает себя, у него не формируются навыки настоящего социального общения, умение слышать и понимать других людей. Не стоит покупать гаджеты, не соответствующие возрасту ребенка. А купив ему телефон, надо сразу же договориться о том, как он будет использоваться — только в школе и только по делу, а также и о той сумме, которую вы можете выделять на определенный срок для этих целей.

Кстати

Признаки номофобии

Специалисты считают, что можно говорить о болезненной зависимости от сотового телефона, если:

• ребенок не может хотя бы на короткое время отключить его или расстаться с ним даже на минуту;
• проявляет постоянное беспокойство по поводу того, что батарейка может разрядиться;
• непрестанно проверяет sms-сообщения, электронную почту и т. п.;
• часто просит пополнить счет своего мобильника.

По выяснениям организаторов опроса, компаниями OnePoll и SecurEnvoy, число страдавших номофобией постоянно растет. Двое из троих человек признавали, что ужасно боятся потерять телефон. Четыре года назад эту боязнь испытала только половина опрошенных. Особенно нервно воспринимают утерю телефона те, кому от 18 до 24 лет.

Смартфоны вызывают новую психическую зависимость — номофобию

Фото pixabay.com

Люди, которые тревожатся и нервничают без смартфонов, могут чувствовать не только душевную, но и физическую боль при разлуке с гаджетом.

Господин смартфон и его рабы — это не заголовок желтого романа. Доктор Ким Ки Джун, возглавивший группу ученых из Городского университета Гонконга и южнокорейского Университета Сонгюнгван, рассказал, что новое серьезное душевное расстройство называется номофобией. Номофобия — это болезненная привязанность к своему смартфону. Психическая зависимость развивается стремительно.

Ученый отметил, что в первую очередь номофобов волнует потеря личной информации, накопленной в телефоне. Также они сильно переживают, если не могут быстро получить данные из интернета.

Группа исследователей провела эксперимент, чтобы подтвердить массовость нового типа зависимости. В нем приняли участие 300 студентов, из которых треть, согласно результатам, оказались номофобами.

Ким Ки Джун рассказал, что зависимых от смартфонов ученые вычисляли по избыточному употреблению местоимений «я», «мне», «меня» в речи, а также слов, которые ассоциируются с воспоминаниями.

Согласно исследованиям, разлука с гаджетом у номофобов может вызывать боль в суставах и усиленное сердцебиение, которые обычно являются симптомами синдрома посттравматического нервного расстройства. При этом три четверти людей, которых поразила номофобия, без телефона активно ерзают и чешутся.

В настоящее время врачи не придумали лекарства от номофобии. Поэтому, чтобы избавиться от «смартфонной» зависимости, психологи рекомендуют чаще бывать на свежем воздухе, а также заняться чем-то, для чего может потребоваться сразу две руки, например, вязать или мыть посуду. Также специалисты советуют отключать устройство в течение суток, каждый день увеличивая время без смартфона, пишет «Комсомольская правда».

Читайте также: ученые доказали, что смартфон повышает риск развития рака.

Как избавиться от номофобии / зависимости от телефона | Experimental Psychic

Как мы уже говорили, пока зависимость от телефона и боязь остаться без него (номофобия) уже признаны медицинским сообществом, хотя еще и не получили свои коды и номера в официальных справочниках. О том, чем отличаются номофобия и зависимость от телефона, а также о признаках этих состояний, мы говорим здесь, а сегодня попробуем разобраться, как от них избавиться.

Как избавиться от боязни остаться без мобильного и зависимости от него?

Многие не признают наличие у себя фобии или зависимости, объясняя слишком тесную привязанность к девайсу удобством, привычкой, следствием обстоятельств (например, рабочей необходимостью). Удобство, безусловно, есть, и никто в здравом уме не будет призывать вовсе отказываться от телефонов, Интернета и т.д. Однако любая зависимость фактически становится ограничением, и мы предлагаем избавиться не от девайса, а именно от ограничения.

Повторимся: мы не считаем оправданными «тесты» на зависимость вроде «Отключите телефон в сутки, и если вы будете чувствовать себя не в своей тарелке, значит, у вас зависимость». Многие из нас привыкли к телефону и к возможностям, которые он предоставляет, так же как, например, к электричеству. Выключите у себя дома свет на сутки – и вы также будете чувствовать себя неуютно, но это не значит, что у вас зависимость. Зависимость характеризуется болезненной привязанностью. В таких случаях «чувствовать себя не в своей тарелке» – слишком мягкая характеристика. Ведь при зависисомсти фактически не человек управляет телефоном, а телефон человеком и гаджет подменяет собой реальную жизнь.

Зависимость от телефонов и боязнь оказаться без них, как правило, становится следствием других психологических проблем, следовательно, сначала надо разобраться с первопричиной, в том числе с помощью специалистов: взять консультацию у психолога, тренера по личностному развитию и т.д. (Некоторые наиболее популярные причины перечислены здесь). В противном случае велик шанс, что, даже избавившись от зависимости от телефона, человек приобретет другую зависимость, которая вновь замаскирует проблемы и создаст иллюзию, что все в порядке.

Что касается борьбы непосредственно с телефонозависимостью, то здесь можно выделить ряд универсальных советов. Их основная задача – помочь сократить время пребывания с гаджетом. Это, в свою очередь, позволит понять, что жизнь без девайса не только возможна, но и способна играть яркими красками.

Путь «Я выбрасываю смартфон и дальше живу без него» на самом деле подходит далеко не всем. Резкая «пропажа» телефона обостряет зависимость и фобии (подобно синдрому отмены), что приводит к еще большему желанию взять гаджет в руки и никогда не отпускать. Некоторые люди могут перебороть данное состояние, другие же через какое-то время сдаются, но теперь попытки избавиться от своих расстройств у них связаны с еще более плохими эмоциями, что отнюдь не способствует лечению. Именно поэтому в большинстве случаев рекомендуется постепенная борьба с номофобией и зависимостью.

Рассмотрим конкретные советы.

1. Отложите телефон

Среди простых, но довольно эффективных приемов отметим следующий: кладите мобильный далеко от кровати, чтобы избегать соблазна утром первым делом посмотреть в заветный экран.

Не берите смартфон в ванную (вспомните хотя бы, что большинству из них противопоказана высокая влажность), через некоторое время усложните задачу и престаньте брать телефон еще и на кухню. Наконец, вообще откажитесь от привычки переносить его за собой по квартире – пусть все время лежит на одном месте.

На работе максимально долго не вынимайте телефон из сумки или куртки. Возьмите за правило оставлять его там во время встреч с друзьями, походах в кино и т.д. Во-первых, так вы покажете себя культурным человеком, во-вторых, сделаете еще один шаг к тому, чтобы избавиться от зависимости.

2. Сократите число уведомлений

Попробуйте отключить телефон – на полчаса в выходной день. Постепенно увеличивайте данное время. Другой вариант – отключите звук для уведомлений и оставьте сигнал только для звонков. Так вы не пропустите что-то по-настоящему важное, но и гаджет не будет постоянно напоминать о себе. Сократите число приложений, которые могут вас о чем-то уведомлять, – оставьте только действительно нужные, например, о рабочей почте. Старайтесь не засиживаться в социальных сетях. Они затягивают сами по себе, а в сочетании с повышенной любовью к телефонам это может быть двойным ударом.

3. Обратитесь к «реальному миру»

Заменой мобильному поиск увлечений в «реальном» мире, в том числе подразумевающих межличностное общение. Пригласите друзей на прогулку или сами отправьтесь погулять в парк.

Не стоит бросаться с места в карьер и уходить без телефона, если вы заранее знаете, что это будет для вас тяжело. Лучше выключите звук и дайте себе слово не доставать телефон из кармана. И конечно, всеми силами старайтесь это слово сдержать.

Старайтесь даже доступный на смартфоне контент получать другими способами. Например, почитайте бумажную книгу, поищите нужную информацию на компьютере, а кино посмотрите по телевизору. Это внесет некоторое разнообразие и в очередной раз покажет, что жизнь не замкнулась на мобильном телефоне.

Не забывайте, что в случае появления навязчивых страхов и мыслей, а также если вы понимаете, что у вас не получается справиться с зависимостью своими силами и она затягивает вас все глубже, всегда лучше обратиться за помощью к специалисту.

Другие полезные советы по психологии вы найдете здесь.

Зависимость от телефона как болезнь — Лечение зависимости от мобильного телефона

Любая зависимость – нецелесообразное поведение, приводящее к саморазрушению личности. Человек скрывается от реальности, фокусируя внимание на каком-либо предмете или деятельности, которые в итоге, подчиняют себе, диктуют круг интересов. С ростом прогресса, появилась масса технологий, призванных упрощать жизнь, но одновременно мир получил массу людей, ни на секунду не выпускающих смартфоны из рук. Мобильные гаджеты из средства коммуникации превратились в хозяев жизни миллионов людей. Психологи медицинского центра «Квинмед» оказывают услугу избавления зависимости от телефона, применяя при этом общепринятые и авторские методики, накопленный многолетний опыт.

Цены на услуги:

Номофобия — привычка или болезнь

Современная жизнь немыслима без выхода в Интернет, самое распространенное для этого устройство — смартфон. Теперь, посредством мобильного можно оплачивать покупки, проезд, проводить банковские операции, получить информацию любого рода — от юридической консультации до рекомендаций по лечению или тренировкам. Безусловно, это удобно, значительно упрощает жизнь. Но у части людей возникает нездоровая привязанность — смартфон заменил походы к друзьям, кинотеатр или библиотеку, занятия в школе, колледже, даже работу.

Телефонозависимость или номофобия — собирательный термин от английского «no mobil phobia», боязнь хотя бы на миг остаться без связи или мобильного устройства. Севшая батарея, нестабильный интернет, перебои покрытия сотового оператора вызывают приступы паники. Больной испытывает потребность постоянно держать телефон в руках, совершая какие-либо действия. Симптоматика схожа с проявлениями любой иной психологической зависимости — отсутствие объекта привязанности вызывает синдром отмены.

Психологи сравнивают номофобию с алкоголизмом или пищевой зависимостью, когда человек стремиться уйти от неудобной ситуации или «заесть» стресс, беспокойство. В данном случае пищей служит информация, а интернет выступает в роли комфортной среды обитания. Номофобия официально включена в список зависимостей, признана болезнью. К сожалению, аддикции более всего подвержены подростки и одинокие люди.

Самостоятельно справиться с проблемой невозможно, необходимы занятия с психологом, который знает проблему, имеет опыт исцеления подобных случаев. Записаться на первичную консультацию можно круглосуточно, позвонив по номеру +7 (915) 040-83-61.

Проявления и симптомы зависимости от телефона

Номофобия проявляется возникновением бессонницы, головокружениями и головными болями, резкими скачками сердечного ритма и дискомфортными ощущениями за грудиной, повышением потливости, тремору конечностей. Оставшись без смартфона, больной впадает в паническую атаку, становится дезориентирован, полностью потерян или агрессивен — раскидывает, швыряет вещи. Чем дольше он не может найти телефон, тем ярче проявляется симптоматика — до полной потери самоконтроля.

Признаки, предупреждающие о начавшейся болезни, требующие внимания со стороны родственников.

1. Постоянное стремление к получению информации — зависимый прерывает даже важные занятия, чтобы посмотреть оповещения о новостях, обновлениях или пришедших сообщениях.
2. Желание поменять смартфон на новую модель, расширить функционал с помощью приложений, возвышая и подчеркивая тем самым свое положение.
3. Появление звуковых галлюцинаций, звуков оповещений о входящем звонке, рассылке уведомлений, сообщениях.

Больной необдуманно тратит деньги на покупку трендовых аксессуаров, личное время на постоянный поиск обновлений. Постепенно проходит все стадии номофобии, от слабой до сильной аддикции.

Причины появления

Зависимость от телефона — новая болезнь, поставленная в один ряд наряду с игроманией, компьютерной, пищевой зависимостью. Возникает под воздействием следующих факторов:

1. Связь с внешним миром — появление телефонов вытеснило живые встречи с друзьями или родственниками, отправку писем или открыток по почте, телеграфу.
2. Появление новых профессий, связанных с IT-технологиями, удаленных рабочих мест и дистанционного обучения для школьников и студентов. Общение по интернету или мобильному телефону компенсирует недостаток нахождения в обществе.
3. Боязнь одиночества — активная интернет-жизнь создает видимость собственной нужности.
4. Реклама появления новых мультизадачных моделей смартфонов, приложений для общения, социальных сетей навязывает идею о необходимости их использования.

Основная причина — желание спрятаться от дискомфорта, присутствующего в жизни.

В данных случаях помощь психолога — единственный вариант решения проблемы. Чем раньше зависимый и его близкие осознают тяжесть ситуации, обратятся к профильным специалистам, тем легче пройдет лечение, сведется к минимуму риск рецидива.

Опасность номофобии

Как у всякой болезненной привязанности, при зависимости человека от телефона возникают риски развития негативных последствий для физического и психического здоровья:

1. Потеря коммуникативных навыков общения в обычной жизни. Зависимый перестает чувствовать себя комфортно при разговоре в реальности. Теряется с ответами на простые вопросы, уходит от сложностей в виртуальный мир, где все, по его мнению, упорядочено и разложено по папкам, группам.
2. Рассеянность внимания, неспособность сосредоточиться на каком-либо деле. Чаще всего проявляется у детей и подростков потерей концентрации внимания, плохой обучаемостью.
3. Бессонница — экраны гаджетов, излучающие синий цвет, угнетают выработку гормона сна мелатонина, приводит к нарушению циркадных ритмов.
4. Риск ожирения возникает из-за нарушения выработки мелатонина.
5. Головные боли, ослабевание зрения из-за проявления компьютерного зрительного синдрома, который провоцирует HEV-излучение — видимый спектр высокочастотного высокоэнергетического света от экранов мобильных телефонов, планшетов и ноутбуков.

Последняя стадия номофобии — уход из реального в виртуальный мир, в котором, человек видит себя улучшенной версией — намного умнее, красивее и успешнее.

Лечение зависимости от смартфона в клинике «Квинмед»

Для оказания помощи страдающим зависимостью от мобильного телефона психологи медицинского центра «Квинмед» используют методы индивидуальной терапии, применяют когнитивно-поведенческую психотерапию для коррекции эмоциональных реакций, групповую ресоциализацию, тренинги по личностному росту. Лечение начинают с выяснения причин, психоэмоциональных особенностей, повлекших появление номофобии.

В ходе терапии, пациента обучают техникам релаксации, выясняют личностные предпочтения, находят замену времяпровождению с телефоном на более интересные виды занятий. Совместно с аддиктологами, зависимый находит здоровый интерес в жизни, направленный на созидание, несущий позитивные изменения.

По завершению курса лечения, люди меняют отношение к мобильным устройствам. Становятся открытыми к живому общению с людьми, не испытывая при этом дискомфорта. Вырабатываются рациональный режим использования смартфона и личного времени. Тем самым риски рецидива сводятся к минимуму.

При обращении в клинику «Квинмед», сохраняется полная анонимность и неразглашение личных данных. В каждом конкретном случае, психолог подбирает методику лечения индивидуально. Получить психологическую помощь и поддержку можно в удобное время, записавшись на консультацию по телефону +7 (915) 040-83-61

Болезненная привязанность ребенка к матери: возможные сложности

Дети приходят в этот мир очень уязвимыми. Ребенок связан с матерью с момента внутриутробного развития не только физически (посредством плаценты), но и психологически — знает ее голос. Мамин голос для него означает безопасность и спокойствие — он не один в этом мире, она защищает его. Появляясь на свет, ребенок начинает формировать привязанность к матери. О том, почему она возникает и какие последствия за собой несет, рассказывает психолог семейного центра «Измайлово» Наталия Плотникова.

С первых мгновений жизни

После рождения привязанность у ребенка формируется к тому, кто за ним ухаживает — успокаивает, укладывает спать, кормит, купает. Это защитное поведение, которое дает младенцу шанс на выживание.

Надежная (безопасная) привязанность формируется у ребенка, когда взрослый — внимательный, отзывчивый — откликается на потребности и помогает справиться со страхом, голодом, холодом, тревогой и дискомфортом.

Травма привязанности

Если взрослый неспособен проявить чуткость, у ребенка формируется нарушенная, болезненная привязанность. Ее еще принято называть травмой привязанности. Выявляют несколько видов таких травм:

1. Тревожная (амбивалентная, токсичная) привязанность.
2. Избегающая привязанность.
3. Многократная утрата.
4. Конфликт лояльности.

Тревожная (амбивалентная, токсичная) привязанность проявляется в том, что ребенок одновременно не отпускает маму и в то же время боится ее, проявляет агрессию по отношению к ней. Любое расставание — это сильный стресс, ребенок долго не может успокоиться, а его внимание практически невозможно переключить на что-то другое. Мать всегда должна быть в поле зрения.

Но при ее возращении ребенок может продолжать плакать или проявлять агрессию по отношению к ней (плюнуть, замахнуться, ударить). Расставание для такого малыша — большой стресс, и он показывает это всем своим видом, своим поведением.

«Такая привязанность формируется, когда мать дает малышу противоречивые реакции на одну и ту же ситуацию. Например, берет на ручки, чтобы успокоить, и укачивает, но раздражается и начинает кричать на ребенка, так как он долго не успокаивается. С одной стороны, мать демонстрирует ситуацию безопасности, ребенок расслабляется, а с другой — пугает его. Ребенок теряется и не понимает реакции матери», — говорит психолог.

Возможные сложности в будущем:

• складывается установка: «Мир опасен!», «Никому нельзя доверять!»;
• возникает страх потери близкого, что ведет к риску построения зависимых и созависимых отношений во взрослой жизни, часто с патологической ревностью и преследованиями объекта любви;
• формируется заниженная самооценка, неуверенность в себе, комплекс неполноценности;
• проявляется отсутствие любопытства, стремления познавать мир, радости от открытий нового.

Избегающая привязанность проявляется в том, что ребенок не протестует, когда мама покидает его. Он может этого даже не заметить, занимаясь своими делами. При возвращении матери он отворачивается, не смотрит на нее и уходит.

«Такая привязанность формируется, когда мама слишком рано провоцирует сепарацию ребенка — дает ему понять, что со своими проблемами, страхами и дискомфортом он должен справляться самостоятельно. Ребенок быстро учится подавлять свои чувства, что часто приводит к психосоматическим проявлениям: тошноте, головокружениям, болям в животе, плохому сну», — комментирует психолог.

Возможные сложности в будущем:

• «отказ от себя», «нелюбовь к себе», игнорирование своих потребностей, желаний и чувств;
• страх быть отверженным и поэтому избегание близких отношений;
• формирование зависимостей всех видов;
• появление склонности к психосоматическим заболеваниям.

Многократная утрата: «мама есть, но мамы нет». То есть физически мама существует, но по каким-либо причинам не уделяет времени ребенку. Малыш каждый раз теряет маму, когда она оставляет его. Он формирует привязанность к другому человеку (бабушке, няне) и снова теряет ее, когда мама возвращается.

«Многократная утрата формируется, когда у ребенка есть привязанность к взрослому, но она постоянно прерывается. Например, мама часто лежит в больнице, или ребенка рано отдали в детский сад или наняли няню, которая большую часть времени проводит с ним, а мама хочет, чтобы ребенок любил только ее. Тогда мама начинает часто меняет нянь, так как ребенок привязывается к ним. Малышу приходится каждый раз формировать новую привязанность к новой няне», — говорит Наталия.

Возможные сложности в будущем:

• формируется мировоззрение «незаменимых людей нет», «нет человека — есть функция, а функцию может выполнить любой обученный»;
• природное обаяние направлено на использование других людей: «с паршивой овцы — хоть шерсти клок», «с миру по нитке — голому рубаха»;
• возникает боязнь близких отношений: «мне не нужны отношения, я — независимая личность».

Конфликт лояльности проявляется в том, что ребенок не знает, как реагировать и чьи требования поддерживать — мамы или папы (бабушки). Ребенок теряется, старается угодить обоим родителям, но часто испытывает стресс и проявляет бурные эмоциональные реакции.

«Такая болезненная привязанность возникает тогда, когда воспитательные позиции, требования и санкции родителей расходятся. При этом не обязательно мама и папа в разводе. Часто в полных семьях встречаются подобные ситуации. Разность требований, санкций и взглядов на одну и ту же ситуацию приводит ребенка в замешательство», — продолжает Наталия.

Возможные сложности в будущем:

• недоверие к миру: «мир так жесток и непостоянен»;
• боязнь принятия решений и оценки ситуаций: «само рассосется»;
• протестное поведение: «Я не знаю, как надо, но я не согласен!»;
• зависимость от группы: «Кто не с нами, тот против нас!».

Тип привязанности формируется в раннем детстве и передается «по наследству»: мы повторяем в своем отношении к ребенку то поведение, которое было у наших родителей к нам, а у наших детей — то отношение, которое было у нас к ним. Считается невозможным изменить свой тип привязанности, но можно скорректировать свое отношение и построить гармоничную взаимосвязь со своими детьми.

Из любой, даже самой сложной ситуации можно найти выход. Не бойтесь обращаться за помощью в семейные центры. Здесь вам помогут, поддержат в трудную минуту. Контакты столичных семейных центров можно найти на портале мойсемейныйцентр.москва.

Источник

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Номофобия: как перестать зависеть от телефона

Слово «номофобия» (англ. nomophobia = no mobile phone phobia) знакомо немногим, но не явление, которое оно описывает. Данным термином обозначают сильный страх оказаться без сотового телефона, сопровождающийся целым спектром неприятных ощущений при невозможности пользоваться им.

При этом данное понятие не тождественно понятию «зависимость от телефона», потому что представляет собой, в первую очередь, тревожное расстройство, а не просто аддикцию. Однако номофобии, несомненно, свойственны и признаки зависимости. В настоящее время это расстройство не включено в официальный реестр заболеваний и не кодифицировано, что, тем не менее, не умаляет серьезности проблемы.

Точной статистики о том, сколько людей в мире страдают от номофобии, на сегодняшний день нет. Однако многие соглашаются, что эти цифры велики и растут из года в год. Есть данные исследования 2012 года, и они устрашают. Исследовавшая проблему британская компания SecurEnvoy пришла к выводу, что 66% населения страдает подобной фобией, из них 70% женщин и 61% мужчин.

Т.к. проблема номофобии серьезна и актуальна, давайте поговорим о ней. В этой статье мы познакомим вас с ее симптомами и причинами. Мы также разберем методы преодоления номофобии, эффективные даже в случаях, если она вышла за все разумные рамки. Давайте приступим.

Симптомы номофобии

Номофобия представляет собой не просто зависимость от телефона, а вид тревожного расстройства. Если вы испытываете дискомфорт, случайно забыв мобильный дома или не имея возможности использовать его для звонков, это еще не значит, что у вас есть номофобия.

Номофобическому расстройству, требующему коррекции, свойственны Яркие психофизиологические симптомы. Эмоциональные симптомы могут включать:

• тревогу, страх, панику при мысли оказаться без телефона или не иметь возможности использовать его;
• тревожность и беспокойство, когда приходится отложить телефон, и вы знаете, что не сможете пользоваться им какое-то время;
• панику и тревогу, если вы не можете найти телефон;
• раздражение, стресс и беспокойство, когда вы лишены возможности проверить телефон при желании;
• спутанность мыслей и т.п.

К физическим симптомам номофобии относятся следующие:

• напряжение в груди;
• затрудненное дыхание;
• дрожь;
• потливость;
• головокружение, слабость, дезориентация;
• учащенное сердцебиение и т.п.

Поведение номофобов отражает стремление избежать разлуки с любимым девайсом и всех неприятных последствий этого, что приводит к абсолютной привязанности к нему. Такие люди не разлучаются с телефоном ни на минуту, берут его с собой везде, включая и ванную, и туалет, спят рядом с ним, не отключают на ночь, ревностно следят за уровнем заряда и балансом средств на счету и пр. В конечном итоге телефон начинает управлять своим владельцем и полностью подчиняет его жизнь себе.

Отчего же возникает такая болезненная зависимость от телефона и что ей способствует? Внесем ясность в этот вопрос.

Причины номофобии

Номофобия появилась совсем недавно, и механизмы ее возникновения до конца не изучены. Отмечается, что данной напасти более подвержены подростки и молодые люди, возможно, потому что выросли в цифровую эру и более подвержены зависимости от всевозможных устройств.

Причины номофобии называются разные, и на сегодняшний день нет единого мнения насчет того, что же ее вызывает. Выделяют возможные причины и факторы, которые могут привести к развитию этого расстройства. В большинстве своем они носят психологический характер.

К примеру, номофобии может поспособствовать страх изоляции. Если телефон – это единственный способ поддержания контакта с теми, кто важен человеку, перспектива потерять телефон может стать невыносимой. Также телефон может стать «лекарством» от одиночества, и страх испытать опять эти мучительные переживания делает из человека номофоба.

Возможен и такой вариант, где номофобия проявляется «локально» вследствие боязни стать недоступным и отрезанным от контактов в важный момент. Так, если человек ожидает звонка, от которого очень многое зависит, или должен быть на связи, например, в связи с болезнью родственников, оставить телефон в другой комнате или без постоянного внимания становится почти невозможным.

Не исключено и такое, что болезненный опыт в прошлом может стать причиной развития номофобии. К примеру, если потеря рабочего телефона с важными контактами и конфиденциальной информацией повлекла за собой серьезный эмоциональный стресс, проблемы и другие негативные последствия, у человека может развиться иррациональный страх, что что-то подобное вновь произойдет.

Многие сходятся на том, что номофобия имеет психологические корни и вырастает из неумения решать свои личные проблемы. Телефон или любой другой объект становится лишь способом убежать от них и отвлечься от неприятных мыслей и чувств. Именно психологическая неустойчивость и неумение выстраивать отношения с людьми в реальном мире приводят к тому, что человек уходит в виртуальный мирок, который себе создал, и теряет контакт с собой и с реальностью.

А современные смартфоны позволяют убегать от реальности, болезненных чувств и нерешенных проблем очень хорошо. Благодаря изобилию всевозможных приложений, свободному доступу в Интернет, возможностям для общения, обучения, развлечения и т.д. прибегать к эскапизму становится все легче и интереснее. Возможность получить яркие позитивные эмоции, затратив на это минимум времени и усилий, приводит к выбросам дофамина в кровь и подсаживает пользователя гаджетов на себя.

Виртуальная жизнь и виртуальная персона, которые создают себе люди, часто становятся гораздо более увлекательными и яркими, чем реальная жизнь и собственная личность. И, как итог, общение с людьми, события и жизнь в офлайн не дают таких же насыщенных эмоций и впечатлений и теряют ценность в глазах виртуальщиков. Немаловажный момент: с созданным аватаром хочется идентифицироваться больше, чем с собой настоящим, и вся энергия и помыслы человека утекают в отретушированную картинку себя-«супергероя». Виртуальная реальность может затянуть, если человек не находит способов справиться с психологическими сложностями социализации.

Понимание вторичных выгод, которые дают мобильные устройства и гаджеты, позволяет лучше осознавать механизмы развития номофобии или других нездоровых форм использования новейших технологий. Гаджеты позволяют быть в курсе вещей, дают иллюзию контроля и осведомленности, помогают чувствовать себя нужным и востребованным, отвлекают от неприятных переживаний и тем самым могут снижать тревожность и неудовлетворенность, и это далеко не полный список их психологических эффектов.

Итак, если объединить все пункты вместе, получается, что первопричиной номофобии, как, впрочем, и нездоровых привычек в отношении гаджетов и Интернета, являются личные нерешенные психологические проблемы человека. Потому эффективным будет не только лечение самой номофобии как основной проблемы, но и искоренение тех семян, из которых она произрастает.

Для этого можно начать с приобретения крайне полезных навыков психоэмоциональной саморегуляции, которые заключаются в умении понимать себя и свои эмоциональные реакции, управлять ими и выстраивать свое поведение в конструктивном ключе, не поддаваясь разрушительной силе эмоций. Рекомендуем вам присоединиться к нашей онлайн-программе «Психическая саморегуляция», если вы хотите использовать силу эмоций себе на пользу.

Как справиться с номофобией

Страх потерять телефон или не иметь возможности пользоваться им не является показателем наличия фобии. Тревожные звоночки, которые должны насторожить, могут быть следующими:

• мысли остаться без телефона становятся навязчивыми и возникают много раз в течение дня;
• страх и тревога мешают сосредотачиваться на работе и нормально функционировать;
• мысли и эмоции, связанные с телефоном, мешают заснуть, нарушают сон;
• переживания насчет телефона не дают получать удовольствие от общения с людьми и включаться в социальные взаимодействия, как раньше;
• страдает здоровье и качество жизни.

В таком случае необходимо начать решать проблему, и лучше всего обратиться за поддержкой к специалисту: психологу или психотерапевту. Важно помнить, что, как и при любой другой фобии, страх в случае номофобии иррационален и находится в диспропорции к реальности. Потому полагаться на одну сознательность и силу воли недостаточно. Важно подходить к вопросу комплексно, учитывая всю психическую подоплеку.

Лучше всего действовать постепенно, бережно и аккуратно. Маленькими действиями нужно приучать свою психику к тому, что отключать телефон на некоторое время или оставлять дома безопасно, и одновременно с этим находить в жизни другие источники радости и удовольствия. Эти два направления и должны стать ориентирами в деле освобождения от гнета фобии жить без телефона.

Так, удерживая первую цель в уме, начните внедрять в жизнь следующие действия:

1. Установите специальные приложения, которые будут помогать вам меньше пользоваться телефоном. К примеру, такое приложение как Hold в игровой форме поощряет пользователя за воздержание от телефона. Помимо него существуют и другие решения, например, блокираторы соцсетей, трекеры экранного времени и т.д. Приложения, которые могут вам подойти: Moment, Checky, AppDetox, Breakfee App, Offtime.
2. Введите «тихий час». В это время вы выключаете или откладываете телефон и занимаетесь чем-то иным. Это может быть работа, спорт, записи в дневнике, что угодно – главное сосредоточиться на деле, не требующем телефона.
3. Приучайте себя к тому, чтобы передвигаться по дому и по офису без телефона. Так, совсем не обязательно брать телефон с собой в туалет или ванную – за эти минуты вы не пропустите ничего жизненно важного, а сам аппарат будет целее. Дальше можно ввести более строгие правила, например, не брать телефон с собой на кухню или на обед, оставлять в другой комнате, когда вы играете с детьми, или не вынимать телефон из сумки на работе, если он не нужен для служебных обязанностей. Так вы приучаете свой мозг к тому, что можно оторваться от телефона на ограниченный период времени, и это абсолютно безопасно.
4. Следующим этапом может стать такой шаг как оставить телефон дома и пойти на прогулку, в супермаркет или по каким-то делам. Если вы сможете пережить чувство дискомфорта и тревогу, и более чем один раз, власть номофобии над вами значительно ослабнет.

Помимо этого можно сделать еще многое. Постарайтесь расширять сферу жизни, где телефон не требуется, и увеличивайте промежутки времени вдали от него. Со временем страх ослабеет и с этим власть фобии над вами.

Одновременно со всем этим внедряйте и стратегии второго направления –укрепляйте реальные связи и жизнь офлайн. Для этого можно сделать следующее:

1. Наполните свою жизнь личным общением. Разграничьте виртуальные контакты и настоящие, именно последние сделайте приоритетом и увеличивайте их долю постепенно.
2. Поиграйте в игру «Я наблюдаю за миром». Представьте себя ученым-исследователем и начните наблюдать за тем, что происходит вокруг. Смотрите на то, что вас окружает, и задавайтесь различными вопросами. К примеру, наблюдая за вещами и предметами, размышляйте о том, какой путь они проделали, прежде чем попали сюда, какова их история. А если вы попробуете созерцать людей и философствовать о таких материях, как истории их жизни, мировосприятие и мотивы в настоящий момент, переживания и мысли, вы отвлечетесь от цифрового мышления. А заодно разовьете наблюдательность, проницательность и понимание людей.
3. Найдите себе пару-тройку новых хобби и занятий. Возможно, вам стоит заняться спортом или чем-то активным. А может быть, вы вспомните и поднимите свои былые увлечения или личные проекты. Это может быть что угодно, что интересно и полезно вам и чему вы полностью отдаетесь.
4. Продумайте, как вы будете занимать себя в свободное время, вечерами, на выходные и в праздники, когда появится соблазн уйти с головой в телефон. Составьте список занятий, которым станете посвящать время, распланируйте свои свободные дни и минуты.
5. Используйте различные пути получения информации и знаний помимо телефона. К примеру, можно читать новостные сайты на компьютере, а вместо электронных книг взяться за обычные. Найдите альтернативы телефонным возможностям.

Будет хорошо, если вы придумаете для себя различные интересные способы времяпрепровождения и получения позитивных впечатлений и опыта в обход мобильного телефона. Продумайте и то, как вы будете поощрять себя и какие вехи прогресса праздновать. Жить без зависимости от телефона и номофобии очень даже можно, причем наполненно и счастливо, как мы жили до того, как сотовые и мобильные завоевали мир!

 И напоследок небольшой тест, чтобы проверить, насколько хорошо вам удалось усвоить материал статьи:

В заключение

Давайте подведем итоги. Номофобия представляет собой болезненную боязнь оказаться без мобильного телефона и обладает всей гаммой фобических признаков. Неверно отождествлять ее с зависимостью от мобильного телефона и гаджетов, поскольку в случае «мобильной» фобии внимания требуют и проблемы тревожного спектра.

Работа по освобождению от номофобии строится по принципу привыкания к тому, что находиться без телефона и какое-то время не пользоваться им безопасно и нормально, и в то же время есть масса других способов наполнять свою жизнь чем-то интересным, радостным и приятным. В этом крайне важны навыки психоэмоциональной саморегуляции, без которых справляться со стрессами, потрясениями и тяжелыми состояниями практически невозможно. Потому мы еще раз рекомендуем вам овладеть этими важными умениями для жизни на курсе «Психическая саморегуляция».

До встречи на программе и в нашем блоге!

Вот почему мы не можем отложить телефоны

Источник: arek_malang / Shutterstock

Вы временно потеряли свой мобильный телефон и с нетерпением пытаетесь найти его. Или, возможно, вы никогда не отпускаете свой телефон — он всегда у вас в руке, в кармане или в сумке, готовый ответить или проконсультироваться в любой момент. Когда выходят новые модели, вы чувствуете себя плохо, прощаясь со своим электронным приятелем. А когда у вас заканчивается время работы от батареи в конце дня, вы чувствуете, что ваша батарея тоже разряжается.Новое исследование показывает, что у такой крайней зависимости от телефона есть психологическая причина: согласно теории привязанности , для некоторых из нас телефон выполняет ту же функцию, что и плюшевый мишка, за которого мы цеплялись в детстве.

Теория привязанности предполагает, что наш ранний жизненный опыт с основными фигурами, ответственными за наше благополучие, а именно с родителями или другими опекунами, лежит в основе наших связей со взрослыми, с которыми мы формируем близкие отношения. Важно отметить, что привязанность в раннем возрасте может распространяться и на неодушевленные предметы.Например, плюшевые мишки — это то, что теоретик привязанности Д.У. Винникотт называет «переходными объектами». Плюшевый мишка, в отличие от родителя, всегда рядом. Когда дети не могут быть со своими родителями, они все еще могут быть со своим плюшевым мишкой. Эти мягкие игрушки также служат переходом между зависимостью и независимостью, когда маленькие дети начинают развивать отдельное чувство собственного достоинства. Мы распространяем нашу зависимость от опекунов на этих животных и используем их, чтобы помочь нам достичь большей автономии и независимого самосознания.

По предположению Вероники Конок из Университета Этвоша Лоранда в Будапеште, Венгрия, сотовый телефон может стать объектом «компенсирующей привязанности». Хотя телефоны часто критикуют за их способность вызывать привыкание, Конок и ее сотрудники приводят доказательства, подтверждающие идею о том, что «здоровые, хорошо функционирующие взрослые также сообщают о значительной эмоциональной привязанности к особым объектам» (стр. 538).

Действительно, сотовые телефоны стали неотъемлемой частью нашей жизни: количество абонентов сотовых телефонов превышает общую численность населения планеты.Среднее время использования мобильного телефона или смартфона в США составляет 3,3 часа в день; молодые люди (в возрасте от 18 до 24 лет) в среднем сообщают о 5,2 часа в день. Люди также любят находиться рядом со своими телефонами: исследование 2013 года, процитированное венгерской командой, показывает, что 79 процентов пользователей держат свои телефоны при себе все часы бодрствования, кроме двух . Почти столько же людей сообщают, что переживают, когда их разлучают с телефоном.

В качестве компенсирующего приспособления фигурки — взрослых плюшевых мишек — телефоны имеют явные преимущества.Их можно держать рядом с вами, и они обеспечивают социальную связь с людьми, которые вам небезразличны. Даже если вы не разговариваете со своими друзьями, возлюбленным или семьей, вы можете держать их фотографии рядом, читать их сообщения и подписываться на них в Facebook, Twitter, Instagram или Snapchat. Вы можете отслеживать их в режиме реального времени, а также вспоминать вместе памятные моменты. Эти каналы помогают «чувствовать себя менее одиноким» (стр. 538). Вы также можете играть в интерактивные видеоигры с друзьями и семьей, обмениваться «булавками» и даже делиться обновлениями о фитнесе и прогрессом в достижении целей по весу.Принимая это во внимание, венгерская команда сделала одно важное различие — это разница между использованием сотового телефона в качестве реального телефона и его использования в качестве смартфона . (Предыдущие исследования поведения сотовых телефонов, включая использование телефонов в качестве приспособлений, были сосредоточены только на их функциях прямой связи.)

Целью исследования Конока было определить, в какой степени телефоны, как мобильные, так и смартфоны, служат цифрами для прикрепления . С этой целью ее команда провела стандартный опросник в стиле привязанности, который оценивает два измерения стиля привязанности: тревожный, («Я считаю, что людей никогда не бывает, когда они вам нужны») и избегающий («Мне несколько неудобно. быть рядом с другими »).

Они измерили прикрепление к телефону по шкале Mobile Attachment Scale (MAS) с помощью предметов, которые стремились учесть потребность в близости («Если бы я оставил свой телефон дома, я бы пошел домой за ним») и потребность для близости («Я нервничаю, если со мной нельзя дозвониться»). Участников также попросили указать частоту использования их функций телефона, таких как текстовые сообщения, чат, игры и просмотр веб-страниц.

Выборка, в которую вошли 142 венгра в возрасте от 18 до 25 лет (две трети составляли женщины), заполнила свои онлайн-анкеты за одну короткую сессию.В целом, если бы авторы надеялись найти хорошее распределение баллов по шкале прикрепления мобильных телефонов, они были бы разочарованы. Большинство молодых людей в этой выборке получили около четырех баллов по пятибалльной шкале, что свидетельствует о сильном желании быть рядом со своим телефоном и чувстве дистресса, когда они разлучены с ним.

К основным интересующим вопросам относился вопрос о том, отличаются ли самых цепких пользователей телефонов по способу подключения от обычных, уже подключенных к телефону молодых людей в этой выборке.Пункты MAS были разделены на две субшкалы — потребность в контакте и потребность в близости. Тревожно привязанным вряд ли нужно было находиться рядом со своими телефонами. Однако оценки всей выборки уже были настолько высокими по шкале близости, что статистически невозможно было обнаружить эту взаимосвязь.

Приложение Essential для чтения

Лица с высоким уровнем тревожной привязанности были выше по потребности в подшкале контактов, что означало, что они чувствовали, что им нужно быть рядом со своим телефоном, чтобы с ними можно было связаться и связаться с другими в чатах и ​​на сайтах социальных сетей.Вместо того, чтобы улучшить психологические последствия для тревожно привязанных людей, общение по мобильному телефону может на самом деле ухудшить ситуацию. Как отмечают авторы, «зависимость от внешнего подтверждения своих внутренних состояний через мобильную (и интернет) связь может увеличить их зависимость от других, а также подвергнуть их опасности чрезмерного обмена информацией» (стр. 542-543).

Результат: очевидно, мы никогда не перестанем нуждаться в плюшевом мишке в той или иной форме. Людям с более тревожной формой привязанности нужен плюшевый мишка, который держит их на связи с их большим социальным миром.Если вы не можете прожить день, не держа телефон в руках и часто проверяя свои социальные сети, возможно, пришло время задаться вопросом, сможете ли вы найти удовлетворение в своих связях с другими людьми в реальных , а не в виртуальном пространстве.

Следите за мной в Twitter @swhitbo, чтобы получать ежедневные новости о психологии, здоровье и старении. Не стесняйтесь присоединиться к моей группе на Facebook «Выполнение в любом возрасте», чтобы обсудить сегодняшний блог или задать дополнительные вопросы об этой публикации.

Артикул

Конок В., Гиглер Д., Берецкий Б. М. и Миклоши А. (2016). Привязанность людей к мобильным телефонам и ее связь со стилем межличностной привязанности. Компьютеры в поведении человека, 6, 1537-547. DOI: 10.1016 / j.chb.2016.03.062

Авторские права Susan Krauss Whitbourne 2016

Как ваш телефон влияет на ваши отношения?

Phubbing — это практика пренебрежительного отношения к другим в пользу наших мобильных телефонов.Мы все были либо жертвами, либо преступниками. Мы можем больше не замечать, когда нас обманывают (или занимаются фаббингом), это стало такой нормальной частью жизни. Однако исследования показывают, какое огромное влияние фаббинг может оказать на наши отношения и благополучие.

В фаббинге есть ирония. Когда мы смотрим на свои телефоны, мы часто связываемся с кем-то в социальных сетях или с помощью текстовых сообщений. Иногда мы листаем фотографии, как когда-то листали фотоальбомы, вспоминая моменты с людьми, которых мы любим.К сожалению, однако, это может серьезно нарушить наши фактический, нынешний момент, в очных отношениях, которые также имеют тенденцию быть нашими самыми важными из них.

Исследование показывает, что фаббинг небезопасен, но исследования, проведенные на сегодняшний день, также указывают путь к более здоровым отношениям с нашими телефонами и друг с другом.

Что нам дает phubbing

Рекламное объявление Икс

Meet the Greater Good Toolkit

От GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для благополучия.

В исследовании с острым заголовком «Моя жизнь стала основным отвлечением от моего мобильного телефона» Мередит Дэвид и Джеймс Робертс предполагают, что фаббинг может привести к ухудшению одного из самых важных отношений, которые мы можем иметь во взрослом возрасте: с нашим спутником жизни.

Согласно их исследованию 145 взрослых, фаббинг снижает удовлетворенность браком, отчасти потому, что он приводит к конфликту из-за использования телефона. Ученые обнаружили, что фуббинг, снижая удовлетворенность браком, влияет на депрессию партнера и его удовлетворенность жизнью.В последующем исследовании, проведенном китайскими учеными, были проанализированы 243 взрослых, состоящих в браке, и были получены аналогичные результаты: фаббинг партнеров, поскольку он был связан с более низким уровнем удовлетворенности браком, способствовал усилению чувства депрессии.

Phubbing также формирует нашу случайную дружбу. Неудивительно, что для всех, кого обманули, пользователи телефонов обычно считаются менее вежливыми и внимательными. Не будем забывать, что мы очень внимательны к людям. Когда чьи-то глаза блуждают, мы интуитивно знаем, что также показывают исследования мозга: разум блуждает.Мы чувствуем, что нас не слышат, нас не уважают, нас игнорируют.

Ряд исследований на самом деле показал, что простое присутствие телефона во время разговора (скажем, на столе между вами) мешает вашему чувству связи с другим человеком, переживанию чувства близости и качеству разговора. . Это явление особенно характерно для содержательных разговоров: вы теряете возможность истинной и подлинной связи с другим человеком, что является основным принципом любой дружбы или отношений.

На самом деле, многие проблемы с мобильным взаимодействием связаны с отвлечением от физического присутствия других людей. Согласно этим исследованиям, разговоры без смартфонов оцениваются как значительно более качественные, чем разговоры со смартфонами, независимо от возраста, этнической принадлежности, пола или настроения. Мы чувствуем больше сочувствия, когда убираем смартфоны.

В этом есть смысл. Когда мы разговариваем по телефону, мы не смотрим на других людей и не читаем их выражения лиц (слезы на глазах, хмурый взгляд, улыбки).Мы не слышим нюансов в их голосе (был ли он дрожащим от беспокойства?) И не замечаем позы их тела (сутулость и печаль? Или возбуждение и энтузиазм?).

Неудивительно, что фаббинг вредит отношениям.

Путь phubbed

Что обычно делают «обманутые» люди?

Согласно исследованию, опубликованному в марте этого года, они сами начинают обращаться в социальные сети. Предположительно, они делают это, чтобы добиться включения. Они могут использовать свой мобильный телефон, чтобы отвлечься от очень болезненных ощущений, когда их игнорируют в обществе.Из исследований мозга мы знаем, что исключение регистрируется как реальная физическая боль в мозгу. В свою очередь, обманутые люди с большей вероятностью будут прикреплять себя к своим телефонам нездоровым образом, тем самым усиливая собственные чувства стресса и депрессии.

Исследование Facebook показывает, что то, как мы взаимодействуем в Facebook, влияет на то, чувствуем ли мы себя хорошо или плохо. Когда мы используем социальные сети только для пассивного просмотра чужих постов, наше счастье уменьшается. Другое исследование показало, что социальные сети действительно делают нас более одинокими.

«Парадоксально, что сотовые телефоны, изначально разработанные как средство коммуникации, на самом деле могут мешать, а не способствовать межличностным связям», — пишут Дэвид и Робертс в своем исследовании «Phubbed and Alone». Их результаты предполагают создание порочного круга: обманутый человек обращается к социальным сетям, и его компульсивное поведение, по-видимому, приводит его к обману других, увековечивая и нормализуя практику и проблему «phubbing».

«Парадоксально, что сотовые телефоны, изначально разработанные как средство связи, на самом деле могут мешать, а не способствовать межличностным связям»

―Мередит Дэвид и Джеймс Робертс

Почему люди вообще приобретают привычку заниматься фаббингом? Неудивительно, что страх упустить возможность и отсутствие самоконтроля предопределяют фаббинг.Однако наиболее важным предиктором является зависимость — от социальных сетей, мобильного телефона и Интернета. Интернет-зависимость имеет аналогичные мозговые корреляции с физиологическими формами, такими как зависимость от героина и других рекреационных наркотиков. Влияние этой зависимости особенно беспокоит детей, чей мозг и социальные навыки еще не развиты.

Николас Кардарас, бывший клинический профессор медицины Стоуни-Брук и автор книги Glow Kids , доходит до того, что сравнивает экранное время с цифровым кокаином .Подумайте вот о чем: согласно исследованию Вильгельма Хоффмана из Чикагского университета, желание проверить социальные сети сильнее, чем влечение к сексу.

Эти результаты не удивительны — десятилетия исследований показали, что наша самая большая потребность после еды и крова — это позитивные социальные связи с другими людьми. Мы глубоко социальные люди, для которых связь и чувство принадлежности имеют решающее значение для здоровья и счастья. (На самом деле, их отсутствие для вас хуже, чем курение, высокое кровяное давление и ожирение.) Итак, мы иногда ошибаемся. Мы ищем связи в социальных сетях за счет возможностей личного общения для истинной близости.

Как перестать болтать с людьми

Чтобы предотвратить фаббинг, осведомленность — единственное решение. Знайте, что то, что движет вами и другими, — это объединение и принадлежность. Хотя вы, возможно, не в состоянии контролировать поведение других, у вас есть возможность смоделировать что-то иное.

Исследование Барбары Фредриксон, прекрасно описанное в ее книге Любовь 2.0 , предполагает, что близость происходит в микромоменты: разговор за завтраком, обмен с парнем из UPS, улыбка ребенка. Главное — быть внимательным и внимательным. Исследование показало, что мы счастливее всего, когда присутствуем, независимо от того, что мы делаем. Можем ли мы прямо сейчас присутствовать рядом с человеком, который находится перед нами, независимо от того, кто это?

Исследования Паулы Ниденталь показывают, что наиболее важной и интимной формой общения является зрительный контакт. Тем не менее, социальные сети в основном вербальны.Исследования, проведенные такими учеными, как Дахер Кельтнер из GGSC и другие, показали, что осанка и мельчайшие выражения лица (сжатые губы, гусиные лапки улыбающихся глаз, приподнятые брови в знак сочувствия или извинения) передают больше, чем наши слова.

Что наиболее важно, они лежат в основе эмпатии — способности ощущать то, что чувствует другой человек, — что так важно для подлинной человеческой связи. Исследования показывают, что альтруизм и сострадание также делают нас счастливее и здоровее и даже могут продлить нашу жизнь.Истинная связь процветает благодаря присутствию, открытости, наблюдательности, состраданию и, как прекрасно поделилась Брене Браун в своем выступлении на TED и ее бестселлере Daring Greatly , уязвимости. Требуется смелость, чтобы искренне общаться с другим человеком, но это также ключ к самореализации.

Что делать, если вы используете phubbed

Что делать, если вас обманули? Терпение и сострадание здесь являются ключевыми моментами. Поймите, что phubber, вероятно, не делает это со злым умыслом, а скорее следует импульсу (иногда непреодолимому) для подключения.Как и вы или я, их цель — не исключать. Напротив, они стремятся к ощущению вовлеченности. В конце концов, убедительное социологическое исследование показывает, что одиночество растет в нашем обществе угрожающими темпами.

Более того, возраст и пол играют роль в реакции людей на фаббинг. Согласно исследованиям, пожилые участники и женщины выступают за более ограниченное использование телефона в большинстве социальных ситуаций. Мужчины отличаются от женщин тем, что они считали телефонные звонки более подходящими практически во всех средах, включая — и это шокирует — интимную обстановку.Точно так же в классах ученики мужского пола находят фаббинг гораздо менее тревожным, чем их сверстницы.

Возможно, даже хуже, чем отключение от других, однако интернет-зависимость и фаббинг отключают нас от самих себя. Погрузившись в виртуальный мир, мы склоняемся над экраном, излишне напрягаем глаза и полностью отключаемся от собственных потребностей — сна, упражнений и даже еды. Тревожное исследование показывает, что каждую минуту, которую мы проводим в Интернете для досуга, мы не только ставим под угрозу наши отношения, но и теряем драгоценное время на уход за собой (например.g., сон, домашние дела) и продуктивность.

Итак, в следующий раз, когда вы встретитесь с другим человеком, и вам захочется вытащить телефон, остановитесь. Убери это. Смотрите им в глаза и слушайте, что они говорят. Сделайте это для них, сделайте это для себя, сделайте это, чтобы сделать мир лучше.

Как предотвратить боль в руке при использовании смартфона

Пожалейте бедный палец. Создан природой, чтобы хватать, удерживать, зажимать и хватать; теперь мы приказываем ему вводить текст, вводить, просматривать и смахивать.

Использование смартфона часто сравнимо с болью в руке у людей, которые часами сжимают и клюют маленькие экраны, что приводит к увеличению количества жалоб в офисах специалистов по работе с руками.

«Я определенно думаю, что мы видим больше», — сказала сегодня доктор Мередит Остерман, врач Центра рук Филадельфии.

«В наше время люди в значительной степени привязаны к своим смартфонам и без них чувствуют себя совершенно голыми. Особенно часто поражается большой палец.«

Текстовые сообщения и другие действия со смартфоном могут вызвать нагрузку на сухожилия в руке». Shutterstock

По данным Pew Research Center, почти две трети — или 64 процента — взрослых американцев сейчас владеют смартфонами, по сравнению с 35 процентами всего четыре года назад. Было обнаружено, что молодые люди были самыми заядлыми текстовыми сообщениями, иногда обмениваясь более чем 100 сообщениями в день.

Подробнее: Текстовая шея: как сутулость над смартфоном нагружает ваш позвоночник

Большой палец — это популярная цифра для многих людей при мобильной печати, хотя у него меньше ловкости, чем у других пальцев, сказал Остерман.Основание большого пальца довольно ограничено и уязвимо для общего положения руки, поэтому, если вы повернете запястье под забавным углом, чтобы держать телефон, ваш большой палец тоже пострадает от этого неловкого движения, добавила она.

Слишком много набора текста может привести к чрезмерной нагрузке на сухожилия большого пальца, вызывая тендинит или воспаление, что может привести к боли, спазмам и пульсации в этой области. Остерман отметил, что боль обычно проходит, если вы прекращаете заниматься спортом. Она сравнила это с «маминым пальцем» или болезнью Де Кервена, которая иногда поражает молодых мам, когда они начинают часто вынимать своих малышей.

Еще одним последствием может быть остеоартрит большого пальца, сказала Линнетт Ку-Саммерс, физиотерапевт и доцент Медицинской школы Вашингтонского университета. Она добавила, что лечение любой повторяющейся травмы от перенапряжения — это отдых и лед.

Большие пальцы имеют меньшую ловкость, чем другие пальцы, но они часто являются нашими основными цифрами для текстовых сообщений. Shutterstock

Вот несколько советов по предотвращению проблем:

• Прекратите действия, которые усугубляют ситуацию — держитесь подальше от устройства на некоторое время или делайте частые перерывы.«Можно положить телефон. Мы не должны быть рабами машины, — сказал Остерман.
• Воспользуйтесь функцией преобразования голоса в текст на телефоне, чтобы ваши пальцы не могли печатать.
• Попробуйте печатать стилусом, чтобы избежать повторяющихся движений большим пальцем.
• Поменяйте руки так, чтобы одна рука выполняла не всю работу.
• Положите телефон на стол и печатайте оттуда. «Худшее положение — это когда вы держите его в одной руке — ладонью в руке — а затем делаете все большим пальцем», — сказал Остерман.«Любое положение, в котором телефон находится в состоянии покоя… будет менее раздражающим».
• Старайтесь не использовать одни и те же мышцы для других занятий. Например, отправлять текстовые сообщения, а затем играть в видеоигры — не лучшая идея, — сказал Ху-Саммерс.

Если отдых и лед не избавляют от боли, варианты лечения включают в себя наложение на пациента небольшой шины, которая иммобилизирует область на несколько недель и удерживает сухожилия, или инъекции лекарства вокруг сухожилий для разрушения некоторых из них. — воспаление, — отметил Остерман.Некоторым людям нужна операция, но их «очень мало и редко», — добавила она.

Если вы чувствуете резкую стреляющую или жгучую боль, онемение и покалывание, это может означать проблему, связанную с повреждением нерва, которую сложнее лечить, — сказал Ху-Саммерс.

Итог: дайте вашим рукам передохнуть.

«Большой палец необходим для многих вещей, от игры в бейсбол до письма и подбора предметов. Но я не знаю, предназначалась ли природа для того, чтобы большой палец печатал столько же текста, сколько мы », — сказал Остерман.

Следуйте за А. Павловски в Google+ и Twitter

Привязанность к боли

Иногда больше всего мешают нашему исцелению отношения, которые мы формируем с нашей болью. Вместо отношений, основанных на принятии, исцелении и прогрессе, мы часто формируем сильную привязанность к нашей боли, которая заставляет нас так крепко держаться за свои болезненные мысли и чувства и держать их так близко к нам, что мы не можем позволить им течь свободно. Это может создавать в нас энергетические блоки, вызывая у нас умственное, эмоциональное и физическое сопротивление.Мы не хотим ослаблять хватку над своей болью. Мы хотим удерживать его как можно крепче, ощущая его снова и снова, воспроизводя воспоминания о нашей травме в нашем сознании, заново переживая прошлый опыт и возвращаясь со всей горечью, болью, горем и разочарованием нашего прошлого. Мы хотим иметь такие отношения с нашей болью, которые позволяют нам принимать ее такой, какая она есть, чтобы мы могли извлекать уроки из нее и двигаться вперед. Когда у нас есть такая сильная привязанность к своей боли, обычно все, о чем мы можем думать и чувствовать, — это ее сложные аспекты, а не все ее прекрасные и искупительные части, части, которые могут принести нам радость и покой, когда мы работаем, чтобы двигаться. через нашу боль.

Если мы представим наше отношение к боли так же, как мы могли бы представить созависимые отношения, мы сможем увидеть, насколько они токсичны для нас. Мы чувствуем, что должны постоянно напоминать себе о нашей боли. Мы становимся одержимы этим. Мы навязчиво привязываемся к нему и оказываемся не в состоянии отпустить его даже на короткое время. Мы постоянно об этом говорим. Мы держимся за обиды. Мы себя не прощаем. Мы полны горечи, негодования, страха и печали, которые поглощают нас и мотивируют все, от того, как мы думаем и чувствуем о себе до того, как мы живем своей жизнью.

Здоровые отношения с нашей болью позволяют нам смотреть на нее честно и открыто, но также дают себе пространство для дыхания, пространство для наслаждения жизнью и энергию для самосовершенствования. Наша боль не должна быть единственным, что определяет нашу личность или управляет нашей жизнью. Мы также можем найти себя в радости, благодарности и внутреннем мире. Мы можем делать выбор, основываясь на любви к себе, а не на саботаже. Мы можем научиться здоровым навыкам совладания, которые не основаны на саморазрушении зависимости.Мы можем смотреть на нашу боль, обрабатывать ее и ценить ее за все, чему она нас научила, сколько истины она осветила для нас, насколько она способствовала нашему росту, а затем также иметь возможность избавиться от нее, высвободить ее и двигаться вперед, не обремененный им.

В гостевом доме Ocala у нас есть личный опыт выздоровления и более 12 лет работы в сфере оздоровления. Мы помогли выздороветь бесчисленному количеству людей, и мы здесь, чтобы помочь вам. Звоните 855-483-7800 сегодня для получения дополнительной информации.

Роль алекситимии и внимательности

Front Psychol. 2019; 10: 598.

Xiaoqing Li

¹ Факультет психологии и социологии, Шэньчжэньский университет, Шэньчжэнь, Китай

² Шэньчжэньская ключевая лаборатория аффективных и социальных когнитивных наук, Шэньчжэньский университет, Шэньчжэнь, Китай

Ченжэнь

¹ Колледж психологии и социологии Шэньчжэньского университета, Шэньчжэнь, Китай

² Шэньчжэньская ключевая лаборатория аффективных и социальных когнитивных наук, Шэньчжэньский университет, Шэньчжэнь, Китай

¹ Колледж психологии и социологии Шэньчжэня Университет, Шэньчжэнь, Китай

² Шэньчжэнь Ключевая лаборатория аффективной и социальной когнитивной науки, Шэньчжэньский университет, Шэньчжэнь, Китай

Под редакцией: Клаудио Лонгобарди, Туринский университет, Италия

Рецензент: Ноэми Фаедда, Университет Сапиенца Рим, Италия; Юаньюань Ань, Нанкинский педагогический университет, Китай

Эта статья была отправлена ​​в раздел «Психология образования» журнала «Границы в психологии»

Поступила в редакцию 16 января 2019 г .; Принята в печать 4 марта 2019 г.

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY). Использование, распространение или воспроизведение на других форумах разрешено при условии указания автора (авторов) и правообладателя (ов) и ссылки на оригинальную публикацию в этом журнале в соответствии с принятой академической практикой. Запрещается использование, распространение или воспроизведение без соблюдения этих условий.

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

В последние годы популярность мобильных телефонов среди подростков значительно возросла. Результаты показывают, что зависимость от мобильного телефона связана с плохими отношениями между родителями и детьми. Однако предыдущие исследования зависимости от мобильных телефонов (MPD) скудны и в основном сосредоточены на выборках взрослых. С этой точки зрения, в настоящем исследовании изучалась связь между родительской привязанностью и MPD, а также механизм ее влияния на выборке подростков из сельских районов Китая. Данные были собраны в трех средних школах в сельских районах провинции Цзянси и Хубэй ( N = 693, 46.46% женщин, M _{возраст} = 14,88, SD = 1,77). Участники заполнили Опись привязанности родителей и сверстников (IPPA), шкалу алекситимии Торонто из двадцати пунктов (TAS-20), шкалу осознанного внимания (MAAS) и шкалу индекса зависимости от мобильных телефонов (MPAI). Среди результатов, родительская привязанность отрицательно предсказывала MPD, а алекситимия оказывала частичный посреднический эффект между родительской привязанностью и MPD. Кроме того, внимательность действовала как модератор отношений между алекситимией и MPD: негативное влияние алекситимии на MPD было ослаблено при условии высокого уровня внимательности.Знание этого механизма может быть полезно для понимания подросткового MPD с точки зрения взаимодействия множества факторов.

Ключевые слова: родительская привязанность, зависимость от мобильного телефона, алекситимия, внимательность, подростки

Введение

Зависимость от мобильного телефона (MPD) относится к чрезмерному увлечению деятельностью, связанной с мобильными телефонами, сопровождающейся рвением и сильной и постоянной зависимостью на мобильных телефонах, что приводит к потере самоконтроля и нарушению психологического и социального функционирования людей (Yen et al., 2009; Seo et al., 2016; Лю и др., 2018). Уровень распространенности MPD оценивается примерно в 15–40% среди подростков во многих странах, и этот показатель все еще быстро растет (например, Leung, 2008; Xu et al., 2012; Nikhita et al., 2015; Июн 2016 г.). MPD в подростковом возрасте является результатом сложного взаимодействия множества индивидуальных и социальных факторов риска (Billieux, 2012; Choliz, 2012). Однако настоящие исследования в основном сосредоточены на использовании мобильных телефонов с точки зрения отдельных лиц. Например, исследование показало, что индивидуальные факторы, такие как личность (Roberts et al., 2015), самооценка (Kim and Sun, 2016; Kim and Koh, 2018), импульсивность (Leung, 2008; Billieux et al., 2010), а также плохие навыки саморегуляции (Gökçearslan et al., 2016). ; Mei et al., 2017), были связаны с MPD. Необходимы дополнительные исследования, чтобы предоставить эмпирические данные об особом вкладе и взаимодействии различных внутренних и внешних факторов, чтобы можно было представить более комплексное понимание MPD в подростковом возрасте.

Родительская привязанность и MPD

Привязанность относится к глубокой и длительной эмоциональной связи, устанавливаемой человеком во время взаимодействия с другими значимыми людьми, выражающей склонность человека искать близости или контакта с определенными объектами (Bowlby, 1969, 1973).Согласно теории привязанности, зависимость или поведение зависимости в некоторой степени является переносом и компенсацией индивидуальных потребностей привязанности (Flores, 2006). Боулби (1988) предположил, что привязанность активна на протяжении всей жизни и проявляется в мыслях и поведении, связанных с поиском близости к фигуре привязанности во время угрозы или необходимости. Когда люди, испытывающие трудности в развитии интимных отношений, сталкиваются с болезненными или стрессовыми событиями, они часто используют эмоциональные связи с материалом или поведением, чтобы компенсировать потребности в привязанности, которые не могут быть получены от их значимых других (Flores, 2001).Например, Ким и Ко (2018) обнаружили, что студенты колледжей с высокой склонностью к избеганию использовали свои телефоны, чтобы дистанцироваться от негативных отношений.

Мобильный телефон представляет собой инструмент для поддержания отношений и хранилище социальных связей и воспоминаний, благодаря чему становится намного проще стать целью компенсирующей привязанности, чем другим материальным объектам (Konok et al., 2016). Результаты исследований молодых подростков и студентов колледжей показывают, что небезопасная привязанность приводит к серьезным MPD (e.г., Лепп и др., 2016; Ким и Ко, 2018). Однако существующих исследований связи между привязанностью и MPD, новой формой зависимого поведения, появившейся в последние годы, все еще недостаточно. Таким образом, в настоящем исследовании делается попытка проанализировать взаимосвязь между родительской привязанностью и MPD, а также механизм влияния на систематической основе, такой как процесс посредничества (то есть, как привязанность связана с MPD) и процесс модерации (то есть, когда привязанность связана с MPD). ).

Посредник и модератор взаимоотношений между родительской привязанностью и MPD

Алекситимия как посредник

Алекситимия характеризуется пониженной способностью выявлять, анализировать и выражать эмоции, ограниченным воображением и внешне ориентированным мышлением (Timoney and Holder, 2013) .Его развитие — это накопленный процесс, который начинается в детстве и продолжает укрепляться в социальной среде (Kauhanen et al., 1993). А индивидуальные различия в детском познании и понимании эмоций частично связаны с усилиями родителей моделировать и объяснять эмоции (Brownell et al., 2013). В результате на алекситимию сильно влияет личный жизненный опыт, особенно отношения с такими людьми, как родители. Небезопасная привязанность будет препятствовать пониманию людьми эмоций и отрицательно влиять на их способность идентифицировать и описывать свои чувства, так что эти незащищенно привязанные люди склонны к более тяжелой алекситимии (Thorberg et al., 2011).

Людям с тяжелой алекситимией эмоциональные дефекты затрудняют выражение своих чувств и понимание других при личном общении. Следовательно, они с большей вероятностью потерпят неудачу в общении, а также в установлении и поддержании отношений (Rieffe et al., 2006; Heaven et al., 2010; Gao et al., 2017). Отсутствие принятия и чувства принадлежности может побуждать людей использовать другие способы удовлетворения своих потребностей. Поскольку нет физического присутствия и близости к другим, а также прямого наблюдения за другими посредством онлайн-активности, мобильные телефоны представляют собой более удобную и предпочтительную форму средства коммуникации для лучшего выражения эмоций и удовлетворения их неудовлетворенных социальных потребностей (Scimeca et al., 2014; Сюй и др., 2016). На основании этого предполагается, что алекситимия положительно предсказывает тяжесть MPD, и предполагается, что родительская привязанность влияет на MPD через алекситимию.

Внимательность как модератор

В качестве диспозиционной черты внимательность считается сознательным вниманием и осознанием внешних и внутренних стимулов в настоящий момент (Brown and Ryan, 2003). Райан и Деси (2000) предположили, что внимательность служит важным механизмом, позволяющим людям отвлечься от автоматических мыслей и нездоровых моделей поведения, одновременно способствуя информированному и самоподдерживающемуся регулированию поведения.Исследования влияния внимательности показали многообещающие результаты в областях уменьшения психологического дистресса и аффективных расстройств, а также увеличения аффекта / регуляции эмоций и поддержания эмоциональной стабильности (Creswell et al., 2007; Brown et al., 2009 ; Goldin, Gross, 2010; Eichel, Stahl, 2017). В последние годы было обнаружено, что осознанность оказывает положительное влияние на злоупотребление психоактивными веществами (Brewer et al., 2009; Britton et al., 2010; Bowen et al., 2017). Следовательно, внимательность все чаще рассматривается как фактор, повышающий оптимальность функций человека.

Внимательность и привязанность

Возрастающий уровень внимательности приводит к потенциальному снижению поведения, которое рассматривается как характеристика незащищенности привязанности, например, эмпирического избегания (Goodall et al., 2012). Для тех внимательных людей, которые открыты и принимают свой жизненный опыт, они часто стремятся пережить каждый момент на глубоком уровне, не осуждая (Браун и Райан, 2003). А в контексте активации системы привязанности осознанное осознание каждого момента помогает людям переживать потенциальные угрозы (т.д., нечувствительность родителей), позволяя им принимать такое поведение без осуждения и продолжать участвовать в текущем моменте (Mikulincer and Shaver, 2007; Saavedra et al., 2010). Таким образом, внимательность предотвращает активацию системы привязанности индивидов путем фундаментального изменения восприятия негативного поведения, так что оно автоматически не рассматривается как угроза отношениям. И это, вероятно, уменьшит возможность для людей, у которых есть недоступная фигура привязанности, искать некоторые нежелательные альтернативы привязанности (например,g., содержание, игра и / или Интернет). Поэтому мы предполагаем, что внимательные люди могут модулировать негативные эффекты, вызываемые недоступной или нечувствительной фигурой привязанности.

Внимательность и алекситимия

Внимательность была связана с обработкой эмоций (Hayes and Feldman, 2004). Кармоди и Баер (2008) сообщили, что внимательность может улучшить субъективное благополучие и качество жизни за счет увеличения индивидуального положительного эмоционального опыта. Одним из ключей может быть то, что внимательность связана с большей дифференциацией эмоций и меньшим эмоциональным расстройством (Hill and Updegraff, 2012).Хотя эти трудности с выявлением и описанием чувств являются наиболее типичными проблемами для алекситимных людей. В отличие от алекситимии, внимательность побуждает человека сохранять любопытство и внимательность к своим внутренним переживаниям и знакомиться с мыслями или чувствами, возникающими в теле (Gilbert et al., 2012). Таким образом, внимательность может быть подходящим фактором для устранения дефицита и ряда негативных эффектов, вызванных алекситимией, и, таким образом, эти люди с меньшей вероятностью будут иметь серьезную зависимость от мобильного телефона.

Китайские сельские подростки

В Китае существуют региональные, особенно городские и сельские различия в социальном и экономическом развитии (Chen et al., 2010). Несмотря на драматические социальные и экономические изменения в городских районах, сельские районы менее развиты (Chen and Santo, 2016). Это выталкивает в город большое количество сельских рабочих. В результате социальная поддержка семей в сельской местности ослабляется, а структура семьи становится нестабильной (Lv, Liu, 2011). Со временем это пагубно сказывается на эмоциональном благополучии и социальном функционировании сельских подростков и повышает вероятность их проблемного поведения, например, злоупотребления психоактивными веществами (Shek, 2002, 2005; Wang and Mesman, 2015).Предполагается, что долгосрочные ослабленные связи и общение между родителями и детьми, особенно для тех, кто остался позади, оказывают еще большее негативное влияние на подростков. Таким образом, нарушение привязанности может сделать сельскую группу более зависимой от своих мобильных телефонов. Кроме того, сельские подростки составляют 48,76 процента от общего числа в Китае (Национальное бюро статистики Китая, 2011). Но внимание, уделяемое сельской группе, недостаточно при исследовании использования мобильных телефонов. На фоне вышеизложенного, сосредоточив внимание на выборке из сельских жителей Китая, мы исследуем влияние возможных недостатков их родительской привязанности на MPD.

Настоящее исследование

Цели настоящего исследования были двоякими. Во-первых, настоящее исследование было направлено на изучение влияния родительской привязанности на MPD, а также опосредующей роли алекситимии в ассоциации у китайских сельских подростков. Мы ожидали, что родительская привязанность может не только отрицательно предсказать MPD, но и повлиять на него через опосредующий эффект алекситимии у сельских подростков. Во-вторых, это исследование также будет изучать внимательность как потенциальный защитный фактор для MPD.Мы предположили, что подростки, которые демонстрируют более высокий (по сравнению с более низким) уровень внимательности, с меньшей вероятностью будут участвовать в MPD. Гипотетическая модель структуры была показана в.

Модель гипотетической структуры. MPD, зависимость от мобильного телефона.

Материалы и методы

Участники

Участники были набраны из трех средних школ в сельских районах провинции Хубэй и Цзянси, центральный Китай. Мы выбрали эти регионы специально из-за того, что большая часть населения относится к категории крестьян и имеет высокий уровень оттока рабочей силы в большие города и восточные районы (Национальное статистическое бюро Китая, 2017).Всего было запрошено 829 студентов, и было восстановлено 693 действительных анкеты (136 участников были исключены из-за отсутствующих данных по основным переменным). Среди данных было 352 мальчика и 322 девочки со средним возрастом 14,88 ± 1,77 года. Соотношение мальчиков и девочек в каждом классе было практически одинаковым.

Наряду с согласием директора школы и заинтересованных учителей было получено полное письменное согласие родителей для всех участвующих учеников. Кроме того, дизайн исследования был одобрен в процессе этической экспертизы, проведенной Комитетом по этике исследований на людях Шэньчжэньского университета.Это исследование заняло у респондентов примерно 30 минут, чтобы заполнить все анкеты. Во время этого процесса все приглашенные участники были добровольными и гарантировали конфиденциальность.

Меры

Привязанность к родителям

Реестр привязанности родителей и сверстников (IPPA; Armsden and Greenberg, 1987) используется для измерения интимных отношений между подростками и их семьей и сверстниками. Для целей данного исследования была выбрана только подшкала родительской привязанности.Поскольку среди испытуемых были оставшиеся дети, опекунами которых могли не быть их родители (один или оба родителя вышли на работу), « отец или мать » в вопросе было изменено на « родитель или опекун. (человек, который в основном заботится о вас в жизни) ». Он состоит из трех факторов: доверия (например, « Мой родитель или опекун уважает мои чувства »), общения (например, « Мой родитель или опекун чувствует, когда я расстроен из-за чего-то ») и отчуждения (например.г., « Я злюсь на . мой родитель или опекун ”), всего 25 предметов. По пятибалльной шкале Лайкерта испытуемый должен обвести выбранное число в диапазоне от 1 (почти всегда верно) до 5 (почти всегда верно). Общая шкала родительской привязанности отражает общую безопасность родительской привязанности, при этом более низкие баллы указывают на более небезопасную родительскую привязанность, что отражается в более низком доверии и общении с родителями, а также в более высоком чувстве отчуждения. В этом исследовании Cronbach’s α равнялся 0.71.

Alexithymia

Шкала алекситимии Торонто из двадцати пунктов (TAS-20; Bagby et al., 1994) состоит из трех факторов: трудности с идентификацией чувств (DIF), трудности с описанием чувств (DDF) и внешне ориентированное мышление. (EOT), всего 20 предметов. Китайская версия TAS-20 имела хорошую надежность и валидность в китайской молодежной группе (Ling et al., 2009). Из-за культурных различий надежность и достоверность измерений EOT (по сравнению с измерениями DIF и DDF) относительно низки (Taylor et al., 2003; Чжу и др., 2007; Ling et al., 2009). Для этого в настоящем исследовании использовалась предыдущая литература (например, Liang et al., 2015), только DDF (например, « Я часто не понимаю, какие эмоции я испытываю ») и DIF (например, « It мне трудно подобрать правильные слова для своих ощущений ”), всего 12 пунктов, использовались для представления степени алекситимии. Он использует пятибалльную шкалу Лайкерта (1 = неверно, 5 = верно), причем более высокий балл соответствует более серьезной алекситимии.В этом исследовании Cronbach’s α составлял 0,88.

Внимательность

Шкала осознанности внимательности (MAAS; Brown and Ryan, 2003) — это одномерный показатель внимательности, состоящий из 15 пунктов. MAAS измеряет частоту открытого и восприимчивого внимания и осведомленности о текущих событиях и опыте. Чтобы контролировать социальную желательность, участникам дается указание реагировать на MAAS таким образом, чтобы отражать их реальный опыт, а не так, как, по их мнению, должен быть их опыт.Он использует шестибалльную шкалу Лайкерта (1 = почти всегда, 6 = почти никогда), причем более высокий балл указывает на большую степень внимательности. Примеры заданий включают: « Мне трудно оставаться сосредоточенным на том, что происходит в настоящем» и «Я могу испытывать некоторые эмоции и не осознавать их до некоторого времени» . В этом исследовании Cronbach’s α составлял 0,87.

Зависимость от мобильного телефона

Шкала индекса зависимости от мобильного телефона (MPAI; Leung, 2008) содержит четыре факторных компонента: контроль резьбы (напр.g., « Кто-то сказал, что я провел слишком много времени в своем телефоне »), чувство беспокойства и растерянности (например, « Если я не включил свой телефон или не проверил его какое-то время, я буду нервничать. и беспокойный »), отказ (например,« Когда я чувствовал себя одиноким, я общался с другими на своем мобильном телефоне ») и потеря производительности (например,« Время, которое я провожу на своем телефоне, напрямую ведет к на мою низкую эффективность, например, обучение ”), всего 17 заданий. Он использует пятибалльную шкалу Лайкерта (1 = нет, 5 = всегда), причем более высокий балл указывает на более высокую степень MPD человека.В этом исследовании Cronbach’s α составлял 0,91.

Демографические переменные

Также измерялась социально-демографическая информация. Информация включала следующее: (1) основная демографическая информация: пол, возраст, класс и т. Д., (2) использование мобильного телефона: часы использования, основные виды деятельности и т. Д.

Анализ данных

Участники были исследованы в группе классов. SPSS23.0 использовался для анализа данных, включая описательную статистику, анализ надежности и корреляционный анализ между переменными; а макропрограмма PROCESS of SPSS (Hayes, 2013) использовалась для моделирования структурных уравнений и анализа эффекта замедленного посредничества.Предварительный анализ показал, что отсутствуют только 0,03 и 0,06% данных по полу и возрасту соответственно. Однако из-за небольшой доли отсутствующих данных и особенностей возраста для отсутствующих данных не проводилось специальной обработки. Субъекты с отсутствующими данными были исключены при работе с данными, относящимися к полу и возрасту.

Однофакторный тест Хармана использовался для изучения вопроса об дисперсии общепринятых методов перед обработкой данных. Основное предположение этого метода заключалось в том, что при наличии значительного количества вариаций общего метода либо (а) один фактор выйдет из факторного анализа, либо (б) один общий фактор будет составлять большинство (> 40%) ковариация между показателями (Podsakoff et al., 2003). В этом исследовании на первый фактор приходилось 14,74% ковариации между всеми элементами, что свидетельствует об отсутствии серьезной дисперсии общего метода.

Результаты

Описательная статистика и коэффициенты корреляции для каждой переменной

Среднее значение, стандартное отклонение и матрица корреляции для каждой переменной были перечислены следующим образом (). Корреляционный анализ показал, что MPD отрицательно коррелировал с родительской привязанностью и внимательностью и положительно связан с алекситимией.Это указывает на то, что, когда у подростков была более слабая родительская привязанность и более слабая внимательность, у них с большей вероятностью была тяжелая алекситимия и MPD.

Таблица 1

Среднее значение, стандартное отклонение и корреляционная матрица для каждой переменной ( N = 693).

род Модель умеренного посредничества

Согласно Wen and Ye (2014), была проанализирована связь между родительской привязанностью и MPD, опосредование алекситимии в ассоциации и умеренный эффект внимательности, соответственно.Все переменные были стандартизированы, и ПРОЦЕСС использовался для тестирования модели модерируемого посредничества после контроля пола и возраста ().

Таблица 2

Модерируемая модель посредничества ( N = 693).

	M ± SD	1	2	3	4	5	6
	48 ± 0,50	1,00
Возраст	13,64 ± 1,04	0,01							0,65	0,01	0,05	1,00
Алекситимия	2,91 ± 0,49	0.04	0,02	–0,41 **	1,00
Внимательность	3,83 ± 0,90	0,02	–0,07	0,35
MPD	2,57 ± 0,82	–0,14 **	0,14 **	–0,29 **	0,38 **	–0,43 **	1,00

51

Переменная результата	Прогнозирующая переменная	R	R 2	Ф	β	95% ДИ	т
Alexithymia	Родительская привязанность	0.42	0,18	45,87 ***	–0,42	[–0,49, –0,35]	–11,65 ***
	Пол				0,0 0,07, 0,21]	1,04
	Возраст				0,04	[–0,02, 0,12]	1,39
MPD	MPD	0,26	32,15 ***	–0,11	[–0,18, –0,03]	–2,83 **
	Alexithymia			9038 [0] 0,25]	3,70 ***
	Внимательность				–0,29	[–0,38, –0,21]	–6,81 ***					0.08	[0,01, 0,15]	2,33 **
	Родительская привязанность × внимательность				–0,02	Пол				–0,29	[–0,42, –0,15]	–4,15 ***
	Возраст				0.12	[0,05, 0,18]	3,59 ***

Ожидается, что результаты показали, что родительская привязанность в значительной степени связана с обеими алекситимией (β = -0,42, t = -11,65, 95 % CI (доверительный интервал) был [-0,49, -0,35], p <0,001) и MPD (β = -0,10, t = -2,76, 95% CI был [-0,18, -0,03], p <0,01). Кроме того, алекситимия показала значительное влияние на MPD (β = 0.16, t = 3,75, 95% ДИ был [0,08, 0,25], p <0,001). Также был обнаружен эффект взаимодействия алекситимии и внимательности на MPD (β = 0,09, t = 3,00, 95% ДИ был [0,03, 0,15], p <0,01).

На основании приведенных выше результатов была поддержана модель модерируемого посредничества, предложенная в этом исследовании (Wen and Ye, 2014). Прямое влияние родительской привязанности на MPD было значительным, и алекситимия играла частичную посредническую роль в ассоциации.Поскольку только вторая половина опосредующего пути алекситимии сдерживалась внимательностью. Чтобы дополнительно прояснить природу смягчающего эффекта, все участники были разделены на две группы, включая группу с высокой внимательностью (1 SD выше среднего) и группу с низкой внимательностью (1 SD ниже среднего). Значимой ассоциации не наблюдалось. В частности, внимательность смягчала ассоциации между родительской привязанностью и MPD. Опосредующий эффект алекситимии и ее 95% доверительный интервал были показаны в.Чтобы лучше понять смягчающий эффект внимательности, был продемонстрирован график зависимости между алекситимией и MPD на двух уровнях внимательности (низкий и высокий). Как видно из, влияние алекситимии на MPD было усилено для людей с более низким уровнем внимательности по сравнению с людьми с более высоким уровнем внимательности.

Таблица 3

Прямой эффект родительской привязанности и опосредующий эффект алекситимии на двух уровнях внимательности.

Уровни внимательности	Размер эффекта		95% CI
M — SD	прямой эффект	–0.08	[–0,18, 0,01]
	косвенное воздействие	–0,03	[–0,09, –0,02]
м	прямое действие	–0,11	[–0,18, –0,03]
	непрямое воздействие	–0,07	[–0,11, –0,03]
M SD	прямое действие	–0,13	[–0,24, –0,02]
	косвенное воздействие	–1.10	[–0,15, –0,06]

Связь между алекситимией и MPD как функция уровня внимательности (низкий или высокий).

Обсуждение

Это исследование было направлено на проверку взаимосвязи между родительской привязанностью и MPD, а также опосредующей роли алекситимии и сдерживающей роли внимательности в этих ассоциациях на выборке китайских сельских подростков. В поддержку гипотезы родительская привязанность была связана с MPD.Более того, алекситимия играла частичную посредническую роль в этой ассоциации, а внимательность смягчала вторую половину опосредующего эффекта алекситимии. Эти результаты предоставили более детальную картину связи между родительской привязанностью и подростковой MPD, что может иметь важные последствия для профилактики и лечения MPD.

Как и ожидалось, результаты показали негативное влияние ненадежной родительской привязанности на MPD у сельских подростков.Результат также наблюдался в нашем предыдущем исследовании, в котором привязанность (избегание и тревога) отрицательно предсказывала MPD в городских районах (Li and Hao, неопубликовано). Детальные сравнения не могут быть сделаны из-за различий в исследовательских целях. Грубо говоря, оба исследования подчеркивают стабильное влияние привязанности между родителем и детьми на развитие MPD, независимо от сельской или городской группы. Затем мы дополнительно проанализировали содержание использования мобильных телефонов и обнаружили, что большинство подростков с небезопасным подключением используют мобильный телефон в первую очередь для общения и общения (например,g., используя WeChat или QQ, чтобы поддерживать связь с другими). Эти результаты показали, что мобильный телефон может функционировать как компенсирующая цель привязанности, обеспечивая чувство безопасности и заменяя социальные связи человека (Konok et al., 2016). Это также означает, что теория привязанности может помочь понять возникающее в последние годы явление MPD, помимо употребления психоактивных веществ (например, Fletcher et al., 2015) и интернет-зависимости (например, Bolat et al., 2017).

Является ли MPD зависимостью или зависимостью? Все большее число исследователей предполагают, что последствия, вызванные чрезмерным использованием мобильного телефона, не совсем такие же, как у зависимости (например,г., Billieux et al., 2015). Недостаточно изучать этот вопрос только с точки зрения зависимости, но также рассматривать использование мобильного телефона в контексте, учитывающем компенсаторные функции устройства (более подробный обзор см. В Panova and Carbonell, 2018). Некоторые исследования начали сосредотачиваться на «Привязанности к смартфонам», чтобы изучить влияние нечеловеческой привязанности (Konok et al., 2016; Bodford et al., 2017). Мобильный телефон становится все более незаменимым в повседневной жизни из-за желания поддерживать чувство межличностной связи даже или особенно, когда они лишены человеческого контакта (Bodford et al., 2017). На данный момент это не только простой инструмент, но и объект привязки для отдельных лиц, который наделен более продвинутой нотацией благодаря широкому участию пользователей телефонов (Konok et al., 2017). В будущих исследованиях следует обратить внимание на то, как лучше использовать многофункциональные мобильные телефоны, в частности, на их роль в удовлетворении индивидуальных эмоциональных и привязанных потребностей, как упоминалось выше.

Кроме того, настоящее исследование показало, что алекситимия оказывает сильное опосредованное влияние на связь между родительской привязанностью и MPD у сельских подростков.Более того, прогностический коэффициент родительской привязанности для алекситимии был выше, чем для MPD. Согласно теории привязанности, функция привязанности заключалась в основном в управлении межличностными эмоциональными переживаниями (Sroufe and Waters, 1977). А разрушение незащищенности привязанности было достигнуто за счет повреждения индивидуальной эмоциональной функции и последующего воздействия на их поведение (Thorberg et al., 2011). Именно из-за их негативного познания себя и других из-за плохой родительской привязанности (Crittenden and Ainsworth, 1989) эмоциональные способности алекситимных людей, такие как идентификация и выражение эмоций, были в некоторой степени подавлены.В результате их сверстники чаще отвергали, чем их коллеги (Miller et al., 2005; Heinze et al., 2015).

Итак, как бы они могли удовлетворить свои межличностные потребности? Чан и Ченг (2016) отметили, что социальная поддержка, полученная через Интернет, может быть лучше, чем через личное общение. Мобильный телефон стал инструментом для людей с алекситимией, как и мотивация «возмездного использования» для интернет-зависимости, чтобы избежать негативных эмоций и негативных воздействий, а также уйти от реальных проблем (Kardefelt-winther, 2014).Следовательно, в соответствии с предыдущими исследованиями (Elhai et al., 2017; Gao et al., 2017; Rozgonjuk et al., 2018), эмоциональная проблема была важным предиктором MPD в сельской местности. Особенно важно было сломать коммуникационные барьеры, вызванные неправильным выражением и пониманием эмоций.

Другой целью настоящего исследования был поиск фактора, который может смягчить негативное влияние нежелательной привязанности на зависимое поведение человека. Результаты показали, что внимательность значительно смягчила связь между алекситимией и MPD, но не отношения между родительской привязанностью и MPD.Другими словами, внимательность могла облегчить MPD, регулируя алекситимию, хотя величина эффекта была относительно небольшой. В соответствии с предыдущими исследованиями, внимательность играет защитную роль в влиянии негативных факторов на физическое и психическое здоровье человека (например, Bajaj et al., 2016; Davis et al., 2016). В частности, осознанность предположительно работает за счет улучшения эмоционального состояния и способностей человека (Wang and Huang, 2011). Вот почему смягчающий эффект внимательности не был значительным в связи между родительской привязанностью и MPD.Исследования показали, что связь между двумя переменными в основном связана со способностями, связанными с эмоциями (Goodall et al., 2012; Pepping et al., 2013). По словам Шапиро и его коллег, внимательность помогла людям более объективно переживать внутренние и внешние раздражители и уменьшить субъективные чувства по отношению к нежелательным раздражителям (Shapiro et al., 2006). Следовательно, люди могут лучше переносить внутренние и внешние переживания, чтобы улучшить отрицательные эмоции и усилить положительные эмоции для поддержания физического и психического здоровья (Stevenson et al., 2017). Четкое распознавание внутренних эмоциональных состояний может быть важной ролью внимательности в смягчении характеристик алекситимии, тем самым уменьшая негативное влияние алекситимии на MPD.

Приведенный выше результат в отношении внимательности является многообещающим для лечения MPD, особенно для людей с дефицитом эмоциональной области, таких как алекситимия. Некоторые исследования продемонстрировали долгосрочные преимущества вмешательств, основанных на внимательности, со значительным увеличением осознанности, особенно в улучшении психического и эмоционального здоровья (Hofmann et al., 2010; Шапиро и др., 2011; Paul et al., 2013). Содействие развитию эмоционального управления и регуляции посредством улучшения внимательности стоит изучить направленность вмешательства MPD в будущих исследованиях. Некоторые исследователи предположили, что вмешательства, основанные на внимательности, являются многообещающим методом предотвращения и уменьшения проблемного использования Интернета за счет предотвращения использования подростками Интернета для регулирования настроения (например, Calvete et al., 2017). Точно так же использование тренировки внимательности для облегчения эмоционального выражения и понимания алекситимных людей может снизить их зависимость от социальной активности в Интернете через мобильные телефоны.

Ограничения и перспективы

Необходимо отметить некоторые ограничения этого исследования. Первое ограничение касается методов исследования: (1) Текущее исследование — это поперечный дизайн. Поскольку привязанность в подростковом возрасте — это динамическое развитие, необходим продольный дизайн для изучения устойчивого влияния привязанности на MPD. (2) Показатель самооценки используется исключительно в текущем исследовании. Этот метод, хотя и широко использовался, был желателен в обществе. Предлагается использовать комплексные меры, например, используя комбинацию самоотчета, другого отчета и другой информации (например,г., видео, официальный отчет, данные мониторинга), в будущих исследованиях.

Во-вторых, чтобы лучше понять связь между привязанностью и MPD, необходимо одновременно исследовать множественную привязанность, например, семью и сверстников, которые способствуют благополучию детей (Wen and Lin, 2012). Точно так же стили привязанности к разным фигурам (отец, мать или другой опекун) могут по-разному влиять на рассматриваемые переменные, поэтому в будущих исследованиях стоит исследовать и анализировать отдельно.Кроме того, расследование деталей использования мобильных телефонов могло бы быть более полным. В этом исследовании изучалась только частота использования мобильных телефонов, а их содержание и мотивация не анализировались глубоко. В будущем особые функции, которые могут привлечь больше подростков с ненадежной привязанностью, и соответствующее стремление к MPD являются важными вопросами исследования. Например, приложение Timer Mini 2 Pro, созданное на основе практики Chen et al. (2016), можно использовать для записи продолжительности и содержания использования телефона.Это может предоставить объективные данные, которые помогут нам лучше узнать, как подростки пользуются мобильными телефонами.

В-третьих, предыдущий опыт участников в практиках внимательности (или, в более общем плане, медитации) не оценивался. Следовательно, невозможно определить возможное влияние предыдущего опыта внимательности на результаты. В будущих исследованиях следует в максимальной степени учитывать предыдущий опыт человека. И механизм защитного эффекта внимательности должен быть изучен дополнительно, чтобы дать лучшее руководство по вмешательству MPD.

Доступность данных

Наборы данных, созданные для этого исследования, доступны по запросу соответствующему автору.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями административных комитетов опрошенных колледжей и университетов и Комитета по этике исследований на людях Шэньчжэньского университета с письменного информированного согласия всех субъектов и их родителей. Все испытуемые и их родители дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией.Протокол был одобрен Комитетом по этике исследований на людях Шэньчжэньского университета.

Вклад авторов

XL разработал концепции для исследования. CH собирал и анализировал данные под руководством XL. CH и XL написали рукопись. Оба автора внесли свой вклад в рукопись и одобрили окончательную версию рукописи для подачи.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Финансирование. Это исследование было поддержано Министерством образования провинции Гуандун, Китай, грант № 2016WQNCX130; Шэньчжэньский научно-исследовательский институт образования, грант № zdfz18007; и Шэньчжэньская ассоциация социальных наук, грант № SZ2019D055 — XL.

Ссылки

• Армсден Г. К., Гринберг М. Т. (1987). Инвентаризация привязанности родителей и сверстников: индивидуальные различия и их отношение к психологическому благополучию в подростковом возрасте. J. Youth Adolesc. 16 427–454. 10.1007 / BF02202939 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Багби Р. М., Тейлор Г. Дж., Паркер Дж. Д. А. (1994). Шкала алекситимии Торонто, состоящая из двадцати пунктов: II. Конвергентная, дискриминантная и одновременная валидность. J. Psychosom. Res. 38 33–40. 10.1016 / 0022-3999 (94) -X [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Баджадж Б., Робинс Р. В., Панде Н. (2016). Опосредующая роль самооценки во взаимосвязи между внимательностью, тревогой и депрессией. чел. Индивидуальный. Отличаются. 96 127–131. 10.1016 / j.paid.2016.02.085 [CrossRef] [Google Scholar]
• Billieux J. (2012). Проблемное использование мобильного телефона: обзор литературы и модель путей. Curr. Психиатрия Ред. 8 299–307. 10.2174 / 157340012803520522 [CrossRef] [Google Scholar]
• Billieux J., Linden M. V. D., Rochat L. (2010). Роль импульсивности в актуальном и проблемном использовании мобильного телефона. заявл. Cogn. Psychol. 22 1195–1210.10.1002 / acp.1429 [CrossRef] [Google Scholar]
• Биллиё Дж., Мораж П., Лопес-Фернандес О., Кусс Д. Дж., Гриффитс М. Д. (2015). Можно ли считать беспорядочное использование мобильного телефона поведенческой зависимостью? Обновленная информация о текущих данных и комплексная модель для будущих исследований. Curr. Наркоман. Реп. 2 156–162. 10.1007 / s40429-015-0054-y [CrossRef] [Google Scholar]
• Бодфорд Дж. Э., Все К., Собота Д. С. (2017). Смертельное влечение: привязанность к смартфонам предсказывает антропоморфные убеждения и опасное поведение. Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. 20 320–326. 10.1089 / cyber.2016.0500 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Болат Н., Явуз М., Элиачик К., Зорлу А. (2017). Взаимосвязь между проблемным использованием Интернета, уровнем алекситимии и характеристиками привязанности в выборке подростков в старшей школе, Турция. Psychol. Health Med. 23 604–611. 10.1080 / 13548506.2017.1394474 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Боуэн С., Де Б. Д., Бергман А. Л. (2017).Роль осознанности как подхода к преодолению последствий посттравматического стрессового расстройства и злоупотребления психоактивными веществами. Наркоман. Behav. 64 212–216. 10.1016 / j.addbeh.2016.08.043 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Bowlby J. (1969). Приложение и утрата: Приложение , Vol. 1. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Основные книги [Google Scholar]
• Bowlby J. (1973). Привязанность и потеря: разлука: тревога и гнев , Vol. 2. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Основные книги [Google Scholar]
• Bowlby J.(1988). Надежная база: клиническое применение теории привязанности. Лондон: Рутледж. [Google Scholar]
• Брюэр Дж. А., Синха Р., Чен Дж. А., Михалсен Р. Н., Бабушио Т. А., Нич К. и др. (2009). Тренировка внимательности и реакция на стресс при злоупотреблении психоактивными веществами: результаты рандомизированного контролируемого пилотного исследования I этапа. Subst. Автобус. 30 306–317. 10.1080 / 088970700241 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бриттон В. Б., Бутцин Р.Р., Казинс Дж. К., Хаслер Б. П., Пек Т., Шапиро С. Л. (2010). Вклад практики внимательности в многокомпонентное поведенческое вмешательство в сон после лечения злоупотребления психоактивными веществами у подростков: исследование развития методов лечения. Subst. Автобус. 31 год 86–97. 10.1080 / 08897071003641297 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Браун К. В., Кассер Т., Райан Р. М., Линли П. А., Орзек К. (2009). Когда того, что есть, достаточно: внимательность, несоответствие финансовых желаний и субъективное благополучие. J. Res. Чел. 43 год 727–736. 10.1016 / j.jrp.2009.07.002 [CrossRef] [Google Scholar]
• Браун К. В., Райан Р. М. (2003). Преимущества присутствия: внимательность и ее роль в психологическом благополучии. J. Pers. Soc. Psychol. 84 822–848. 10.1037 / 0022-3514.84.4.822 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Браунелл К. А., Светлова М., Андерсон Р., Николс С. Р., Драммонд Дж. (2013). Социализация раннего просоциального поведения: разговоры родителей об эмоциях связаны с разделением и помощью в малышах. Младенчество 18 91–119. 10.1111 / j.1532-7078.2012.00125.x [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Calvete E., Gaìmez-Guadix M., Cortazar N. (2017). Аспекты внимательности и проблемное использование Интернета: шестимесячное лонгитюдное исследование. Наркоман. Behav. 72 57–63. 10.1016 / j.addbeh.2017.03.018 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Кармоди Дж., Баер Р. А. (2008). Связь между практикой внимательности и уровнями внимательности, медицинскими и психологическими симптомами и благополучием в программе снижения стресса, основанной на внимательности. J. Behav. Med. 31 год 23–33. 10.1007 / s10865-007-9130-7 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чан М. П., Ченг К. (2016). Объяснение личностных и контекстных различий в полезной роли социальной поддержки онлайн и офлайн: модель модерируемого посредничества. Comput. Гм. Behav. 63 747–756. 10.1016 / j.chb.2016.05.058 [CrossRef] [Google Scholar]
• Чен Б. Б., Санто Дж. Б. (2016). Отношения между застенчивостью и нелюдимостью и трудностями сверстников: сдерживающая роль небезопасной привязанности. Внутр. J. Behav. Dev. 40 1–13. 10.1177 / 0165025415587726 [CrossRef] [Google Scholar]
• Чен Дж., Лян Ю., Май К., Чжун Х., Цюй С. (2016). Общий дефицит подавляющего контроля над чрезмерным количеством пользователей смартфонов: данные потенциального исследования, связанного с событием. Фронт. Psychol. 7: 511. 10.3389 / fpsyg.2016.00511 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чен X., Биан Ю., Синь Т., Ван Л., Силберейзен Р. К. (2010). Воспринимаемые социальные изменения и отношение к воспитанию детей в Китае. евро. Psychol. 15 260–270. 10.1027 / 1016-9040 / a000060 [CrossRef] [Google Scholar]
• Choliz M. (2012). Зависимость от мобильного телефона в подростковом возрасте: тест на зависимость от мобильного телефона (TMD). Прог. Health Sci. 2 33–44. 10.3389 / fpsyg.2016.00650 [CrossRef] [Google Scholar]
• Кресвелл Дж. Д., Уэй Б. М., Эйзенбергер Н. И., Либерман М. Д. (2007). Нейронные корреляты диспозиционной внимательности во время маркировки аффектов. Психосом. Med. 69 560–565. 10.1097 / PSY.0b013e3180f6171f [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Криттенден П. М., Эйнсворт М. Д. С. (1989). «Теория жестокого обращения с детьми и привязанности», в Жестокое обращение с детьми: теория и исследования причин и последствий жестокого обращения с детьми и безнадзорности , ред. Чиккетти Д., Карлсон В. (Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета;), 432–463. 10.1017 / CBO9780511665707.015 [CrossRef] [Google Scholar]
• Дэвис Т. Дж., Моррис М., Дрейк М. М. (2016). Влияние внимательности на отношения между привязанностью и благополучием взрослых. чел. Индивидуальный. Отличаются. 96 115–121. 10.1016 / j.paid.2016.02.080 [CrossRef] [Google Scholar]
• Eichel K., Stahl J. (2017). Роль внимательности и эмоциональной устойчивости в обнаружении ошибок. Внимательность 8 311–324. 10.1007 / s12671-016-0601-1 [CrossRef] [Google Scholar]
• Элхай Дж. Д., Дворжак Р. Д., Левин Дж. К., Холл Б. Дж. (2017). Проблемное использование смартфона: концептуальный обзор и систематический обзор отношений с психопатологией тревожности и депрессии. J. Affect. Disord. 207 251–259. 10.1016 / j.jad.2016.08.030 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Флетчер К., Наттон Дж., Бренд Д. (2015). Привязанность по существу: потенциал теории привязанности в лечении зависимости. Clin. Soc. Работа J. 43 год 109–117. 10.1007 / s10615-014-0502-5 [CrossRef] [Google Scholar]
• Флорес П. Дж. (2001). Зависимость как расстройство привязанности: значение для групповой психотерапии. Внутр. J. Group Psychother. 51 63–81. 10.1521 / ijgp.51.1.63.49730 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Флорес П. Дж. (2006). Конфликт и исправление в лечении наркозависимости. J. Группы наркоманов. Восстанавливаться. 1 5–26. 10.1300 / J384v01n01_02 [CrossRef] [Google Scholar]
• Gao T., Li J., Zhang H., Gao J., Kong Y., Hu Y., et al. (2017). Влияние алекситимии на зависимость от мобильных телефонов: роль депрессии, тревоги и стресса. J. Affect. Disord. 225 761–766. 10.1016 / j.jad.2017.08.020 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гилберт П., Мсеван К., Гиббонс Л., Чотаи С., Дуарте Дж., Матос М. (2012). Страх сострадания и счастья по отношению к алекситимии, внимательности и самокритике. Psychol. Psychother. 85 374–390. 10.1111 / j.2044-8341.2011.02046.x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Gökçearslan Ş, Mumcu F. K., Haşlaman T., evik Y. D. (2016). Моделирование зависимости от смартфонов: роль использования смартфонов, саморегуляции, общей самоэффективности и киберлофинга у студентов университетов. Comput. Гм. Behav. 63 639–649. 10.1016 / j.chb.2016.05.091 [CrossRef] [Google Scholar]
• Голдин П. Р., Гросс Дж. Дж. (2010). Влияние снижения стресса на основе внимательности (MBSR) на регуляцию эмоций при социальном тревожном расстройстве. эмоции 10 83–91. 10.1037 / a0018441 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гудолл К., Трейновска А., Дарлинг С. (2012). Взаимосвязь между диспозиционной внимательностью, безопасностью привязанности и регулированием эмоций. чел. Индивидуальный. Отличаются. 52 622–626. 10.1016 / j.paid.2011.12.008 [CrossRef] [Google Scholar]
• Хейс А. Ф. (2013). Введение в посредничество, модерацию и анализ условных процессов: подход, основанный на регрессии. J. Educ. Измер. 51 335–337. 10.1111 / jedm.12050 [CrossRef] [Google Scholar]
• Хейс А. М., Фельдман Г. (2004). Уточнение конструкции внимательности в контексте регуляции эмоций и процесса изменения в терапии. Clin.Psychol. Sci. Практик. 11 255–262. 10.1093 / clipsy.bph080 [CrossRef] [Google Scholar]
• Heaven P. C. L., Ciarrochi J., Hurrell K. (2010). Отличительные особенности и полезность краткого измерения алекситимии для подростков. чел. Индивидуальный. Отличаются. 49 222–227. 10.1016 / j.paid.2010.03.039 [CrossRef] [Google Scholar]
• Хайнце Дж. Э., Миллер А. Л., Сейфер Р., Дикштейн С., Локк Р. Л. (2015). Знание эмоций, одиночество, негативный социальный опыт и интернализирующие симптомы у дошкольников с низким доходом. Soc. Dev. 24 240–265. 10.1111 / sode.12083 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Hill C. L. M., Updegraff J. A. (2012). Внимательность и ее связь с эмоциональной регуляцией. эмоции 12 81–90. 10.1037 / a0026355 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хофманн С. Г., Сойер А. Т., Витт А. А., О Д. (2010). Эффект терапии, основанной на внимательности, на тревогу и депрессию: метааналитический обзор. J. Consult. Clin. Psychol. 78 169–183. 10.1037 / a0018555 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• июн С. (2016). Взаимные лонгитюдные отношения между зависимостью от мобильных телефонов и депрессивными симптомами среди корейских подростков. Comput. Гм. Behav. 58 179–186. 10.1016 / j.chb.2015.12.061 [CrossRef] [Google Scholar]
• Кардефельт-Винтер Д. (2014). Регулирующая роль психосоциального благополучия во взаимосвязи между бегством от реальности и чрезмерными онлайн-играми. Comput.Гм. Behav. 38 68–74. 10.1016 / j.chb.2014.05.020 [CrossRef] [Google Scholar]
• Кауханен Дж., Каплан Г. А., Юлкунен Дж., Уилсон Т. В., Салонен Дж. Т. (1993). Социальные факторы при алекситимии. Компр. Психиатрия 34 330–335. 10.1016 / 0010-440X (93)
  -Z [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Ким Э., Ко Э. (2018). Избегание привязанности и зависимость от смартфонов у студентов колледжей: опосредующие эффекты тревожности и самооценки. Comput. Гм. Behav. 84 264–271.10.1016 / j.chb.2018.02.037 [CrossRef] [Google Scholar]
• Ким И. О., Сун Х. С. (2016). Влияние академического стресса у учащихся средней школы на зависимость от смартфона: эффект сдерживания самооценки и самоконтроля. J. Korean Acad. Nurs. Адм. 25 262–271. 10.12934 / jkpmhn.2016.25.3.262 [CrossRef] [Google Scholar]
• Конок В., Гиглер Д., Берецкий Б. М., Миклоши А. (2016). Привязанность людей к мобильным телефонам и ее связь со стилем межличностной привязанности. Comput. Гм. Behav. 61537–547. 10.1016 / j.chb.2016.03.062 [CrossRef] [Google Scholar]
• Конок В., Погани А., Миклоши А. (2017). Мобильная привязанность: разлука с мобильным вызывает физиологический и поведенческий стресс и смещение внимания к стимулам, связанным с разлукой. Comput. Гм. Behav. 71 228–239. 10.1016 / j.chb.2017.02.002 [CrossRef] [Google Scholar]
• Лепп А., Ли Дж., Баркли Дж. Э. (2016). Студенты колледжа используют сотовый телефон и привязаны к родителям и сверстникам. Comput. Гм. Behav. 64 401–408. 10.1016 / j.chb.2016.07.021 [CrossRef] [Google Scholar]
• Леунг Л. (2008). Связь психологических атрибутов с зависимостью и неправильным использованием мобильного телефона среди подростков в Гонконге. Дж. Чайлд. СМИ 2 93–113. 10.1080 / 174827078565 [CrossRef] [Google Scholar]
• Лян З. Б., Ян X. Л., Чжан Г. З., Цзян Н., Дэн Х., Е М. (2015). Связь между родительской алекситимией и поведенческими проблемами детей: опосредованные эффекты настроения родителей. Psychol. Dev. Educ. 31 год 459–466. [Google Scholar]
• Лин Й., Йи Дж. Й., Чжан К. С., Чжун Б., Яо С. К. (2009). Надежность и валидность китайской версии опросника по алекситимии для детей. Подбородок. Ment. Здоровье J. 23 294–298. [Google Scholar]
• Лю К. К., Чжан Д. Дж., Ян Х. Дж., Чжан С. Ю., Фань С. Ю., Чжоу З. К. (2018). Воспринимаемый стресс и зависимость от мобильного телефона у китайских подростков: модель регулируемого посредничества. Comput. Гм.Behav. 87 247–253. 10.1016 / j.chb.2018.06.006 [CrossRef] [Google Scholar]
• Lv J., Liu L. (2011). Об эволюции и влиянии структуры семьи и функций оставшихся дома сельских детей. Подбородок. J. Spec. Educ. 19 59–62. [Google Scholar]
• Мэй С., Чай Дж., Ли Дж., Ван Л. (2017). Взаимосвязь между импульсивностью, саморегулированием, использованием мобильного телефона и зависимостью от мобильного телефона. Шпилька. Psychol. Behav. 15 136–143. [Google Scholar]
• Микулинсер М., Шейвер П. Р. (2007). Повышение надежности привязанности для укрепления психического здоровья, просоциальных ценностей и межгрупповой толерантности. Psychol. Inq. 18 139–156. 10.1080 / 10478400701512646 [CrossRef] [Google Scholar]
• Миллер А. Л., Гули К. К., Сейфер Р., Закриски А., Эгиа М., Верньяни М. (2005). Навыки эмоционального знания у детей начальной школы с низким доходом: ассоциации с социальным статусом и опытом сверстников. Soc. Dev. 14 637–651. 10.1111 / j.1467-9507.2005.00321.x [CrossRef] [Google Scholar]
• Национальное статистическое бюро Китая (2011). основных показателей переписи населения Китая 2010 года. Пекин: China Statistics Press. [Google Scholar]
• Национальное статистическое бюро Китая (2017). Отчет о мониторинге трудящихся-мигрантов в 2016 году. Доступно по адресу: http://www.stats.gov.cn/tjsj/zxfb/201704/t20170428_1489334.html [по состоянию на ноябрь 20 2018]. [Google Scholar]
• Никхита С. С., Джадхав П. Р., Аджинкья С. А. (2015). Распространенность зависимости от мобильного телефона среди подростков средней школы. Дж.Clin. Диаг. Res. 9 VC06 – VC09. 10.7860 / JCDR / 2015 / 14396.6803 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Панова Т., Карбонелл X. (2018). Действительно ли зависимость от смартфона — это зависимость? J. Behav. Наркоман. 7 252–269. 10.1556 / 2006.7.2018.49 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пол Н. А., Стэнтон С. Дж., Гресон Дж. М., Смоски М. Дж., Ван Л. (2013). Психологические и нейронные механизмы осознанности в снижении уязвимости к депрессии. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 8 56–64. 10.1093 / сканирование / nss070 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пеппинг К., Дэвис П., О’Донован А. (2013). Индивидуальные различия в привязанности и диспозиционной внимательности: опосредующая роль регуляции эмоций. чел. Индивидуальный. Отличаются. 54 453–456. 10.1016 / j.paid.2012.10.006 [CrossRef] [Google Scholar]
• Подсакофф П. М., Маккензи С. Б., Ли Дж. Ю., Подсакофф Н. П. (2003). Общие систематические ошибки в поведенческих исследованиях: критический обзор литературы и рекомендуемые средства правовой защиты. J. Appl. Physiol. 88 879–903. 10.1037 / 0021-9010.88.5.879 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рифф К., Остервельд П., Тервогт М. М. (2006). Опросник алекситимии для детей: результаты факториальной и параллельной проверки. чел. Индивидуальный. Отличаются. 40 123–133. 10.1016 / j.paid.2005.05.013 [CrossRef] [Google Scholar]
• Робертс Дж. А., Пуллиг К., Манолис К. (2015). Мне нужен смартфон: иерархическая модель личности и зависимости от мобильного телефона. чел. Индивидуальный. Отличаются. 79 13–19. 10.1016 / j.paid.2015.01.049 [CrossRef] [Google Scholar]
• Розгонюк Д., Левин Дж. К., Холл Б. Дж., Элхай Дж. Д. (2018). Связь между проблемным использованием смартфона, тяжестью симптомов депрессии и тревоги и объективно измеренным использованием смартфона в течение одной недели. Comput. Гм. Behav. 87 10–17. 10.1016 / j.chb.2018.05.019 [CrossRef] [Google Scholar]
• Райан Р. М., Деси Э. Л. (2000). Теория самоопределения и содействие внутренней мотивации, социальному развитию и благополучию. г. Psychol. 55 68–78. 10.1037 / 0003-066x.55.1.68 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Сааведра М. К., Чепмен К. Э., Рогге Р. Д. (2010). Уточнение связи между привязанностью и качеством отношений: враждебный конфликт и внимательность как модераторы. J. Fam. Psychol. 24 380–390. 10.1037 / a0019872 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шимека Г., Бруно А., Кава Л., Пандольфо Г., Мускателло М. Р. А., Зоккали Р. (2014). Связь между алекситимией, тревожностью, депрессией и степенью интернет-зависимости в выборке итальянских старшеклассников. Sci. Мир J. 2014: 504376. 10.1155 / 2014/504376 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Со Д. Г., Пак Й., Ким М. К., Пак Дж. (2016). Зависимость от мобильных телефонов и ее влияние на социальное и академическое поведение подростков. Comput. Гм. Behav. 63 282–292. 10.1016 / j.chb.2016.05.026 [CrossRef] [Google Scholar]
• Шапиро С. Л., Браун К. В., Торесен К., Планте Т. Г. (2011). Умеренность эффектов снижения стресса на основе осознанности за счет осознанности: результаты рандомизированного контролируемого исследования. J. Clin. Psychol. 67 267–277. 10.1002 / jclp.20761 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шапиро С. Л., Карлсон Л. Э., Эстин Дж. А., Фридман Б. (2006). Механизмы внимательности. J. Clin. Psychol. 62 373–386. 10.1002 / jclp.20237 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шек Д. Т. Л. (2002). Функционирование семьи и психологическое благополучие, адаптация к школе и проблемное поведение у китайских подростков с экономическими проблемами и без них. Дж.Genet. Psychol. 163 497–502. 10.1080 / 00221320209598698 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шек Д. Т. Л. (2005). Экономический стресс, эмоциональное качество жизни и проблемное поведение у китайских подростков с экономическими недостатками и без них. Soc. Инд. Res. 71 363–383. 10.1007 / s11205-005-8028-4 [CrossRef] [Google Scholar]
• Сроуф Л. А., Уотерс Э. (1977). Привязанность как организационная конструкция. Child Dev. 48 1184–1199. [Google Scholar]
• Стивенсон Дж.К., Эмерсон Л. М., Миллингс А. (2017). Взаимосвязь между ориентацией взрослого на привязанность и внимательностью: систематический обзор и метаанализ. Внимательность 8 1438–1455. 10.1007 / s12671-017-0733-у [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Тейлор Г. Дж., Багби Р. М., Паркер Дж. Д. (2003). Шкала алекситимии Торонто с 20 пунктами. IV. надежность и факторная валидность для разных языков и культур. J. Psychosom. Res. 55 277–283. 10.1016 / S0022-3999 (02) 00601-3 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Торберг Ф.А., Янг Р. М., Салливан К. А., Лайверс М., Коннор Дж. П., Фини Г. Ф. (2011). Алекситимия, тяга и привязанность у сильно пьющего населения. Наркоман. Behav. 36 427–430. 10.1016 / j.addbeh.2010.12.016 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Тимони Л. Р., Холдер М. Д. (2013). Дефицит эмоциональной обработки и счастье: оценка измерения, корреляции и благополучия людей с алекситимией. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер. 10.1007 / 978-94-007-7177-2 [CrossRef] [Google Scholar]
• Ван Ф., Хуанг Ю. X. (2011). Психологические и нейронные механизмы внимательности. Adv. Psychol. Sci. 19 1635–1644. [Google Scholar]
• Ван Л., Месман Дж. (2015). Развитие детей в условиях миграции из сельских районов в города в Китае: метааналитический обзор. Перспектива. Psychol. Sci. 10 813–831. 10.1177 / 17456600145 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Вэнь М., Лин Д. (2012). Развитие детей в сельских районах Китая: дети, оставленные их родителями-мигрантами и дети из семей, не являющихся мигрантами. Child Dev. 83 120–136. 10.1111 / j.1467-8624.2011.01698.x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Вен З. Л., Е Б. Дж. (2014). Анализ опосредующих эффектов: разработка методов и моделей. Adv. Psychol. Sci. 22 731–745. 10.3724 / SP.J.1042.2014.00731 [CrossRef] [Google Scholar]
• Сюй Л., Дин К., Ду Х. К., Чжан Х. М. (2016). Отношения между студентами колледжа: зависимость от мобильного телефона, нарушения межличностного общения и интернет-взаимодействие. Psychol. Res. 9 86–91. [Google Scholar]
• Сюй Ю., Су С. Б., Лин Д. Х. (2012). Поведение подростков с зависимостью от новых медиа: роль родительских факторов и отказ от самоэффективности. Psychol. Dev. Educ. 28 год 421–427. [Google Scholar]
• Йен К. Ф., Тан Т. С., Йен Дж. Й., Лин Х. С., Хуанг С. Ф., Лю С. С. и др. (2009). Симптомы проблемного использования сотового телефона, функциональные нарушения и их связь с депрессией среди подростков на юге Тайваня. J. Adolesc. 32 863–873. 10.1016 / j.adolescence.2008.10.006 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чжу Х., Йи Дж., Яо С., Райдер А. Г., Тейлор Г. Дж., Багби Р. М. (2007). Межкультурная валидация китайского перевода 20-позиционной Торонтской шкалы алекситимии. Компр. Психиатрия 48 489–496. 10.1016 / j.comppsych.2007.04.007 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Расстройство отношений или повреждение привязанности? Как отличить

Если у вас когда-либо были отношения, вы испытали боль.Это неизбежно. Даже когда у двух людей есть надежные и здоровые отношения, они в какой-то момент испытают боль. Когда пары приходят на терапию, это часто происходит из-за опыта или паттерна переживаний, которые причинили боль одному или обоим партнерам. Они решают продолжить терапию, потому что им трудно разрешить эту боль, чтобы снова почувствовать себя в безопасности друг с другом.

Работая с парами, я стараюсь понять природу и значение боли, прежде чем двигаться к разрешению.Насколько плохо? Насколько глубокое воздействие? Во-первых, мы должны понять два уровня обиды: обиды в отношениях и травмы привязанности.

Проблемы с отношениями

Надежные пары часто могут справиться с проблемами в отношениях самостоятельно. Такие вещи, как забытые годовщины, реактивные оскорбления или взрывные драки, могут проникнуть в отношения. Безопасным парам (парам, которые чувствуют, что они могут полагаться друг на друга в трудные времена) довольно легко справиться с проблемами в отношениях. Партнеры могут поделиться своими обидными чувствами друг с другом, услышать обиду любимого человека и посочувствовать ему, а также утешить и успокоить.Партнеры могут двигаться вперед в отношениях с доверием, безопасностью и безопасностью, несмотря на болезненный опыт. Это естественный и ожидаемый опыт для здоровых отношений.

Я часто могу сказать, когда обида попадает в категорию обиды в отношениях. На наших сеансах пары могут делиться чувствами печали, гнева, обиды и боли в ответ на переживания. Однако, когда я спрашиваю их, чувствуют ли они, что их партнер любит и заботится о них, они могут быстро ответить «да». По их мнению, даже несмотря на то, что боль произошла, она существенно не изменила их взгляды друг на друга или на отношения.

Травмы связок

Травмы привязанности сложнее. Они требуют гораздо большей заботы, внимания и часто большего руководства, иногда со стороны консультанта для супружеских пар. Когда пары пытаются отреагировать на травмы привязанности, как если бы они были просто обидой в отношениях, они могут застрять. Не осознавая значимости и последствий травмы, они могут пройти долгий путь разочарования и еще большей травмы. Травмированный партнер может чувствовать еще большую боль из-за того, что другой человек не реагирует таким образом, чтобы обеспечить исцеление.Боль усиливается, усложняется и может создать серьезный стресс в отношениях.

Доктор Сью Джонсон определяет травму привязанности как «чувство предательства или покинутости в критический момент нужды». Когда произошла травма привязанности, партнер может рассматривать свои отношения как изменившиеся, или они могут рассматривать своего партнера по-другому. Роман — хороший пример привязанности. Неверность часто заставляет партнера рассматривать ранее безопасные отношения как небезопасные.Раньше они считали своего партнера достойным доверия, но теперь задаются вопросом: «Могу ли я когда-нибудь снова доверять этому человеку?»

Травмы привязанности сложнее. Они требуют гораздо большей заботы, внимания и часто большего руководства, иногда со стороны консультанта для супружеских пар.

Есть также более тонкие повреждения привязанности. Рассмотрим пример жены, оплакивающей потерю матери, плачущей в своей спальне. Она видит, как ее муж идет по телефону, занятый разговором по работе. Он видит ее в слезах, но после того, как так увлекся своей работой, никогда не возвращается, чтобы проверить ее.В этот момент она решает, что она не важна для него, и она должна пройти через эту боль в одиночку. В этот момент все меняется в ее отношении к отношениям и к мужу. Она была в нужде, а его не было.

Есть три основных способа определить, является ли травма травмой привязанности. Во-первых, партнеры сообщают, что они извинились, но их обиженный партнер продолжает вспоминать болезненный опыт. Кроме того, обиженный партнер может сообщать о том, что он переживает болезненный опыт заново, когда думает или говорит об этом.Они все еще могут чувствовать боль, как будто это произошло только что. Наконец, пары сообщают о значительном, определяющем сдвиге в отношениях, который почувствовал один или оба партнера, и который может быть прослежен до определенного времени или происшествия. Если что-то из этого происходит в ваших отношениях, это может быть травма привязанности.

Если вы считаете, что имеете дело с травмой привязанности в ваших отношениях, вот несколько потенциально полезных вещей, о которых стоит подумать:

• Постарайтесь понять значение травмы для себя или вашего партнера.Как этот опыт повлиял на то, как вы видите себя или друг друга? Как это изменило то, как вы или ваш партнер относитесь к отношениям?
• Что происходит, когда вы или ваш партнер вспоминаете обидный опыт? Что вы чувствуете? О чем вы думаете? Какие образы или воспоминания у вас остались? Какие физические ощущения вы чувствуете (например, узелки в животе, учащенное сердцебиение, одышка)?
• Что вам или вашему партнеру нужно друг от друга в такие моменты? Физический комфорт, например объятия или объятия? Эмоциональный комфорт, такой как уверенность, понимание и подтверждение? Или просто чтобы быть услышанным?

Часто супружеским парам помогает терапия, которая помогает им ориентироваться в процессе заживления после травмы привязанности.Когда пара узнает, как находить утешение друг в друге перед болью и обидами, вызванными травмой привязанности, возможно исцеление и истинное воссоединение.

Артикул:

1. Джонсон, С. (2013). Love sense: революционно новая наука о романтических отношениях. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Little, Brown and Company.
2. Джонсон, С., Макинен, Дж., И Милликин, Дж. (2001). Повреждения привязанности в парных отношениях: новый взгляд на тупики в парной терапии. Журнал супружеской и семейной терапии , 27 (2), 145-155.

© Copyright 2018 GoodTherapy.org. Все права защищены. Разрешение на публикацию предоставлено Лори Эптинг, LPC, GoodTherapy.org Тематический эксперт

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором. Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.org. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

границ | Стиль привязанности и хроническая боль: к межличностной модели боли

Боль и психологические теории

Боль — обременительный симптом, с которым сталкиваются не только врачи, но и специалисты в области психического здоровья.

Международная ассоциация по изучению боли (IASP) определила боль как «неприятное ощущение и эмоциональное переживание, связанное с реальным или потенциальным повреждением ткани или эквивалентом такого повреждения» (Merskey and Bogduk, 1994).Чтобы лучше отразить взаимосвязь между физическими и психологическими ощущениями при переживании боли, пятое издание DSM (American Psychiatric Association, 2013) заменяет соматоформные расстройства соматическими симптомами и связанными с ними расстройствами.

Боль традиционно подразделяется на острую боль и хроническую боль (ХП). Функция острой боли состоит в том, чтобы предупредить пациента и побудить к действию, чтобы избежать повреждения тканей; в то время как ХП определяется как боль продолжительностью не менее 3 месяцев. Многие факторы (нейробиологические, психологические и социальные) могут способствовать продолжению боли с течением времени (Nesse and Ellsworth, 2009).

Хроническая боль может включать несколько биологических процессов, включая дегенерацию суставов, воспаление (например, ревматоидный артрит), рост опухоли (боль при раке), повреждение нервов (невропатическую боль) и может влиять на различные участки тела. ХП также может присутствовать при мультисимптомных синдромах, включая, например, фибромиалгию (FM) или синдром раздраженного кишечника (Lumley et al., 2011). Эти синдромы также называются синдромом центральной чувствительности (CSS). Тяжесть симптомов при CSS часто недооценивается, потому что жалобы пациентов рассматриваются как «все в их голове», и этот феномен лучше описать термином соматизация — тенденция испытывать, общаться и обращаться за помощью по поводу соматических симптомов, несоразмерных с патологическими данными. (Липовский, 1988).

Отношения между КП и психологическими аспектами довольно четко сформулированы и сложны (Castelnuovo et al., 2016a, b). В литературе предлагаются различные психологические модели ДЦП для объяснения роли психологических и социальных факторов в развитии и поддержании ДЦП.

Часто принимаются во внимание навыки эмоциональной регуляции. С помощью нейробиологической модели Alexithymia , Lane et al. (2009) предположили, что ограниченная способность к эмоциональному осознанию и вербализации пациентов с ХП с алекситимией может привести их к описанию физиологических аспектов эмоций в соматических терминах (Lumley et al., 2007).

Модель избегания страха с хронической болью (Asmundson et al., 1999; Norton and Asmundson, 2004) выдвинула гипотезу о том, что тревога усиливает интенсивность эмоциональных реакций и склонность избегать действий, что увеличивает риск поддержания ДЦП. . Согласно этой модели, катастрофическое мышление и страх перед движением приводят к поддержанию страха и повышенной бдительности по отношению к телесным ощущениям. Более того, Cano et al. (2000, 2004) обнаружили, что пациенты с высокой степенью катастрофичности могут выражать свои потребности в поддержке отталкивающим образом, что может вызвать негативную реакцию членов семьи.

Данные недавних исследований показывают, что привязанность — это еще один психологический и социальный конструкт, который может играть важную роль в переживании боли. Теория привязанности была концептуализирована Боулби (1969), чтобы дать биологическую основу психологического развития и объяснить близкие и заботливые отношения. Отношения привязанности — это сильная эмоциональная связь, которая в идеале обеспечивает поддержку и заботу в случае болезни или угрозы, а в идеале дает чувство защищенности и защищенности.Согласно теории Боулби (1969), дети со временем усваивают опыт общения с опекунами таким образом, что ранние отношения привязанности формируют прототип для более поздних отношений вне семьи. Модели «я» и «другого», концептуально представленные Боулби, могут быть объединены для описания прототипических форм взрослой привязанности. Модель «я», которая представляет собой индивидуальное восприятие себя, определяет степень, в которой люди считают себя достойными поддержки и близости; Модель других отражает восприятие человеком других и влияет на уверенность человека в получении от них поддержки.

Комбинация этих моделей дает классификацию одного безопасного и трех небезопасных стилей привязанности взрослых: озабоченность, боязнь-избегание и пренебрежение-избегание. Надежная привязанность характеризуется чувством собственного достоинства (привлекательности) в сочетании с ожиданием того, что другие люди обычно принимают и реагируют. Озабоченная привязанность относится к чувству неполноценности (нелюбви) в сочетании с положительной оценкой других. Привязанность, основанная на боязни и избегании, характеризуется чувством недостойности (нелюбви) в сочетании с ожиданием того, что другие будут настроены негативно (ненадежны и отвергнуты).Наконец, снисходительно-избегающий относится к чувству достоинства любви в сочетании с отрицательным расположением к другим (Bartholomew and Horowitz, 1991).

Основываясь на теории привязанности, различные исследования пытались изучить, как ментальные представления об отношениях привязанности могут влиять на физиологические реакции, поведение в отношении здоровья, аффективные состояния и результаты для здоровья (Pietromonaco et al., 2013). Маундер и Хантер (2001) подчеркнули гипотезу о том, что небезопасная привязанность может способствовать физическому заболеванию с помощью трех механизмов: изменение физиологии стресса, увеличение использования внешних регуляторов аффекта и изменение поведения, направленного на защиту здоровья.Таким образом, небезопасная привязанность как предиктор уязвимости к стрессу может рассматриваться как фактор риска для различных заболеваний, включая ХП.

Доказательства и первые теории, использующие стиль привязанности в качестве основы для объяснения хронического болевого поведения

Различные исследования предлагали альтернативные модели привязанности при ХП, но все подчеркивали роль небезопасной привязанности как наибольшего фактора риска развития ХП (Mikail et al., 1994). Самая ранняя модель, использующая теорию привязанности для объяснения болевого поведения, была предложена Колбом (1982) и предложила особый паттерн небезопасной привязанности у людей с ДЦП.Этот образец привязанности, характеризующийся цеплянием, жалобами, импульсивностью, высоким уровнем депрессии, тревогой и поиском помощи, был результатом отсутствия надежной основы в детстве.

Meredith et al. (2008) проанализировали доказательства, связывающие теорию привязанности взрослых и КП, и разработали модель привязанного диатеза хронической боли , которая подчеркивает взаимосвязь и взаимное влияние между болью и привязанностью. В их обзоре сделан вывод, что небезопасная привязанность представляет собой предрасположенность к развитию ХП и коррелирует с различными психосоциальными переменными, связанными с болью: люди с ненадежной привязанностью сообщают о более депрессивных симптомах, неадаптивных стратегиях совладания и более низкой самоэффективности боли, чем люди с надежной привязанностью.В частности, тревожная привязанность связана со страхом и / или убеждением в том, что у вас серьезное заболевание. Более того, тревожно привязанные люди склонны к катастрофе своей боли и подчеркивать свои негативные чувства, чтобы добиться большей поддержки со стороны других (Meredith et al., 2008).

Следует отметить, что в этих первых исследованиях психологические факторы партнера не изучались. Действительно, большинство этих исследований привязанности и боли принимали во внимание внутриличностную перспективу для анализа переменных боли, игнорируя влияние, которое психологические факторы партнера могли оказать на боль и психологическое здоровье пациента.

Исходя из этого, основной целью данного миниобзора было изучение литературы, опубликованной после обзора Meredith et al. (2008), которые, используя теорию привязанности в качестве теоретической основы, исследовали взаимосвязь между опытом ДЦП и привязанностью. В частности, чтобы дать более сложную и исчерпывающую основу для этой темы, мы стремились выяснить, оценивали ли более поздние исследования психологические параметры партнера пациента.

Методы

Для анализа связи между стилем привязанности взрослого и переменными, связанными с болью, в базе данных Medline / PubMed был проведен поиск недавней (с 2008 г. по настоящее время) литературы по этой теме, в которой основное внимание уделяется состояниям ХП, используя следующие термины: «Привязанность» И «боль»; «CP» И «стиль прикрепления.Критериями включения в целевые статьи были: пациенты с ХП, стиль привязанности взрослого как предикторная переменная, конструкции боли как исходные переменные и письменность на английском языке.

Результаты

Используя критерии включения, девять статей были отобраны и включены в настоящий обзор (Таблица 1). Изучая состояние хронической широко распространенной боли (CWP), Davies et al. (2009) обнаружили, что стиль привязанности на самом деле не влияет напрямую на интенсивность боли, но пациенты с ненадежной привязанностью демонстрируют более высокий уровень боли и большее количество болевых участков по сравнению с пациентами с надежной привязанностью.Отсутствие прямой зависимости между размерами прикрепления и продолжительностью боли было подчеркнуто в другом исследовании Andersen et al. (2011), которые исследовали привязанность как фактор уязвимости во взаимосвязи между хроническим хлыстовым расстройством (CWAD) и посттравматическими стрессовыми расстройствами (PTSD). Учитывались такие переменные, как травматические события, сенсорные симптомы и когнитивные симптомы. Результаты подчеркнули отсутствие статистически значимой корреляции между размерами привязанности и болью, но тревожная привязанность умеренно коррелировала как с соматизацией, так и с симптомами посттравматического стрессового расстройства.

ТАБЛИЦА 1. Исследования о стиле привязанности и хронической боли.

Другое исследование (Andersen, 2012) показало, что ни избегающая привязанность, ни тревожная привязанность не были существенно и напрямую связаны с интенсивностью боли. Тем не менее, пациенты с избегающей привязанностью имели высокий уровень физической инвалидности, в то время как пациенты с тревожной привязанностью имели тенденцию иметь высокий уровень психосоциальной инвалидности (Andersen, 2012).

Все эти исследования показали, что нет прямой зависимости между интенсивностью боли и привязанностью, и что эта связь, скорее всего, опосредована другими психологическими факторами.

Хотя гипотеза о связи между небезопасным стилем привязанности и КП оставалась ключевым моментом, на самом деле в последние годы исследователи сосредоточились на возможных психологических аспектах, которые являются посредниками между стилем привязанности и КП. Такие переменные, как удовлетворенность браком, настроение, состояние здоровья, стратегия выживания и когнитивные параметры, недавно были исследованы как медиаторы влияния стиля привязанности на состояние КП.

Oliveira и Costa (2009) исследовали связи в FM между измерениями привязанности взрослых, которые они определили как доверие, зависимость, избегание и амбивалентность, воспринимаемое состояние здоровья и беспокойство.Результаты показали взаимосвязь между размерами привязанности и беспокойством (то есть тревогой по поводу состояния здоровья), психическим и физическим здоровьем у пациентов с ФМ. В частности, беспокойство опосредовало отношения между зависимостью и состоянием как физического, так и психического здоровья, а также частично опосредовало связь между амбивалентностью и состоянием психического здоровья (Oliveira and Costa, 2009).

Стратегии совладания представляют собой еще один психологический фактор, который оценивается как посредник.Пациенты с ХП обычно проявляют высокий уровень беспокойства, что приводит к чрезмерной реакции на стресс и, как следствие, тенденции к катастрофическому усилению боли.

Kratz et al. (2012) проанализировали паттерн привязанности как предиктор ежедневных катастроф и социальных проблем у женщин с остеоартритом и ФМ с помощью методологии ежедневного дневника. Как и ожидалось, результаты показали, что женщины с тревожной привязанностью и относительно слабым представлением о себе сообщили о большем увеличении катастрофизации в дни сильной боли по сравнению с женщинами с нетревожным стилем привязанности (Kratz et al., 2012). Более того, и это согласуется с гипотезой авторов, женщины с более высокой избегающей привязанностью проявляли большую сдержанность при решении социальных проблем по сравнению с женщинами с более низкой избегающей привязанностью (Kratz et al., 2012). Взятые вместе, данные показали, что благодаря своему влиянию на стратегии преодоления, включая катастрофизацию, стиль привязанности косвенно влияет на управление болью.

Хотя вышеупомянутые исследования изучали более широкий спектр переменных, связанных с переживанием боли (катастрофическая, стиль совладания), они не изучали влияние привязанности и катастрофичности во взаимосвязи между поведением пациента, обращающимся за помощью, и предоставлением поддержки со стороны партнера.Gauthier et al. (2012) предложили первое исследование роли катастрофизации боли и стиля привязанности у онкологических больных с использованием модели Communal Coping Modeling (CCM) катастрофизации. Согласно СКК, катастрофизация может иметь межличностную цель — получение помощи или более ощутимой поддержки: люди совершают катастрофу, чтобы выразить страдание и получить поддержку. Это исследование проанализировало катастрофическую боль, стиль привязанности и контекст взаимоотношений в отношении воспринимаемых заботливых, отвлекающих и наказывающих реакций значимых других (SO) на боль пациента в выборке пациентов с запущенным раком.Gauthier et al. (2012) предположили, что, если катастрофизация является полезным способом передать боль и вызвать желаемую поддержку со стороны значимых других, это должно быть связано с более частыми заботливыми ответами и, следовательно, с менее частыми наказательными реакциями. В соответствии с их гипотезой, большая катастрофизация была связана с более частыми воспринимаемыми отвлекающими и заботливыми реакциями с поправкой на стиль привязанности (Gauthier et al., 2012). Однако не было прямой связи между катастрофической болью и наказывающими реакциями: эта связь была смягчена тревогой привязанности и отношениями с SO.

Forsythe et al. (2012) исследовали роль воспринимаемых реакций супруга на болевое поведение и их связь со стилем привязанности, депрессией, инвалидностью, интенсивностью боли и болевым поведением на выборке пациентов с ХП. Их исследование показало, что как воспринимаемая реакция супруга на болевое поведение, так и стиль привязанности были важными независимыми предикторами болевого поведения и депрессии у пациентов с болью. Эти результаты свидетельствуют о том, что воспринимаемые негативные ответы партнера могут быть связаны с усилением дистресса: стиль привязанности может влиять на то, как пациенты воспринимают ответы значимых других, сообщая о более высоких уровнях как болевого поведения, так и депрессивных симптомов, если они воспринимают негативные ответы.

Исследования Forsythe et al. (2012) и Gauthier et al. (2012) оба подчеркнули важную роль реляционного контекста в поведении, связанном с болью. Тем не менее, оба также учитывали только восприятие пациентами поддерживающих реакций других, а не реальную реакцию и поддерживающие ответы со стороны значимых других людей на болевое поведение пациентов.

Kowal et al. (2012) проанализировали еще один фактор, который предполагает взаимную и межличностную структуру КП: самооценка бремени (СПБ).SPB — еще один типичный опыт пациентов с болью, который возникает, когда пациенты ощущают, что они получают от значимых других больше, чем дают им. Результаты подчеркнули, что СПБ не только достоверно коррелирует с интенсивностью боли, функциональными ограничениями, депрессивными симптомами, самоэффективностью боли и бременем лица, осуществляющего уход, но также и с тревогой привязанности (Kowal et al., 2012). В частности, пациенты с ХП с высоким уровнем тревожной привязанности могут быть более требовательными к своим опекунам, и это может увеличивать нагрузку на тех, кто за ними ухаживает, а также вызывать у пациентов чувства СПБ.

Идя дальше предыдущих исследований, Monin et al. (2014) исследовали взаимосвязь между стилями привязанности партнеров и показателями индивидуального (депрессивные симптомы) и отношения (удовлетворенность браком) психологического здоровья в пожилых супружеских парах, где один из партнеров страдал от боли в опорно-двигательном аппарате. Они обнаружили, что, когда один или оба партнера были ненадежно привязаны, оба сообщали о более выраженных депрессивных симптомах и более низком удовлетворении в браке (Monin et al., 2014). В частности, если у одного из партнеров была тревога привязанности, это было связано с более выраженными депрессивными симптомами для обоих партнеров.Более того, супруги сообщали о более низком уровне удовлетворенности браком, когда их партнер с ДЦП имел сильную тревожную привязанность. Что касается избегающей привязанности, это было связано с более низким уровнем удовлетворенности браком для обоих партнеров, в то время как пациенты с ХП, чьи супруги имели высокую избегающую привязанность, сообщали о более депрессивных симптомах (Monin et al., 2014). Взятые вместе, эти результаты свидетельствуют о том, что избегающая привязанность препятствует как поиску поддержки, так и процессу оказания помощи. Насколько нам известно, это первое исследование, в котором учитывается роль взаимного влияния стиля привязанности обоих партнеров у пациентов с ХП.

Будущее: к межличностной модели боли

Текущий обзор предполагает, что исследования, проведенные после 2008 года, начиная с модели привязанного диатеза хронической боли (Meredith et al., 2008), более глубоко исследовали психологические факторы, которые, возможно, участвуют во взаимосвязи между стилем привязанности и состояниями ДЦП. Более того, совсем недавно исследования начали отходить от модели индивидуальной привязанности, первоначально предложенной моделью Мередит (Meredith et al., 2008), в сторону отношений. Действительно, исходя из гипотезы о том, что небезопасный стиль привязанности связан с ДЦП, в последние годы исследователи сначала осознали, что эти отношения опосредованы различными психологическими аспектами, а затем, наконец, подчеркнули взаимодействие между стилями привязанности партнеров.

Состояние ХП является источником большого стресса как для пациентов, так и для их супругов или других значимых людей, и в недавней статье (Pietromonaco et al., 2013) указывается, что процессы привязанности и диадические процессы могут способствовать процессам и результатам, связанным со здоровьем.В прототипных диадических отношениях стиль привязанности может влиять на сами диадические процессы. На диадические процессы каждого партнера могут влиять и на них влияют физиологические реакции, аффекты, поведение в отношении здоровья и исходы болезней. Что касается ХП, диадические особенности модели включают реакции пациентов и партнеров на ХП (Pietromonaco et al., 2013). В частности, когда пациенты с ненадежной привязанностью реагируют на боль, используя межличностные стратегии, это приводит к усилению межличностного конфликта, который, в свою очередь, может повлиять на результаты адаптации к боли (Pietromonaco et al., 2013). В соответствии с последним, Уилсон и Рубен (2011) обнаружили, что тревожно привязанные женщины более негативно реагируют на экспериментально вызванную острую боль, когда находятся с тревожно привязанным партнером. Более того, супруги с высокотревожным стилем привязанности сообщали о более высоком тревожном настроении, чем супруги с низкотревожным стилем привязанности (Porter et al., 2012). Действительно, боль пациента представляет собой фактор стресса не только для пациента, но и для партнера. Супруги участвуют в регулировании негативных аффектов в ответ на боль своего партнера, и поэтому привязанность супругов также важна (Monin and Schulz, 2009; Monin et al., 2010).

Чтобы изменить болевое поведение, будущие вмешательства должны учитывать не только стиль привязанности людей с ДЦП, но и их близких. В самом деле, стратегия вмешательства, успешная для одной пары с особым паттерном привязанности, может оказаться неэффективной для другой пары с другим паттерном привязанности, и поэтому вмешательства следует адаптировать соответственно.

Заключение

Интеграция контекста отношений и перспективы привязанности может сделать возможным расширение и достижение более сложной модели того, как межличностные паттерны, такие как стиль привязанности и взаимодействия с другими значимыми людьми, могут влиять на приспособление и функционирование в КП.

В будущих исследованиях будет важно лучше изучить «многозадачные» механизмы, с помощью которых привязанность партнера влияет на психологическое здоровье пациента при взаимодействии поддержки в реальном времени, поскольку лучшее понимание этих факторов поможет клиницистам разработать более эффективную и действенную психотерапию. вмешательства.

Авторские взносы

AR, VT, GC и LC написали рукопись после критического прочтения целевой литературы; Кроме того, все авторы дали окончательное одобрение рукописи, представленной для публикации.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Американская психиатрическая ассоциация (2013 г.). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам , 5-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Автор.

Google Scholar

Андерсен, Т. Э. (2012). Влияет ли незащищенность привязанности на результаты многопрофильной программы лечения боли? Связь между ненадежностью привязанности, болью, инвалидностью, дистрессом и употреблением опиоидов. Soc. Sci. Med. 74, 1461–1468. DOI: 10.1016 / j.socscimed.2012.01.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсен Т. Э., Элклит А. и Вазе Л. (2011). Связь между хроническим расстройством, связанным с хлыстовой травмой, и посттравматическим стрессом: тревога привязанности может быть фактором уязвимости. евро. J. Psychotraumatol. 2: 5633. DOI: 10.3402 / ejpt.v2i0.5633

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Асмундсон, Г.Дж., Нортон П. Дж. И Нортон Г. Р. (1999). Помимо боли: роль страха и избегания при хроническом заболевании. Clin. Psychol. Ред. 19, 97–119.

Google Scholar

Бартоломью К. и Горовиц Л. М. (1991). Стили привязанности у молодых людей: тест модели с четырьмя категориями. J. Pers. Soc. Psychol. 61, 226.

Google Scholar

Боулби, Дж. (1969). Приложение и утрата: Приложение , Vol. 1. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Основные книги.

Google Scholar

Кано А., Гиллис М., Хайнц В., Гейссер М. и Форан Х. (2004). Семейное положение, хроническая боль и психологический стресс. Боль 107, 99–106.

Google Scholar

Кано А., Вайсберг Дж. Н. и Галлахер Р. М. (2000). Удовлетворенность браком и тяжесть боли опосредуют связь между негативной реакцией супруга на боль и депрессивными симптомами в выборке пациентов с хронической болью. Pain Med. 1, 35–43.DOI: 10.1046 / j.1526-4637.2000.99100.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кастельнуово, Г., Джусти, Э. М., Манцони, Г. М., Савиола, Д., Гатти, А., Габриелли, С., и др. (2016a). Психологические соображения в оценке и лечении боли при нейрореабилитации и психологические факторы, предсказывающие терапевтический ответ: данные и рекомендации Итальянской консенсусной конференции по боли в нейрореабилитации. Фронт. Psychol. 7: 468. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.00468

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кастельнуово, Г., Джусти, Э. М., Манцони, Г. М., Савиола, Д., Гатти, А., Габриелли, С., и др. (2016b). Психологические методы лечения и психотерапия в нейрореабилитации боли: доказательства и рекомендации итальянской консенсусной конференции по боли в нейрореабилитации. Фронт. Psychol. 7: 115. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.00115

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвис, К.А., Макфарлейн, Дж. Дж., Макбет, Дж., Моррисс, Р., и Диккенс, К. (2009). Небезопасный стиль привязанности связан с хронической широко распространенной болью. Боль 143, 200–205. DOI: 10.1016 / j.pain.2009.02.013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Форсайт, Л. П., Романо, Дж. М., Дженсен, М. П., и Торн, Б. Э. (2012). Стиль привязанности связан с воспринимаемыми реакциями супруга и последствиями, связанными с болью. Rehabil. Psychol. 57, 290–300. DOI: 10.1037 / a0030083

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Готье, Л. Р., Роден, Г., Циммерманн, К., Варр, Д., Либрах, С. Л., Мур, М. и др. (2012). Коммунальная модель выживания и раковая боль: роль катастрофического стиля и стиля привязанности. Дж. Пейн 13, 1258–1268. DOI: 10.1016 / j.jpain.2012.10.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кольб, Л. К. (1982). Привязанность и жалобы на боль. Психосоматический 23, 413–425. DOI: 10.1016 / S0033-3182 (82) 73404-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коваль, Дж., Уилсон, К. Г., Мак-Вильямс, Л. А., Пелокен, К., и Дуонг, Д. (2012). Самооценка бремени хронической боли: актуальность, распространенность и предикторы. Боль 153, 1735–1741. DOI: 10.1016 / j.pain.2012.05.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кратц А. Л., Дэвис М. К. и Заутра А. Дж. (2012).Привязанность предсказывает ежедневные катастрофы и социальные проблемы у женщин с болью. Health Psychol. 31, 278–285. DOI: 10.1037 / a0025230

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lane, R. D., Waldstein, S. R., Critchley, H. D., Derbyshire, S. W., Drossman, D. A., Wager, T. D., et al. (2009). Возрождение нейробиологии в психосоматической медицине, часть II: клиническое применение и значение для исследований. Психосом. Med. 71, 135–151.DOI: 10.1097 / PSY.0b013e318198a11f

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ламли, М. А., Коэн, Дж. Л., Борщ, Г. С., Кано, А., Рэдклифф, А. М., Портер, Л. С. и др. (2011). Боль и эмоции: биопсихосоциальный обзор недавних исследований. J. Clin. Psychol. 67, 942–968. DOI: 10.1002 / jclp.20816

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ламли, М.А., Нили, Л.С., и Бургер, А.Дж. (2007). Оценка алекситимии в медицинских учреждениях: значение для понимания и лечения проблем со здоровьем. J. Pers. Оценивать. 89, 230–246. DOI: 10.1080 / 002238629698

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маундер, Р. Г., и Хантер, Дж. Дж. (2001). Привязанность и психосоматическая медицина: вклад в развитие стресса и болезней. Психосом. Med. 63, 556–567.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Мередит П., Оунсворт Т. и Стронг Дж. (2008). Обзор данных, связывающих теорию привязанности взрослых и хроническую боль: представление концептуальной модели. Clin. Psychol. Ред. 28, 407–429. DOI: 10.1016 / j.cpr.2007.07.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мерски, Х., Богдук, Н. (1994). Классификация хронической боли: описание синдромов хронической боли и определения терминов, связанных с болью , 2-е изд. Сиэтл, Вашингтон: IASP Press.

Google Scholar

Микаил С. Ф., Хендерсон П. Р. и Таска Г. А. (1994). Модель хронической боли, основанная на межличностном взаимодействии: применение теории привязанности. Clin. Psychol. Ред. 14, 1–16.

Google Scholar

Монин, Дж. К., Шульц, Р., Фини, Б. К. и Кук, Т. Б. (2010). Незащищенность привязанности и воспринимаемое страдание партнера как предикторы личного дистресса. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 1143–1147. DOI: 10.1016 / j.jesp.2010.05.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Монин, Дж. К., Чжоу, Л., и Кершоу, Т. (2014). Привязанность и психологическое здоровье у пожилых пар, справляющихся с болью. ГероПсих 27, 115–127.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Нортон, П. Дж., И Асмундсон, Г. Дж. (2004). Поправка к модели хронической боли избегания страха: какова роль физиологического возбуждения? Behav. Ther. 34, 17–30.

Google Scholar

Оливейра П. и Коста М. Э. (2009). Взаимосвязь ориентации взрослых на привязанность, состояния здоровья и беспокойства среди пациентов с фибромиалгией. J. Health Psychol. 14, 1184–1195.DOI: 10.1177 / 13509342471

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пьетромонако, П. Р., Учино, Б., и Дункель Шеттер, К. (2013). Процессы близких отношений и здоровье: значение теории привязанности для здоровья и болезней. Health Psychol. 32, 499–513. DOI: 10.1037 / a0029349

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Портер, Л. С., Киф, Ф. Дж., Дэвис, Д., Рамбл, М., Сципион, К., и Гарст, Дж.(2012). Стили привязанности у пациентов с раком легких и их супругов: ассоциации с адаптацией пациента и супруга.