Девушка сказала что я не ее человек: «Бросила девушка, сказав, что я не её человек» – Яндекс.Кью
18-летнюю жительницу Швеции родные в Дагестане хотели насильно выдать замуж и угрожали «убийством чести»
18-летняя девушка К. уехала из Дагестана в Швецию из-за того, что ее родственники хотели насильно выдать ее замуж за незнакомца. В связи с этим полиция возбудила уголовное дело о похищении человека. Об этом сообщает издание «Открытые медиа» со ссылкой на адвоката проекта «Правовая инициатива» Ольгу Гнездилову, который помог девушке уехать.
К правозащитникам обратились шведские власти, которые сообщили, что девушка проживает в Швеции с девяти лет и имеет двойное гражданство. В Дагестан она приехала 23 июня по просьбе родителей, «чтобы навестить деда и побывать на свадьбе родственников». Однако по прибытии она узнала о планах выдать ее замуж. После отказа ее стали избивать, отобрали у нее телефон и документы.
По словам адвоката «Правовой инициативы» Гнездиловой, дядя девушки угрожал ей «убийством чести», так как отказ от брака означает позор для семьи.
«Она просила помощи у своей мамы, бабушки, дедушки и другого дяди, просила не выдавать ее замуж, но они избивали ее, сказав, что она должна согласиться, если не хочет быть похоронена рядом со своей тетей», – рассказала адвокат.
На свадьбу были разосланы приглашения, собраны подарки с гостей в виде денег и золота. В распоряжении правозащитников есть документы, в которых указано, кто сколько выделил на свадьбу.
Девушке удалось связаться с другом в Швеции, и он сообщил о ее ситуации шведской полиции. Кроме того, К. позвонила в дагестанскую полицию. 29 июня ее забрали на опрос в МВД, и после проведенной там ночи она, не возвращаясь к родственникам, уехала из Дагестана в Москву, откуда вылетела в Швецию. В тот же день в МВД пришли ее родственники, после чего было возбуждено дело о похищении человека.
Адвокат «Правовой инициативы» Гнездилова также рассказала «Открытым медиа», что ей позвонил оперуполномоченный МВД Дагестана, когда девушка еще находилась в республике. Он потребовал, чтобы К. явилась в правоохранительные органы в течение 30 минут, в противном случае полицейские «перекроют все дороги, въезды и выезды» и «объявят ее в розыск», передает слова сотрудника адвокат.
«Я предложила приобщить к материалам дела телефонограмму К. о том, что она покинула дом добровольно и не хочет возвращаться из-за угрозы насильственного брака и убийства, оперуполномоченный ответил отказом и потребовал, чтобы она немедленно явилась в отдел», – рассказывает адвокат.
Об «убийствах чести» на Северном Кавказе регулярно сообщают правозащитники. Нидерландский фонд «Правовая инициатива» в 2018 году после интервью с жителями Дагестана получил информацию о гибели 33 человек по мотивам «чести» за период с 2012-го по 2017 год. Всего за это время было убито 39 человек, из них 36 женщин и трое мужчин. В 2020 году правозащитники узнали о еще восьми таких убийствах. Некоторые из них случились давно. Особенной опасности в Чечне подвергаются ЛГБТ-люди: о масштабных рейдах и убийствах сообщала «Новая газета» и другие СМИ.
Один из последних громких случаев, связанных с насильной выдачей замуж, это история Халимат Тарамовой из Чечни.
Четвертого июня девушка сбежала из Грозного в Махачкалу, где находилась в убежище для женщин в кризисных ситуациях. Незадолго до этого она опубликовала видеообращение, в котором просила ее не разыскивать, и объясняла, что бежит из Чечни от постоянных побоев в семье.
Халимат и ее девушка Анна Манылова укрылись в Махачкале, так как не могли покинуть Россию из-за коронавирусных ограничений. Вечером 10 июня в убежище для переживших насилие ворвались дагестанские и чеченские силовики, задержали нескольких человек, а Халимат передали родственникам. По данным правозащитников, Халимат Тарамова – дочь одного из приближенных главы Чечни Рамзана Кадырова, директора торгового центра «Гранд Парк» Аюба Тарамова.
В интервью изданию «Кавказ.Реалии» Тарамова рассказывала, что была насильно выдана замуж, просила развода, но родственники силой удерживали ее дома, били. Подруга Тарамовой Анна Манылова рассказывала Настоящему Времени, что девушка до побега полгода сидела взаперти.
Министр по национальной политике, внешним связям, печати и информации Ахмед Дудаев, в свою очередь, обвинял в случившемся правозащитников, которые пытались помочь девушке выехать за пределы Кавказа. Он заявлял, что Тарамова – «девушка, у которой есть проблемы со здоровьем» и что она «неоднократно проходила лечение в наших поликлиниках».
Позже чеченский телеканал «Грозный ТВ» выпустил 35-минутный специальный репортаж «о попытке похищения» Халимат Тарамовой. В интервью девушка говорит, что «не помнит», как оказалась в шелтере в Махачкале: «За неделю до того, как я выехала в Махачкалу, я общалась с психологами. В общем, как туда попала – все было как в тумане, – я не помню».
По ее словам, она находится в кругу семьи, а ее права никак не нарушаются.
«Ты не мой мужчина». Почему? | Мужчина и женщина
Начало отношений
Она говорит: «Где же ты был раньше? Я всю жизнь тебя ждала, мне кажется, я знаю тебя 100 лет». И ведь тебе тоже так кажется, что ты знаешь её чуть ли с прошлой жизни, тебе с ней легко и просто, ты не притворяешься и не строишь из себя крутого мачо. Ты ей нравишься таким как есть.
Ты чувствуешь, что вы с ней на одной волне, вы иногда звоните друг другу одновременно, думаете об одном и том же.Иногда у тебя получается предугадывать её желания — и она от этого приходит просто в восторг. Иногда твои качества так трогают её душу, что она еще больше убеждается, что ты — её идеал, её принц на белом коне. И тебе самому это нравится — нравиться быть её принцем на белом коне, нравиться предугадывать её желания, её ожидания. И ты стараешься в её словах найти намеки на её желания/ожидания, чтобы исполнить их уже сознательно, а не спонтанно, не по велению своих чувств и эмоций, а потому что разум говорит: «Если удовлетворишь её желание — она будет в восторге!»
И это начало конца…
Ожидание… Немного о нем
У тебя были случаи, когда к тебе неожиданно вечером заваливаются друзья и зовут пойти на дискотеку/в клуб/на День рождения к незнакомой девушке? Ты помнишь, в какие незабываемые вечеринки выливался подобный «нежданчик», аж страшно…
А теперь вспомни, например, Новый год? Ты начинаешь готовиться к нему за месяц. Ты выбираешь из нескольких возможных вариантов, с какой компанией, в каком месте, за какие деньги и так далее. Ты целый месяц накручиваешь себе — какой офигительный должен получиться Новый год! Ты ждешь, что праздник оправдает твои ожидания. И вот 31-е число, ты принарядился, даже побрился и идешь в кафе праздновать.
Оформление в кафе немного не такое, как ты ожидал… Свиную отбивную принесли холодной и суховатой… Водка теплая… Музыка не очень нравится… Салют — так вообще копеечный какой-то, а ты то ожидал, что будет нечто суперграндиозное, как на День нефтяника. В итоге — это не мой Новый год, не тот, которого я ожидал…
Снова к влюбленным
Начинаются небольшие ссоры и обиды. Ты все чаще не оправдываешь её ожиданий, ты всё меньше становишься похожим на её принца. И ты изо всех сил стараешься опять влезть в эти рамки принца. На какое-то время тебе это удается, но у неё это уже не вызывает такого восторга — во-первых, остался осадочек от прошлых неоправданных ожиданий, а во-вторых, все-таки видно, что ты стараешься «влезть» в образ её принца, ты неестественен и испытываешь страх — а вдруг опять облажаюсь… И ты, конечно, облажаешься, а потом еще раз, а потом еще… и как итог: «Прости, но я поняла, что ты не мой мужчина»…
Кааааак? Ведь я старался делать все, что ты хочешь, все, что ты желаешь? В ответ — всё, да не всё, милый, и она перечислит тебе список качеств/поступков, неприемлемых для неё. Причем половина из них — это твои личные качества, половина — твои неловкие попытки сыграть её принца.
Вывод
Вероятно, отношения погубили неоправданные ожидания.
Девушки частенько представляют себе в уме свой образ-идеал (наверное, не все, но некоторые точно). И от своих мужчин ждут подтверждения этих своих ожиданий — что ты именно тот, кого я ждала, о ком мечтала.
А парни частенько пытаются изо всех сил играть роль этих самых принцев. И это намного пагубнее сказывается на отношениях, чем сами ожидания девушек.
Ты ведешь себя неестественно, ты вечно в напряге — оправдываешь ли ты её ожидания. Ты играешь чужую роль (причем даже не зная сценария — что там у неё в голове за образ принца?), ты — не ты. И что можно ждать от такого поведения? Да свихнуться можно!
Мне кажется, выход — это не играть в принца для девушки. Если ты не такой мужественный, не такой сильный, не такой уверенный в себе, как она ожидает — не изображай из себя нечто сверхъестественное. Сможешь реально измениться, стать сильнее и увереннее — почет и уважуха, не сможешь — не пытайся строить из себя.
Потому что если уж оправдал один раз её ожидания — жди, что она захочет бесконечных подтверждений своей мечты. И чем больше ты будешь угождать её ожиданиям — тем требовательнее она будет потом, и тем непростительнее будут твои промахи.
Всё написанное — исключительно результат пережитого опыта, это лишь мои мысли. Если интересно — прислушайтесь, если нет — выкиньте эту дурь из головы. Это вовсе не инструкция, как себя вести в отношениях с девушкой, это попытка понять, почему отношения завершились, и завершились такой фразой:
«Ты не мой мужчина».
Роману Ковалеву, защитившему девушку от подонков, желает здоровья вся страна
Они разгоняли пассажиров, чтобы никто не мешал продолжать жестокое избиение. Полвагона в крови, лежащего человека даже не бьют – убивают.
На женские крики и просьбы прекратить расправу не обращают внимания. Позже свидетели рассказали, что трое молодых людей начали задирать окружающих, как только вошли в вагон. Особенно доставалось девушкам.
«Девушка сказала, можно ли потише. Один подорвался, начал агрессию проявлять. Я пытался его осадить, подошел и сказал: можешь вести себя потише, и мне прилетело от его друга сбоку», – говорит Роман Ковалев.
Озверевшие и потерявшие человеческий облик молодчики едва его не убили за то, что он – единственный из полного вагона метро попытался остановить бесчинства.
Екатерина видела все своими глазами: «Мне кажется, у каждого был животный страх. Конечно, могли бы заступиться мужское население, скажем, кто был в вагоне, но, с другой стороны, я их понимаю. Это было страшно смотреть, потому что ты находишься будто в клетке с тигром, который очень долго голодал».
Все происходило в вечерний час пик. Едва поезд остановился, нападавшие решили скрыться. Вот они – бегут по платформе, мимо турникетов. Одна из пассажирок не побоялась побежать вслед, увидела, где те остановились, вернулась за полицией и показала сотрудникам, где искать подозреваемых.
«Когда я увидела, как этого парня убивают, у меня на глазах, в вагоне не менее, чем пятьдесят человек – вечерний час пик и никто, никто не заступился за него. Верите, думала о том, что эти злоумышленники могут уйти. И я вот просто за ними бежала только для того, чтобы свершилось правосудие», – рассказала пассажирка.
При задержании самый агрессивный из нападавших устроил настоящую истерику, хотя за несколько секунд до этого угрожал полицейским.
«Один из них пытался лезвием канцелярского ножа причинить телесные повреждения правоохранителям, а другой распылил в их сторону содержимое перцового баллончика», – сказала официальный представитель СКР Светлана Петренко.
Двое из задержанных уже судимы за кражи и побои. В Москву приехали несколько дней назад на заработки.
После допроса на лице одного из задержанных, того самого, что ногами ломал Роману Ковалеву кости, широкая улыбка. С ухмылкой он стоял и перед судьей.
Его отец уже заявил, что сын всегда был добрым и спокойным. Родственники, похоже, просто не верят в то, что произошло.
Своих бывших учеников обсуждают и осуждают учителя, священнослужители и общественные деятели. Всем им приходится отвечать на неприятные вопросы о своих друзьях, братьях, соседях, учениках.
«Они своим поступком бросают тень на двадцать-тридцать миллионов мусульман России. Тем более, когда узнали, что это наши земляки, было, конечно, стыдно, неудобно», – отметил боец смешанных боевых искусств Магомед Маликов.
«В семье не без уродов. Вот как бы я прокомментировал этих парней. Теперь они перечеркнули всю свою жизнь, если не всю, то в общем большую часть. Но я думаю, у них будет время подумать о своем поступке», – заявил руководитель Общественного совета при постоянном представительстве Республики Дагестан Хаджимурад Гаджиев.
Роману Ковалеву уже лучше, врачи колят обезболивающие и противоотечные препараты. Со всей страны ему пишут слова поддержки.
«Для меня это вообще!.. Я не знал, что столько людей меня поддержат. Я читаю, мне реально очень приятно, какие люди отзывчивые», – сказал Роман.
Он приехал в Москву из Воронежа – спортсмен, сотрудник одного из московских баров, жизнерадостный и добродушный. Никто из его друзей и коллег не удивился, когда узнал, что Роман встал на защиту незнакомой девушки. В том числе его невеста, которая первой приехала в больницу.
«Он всегда и за меня заступался тоже не один раз, то есть бывали такие случаи, когда парень мог пристать ко мне, он подходил и заступался», – сказала Анна Ульфан.
Работать Роман в ближайшее время не сможет. Но помогает ему огромное количество людей – суточный лимит денежных переводов исчерпался за несколько часов. Вопрос – почему решил заступиться за незнакомую девушку – он называет странным. «Я подумал, что, я бы хотел, чтобы и за мою так же кто-нибудь вступился в случае таких же конфликтов. Мне кажется, так каждый должен поступать».
В ближайшее время Роману Ковалеву вручат ведомственную медаль Следственного Комитета «Доблесть и Отвага» – за смелость, неравнодушие и храбрость. Награду получила и Марина Пермякова, благодаря которой нападавших и задержали в считанные минуты.
Сейчас участники жестокого избиения находятся здесь, в седьмом СИЗО. Сидят на карантине, в одиночных камерах, затем их переведут в общую. Пока всех арестовали на два месяца – на время, пока идет следствие. Уголовное дело возбудили по статьям «Покушение на убийство» и «Применение насилия в отношении представителя власти». Возможное наказание – до 15 лет лишения свободы.
В петербургской больнице девушка с тяжелой формой коронавируса выжила благодаря применению новой медицинской технологии
Когда легкие полностью уничтожены ковидом, не помогает даже ИВЛ, последний шанс на спасение может дать ЭКМО — технология, объединившая в себе искусственное сердце и искусственное легкое. Случаи выживания на ЭКМО единичны, из разряда чудес. Но петербурженке Светлане Сироткиной повезло.
Утром умерла мама, вечером меня отвезли в «Зарю»
Коронавирус пришел в семью Светланы Сироткиной в начале апреля этого года, когда в Петербурге считалось, что эпидемия практически побеждена. Большинство стационаров вернулись к обычному режиму работы, врачи получили передышку, многие полагали, что главная катастрофа первой и второй волны закончилась. О том, что через два месяца в городе начнется третья волна — самая жесткая из всех, тогда никто и помыслить не мог.
«Сначала заболели ковидом мои родители, — рассказывает Светлана. — Папа просто кашлял, а у мамы поднялась температура до 39,6. Участковый врач, осмотрев маму, сказал, что ничего страшного, просто поднялся сахар в крови. Но я настояла на том, чтобы вызвать скорую. Врач померил сатурацию и заподозрил пневмонию. Ее отвезли в больницу. Все это время я была рядом с ней, помогала одеваться, грузила ее в скорую. Через пару дней почувствовала недомогание. 7 апреля заказала себе в «Хеликсе» ПЦР-тест, результат оказался положительным. Получила лекарственный набор из поликлиники и направление на КТ, которая показала 10% «затухающей» пневмонии. Я перекрестилась: ну слава богу, все нормально. Температура была невысокая пару дней — 37,8, а потом она начала повышаться. Не было ни кашля, ни одышки, ни ощущения нехватки кислорода. Только температура, которая практически не сбивалась.
Так прошло пять дней. А утром 13 апреля, мне позвонили из реанимации Приозерской больницы, где лежала с ковидом моя мама, и сообщили, что она умерла. Вечером того же дня скорая меня увезли в «Зарю» (переоборудованный «под ковид» пансионат в Репино). Похоронить свою маму я не смогла. Прощание прошло без меня».
В «Заре» Светлана пробыла ровно сутки. Уровень сатурации падал на глазах, анализы крови пугали, С-реактивный белок, отражающий острые воспалительные процессы в организме, достиг критических показателей, и врачи приняли решение о переводе пациентки в больницу № 40 в Сестрорецк. Сразу в реанимацию.
«При этом я ходила, дышала, и чувствовала себя нормально, — говорит Светлана. — Приехала я в сестрорецкую больницу на своих ногах, то есть я была еще вполне жизнеспособная. А потом, в тот же день, началось резкое ухудшение — у меня не хватало сил даже, чтобы дойти пару метров от кровати до туалета. Медбрат категорически запретил мне вставать без кислородной маски. Потом я уже просто лежала. С каждой минутой, секундой, становилось все хуже и хуже. Дышать становилось все труднее. Это невозможно описать. Сначала были просто канюли в носу, потом надели кислородную маску, в ней я тоже плохо дышала. Я лежала в прон-позиции, на животе, постоянно хотелось пить. Цитокиновый шторм нарастал, и мне постоянно что-то кололи, как я потом узнала, использовались все имеющиеся препараты из «резерва клиники».
Прощальное письмо сыну
Светлана помнит все события тех дней. Все свои мысли и ощущения.
— 15 и 16 апреля я уже понимала, что умираю. Это страшное чувство. Ты стоишь на пороге смерти, и осознаешь это. Написала прощальное письмо своему 14-летнему сыну, родным и друзьям о том, как следует поступить, когда меня не станет, — рассказывает она. — Я видела, что врачи делают массу манипуляций, в том числе вливали в меня антиковидную плазму, но ничего не помогало. Не было сил, чтобы сделать даже маленький вдох. Пока я могла говорить, я просила врачей только об одном: «Спасите меня, у меня ребенок».
18 апреля Светлану перевели на ИВЛ (искусственная вентиляция легких), а потом, когда стало понятно, что и она не помогает, подключили к аппарату ЭКМО. К тому времени, поражение легких достигло почти 100%. Жить Светлане оставался день-два, даже на ИВЛ.
— По сути это был эксперимент — подключить меня к ЭКМО. Выживу-не выживу, — говорит Светлана.
Что такое ЭКМО
Экстракорпоральную мембранную оксигенацию — ЭКМО — используют, когда полностью поражены легкие. Даже если использовать кислород под давлением, само легкое не может насытить кровь кислородом. Аппараты ИВЛ с этой задачей не справляются — нужно, чтобы у пациента функционировали хотя бы частично альвеолы легких, через которые идет газообмен.
ЭКМО работает по следующему принципу: у пациента забирают кровь, прогоняют через аппарат, насыщают ее кислородом и возвращают обратно. Фактически у пациента искусственное легкое. ЭКМО в данном случае это поддержка жизни вне тела. Но летальность огромная. Выживает один из десяти.
Чудесный первомай
«Я отчетливо помню 18 апреля. Закрыла глаза, провалилась в темноту, и открыла глаза уже в мае. «Света, просыпайся», — позвали меня врачи. — Сегодня 1 мая». Помню, как испугалась: «1 мая? Как? Мне же на работу надо!» Все вокруг меня собрались, радуются, поздравляют, а я не понимаю, с чем. Мне объясняют, что меня подключали к аппарату ЭКМО, «пусть легкие отдохнут», в горле — трахеостома, поэтому говорить я не могу. Быстро нашли выход — дали мне планшет, на котором я писала врачам. Наладили видеосвязь с родными. Я увидела своего сына, говорить я не могла, только улыбалась.
Но это была не окончательная победа. Предстояло отключение от аппарата ЭКМО и подключение к ИВЛ.
«Я провела на ЭКМО 17 дней, — рассказывает Светлана. — Перед тем, как отключать от аппарата, меня повезли на КТ, оказалось, что 20% легких «отдохнули» и способны работать самостоятельно. 7 мая ко мне подошла врач-реаниматолог Таня (это уникальная реанимация, в которой все обращаются друг к другу по именам, я такого не видела нигде) и говорит: «Света, сегодня мы снимаем тебя с ЭКМО». Было видно, что она сильно переживает, смогут ли подключить меня к ИВЛ и сможет ли аппарат за меня дышать.
Приехали в операционную, там меня встретили два красавца-кардиолога в «скафандрах». Очнулась я после наркоза, без трубок, открыла глаза, меня все поздравляют: «Молодец, ты дышишь». Я еще несколько дней была на ИВЛ, но каждый день меня постепенно тренировали на высокопоточном кислороде. ИВЛ дышит за тебя. А здесь кислород подается под высоким давлением, и ты дышишь сама. Каждый день подключали к высокопоточному кислороду — сначала по 15 минут, потом на полчаса, час, три часа. Легкие разрабатывались и дышали сами. Потом меня перевели в реабилитационную реанимацию, где я уже дышала только кислородом, без нее у меня сатурация падала мгновенно. Здесь меня первый раз поставили на ноги.
Мышцы атрофировались настолько, что я не могла даже сидеть. Говорить я по-прежнему не могла, мешала трахеостома. Но и ее вскоре сняли, как и зонд, через который меня кормили больше месяца. Потом убрали и кислород. Хотя мне казалось, что уже дышать я без него не могу. Но как сказал мне больничный психолог, все в моей голове, я была давно готова дышать сама, но мешал внутренний блок, дикий страх, что все может вернуться обратно. Я боялась до истерики».
Выжив после ЭКМО, Светлана стала звездой сестрорецкой больницы. «В какой бы кабинет я не зашла, меня встречали с улыбкой», — вспоминает она.
«Меня реально выходили, вынянчили. Медики приходили, просто держали меня за руку. От некоторых препаратов меня трясло от холода, сестрички тут же подскакивали, укрывали четырьмя одеялами, приносили тепловую пушку. Круглые сутки они были со мной. Это не только профессиональный, но и человеческий подвиг. То, что я живая, — это заслуга врачей, медсестер и медбратьев ОРИТ-3 сестрорецкой больницы № 40, которые бились за меня до последнего. Я обычный человек. Но меня спасали, делая для этого все возможное и невозможное, врачи буквально подарили мне вторую жизнь. Я буду бесконечно им благодарна всю свою жизнь — заведующему отделением Дмитрию Хоботникову, клиническому фармакологу Светлана Фридман, врачам-реаниматологам Авилле Габриэле и Татьяне Гладышевой, заведующей отделением реабилитации Юлии Пастика, инструктору-методисту ЛФК Андрею Ермоленко. Все они стали для меня родными людьми».
«Прививки мне запрещены, но я буду вакцинироваться»
Реабилитация заняла еще 21 день. Светлана впервые с апреля вышла на улицу уже летом. А 15 июня ее окончательно выписали домой.
«Сейчас я живу с сатурацией 85 (нормой считается — 95-98, — Прим. Ред.). Сатурация — это все условно до какой-то степени. Да, если я буду долго говорить или долго идти, у меня появится одышка. Но я научилась сама поднимать себе сатурацию — вдыхаю воздух и медленно выдыхаю. Я живу с легкими, которые восстановились только на 45% — но это данные майского КТ. Что сейчас с легкими, будет ясно на следующем КТ, оно только через месяц. В быту пока тяжеловато. Врачи рекомендуют регулярную физическую нагрузку, дыхательную гимнастику. Но нет какой-то особой слабости, несмотря на регулярную субфебрильную температуру. В целом, нормально. Я благодарна своему организму, выдержали сердце, почки».
По словам лечащих врачей, какой-то процент неработающей легочной ткани останется, бесследно такие операции не проходят, но это повреждение легких небольшое и к инвалидности не привело. ЭКМО позволило Светлане остаться здоровым человеком.
«Я теперь всем говорю — берегите себя, делаете прививки! — призывает Светлана. — Сама я была не привита от коронавируса, у меня было обследование на аутоиммунное заболевание, при котором нельзя вакцинироваться. Ковид бьет по больному, видимо, цитокиновый шторм начался еще и по этой причине. Сейчас, наверное, у меня есть антитела после болезни. Но потом я сделаю прививку. Повторения такого кошмара я больше не хочу».
В одной больнице — три аппарата ЭКМО, в другой — ноль
В начале эпидемии вице-губернатор Петербурга, курирующий здравоохранение, Олег Эргашев проверял количество аппаратов ЭКМО. Это было несложно — в городских клиниках тогда было всего семь аппаратов. Сейчас, спустя почти полтора года, их количество, судя по всему, не сильно увеличилось. Где-то, как в больнице № 40 три аппарата ЭКМО (и они постоянно в работе, говорят врачи), а где-то, как в ковидном стационаре на Ленсовета — ни одного. ЭКМО есть в инфекционной больнице им. Боткина и в городской больнице святого Георгия. По информации Российского общества специалистов ЭКМО, также аппараты установлены в клинике Первого Меда, в Педиатрическом университете, ВМА им. Кирова.
Доктор Таня и последний бастион
Случаи снятия с ЭКМО единичны, говорят врачи. Но даже если пациент выживет на «контуре» (профессиональный сленг, так медики называют ЭКМО), нет никакой гарантии, что он не умрет от сопутствующих заболеваний еще на стадии реабилитации. Может что-то пойти не так уже дома, после выписки. И такие случаи, к сожалению, в практике петербургских врачей есть.
«Была у нас девушка 30 с небольшим лет, успешно сняли с «контура», но в восстановительном периоде ее догнал инсульт, и она погибла», — рассказывает врач-реаниматолог одной из городских больниц.
Широко использовать эту процедуру невозможно, так как она требует специалистов высокого класса, которых в городе немного. Это дорого и трудозатратно, говорят медики. При пациенте на ЭКМО должна неотлучно дежурить целая бригада — врач и две медсестры.
В каких случаях пациентов переводят с ИВЛ на ЭКМО и каковы их шансы на выздоровление, «Доктор Питер» спросил у Татьяны Гладышевой, врача анестезиолога-реаниматолога ОРИТ-3 городской больницы № 40 — той самой «Тани», которая вместе с коллегами спасла Светлану Сироткину от смерти.
«Критериев перевода на ЭКМО много, но главный — когда даже при подключенном ИВЛ пациент не в состоянии обеспечивать себе газообмен легких, они полностью «выключены», — рассказывает Татьяна Гладышева. — У нас было несколько пациентов на ЭКМО в этом году, но Светлана единственная кто выжил, выписался и приступил к нормальной жизни, ЭКМО — это последний бастион. Это пациент, в которого вы верите, которым готовы заниматься 24 часа в сутки без остановки. Это тяжелый физический труд для всего медперсонала.
Светлана поступила к нам в критическом состоянии, мы подключили ИВЛ, но все оказалось тщетно, было понятно, что человек в течение двух-трех суток погибнет в этой дыхательной недостаточности. Поэтому было принято решение перевести ее на ЭКМО.
Были моменты, когда руки опускались. Я сидела возле кровати, смотрела на Светлану и думала, что все — она уходит. Есть пациенты, для которых делаешь все тоже самое, но не получается. Делаешь все сверх меры, но не получается. Бьешься, как рыба об лед. Но не получается. Человек уходит из жизни. А тут звезды сошлись. Немножко нам повезло».
Изнасилование на школьном выпускном в Кривом Роге. История, которую надо знать всем
На днях на школьном выпускном в Кривом Роге учитель изнасиловал выпускницу. В райотделе ей предложили помириться с насильником и сыграть с ним свадьбу, а одноклассники обвинили девушку в желании хайпануть, добавив, что «у него даже не встал бы». Журналистка Забороны Алена Вишницкая поговорила с пострадавшей, ее сестрой, которая тоже стала жертвой насилия, и экспертками. И рассказывает, что произошло — и почему ад будет повторяться.
Все имена героинь и героев в этом тексте изменены для их безопасности. Текст содержит подробные описания изнасилований.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОЛЯ
Выпускной Оли проходил как у всех: много алкоголя, взрослые разбрелись по территории, подростки бурно праздновали окончание школы. В какой-то момент Оля поняла, что выпила слишком много: перед глазами все плыло. К ней постоянно кто-то подбегал — одноклассники тянули девушку на улицу или танцевать. А потом Оля почувствовала, как ее кто-то обнимает: на теле повисла мужская рука. Сзади стоял ее учитель хореографии Антон. Он сказал: «Сейчас пойду нарешаю комнату».
Скоро Антон вернулся и молча повел Олю за собой — она даже не успела сориентироваться, что произошло. Он привел девушку в какую-то гримерку, закрыл дверь на ключ. Что произошло потом, она помнит плохо — просто в какой-то момент поняла, что стоит голая, а рядом — ее голый учитель. Потом он ее изнасиловал.
«Я не извращенец. Хотя … »
28-летний Антон преподавал хореографию в нескольких школах — в одной из них в одиннадцатом классе училась Оля. Старшеклассницам он мог бросить вслед что-то вроде «Ой, такие пышные формы, люблю такое». Мог поднять юбку и сказать: «А, у тебя там шортики. Ну ладно».
«Я слышала все эти истории от других девушек, — рассказывает Оля Забороне. Мы созваниваемся с ней вечером. Несмотря на усталость и то, что произошло, Оля спокойно рассказывает о событиях того вечера. — Одноклассница говорила, что он как-то звал ее танцевать — но чтобы она пришла к нему без лифчика. При мне он подходил к однокласснице, которая просто сидела и даже не смотрела в его сторону — поправил ей волосы за ухо, улыбнулся, пошел дальше».
Сама Оля с Антоном не общалась — они даже не здоровались. Девушка говорит, что близко с ним пересекалась буквально раз. На репетиции во время танца надо было закружиться и прижаться к учителю, и тогда Антон сказал: «Ты не бойся, прижимайся ко мне, я не извращенец. Хотя… Все может быть».
О таком поведении Антона другим учителям не говорили. Оля предлагала девушкам скооперироваться и рассказать об этом, но те отказались. Кому-то даже льстило внимание преподавателя. На репетициях, вспоминает Оля, Антон часто говорил: «Будьте как шлюхи, будьте сексуальными, больше секса!» На одном из таких уроков была даже классная руководительница, но она никак не реагировала — только смеялась.
«Малышка, успокойся»
В день выпускного Оля приехала в школу с мамой. Одноклассники сфотографировались всем классом, прошлись по сцене, посмотрели концерт и фейерверки. После официальной части был банкет. Мама Оли на него не осталась: было и так много взрослых и учителей, а классная руководительница заверила, что проследит за девушкой.
Выпускников рассадили по четверо. Предварительно, говорит Оля, будто бы обсуждали, что на каждом столе будет по бутылке вина, но по факту там стояли две бутылки вина, водка, у кого-то вместо водки коньяк, у других — шампанское.
«Мы начали пить, и в какой-то момент я просто потеряла счет времени, — вспоминает девушка. — Я смотрела в телефон, но уже не понимала, который час. В глазах все расплывалось. В помещении было очень душно. Я весь вечер где-то бегала, меня постоянно кто-то дергал. В какой-то момент меня уже кто угодно мог куда-то позвать и я шла по инерции».
Уже после двух часов ночи к Оле подошел Антон. К тому времени учителя и завучи куда-то разбрелись — они были на территории, но не с детьми. Антон обнял девушку, сказал, мол, «нарешаю комнату» и ушел. Оля ничего не понимала и даже не подумала, что это был намек на интим. Через некоторое время Антон вернулся и быстро повел ее куда-то.
«Я даже не сразу поняла, что это он. Все произошло так быстро — я была пьяна. Все расплывалось, но я понимала, что мы идем на первый этаж по лестнице, я постоянно спотыкалась. Мы заходим куда-то в коридорчик, там мужской туалет и какие-то гримерки. Он достает ключи, открывает гримерку, заводит меня туда, закрывает дверь на ключ (я услышала щелчок замка), не включает свет», — вспоминает Оля.
Что было дальше, она помнит смутно. Говорит, что в голове просто какие-то отдельные вспышки: вот он закрыл дверь, а вот следующий кадр — Оля стоит голая, и рядом абсолютно голый он.
«Поскольку я была пьяна, я была «телом» — он просто делал, что хотел. В какой-то момент я смогла только сказать, что без презерватива — нет. Он ответил что-то типа «Малышка, успокойся, все хорошо». Мне было очень больно, я начала будто кричать и стонать — но не от удовольствия: мне просто было адски больно. Я слышала, что кто-то подходил к двери, ручка дергалась. Он двумя руками закрыл мне рот. Дальше просто шел процесс, я говорила, что мне больно, но он меня затыкал, и только бросал меня, как хотел — чтобы ему было приятно».
Антон несколько раз спрашивал, девственница ли Оля: это его заводило. Девушка постоянно говорила учителю, что не хочет секса, но он ее не слушал. Сколько это продолжалось, Оля не может сказать. Когда все закончилось, она нашла свою одежду, оделась и пошла, спотыкаясь, к двери.
«Он настаивал на втором разе, я говорила «нет, нет». В какой-то момент зазвонил его телефон — он обращался к какой-то женщине по имени и отчеству, сказал «хорошо, я подойду сейчас», открыл дверь и мы наконец вышли».
Куда Оля пошла потом, она не помнит — говорит, что все было как в тумане. Просто ушла, была где-то на территории, что-то делала. Около четырех утра вышла на улицу. На свежем воздухе ей стало немного легче. Надо было звонить маме — она должна была ее забрать. Одноклассники вышли встречать рассвет — с ними был и Антон. Он курил, увидел Олю, подошел к ней и сильно прижал к себе: «Он просто физически меня держит, я все еще под алкоголем. Просто стою и жду, пока он меня отпустит».
Приехала мама — по дороге домой Оля постоянно отключалась, а дома заснула, даже не сняв с себя белье. Только утром, проснувшись, поняла, что случилось. Что она не хотела этого, не давала согласия и что Антон ею воспользовался. Вечером Оля позвонила брату и рассказала о том, что произошло. Говорить маме было страшно.
«У мамы проблемы со здоровьем. Я боялась, что она или умрет, или задохнется. Я понимала, что если ей расскажу, она начнет винить себя, ей будет плохо. Собственно, так потом и произошло — она до сих пор считает, что виновата. Еще мне было страшно: может, я сама виновата в том, что со мной случилось? Я будто бы понимала, что не давала согласия, вообще не могла понять, что происходит, но все равно это ощущение оставалось», — говорит Оля.
Решение обратиться в полицию давалось трудно — во многом из-за опасений столкнуться с осуждением и страха за маму. В конце концов брат все же убедил девушку, что она ни в чем не виновата, что есть люди, готовые ее поддержать, и она не будет сама. А главное — ее обращение в полицию может спасти еще кого-то.
«Как мужчина я его понимаю»
«Попробуй абстрагироваться и думать, что это произошло не с тобой», — сказала мама перед визитом в райотдел.
В полиции маму с дочкой встретили хихиканьем об изнасиловании. В кабинете сидели только мужчины, из них представились не все. Психолога или любого другого человека, который объяснил бы процедуру, тоже не было. Маму попросили выйти: «Я сижу, нет никакой поддержки, я в кабинете с двумя мужиками за сорок». Мужчины курили и ругались. А потом один из них начал расспрашивать, как все происходило.
«Ну слушай, у тебя ведь не классическое изнасилование, — сказал полицейский из уголовного подразделения. — Секс был естественным или нет?»
«В каком смысле?» — переспросила Оля, не понимая, как изнасилование в принципе может быть естественным.
«Ну, вагинально, то-се?»
«Ну да, а потом он заставил меня делать минет, держал меня за голову силой, говорил «Сделай мне приятно».
«А, да, сделай мне приятно? Ну, как мужчина я его понимаю, да».
- Iлюстрація: Артем Марков / Заборона
Разговор длился часа два. Все, что говорила Оля, воспринимали так, будто она этого хотела. В полиции не верили, что девушка девственница, намекали: «Что, правда, у тебя никогда ни с кем не было? Вообще ни с кем? Вообще ничего?» Расспрашивали все в мельчайших деталях: какие были позы, куда кончил. Следователь еще раз повторил, что «как мужчина его понимает». Мама пыталась попасть в кабинет к дочери, но ее не пускали: «Викторовна, сидите, Викторовна, никуда не ходите». Полицейские даже не обращались к ней по имени. В конце концов пустили, но посадили так, чтобы мать и дочь даже не видели друг друга: «Смотри, Викторовна, в стенку, даже не смотри в сторону своей дочери».
Через некоторое время в райотдел пришла соцработница из школы.
«Не то чтобы я нуждалась в ее поддержке или сочувствии, но мне казалось, что взрослые поймут, что это серьезно и мне плохо, — говорит Оля. — А эта женщина сидит и смотрит на меня с осуждением — от этого еще хуже стало».
Осуждение со стороны полицейских, говорит Оля, уменьшилось лишь после того, как они поговорили с гинекологиней после осмотра.
«Они вышли от нее и впервые посмотрели на меня реально как на жертву. Потому что узнали о следах изнасилования и травмах от врача. До этого ко мне относились так, будто это я кого-то изнасиловала, а не наоборот. Я понимаю, что я какая-то девочка, которая по факту напилась на выпускном, я не ожидаю, что мне будут доверять — но зачем мне ходить и врать о таком? И только после гинеколога они решили забрать вещественное доказательство — белье со следами спермы. После пяти часов в отделении», — говорит Оля.
«У него даже не встал бы»
Оля решила рассказать все одноклассницам. Прежде всего — чтобы они вспомнили о харассменте Антона по отношению к себе и тоже рассказали об этом. Но они сказали, что не верят. Что Оля решила «хайпануть». А Антон был слишком пьян и «у него даже не встал бы». Да и вообще все это не тянет на изнасилование. Из двадцати девушек только одна поинтересовалась лично и спросила, как себя чувствуют Оля и ее мама. Из общего чата с одноклассницами Оля вышла.
«Мне было очень больно, начало трясти. Хотелось разрыдаться, выйти на улицу и закричать. Я понимаю: может быть сложно принять, что человек, который ставил вам танец, оказался насильником. Но мне тоже сложно — я тоже не ожидала, что мой первый раз будет изнасилованием. У меня в течение четырех лет был друг, и максимум, что у нас было — это поцелуи. Если бы я хотела заняться сексом, я бы это сделала с человеком, которому доверяю — и о котором я знаю, что если мне будет больно, он остановится».
А потом маме позвонила классная руководительница. Она обвинила в случившемся Олю и попросила договориться с учителем, а не портить ему жизнь — мол, на нем это плохо скажется, он пострадает.
«Вы меня этим звонком просто убили», — сказала мама руководительнице.
«Ну, Оля меня тоже убила, я не ожидала, что она так поступит», — ответила учительница.
«Самое абсурдное в том, что пили абсолютно все, — говорит Оля. — Но у меня складывается впечатление, что все были трезвые, а я одна пьяная. Или наоборот — все пьяные, а я одна трезвая. Когда все говорят, что я виновата, начинает казаться, что, возможно, так и есть».
Во время подготовки этого материала с нами связался отец одной из выпускниц, который тоже был на празднике. Он сказал, что девушка врет — мол, в помещении было очень много родителей, которые все постоянно контролировали, а учитель фактически все время находился в поле зрения. Мужчина сбросил совместное фото с хореографом с того вечера. На нем группа радостных родителей и учитель поднимают бокалы.
Мужчина добавил, что они родительским коллективом собираются встать на защиту «этого парня». Если потребуется, «помогут с адвокатом — не хочется ломать его жизнь, тем более у него есть беременная девушка».
По его словам, хореограф он неплохой, а как человек — «положительный».
«У нас есть люди, которые совершенно не согласны с этим заявлением девочки. Тем более, среди тех же одноклассниц об этой девочке есть нелестные отзывы, — добавил он. — И вообще: почему об этом было заявлено не сразу? Так сказать, с поличным. Ну и возраст доступа — с 16 лет. Может, она вообще сама его соблазнила».
Мы пытались дозвониться учителю, которого обвиняют в изнасиловании, но безрезультатно. Классная руководительница отказалась разговаривать с Забороной, а директор школы не взял трубку. Семье руководство школы сообщило, что не будет заключать новый договор с хореографом на следующий год, а также не планирует комментировать ничего для медиа, пока идет следствие.
Мы сконтактировали с несколькими одноклассницами, но не получили ответа. К некоторым из них уже приезжала полиция. Еще несколько девушек не хотели говорить, чтобы родители не узнали о количестве выпитого на выпускном алкоголя, или же на них уже накричали. Из пересланных Олей аудиосообщений и скринов переписок мы узнали, что еще несколько одноклассниц замечали неадекватное сексуализированное поведение хореографа — в частности, на репетициях.
Сейчас против преподавателя открыли уголовное производство по статье 152 «Изнасилование несовершеннолетнего». Ему грозит от 7 до 12 лет лишения свободы. Расследование продолжается на этапе допросов. На ближайшие дни запланирована судебно-медицинская экспертиза и фиксирование психологического состояния жертвы.
«Следователи как будто что-то делают, но у меня нет четкого понимания того, что будет дальше. Поэтому я пыталась поговорить с прокурорами по этому делу. Однако в прокуратуру меня не пустили — по словам охранника, одна прокурорка работает в другом районе, а вторая в отпуске. Очень интересная ситуация, когда прокурорами назначают человека в отпуске и того, кто здесь не работает. Это большой сигнал, и я буду готовить жалобу, чтобы расследование передали из района в центральное управление. Возможно, так дело действительно начнет двигаться. Время в таких делах очень ценно», — говорит адвокатка Тамара Бугаец.
Адвокатка также планирует инициировать внутреннее служебное расследование — в частности, в отношении поведения сотрудников полиции в райотделе во время первого опроса, который проводили с критическими нарушениями.
Кроме этого, юристка планирует инициировать стороннее служебное расследование ситуации в школе.
«Взрослые на выпускном должны отвечать за безопасность детей — в частности, что и в каких количествах они употребляют. У меня вообще вопрос, почему такие объемы крепкого алкоголя стояли на столах — почему это было разрешено администрацией», — говорит она. По ее словам, именно из-за этого количество алкоголя, согласованного с администрацией, реакция школы была такой прогнозируемой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАТЯ
Точной статистики, сколько детей и подростков в Украине становятся жертвами сексуального насилия, нет. Прежде всего потому, что пострадавшие не обращаются в полицию и не рассказывают о пережитом — в частности, из-за страха столкнуться с осуждением, стыда, чувства вины, обвинений в свою сторону.
По данным Офиса генпрокурора Украины, в течение января-августа 2020 года 147 детей стали жертвами изнасилований, а обвинительные акты по статье «половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости» вынесли в шестнадцати случаях.
Чаще всего дети не рассказывают о пережитом сразу или не решаются делиться этими воспоминаниями вообще.
Катя, сестра Оли, решилась рассказать о своем изнасиловании лишь через двадцать лет — когда на выпускном это случилось с ее сестрой. Сейчас ей 33. Ее изнасиловал неизвестный мужчина, когда ей было 12 лет.
«Я никогда не рассказывала об этом никому, кроме мамы, — говорит девушка Забороне. — Я будто похоронила это воспоминание. Не хотела, чтобы это как-то задело мою жизнь. Хотя оно так или иначе задело».
Был обычный будний день. После уроков Катя с Игорем, другом с параллели, вышли на школьный двор. На турниках сидел взрослый парень, будто бы знакомый Катиного товарища, — тот к нему подбежал, о чем-то переговорил и вернулся.
«И здесь мне Игорь говорит: «Пошли ко мне во двор, потому что родителей нет дома. Посидишь со мной на лавочке и подождешь, ключей нет». Ну я и пошла за компанию — пришли, сидим. Но это как-то затянулось, я хотела пить, было жарко. Говорю: ну все, я домой», — вспоминает Катя.
Друг почему-то не хотел ее отпускать — предложил вынести воды. Постучал в дверь рядом — открыл мужчина, которого они видели накануне на спортплощадке. Игорь попросил его вынести воды, и тот якобы пошел за ней вглубь квартиры.
«Но я через порог не передаю», — бросил мужчина, приглашая Катю войти.
Как только она переступила порог, дверь заперлась — ее снаружи закрыл мальчик, с которым Катя пришла.
«Этот человек начал меня щемить — я не кричала, не знаю, почему, был шок, — говорит Катя. — Если честно, я даже не понимала, что со мной хотят делать. Я тогда знала, что бывают свадьбы, что у пар бывают дети, но о том, что это все возникает из-за секса, даже не подозревала. Единственное, что я помню с того дня — что на мне было его татуированное тело. Еще вспоминаю, что пробовала его оттолкнуть, но он закрывал мне рот».
Когда все закончилось, в окно она увидела Игоря — он наблюдал за всем, что происходило в комнате, через решетку. Через несколько лет он подошел к ней в школе — объяснил, что этот человек якобы сказал, что Катя ему понравилась, попросил заманить. Они были соседями и мальчик периодически выполнял какие-то поручения мужчины — например, передать кому-то траву. Игорь извинился.
«Бог исцелит»
После того, что произошло, Катя год просидела дома — выходила только в школу. Учиться перестала — забила даже на физкультуру, которую раньше любила.
«Я не хотела показаться какой-то неуравновешенной, не хотела, чтобы это на меня повлияло. Просто я была все время в депрессии, постоянно что-то думала, хотела забыть. Обвиняла себя — зачем я вообще туда пошла. Хотя я не могла это все предвидеть», — говорит Катя.
Через год после изнасилования она начала ходить в церковь.
«Мне тоже в какой-то степени это помогло. Библейские школы, «Иисус спасает», вот это все, — говорит Катя. — В церкви говорили, что можно не пить таблетки, Бог исцелит — и я в это верила».
Когда Катя выросла, она вышла замуж. С мужем они довольно быстро расстались: «Я не могла с человеком спать вообще. Он ко мне прикасается — а у меня начинается паника. Хотя он был хорошим, прекрасно ко мне относился, мы долго были знакомы».
В следующих отношениях, анализирует Катя, абьюзеркой была она — прессовала мужчин, которые оказывались рядом.
«Мне озвучивали какой-то минимальный вопрос — и я воспринимала его так, будто мир ко мне несправедлив, начинала защищаться и нападать, — вспоминает Катя. — Вместе с тем постоянно думала: хочу такого, кого я буду слушаться».
Спустя какое-то время действительно нашла. Ее вторым мужем стал абьюзер, который ее бил и издевался над ней. Родные думали, что у них все хорошо: Кате было стыдно признаться, что она «лажанулась во второй раз».
Она знала, что партнер поднимал руку на своих прошлых женщин — но была уверена, что с ней этого не произойдет, потому что ее он любит по-настоящему.
«Он меня бил, наказывал за все. Я кричала — никто из соседей (а мы жили в доме, где все слышно) не реагировал. Я вопила в час ночи — никто вообще. Потом он плакал и извинялся, бухал, пропадал, я сидела одна, без интернета и в чужой стране».
Через несколько месяцев этих отношений Катя заняла у знакомых денег и сбежала.
«Пожалуй, только несколько лет назад, после глупых абьюзивных отношений я поняла, что могу сказать «нет». А так — с детства, постоянно было ощущение, что тело мне не принадлежит», — рассказывает девушка.
Если бы можно было вернуть время назад, говорит Катя, она все равно не рассказала бы другим об изнасиловании — так же, как сначала не хотела и Оля. Как можно хотеть рассказать о своей травме, если тебя потом обвинят и осудят?
МОЕ ТЕЛО
Жертве изнасилования обычно сложнее всего пережить чувство вины, говорит психологиня Карине Арутюнян.
«Общество навязывает, что жертва сама виновата, сама провоцирует. Причем провокацией может считаться все — даже юбка или макияж».
Второе, с чем труднее всего справиться, — ощущение, что тело тебе не принадлежит. «Так, будто кто угодно может пользоваться им в любой удобный момент», — говорит психологиня.
- Карине Арутюнян
Людям в социуме, говорит Арутюнян, часто легче простить насильника и понять его, а не жертву. Если, скажем, насильник — член семьи, то проще объяснить причину его поступка.
«Насильника пытаются оправдать, а на жертву повесить всю ответственность, — говорит психологиня. — И это огромное чувство стыда не дает девушкам обращаться в полицию: они боятся того, что будет, когда узнают другие».
Такая реакция связана в том числе и с тем, что женщину все еще считают «слабым полом» во многих обществах и религиях.
«Мол, женщина — слабый пол, который обольщает мужчину, и поэтому мужчину можно оправдать тем, что он поддался искушению. А что может оправдать женщину? Она же соблазнительница. Даже если проанализировать некоторые религии, в которых женщины молятся отдельно от мужчин, — это же создано потому, что мужчине надо сосредоточиться, а не соблазняться», — говорит психологиня. Следовательно, женщин обвиняют в том, что мужчины не могут себя контролировать.
Как опыт пережитого изнасилования может повлиять на жизнь?
- Недоверие к людям. Причем не только к близким или партнерам, а вообще ко всем: «Я улыбаюсь этому человеку, он мне тоже, но что будет потом? Я не знаю».
- Недоверие к себе — мол, если я виновата, если я спровоцировала одного — значит, могу спровоцировать и других?
- Потеря контроля: над телом, жизнью, эмоциями. «Это может быть попытка контролировать все: если я не смогла проконтролировать тогда, значит, теперь буду контролировать абсолютно все. Поэтому жертвы насилия порой не могут делегировать какие-то обязанности, например».
- Компульсивное стремление к чистоте: «Часто жертвы насилия говорят о том, что чувствуют себя грязными, поэтому постоянно хотят мыть себя и все вокруг. Им кажется, что все грязное», — говорит Карине.
- Страхи, связанные с пережитым, остаются. Человек может вытеснить произошедшее из памяти, но останутся инстинкты и чувства, связанные с местом, запахом, светом или чем угодно другим.
Любая реакция во время и после изнасилования — нормальная, отмечает психологиня. Первая реакция во время травмы — это шок, анестезия для того, чтобы человек справился с ситуацией. Анестезия действует по-разному. Во время стресса у человека может возникнуть три реакции: бежать, бить или замереть. «Что такое «замереть»? Это «не живи, не существуй — будто бы все, что происходит, проходит мимо», — говорит Карине.
Очень часто именно эта реакция заставляет жертв изнасилования сомневаться в своей адекватности: мол, почему я не плакала, почему ничего не сделала, почему отреагировала не так? Однако важно понимать, что любая реакция — это норма.
Кроме того, отмечает психологиня, бывает, что жертва изнасилования испытывает удовольствие во время насилия — и за это тоже чувствует вину: «Это физиология, за нее не должно быть стыдно. Но это часто становится еще одной причиной того, почему жертвы молчат. В обществе распространены шутки о том, что если тебя насилуют — расслабься и получай удовольствие. К сожалению, так часто могут говорить даже в полиции: там тоже работают люди».
Как поддержать жертву изнасилования?
- Хотя бы первое время никак не прикасаться к жертве изнасилования: не обнимать, не трогать без разрешения. Это нужно для того, чтобы вернуть человеку контроль над телом. Нужно спрашивать, можно ли обнять или прикоснуться к нему — это дает понять, что тело принадлежит только ему, и никто не имеет права на него претендовать.
«Через объятия близкие и родители часто проявляют любовь и нежность. Но для человека, который стал жертвой насилия, это попытка вновь претендовать на его тело. Поэтому надо задавать вопрос: «Можно?» Он снимает тревогу — человек знает, что это не произойдет неожиданно и что можно не разрешить», — говорит Карине.
- Помочь жертве избавиться от чувства вины: ненавязчиво говорить, что она не виновата и никого не провоцировала. Неважно, улыбалась она или нет, в какой одежде была, была трезвой или пьяной, танцевала или сидела на стуле. Вина всегда лежит на человеке, совершившем насилие — и ненормальным может быть только поведение насильника.
- Не делать вид, что ничего не произошло. Лучше сказать: «Ты хочешь об этом поговорить? Если захочешь — мы рядом. И знай, что ты ни в чем не виновата, мы всегда будем на твоей стороне, всегда тебя поддержим».
- Обратиться к психотерапевту. Изнасилование — это травма, а травмы обычно просто так не проходят: «Даже если мы из сознания загоним это в подсознание и забудем само событие, от него останутся эмоции и страхи. Мы можем даже не помнить, откуда они и считать, что справились с ситуацией, но чтобы качественно жить, надо работать со специалистом», — отмечает Карине.
Если человеку кажется, что он может забыть о пережитом, не говорить об этом — это иллюзия: эмоции просто останутся внутри и могут выйти наружу, скажем, психосоматикой, расстройствами, влиять на отношения с людьми, работой, миром и собой.
Пострадавшая героиня этого текста нуждается в помощи. Если вы хотите помочь, напишите нашей журналистке Алене Вишницкой на почту [email protected].
Если вы тоже столкнулись с сексуальными домогательствами хореографа в Кривом Роге, сообщите об этом на ту же почту — мы передадим информацию адвокатке и это может помочь делу.
Читайте также инструкцию Забороны о том, что делать, если вы стали жертвой харассмента, сексуальных домогательств или изнасилования.
Достаточно было сказать, что сделают с его девушкой – Асеев о допросе Протасевича на телевидении Беларуси
В 2019 году Станислав Асеев, журналист, писатель и ныне аналитик Украинского института будущего, прошел похожий допрос под телекамерой, как и беларусский блогер Роман Протасевич. Асеева вывезли из тюрьмы «Изоляция» в библиотеку имени Крупской, в самый центр Донецка, сняли наручники и начали разговор о его «шпионаже». Напротив сидел российский пропагандист Александр Сладков. Он работает в Донецке до сих пор. Радио Донбасс.Реалии спросило Станислава Асеева о его впечатлении от видео с Протасевичем: как ведут себя пропагандисты за кадром? Чем Роману могли угрожать? Как человека готовят к таким интервью?
– Я фактически смотрелся в зеркало прошлого, это действительно очень напоминает то, что происходило со мной в «Сладков+». Но я ведь давал интервью спустя почти полтора года заключения, а по Протасевичу видно, что он все еще в состоянии шока. Мы совершенно не знаем, что с его телом – возможно, под рубашкой он весь синий. Те небольшие следы на запястье, которые удалось заметить, думаю, являются небольшой частью того, что с ним делали.
Но мне совершенно понятно, каким образом этого человека посадили на этот стул. Его не нужно было пытать. Очевидно, что он проходил через какую-то систему физического насилия – были это пытки и побои или только побои – но арестована его девушка. В общем-то, на этом заканчиваются все вопросы, потому что как только в эту систему попадает кто-то из ваших близких – или есть угроза, что он попадет, как было в моем случае (меня шантажировали безопасностью моей матери), на этом все и заканчивается. Его не надо пытать, достаточно показать его девушку в соседней камере и в красках рассказать, что сейчас с ней будут делать на его глазах.
– Требуют ли у заложника демонстрировать какие-то эмоции во время такого интервью? Ведь все снято очень драматургично, с разных ракурсов. Или же человека реально доводят до такого состояния, что он плачет или смеется?
– Что касается последнего эпизода этого интервью со слезами-полуистерикой, то это вполне реально: человек находится в критической ситуации, и его мимика, жесты, истеричное, я бы сказал, выражение лица, когда он пытался смеяться…все это могло вылиться в искренние слезы, но они абсолютно не связаны с тем, что он говорит. Эмоции – это одно, а эмоциональна сторона той формы, в которую облекли это интервью, – совсем другое.
В моем случае такой драматургии не было, меня не заставляли специально выражать на камеру какие-либо эмоции, от меня требовалось просто отвечать на вопросы в соответствии с теми материалами, которые они сфабриковали, и я шел по этой логической линии.
– Насколько подробно проговаривали содержательную часть?
– Не проговаривали, мне заранее сказали, что если мы заставим тебя выучить текст, это будет видно, нам важно, чтобы ты отвечал от себя, но все вопросы будут связаны со «шпионажем», и ты не имеешь права отступать шаг право-влево от того, что написано в твоем «уголовном деле». То есть если тебя спрашивают, работал ли ты на разведку, естественно, ты отвечаешь «да».
– Как ведет себя человек, который ведет интервью – в вашем случае это был Александр Сладков? Ведущий излучает уверенность, пытается возвысится над собеседником, делает драматические вставки. А что было за кадром, он так же себя вел?
– Было общение 5-7 минут до начала съемки. Если говорить о Сладкове, то человек перед камерой и до камеры – это разные люди. Как только мы зашли в библиотеку Крупской, он поздоровался за руку, спросил, нужна ли мне какая-то помощь, и разговор был ненапряженный. Как только включилась камера, он начал отрабатывать задачи. Я не могу говорить о журналисте, который брал интервью у Протасевича, но что касается Сладкова, – думаю, он верил, что я «шпион», потому что проверить, реально это или нет, он не имел никакой возможности, и соответственно он ко мне к кадре и относился.
– Как вам кажется, он понимал, что говорит с заложником?
– Не думаю. Он вряд ли себе представлял, где я нахожусь, и куда меня повезут после этого. Хотя часть пути до «Изоляции» он проехал со мной, видел, что меня везут с пакетом на голове.
– И вы не рассказывали ему о пытках?
– Разумеется, не рассказывал, и сказал в начале интервью, что хотел бы избежать вопросов о методах воздействия «МГБ», потому что не хочу, чтобы это отразилось на его репутации. Помню эту фразу буквально… Мне пришлось очень тяжело лгать, потому что я полтора года видел все в «Изоляции». Он ответил, что и не собирался задавать эти вопросы, и «спасибо, что беспокоитесь о моей репутации».
– Долго ли вас уговаривали на это интервью?
– Да, это длилось около недели. Приехали опера из так называемой контрразведки, завели меня в соседнюю камеру – эти те кадры, которые потом попали в интервью Сладкова, это была женская камера, женщин вывели, и заставили съесть гречневую кашу, которую специально для меня сварили, полистать на видео книгу, и когда я задал вопрос, для чего – они сказали, это не твое дело. Я съел кашу, полистал на камеру книгу и сказал, что никаких интервью давать не буду. С этого момента каждый день ко мне начались визиты, которые закончились тем, что мне напомнили, что у меня здесь мать, которую я могу увидеть в соседней камере. Это уже после того, как мне сказали «ты хочешь, чтобы мы провели тебя опять через то, через что ты прошел в первый день», «хочешь, чтобы в «Изоляции» к тебе начали специфично относиться», но это не подействовало. «Не забывай, что у тебя здесь мать», – это был конечно, ключевой аргумент. Почему я и говорю, что у Протасевича там девушка. На этом все заканчивается.
Та самая сцена в камере, о которой рассказывает Станислав– Как вы считаете, зачем беларусской власти записывать такое интервью? Когда вас увидели в интервью Сладкова, ценность этого была в том, что вас увидели живым. Но для пропаганды ценность этого сомнительна. А что хочет показать Лукашенко?
– В этом смысле мы с Протасевичем находимся в совершенно разных ситуациях. Мое интервью было следствием голодовки. Об этом стали писать украинские и западные СМИ, им пришлось показать, что я жив и в порядке (хотя про голодовку не было сказано ни слова ни мной, ни Сладковым).
В случае с Протасевичем понятно, что Лукашенко не имеет вообще никакого авторитета, и все это направлено на людей в Минске, которые вчера смотрели эту трансляцию, цель – показать, что есть внутренние враги, с которыми мы жестоко разбираемся. Это исключительно для внутреннего потребителя.
Ми працюємо по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту [email protected], у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім’я не буде розкрите. Матеріал опубліковано мовою оригіналу
«В обоих случаях он использовал нож». Рассказывает девушка Алексея Полтавца — человека, который признался в двойном убийстве в лесу под Рязанью, связанном с делом «Сети»
В конце февраля «Медуза» опубликовала материал о том, что обвиняемые по делу «Сети» в Пензе могут быть причастны к убийству Артема Дорофеева и Екатерины Левченко — молодых людей, которые сбежали из Пензы вместе со своими друзьями Максимом Иванкиным и Михаилом Кульковым (позже оба получат сроки по делу «Сети»), а также Алексеем Полтавцом (он смог уехать в Украину).
Вскоре «Медуза» выпустила монолог Полтавца, который утверждает, что в апреле 2017 года все они — за исключением Кулькова, который сбежал из-под домашнего ареста только в конце месяца — жили в одной квартире в Рязани. А когда Дорофеев и Левченко стали говорить, что хотят вернуться домой, их решили убить, чтобы друзья не смогли сдать их полиции — если верить Полтавцу, это решение обсуждалось с оставшимися в Пензе соратниками, а окончательное решение озвучил Дмитрий Пчелинцев.
Полтавец утверждает, что они с Иванкиным выманили молодых людей в лес под Рязанью, там Полтавец убил Артема Дорофеева — сначала выстрелил ему картечью в лицо, а затем зарезал ножом, а Иванкин — зарезал Екатерину Левченко.
Тело молодого человека обнаружили в ноябре 2017 года, но идентифицировали его останки лишь к февралю 2019-го. Останки девушки нашли уже после публикации рассказа Полтавца.
Все осужденные по делу «Сети» отрицают свою причастность к гибели Дорофеева и Левченко. Они настаивают, что Полтавец оговаривает их, обвиняя в причастности к двойному убийству.
Расследование убийства передали в центральный аппарат Следственного комитета, однако обвинения никому до сих пор не предъявлены. По словам адвоката, оперативники приходили в СИЗО к Максиму Иванкину и угрозами пытались вынудить его признаться в этом преступлении. Полтавец по-прежнему находится в Украине, подавался ли запрос на его экстрадицию, неизвестно.
В своем рассказе Полтавец упоминал, что из Пензы они бежали на машине Виктории Фроловой — девушки, которая долгое время встречалась с Ильей Шакурским (тоже осужден по делу «Сети»), а потом переехала в Украину к Полтавцу. Фролова дала большое интервью журналистам «7х7», в котором отказалась отвечать на вопрос о бегстве Полтавца, но подробно рассказала о жизни с ним в Киеве и о той — отличающейся от рассказа «Медузе» — версии убийства, которую поведал ей Полтавец. «Медиазона» публикует краткую версию ее рассказа.
Дело «Сети» и квартира в «Садах»
Виктория Фролова рассказывает, что была знакома со всеми пензенскими фигурантами дела «Сети», кроме Михаила Кулькова и Армана Сагынбаева. Еще со школьных времен она называла себя Алиной, «просто потому, что мне нравилось это имя». С Ильей Шакурским они начали встречаться после того, как в 2013 году познакомились на показе фильма об антифашисте Иване Хуторском, убитом неонацистами из БОРН.
Дело «Сети» полностью выдумали в ФСБ, считает Фролова. «То, в чем их обвиняют, — ничего правдоподобного в этом нет. Да, мы играли в страйкбол, ходили в эти походы», — говорит она. В походы с ними ходили и другие знакомые; пару раз ездили стрелять из зарегистрированных ружей.
По словам Фроловой, она несколько раз бывала в «Садах» — квартире на улице Чехова в Пензе, которая в рассказе Алексея Полтавца «Медузе» и материалах дела описывается как «конспиративная». «Впервые я пришла туда в конце марта 2017 года и периодически приходила туда до конца сентября. Совершенно обычная квартира. Грибов и травы я там не наблюдала. <…> Я не видела, чтобы кто-то из фигурантов употреблял наркотики. Сам Полтавец рассказывал мне позже, что однажды так сильно накурился, что скурил целый камень гашиша. Потом его отношение к наркотикам стало резко негативным», — вспоминает девушка.
Полтавца она встретила там лишь один раз, после того как его вместе с Михаилом Кульковым и Максимом Иванкиным задержали с наркотиками — позже Полтавец рассказывал Фроловой, что он жил в «Садах». «Он вспоминал, что однажды то ли ключ потерял, то ли замок в квартире сломался, пошел к соседке, попросил у нее пилу, потом обещал ей принести за это пирог, но так и не принес». Этот рассказ о пиле и пироге журналистам «7х7» подтвердила соседка по подъезду.
«Когда я туда шла, я еще не знала о задержании Иванкина и других — просто шла в гости. Уже там мне рассказали». Она не стала рассказывать, кто именно был в квартире в тот день («Не хочу компрометировать кого-то и рисковать их судьбами»), но уточнила, что в интервью «Медузе» «Полтавец не совсем точно назвал тех, кто был тогда в «Садах»: некоторые были, некоторых, наоборот, не было».
«Полтавец рассказывал, что его пытали, что он почти сутки стоял в позе «полтора» с пакетом на голове. Все это он повторил потом в своем интервью [«ОВД-Инфо»]. Иванкин про пытки не рассказывал. Сказал, что ему дали только пару затрещин. Иванкин и Полтавец не говорили, что закладывали наркотики. В тот момент они нам сказали, что им подкинули наркотики и задержали».
Девушка вспоминает, что все там «просто сидели в афиге» и при ней никто не обсуждал план побега, но вскоре она ушла домой. «Больше я не видела в Пензе ни Иванкина, ни Полтавца. Дорофеева и Левченко я вообще никогда не видела».
Виктория Фролова отказалась отвечать на вопрос о том, отвозила ли она после этого на своей машине Полтавца и Иванкина в сторону Рязани — об этом Полтавец рассказывал «Медузе» и своим друзьям (в комментарии «Медузе» Фролова говорила, что никого не отвозила).
Переезд в Киев к Полтавцу
«В следующий раз я пришла в эту квартиру в апреле — там были Пчелинцев и Чернов. Илья перестал туда приходить, потому что они перестали общаться с Пчелинцевым, я в этом виновата. Но я не была девушкой Пчелинцева, мы с ним просто общались. Я знаю его жену Ангелину, последний раз виделась с ней, наверное, в 2015 году.
В этой квартире я какое-то время тоже жила — несколько недель в мае или апреле, когда поругалась с родителями. Я жила там одна. Пчелинцев и Чернов приходили два-три раза в неделю. Потом я тоже приходила туда два-три раза в неделю. С апреля по октябрь ничем особым не занимались: Чернов работал у себя на заводе, Пчелинцев — в тире. С Ильей мы расстались [в апреле 2017 года] и не общались. Про его арест я узнала из интернета, я была уже в Украине.
С [Алексеем] Полтавцом я познакомилась в одном из походов, зимой или весной 2017 года, на базе «Снежинка». Полтавец занимается альпинизмом и показывал нам, как вязать узлы и делать переправы на веревках. Никакого особого впечатления он тогда на меня не произвел. Потом я видела его еще в одном из походов [в Пензе], и в третий раз — на квартире «Сады» в конце марта.
Во многих статьях написано, что я с апреля 2017 года была девушкой Полтавца. Это неправда. Это он сам так написал в статье [на «ОВД-Инфо»]. Общаться с ним мы начали только когда он был уже не в Пензе [после апреля 2017 года]. Сначала была просто дружеская переписка. Потом Полтавец написал мне в «Джаббер»: «Люблю тебя, жить без тебя не могу, приезжай. И вообще, там [в России] небезопасно». Он никак не объяснял свои слова про то, что в России небезопасно. Он говорил: «Нас задержали, нам подкинули [наркотики], и так будет со всеми».
Я выехала к нему из Пензы в Киев 3 октября 2017 года, границу пересекала легально 4 октября. 17 октября, как я потом уже через несколько месяцев увидела в СМИ, Илья [Шакурский] с Димой [Пчелинцевым] подрались — Илья пошел выяснять, куда я пропала.
Полтавец встретил меня на [киевском] автовокзале, мы поехали к нему на съемную квартиру. Он жил в старой пятиэтажке, двухкомнатная квартира на втором или третьем этаже — прям совковая-совковая. Там были диван, кровать, шкаф, три стола, холодильник. Телевизор стоял старый, мы его даже не включали. В этой квартире мы жили до января 2018 года.
Потом мы переехали на другую съемную квартиру, потому что та была слишком страшненькая. Это была уже нормальная однокомнатная квартира, на 34 этаже, самом верхнем, по Харьковскому шоссе, 19а».
Жизнь с Полтавцом в Украине
«В Украине я прожила с Полтавцом два года — до ноября 2019 года. Все это время мне давали деньги родители, а он не знаю где брал. Говорил, что получал пособие как беженец, он подавал [документы] на беженство в 2018 году. Сумма всегда была разная, точную не могу вспомнить. Еще до получения статуса беженца я видела, как он ходил в какое-то агентство по беженству «Рокада».
Полтавец никогда не работал, мы сидели весь день дома, никуда не выходили, только в магазин. Полтавец играл в компьютерные игры в духе «вырасти свою армию» и ГТА, я — в «Симс» и «Эпоху империй». Мы там ни с кем не общались. Единственный, с кем я общалась, — правозащитник Максим Буткевич.
Очень редко Полтавец общался со своей матерью, сестрой и братом через Wire. Фон он всегда четко соблюдал, даже когда с мамой говорил по видеосвязи: никаких окон и ничего, что могло бы выдать его местонахождение. Как-то мать не дала ему деньги, и он назвал ее «сукой». Больше при мне он ни с кем лично не общался. Говорил, что у него нет друзей, но постоянно с кем-то переписывался. Это продолжалось на протяжении всего времени и особенно это усилилось под конец моего пребывания в Украине.
Бывало такое, что мы куда-то шли и он просил меня подождать где-то (в кафе, в метро) и уходил с кем-то встречаться. Когда я спрашивала, почему я не могу с ним пойти, он отвечал, что не хочет, чтобы я светила лицом. Не знаю, с кем он встречался. Даже не могу представить.
Полтавец не говорил мне, сколько ему на самом деле лет. Я узнала про его возраст только после того, как вышла статья [«Глоток воздуха» на «ОВД-Инфо»]. Когда я ехала в Украину, я думала, что ему 21 год. А ему было 17 лет.
В вашей статье [на «7х7» с вопросами о деле «Сети»] есть вопрос про паспорт: был или не было. Я видела его паспорт, но не в открытом виде. Он не давал мне его смотреть, потому что там написан год рождения. Однажды я в очередной раз собралась уйти от него, он стал бегать по квартире и размахивать этим паспортом: «Вот мой паспорт, хочешь посмотреть?» Но так и не дал. Я попыталась вырвать паспорт из его рук, но у меня не получилось.
Но паспорт у него точно был. Потому что он его отдавал, чтобы делать беженство — показать через меня свою связь с делом «Сети». Это был российский паспорт, и он мне сказал, что он был просроченный. Думаю, он не был просрочен, это он мне так сказал для правдоподобности легенды, что ему больше двадцати. Заграна у него не было.
Он рассказывал про то, как попал в Украину: что нелегально пересек границу, шел по лесам, пил из луж, ночевал с какими-то оленями. Он боялся, что его Интерпол ищет, копался на всяких сайтах, [смотрел] кто кого ищет. У него была очень сильная паранойя по этому поводу».
«Я хотела уйти от него, он угрожал «выпилиться»»
«Полтавец, мягко говоря, очень странный, своеобразный человек. Психически, я бы сказала, нездоровый. Говорит одно, делает другое и постоянно во всем врет.
Когда я уезжала, он постоянно писал, что за ним следят, у дома стоят, сторожат. Но когда я возвращалась, то ни я, ни он не замечали слежки.
Бывало, он уединялся в ванной, закрывал дверь, но не на щеколду, сидел себе руки резал. Один раз порезал себе правую ногу в районе голени. Первое время, когда я это видела, я пыталась это как-то остановить. А потом уже поняла, что человек просто привлекает к себе внимание. Первоначально у него это получалось, но с каждым разом все хуже и хуже.
Однажды он очень долго сидел в ванной с открытой дверью. Я специально очень долго туда не заглядывала. Иду из кухни со стаканом кофе, он сидит у входа в ванную, весь такой измученный: «Дай, пожалуйста, попить». Я даю ему стакан, он весь его выпивает. Я краешком глаза заглянула: в самой ванной немножко крови. «Ну, — думаю, — ничего страшного». И ушла. Через какое-то время он сам вышел.
Потом через несколько дней я начала убираться в квартире и обнаружила под ванной перчатку, в которую был завернут шприц. В шприце была кровь. Я в принципе поняла, что он делал в ванной в тот момент. Принесла эту перчатку ему, положила: «Ты что сделать-то пытался? Меня что ль напугать?». Он сказал, что пытался вылить из себя кровь.
Другой раз был очередной приступ резания себя. Он сидел в ванной с ножом и замахивался резать себе горло. Я подошла, стала отнимать нож, то ли его рука соскользнула, то ли моя, и Полтавец порезал себе нижнюю губу. Просил меня зашить, но я не стала, сам себе ее потом зашивал.
В декабре 2017 года он подарил мне и себе обручальное кольцо и всем говорил, что я его жена. Своей маме так сказал. Когда я снимала кольцо, начинались эти ванные и ножи. По отношению ко мне он никогда не переходил границы дозволенного — для него это было принципиально.
Он говорил, что такого больше не будет, но так у него было постоянно. Это могло быть связано с моими отъездами [в Пензу], или с тем, что он на что-то обиделся — даже на мои песни в телефоне. Могло быть ни с чем не связано, просто потому что ему стало грустно. Мне было его жалко, он вызывал ощущение больного человека.
Полтавец ревновал меня ко всем абсолютно. Я даже не могла выйти одна в общественный туалет. Когда я шла туда, он шел со мной до двери. Когда я спрашивала, ты что, тоже хочешь в туалет? Он говорил, что хочет просто пройтись и обижался, когда я говорила, что я сама могу сходить. Я думаю, он мог ревновать меня к Шакурскому, потому что я с ним встречалась.
Еще Полтавец просил меня несколько раз его убить и перерезать ему горло. Он плакал и говорил: «Убей меня, я не могу больше жить».
Несколько раз я хотела уйти от него, он угрожал «выпилиться». Я оставалась, потому что не хотела брать такую ответственность на себя».
Поездки в Пензу
«За эти два года [в Украине] я несколько раз выезжала в Пензу. Когда на неделю, когда на две, когда на месяц. К моим поездкам Полтавец относился очень негативно. Он запрещал мне уезжать в Россию, чтобы увидеть своих родственников. Говорил, чтобы это якобы из-за моей безопасности [из-за знакомства с фигурантами дела «Сети»].
Когда я собиралась уезжать, начиналось такое… Я встречалась здесь с мамой Ильи [Шакурского Еленой Богатовой]. Полтавцу я об этом не рассказывала, но он через кого-то узнавал об этих встречах и в это время начинал писать мне: «Если ты не приедешь, я перережу себе горло, руки, ноги — все что угодно». Это было всякий раз, когда мы встречались с Богатовой.
В 2018 году, когда я приехала назад в Украину, он мне сказал, что лежал в психиатрической больнице из-за того, что перерезал себе горло. До этого в переписке еще он говорил, что у него на шее очень большой шрам, но по факту я потом увидела очень маленький шрам.
Задержание Фроловой на границе
В мае 2018 года, во время возвращения после одного из визитов домой, Викторию Фролову задержали на границе с Украиной и силой доставили на допрос в Пензенское УФСБ. Там, говорит Фролова, она по требованию следователя Валерия Токарева подписала протокол своего допроса, который даже не читала.
«Потом Токарев говорит: «Сейчас письмо будем писать Илье». И я под диктовку писала что-то в духе: «Дорогой Илья, сделай все, как они просят, а то мне будет плохо». После этого я письмо порвала и сказала, что не буду этого писать. Токарев снимал меня на видео. Я сидела в слезах, говорила, что так нельзя делать. Но Илья потом, как я узнала, получил якобы от меня записку. Хотя я ничего не писала, и даже разорванную бумагу унесла с собой».
Позже следователь завел к ней Шакурского в наручниках: «Я его обняла. Обнимала секунд 20-30. И они его увели. Он успел крикнуть: «Жди адвоката!»». Во время записи допроса на видео, говорит Фролова, следователю постоянно приходилось подсказывать, потому что она не смогла выучить свои показания.
«Полтавец уточнял у меня, спрашивали ли [в ФСБ] что-нибудь про Левченко с Дорофеевым. Но о них меня не спрашивали», — уточняет она.
28 ноября 2019 года я окончательно уехала из Украины, потому что превысила срок пребывания. Полтавец хотел, чтобы я подавала на беженство, а я не хотела.
Тогда он предложил выехать в любую страну, кроме России. Я сказала, что поеду в Россию, и не надо принимать за меня решения. Он сначала обиделся, потом сказал: «Хорошо. Я больше ничего по этому поводу не скажу».
Когда я уезжала, то уже знала, что не вернусь к нему. Он не знал. У него в планах было сделать визу и уехать куда-то. Но куда, он не говорил. Несколько раз он говорил, что надо поехать в Финляндию, получить убежище мне и ему, и тогда мы сможем получать по 900 евро в месяц и круто жить.
У нас был с ним разговор о мечтах и целях. Он сказал, что не знает, чем хочет заниматься. Сказал, что видит себя только в войне.
К фигурантам дела «Сети» Полтавец относился очень отрицательно. Я не знаю, почему, но я даже не могла при нем прочитать новости какие-то про дело «Сети». Если я это делала, то все заканчивалось резанием рук, ног, губ.
Он ничего о них не говорил, но это вообще была запретная тема. Отдельно он ни о ком не рассказывал. Полтавец видел [Илью] Шакурского, [Егора] Зорина, [Дмитрия] Пчелинцева, [Максима] Иванкина. <…> Они не особо контактировали. [Фигурант из Петербурга Виктор] Филинков, как говорил Полтавец, «его лучший друг».
Как-то в очередной раз собиралась ехать в Пензу. Он сказал: «Если ты поедешь в Пензу, то я поеду на Донбасс». Я сказала, что не надо ставить мне ультиматумы: если хочет ехать, это его выбор, и я не буду его отговаривать.
Когда я была уже в Пензе, он прислал мне на телефон фотографии. Была одна фотография, где он стоит спиной к стеле «Славянск». Были фотографии с оружием. Были фотографии с гильзами от винтовки, и на ней на пальцах руки у него — не помню правой или левой — написано «мур». Не знаю, был ли он там на самом деле или нет.
Перед тем как я в последний раз уезжала в Россию, он потребовал, чтобы я удалила все фото с ним. Одну, где он с веревками, чисто случайно не удалила, пропустила».
Убийство Левченко и Дорофеева
«Версия «Медузы» отличается от той версии, которую рассказал мне Полтавец. Он вообще не упоминал [Максима] Иванкина, говорил, что занимался всем один.
Левченко и Дорофеева я никогда не видела, и от фигурантов «Сети» о них я не слышала. Я узнала про них только от Полтавца, когда уже приехала в Киев.
Артем Дорофеев жил где-то около меня, учился в школе, где учились мои друзья. Среди моих друзей есть его одноклассник. Он рассказывал, что в школе Артем был позитивным человеком, занимался бальными танцами. Его мама работала в школе, поэтому не хулиганил, как другие мальчишки.
Когда Артем пропал, по моему району стали распространяться слухи, что кто-то пропал. Сначала я не обращала на это внимания. Но когда приехала в Киев и просматривала новостную ленту в Telegram, там были эти фотографии [пропавших Дорофеева и Левченко] — что их ищут. Это было в ноябре или декабре 2017 года.
Полтавец в это время был рядом, увидел их на экране телефона, начал себя подозрительно вести, нервничать. И если на фото Артема еще как-то [мог смотреть], то на Катино фото вообще не мог взглянуть. Я спросила, что случилось. Сначала он сказал: «Ничего». Но было заметно, что что-то случилось. После того, как он перевыключал все телефоны и перезакрывал все окна и форточки, рассказал мне, что он якобы их убил где-то около Рязани, в лесу — что якобы перерезал им горло.
Он рассказал мне это в достаточных подробностях. Я помню их. Такое не забудешь.
Полтавец рассказал, что он, Левченко и Дорофеев скрывались в Рязани и пошли якобы в поход. Он повел их в лес под предлогом похода и уже знал, что убьет их. Не знаю, чья это была инициатива. Он сказал, что собирался их убить ради своей безопасности, чтобы [Дорофеев и Левченко] не поехали в Пензу и не рассказали ничего. Не знаю, что они могли рассказать. Но, видимо, что-то по делу о наркоте. Он не говорил мне, что проходит всего лишь свидетелем по уголовному делу [о наркотиках]. Говорил, что находится под подпиской о невыезде, в статусе подозреваемого.
Когда они с Артемом и Катей пришли в лес, Полтавец никак не мог решиться что-то с ними сделать. Левченко и Дорофеев спали и накрывались спальником сверху. [Полтавец] просил их не накрываться, объяснял, что в этот момент происходит конденсация и не согреешься. На самом деле он хотел перерезать им горло и нужно было, чтобы у них шея была открыта. Но ничего не получилось, они все равно накрывались.
Потом, когда они проснулись, он позвал Катю за хворостом и там перерезал ей горло. Когда резал, она закричала. Он оставил ее тело там и потом быстро побежал к Дорофееву. Артем слышал крик, Полтавец сказал ему: «Скорее, надо помочь!» И потом, пока Артем суетился, тоже перерезал ему горло. Полтавец вспоминал: когда Дорофеев упал на колени, он увидел, как человек цепляется за жизнь, потому что Дорофеев начал руками хвататься за землю и траву.
На этом история закончилась. Полтавец не говорил мне, что как-то добивал Дорофеева, про ружье ничего не упоминал. В обоих случаях он использовал нож, куда его дел — он не сказал. Как они зашли в лес, как он выходил оттуда, он тоже не говорил. Вспомнил только сам эпизод убийства. О том, что он сделал с телами, он ничего не говорил. Я спросила, что он чувствовал в тот момент, и он сказал, что единственным чувством было [желание] поскорее уйти из леса, чтобы никто об этом не узнал. Говорил, что состояние было непонятное, и что он боялся после этого сойти с ума.
Больше никаких вопросов я ему не задавала, эта тема больше не всплывала, мы никогда не говорили о ней больше — разве что вскользь. Мне не хотелось спрашивать об этом ужасе. Я понимала, что это, скорее всего, правда, но не хотела в это верить.
Я могу допустить, что он врал мне и просто не рассказал про Иванкина. Я не спрашивала, [где Иванкин], мне это неинтересно было — [Полтавец] же и в Украине потом тоже один оказался. Не знаю, как все было на самом деле, но про Иванкина он мне тогда, [осенью 2017 года], в рассказе об убийстве точно не говорил.
После того, как вышла статья «Медузы», я спросила, почему он мне сказал, что убил обоих, а [журналисту «Медузы» Максиму Солопову] — что они сделали это с Иванкиным? Он ответил, что соврал мне, но почему, не объяснил».
После интервью «Медузе»
«Я не знаю, зачем он давал интервью. Я задаюсь тем же вопросом. Я слышала, что к нему мог ездить [журналист «ОВД-Инфо» Алексей] Полихович, и они говорили об этом. При этом мне Полтавец говорил, что боится об этом рассказывать. Я не понимаю, что случилось.
С [Ильей] Хесиным я не знакома и никогда не слышала о нем до статьи. В нашем последнем разговоре в Wire Полтавец ничего про него или других не сказал. Кроме того, что «Не знаю, почему меня поставили в одну статью с этим ***». Еще он сказал, что все время, когда мы с ним жили в Украине, переписывался только с журналистами.
За день до выхода этой статьи [20 февраля] он спросил у меня, собираюсь ли я возвращаться [в Украину].
Переписка в Wire 20 февраля:
– Вик, ты как?
– Норм, а ты?
– У меня настолько жопа, ты не представляешь. И я не представляю. Видимо, ты не приедешь?
– А в этом есть смысл?
– Понял. Просто будь хорошей, такой хорошей, как ты есть. Видимо, это все к лучшему. Извини, если я как-то подставил тебя. Желаю тебе всего самого-самого хорошего, будь справедливой. Может, я напишу что-то еще сегодня.
И не написал. В итоге, вышла статья 21 февраля в «Медузе».
В день, когда вышла статья, я сразу поехала к маме Ильи, потому что меня трясло и я не понимала, что происходит. Только захожу к ней — он мне звонит:
– Зайди на «Медузу».
– Я уже прочитала. Зачем вы это сделали?
– Так надо. Чтобы спасти людей.
– Каких людей?
– Мне некогда, надо идти.
В разговоре было очень много пауз. Как будто он ждал какого-то разрешения перед каждым ответом мне.
Про «спасти людей» — я считаю, это отмазка, он ненавидел фигурантов дела «Сети». Но если в первой статье [«Медузы»] не было ничего написано о том, что Илья Шакурский причастен к каким-то наркотикам, то во второй статье Шакурский уже, оказывается тоже какие-то наркотики там продавал. Думаю, что это как-то связано со мной: «Ага, не приедешь, дай-ка поднасру».
Там, [во второй статье Медузы], многое не стыкуется с его первым рассказом. [Полтавец] говорит, что «Сеть» существует, и у нее была конспиративная квартира. Но он сам, по его словам, к «Сети» не относится. А кто его тогда на конспиративную квартиру-то пустил? Почему он жил в ней?
Вы пишете, что он узнал про выращивание травы и грибов из секретного чата. Но даже если предположить, что есть «Сеть», к которой Полтавец отношения не имеет, то кто тогда его добавил в этот секретный чат? Что это за чат, я без понятия.
Я не знаю, где он [Полтавец] сейчас живет. Когда-то он звонит мне каждый день, несколько раз в день, когда-то — раз в неделю. Не думаю, что сейчас звонки — совпадение. Не часто он так настойчиво звонит, обычно звонит раз, и через полчаса еще раз. В последний раз он писал и звонил 9 мая.
Я не отвечаю на его письма и вообще не хочу с ним никак контактировать. Зачем? Мне хватит. Я не верю ему, он вызывает у меня чувство отвращения. Я не знаю, что в его рассказах правда, что неправда.
<…> Уже в 2020 году меня допрашивали в Следственном Комитете по делу об убийстве, потому что я жила с Полтавцом два года. Допрос вел следователь Артур Тимурович Наубатов. Но спрашивали, опять же, в основном про дело «Сети». Я рассказала его версию убийства и как он себе руки-ноги резал, и все остальное: как я общалась с фигурантами дела «Сети», во сколько, где и почему. В этом допросе всего один абзац про убийство. Остальное — про «Сеть»».
Полную версию рассказа Виктории Фроловой можно прочесть в публикации «7х7».
Она / Ее местоимения — MyPronouns.org Ресурсы по личным местоимениям
“ Она — писатель и написала эту книгу сама . Это ее . Мне нравятся и ее и ее идеи «.
ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ВАМ ПРОНОМИНАЕТ «ОНА»?Это означает, что если вы обращаетесь ко мне, используя местоимение вместо моего имени, вы можете использовать «она.«Например, если Дана использует местоимения« она », можно сказать« Дана пошла в библиотеку »или« Она пошла в библиотеку ».
Часто люди делают предположения о поле другого человека на основании внешний вид или имя человека. Затем они применяют эти предположения к местоимениям и формам обращения, используемым для обозначения человека. — что люди должны выглядеть определенным образом, чтобы продемонстрировать свой пол или нет.
Если кто-то делится с вами своими местоимениями, это должно подорвать культуру построения предположений и предоставить вам информацию, необходимую для правильного обращения к ним.
Так же, как у нас обычно есть имена, которые мы используем, у нас также есть местоимения, по которым мы хотим, чтобы на нас ссылались. Имя или местоимения, по которым кто-то идет, не обязательно указывают на пол или другие личности человека. Имена и местоимения обычно делятся публично, потому что они являются частью языка, обычно используемого для обозначения людей.Однако идентичность, как правило, носит личный характер (то есть многие люди не сообщают проактивно свой пол, так же как многие люди не делятся проактивно своей расой, классом или сексуальной ориентацией с простыми знакомыми).
Человек, называющийся « она », на самом деле может быть мужчиной, женщиной, обоими, ни кем, либо кем-то совершенно другим. Само местоимение не обязательно указывает на пол, хотя в культурном отношении « она » имеет тенденцию ассоциироваться с женщинами (и многие люди считают местоимения важным подтверждением идентичности).Опять же, поскольку полы людей имеют тенденцию быть конфиденциальными, использование местоимений не следует воспринимать как приглашение запрашивать потенциально конфиденциальную информацию о чьем-либо поле.
Человек, использующий местоимения « she », обычно упоминается с использованием « she » и связанных с ним местоимений (только в третьем лице), как в этом примере:
« She » является писателем и написала эту книгу сама .Это ее . Мне нравятся и ее и ее идеи «.
Обратите внимание, что некоторые люди используют несколько наборов местоимений или определенные наборы местоимений только среди определенных аудиторий (так же, как некоторые люди имеют юридические имена, отличные от основных имен, которые они используют, или специальные имена, которые они используют в определенных местах, например, псевдонимы или имена исполнителей / артистов). Если сомневаетесь, спрашивайте.
Вы также можете поделиться своими местоимениями, поделившись ссылкой на местоимение, которое вы используете. Вот некоторые из наиболее распространенных:
Этот веб-сайт также предоставляет гораздо больше объяснений, примеров и информации о местоимениях и языке, включающем гендер. Подробнее см. В соответствующем разделе:
ЧТО ТАКОЕ ЛИЧНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ПОЧЕМУ ОНИ ВАЖНЫ?
КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ПРОНОУНЫ?
ЧТО ЕСЛИ КТО-ТО ДЕЛАЕТ ОШИБКУ И КТО-ТО ОШИБОЧИТ?
КАК Я МОГУ ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМИ ЛИЧНЫМИ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯМИ?
КАК СПРОСИТЬ КТО-НИБУДЬ ИХ ЛИЧНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ?
КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ ГЕНДЕРНО-ВКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЯЗЫК?
КАКИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ И ССЫЛКИ МОГУТ ПОМОЧЬ?
Сказать «Нет» сексу | Советы и советы, как сказать «Нет»
Иногда трудно сказать кому-то, что тебе нравится, что ты не хочешь заниматься сексом.Но разговоры о том, что вы делаете и не хотите делать в секс-отделе, — важная часть ваших отношений.
Как мне сказать «нет» сексу?
Сказать «нет» сексу должно быть так же просто, как сказать «нет». Но на самом деле вы можете почувствовать давление, вину, манипулирование или принуждение, когда говорите «нет». Принуждать кого-то к сексу никогда не бывает нормально, и вы заслуживаете уважения своих границ.
Может показаться, что этим занимаются все, но на самом деле средний возраст, когда люди начинают заниматься сексом, составляет 17 лет, и многие ждут дольше.У вас есть право решать для себя, когда вы готовы к сексу, и сказать «нет» сексу в любое время, с любым человеком, по любой причине (даже если вы это уже имели). Но сказать «нет» сексу может быть сложно, особенно если вы не думали, как сказать это, прежде чем вам это нужно.
Секс — это все о согласии. Если вы не хотите заниматься сексом, сообщите об этом партнеру.
Если ваш парень или девушка оказывает на вас давление или угрожает расстаться с вами из-за того, что вы не хотите заниматься сексом или заниматься другими сексуальными вещами, это признак того, что у вас нездоровые отношения.
И если ваш парень или девушка отказываются от секса, очень важно уважать их решение. Они говорят «нет» сексу, а не вам. Вот что такое сексуальное согласие.
Какие советы можно дать сексу «нет»?
«Нет» — такое простое слово. Но сказать «нет» может быть сложно, когда вы говорите это кому-то, кто вам небезразличен. Вот несколько советов, как отказаться от секса:
Будьте уверены в себе и знайте, чего хотите. Это означает, что прежде чем вступить в сексуальную ситуацию, нужно подумать, почему вы хотите подождать.
Скажи «нет». Вы не должны никому — даже тем, кого любите, — объяснять, почему вы не хотите делать то, что они хотят, чтобы вы делали. Вы можете объяснить, если хотите, но не обязаны.
Скажите им, чем вы хотите заниматься: целоваться, трогать, вместе смотреть фильм и т. Д.
Будьте ясны и прямолинейны. Смотрите им в глаза и говорите серьезно.
- Вы также можете дать им понять, что они вам действительно нравятся или вы их любите, но вы просто не готовы к сексу.
Помогите нам стать лучше — чем эта информация может быть полезнее?
Как эта информация вам помогла?
Ты лучший! Спасибо за ваш отзыв.
Спасибо за ваш отзыв.
Олимпиец обвиняет учительницу из Нью-Джерси в том, что она сняла с девочки хиджаб, школьный округ проводит расследование
Фехтовальщик, завоевавший олимпийскую медаль, обвинил учителя в том, что он унизил девочку второго класса, якобы стянув с нее хиджаб в их классе в Нью-Джерси, и официальные лица заявили об этом. неделю они расследуют обвинение.
Ибтихадж Мухаммад, завоевавший бронзу в женской командной сабле за команду США пять лет назад в Рио, в среду в Instagram выдвинул обвинения против инструктора начальной школы Сета Бойдена в Мейплвуде.
Мухаммад сказал своим 381 000 подписчикам в Instagram, что учительница Тамар Герман «насильно сняла хиджаб» со второклассницы, поскольку «юная ученица сопротивлялась».
«Учительница сняла хиджаб, обнажив свои волосы для всего класса», по словам Мухаммеда, который соревновался в хиджабе.«Герман сказал ученице, что у нее красивые волосы, и ей больше не нужно носить хиджаб в школе».
Адвокат Германа, Рональд Риччи, сказал, что учительница не сделала ничего плохого, но отказался обсуждать какие-либо взаимодействия, которые могли произойти между ней и ребенком в среду.
«Версии, представленные в социальных сетях, на 100% не соответствуют действительности», — сказал Риччи NBC News в пятницу. «Мы уверены, что после полного и справедливого расследования будет установлено, что г-жа Герман не совершила никаких нарушений.
Мухаммад не объяснил свои отношения с второклассницей в сообщении в социальной сети в четверг. С фехтовальщиком также не удалось сразу связаться для комментариев в пятницу.
Леонард Герман, бывший муж учительницы, настаивал на том, что она не могла что-то подобное делал.
«Это неправда, я знаю свою бывшую жену. Я знаю, что она никогда бы не сделала что-то подобное », — сказал Леонард Херман NBC News в пятницу.
Учительница — дочь пережившего холокост, по словам бывшего мужа, она общалась с Мухаммедом за пределами школы.
«Моя жена — ее друзья, они вместе тренируются в спортзале», — сказал он. «Я не знаю, почему она это делает».
По словам Риччи, школьный округ Саут-Орандж-Мейплвуд отправил Германа в отпуск.
«Это нормальный образ действий для любого учителя в Нью-Джерси, имеющего постоянную должность, с любым типом обвинений, что подходящий маршрут — это административный отпуск с сохранением заработной платы», — сказал Риччи.
Представитель округа отказалась сообщить, была ли Герман отправлена в административный отпуск, но подтвердила, что ее не было в классе в пятницу или во вторую половину учебного дня в четверг.
«Сегодня мы узнали об утверждении о дискриминации и немедленно начали расследование. Округ очень серьезно относится к вопросам дискриминации», — говорится в заявлении округа в четверг.
«Сегодня вечером мы были предупреждены о сообщениях в социальных сетях, связанных с обвинениями. Социальные сети не являются надежным форумом для надлежащей правовой процедуры, и вовлеченные сотрудники имеют право на надлежащую правовую процедуру до того, как будут предприняты какие-либо действия. Мы должны соблюдать нашими юридическими обязательствами по сохранению конфиденциальности информации о персонале и студентах.
Совет по американо-исламским отношениям (CAIR) Нью-Джерси заявил, что обеспокоен обвинениями.
«Насильственное снятие религиозного платка с мусульманской девушки — это не только исключительно неуважительное поведение, но также унизительное и травмирующее опыт », — говорится в заявлении CAIR в пятницу.« Мусульманские студенты уже сталкиваются с издевательствами со стороны сверстников, немыслимо, чтобы учитель усугубил их страдания ».
Дэвид К. Ли — репортер новостей NBC News.
Донна Менделл внесла свой вклад.
вот что она сказала — Dictionary.com
Она сказала, что лучше всего проиллюстрировано на практике. Например, если человек, примеряя предмет одежды, прокомментировал «Недостаточно долго», скажем, кто-то мог бы ответить: «Это то, что она сказала». В этом анекдоте женщина сетует на размер мужского пениса.
Хотя точно не ясно, когда появился , это то, что она сказала, , похоже, продолжает давнюю традицию инсинуаций.Это может быть основано на форме игры слов, известной как Wellerisms , названной в честь персонажа из книги Чарльза Диккенса The Pickwick Papers . Веллеризмы делают каламбуры из идиом и клише для юмористического эффекта, например: «Давайте выкопаем это тело», — серьезно сказал он ». Это также может быть отсылкой к двусмысленному выражению, популярному в британском английском в начале 19 века, например: «Почему бы тебе не войти внутрь? — сказала актриса епископу». Альфред Хичкок использовал вариацию пошлой шутки в тестовом ролике для своего фильма 1929 года « Шантаж »: «Не получится», — сказала девушка солдату.Это обычно цитируется как первая , это то, что она сказала шутки.
Это то, что она сказала, появляется в печати еще в книге Эдмонда Аддео и Роберта Бургера 1973 года EgoSpeak: Почему никто не слушает вас : «Самый дешевый снимок из всех, конечно, — это древняя однострочник», Вот что она сказала. «Этот ответ можно использовать после практически любого замечания, каким бы невинным оно ни было, и говорящий может вызвать некоторый намек на двусмысленность». Его первое появление на телевидении обычно приписывают комику Чеви Чейзу в скетче 1975 года «Weekend Update» на телеканале Saturday Night Live .
Это то, что она сказала, стал популярной фразой в скетчах Saturday Night Live в конце 1980-х и начале 1990-х годов «Мир Уэйна». В них снимались Майк Майерс и Дана Карви в роли двух металлистов, которые транслировали шоу из своего подвала. Персонаж Уэйна (Майк Майерс) часто выдавал , это то, о чем она говорила анекдотов. Например, в одной из сцен Гарт говорит, что «устал держать это в руках», а Уэйн отвечает: «Да, это то, что она сказала». Когда в 1992 году «Мир Уэйна» превратился в серию фильмов, , как она сказала, также вышли на большой экран.
В 2000-х эта шутка была популярной шуткой от персонажа Майкла Скотта в американском римейке The Office . Поскольку Майкл Скотт (Стив Карелл) играет симпатичного неудачника с несвоевременным, достойным стона чувством юмора, его частые шуток, по ее словам, шуток считались утомительными и устаревшими во вселенной шоу, не говоря уже о неуместен в офисной обстановке. Кабинет заполнен вот о чем она сказала анекдотов. Например, в одном эпизоде Пэм говорит, что идет ее мама, а Майкл отвечает: «, вот что она сказала. ”
15 февраля 2007 года студент инженерного факультета Джон Хьюз запустил в Facebook «Международный день Это то, что она сказала, », который собрал 148 477 поклонников. В 2012 году эта фраза также использовалась в названии популярного комедийного фильма с Энн Хеч в главной роли.
Если ваш партнер говорит: «Это не ты, это я», вот что это на самом деле означает.
Расставания могут ухудшаться по-разному. Иногда они взаимны, иногда внезапны и вряд ли когда-либо хорошо проводят время.Но если ваш партнер появляется из ниоткуда с ультра-загадочной фразой «это не ты, это я», это может оставить вас в шоке и замешательстве.
В конце концов, вполне естественно хотеть реального объяснения того, что пошло не так, а иногда отсутствие такового может сделать отношения неразрешенными, говорит Bustle Амика Грабер, эксперт по отношениям сайта проверки фона TruthFinder. Кроме того, нередко принимать отношения на личном уровне. Так что же все эти разговоры о , а не ?
Что ж, «когда кто-то говорит:« Это не ты, это я », они могли иметь в виду эмоциональную готовность [которой] у них нет для того, чтобы эти отношения работали», — психотерапевт Девон Хорхе, MSW, RSW, — рассказывает суета.Возможно, они осознали, что, например, не полностью избавились от своего бывшего, или что им еще предстоит много поработать над собой, прежде чем брать на себя какие-либо обязательства. И это все совершенно справедливо.
WAYHOME studio / Shutterstock
Или это может быть дешевый — и своего рода грубый — способ прекратить дальнейшее обсуждение. «Кто-то может использовать эту фразу, когда они решили прекратить отношения, и они не хотят говорить об этом дальше», — говорит Bustle Рэйчел Перлштейн, лицензированный клинический социальный работник и владелица InFlow Wellness.«Если это не ты, а я, тогда меньше аргументов или возможностей исследовать различия или чувства».
Вы не можете противопоставить их заявлению обещания изменений или предложить способы улучшить отношения, потому что они говорят, что не об этом. По словам Перлстайна, заявляя о своей полной собственности, он проводит черту на песке и делает невозможным ответ. Если кто-то действительно готов, он может использовать этот шаблонный прием как способ разорвать связи и уйти.
Конечно, это также может быть способ сохранить вежливость, что в некотором роде странно, извращенно.Как говорит Перлштейн, это «может сигнализировать о том, что человек хочет, чтобы отношения закончились, без обвинений или персонализации». Взяв на себя всю ответственность, ваш партнер может уехать за город, не чувствуя, что он показывает пальцем.
И это может значительно облегчить их чувство вины, особенно если это действительно было из-за вас. «Большинство людей нервничают по поводу разрыва отношений с кем-то, потому что мы не хотим причинять кому-либо боль», — говорит Грабер. «И правда может навредить. Сказать« это не ты, это я »- расплывчатое утверждение, которое может означать практически все.На первый взгляд это звучит лучше, чем говорить, что вы хотите преследовать кого-то еще или не можете представить себе будущее с кем-то ».
Shutterstock
Эти возможные объяснения, не стесняйтесь задавать больше вопросов. Держите их в диапазоне «да» или «нет», чтобы избежать любого потенциального двусмысленного выражения, говорит Грабер. И посмотрите, готов ли ваш партнер открыться. Если они могут видеть что отношения все еще заканчиваются, и, тем не менее, вы хотите получить больше информации, они могут оказать вам такую любезность.
К сожалению, вы никогда не сможете получить твердые ответы или точно выяснить, почему ваш партнер использовал эту линию. Если это в конечном итоге так, вам просто нужно сделать глубокий вдох и попытаться смириться с этим. «Очень важно помнить, что, хотя это может сильно расстраивать, когда кто-то говорит это, и когда с ним расстается в целом, если этот человек не для вас, лучше узнать об этом раньше, чем позже. , — говорит Перлштейн.
По сути, они делают вам одолжение, разрывая связи и двигаясь дальше, даже если они не делают этого самым социально изящным образом.Более того, вы все равно можете взять с собой несколько уроков. «Мы всегда можем узнать больше о себе и своих потребностях, если уделим время размышлениям», — говорит Перлштейн. Так что, даже если вы не совсем понимаете, что произошло, это ваш бесплатный билет, чтобы двигаться вперед и найти кого-то получше в будущем.
Гэбби Петито пропала без вести. Ее парень теперь интересный человек: NPR
Эта недатированная фотография предоставлена Северным портом, штат Флорида., Департамент полиции показывает Габриель «Габби» Петито. Предоставлено Департаментом полиции Северного порта / AP скрыть подпись
переключить подпись Предоставлено Департаментом полиции Северного порта / APЭто недатированное фото предоставлено Северным портом, Флорида., Департамент полиции показывает Габриель «Габби» Петито.
Предоставлено Департаментом полиции Северного порта / APST. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, штат Флорида. Женщина из Флориды, исчезнувшая во время кочевой поездки по пересеченной местности в переделанном автофургоне со своим парнем, стала предметом общенационального обыска, в то время как власти объявили его в среду как человека, заинтересованного в ее исчезновении.
По словам следователей, 22-летняя Габриэль «Габби» Петито в последний раз общалась со своей семьей в конце августа, когда пара посещала национальный парк Гранд-Тетон штата Вайоминг.Большая часть их поездки была задокументирована в аккаунтах в социальных сетях, которые внезапно прекратились.
Парень, Брайан Ландри, вернулся в свой дом во Флориде на своем белом фургоне Ford Transit 2012 года 1 сентября — за 10 дней до того, как семья Петито сообщила о ее исчезновении — по данным полиции в городе Северный Порт на побережье Мексиканского залива. С тех пор этот фургон был конфискован следователями и обработан в поисках улик.
Прачечная не сотрудничала с полицией и теперь считается лицом, заинтересованным в этом деле, сообщила полиция Северного порта.Ему не было предъявлено обвинение в совершении какого-либо преступления; ФБР и полицейское управление округа Саффолк в Нью-Йорке помогают в расследовании.
«Мы умоляем всех, включая Брайана, поделиться с нами информацией о ее местонахождении за последние несколько недель», — заявил в среду начальник полиции Северного порта Тодд Гаррисон. «Недостаток информации от Брайана препятствует этому расследованию. В конечном итоге ответы появятся».
Поверенный семьи Прачечной, Стив Бертолино из Нью-Йорка, сообщил в электронном письме в среду, что семья «остается в тени», поскольку поиски продолжаются, и от дальнейших комментариев не будет.
«По моему опыту, интимные партнеры часто являются первым лицом, на котором правоохранительные органы сосредотачивают свое внимание в подобных случаях, и предупреждение о том, что« любое сделанное заявление будет использовано против вас », верно, независимо от того, имел ли мой клиент что-либо делать. с исчезновением г-жи Петито. Таким образом, по совету адвоката г-н Ландри не говорит по этому поводу », — сказал Бертолино.
Петито и Прачечная были возлюбленными в детстве в округе Саффолк, но в 2019 году переехали из Блю-Пойнт, штат Нью-Йорк, чтобы жить со своими родителями в Северном порту, который находится примерно в 34 милях (54 км) к югу от Сарасоты.В июле они отправились в путешествие из Нью-Йорка, заявив в социальных сетях, что намерены добраться до Орегона к Хэллоуину.
Восьмиминутное видео на YouTube под названием «Жизнь в фургоне: начало путешествия в ванну» содержит сцены из поездки пары.
«Габби Петито, никогда не выходит на улицу», — говорит она, гуляя с Брайаном по пляжу. Видео, положенное на музыку, набрало почти 450 000 просмотров: Закаты. Габби за рулем белого фургона. Габби бежит по пляжу. Габби готовит еду.На других изображениях пара целуется, переворачивается на качелях и катается на пляже.
«Мне нравится фургон», — говорит она ближе к концу видео, когда камера показывает белый «Форд», припаркованный в пустыне Юты.
Запись — единственная, размещенная на их канале YouTube Nomadic Statik.
«Большое спасибо за просмотр, и мы надеемся, что вы будете сопровождать нас в нашем путешествии, куда бы нас ни доставил фургон!» они написали.
Однако есть признаки того, что что-то пошло не так.
Полиция в туристическом городке Моав на юге штата Юта ответила на звонок о возможном инциденте с домашним насилием, который, по словам полицейских, больше напоминал кризис психического здоровья пары, 12 августа. Полицейские заявили в полицейском отчете, что серьезных травм не было. наблюдаемый.
Один свидетель позвонил в службу 911 и сказал, что видел, как Ландри и Петито дрались по телефону, согласно отчету полиции. Когда Ландри вернулся в фургон, Петито ударил его по руке, прежде чем попытаться пролезть через окно со стороны водителя.
Офицеры заявили, что остановили фургон возле входа в национальный парк Арки и увидели, как Петито бесконтрольно плакал на пассажирском сиденье. Она сказала полицейским, что борется со своим психическим здоровьем.
«Ни на одном этапе моего расследования Габриель не перестала плакать, тяжело дышать или составлять предложение без необходимости вытирать слезы, вытирать нос или тереть руками колени», — сказал в своем отчете офицер Дэниел Роббинс.
Прачечная, как сообщается, сказала Роббинсу, что между ним и Петито нарастало эмоциональное напряжение и что они ссорились чаще, потому что путешествовали вместе четыре-пять месяцев.
Прачечная сказала, что, когда они двое начали ссориться в городе, он попытался отделиться от Петито, чтобы они могли успокоиться. Ландри сказал, что он сел в фургон, но Петито боялся, что он уйдет без нее, поэтому она пошла ударить его, и он оттолкнул ее, чтобы избежать удара, согласно отчету полиции.
Офицеры рекомендовали паре переночевать отдельно, но после расследования не предъявили никаких обвинений.
Непонятно, что было дальше.
Вопросы о том, что официальные лица Гранд-Титона и Йеллоустонского национального парка делают с этим делом, были переданы в штаб-квартиру Службы национальных парков в Вашингтоне, а пресс-секретарь Синтия Эрнандес сообщила в электронном письме, что агентство координирует с другими правоохранительными органами информацию о местонахождении Петито. .
Петито белый, рост 5 футов 5 (1,6 метра) и вес около 110 фунтов (50 кг), со светлыми волосами и голубыми глазами, сообщила полиция. У нее есть несколько татуировок, в том числе одна на предплечье с надписью «Да будет так».
Семья Петито сообщила в своем заявлении, что им нужны ответы от прачечной, в том числе, когда он в последний раз видел ее и «почему он оставил Габби в полном одиночестве и поехал на ее фургоне во Флориду».
«Это важные вопросы, требующие немедленных ответов, «говорится в заявлении.
Белорусский спринтер отказывается покинуть Токио
- Белорусский спортсмен отказывается сесть в самолет
- Вместо этого он ищет защиты у японской полиции
- Белорусский спортсмен хочет попросить убежище в Европе
- Спортсмены среди задержанных во время протестов в Беларуси
ТОКИО, 2 августа (Рейтер) — Белорусская спринтерка отказалась вылететь из Токио в воскресенье после того, как ее команда отвезла ее в аэропорт вопреки ее желанию после ее жалоб на национальный тренерский штаб на Олимпийских играх.
Кристина Цимановская, 24 года, обратилась за защитой в японскую полицию в аэропорт Ханэда поздно вечером в воскресенье. Рано утром в понедельник японский депутат Тайга Исикава пыталась навестить ее на участке в аэропорту, но полиция сообщила ему, что ее там больше нет.
Исикава, член верхней палаты парламента от оппозиции, сообщил агентству Рейтер, что полицейский отказался сообщить ему, где находится спортсмен. В полиции не дали комментариев репортерам, которые всю ночь ждали и не видели, как Цимановская уезжает.
Международный олимпийский комитет ранее сообщил, что разговаривал с Цимановской и что в аэропорту ее сопровождал сотрудник «Токио 2020».
«Она сказала нам, что чувствует себя в безопасности», — говорится в сообщении МОК в Twitter.
Он добавил, что МОК и Токио-2020 продолжат переговоры с Цимановской и властями, «чтобы определить следующие шаги в ближайшие дни».
Инцидент в воскресенье, о котором впервые сообщило Рейтер, высветил разногласия в Беларуси, бывшем советском государстве, которое жестко контролируется президентом Александром Лукашенко.Находясь у власти с 1994 года, в прошлом году он столкнулся с волной протестов, к которым присоединились некоторые спортсмены.
Цимановская сказала, что тренерский штаб пришел в ее комнату в воскресенье и велел ей собираться. По ее словам, затем ее отвезли в аэропорт Ханэда представители олимпийской сборной Беларуси.
Но она отказалась сесть на рейс, заявив Рейтер в сообщении через Telegram: «Я не вернусь в Беларусь».
Олимпийский комитет Беларуси сообщил, что тренеры решили отозвать Цимановскую из Игр по рекомендации врачей по поводу ее «эмоционального, психологического состояния».
Комитет не сразу ответил на запрос о дополнительных комментариях.
Ранее фотограф Reuters увидел спортсмена, стоящего рядом с полицией в аэропорту. «Я думаю, что я в безопасности», — сказала Цимановская. «Я с полицией».
В видео, опубликованном в Telegram Белорусским фондом спортивной солидарности, Цимановская попросила МОК принять участие в ее деле.
Источник в фонде, который поддерживает спортсменов, заключенных в тюрьму или лишенных свободы за их политические взгляды, сказал, что Цимановская планировала в понедельник попросить убежище в Германии или Австрии.
Глава фонда, бывшая олимпийская пловчиха Александра Герасимения, сообщила агентству Рейтер, что Цимановская также может получать помощь из Польши.
«Мы обратились за помощью в ряд стран, — сказал Герасимения, трехкратный призер Олимпийских игр. «Но первым отреагировало польское консульство. Мы готовы принять их помощь».
Сын Лукашенко, Виктор Лукашенко, является президентом Олимпийского комитета Беларуси.
ТРЕНЕРЫ «НЕБРЕЖНОСТЬ»
Белорусскую спортсменку Кристину Цимановскую сопровождают полицейские в международном аэропорту Ханэда в Токио, Япония, 1 августа 2021 года.REUTERS / Issei Kato
Подробнее
Цимановская бежала в женском забеге на 100 метров в пятницу и должна была пробежать заплыв на 200 метров в понедельник вместе с эстафетой 4×400 метров в четверг.
Она сказала, что ее исключили из команды «из-за того, что я рассказала в своем Instagram о халатности наших тренеров».
Цимановская пожаловалась в Instagram, что участвовала в эстафете 4х400 м после того, как некоторые члены команды были признаны непригодными для участия в Олимпийских играх из-за того, что они не прошли достаточное количество допинг-тестов.
«Некоторые из наших девушек не прилетели сюда для участия в эстафете 4х400 м, потому что у них не было достаточного количества допинг-тестов», — сказала Цимановская Рейтер из аэропорта.
«И тренер добавил меня в эстафету без моего ведома. Я говорил об этом публично. Главный тренер подошел ко мне и сказал, что был приказ сверху удалить меня».
Руководитель легкоатлетической команды Беларуси в Токио Юрий Моисевич сообщил государственной телекомпании СТВ, что было принято решение о внесении изменений в состав эстафетной команды, но они не объявили об этом сразу, чтобы не мешать подготовке спортсменов. .
«Мы намеревались ей все рассказать, объяснить, тем более что она была резервом», — сказал Моисевич.
Лидер белорусской оппозиции в изгнании Светлана Цихановская призвала МОК заняться делом спортсмена.
«У нее есть право на международную защиту и право на участие в @Olympics», — написала Цихановская в Twitter. «Также крайне важно расследовать нарушения НОК Беларуси прав спортсменов».
Цихановская позже сравнила инцидент с вынужденной посадкой самолета Ryanair в Минске в мае с целью ареста блогера-диссидента Романа Протасевича и его подруги и предложила добавить всех причастных к «попытке похищения» Цимановской к ЕС и У.С. санкционные списки.
«Ни один белорус, покинувший пределы Беларуси, не может быть в безопасности, потому что его могут похитить, как Кристина Цимановская или Роман Протасевич», — написала она в Telegram.
Депутат белорусского парламента Виталий Уткин раскритиковал поведение Цимановской.
«Это предательство и предательство, которое было направлено против белорусского народа и его товарищей-спортсменов», — цитирует слова Уткина СТВ.
СПОРТСМЕНОВ ЗАПРЕЩЕНЫ
В прошлом году президент Лукашенко столкнулся с массовыми уличными демонстрациями из-за того, что его оппоненты назвали сфальсифицированными выборами, и приказал жестоко подавить протестующих.Президент отрицает обвинения в фальсификации результатов голосования.
Что необычно для страны, где элитные спортсмены часто полагаются на государственное финансирование, некоторые известные белорусские спортсмены присоединились к протестам.