Осознание сознания: Осознание сознания Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Содержание

Осознание сознания Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 159.9

Лебедев Никита Андреевич

Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

ferretn@gmail. com

ОСОЗНАНИЕ СОЗНАНИЯ

В статье анализируется изучение проблемы сознания, уделяется внимание психологическим моделям сознания, рассматриваются различия между зарубежной и отечественной теорией сознания, а также знаковая природа сознания, его манипулятивный характер.

Ключевые слова: сознание, язык, знак, мышление, манипулирование, реклама.

Этимологически слово «сознание» в русском и ряде европейских языков является калькой с латинского совдздепиа, т.

е. некая форма совместного знания — со-знание. При первом приближении можно было бы различать два пути изучения сознания — «внутренний» и «внешний». Внутренний идет от естественнонаучных исследований деятельности мозга и его структурной организации. Внешние пути анализа сознания -это моделирование или имитирование отдельных функций мышления, позволяющие отчетливее представить механизмы его функционирования. В качестве частного примера можно было бы привести концепцию М. Мамардашвили и А. Пятигорского, предлагающую метатеоретическое обоснование сознания. Идея заключаются в том, что объективное описание феномена сознания возможно лишь при условии наличия внеположенной системы координат внешнего метаязыка. На этом основании они вводят три рабочих понятия: «сфера сознания», «состояние сознания» и «структура сознания», позволяющие выстроить остранённую модель сознательной жизни интеллекта. Такая модель оказывается чрезвычайно плодотворной, например, при разработке теории художественного сознания, под которым сознание понимается как «целостное в своем основании явление культуры, обладающее собственным неповторимым языком, собственной парадигматикой, вернувшее художественным произведениям право идентифицироваться только с самими собой, вне миметических задач» [2, с. 328].

Для данной работы нам интересны, прежде всего, психологические модели сознания, поскольку психология человека есть конкретная наука о сознании. Но для начала обозначим существенное различие между зарубежной и отечественной теорией сознания.

В самом обобщенном виде подходы к изучению сознания в зарубежной психологии можно свести к следующим положениям: 1) Сознание есть некое общее качество, свойственное психическим процессам человека. 2) Изучение отдельных психических процессов, функций и есть изучение сознания. При этом проблема сознания целиком переводится в плоскость проблемы личности, проблемы «я», выступающего как духовное «я», как самосознание. 3) Сознание — это то, что объединяет психические функции, соединяет их в единство психической

жизни, «общий хозяин функций». Подчеркнем: основная идея этого формального учения о сознании — это идея бескачественности сознания. Беска-чественнось сознания означает его непосредственную данность, которая далее не раскрываема.

В зарубежной теории сознания сознание образует особый мир — феноменальный мир субъективности, замкнутый в себе, внутренний мир субъекта. Существуют два пути проникновения в этот мир — путь чистой интроспекции, т.е. наблюдение и самоанализ собственных психических процессов, и формулирование закономерностей их функционирования, и путь рационального анализа — открытия идеальных отношений в идеальном мире логики, математики и геометрии духа. Обратимся к отечественной теории сознания.

Проблема сознания является альфой и омегой отечественной психологии. Уже в 1925 г. Л. С. Выготский публикует статью «Сознание как проблема психологии поведения», в которой он развивает мысль о том, что центральным для психологии вопросом является вопрос о природе сознания, о его системном и смысловом строении через исследование строения различных психических процессов. Суть подхода Выготского и его последователей можно обобщить так: а) ключ к индивидуальному сознанию человека находится в его образе жизни, его сознание находится здесь, в предметном мире; б) жизнь рождает психику, отражение, а жизнь человека формирует его сознание; в) понимание морфологии сознания определяется пониманием морфологией деятельности; г) психические функции находятся в межфункциональных отношениях, возникающих в ходе их развития, изменяющихся и перестраивающихся в социогенезе. В результате создается иерархическая система функций. Овладение знаком приводит функции в новое соотношение.

Психологически знак есть то, что опосредует процесс отражения в сознании. Другими словами, сознание есть опосредованное отражение объективного мира. Знак опосредует сознание, поскольку знак имеет значение. Значение есть выработанное в процессе общественной практики обобщение. Таким образом, знак — это обобщенное отражение социокультурной, общественно-исторической практики, объективно закрепленное как конкретный исторический факт человеческого знания. Класси-

© Лебедев Н.А., 2013

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

183

ческая форма знака — слово. В некотором смысле язык и есть подлинное сознание. Язык моделирует мир, но одновременно он моделирует и самого носителя этого языка.

Образуется рабочая формула: иметь сознание -значит владеть языком, владеть языком — владеть значениями, а значение есть единица сознания. Еще раз повторим: значение — это обобщение, обобщенное отражение действительности. Должно быть понятно, что обобщения могут быть разными, поэтому главный вопрос здесь — это вопрос о пластичности обобщений, вопрос о том, как происходит развитие значений. Мы отметим здесь два существенных момента. Первое: различие обобщений — это различие обобщаемого содержания. Разное вещественное содержание требует разных психических процессов для того, чтобы оно могло быть обобщено. Более того, одно и то же содержание может быть по-разному понято и обобщено. Второе: человек встречается с предметным миром не в одиночку, а во взаимодействии с другими людьми и под их влиянием. Сознание человека формируется в общении. Обобщенное отражение мира и общение с другими людьми предполагают друг друга. Можно сказать, что каково общение, таково и обобщение. Общение приводит к развитию значений и, соответственно, развитию сознания в процессе взаимодействия значений — реальных (конкретного значения предмета) и идеальных (языковых, понятийных значений).

Значение предмета есть его свойство или совокупность свойств, в котором данный предмет непосредственно выступает для субъекта. Непосредственное значение предмета инстинктивно, биологически обусловлено и неотделимо от самого предмета. Вместе с тем, значение предмета становится идеей, отделяясь от предмета в языке и превращаясь в значение слова. Из этого следует, что только когда вещь в ее свойствах может быть мысленно представлена, тогда она осознается. Иными словами, в значении слов реализуются значения предметов, а само значение слова есть форма «идеального присвоения» человеком его человеческой действительности. В языке, в общении, предмет приобретает общественное значение.

Далее, значение предмета нетождественно смыслу предмета, так как смысл принадлежит не предмету, а деятельности. Лишь в деятельности предмет выступает как смысл. Наше личное отношение к значению (к предмету, как значению), сообщает ему смысл. А.Н. Леонтьев называл смысл «значением для меня значения» [4, с. 167]. На этом основании мы можем улучшить свою предварительную рабочую формулу сознания — значение есть единица сознания. Проблема развивающегося смысла и есть проблема сознания. Смысл всегда есть смысл чего-то, рассматриваемый в отношении к кому-то, т.е. смысл предмета для субъекта.

Развитие жизни — тождественно развитию мотивации — тождественно развитию смысла. Жизненный мотив, собственно, и выступает как жизненный смысл, как смысл жизни.

Наконец, следует отметить, что смысл и значение совпадают на самом раннем этапе развития человеческого сознания, когда нет «я», нет самосознания, когда личность и коллектив совпадают. Следовательно, совпадают и индивидуальное сознание с общественным. Однако по мере разделения, дифференциации самих отношений между людьми, в силу разделения труда и проч., необходимо происходит и разделение смысла и значения, социальная дифференциация смыслов. Таким образом, отношение значения и смысла есть отношение главных образующих структуры человеческого сознания. Рождение новых мотивов и новых потребностей ведет к дальнейшей качественной дифференциации сознания.

Сказанное дает нам все основания полагать, что если сознание формируемо, то процесс его формирования при соответствующих условиях может быть направляемым и управляемым. В сущности, в этом заключается весь исторический пафос просвещения и образования. Но в этом же, по-видимому, зачастую заключается и идеологический замысел политических, коммерческих, речевых, поведенческих и проч. форм социально-психологического воздействия и манипуляций. Влияние на качество формируемого психического образа, как нам представляется, происходит посредством дифференцированного воздействия на знак и его значение и на порождение личностных смыслов. В первом случае речь идет об адекватности языка отражения, а во втором — о воздействии на мотивационную сферу личности, на опредмечивание индивидуальных потребностей. Для наглядности приведем несколько иллюстраций.

С.Г. Кара-Мурза в своей монографии о манипуляциях сознанием включает специальный параграф о манипулятивной семантике и изменении смысла слов и понятий в медийном дискурсе как целенаправленной технологии. Примечательно, что речь в книге идет не просто о частных случаях искажений и фальсификаций значений слов, а о процессе создания и практике искусственного языка, со своим синтаксисом и тщательно выстроенной системой денотативных и коннотативных связей в значениях отбираемых слов. В качестве конкретных приемов коррупции языка Кара-Мурза, в частности, называет замену слов и понятий политическими эвфемизмами, упрощение и стереотипизацию, утверждение и повторение, дробление и срочность, сенсационность [3, с. 202-210].

Помимо манипуляций с вербальным знаком, автор также отмечает усиленное использование зрительных образов-картинок, образующих единый суггестивный комплекс вместе с сопровождающи-

ми их текстом. Рассуждая о зрительных образах, Кара-Мурза, например, решительно утверждает: «Как правило, они употребляются в совокупности с текстом и числами, что дает многократный кооперативный эффект. Он связан с тем, что соединяются два разных типа восприятия, которые входят в резонанс и взаимно «раскачивают» друг друга -восприятие семантическое и эстетическое. Самые эффективные средства информации всегда основаны на контрапункте, гармоничном многоголосии смысла и эстетики. Они одновременно захватывают мысль и художественное чувство (“семантика убеждает, эстетика обольщает”)» [3, с. 73]. И чуть позднее еще: «Эффект соединения слова и образа хорошо виден даже на простейшей комбинации. Издавна известно, что добавление к тексту хотя бы небольшой порции художественных зрительных знаков резко снижает порог усилий, необходимых для восприятия сообщения. Иллюстрации делают книгу доступной для ребенка или подростка, который не мог ее осилить в издании «без картинок» [3, с. 74].

Подчеркнем еще раз: воздействие на сознание совсем необязательно всегда принимает манипуля-тивный характер. Речь здесь идет лишь о потенциальной и в определенных переделах реальной возможности. Сам факт существования технологий манипуляций сознанием еще совсем не означает неизбежное растворение личности в механической реактивности при полном отсутствии свободы выбора. Напомним: значение (общее) и смысл (значение для меня) находятся в отношениях динамического взаимодополнения. Всякое отражение -одновременно и сдвиг, деформация. Сознание процессуально, носит лабильный характер. И если манипулятивное воздействие на сознание закрепощает его, то ориентирующее, обучающее воздействие его раскрепощает.

Далеко не бесспорным представляется и тезис Кара-Мурзы о том, что сочетание слова (текста) с изображением (иконическим знаком) обязательно только упрощает процесс дешифровки сообщения. В зависимости от иллокуционного намерения (смыслового задания) восприятие и прочтение (пер-локуционный эффект) такого сообщения может также либо ускоряться, либо замедляться. Ускорение через дополнительный изобразительный знак может быть свойственно, например, сообщениям с коммерческим содержанием — рекламным объявлениям, каталогам товаров и услуг, информационным брошюрам и листовкам, равно как торговым маркам, логотипам и т.д. Замедление восприятия -или «остранение» (по В.Б. Шкловскому) происходит преимущественно в художественно осмысленных артефактах и текстах, характерных для опыта средневекового человека и человека эпохи Возрождения, когда не было разделения и специализации искусств. М. Маклюэн, например, пишет о худо-

жественном эффекте старых рукописей и книг: «Мир иллюминированной рукописи был миром, в котором самому тиснению придавался пластический акцент, доходящий едва ли не до скульптурности» [7, с. 180]. Художественный эффект — всегда отношение; изображение воспринимается в отношении к изображаемому, равно как и к тому, что не изображено. При этом отказ от изображения одних сторон предмета может быть не менее существенен, чем воспроизведение его других сторон [5, с. 37].

Должно быть понятно, что разграничение между эффектом ускорения и художественным эффектом в комплексном знаке носит все-таки условный характер. Так, художественное решение и восприятие не являются привилегией исключительно художественных искусств, но могут быть свойственны и знакам массового коммерческого назначения. Для нас важно, что это не вопрос субъективных предпочтений или вкуса, а объективное следствие парадигматических связей внутри знакового комплекса. Ю.М. Лотман в «Тексте в процессе движения», в частности, отмечает, что иконические и вербальные знаки (тексты) находятся в отношениях взаимной непереводимости и принципиально не могут транслировать одно и то же содержание. Из чего следует, что «на стыках их соположения возрастает неопределенность, которая и есть резерв возрастания информации» [6, с. 109], т.е. ресурс увеличения смысловой нагрузки за счет неожиданных комбинаций, переводов, сцеплений и проч. Нет нужды говорить, что стык соположения, о котором говорит Лотман, есть также и узловая точка воздействия на сознание.

Приведем еще пример, более предметный, но под иным углом зрения. Р. Барт в статье «Риторика образа» 1964 года предлагает семантический анализ рекламного плаката фирмы «Пандзани», информирующего потребителя о новой линейке продуктов питания. Комбинацию зрительных образов (иконических знаков) и текста (вербальных знаков) Барт осторожно называет «эмблематическим» взаимодополнением. В данной работе его интересует прежде всего спектр реальных и потенциальных семиотических сообщений (messages) производителя, призванных привлечь внимание потребителя, вызвать его интерес и помочь в принятии положительного решения о покупке. На этом основании он выделяет языковое сообщение, иконичес-кое сообщение, в основе которого лежит некий код и иконическое сообщение, в основе которого не лежит никакого кода. Языковое сообщение — это попросту словесный текст на плакате. Первое иконическое сообщение («символическое») — это комплекс конвенциональных социокультурных ассоциаций в голове потребителя, возникающих в связи с видом данных продуктов. Второе иконическое сообщение («буквальное») — квазииндентификация изображения с реальным продуктом. Барт утверж-

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

185

дает, что оба иконических изображения читаются одновременно. Хотя второе — названное денотативным — изображение служит своего рода опорой для первого — коннотативного — изображения. Поскольку любое иконическое изображению по определению является полисемичным, рассуждает далее Барт, то функция словесного текста в подобном знаковом комплексе — фиксировать или закрепить вербально конкретный смысл всей композиции как единого целого. Чаще всего это встречается, по его мнению, в фотографиях, публикуемых в средствах массовой информации, а также в рекламе. С другой стороны, как отмечает Барт, в таких синтетических жанрах как юмористический рисунок или комикс, языковое сообщение уже тяготеет к связующей функции, к диегезису. Словестный текст и изображение находятся здесь в комплементарных отношениях.

Наконец, в заключительном разделе статьи Барт охотно набрасывает штрихи к портрету целевого потребителя семиотических сообщений рекламы. Он говорит: «…Сама вариативность прочтений отнюдь не произвольна, она зависит от различных типов знания, проецируемых на изображение (знания, связанные с нашей повседневной практикой, национальной принадлежностью, культурным, эстетическим уровнем), и поддающихся классификации, типологизации: оказывается, что изображение может быть по-разному прочитано несколькими разными субъектами, и эти субъекты могут без труда сосуществовать в одном индивиде» [1, с. 268]. Ключевые слова в приведенной цитате — «классификация» и «типологизация» знания о потребителе. Речь идет об обобщении или же, в терминах данной работы, о сознании — об общественном знании или значении.

В обобщенном классифицированном знании, по-видимому, черпают вдохновение и все технологии манипулирования сознанием. М. Маклюэн, современник Барта, с некоторой иронией пишет по сходной теме: «Рекламные объявления не предназ-

начены для осознанного потребления. Они задуманы как подпороговые пилюли для бессознательного, назначение которых состоит в том, чтобы осуществить гипнотическое воздействие, особенно на социологов» [7, с. 259]. Ирония здесь вполне уместна, поскольку значение как форма обобщения и общего знания, как мы говорили выше, есть только одна составляющая сознания. Второй составляющей является «значение для меня значения». В этом же, думается, заключается принципиальное различие подходов Ю.М. Лотмана и Р. Барта к пониманию комплексного использования иконических и словесных знаков. Лотман говорит о соположении как предпосылке зарождения новых смыслов, в то время как Барт ведет речь о выявлении наличных значений. Первый предполагает активное вовлечение потребителя (читателя) в процесс смысло-порождения, второй — интенсивное потребление семантически релевантных полуфабрикатов.

Библиографический список

1. Барт Р Нулевая степень письма / пер. с французского. — М.: Академический Проект, 2008. — 431 с.

2. Едошина И.А. Художественное сознание модернизма: истоки и мифологемы: Дис. … д-ра культурологи. — Кострома: КГУ, 2002. — 350 с.

3. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http:// rumol.ru/files/library/books/kara-murza/kara-murza-manipul.pdf (дата обращения: 19.03.2013).

4. Леонтьев А.Н. Философия психологии. / под ред. А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. — 228 с.

5. Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. — М.: Гнозис, 1994. — 560 с.

6. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. -M.: Языки русской культуры, 1996. — 464 с.

7. Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / пер. с англ. В. Николаева; закл. ст. М. Вавилова. — 3-е изд. — М.: Кучково поле, 2011. — 464 с.

О двух разновидностях неосознаваемого психического: под- и сверхсознании

Говорить о неосознаваемом психическом бессмысленно и непродуктивно без более или менее четкого определения того, что понимается под термином «сознание». Из всех существующих определений наиболее строгим и непротиворечивым в контексте обсуждаемой проблемы нам представляется мысль о сознании как знании, которое может быть передано, может стать достоянием других членов сообщества. Co-знание — это знание вместе с кем-то (ср. с сочувствием, сопереживанием, сотрудничеством и т. п.). Осознать — значит приобрести потенциальную возможность научить, передать свои знания другому. Согласно современным данным, для осознания внешнего стимула необходима связь гностических зон новой коры большого мозга с моторной речевой областью в левом (у правшей) полушарии. Классические труды А. Р. Лурия, открытие Г. В. Гершуни класса неосознаваемых условных реакций, исследования пациентов с расщепленным мозгом, справедливо увенчанные Нобелевской премией Р. Сиерри, и последовавшие затем серии работ, в том числе Э. А. Костандова, В. Л. Деглина, Н. Б. Брагиной, Т. А. Доброхотовой и других, ознаменовали поистине революционный скачок в изучении нейрофизиологических основ сознания человека.

Сформулированная выше дефиниция позволяет однозначно провести грань между осознаваемым и неосознаваемым в деятельности мозга. Если человек перечисляет детали предъявленной ему сюжетной картинки, а спустя определенное время называет фрагменты, отсутствовавшие в нервом отчете, мы имеем все основания говорить о наличии неосознаваемою восприятия и непроизвольной памяти, то есть о следах, лишь позднее проникших в сферу сознания. Если тысячелетний опыт человечества побуждает отличать военную науку от военного искусства, то мы понимаем, что в поенном деле существует нечто, чему можно научить, ч го можно сформулировать в виде правил, наряду с тем, чему научить в принципе невозможно. Разумеется, военное искусство, как всякое иное искусство, располагает своей технологией, зависит от ранее накопленного опыта и навыков, позволяющих использовать этот опыт наиболее эффективным образом. Вместе с тем в искусстве полководца присутствует тот элемент интуиции, который невозможно формализовать и передать другому в виде рационально обоснованного решения. Иными словами: можно научить правилам игры. Научить выигрывать нельзя.

В обширной сфере неосознаваемого психического необходимо различать минимум две группы явлений. К первой принадлежит все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. К этой группе прежде всего относятся хорошо автоматизированные и потому переставшие осознаваться навыки и вытесненные из сферы сознания мотивационные конфликты, суть которых становится ясна только благодаря специальным усилиям врача-психотерапевта. За этим классом явлений целесообразно сохранить традиционный термин «подсознание».

В сферу подсознания входят и глубоко усвоенные субъектом социальные нормы, регулирующая функция которых переживается как «голос совести», «зов сердца», «веление долга». Важно подчеркнуть, что интериоризация внешних по своему происхождению социальных норм придает этим нормам ту чрезвычайную императивность, которой они не обладали до момента интериоризации. «Суд людей презирать нетрудно, — писал А. С. Пушкин, — суд собственный презирать невозможно». «Когда никто не увидит и никто не узнает, а я все-таки не сделаю — вот что такое совесть» (В. Г. Короленко). «Совесть — есть память общества, усвоенная отдельным лицом» (Л. Н. Толстой). Межличностное происхождение совести закреплено в самом названии феномена: совесть, то есть весть, в которой незримо присутствует некто иной или иные, помимо меня, посвященные в содержание данной «вести». Нетрудно видеть, что «сверх-Я» Зигмунда Фрейда, безусловно, отличное от биологических влечений, целиком принадлежит сфере подсознания и не может рассматриваться как аналог сверхсознания, о котором подробнее речь пойдет ниже.

К подсознанию мы относим и тс проявления интуиции, которые не связаны с порождением новой информации, но предполагают лишь использование ранее накопленного опыта. Когда знаменитый клиницист, мельком взглянув на больного, ставит правильный диагноз, он нередко сам не может объяснить, какие именно внешние признаки болезни побудили его придти именно к такому заключению. В данном случае он ничем не отличается от пианиста, давно забывшего, как именно следует Действовать тем или иным пальцем. Заключением врача, как и действиями пианиста, руководит их подсознание.

Подчеркнем, что ранее осознававшийся жизненный опыт, будь то система двигательных навыков, знание симптомов тех или иных заболеваний, нормы поведения, присущие данной социальной среде и т. д., представляют отнюдь не единственный канал, наполняющий подсознание конкретным внешним по своему происхождению содержанием.

Имеется и прямой путь, минующий рациональный контроль сознания. Это — механизмы имитационного поведения. Именно прямое воздействие на подсознание приводит к тому, что пример взрослых и сверстников из непосредственного окружения ребенка нередко формирует его личность в большей мере, чем адресующиеся к интеллекту разъяснения полезности и социальной ценности того или иного поступка.

В процессе длительной эволюции подсознание возникло как средство защиты сознания от лишней работы и непереносимых нагрузок. Идет ли речь о двигательных навыках пианиста, шофера, спортсмена и т. д., которые с успехом могут реализоваться без вмешательства сознания, или о тягостном для субъекта мотивационном конфликте, — подсознание освобождает сознание от психологических перегрузок. Поясню сказанное примером, который я заимствую из работы И. С. Кона. Человек завидует другому, но сознает, что чувство зависти унизительно и постыдно. И тогда он бессознательно начинает искать те отрицательные черты, действительные и мнимые, которые могли бы оправдать его недоброжелательное отношение. Он искренне верит, что его неприязнь вызвана именно недостатками другого, хотя на самом деле единственная причина недоброжелательности — зависть.

Подсознание всегда стоит на страже добытого и хорошо усвоенного, будь то автоматизированный навык или социальная норма. Консерватизм подсознания — одна из его наиболее характерных черт. Благодаря подсознанию индивидуально усвоенное (условно рефлекторное) приобретает императивность и жесткость, присущие безусловным рефлексам. Отсюда возникает иллюзия врожденности некоторых проявлений неосознаваемого, например, иллюзия врожденности грамматических структур, усвоенных ребенком путем имитации задолго до того, когда он осознает эти правила на школьных уроках родного языка. Сходство подсознательного с врожденным получило отражение даже в житейском лексиконе, породив метафоры типа «классовый инстинкт», «голос крови» и тому подобные образные выражения.

Теперь мы перейдем к анализу второй разновидности неосознаваемого психического, которую дихотомически к подсознанию и вслед за К. С. Станиславским можно назвать сверхсознанием или надсознанием, по терминологии М. Г. Ярошевского. В отличие от подсознания, деятельность сверхсознания не сознается ни при каких условиях: на суд сознания подаются только результаты этой деятельности. К сфере сверхсознания относятся первоначальные этапы всякого творчества — порождение гипотез, догадок, творческих озарений. Если подсознание защищает сознание от излишней работы и психологических перегрузок, то неосознаваемость творческой интуиции есть защита от преждевременного вмешательства сознания, от давления ранее накопленного опыта. Не будь этой защиты, и здравый смысл, очевидность непосредственно наблюдаемого, догматизм прочно усвоенных норм душили бы «гадкого утенка» смелой гипотезы в момент его зарождения, не дав ему превратиться в прекрасного лебедя будущих открытий. Вот почему за дискурсивным мышлением оставлена функция вторичного отбора порождаемых сверхсознанием гипотез, сперва путем их логической оценки, а затем в горниле экспериментальной производственной и общественной практики.

Деятельность сверхсознания и сознания в процессе творчества сопоставимы с функциями изменчивости и отбора в процессе «творчества природы» — биологической, а затем и культурной эволюции. Сразу же заметим, что сверхсознание не сводится к одному лишь порождению «психических мутаций», то есть к чисто случайному рекомбинированию хранящихся в памяти следов. По каким-то, еще неведомым нам, законам сверхсознание производит первичный отбор возникающих рекомендаций и предъявляет сознанию только те из них, которым присуща известная вероятность их соответствия реальной действительности. Вот почему даже самые «безумные идеи» ученого принципиально отличны от патологического безумия душевнобольных и фантасмагории сновидений.

Современная нейрофизиология располагает знанием ряда механизмов, способных привести к замыканию временных нервных связей между следами (энграммами) ранее полученных впечатлений, чье соответствие или несоответствие действительности выясняется лишь вторично путем сопоставления с объективной реальностью. Среди этих механизмов, подробно рассмотренных нами ранее, особое место занимает принцип доминанты А. А. Ухтомского. В настоящее время можно считать установленным, что сверхсознание (интуиция) всегда «работает» на удовлетворение потребности, устойчиво доминирующей в иерархии мотивов данного субъекта. Так, карьерист, жаждущий социального успеха, может быть гениален в построении своей карьеры, но вряд ли подарит миру научные открытия и художественные шедевры. Здесь не следует впадать в дурную «одномерность». Великий художник (или ученый) может быть достаточно честолюбив, скуп, играть на бегах и в карты. Он — человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Важно лишь, чтобы в определенные моменты бескорыстная потребность познания истины и правды безраздельно овладевала всем его существом. Именно в эти моменты доминирующая потребность включит механизмы сверхсознания и приведет к результатам, недостижимым никаким иным рациональным способом. «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон…», — А. С. Пушкин гениально угадал эту диалектику деятельности сверхсознания.

Подобно тому, как имитационное поведение способно адресоваться к подсознанию, минуя контроль рационального мышления, важнейшим средством тренировки и обогащения сверхсознания является детская игра. Будучи свободна от достижения утилитарных, а до определенного возраста и социально-престижных целей, игра обладает той самоцельностью и самоценностью, которые направляют ее на решение бескорыстно-творческих задач. Детская игра мотивируется почти исключительно потребностями познания и вооруженности. (Под последней мы понимаем потребность приобретения знаний, навыков и умений, которые понадобятся лишь в дальнейшем). Именно эти две потребности — познание и вооруженность — питают деятельность детского сверхсознания, делая каждого ребенка фантазером, первооткрывателем и творцом По мере взросления потребности познания все чаще приходится конкурировать с витальными и социальными потребностями, а сверхсознанию — отвлекаться на обслуживание широкого спектра самых разнообразных мотиваций. Не случайно подлинно великие умы характеризуются сохранением черт детскости, что было замечено давно и не один раз.

В своей книге Е. Л. Фейнберг предложил различать интуицию-догадку (порождение гипотез) от интуиции — прямого усмотрения истины, не требующего формально-логических доказательств. Примером интуиции последнего типа может служить заключение ученого о достаточности количества экспериментов или заключение судьи о достаточности объективных доказательств виновности. Напомним, что закон требует от судьи выносить приговор согласно «внутреннему убеждению», а не такому-то заранее предписанному количеству доказательств. Не случайно в законе, наряду с дискурсивной «буквой», присутствует интуитивный «дух». Мы полагаем, что в генезе двух разновидностей интуиции есть нечто принципиально общее, а именно: дефицит информации, необходимой и достаточной для логически безупречного заключения. В первом случае (интуиция-догадка) этой информации еще н е т, ее предстоит найти в ходе проверки возникшего предположения. В случае с интуицией — прямым усмотрением истины получить такую информацию вообще невозможно, какое количество экспериментов ни поставил бы ученый и какое количество доказательств ни собрал бы судья. Для нас важно, что пример с интуицией, — усмотрением истины еще раз оправдает термин «сверхсознание». В самом деле, дискурсивное мышление поставляет материал для принятия решения, предлагает сознанию реестр формализуемых доказательств, но окончательное решение принимается на уровне интуиции и формализовано быть не может.

Материал для своей рекомбинационной деятельности сверхсознание черпает и в осознаваемом опыте, и в резервах подсознания. Тем не менее, в сверхсознании содержится нечто именно «сверх», то есть нечто большее, чем сфера собственно сознания. Это «сверх» есть принципиально новая информация, непосредственно не вытекающая из ранее полученных впечатлений. Силой, инициирующей деятельность сверхсознания и одновременно канализирующей содержательную сторону этой деятельности, является доминирующая потребность. Экспериментально доказано, что при экспозиции субъекту неопределенных зрительных стимулов количество ассоциаций этих стимулов с пищей возрастает по мере усиления голода. Этот эксперимент может служить примером мотивационных ограничений, изначально наложенных на деятельность сверхсознания. Подчеркнем еще раз, что интуиция — отнюдь не калейдоскоп, не игра случайности, она ограничена качеством доминирующей потребности и объемом накопленных знаний. Никакое «генерирование идей» не привело бы к открытию периодического закона без обширнейших знаний свойств химических элементов.

Если позитивная функция сверхсознания заключается в порождении нового, то его негативная функция состоит в преодолении существующих и общепринятых норм. Ярким примером негативной функции сверхсознания может служить чувство юмора и его внешнее выражение в виде смеха. Смех возникает непроизвольно и не требует логического уяснения субъектом, почему смешное — смешно. Будучи положительной эмоцией, смех возникает по универсальной схеме рассогласования между прединформированностью (прогнозом) и вновь полученной информацией. Но в случае смеха поступившая информация не просто превосходит существовавший ранее прогноз, а отменяет, перечеркивает его. Классический пример тому — структура любого анекдота, всегда состоящего из двух частей — ложного прогноза и отменяющей его концовки. Мотивационную основу юмора составляют потребности познания и экономии сил. Остроумный ход ищущей мысли не только приближает к истине, но и ведет к решению логической задачи неожиданно коротким путем. В юморе всегда торжествует превосходство нового знания над несовершенством, громоздкостью и нелепостью устаревших норм. Вот почему, по образному выражению К. Маркса, человечество, смеясь, расстается со своим прошлым. Присоединение к потребностям познания и экономии сил других побочных мотиваций — биологических и социальных — придает смеху множество дополнительных оттенков, делает его добродушным, злорадным, надменным, умным, глупым, беззаботным и т. д., превращая тем самым смех в «самую верную пробу душ» (Ф. М. Достоевский).

Неполное, лишь частичное осознание человеком движущих им потребностей снимает мнимое противоречие между объективной детерминированностью человеческого поведения и субъективно ощущаемой свободой выбора. Эту диалектику поведения в свое время проницательно разглядел Бенедикт Спиноза. Люди лишь по той причине считают себя свободными, — писал Спиноза, — что свои поступки они сознают, а причин, их вызвавших, не знают. Поведение человека детерминировано его наследственными задатками и условиями окружающей среды, в первую очередь — условиями социального воспитания. Науке не известен какой-либо третий фактор, способный повлиять на выбор совершаемого поступка. Вместе с тем вся этика и прежде всего — принцип личной ответственности базируются, как объяснил нам Гегель, на безусловном признании абсолютно свободной воли. Отказ от признания свободы выбора означал бы крушение любой этической системы и нравственности.

Вот почему эволюция породила иллюзию этой свободы, упрятав от сознания человека движущие им мотивы. Субъективно ощущаемая свобода и вытекающая из нее личная ответственность включают механизмы всестороннего и повторною анализа последствий того или иного Поступка, что делает окончательный выбор более обоснованным. Дело в том, что практическая мотивационная доминанта, непосредственно определяющая поступок («вектор поведения», по Л. А. Ухтомскому), представляет интеграл главенствующей потребности, устойчиво доминирующей в иерархии мотивов данной личности (доминанта жизни или сверх сверхзадача, по К. С. Станиславскому), наряду с той или иной ситуативной доминантой, актуализированной экстренно итожившейся обстановкой. Например, реальная опасность для жизни актуализирует ситуативную доминанту — потребность самосохранения, удовлетворение которой нередко оказывается в конфликте с доминантой жизни — социально детерминированной потребностью соответствовать определенным этическим эталонам. Сознание (как правило с участием подсознания) извлечет из памяти и мысленно «проиграет» последствия тех или иных действий субъекта, скажем, последствия нарушения им своего воинского долга, предательства товарищей по оружию и т. п. Кроме того, в борьбу мотивов окажутся вовлеченными механизмы воли-потребности преодоления преграды на пути к достижению главенствующей цели, причем преградой в данном случае окажется инстинкт самосохранения. Каждая из этих потребностей породит свой ряд эмоций, конкуренция которых будет переживаться субъектом как борьба между естественным для человека страхом и чувством долга, стыдом при мысли о возможном малодушии и т. п. Результатом подобной конкуренции мотивов и явится либо бегство, либо стойкость и мужество. В данном примере нам важно подчеркнуть, что мысль о личной ответственности и личной свободе выбора тормозит импульсивные действия под влиянием сиюминутно сложившейся обстановки, дает выигрыш во времени для оценки возможных последствий этого действия и тем самым ведет к усилению главенствующей потребности, которая оказывается способной противостоять ситуативной доминанте страха.

Таким образом, не сознание само по себе и не воля сама по себе определяют тот или иной поступок, а их способность усилить или ослабить ту или иную из конкурирующих потребностей. Это усиление реализуется через механизмы эмоций, которые, как было показано нами ранее, зависят не только от величины потребности, но и от оценки вероятности (возможности) ее удовлетворения. Ставшая доминирующей потребность (практическая доминанта) направит деятельность интуиции (сверхсознания) на поиск оптимального творческого решения проблемы, на поиск такого выхода из сложившейся ситуации, который соответствовал бы удовлетворению этой доминирующей потребности. Тщательный анализ военных мемуаров выдающихся летчиков Отечественной войны показывает, что виртуозное боевое мастерство с принятием мгновенных и неожиданных для противника решений человек проявлял при равной степени профессиональной квалификации (запасе навыков) не в состоянии страха (потребность самосохранения) и не в состоянии ярости (потребность сокрушить врага любой ценой), а в эмоционально положительном состоянии боевого азарта, своеобразной «игры с противником», то есть при наличии компонентов идеальной потребности творчески-познавательного характера, сколько бы страной она ни казалась в условиях борьбы не на жизнь, а на смерть.

Если главенствующая потребность (доминанта жизни) настолько сильна, что способна автоматически подавить ситуативные доминанты, то она сразу же мобилизует резервы подсознания и направляет деятельность сверхсознания на свое удовлетворение. Борьба мотивов здесь фактически отсутствует, и главенствующая потребность непосредственно трансформируется в практическую доминанту. Примерами подобной трансформации могут служить многочисленные случаи самопожертвования и героизма, когда человек, не задумываясь, бросается на помощь другому. Как правило, мы встречаемся здесь с явным доминированием потребностей «для других», будь то «биологический,» родительский инстинкт или альтруизм более сложного социального происхождения.

Формирование практической доминанты может оказаться тяжкой задачей для субъекта, когда главенствующая и ситуативная доминанты примерно равны по силе и находятся в конфликтных отношениях. Такого рода конфликты лежат в основе многих произведений классической литературы. С другой стороны, отсутствие практической доминанты (у пенсионера, у человека, оказавшегося не у дел) переживается отдельными личностями исключительно тяжело. Не менее печально по своим последствиям отсутствие главенствующей потребности (доминанты жизни), в результате чего человек становится игрушкой ситуативных доминант. «Отклоняющееся» поведение подростков, алкоголизм и наркомания дают множество примеров такого рода. Подчеркнем, что человек как правило не осознает подлинной причины тягостного для него состояния, давая самые разнообразные объяснения своему бесцельному и пустому времяпрепровождению.

Выше мы сравнили взаимодействие сознания и сверхсознания с ролью отбора и непредсказуемой изменчивости в процессе биологической эволюции. Подчеркнем, что речь идет не об аналогии, но об универсальном принципе всякого развития, который проявляется и в «творчестве природы» (происхождении новых видов), и в творческой деятельности индивидуального субъекта, и в эволюции культуры. Здесь нелепо говорить о каком-то «перенесении» биологических законов на социально детерминированную психику или на историю человеческой цивилизации в целом. Наука не раз встречалась с подобного рода универсальными принципами. Достаточно вспомнить регуляторные функции обратной связи, которые обнаруживаются и в регуляции кровяного давления (даже в биохимических процессах!), и в управлении промышленным производством. Это отнюдь не значит, что мы «перенесли» физиологические эксперименты на экономику или законы общественного развития на биологические объекты. Дело не в «переносе», а в универсальности фундаментальных правил теории управления.

То же самое мы встречаем и в динамике происхождения нового, где бы это новое ни возникало: в процессе филогенеза, в индивидуальном (научном, техническом, художественном) творчестве человека, в истории человеческой культуры. Процесс возникновения нового с необходимостью предполагает наличие четырех обязательных компонентов: 1) эволюционирующую популяцию, 2) непредсказуемую изменчивость эволюционирующего материала, 3) отбор, 4) фиксацию (наследование в Широком смысле) его результатов. В творческой деятельности человека этим четырем компонентам соответствуют:

1. Опыт субъекта, который включает присвоенный им опыт современников, равно как и опыт предшествующих поколений.

2. Деятельность сверхсознания (интуиция), то есть такие трансформации и рекомбинации следов (энграмм) ранее полученных впечатлений, чье соответствие или несоответствие реальной действительности устанавливается лишь позднее.

3. Деятельность сознания, подвергающего гипотезы (своеобразные «психические мутации») сначала логическому отбору, а затем экспериментальной, производственно-практической и общественно-практической проверке.

4. Закрепление результатов отбора в индивидуальной памяти субъекта и в культурном наследовании сменяющихся поколений.

В случае развития цивилизации эволюционирует культура в целом, однако новое (идея, открытие, изобретение, этическая норма и т. д.) первоначально возникает не в абстрактном межличностном и надличностном пространстве, а в индивидуальном материальном органе — мозге конкретного человека, первооткрывателя и творца. Это обстоятельство уместно сопоставить с тем фактом, что, хотя эволюционирующей единицей в биологии является популяция, отбор может действовать только через отдельных особей. Непредсказуемость открытия, его защищенность от вмешательства сознания и воли представляют необходимое условие развития, подобно тому, как непредсказуемость мутаций обязательна для биологической эволюции. Полная рациональность (формализуемость) и произвольность первоначальных этапов творчества сделали бы это творчество невозможным и означали бы конец развития цивилизации.

Поясним сказанное примером. Допустим, что успехи генной инженерии и усовершенствованная система воспитания позволили там формировать «идеальных людей». Но ведь они будут идеальны с точки зрения наших сегодняшних, исторически преходящих и неизбежно ограниченных представлений об этом идеале. Тем самым, идеально запрограммированные люди могут оказаться крайне уязвимыми при встрече с будущим, которое потребует от них непредусмотренных нами качеств. К счастью, в области психофизиологии творчества мы встречаемся с одним из тех запретов природы, преодоление которых было бы нарушением законов этой природы, подобно скорости света в вакууме, закону сохранения энергии и принципу дополнительности. Вот почему все попытки формализации и кибернетизации творчества напоминают попытки создать вечный двигатель или одновременно определить импульс и положение электрона на орбите.

Поскольку сверхсознание питается материалом, накопленным сознанием и частично зафиксированным в подсознании, оно в принципе не может породить гипотезу совершенно «свободную» от этого опыта. В голове первобытного гения не могла родиться теория относительности или замысел Сикстинской мадонны. Гений нередко опережает свое время, но дистанция этого опережения исторически ограничена. Иными словами, человечество берется за решение только тех задач, к которым оно относительно подготовлено. Здесь вновь мы встречаемся с непредсказуемой неслучайностью «психических мутации». Вместе с тем общественное разбитие реализуется через активно преобразующую мир деятельность конкретных личностей, через деятельность их сверхсознания, где зарождаются научные и технические открытия, новые этические нормы и замыслы художественных произведений. Сугубо индивидуальная находка в области технологии позднее оборачивается промышленной революцией, в свою очередь меняющей ранее существовавшие производственные отношения. Так высшая нервная деятельность человека, ядром которой являются его витальные («биологические»), социальные и идеальные (творчески-познавательные) потребности, становится, по выражению В. И. Вернадского, великой планетарной и космической силой среди других природных сил.

Сверхсознание в несопоставимо большей мере, чем сознание (не говоря уж о подсознании!) реагирует на сдвиги тенденций общественного развития. В тот момент, когда сознанию все окружающее представляется незыблемым и устоявшимся на века, чувствительнейший сейсмограф сверхсознания уже регистрирует подземные толчки надвигающихся изменений. И появляются идеи, столь странные и неожиданные с точки зрения господствующих норм, что сознанию современников трудно примириться с их предсказующей правотой.

Мы закончим свой краткий очерк формулировкой нескольких итоговых положений:

1. Высшая нервная (психическая) деятельность человека имеет трехуровневую структуру, включая в себя сознание, подсознание и сверхсознание-Сознание оперирует знанием, которое потенциально может быть передано другому, может стать достоянием других членов сообщества. Для осознания внешних стимулов или событий внутренней жизни субъекта необходимо участие речевых зон больших полушарий, как это показали многочисленные исследования функциональной асимметрии головного мозга.

К сфере подсознания относится все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. Это — хорошо автоматизированные навыки, глубоко усвоенные (интериоризованные) социальные нормы и мотивационные конфликты, тягостные для субъекта. Подсознание защищает сознание от излишней работы и психологических перегрузок.

Деятельность сверхсознания (творческой интуиции) обнаруживается в виде первоначальных этапов творчества, которые не контролируются сознанием ни при каких условиях. Неосознаваемость этих этапов представляет защиту рождающихся гипотез («психических мутаций») от консерватизма сознания, от давления ранее накопленного опыта. За сознанием остается функция отбора этих гипотез путем их логического анализа и с помощью критерия практики в широком смысле слова. Нейрофизиологическую основу сверхсознания представляет трансформация и рекомбинация следов (энграмм), хранящихся в памяти субъекта, первичное замыкание новых временных связей, чье соответствие или несоответствие действительности выясняется лишь в дальнейшем.

2. Деятельность сверхсознания всегда ориентирована на удовлетворение доминирующей потребности, конкретное содержание которой канализирует направление «психического мутагенеза». Таким образом, «психические мутации» изначально носят непредсказуемый, но неслучайный характер. Вторым канализирующим фактором является ранее накопленный опыт субъекта, зафиксированный в его сознании и подсознании.

3. Неполное осознание субъектом движущих им потребностей снимает мнимое противоречие между объективной детерминированностью поведения человека наследственными задатками, условиями воспитания, окружающей средой и субъективно ощущаемой им свободой выбора. Эта иллюзия свободы является чрезвычайно ценным приобретением, поскольку обеспечивает чувство личной ответственности, побуждающее всесторонне анализировать и прогнозировать возможные последствия того или иного поступка. Мобилизация из резервов памяти такого рода информации ведет к усилению потребности, устойчиво главенствующей в иерархии мотивов данной личности, благодаря чему она обретает способность противостоять ситуативным доминантам, то есть потребностям, экстренно актуализированным сложившейся обстановкой.

4. Взаимодействие сверхсознания с сознанием есть проявление на уровне творческой деятельности человека универсального принципа возникновения нового в процессе биологической и культурной эволюции. Функции сверхсознания и сознания соответствуют взаимодействию непредсказуемой изменчивости и отбора в происхождении новых видов живых существ. Подобно тому, как эволюционирующая популяция рождает новое через отбор отдельных особей, эволюция культуры наследует в ряду сменяющихся поколений идеи, открытия и социальные нормы, первоначально возникающие в голове конкретных первооткрывателей и творцов.

5. Сведение психической деятельности человека к одному лишь сознанию не в состоянии объяснить ни диалектику детерминизма и свободы выбора, ни механизмы творчества, ни подлинную историю культуры. Только признание важнейших функций неосознаваемого психического с выделением в нем принципиально различных феноменов под- и сверхсознания дает возможность получить естественнонаучный материалистический ответ на самые жгучие вопросы человековедения. Только учет этих функций открывает путь к решению практических задач воспитания, профилактики и лечения нервно-психических заболеваний.

Бессознательное. Тбилиси. rn.1V, 1985, с. 149-160

Гипотеза: может ли у искусственного интеллекта появиться сознание

На тему сознания у машин было написано много фантастических книг и снято не меньше фильмов. Сложность вопроса в том, что ни у искусственного интеллекта, ни у сознания нет общепринятых определений

Об эксперте: Ольга Перепелкина, COO и Scientific Director в компании Neurodata Lab.

Что вообще такое сознание?

Почему сознание возникло в процессе эволюции, какие у него физиологические механизмы, и как его правильно измерить до сих пор до конца не ясно. Есть ли сознание только у взрослого человека, или оно также доступно некоторым животным и маленьким детям – даже на этот счет тоже нет единого мнения.

Слово «сознание», как и многие донаучные термины, имеет различные значения. В клинической медицине оно часто используется для оценки бдительности и бодрствования человека («пациент не был в сознании»). Выяснение мозговых механизмов бдительности — важная задача для понимания процессов сна, анестезии, комы или вегетативного состояния. Но когда мы задаемся вопросом, может ли искусственный интеллект обладать сознанием, нам, скорее, интересно не медицинское значение, а то, как оно понимается в психологии.

Сознание можно представить как субъективное отражение процессов обработки информации в мозге.

Считается, что сознание отражает два разных типа процесса обработки:

  1. Выбор информации для предоставления глобального доступа к ней для всего организма;
  2. Самоконтроль (мониторинг) вычислений.

Что такое глобальный доступ? Вот простой пример:

Представим, что некий объект попадает в поле нашего внимания. Например, в машине подсвечивается лампа низкого уровня топлива. Почему мы можем ее «осознать», а сама машина — нет? Благодаря существованию у нас сознания этот объект (точнее, его ментальная репрезентация) становится доступным всему нашему организму: мы можем его видеть, вспомнить его, воздействовать на него, говорить о нем. Тогда сознание можно представить как луч прожектора, который освещает определенные объекты и задает направление.

В этом смысле сознание — это фактически синоним внимания (хотя нужно оговориться, что внимание бывает и неосознанным, непроизвольным). Этот процесс позволяет интегрировать множество других процессов, которые происходят неосознанно, чтобы придать организму единый курс для дальнейших действий. По сути, благодаря сознанию становится возможным целенаправленное поведение.

Фото: Unsplash

Что такое самоконтроль?

Другое значение слова сознание — рефлексия. Когнитивная система способна контролировать свою собственную работу и получать информацию о себе. Люди много знают о себе, включая такую разнообразную информацию, как расположение собственного тела, происходит ли процесс восприятия или воспоминания, или что они совершили ошибку. Этот процесс соответствует тому, что обычно называется интроспекцией, или тем, что психологи называют метапознанием — способностью понимать и использовать внутренние представления своих собственных знаний и способностей. На интуитивном уровне сознание — это способность дать отчет о своем внутреннем психическом опыте, эдакое внутреннее зеркало.

Эти процессы независимы, то есть глобальный доступ может происходить без самоконтроля, и наоборот. Также многие процессы происходят вообще без их участия, тогда они называются неосознаваемыми или бессознательными.

Алан Тьюринг и Джон фон Нейман, основатели современной информатики, указывали на то, что машины в конечном счете смогут имитировать все возможности человеческого мозга, включая сознание. При этом Алан Тьюринг предположил и оказался прав, что не думающая и не осознающая машина сможет осуществлять сложную обработку информации. Это верно и для людей: когнитивные науки подтвердили, что такие сложные вычисления, как распознавание лиц и речи или оценка шахматной игры, происходят в нашем мозге неосознанно.

И сегодня все современные системы искусственного интеллекта, хоть и впечатляют своими успехами, которые могут превосходить человеческие способности, пока не обладают сознанием.

Тут важно отметить, что два описанных выше процесса не являются общепризнанными в науке как единственно возможные определения сознания. На самом деле психология сознания является, наверное, одной из самых сложных и спорных областей в когнитивных науках.

Как можно наделить сознанием машину?

Так как мы до конца не понимаем, что такое сознание и как именно оно обеспечивается мозгом, на этот вопрос ответить однозначно нельзя. Однако можно наметить направления, следуя которым мы можем получить сознательные машины.

1. Самая простая идея — это скопировать принципы работы человеческого мозга. Одним из примеров является искусственная нейронная сеть. Она начинается как сеть «нейронов», соединенных друг с другом входами и выходами, и совсем ничего не знает — почти как мозг младенца. Способ, которым она «учится», заключается в том, что она пытается выполнить задание — скажем, распознавание рукописного ввода, и сначала действует случайным образом. Затем она получает обратную связь в виде правильного ответа. Связи между нейронами, которые привели к правильному ответу, усиливаются, а к неправильному — ослабляются. После многих проб и обратной связи сеть формирует правильные нейронные пути, и система обучается правильно решать данную задачу. Однако сама по себе искусственная нейронная сеть, хоть и отражает некоторые нейробиологические принципы, не обладает сознанием и не способна решать задачи, которым её никогда не обучали.

2. Второй, более радикальный подход, — это копия всего мозга. Ученые берут настоящий человеческий мозг, различными методами исследуют его нейронные связи, чтобы воспроизвести их на компьютере в виде программы. Если этот метод когда-нибудь будет успешным, у нас будет компьютер, способный на все, на что способен мозг — ему просто нужно будет учиться и собирать информацию.

Насколько мы далеки от достижения эмуляции всего человеческого мозга? Пока что ученые и разработчики смогли смоделировать мозг плоского червя размером 1 мм, который состоит всего из 302 нейронов. Этот проект называется «OpenWorm». Чтобы представить, сколько еще нужно преодолеть, следуя этим путем, вспомним, что человеческий мозг состоит из 86 млрд нейронов, связанных триллионами синапсов.

Если человеческий мозг слишком сложен, чтобы реплицировать его сразу во «взрослом» виде, мы могли бы вместо этого попытаться подражать эволюции. Этот способ использует такое понятие как генетические алгоритмы.

Компьютер начинает выполнять задачи, и самые успешные программы будут «скрещиваться» друг с другом (наследовать друг от друга признаки определенным образом, подробнее тут), а менее успешные будут удалены. При этом в отличие от биологической эволюции, искусственная эволюция имеет два важных преимущества — скорость и целенаправленность. На практике генетические алгоритмы работают не очень хорошо, хотя порой результаты получаются весьма веселыми. До сознания тут, пожалуй, еще тоже далеко.

Фото: Matt Cardy / Getty Images

3. Последний метод самый простой, но, вероятно, самый пугающий. Предлагается создать машину, двумя основными навыками которой будут исследования искусственного интеллекта и внесение изменений в сам код, что позволит ей не только изучать, но и улучшать свою собственную архитектуру. Мы научим компьютеры быть «компьютерными учеными», чтобы они могли сами начать разработку алгоритмов. Возможно, это самый вероятный способ получить сознательную машину в ближайшее время.

Есть ли примеры такого подхода уже сейчас? Близкое понятие — это автоматическое машинное обучение (AutoML), которое успешно внедряют крупные корпорации, например, Google. Идея заключается в том, что автоматизируется сам процесс машинного обучения: алгоритмы сами подбирают наиболее оптимальные алгоритмы для определенной задачи. Сами алгоритмы-подборщики для этого специально обучаются людьми.

Получается, чтобы быть сознательным, необязательно иметь мозг?

Может ли сознание возникнуть в результате других комбинаций и взаимодействия элементов, которых нет в человеческом теле? Если относиться к сознанию, как к функции биологического мозга, то в этой идее нет ничего сверхъестественного. Достаточно создать сложную искусственную систему и поместить ее в достаточно сложную среду, максимально симулирующую реальным мир, в результате чего может возникнуть сознание.

Вернемся к примеру с лампой уровня топлива. Человек замечает, что машину пора заправить, тогда как сама машина этого «не осознает», хоть она и напичкана сложным оборудованием. Индикатор мигает, но все остальные системы автомобиля об этом не догадываются. Машина будет обладать сознанием, если все процессы будут взаимосвязаны, и у автомобиля будет представление самого себя с информацией о своих возможностях и их ограничении. Например, эта «сознательная система» автомобиля будет включать в себя интегрированное изображение себя, в том числе, например, его текущее местоположение и расход топлива, а также его внутренние базы данных (например, «знание», что у него есть карта GPS, которая может определять местонахождение заправочных станций).

Фото: Kaspars Grinvalds / Shutterstock

Ученые активно работают над созданием общего искусственного интеллекта (AGI). У него будет сознание?

У искусственного интеллекта, как и у сознания, нет общепринятого определения. Например, под искусственным интеллектом понимают процесс обучения машин учиться, действовать и думать, как человек. Цель всего этого — заменить рутинные функции, которые выполняет человек, расширить и усилить его возможности. Иногда выделяют слабый и сильный (или общий) искусственный интеллект.

Под слабым ИИ понимается такая система, которая способна решать задачи, применимые к узкой области. Примеры таких систем — это автоматические языковые переводчики, беспилотные автомобили, умные поисковики. Такие системы могут выполнять задачу (и порой делать это лучше человека), но не могут учиться ничему принципиально новому. Например, известный алгоритм от IBM, обыгравший Гари Каспарова в шахматы, хоть, безусловно, и впечатляет, не может больше делать ничего кроме шахмат. А человек способен еще на многое.

Сильный ИИ может выполнять много независимых и не взаимосвязанных задач. Он способен обучаться выполнять новые задачи и решать новые проблемы. Происходит это путем выучивания новых стратегий. Также предполагается, что он способен «мыслить», обладать «разумом» — совсем как в фантастических фильмах и даже больше.

Индустрия 4.0 Границы разумного: как регулировать искусственный интеллект

Так как мы пока толком не можем определить такие сложные понятия как «разум», «мышление», четких критериев появления такой системы у нас нет. Однако появлялись различные идеи, как протестировать систему, чтобы мы могли назвать ее разумной. Пример такого подхода — широко известный тест Тьюринга.

Есть и критика такого подхода — зачем нам создавать системы, которые будут копировать нас самих? Авиаконструкторы ведь не стремятся создать машины, полностью имитирующие голубей, просто потому что голуби умеют летать.

Если у роботов будет сознание, у меня появится перед ними «моральный долг»? Я должен буду их уважать, иначе они будут обижаться и страдать?

На этот вопрос нам, как человечеству, еще предстоит ответить. Но, кажется, что наши этические и юридические нормы будут достаточно сильно пересмотрены в связи с техническим прогрессом. И когда появятся искусственные существа, обладающие разумом и сознанием, наше отношение к ним будет регулироваться и внешними нормами, и нашими собственными эмоциями. Вспомните, что вы чувствуете по отношению к вымышленными небиологическим персонажам книг и кино, как сопереживаете им, расстраиваетесь и радуетесь вместе с ними, хотя они не настоящие. Если верить прогнозам некоторых футурологов, например, Рэю Курцвейлу, то искусственный интеллект, обладающий сознанием, может появиться уже через несколько десятилетий.


Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.

Глава V. «Сознание» — Департамент философии

Содержание главы пятой раздела второго:

• Постановка проблемы сознания в философии
• Информационное взаимодействие как генетическая предпосылка сознания
• Сознание как необходимое условие воспроизводства человеческой культуры
• Самосознание

 

1. Постановка проблемы сознания в философии

Проблема сознания всегда привлекала пристальное внимание философов, ибо определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей его действительностью предполагает выяснение природы человеческого сознания. Для философии эта проблема важна и потому, что те или иные подходы к вопросу о сущности сознания, о характере его отношения к бытию затрагивают исходные мировоззренческие и методологические установки любого философского направления. Естественно, что подходы эти бывают разные, но все они по существу всегда имеют дело с единой проблемой: анализом сознания как специфически человеческой формы регуляции и управления взаимодействием человека с действительностью. Эта форма характеризуется прежде всего выделением человека как своеобразной реальности, как носителя особых способов взаимодействия с окружающим миром, включая и управление им.

Такое понимание природы сознания предполагает очень широкий спектр вопросов, который становится предметом исследования не только философии, но и специальных гуманитарных и естественных наук: социологии, психологии, языкознания, педагогики, физиологии высшей нервной деятельности, а в настоящее время и семиотики, кибернетики, информатики. Рассмотрение отдельных аспектов сознания в рамках этих дисциплин всегда опирается на определенную философско-мировоззренческую позицию в трактовке сознания. С другой стороны, развитие специальных научных исследований стимулирует разработку и углубление собственно философской проблематики сознания. Так, скажем, развитие современной информатики, создание «думающих» машин, связанный с этим процесс компьютеризации человеческой деятельности заставили по-новому рассмотреть вопрос о сущности сознания, о специфически человеческих возможностях в работе сознания, об оптимальных способах взаимодействия человека и его сознания с современной компьютерной техникой. Острые и актуальные вопросы современного общественного развития, взаимодействия человека и техники, соотношения научно-технического прогресса и природы, проблемы воспитания, общения людей и т.д. — короче говоря, все проблемы современной общественной практики оказываются органически связанными с исследованием сознания.

Важнейшим философским вопросом всегда был и остается вопрос об отношении сознания человека к его бытию, вопрос о включенности человека, обладающего сознанием, в мир, о тех возможностях, которые предоставляет человеку сознание, и о той ответственности, которую налагает сознание на человека. Известно, что практически-преобразовательная деятельность как специфическая форма человеческого отношения к миру с необходимостью предполагает в качестве своей предпосылки создание «идеального плана» этой реальной деятельности. Бытие человека в мире всегда связано с сознанием, «пронизано» им, короче говоря, не существует человеческого бытия без сознания, независимого от тех или иных его форм. Другое дело, что реальное бытие человека, его взаимоотношения с окружающей социальной и природной действительностью выступают как более широкая система, внутри которой сознание является специфическим условием, средством, предпосылкой, «механизмом» вписывания человека в эту целостную систему бытия. В контексте человеческой деятельности как целостной системы сознание является ее необходимым условием, предпосылкой, элементом. Таким образом, если исходить из понимания человеческой реальности как целого, то вторичность человеческого сознания по отношению к человеческому бытию выступает как вторичность элемента по отношению к объемлющей его и включающей его в себя системе. Разрабатываемые сознанием идеальные планы деятельности, его программы и проекты предшествуют деятельности, но их осуществление обнажает новые «незапрограммированные» слои реальности, открывает новую фактуру бытия, которая выходит за пределы исходных установок сознания. В этом смысле бытие человека постоянно выходит за пределы сознания как идеального плана, программы действия, оказывается богаче содержания исходных представлений сознания. Вместе с тем это расширение «бытийного горизонта» осуществляется в деятельности, стимулируемой и направляемой сознанием. Если исходить из органической включенности человека в целостность неживой и живой природы, то сознание выступает как свойство высокоорганизованной материи. Отсюда возникает необходимость проследить генетические истоки сознания в тех формах организации материи, которые предшествуют человеку в процессе его эволюции. Важнейшей предпосылкой такого подхода является анализ типов отношения живых существ к среде, в рамках которых в качестве их «обслуживающих механизмов» возникают соответствующие регуляторы поведения. Развитие последних предполагает формирование телесных органов, благодаря которым осуществляются процессы психики и сознания — нервной системы и ее наиболее высокоорганизованного отдела — головного мозга. Однако определяющим фактором в развитии этих телесных органов является та реальная жизненная функция, на которую работают эти органы. Человек сознает при помощи мозга, но сознание — не функция мозга самого по себе, а функция определенного, специфического типа взаимоотношения общественно развитого человека с миром.

Если учитывать эту предпосылку, то сознание с самого начала является общественным продуктом. Оно возникает и развивается в совместной деятельности людей, в процессе их труда и общения. Вовлекаясь в эти процессы, люди вырабатывают соответствующие представления, установки, нормы, которые вместе с их эмоциональной окраской составляют содержание сознания как специфической формы отражения. Это содержание и закрепляется в их индивидуальной психике.

С сознанием в широком смысле слова, конечно, следует связывать и представление о самосознании. Развитие сложных форм самосознания происходит на достаточно поздних этапах истории человеческого сознания, где самосознание приобретает известную самостоятельность. Однако понять его происхождение можно только на основе рассмотрения существа сознания в целом.

Сознание выступает, таким образом, как ключевое, исходное философское понятие для анализа всех форм проявления духовной и душевной жизни человека в их единстве и целостности, а также способов контроля и регуляции его взаимоотношений с действительностью, управления этими взаимоотношениями.

2. Информационное взаимодействие как генетическая предпосылка сознания
Содержание:
• Возникновение информационного взаимодействия
• Типы и уровни информационного взаимодействия
• Сущность психического

 

Возникновение информационного взаимодействия. Любое реальное взаимодействие живых существ, в том числе и человека, с окружающим миром предполагает использование информации об этом мире как средства регуляции и управления собственным поведением, что обеспечивает адекватные взаимоотношения с действительностью. Активность всего живого, являющегося его атрибутивным, необходимым признаком, отличающим живую природу от неживой, органически связана с использованием информации, которая выступает обязательным условием и предпосылкой этой активности.

Информация, однако, не является ни веществом, ни энергией, ни вообще какой-либо особой субстанцией. Она целиком воплощена в каких-то материальных вещественных или энергетических явлениях, которые выступают как ее носители. Информация не может существовать без этих носителей, хотя она и отличается от их материального субстрата. Таким образом, сама возможность такого специфического явления, как информация, должна иметь свои основания в определенных свойствах материальных реалий, обеспечивающих воплотимость информации в их вещественном или энергетическом субстрате. Эти свойства связаны с природой материального взаимодействия. Все явления, объекты, процессы объективно существующего материального мира беспрестанно взаимодействуют между собой и в ходе этого взаимодействия претерпевают определенные изменения. Каждый из взаимодействующих объектов, процессов и т.д., воздействуя на другие и вызывая в них соответствующие изменения, оставляет определенный «след» в том объекте, явлении, процессе, на который он воздействует, и тем самым запечатлевает себя в результате этого воздействия. Таким образом, в процессах взаимодействия материальные объекты, явления, процессы фиксируют в своих изменениях определенные свойства воздействующих на них объектов, явлений, процессов.

Эта способность одних материальных систем запечатлевать, фиксировать свойства воздействующих на них других материальных систем и составляет возможность, потенциальное основание приобретать информацию об этих системах. Когда материальные системы, испытывающие воздействие, приобретают способность осуществлять активное поведение, ориентируясь на эффект воздействия как на сигнал включения такой активности (что связано с потребностями решения определенных задач, предполагающих самостоятельное движение по отношению к окружающей действительности), потенциальная информация, заложенная в эффекте воздействия, превращается в актуальную информацию.

В материалистической философской традиции, начиная с французских материалистов, охарактеризованная выше способность одних материальных систем запечатлевать свойства воздействующих на них других систем получила название отражение. При этом различаются отражение как всеобщее фундаментальное свойство материи, связанное с эффектами материальных взаимодействий, то есть с наличием потенциальной информации, и отражение в более узком и специфическом смысле, предполагающее актуализацию (использование) этой информации. Оба эти смысла термина «отражение» имеют несомненную связь (но далеко не тождественны) с использованием термина «отражение» (или «отображение») в специфически гносеологическом смысле как соответствия содержания восприятий, представлений и понятий объективной реальности — в качестве образов, отражающих эту реальность.

Итак, важнейшим шагом в эволюции материи от неощущающей к ощущающей и далее к материи, которая обладает психикой и сознанием, является возникновение информационного взаимодействия, основанного на использовании следов, отпечатков воздействия одних материальных систем на другие для активной ориентации в действительности.

При тех формах взаимодействия, которые мы можем наблюдать в неживой природе, след, отпечаток воздействия одного объекта на другой не становится для последнего каким-либо ориентиром его собственной активности. Скажем, воздействие солнечных лучей на камень вызывает нагревание камня, но никак не стимулирует, не пробуждает какой-либо активности камня. Следует заметить, что та схожесть следа воздействия с отражаемым предметом, их физическое подобие, которые мы в обыденном сознании привычно ассоциируем с образностью (например, отражение в зеркале или на гладкой поверхности воды), являются ситуациями материального взаимодействия. В этом случае хотя и существует отражение в обыденном смысле, однако нет никакого использования информации, потенциально заключенной в подобном отражении. Зеркало совершенно «равнодушно» к тому, что отражено в нем, информация, содержащаяся в этом отражении, существует в данном случае для нас, а не для зеркала. Само структурное подобие копии и оригинала ничего еще не говорит о возможности использовать эффекты отражения для ориентации в окружающем мире, для осуществления определенной активности, построения определенного движения. Эти ориентация, активность предполагают использование результатов внешних воздействий в качестве ориентиров, несущих определенную информацию об окружающей среде. Поэтому отражение, связанное с активным использованием результатов внешних воздействий, можно назвать информационным взаимодействием. Информацию в данном контексте следует понимать достаточно широко: как свойство явлений быть побудителем известных действий, способствовать активной ориентации в окружающем мире. О «взаимодействии» здесь можно говорить постольку, поскольку живое существо, во-первых, воспринимает на «входе» след материального воздействия на него со стороны внешней среды как информацию об этой среде и, во-вторых, реализует эффект этого восприятия на «выходе» в реальном действии по отношению к этой среде.

Очевидно, что возникновение информационного взаимодействия предполагает существование способности не просто испытывать внешние воздействия и соответственно изменять свое состояние, а активно строить свое движение во внешней среде. Продолжим приведенный выше пример с камнем. Камень, как и вообще любое явление неживой природы, не может строить своего движения при воздействии на него, скажем, солнечных лучей, тогда как растение тянется к солнцу, мобилизуя свои возможности ориентации во внешней среде. Этими возможностями построения движения, возможностями ориентации во внешней среде обладают лишь такие материальные системы, которые на основе заложенной в них внутренней программы, закодированной в их материальном субстрате, могут активно относиться к предметам и явлениям внешнего мира как к ориентирам для осуществления самодвижения. Такого рода «системы» возникают в ходе естественной эволюции в живой природе, но в наше время в связи с развитием технической цивилизации они могут создаваться человеком также и искусственно.

При информационном взаимодействии внешнее воздействие влияет на изменение состояния системы не прямо, а косвенно. Это воздействие опосредствуется приведением в активное состояние заложенной в материальной системе внутренней программы построения движения. В этом и заключается суть информационно-сигнального воздействия внешних факторов на системы, способные к восприятию такого воздействия. Внешнее воздействие стимулирует, возбуждает внутреннюю программу самодвижения, но не вызывает самого движения. Регуляция движения, управление им осуществляется на основе внутренней программы, которая приводится в действие благодаря получению сигнала, заключенного во внешнем воздействии, заложенной в нем информации. Информационно-сигнальный характер внешнего воздействия определяется не свойствами этого воздействия как такового — скажем, его энергетическими свойствами, — а способностями воспринимающей системы определенным образом использовать это воздействие в качестве средства для ориентации системы. Ничтожное по своим собственным энергетическим или вещественным характеристикам воздействие может иметь громадное информационно-сигнальное значение для воспринимающей его системы.

Способные к информационному взаимодействию системы, воспринимающие внешние воздействия через призму заложенных в них внутренних программ построения движения, предполагают тем самым известные критерии отношения к окружающему миру, что проявляется в таких важнейших свойствах подобного рода отражения, как его избирательность и опережающий характер. Система, использующая информацию, относится к миру избирательно в том смысле, что она не просто испытывает воздействие внешней среды, а активно строит свои отношения с ней, используя те ее факторы, которые могут служить для ее самосохранения и развития, и, наоборот, отталкиваясь от тех факторов, которые способны дестабилизировать, разрушать систему, препятствовать ее функционированию или развитию. В перспективе развития психики и сознания это свойство избирательности выступает как генетическая предпосылка их оценочной функции. В свое время известным российским физиологом П. К. Анохиным для обозначения способности живых организмов к своего рода «преднастройке» в отношении будущих событий на основе заложенных в них поведенческих программ было введено понятие «опережающего отражения». И действительно, этот момент «преднастройки» по отношению к будущему, к возможным встречам воспринимающей системы с различными факторами окружающей среды является важнейшей предпосылкой осуществления самодвижения на основе информации. Система, использующая информацию, всегда как бы «знает», что будет, уже наперед, предваряет в той или иной степени результаты ее возможных взаимодействий с внешним миром. Она активно строит свое поведение, организуя и мобилизуя свои ресурсы и средства, ориентируясь на эти возможные результаты.

Итак, рассматривая генетические предпосылки сознания, следует выделять «отражение» как всеобщее свойство материи, связанное с потенциальной информацией, заключенной в эффектах материального взаимодействия, и информационное взаимодействие (актуальное или информационное «отражение»), появляющееся на стадии живой природы. В информационном взаимодействии выделяются такие его виды, как раздражимость простейших одноклеточных животных и растений, возбудимость нервных тканей при регуляции внутриорганических реакций животных и человека (нейрофизиологическое «отражение») и, наконец, психика. Особое положение занимает работа с информацией на социальном уровне в технике связи и управления, где человек создает искусственные системы, использующие естественное свойство отражения, присущее всей природе, и делает его основой специфической формы информационного взаимодействия.

Типы и уровни информационного взаимодействия. Генетически исходной формой информационного взаимодействия, специфической для живой природы, является раздражимость. Под раздражимостью понимается способность организма к простейшим специфическим реакциям в ответ на действие определенных раздражителей. (Например, растение закрывает или открывает свои лепестки под воздействием света и тени.) Реакция организма при раздражимости происходит целиком за счет энергии самого организма. Энергия внешнего раздражителя лишь вызывает внутренний процесс. В этом свойстве раздражимости можно усмотреть проявление уже отмеченного выше признака информационных воздействий, в которых физические энергетические характеристики носителя информации отнюдь не обязательно совпадают с информационным эффектом.

Следующий этап в развитии форм использования информации в живой природе заключается в появлении чувствительности (способности к ощущению). Если раздражимость присуща и растениям, то ощущение — форма отражения, специфичная для животного мира. Оно появляется уже на уровне простейших животных и предполагает способность реагировать не только непосредственно на факторы внешней среды, имеющие биологическое значение для организма, но и на биологически нейтральные для организма факторы, которые, однако, связаны с биологически значимыми факторами и несут тем самым жизненно важную для организма информацию. Так, если питательные вещества находятся только в освещенной части бассейна, в котором обитает данный организм, скажем амеба, и отсутствуют в затемненной его части, то амеба, реагируя на свет и двигаясь к нему, получает возможность добраться до этих питательных веществ. Свет выступает здесь как сигнал, несущий информацию о пище и вызывающий определенное внутреннее состояние, которое и называется ощущением. Это внутреннее состояние опосредствует отношения между фактором внешней среды, вызывающим непосредственное воздействие на организм и имеющим для него информативно-сигнальное значение, и реальным ответным «исполнительным» действием организма. Жизненная значимость этого внутреннего состояния для организма заключается в мобилизации его возможностей, ресурсов его активности, чтобы осуществить адекватное с точки зрения потребности организма реальное действие. Принципиальная тенденция развития форм информационного взаимодействия в живой природе заключается в увеличении удельного веса, жизненной роли этого внутреннего состояния мобилизации, настройки организма на решение жизненных задач, проявляющихся, в частности, в увеличении временных и пространственных промежутков между актом воздействия на организм и реальными действиями организма в ответ на это воздействие. Иными словами, в механизме информационного взаимодействия все в большей степени возрастает роль внутренней работы организма, перерабатывающей информацию внешнего воздействия.

Эволюция информационного взаимодействия в живой природе в этом случае связана с формированием особой материальной структуры, ответственной за отражение, — нервной ткани, развивающейся в сложные нервные системы.

На основе нервной системы и развивается в дальнейшем информационное взаимодействие. Если информационное взаимодействие на уровне раздражимости и простейшей чувствительности обеспечивает активность организма, выражающуюся в отдельных движениях по поиску пищи, света, тепла и т.д., то нейрофизиологическое «отражение» по мере развития нервной системы дает возможность осуществлять сложные схемы оповещения, предполагающего систему расчлененной, организованной последовательности действий, лишь в конечном счете направленную на достижение жизненно значимой цели. Согласно современным научным представлениям, организм в процессе взаимодействия с внешней средой не просто реагирует на внешние раздражители, хотя бы и проявляя при этом известную активность, например затормаживая те или иные реакции. Существо поведения организма заключается в том, что он активно реализует в столкновении с внешней средой свою внутреннюю программу, в основе которой лежат нейрофизиологические структуры, аккумулирующие «видовой опыт» организма.

Усваивая поступающую в ходе взаимодействия с внешней средой информацию с точки зрения решения задачи, которая обусловливается внутренней программой, организм строит подвижную нейродинамическую «модель потребного будущего» — термин, введенный отечественным ученым Н. А. Бернштейном.

Вклад современной нейрофизиологии в выявление естественных оснований внутренней активности организма в процессах отражения, возможностей реализации организмами, обладающими нервной системой, некоторых внутренних целей, установок, потребностей, имеет большое философское значение. Это значит, что живой организм — не просто пассивный регистратор внешних воздействий, отвечающий на них своими однозначными реакциями. Наличие нервной системы позволяет ему активно строить свое поведение и осуществлять его в окружающей среде, реализуя определенные установки, которые вытекают из его жизненных потребностей.

Информационное взаимодействие у живых существ, обладающих нервной системой, — это прежде всего активная внутренняя работа по формированию схемы поведения. Эта работа, естественно, стимулируется, вызывается, направляется, корректируется реальным контактом с внешней средой. Она невозможна без постоянных материальных взаимодействий с окружающим миром. Однако нельзя понять механизмы информационного взаимодействия (и самое важное — его результаты, которые получают свое выражение в реальных актах действия, поведения), ограничиваясь только рассмотрением внешних факторов воздействия на живое существо. Чем выше на лестнице эволюции стоит живое существо, тем в большей степени эффект воздействия на него внешних факторов опосредствуется внутренними причинами, тем больше степеней свободы имеет это существо в построении и осуществлении своих действий по отношению к окружающей ситуации. Информационное взаимодействие включает в себя сложное единство — воздействия внешней среды и реализации внутренних целей, установок, программ живого существа при построении им адекватной схемы поведения, отвечающей как реальной ситуации, так и внутренним целям и потребностям.

Сущность психического. Диалектика внутренней активности и внешнего воздействия, присущая всякому информационному взаимодействию в живой природе, получает свое развернутое выражение на стадии психики. Сразу же заметим, что психика возможна только у развитых живых существ, обладающих достаточно сложной нервной системой. Иными словами, где есть психика, там обязательно должна быть нервная система. Однако обратное утверждение неверно — существование нервной системы и соответственно механизмов нейрофизиологического информационного взаимодействия не свидетельствует еще однозначно о наличии психики. В обыденном сознании мы привыкли судить о наличии психических актов — ощущений, восприятий, представлений, воображения — на основании самонаблюдения. О существовании психических актов у других людей и живых существ мы судим по аналогии с самими собой или по способности других людей описывать свои внутренние переживания. Очевидно, что подобные субъективные критерии никак не срабатывают в тех ситуациях, когда невозможны описания самонаблюдения и недейственны аналогии. Скажем, как осмысленно можно поставить вопрос о наличии или отсутствии психики у «думающих машин», всякого рода автоматических технических систем?

Вопрос же об объективных критериях психического достаточно сложен, он вызывал и вызывает серьезные дискуссии. При всех возможных позициях в ответах на этот вопрос ясно, что само основание таких объективных критериев следует искать в том типе решения жизненных задач, для которого необходимы формы психики. Прежде всего следует подчеркнуть, что информационное взаимодействие у живых организмов, обладающих нервной системой, осуществляется в ситуациях двух различных типов. К первому типу относятся такие ситуации, когда имеющиеся у живого организма ресурсы ориентации во внешней действительности достаточны для решения возникающих перед ним задач. Решение этих задач осуществляется автоматизированно, на основе «закодированных» в нервной системе схем регуляции работы внутренних органов и внешнего поведения. К числу таких ситуаций относится автоматическая регуляция жизненных процессов — дыхания, теплообмена со средой, пищеварения и других, автоматическая регуляция внешних движений — ходьбы, манипуляций руками, вообще осуществление всех тех движений, которые основаны на выработанных в процессе жизни навыках. Подобного рода регуляция основывается на мобилизации уже сформированных программ действий. Заметим, что регуляция такого типа у живых существ в принципе ничем не отличается от «технического отражения» во всякого рода саморегулирующихся, самонастраивающихся технических системах. Различие лишь в том, что исходные базисные программы формируются в последнем случае не в процессе естественной эволюции, а закладываются в техническое устройство человеком.

Однако сплошь и рядом живое существо вынуждено решать такие задачи, когда уже имеющиеся ресурсы регуляции взаимоотношения с окружающей средой оказываются недостаточными, автоматизмы прошлого видового и индивидуального опыта не срабатывают и необходим активный поиск того, что требуется организму для решения стоящей перед ним задачи. В такого рода ситуациях, когда автоматических действий для решения жизненных задач становится недостаточно, живое существо вынуждено задерживать автоматическое реагирование и переходить к обследованию реальной ситуации, к ориентировочной деятельности по отношению к реальным объектам.

Разумеется, это обследование предполагает активную мобилизацию всех имеющихся ресурсов взаимоотношения со средой, всего накопленного опыта отражения и основанных на нем автоматизмов — иными словами, активную внутреннюю работу. Но сама эта внутренняя работа стимулируется и направляется обследованием реальных ситуаций, предполагающих активный поиск и ориентировку. Скажем, строя маршрут своего движения в незнакомой местности, мы опираемся на какие-то имеющиеся навыки, стереотипы, автоматизмы, однако главным, направляющим является обследование реальной ситуации, наметка каких-то возможных схем движения. Впоследствии, когда этот маршрут уже отработан, движение по нему может быть доведено до автоматизма, стать стереотипом, но первое построение его схемы обязательно предполагает ориентировку в заданной ситуации.

Эта ориентировочная деятельность по обследованию реальной объективной ситуации и является основой психических форм регуляции поведения и возникновения осуществляющих такую регуляцию психических образов. Разумеется, осуществляя ориентировочную деятельность, ее субъект — живое существо — всегда опирается на всякого рода автоматизмы, прошлые навыки, мобилизует уже «закодированные» в нервной системе схемы поведения. Однако все это представляет собой необходимое, но недостаточное условие для построения психического образа. Основанием для его построения, то есть интегратором уже имеющихся ресурсов отражения, их синтезирования для решения возникшей задачи является реальное ориентировочное движение в действительности. Образ как результат психического отражения строится благодаря установлению, прослеживанию живым существом новых для него отношений и связей между явлениями внешнего мира, которые выделяются субъектом психического отражения в качестве средства решения стоящей перед ним задачи.

Именно благодаря этому психический образ и является образом, схемой предстоящей живому существу действительности, а не просто результатом мобилизации внутренних регулятивных ресурсов. Нельзя поэтому сводить психический образ к нейродинамической модели, которая является физиологической основой этого образа. Формируя образ, скажем образ того пути, который должен быть пройден, чтобы достичь требуемого пункта, мы сначала осуществляем какую-то внутреннюю работу, приводящую к «закодированию» этого образа в нервной ткани. Если мы опять вынуждены проделать этот путь, мы проследим его на местности, что будет свидетельствовать о «закодированности» этого образа в мозгу. Однако само это «закодирование», воплощение образа в нервной ткани, в динамике происходящих в ней процессов возможно потому, что живое существо осуществляло ориентировочную деятельность по прослеживанию пути в реальном мире. Поэтому-то и сам образ проецируется в этот мир.

Определяющее основание для построения образа в процессе ориентировочной деятельности лежит во внешней действительности, и поэтому образ есть результат отношения, взаимодействия его носителя с внешним миром. В процессе этого взаимодействия, которое всегда предполагает некоторые поисковые движения в этом внешнем мире, живое существо, выступающее как субъект психического отражения, вырабатывает определенную схему решения жизненной задачи, связанную с ориентацией и с построением определенного типа движения во внешнем мире. Эта схема движения и представляет собой содержание образа. Данная схема, скажем маршрут намечаемого пути движения к требуемой точке, движение к которой выступает как решение жизненной задачи, определяется объективным отношением между явлениями и предметами внешнего мира. Психический образ выступает тем самым как модель, отображение (в гносеологическом смысле) внешней объективной реальности, представляя собой определенную программу возможного поведения во внешней реальности, схему «действия до действия».

Итак, психический образ строится живым существом в процессе активного взаимодействия с внешним миром и по своему содержанию является отражением свойств, связей и отношений внешнего мира, освоенных субъектом психики в процессе взаимодействия с миром. Образ не есть результат пассивного созерцания, фиксации, регистрации действительности. Он формируется в процессе активной поисковой, ориентировочной деятельности во внешнем мире, и показателем, критерием его наличия у живого существа является способность этого живого существа совершать определенные действия по отношению к внешнему миру, решая тем самым свои жизненные задачи, добиваясь своих жизненных целей. Схема действия во внешнем мире, если угодно, траектория движения во внешнем мире, представляющая собой содержание образа, закрепляется, «кодируется» при этом в нейродинамических структурах.

Психический образ в этом смысле представляет собой именно способность живого существа как субъекта поведения, и эта способность выступает как определенная реальность, отличающая живое существо, выработавшее данный образ, от такого же живого существа, у которого этого образа нет. Тем самым появляется возможность говорить о существовании некой субъектной, а лучше, субъективной «духовной» реальности, присущей именно данному живому существу и обнаруживаемой в определенных актах поведения.

Характеристика образа как схемы, программы будущего поведения, как способности «преднастройки» к действию позволяет понять и такое важное свойство образа, как его идеальность. Прежде всего надо подчеркнуть, что идеальность является лишь одним из свойств образа, а именно таким свойством, которое характеризует содержание образа, то есть того отображения действительности, которое произведено в образе. Зададимся вопросом: что означает существование содержания образа как определенного отображения действительности? Это, очевидно, не объективно реальное существование. Образ вещи, которую я хочу изготовить, образ пути, который я хочу проделать, — это не объективно существующая вещь, не объективно проделанный путь. Однако и вещь и намеченный путь идеально существуют в образе, и эта ситуация их идеального существования, несомненно, отличается от той ситуации, когда соответствующих идеальных образов нет.

Таким образом, понятие идеальности в охарактеризованном выше смысле используется для обозначения того способа существования, который характерен для содержания образа, то есть представленности в образе объективной реальности. Идеальное существование образа демонстрирует собой определенную реальность отражения живым существом действительности. Эта реальность проявляется в возможности будущего действия, в существовании известной программы, проекта действия во внешнем объективном мире на основе образа. Ничего иного, кроме представленности, отраженности в образе объективной действительности и способности субъекта отражения строить все отношения к внешнему миру на этой представленности, отраженности, сформулированное выше понятие идеальности образа не выражает. Идеальность представляет собой специфические свойства, характеризующие предметную направленность, отнесенность к предметам объективного мира результатов психического отражения как определенного способа организации, регуляции взаимодействия живых существ с окружающим миром.

Предметная отнесенность образа позволяет ставить вопрос о правильном или неправильном, адекватном или неадекватном отображении внешнего мира. Однако это не пассивное, «зеркальное» отражение. Оно формируется и проявляется в активном взаимодействии с внешним миром при решении жизненных задач. Образ поэтому заключает в себе не только чисто познавательный аспект, с ним связана всегда известная оценка отражаемой ситуации, активное отношение к ней субъекта отражения, что предполагает эмоциональный аспект процессов психического отражения. Реализация же поведения на основе психических образов предполагает мобилизацию имеющегося опыта отображения мира, то есть деятельность памяти и внутреннюю активность волевых усилий. Таким образом, формирование и использование психических образов представляет собой органическое единство познавательных и эмоциональных процессов, работы памяти и активности волевой сферы психики.

3. Сознание как необходимое условие воспроизводства человеческой культуры
Содержание:
• Общественная природа сознания
• Сознание и язык

 

Общественная природа сознания. Мы уже знаем, что движущие, определяющие факторы возникновения и развития форм регуляции поведения следует искать в специфических типах взаимоотношения, взаимодействия живых организмов с окружающей действительностью. Каков тип бытия в мире этих организмов, таковы и формы регуляции поведения, выступающие в качестве необходимого средства и условия вписывания этих систем в мир. Информационное взаимодействие возникает у живых организмов, способных к самосохранению и самовоспроизводству, психика — у животных, которые способны осуществлять ориентировочную деятельность во внешнем мире и активно решать возникающие в связи с этим задачи. Этот принципиальный философско-методологический подход к анализу форм регуляции и управления поведением распространяется и на человеческое сознание, несмотря на его несомненное качественное отличие от генетически предшествующих ему форм регуляции и управления.

Применительно к сознанию этот подход означает, что той системой, внутри которой возникает и развивается сознание и на основе анализа которой только и можно понять его возникновение, выступает специфически человеческий способ бытия в мире, взаимодействия с миром. Осуществляя практически-преобразовательную деятельность, человек создает свое «неорганическое тело», «вторую природу», орудия и средства производства, специфически человеческую среду обитания, строит формы общения и социальной организации, короче говоря, созидает культуру. Опыт этого созидания и составляет содержание тех характерных для общественно развитого человека и отличающихся от психики животного форм регуляции взаимоотношений с миром, которые образуют человеческое сознание.

Возникновение сознания связано, таким образом, прежде всего с формированием культуры на основе практически-преобразовательной общественной деятельности людей, с необходимостью закрепления, фиксации навыков, способов, норм этой деятельности. Поскольку эти навыки, способы, нормы специфически человеческой деятельности имеют общественную природу, возникают, осуществляются и воспроизводятся в совместной деятельности людей, постольку закрепляющие их формы сознания также всегда носят социальный характер, возникают как своеобразные «коллективные представления». Эти «коллективные представления» (термин французского социолога и философа Э. Дюркгейма) должны быть освоены отдельными индивидами в процессе их воспитания, приобщения к достигнутому их обществом типу и уровню культуры. Сознание как специфически человеческая форма регуляции и управления взаимоотношением с миром существует, таким образом, в двух формах, в двух, так сказать, ипостасях. Во-первых, оно предполагает наличие «коллективных представлений», фиксирующих накопленный опыт культуры и образующих содержание таких социокультурных систем, как мировоззрение, идеология, мораль, наука, искусство, которые обычно и именуются системами общественного сознания. Во-вторых, содержание «коллективных представлений» этих систем должно быть сделано достоянием внутреннего мира реальных конкретных людей, «интериоризировано» (усвоено) ими, как говорят психологи, и стать субъективной реальностью их мироотношения.

Эта двухуровневость, двуслойность сознания, обусловливаемая опосредствованным отношением людей как к внешнему миру, — природному и социальному, — так и к своему внутреннему ментальному миру, включенностью людей в культуру, составляет характерную специфику мироотношения человека, которая отличает его от животного. Необходимо подчеркнуть, что реальность сознания, его бытие — а сознание, несомненно, представляет собой реальность бытия людей (в этом смысле употребляют термин «бытийный характер» сознания), — обязательно предполагает оба этих уровня. Без заданности «коллективных представлений», входящих в состав социокультурных систем, невозможно развитие сознания на индивидуальном уровне, а без выхода на уровень реального мироотношения конкретных людей невозможна передача и творческое развитие аккумулируемого в нормах сознания социокультурного опыта. При этом надо иметь в виду, что, хотя, как отмечалось выше, с термином «общественное сознание» зачастую связывают только социокультурные системы типа мировоззрения, идеологии, морали, науки, сознание, как оно существует на индивидуальном уровне, также имеет общественную природу, поскольку, во-первых, оно задается социокультурным опытом, а во-вторых, что не менее важно, само освоение этого опыта, фиксация навыков совместных практических действий, норм поведения всегда предполагает определенное общение людей, их кооперацию. Люди в своей индивидуальной психике способны приобщиться к содержанию «коллективных представлений» общественного сознания постольку, поскольку они реально участвуют в совместной социокультурной деятельности.

Существо общественного воздействия на индивидуальную психику, приобщения ее к общественному сознанию и формирования в результате этого приобщения индивидуального человеческого сознания заключается, таким образом, не в простом пассивном усвоении людьми норм и представлений общественного сознания, а в их активном включении в реальную совместную деятельность, в конкретные формы общения в процессе этой деятельности.

Закрепление, фиксация в сознании плана совместной деятельности, ее целостности являются необходимым условием устойчивого воспроизводства выработанных способов совместной деятельности. Без их закрепления в виде определенных представлений, норм и установок сознания, регулирующих, программирующих отношение общественно развитого человека к внешнему природному и социальному миру и к самому себе, оказывается невозможной совместная деятельность людей в одном поколении, а также передача опыта культуры от одного поколения к другому. Сознание выступает, таким образом, как условие программирования специфически человеческой коллективной совместной деятельности по созиданию и развитию форм культуры. Оно выполняет функцию социальной памяти человечества, вырабатывая некоторые схемы, «матрицы» воспроизводства накопленного человечеством опыта. Реальное бытие людей в социокультурном пространстве и времени невозможно без соответствующих норм общественного сознания. Для того чтобы определенный опыт бытия, реального отношения людей к миру мог воспроизводиться и стать действительным опытом культуры, он должен быть зафиксирован и освоен в соответствующих формах сознания. Сознание в этом смысле не является некой внешней «надстройкой» над реальным мироотношением людей, оно встроено в это мироотношение, является необходимым фактором его осуществления. Всякое реальное поведение людей, носящее характер некоторого акта культуры, предполагает проработку этого акта в сознании, превращающую содержание данного поведенческого акта в норму культуры. Так, скажем, практика запрета брачных отношений внутри родовых коллективов в первобытных обществах (так называемая экзогамия) получает свою проработку и закрепление в виде представлений о происхождении всех членов рода от одного мифического тотемного предка.

Таким образом, сознательное программирование человеческой жизнедеятельности предполагает, что к проблемной ситуации человек подходит, ориентируясь на определенные нормы сознания, в которых закреплен, отражен опыт культуры — производственный, познавательный, нравственный, опыт общения и т.п. Человек рассматривает и оценивает данную ситуацию с позиции тех или иных норм, выступая их носителем. Осуществляя оценку ситуации, человек вынужден фиксировать свое отношение к ней и тем самым выделять себя как субъекта такого отношения, осознавать себя в качестве такового. Эта фиксация определенной позиции по отношению к заданной ситуации, выделение себя как носителя такой позиции, как субъекта соответствующего ей активного отношения к ситуации и составляет характерную черту сознания как специфической формы регуляции отношений к действительности. Субъект сознания не просто вписывается в ситуацию благодаря давлению на него факторов, определяющих эту ситуацию, он способен отнестись к ситуации «извне», включить ее в более широкий контекст рассмотрения, различая рамки ситуации, собственную позицию и возможности для своего действия в данной ситуации.

Эта возможность подойти к ситуации «извне» и включить ее в более широкий контекст рассмотрения является основой сознания как специфического типа освоения действительности. Она коренится в особенностях реального бытия человека, его реального взаимодействия с миром. На основе и в процессе этого взаимодействия человек преодолевает биологическую непосредственность отношения к природе, биологическую слитность с «экологической нишей» и опосредствует отношение к заданной действительности созданным им миром культуры. Взгляд сознания на мир — это всегда взгляд с позиций данного мира культуры и соответствующего ему опыта деятельности. Отсюда и характерное для всех видов сознания — теоретического, художественного, нравственного и т.д. — своеобразное удвоение отражения: фиксация непосредственно данной ситуации и рассмотрение ее с позиций общей нормы сознания. Тем самым сознание носит четко выраженный характер целенаправленного освоения действительности; его нормы, установки, позиции всегда заключают в себе определенное отношение к действительности, некоторое представление о должном, если пользоваться специальным философским термином.

Программируя целенаправленное активное отношение человека к миру, мобилизуя его на преобразующее реальное действие, сознание охватывает всю полноту сущностных сил человека, оно стимулирует все его возможности, настраивая и перестраивая его психику. Нормы и представления сознания носят общественный характер как по своему происхождению, так и по способу функционирования (функция программирования совместного действия, социальная память). Работа же с этими нормами сознания и в этих нормах, задаваемых социумом и его культурой, соответствующим образом формирует индивидуальную психику, развивает высшие психические функции, специфичные именно для человека, — мышление, память, волю, эмоции.

Как показывают исследования по психологии, по истории культуры, формирование воли в качестве индивидуальной психической способности к самоуправлению по своему происхождению связано с воспитанием способности руководствоваться общественно выработанными нормами сознательного поведения. Вписывая свое поведение в систему общения и совместной деятельности с другими людьми, руководствуясь существующими здесь коллективными нормами, человек развивает в себе способность управлять и регулировать свое поведение уже самостоятельно, независимо от какого-либо непосредственного внешнего воздействия. Рациональное мышление как форма психической деятельности также появляется в виде способности смотреть на мир «глазами общества», через призму выработанных им абстракций и понятий. Эмоциональная сфера индивидуальной психики, такие специфически человеческие чувства, как любовь, дружба, сопереживание другим людям, гордость, стыд и т.д., также воспитываются под воздействием норм и идеалов общественного сознания в процессе развития культуры человечества. Выделяя себя из мира в качестве носителя определенного отношения к этому миру, человек с самых ранних этапов существования культуры вынужден в своем сознании так или иначе вписывать себя в мир, прорабатывать свое отношение к нему, что является основой развития самосознания.

Говоря о развитии индивидуального сознания, стимулируемом воздействием социокультурных факторов, необходимо в то же время учитывать, что психика человека вовсе не является неким пассивным экраном, запечатлевающим внешние эффекты, как иногда интерпретируют процесс интериоризации, то есть буквально «овнутрения» социокультурных норм. На самом деле интериоризация — это активная самостоятельная работа, специфика которой определяется имеющимися индивидуальными задатками психики отдельного человека, особенностями мотивационно-смысловой сферы индивида, формами его общения с окружающими и т.п. Каждый человек формирует и развивает свой неповторимый «образ мира» — понятие, введенное видным отечественным психологом А. Н. Леонтьевым. Современные психологи подчеркивают, что «образ мира» возникает как целостное интегральное личностное образование, задающее мировосприятие индивида. Этот «образ мира» функционально и генетически первичен по отношению к любому конкретному образу или чувственному восприятию. Любая информация, получаемая человеком, в том числе и восприятие социокультурных норм, аккумулируемых в общественном сознании, преломляется через индивидуальный «образ мира», осваивается как компонента этого целостного интегрального образования. Именно активность и вариабельность индивидуального мировосприятия в самом широком смысле этого выражения, включая и особенности индивидуальной памяти, и работу воображения, и ценностно-смысловые предпочтения и установки, и оттенки эмоционального отношения к миру, создают специфические предпосылки освоения социокультурного опыта сознания, что в конечном счете и открывает возможности индивидуального творчества в культуре, а также развития сознания благодаря этому индивидуальному творчеству.

Выступая в качестве компоненты индивидуальной психики человека, сознание — и в этом своем качестве оно становится преимущественно предметом психологии — оказывается связанным прежде всего с возможностями контроля и управления личностью своим поведением, способностями самоотчета, артикуляции идеального плана и предпосылок своей деятельности, превращения тем самым своего отношения к миру, в том числе и к своему собственному внутреннему миру, в предмет работы рефлексии. Связывая понятие сознания с этими способностями самоконтроля и рефлексии, следует выделять в индивидуальной психике уровни сознательного (осознаваемого и осознанного), неосознаваемого и бессознательного. Различие между двумя последними уровнями обычно проводят по степени скрытости психического содержания, сложности его выявления. Неосознаваемое может достаточно легко стать осознанным при специальной установке на его выявление (например, скрытые посылки логического рассуждения, так называемые неявные леммы в математическом доказательстве или практические автоматизированные операции, требующие при определенных обстоятельствах специального самоконтроля). Бессознательное же в классическом психоаналитическом истолковании представляет собой нечто в принципе скрытое от сознания, выявлению чего психика активно сопротивляется; их примером выступают фобии и комплексы, выявление и устранение которых требует специальной психотерапевтической техники. Существенным недостатком классического рационализма был чрезмерный оптимизм в отношении прозрачности для рефлексии и самоконтроля глубинных слоев психики. Сознательное в нашей психике, связанное с возможностями рефлексивного самоконтроля, критического отношения к своему поведению и возможностями управления им, находится в достаточно сложных и напряженных, а нередко драматических взаимоотношениях с теми элементами и слоями сознания, которые с трудом поддаются, а нередко и активно сопротивляются его критико-рефлексивным установкам. Но, ясно представляя себе ограниченность классического рационализма, необходимо помнить, что именно способность управлять собственным поведением, органически связанная со способностью прорываться на новые уровни бытия, является непреходящим достижением человека, непреложной ценностью его культуры, что позволяет рассматривать сознание как высшую способность человеческого духа, как космический фактор. Наш выдающийся психолог и философ С. Л. Рубинштейн писал: «Вселенная с появлением человека — это осознанная, осмысленная Вселенная, которая изменяется действиями в ней человека… Осознанность и деятельность выступают как новые способы существования в самой Вселенной, а не как чуждая ей субъективность моего сознания» [Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 327.].

Сознание и язык. Содержание сознания, вырабатываемое в процессе совместной деятельности людей и выражающее их социокультурный опыт, должно быть проявлено, воплощено в объективированной предметно-вещественной форме, существующей независимо от отдельных индивидов. Двуслойность, двухуровневость существования сознания, о которой говорилось выше, предполагает и двойственность формы его выражения. Наряду с кодированием, воплощением содержания сознания в соответствующих нейродинамических структурах индивидуальной психики информация о социокультурном опыте, передаваемая, транслируемая от поколения к поколению, должна быть задана людям в виде реальности, «грубо, зримо» представленной их личностному восприятию.

Возникновение и развитие сознания как социально-культурного явления, специфически человеческой формы освоения мира неразрывно связано прежде всего с возникновением и развитием разговорного языка как материального носителя, воплощения норм сознания. Только будучи выражено в языке, коллективно вырабатываемое сознание выступает как некоторая социальная реальность.

Наряду со словесным разговорным языком содержание коллективных представлений сознания может быть выражено, объективировано и в материальных явлениях иного рода, которые в этом случае, так же как и разговорный язык, приобретают знаковую функцию. Материальное явление, материальный предмет выполняет знаковую функцию, или функцию знака, становится знаком в том случае, если выражает некоторое содержание сознания, становится носителем определенной социокультурной информации. В этой ситуации данное явление или предмет приобретает смысл или значение. Отдельные знаки входят в некоторые знаковые (или семиотические) системы, подчиняющиеся определенным правилам построения и развития. Таковы знаковые системы естественного (разговорного или письменного) языка, искусственных языков науки, знаковые системы в искусстве, мифологии, религии. Говоря о знаке, надо, таким образом, четко различать его информационно-смысловой аспект, воплощенную в знаке социокультурную информацию, его смысл и значение и материальную форму, «оболочку», «плоть» знака, которая является носителем определенной социокультурной информации, смысла, значения. Так, определенными смыслами или значениями обладают выражения разговорной речи, которые как материальные предметы представляют собой сочетание звуков или черточек на бумаге. Определенный смысл заключает в себе кусок ткани, когда он является флагом или знаменем. Глубокий смысл для религиозного сознания воплощают предметы культа, которые для непосвященного могут выступать просто как бытовые предметы. Все эти смыслы существуют постольку, поскольку в них выражается определенная идея национального, государственного, религиозного и т.д. сознания.

Важно понять, что знак является знаком именно в единстве обеих этих сторон. Не существует знака без его материи, плоти, предметно-вещественной оболочки. Но было бы серьезной ошибкой сводить знак к последней. Знак является функциональным образованием, он становится знаком, поскольку его вещественная реальность приобретает знаковую функцию. Ясно, что знаковую функцию тот или иной материальный предмет может выполнять только в контексте определенной культуры. То, что для людей определенного общества, определенной культуры заключает в себе известный им смысл, известное им символическое значение, воспринимается людьми, не принадлежащими к данному обществу или культуре, как обычный материальный предмет с обычными пространственными, энергетическими, цветовыми и т.п. свойствами. Надо, например, понимать язык религиозной храмовой символики, для того чтобы усмотреть определенное смысловое значение в архитектонике храма.

Степень связи материальной природы знака с выражаемым им смысловым содержанием может быть весьма различной и варьироваться в достаточно широком диапазоне. Характеризуя знак и стремясь подчеркнуть его отличие от образа, зачастую в качестве специфического признака знака отмечают отсутствие сходства, подобия материи знака и той реальности, на которую этот знак указывает. Это верно, однако, только для так называемых искусственных знаков, скажем, когда буквами алфавита обозначаются физические величины в математических формулах. Однако сходство или подобие материи знака и выражаемого им содержания вовсе не противопоказано знаку. В предельном случае единичный предмет данного класса может стать знаком для обозначения других предметов этого класса — например, экземпляр товара, выставленный в витрине магазина, является знаком наличия этого товара на прилавке. Существует далее обширный класс так называемых иконических знаков (от греч. «икона» — образ), когда такой вещественной однородности, как в приведенном примере с товаром в витрине и на прилавке, нет, но существует момент физического подобия, наглядно воспринимаемого соответствия знака и обозначаемого — скажем, различные схемы, позволяющие ориентироваться на местности или в помещении. Весьма распространены известные комбинации условности и иконичности знака — например, дорожные знаки. Кстати, знаки письменности, буквы алфавита, которые приводятся обычно в качестве примеров условных знаков, генетически восходят к иконическим знакам — рисункам. Скажем, начальная буква нашего и других родственных ему алфавитов «А» восходит к иконическому знаку, обозначающему на языке финикийцев, которые и были родоначальниками всех этих алфавитов, голову быка — звук «А» входил в слово, обозначавшее быка на финикийском языке. Своеобразную знаковую функцию в истории культуры осуществляют коллективные действия, имитирующие, «проигрывающие» жизненные ситуации, культовые религиозно-мифологические сюжеты. Здесь само реальное действие людей становится той материей, в которой воплощается содержание сознания, его смысл (скажем, боевая или охотничья пляска мужчин первобытного племени). В общем, принципиально важным является вопрос не о физическом подобии знака и обозначаемого или об отсутствии такового, а о наличии функции означения одной реальностью другой, в результате чего в данной системе культуры осуществляется передача известной социокультурной информации, известного содержания сознания об определенной реальности на основе восприятия другой реальности.

Своеобразную форму таких движений в смысловом содержании сознания представляет работа сознания с символами. Символы всегда связаны с некоторым образом, что отличает их от абстрактных идей, теоретических понятий. Вместе с тем если смысл образа нацелен на воспроизведение сознанием именно данной реальности в ее определенности и специфичности, то символ через образ данной конкретной реальности указывает на некое связанное с ней содержание, воплощаемое в определенной конкретике, но несводимое к ней. Скажем, образ льва нацелен на то, чтобы зафиксировать своеобразие этого зверя, отличая его от других родственных ему хищных животных. Но представление о льве, не теряющее своей образности, может приобретать символическое значение, символический смысл, указывая на силу, мужество, агрессивность как некие глубинные реальности, воплощенные в этом живом существе. Иными словами, через непосредственную конкретность в символе «просвечивает», проявляется некоторая более широкая или более глубокая реальность, представителем, проявлением, воплощением которой выступает данная конкретность.

Символ, символизация, символическое сознание имели и имеют исключительно важное значение как в истории культуры, так и на современном ее этапе. Исключительно важную роль играли символы в возникновении культуры и на ранних фазах ее существования. Все архаические сознания, вся мифология пронизана символами. Без символизма нельзя представить себе искусство, теоретическое сознание, в том числе и наука, так или иначе связано с символизмом. В частности, всегда можно проследить генетические связи исходных теоретических понятий с символами, значение символического сознания для подвижности, «открытости» научного мышления. Весьма велика роль символизма и в практическом сознании. Скажем, достаточно ясна мобилизующая роль символов в общественных движениях, в государственном строительстве (в частности, символика знамен, флагов, гербов, эмблем и т.п., в которой, несмотря на значительный налет условной знаковости, все-таки проглядывает глубинное смысловое содержание).

Во всех ситуациях осуществления знаково-символической функции связанные с ней смысл или значение, выражающие определенное содержание сознания, носят идеальный характер. Как и идеальность психического образа, идеальность смысла и значения знаков, знаково-символических систем связана прежде всего с тем, что эти смысл и значение выражают определенную программу действия людей, воспринимающих этот смысл и значение в данной системе культуры. Чертеж здания, которое намерен построить архитектор, или же чертеж машины, которую собирается создать конструктор, — реальные материальные листы бумаги. Однако, кроме того, в чертеже воплощен образ будущего здания (или машины), определенный смысл как план, проект, программа, воплощен определенный результат творческой работы сознания.

Понятие идеальности как раз и характеризует специфический способ существования воплощенного в материальном предмете смысла и значения, служащего программой для реальных действий людей. Поскольку нечто воспринимается как знак или символ, обладающий известным смыслом и значением только в системе определенной культуры, содержание сознания, закрепляемое в смысле и значении, является субъективным, или субъектной реальностью, лишь для представителей данной культуры Скажем, чертеж машины включает в себя идеальное содержание только для технически образованных людей, способных прочитать этот чертеж и воплотить его смысл в объективную реальность. Эта способность выступает как некоторая субъектная реальность, наличие которой является особенностью данных субъектов. Аналогично, скажем, идеальность картины или статуи как художественного произведения, воплощенного во вполне реальном материале, представляет собой некоторую субъективную реальность для людей, способных воспринять, «распредметить» то смысловое содержание, которое воплощено в статуе или картине. Специфика идеальности образов и норм общественного сознания, его смыслов и значений по сравнению с идеальностью психических индивидуальных образов заключается в том, что первые создаются в процессе совместной деятельности людей и воплощаются в социокультурных семиотических системах, в артефактах культуры. Реальность смыслов и значений, выраженных в социокультурных семиотических системах, выступает поэтому прежде всего как реальность коллективной субъектности носителей определенных культурных навыков. А субъективной реальностью для отдельных людей соответствующие содержания сознания, смыслы и значения становятся в той мере, в какой эти люди приобщены к соответствующей культуре.

Сознание возникает в практической деятельности людей как необходимое условие ее организации и воспроизводства. Важнейшей вехой в развитии человеческой культуры является разделение духовного и физического труда, обособление производства феноменов сознания как особого, духовного, производства. В свою очередь, в духовном производстве, производстве норм и представлений сознания выделяется теоретическое сознание, нравственное, религиозное, политическое и другие виды сознания.

4. Самосознание
Содержание:
• Структура и формы самосознания
• Предметность и рефлексивность самосознания

Сознание предполагает выделение субъектом самого себя в качестве носителя определенной активной позиции по отношению к миру. Это выделение себя, отношение к себе, оценка своих возможностей, которые являются необходимым компонентом всякого сознания, образуют разные формы той специфической характеристики человека, которая именуется самосознанием.

Структура и формы самосознания. Самосознание — динамичное исторически развивающееся образование, выступающее на разных уровнях и в разных формах. Первой его формой, которую иногда называют самочувствием, является элементарное осознание своего тела и его вписанности в мир окружающих вещей и людей. Оказывается, что простое восприятие предметов в качестве существующих вне данного человека и независимо от его сознания уже предполагает определенные формы самоотнесенности, то есть некоторый вид самосознания. Для того чтобы увидеть тот или иной предмет как нечто существующее объективно, в сам процесс восприятия должен быть как бы «встроен» определенный механизм, учитывающий место тела человека среди других тел — как природных, так и социальных — и изменения, которые происходят с телом человека в отличие от того, что совершается во внешнем мире. Иначе произошло бы спутывание, смешивание тех изменений образа предмета, которые вызваны процессами, происходящими в самой действительности, и тех, которые всецело обязаны субъекту (например, приближение или удаление человека от предмета, поворот его головы и т.д.). Психологи говорят о том, что осознание действительности на уровне восприятия предполагает определенную, включенную в этот процесс «схему мира». Но последняя, в свою очередь, в качестве своего необходимого компонента предполагает определенную «схему тела».

Следующий, более высокий уровень самосознания связан с осознанием себя в качестве принадлежащего к тому или иному человеческому сообществу, той или иной культуре и социальной группе. Наконец, самый высокий уровень развития этого процесса — возникновение сознания Я как совершенно особого образования, похожего на Я других людей и вместе с тем в чем-то уникального и неповторимого, могущего совершать свободные поступки и нести за них ответственность, что с необходимостью предполагает возможность контроля над своими действиями и их оценку.

Однако самосознание — это не только разнообразные формы и уровни самопознания. Это также всегда и самооценка и самоконтроль. Самосознание предполагает сопоставление себя с определенным, принятым данным человеком идеалом Я, вынесение некоторой самооценки и — как следствие — возникновение чувства удовлетворения или же недовольства собой.

Самосознание — настолько очевидное свойство каждого человека, что факт его существования не может вызвать никаких сомнений. Более того, значительная и весьма влиятельная ветвь идеалистической философии утверждала, начиная с Декарта, что самосознание — это как раз единственное, в чем никак нельзя усомниться. Ведь если я вижу какой-то предмет, то он может оказаться моей иллюзией или галлюцинацией. Однако же я никоим образом не могу сомневаться в том, что существую и существует процесс моего восприятия чего-то (пусть даже это будет галлюцинация). И вместе с тем самое небольшое размышление над фактом самосознания вскрывает его глубокую парадоксальность. Ведь для того, чтобы осознавать самого себя, нужно видеть себя как бы со стороны. Но со стороны меня может видеть только другой человек, а не я. Даже свое тело я лишь отчасти могу видеть так, как его видит другой. Глаз может видеть все, кроме самого себя. Для того чтобы человек мог видеть самого себя, осознавать самого себя, ему необходимо иметь зеркало. Увидев свой образ в зеркале и запомнив его, человек получает возможность уже без зеркала, в своем сознании видеть себя как бы «со стороны», как «другого», то есть в самом сознании выходить за его пределы. Но для того чтобы человек увидел себя в зеркале, он должен осознать, что в зеркале отражен именно он, а не какое-то другое существо. Восприятие зеркального отображения как своего подобия кажется абсолютно очевидным. Между тем в действительности это вовсе не так. Недаром животные не узнают себя в зеркале. Оказывается, для того чтобы человек увидел себя в зеркале, он должен уже обладать определенными формами самосознания. Формы эти не даны изначально. Человек их усваивает и конструирует. Он усваивает эти формы с помощью другого зеркала, уже не реального, а метафорического. Это «зеркало», в котором человек видит самого себя и с помощью которого он начинает относиться к себе как к человеку, то есть вырабатывает формы самосознания, — общество других людей. Об этом сложном процессе хорошо сказал К. Маркс: «Так как он [человек] родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом: «Я есмь я», то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку. Вместе с тем и Павел как таковой, во всей его павловской телесности, становится для него формой проявления рода «человек» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 62.].

Отношение человека к самому себе необходимо опосредовано его отношением к другому человеку. Самосознание рождается не в результате внутренних потребностей изолированного сознания, а в процессе коллективной практической деятельности и межчеловеческих взаимоотношений. Важно отметить, что человек не только себя воспринимает по аналогии с другим, но и другого — по аналогии с собой. Как показывают современные исследования, в процессе развития самосознания осознание себя и осознание другого человека в качестве похожего на меня и вместе с тем отличного от меня возникают одновременно и предполагают друг друга.

Предметность и рефлексивность самосознания. Самосознание существует не только в различных формах и на разных уровнях, но и в разной степени проявленности и развернутости. Когда человек воспринимает какую-то группу предметов, то с этим, как уже было сказано, необходимо связано осознание «схемы тела», места, которое занимает его тело в системе других предметов и их пространственных и временных характеристик, осознание отличия сознания этого человека от воспринимаемых им предметов и т.д. Однако все эти факты сознания находятся в данном случае не в его «фокусе», а как бы на его «периферии». Непосредственно сознание человека нацелено на внешние предметы. Тело человека, его сознание, его познавательный процесс не входят непосредственно в круг предметов его сознательного опыта. Самосознание в этом случае выражается как бы «неявным» образом.

С этим интересным явлением связан ряд любопытных фактов восприятия. Приведем в этой связи следующий пример. Когда человек касается рукой предмета, он чувствует сам предмет, а не свою руку. Осязательное восприятие говорит о внешнем предмете, а не о самом человеке. И лишь на «заднем плане» сознания человек переживает акт собственного касания и локализует его на кончиках собственных пальцев (это и выступает как элементарная форма самосознания). В том случае, если человек трогает предмет не рукой, а палкой, осязательное восприятие опять-таки относится к самому предмету, а не к использованному средству — палке. Последняя уже не попадает в фокус сознания, а оказывается на его периферии и переживается воспринимающим человеком как непосредственное продолжение его тела. В этом случае ощущение воздействия предмета на человека (выступающее в данном случае как своеобразная элементарная форма самосознания) любопытным образом переживается человеком как локализованное уже не на кончиках его пальцев, а на конце палки или зонда.

Явные формы самосознания, когда те или иные феномены сознания становятся предметом специальной аналитической деятельности субъекта, носят название рефлексии. Важно отметить, что рефлексия — это всегда не просто осознание того, что есть в человеке, а одновременно и изменение самого человека, попытка выхода за границы того уровня развития личности, который был достигнут. Сама рефлексия над состояниями сознания, над особенностями той или иной личности всегда возникает в контексте сознаваемой или несознаваемой задачи прояснения системы сознания и личности. Когда человек сознает себя как Я с такими-то особенностями, он превращает в устойчивый предмет некоторые до того текучие и как бы «распыленные» моменты своей психической жизни. Человек рефлексивно анализирует себя в свете того или иного идеала личности, выражающего его тип отношения к другим людям. Когда человек анализирует себя, пытается дать отчет в своих особенностях, размышляет над своим отношением к жизни, стремится заглянуть в тайники собственного сознания, он тем самым хочет как бы «обосновать» себя, лучше укоренить систему собственных жизненных ориентиров, от чего-то в себе отказаться, в чем-то еще более укрепиться. В процессе и результате рефлексии происходит изменение и развитие индивидуального сознания.

Не следует, однако, думать, что образ самого себя, который творит человек в разных формах самосознания, всегда адекватен своему предмету — реальному человеку и его сознанию. Между ними может существовать разрыв, возможность которого особенно велика как раз на стадии развернутого явного самосознания в виде рефлексии. Однако этот разрыв может быть и в элементарных формах самосознания, самостроительстве, самоопределении личности.

Казалось бы, что может быть элементарнее простого самопереживания, выраженного в утверждении «мне больно»? Однако обратим внимание на то, что обычно осознание собственной боли связано с определенной локализацией этого переживания, и эта локализация иной раз бывает ошибочной (что знакомо каждому, у кого, например, болели зубы). Если в сознании человека всплывает какой-то образ, то он пытается определить его, то есть выяснить, о чем он говорит, к какому конкретному лицу или событию жизни относится. Нередко человек ошибается в осмыслении отдельных образов: например, ошибочной локализует в пространстве и времени предмет того или иного воспоминания, неверно соотносит данный образ с тем или иным лицом и т.д.

Если же человек пытается рефлективно осознать особенности своей личности, осмыслить себя в целом, то возможность ошибки еще больше. Дело в том, что человек в целом не открывается себе в акте индивидуальной рефлексии, а обнаруживается наиболее всесторонне в своих отношениях с другими людьми, в своих действиях и социально значимых поступках. Последние наиболее адекватно могут быть поняты как раз другими. Другой человек, судящий о данном человеке извне, нередко может лучше понять его, чем последний понимает сам себя. В той мере, в какой человек учитывает объективную оценку себя, возникающую в процессе коллективной деятельности и взаимоотношений с другими людьми, он и сам может судить о себе более точно.

Важно, однако, подчеркнуть, что самосознание не только возникает в процессе совместной деятельности и общения с другими людьми и генетически связано с отношением к себе с «точки зрения другого», но что оно постоянно проверяется, корректируется, исправляется и развивается в ходе жизни человека в системе межчеловеческих отношений.

Это относится и к таким феноменам сознания, которые не просто выражают субъективные состояния того или иного индивида, а претендуют на общезначимость и существуют в объективированной, отделенной от конкретного индивида форме, в форме книг, картин, скульптур и т.д., то есть в форме культуры. Дело в том, что тот смысл, который автор вложил в то или иное произведение (а этот смысл и выступает как рефлексия автора над тем, что он сделал), может не совпадать с тем объективным смыслом, который заложен, реально имеется в этом произведении, но был выявлен не автором, а умным читателем, критиком, интерпретатором.

Итак, феномен самосознания, который кажется чем-то очень простым и самоочевидным, в действительности оказывается очень сложным, многообразным, находящимся в весьма непростых отношениях со своим носителем, развивающимся и изменяющимся в процессе включения человека в систему коллективной практической деятельности и межчеловеческих отношений.

Несмотря на огромные усилия, затраченные философией и другими науками, проблема человеческого сознания (индивидуального и общественного) далека от своего решения. Много неясного таят в себе механизмы, функции, состояния, структура и свойства сознания, его взаимоотношения с деятельностью и личностью индивида, пути его формирования и развития, связи с бытием. Важно подчеркнуть, что вопрос о взаимоотношении сознания и бытия не сводится к вопросу о первичности и вторичности, хотя и исходит из этого. Изучение отношения сознания и бытия включает исследование всех его многообразных и исторически меняющихся типов и форм, то есть в некотором роде это «вечный вопрос». «Вечный» не в смысле невозможности доказательного его решения, а в том смысле, что развитие форм человеческой жизнедеятельности, прогресс культуры и науки постоянно усложняют и изменяют конкретные формы отношения сознания и бытия и ставят множество проблем перед философской мыслью.

Место сознания в структуре бытия не может быть преуменьшено. Его следует понимать как нечто работающее, соучастное бытию, существенное для жизни, а не как нечто эпифеноменальное, существующее вне и над жизнью. Сознание проявляет себя не только в отношении к действительности. Оно есть и отношение в действительности, то есть оно есть и реальное дело. Очевидно, что между этими двумя ведущими типами отношений к миру имеются не только существенные различия, но и реальные противоречия, преодоление которых отнюдь не просто, как не просто преодоление противоречий между сознанием и деятельностью, мыслью и словом, словом и делом. Единство сознания и деятельности, о котором говорят психологи, не дано, а задано. Оно должно быть построено. Точнее, оно должно строиться постоянно.

Важно отметить, что сознание, деятельность и личность индивида представляют собой весьма противоречивое, развивающееся и не очень легко дифференцируемое единство. Конечно, можно и нужно изучать каждый из этих феноменов отдельно. Однако надо всегда иметь в виду целое, то есть человека и его место в мире. В этом целом в качестве ведущего фактора на разных этапах развития может выступать либо деятельность, либо сознание, либо личность. Но при этом сознание выступает в качестве связки, опосредствующего звена между деятельностью и личностью.

Если перейти от познавательного плана рассмотрения проблем сознания к социотехническому (проективному, формирующему) и ценностному, то совершенно очевидно, что обществу необходима не всякая деятельность, не пустой активизм, а деятельность квалифицированная, целенаправленная, целесообразная, произвольная, сознательная. Равным образом обществу необходима не просто эмпирическая человеческая индивидуальность, а личность, обладающая мировоззрением, убежденная, самостоятельная, имеющая власть над собой и над деятельностью, способная к совершению свободных действий — поступков, словом, обладающая сознанием. Общество не удовлетворяет созерцательное, бездеятельное сознание, равно как и безличное (и безличностное), равнодушное понимание, знание, то есть так называемая сознательность или «умозрение жизни» частного индивида. Поэтому-то «сознание» — не просто эпитет, используемый применительно к понятиям «деятельность» и «личность», оно должно составлять их сущностное свойство, входить в их определение. Хотя общество, казалось бы, всегда апеллирует к сознанию, тем не менее его реальные воспитательные, организационные и другие меры направляются на деятельность и на личность. Качество и действенность таких мер определяется тем, насколько в них учитывается вся полнота триады: деятельность, сознание, личность. Эта триада как предмет специально построенного исследования, как социотехнический и психотехнический объект развития и формирования связывает обществоведение и человековедение, которые друг без друга одинаково беспомощны в решении насущных практических социальных проблем. Действенное и действующее сознание является очень важным положительным фактором развития общества и его институтов. В основе такого сознания должны лежать мысли о смысле человеческого бытия, о подлинно человеческих ценностях. Когда этого нет, то сознание остается узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным.

Имеется целый ряд способов расширения и развития сознания. К их числу относятся не только различные формы предметно-практической, коммуникативной, учебной и воспитательной деятельности, но и рефлексия, самосознание, самооценка, самоактуализация личности. Что означает расширение сознания? Сознание нельзя полностью свести ни к одному из целого ряда условно выделяемых и представленных ему миров: к миру идей, понятий, значений, научных знаний; к миру человеческих ценностей, эмоций и смыслов; к миру образов, представлений, воображения, культурных символов и знаков; к миру производительной предметно-практической деятельности. Еще меньше его можно свести к миру предметов, созданных в результате такой деятельности, в том числе орудий и средств новейшей информационной технологии. Сознание не только рождается и присутствует в этих мирах. Оно может метаться между ними, погружаться в какой-либо из них; подниматься или витать над всеми ними; сравнивать, оценивать, судить их. Оно может судить и самое себя. Вот почему так важно, чтобы все эти миры, включая и мир сознания, были открыты ему. Именно в этом случае сознание будет обладать не только рефлексивными, но и бытийными чертами. Оно сможет осторожно и вместе с тем решительно вмешиваться в бытие, преодолевать слепые или, как говорил В. И. Вернадский, бессознательные устремления науки и техники, породившие огромное число глобальных проблем современности. Для их решения человечеству нужно планетарное, вселенское, или же подлинно культурное сознание, сравнимое с мощью технократического мышления. Исследование и формирование такого сознания — это вызов со стороны культуры современной науке и образованию. В поисках такого (возможно, утраченного) сознания философия и наука должны обратиться к культуре, мифу, религии, политике и, конечно, к своей собственной истории, где возникали представления о ноосфере, о власти Разума.

Сознание без внутреннего «Я» / Хабр

Данная статья посвящена состоянию сознания без внутреннего «Я». Такое состояние при определенной тренировке может испытать каждый человек на личном опыте. Восприятие в данном состоянии сознания сильно отличается от восприятия в обычном состоянии, и некоторыми своими аспектами может помочь решить различные вопросы касательно человеческого разума, которые возникают в том числе при обсуждении технологий переноса сознания в машину, создания искусственного мозга или копирования мозга человека и т.д.



Предисловие

Так вышло, что тема состояния сознания без внутреннего «Я» не очень популярна. По каким-то причинам данное состояние не рассматривают в статьях, где рассуждают про роботов с человеческими чувствами или пытаются разрешить различные парадоксы, связанные с внутренним опытом разумных существ. Даже среди людей, увлекающихся различными психическими практиками, для которых данное состояние может являться одной из важных вершин, почти нет тех, кто испытывал подобное состояние на практике и очень мало тех, кто вообще о таком явлении слышал. Возможно я просто «плохо искал», так как изначально для меня подобное состояние представляло практический интерес, а не теоретический. В том числе по этой причине данная статья почти полностью будет основана на моем личном опыте переживания данного состояния. Однако, я надеюсь, она все равно будет как минимум интересной. Статья затронет множество тем, которые в той или иной степени могут иметь отношение к данному состоянию, а в конце статьи можно найти различные способы, как данное состояние можно индуцировать у себя любой желающий.

Так как тема сложная для восприятия, для начала надо определиться с некоторыми терминами и нюансами. Так как данное состояние относится к так называемым измененными состояниям сознания, то дальше в статье вместо «состояние сознания без внутреннего Я» почти везде будет использовано сокращение ИСС.

Содержание

* Что происходит, когда «Я» исчезает

* Человеческое тело, как робот, или почти полный автоматизм

* Диалоги и мысли без слов или язык сознания

* Личность человека или что под капотом психики

* Боль без страдания

* Амплитуда эмоциональных переживаний

* Зачем нам нужно «Я» и зачем мы много «думаем»

* Упоминание в других источниках

* Как повторить данный опыт и техника безопасности

Что происходит, когда «Я» исчезает


Первый опыт ИСС у меня отличался от последующих тем, что переход в состояние произошел незаметно для меня после долгих попыток индуцировать состояние. В последующих опытах ИСС переход в состояние почти всегда проходил через страх смерти: когда получалось остановить поток мыслей до почти чистого состояния, образовавшееся пустота начинала пугать: казалось, что еще немного, и все исчезнет (то ли мир вокруг исчезнет, то ли ты сам). Однако, если побороть этот страх и продолжить погружаться в эту пустоту, то ничего страшного не происходит. Внутреннее «Я» действительно исчезает, как ощущение. Но сознание, то что наблюдает, не исчезает (а еще накрывает таким ярким чувством, что кажется, это самое счастливое состояние на свете). Меняется лишь восприятие, мир больше не делится на понятия «Я» и «не Я». Причем, отсутствие такого деления не тождественно тому, как если бы разум начал вдруг считать весь мир собой (хотя ощущение единства со всем миром в этом состоянии может возникнуть, но это не тоже самое, что считать весь мир собой). Это именно уничтожение критерия деления, больше нет ощущения «это Я», и нет ощущения «это не Я». При этом способность отличить границы своего тела, или понимать свое имя — не исчезает. Но будет происходить без ощущения «это Я» или «не Я».

Интересно данное состояние еще тем, что его невозможно объяснить в последствии как самому себе, так и другому человеку. Это состояние можно только испытать на личном опыте и находиться в нем, чтобы понимать явления в мире без критерия деления на «Я» и «не Я». Обычная же наша логика почему то противится понять мир без деления на «Я» и «не Я», хотя данное представление без деления мира на «Я» и «не Я» скорее более правильное. Рассуждая про такое состояние так или иначе мысль хочет решить задачу через одно из двух состояний, но третье найти не получается.

В итоге в обычном состоянии сознания мы вынуждены всегда использовать представление о внутреннем «Я», даже когда это не нужно. Например, нам сложно представить себе частицу электрон, не перенеся на него представление о своем «Я». Если мы представим себе частицу электрон, мы автоматически как будто бы ощущаем себя электроном, для которого есть более энергетически «выгодное» состояние. У нас нет слов в языке, обозначающие состояния неодушевленных объектов. Поэтому у электрона появляется «выгодное» состояние, которое на самом деле не к кому применить, ведь у него нет «Я». Размышляя про эволюцию у нас появляются «хорошие» гены, «важные» задачи, потому что мы ставим себя на место живых существ, которые эволюционируют, и таким образом понимаем, что будет выгоднее, а что нет, с позиции внутреннего опыта живых существ, а не с позиции неодушевленного процесса «эволюция».

Человеческое тело, как робот, или почти полный автоматизм


В ИСС можно также, как и в обычном состоянии сознания, ощущать свое тело и управлять им. Однако теперь тело воспринимается иначе, оно воспринимается как автомат, который сам может ходить, сам может довести вас до дома с работы и обратно, сам может приготовить еду, и даже сам может играть на пианино. Т.е. все базовые умения могут работать автоматически. При этом вы не теряете над телом контроль, вы по прежнему можете делать что угодно. Но у вас есть четкое понимание, что если вы отдаете телу команду, например, пошевелить пальцем, ваше сознание самим пальцем шевелить не будет, пальцем пошевелит тело, пошевелит «что-то» в теле, некие механизмы выполнят вашу команду, как надо, но не вы лично это сделаете. По сути, вы сами в этом состоянии ничего не можете сделать, вы можете быть лишь

управляющим

\на весьма высоком уровне, и ощущать, как внутри вашего тела происходят некоторые процессы управления, реализующие вашу команду. Причем, тело выполняет не только ваши команды, оно также часто само решает, что сейчас нужно. Но вы можете вмешиваться в эти решения.

Автоматизм тела можно вызвать отдельно от состояния ИСС. Например, это достигается тем, чтобы во время прогулки пешком пытаться «отпустить» контроль над ходьбой, устранить ощущение «я передвигаю ногами». Если методика срабатывает, вы начнете ощущать, что ваши ноги сами идут, куда надо и как надо. При этом вы продолжаете чувствовать свои ноги, чувствовать как они двигаются, но без ощущения, что этот процесс делаете лично вы. При этом контроль ситуации по прежнему лежит на вас. Вы попросту устранили ощущение «я иду». И ведь действительно, человек обычно на самом деле не контролирует каждое движение, но при этом ощущает, что якобы «он идет». Т.е. процессы в теле просто присваиваются к нашему внутреннему «Я» уже постфактум.

Во время самого первого, длительного и самого яркого опыта ИСС, когда состояние начало уже ослабевать, я решил записать напоследок видео игры на пианино. У меня нет большого опыта игры на пианино, и уж тем более опыта создания профессиональной музыки. На видео просто представлено, что можно автоматически играть на уровне своих навыков. Мелодия в видео была создана тоже «автоматически» по ходу игры, специально я не думал, какие клавиши нажимать, лишь иногда менял направление игры.


Диалоги и мысли без слов или язык сознания

Наверно, каждый замечал, что перед тем, как что-то сказать или подумать, в голове уже есть вся информация, которая спустя пару секунд будет озвучена. Но несмотря на то, что мы знаем эту информацию заранее, мы ее зачем-то все равно озвучиваем. Получается некое «дублирование» одной и той же информации, представленной в разном виде. Пожалуй, это единственное что можно заметить внутри себя в обычном состоянии сознания.

В ИСС озвучивание мыслей не происходит (т.е. вы никогда не «думаете» в привычном понимании этого слова), вся информация существует только в виде ощущений. Даже во время чтения происходит усвоение информации без предварительного ее перевода в слова. Диалог с другим человеком точно так же пройдет без «слов» внутри себя, пройдет при этом автоматически. В ИСС можно как совсем полностью автоматически вести разговор с человеком, так и вмешиваясь в смысл того, что вы хотите ответить. Это по сути все тот же «автоматизм» тела, который распространяется и на диалог с людьми, на чтение, на обработку зрительной и слуховой информации.

В ИСС можно ощущать не только мысли, как ощущения без слов, но также воспринимать любые зрительные и слуховые образы не как звук и не как изображение, а как ощущение, содержащее в себе всю информацию. Данное ощущение может быть интерпретировано в зрительный образ или в озвучивание слов, в некий текст, причем единственно верной интерпретации не существует. Т.е. ощущение можно интерпретировать множеством вариантов, при этом происходит частичная утрата информации.

Например, если представить себе некий сложный трехмерный объект, то в ИСС это будет ощущение, а то что мы привыкли «воображать» в обычном состоянии сознания в виде проекции трехмерного объекта на плоскость — лишь интерпретация данного ощущения.

К сожалению часто бывает очень сложно интерпретировать ощущения в понятную в бытовой жизни информацию. Например, вы можете ощущать длину некого предмета, но точно выразить ее в метрах не сможете. Иногда выразить ощущение вообще невозможно и получается ситуация, что вы что-то знаете, но не понимаете это знание на уровне слов, на уровне каких-либо представлений из обычного состояния сознания.

Сознание, это работа отделов мозга, ответственных за речь?

В статье

что такое сознание

описана теория, что сознание это «распределите нервного возбуждения среди префронтальной коры, ассоциативной коры и областей, ответственных за речь – это то, чем является наше «Я», наше сознание или фокус восприятия. „

Опыт ИСС с одной стороны в принципе доказывает, что речь и внутреннее Я вещи взаимосвязанные. Однако также доказывает, что сознание и внутренне Я — вещи разные, и первое можно отделить от второго. Таким образом сознание и внутренняя речь — вещи разные, сознание может работать и без внутренней речи.

Личность человека или что под капотом психики

В ИСС остаешься обычным человеком со всеми его обычными желаниями, потребностями, проблемами внутри, ничего нового. Однако личность человека в ИСС не выглядит как цельный монолит, это больше никакое не “Я». В ИСС за разные потребности, задачи, отвечают разные «источники». «Источник», это то, что можно ощутить в себе, что дает некий сигнал управления телом. Личность человека состоит из «источников». Они могут полностью автоматически управлять всем телом. Например, «источник» может сам решить за ваше сознание, что ответить человеку в диалоге с ним, если сознание не вмешается. Именно «источник» может отвечать за ваше хобби, создавать интерес к тому или ному делу. Но не все «источники» можно отнести к личности, многие «источники» относятся к базовым вещам, например к желанию поесть, дышать и т.д.

Заглянув под капот психики можно увидеть целый «оркестр» из «источников». И именно они чаще всего и управляют всем в жизни большую часть времени. И часть из этих «источников» мы называем собой, своими особенностями личности, своей личностью. На самом же деле это по сути «программы» поведения.

Теоретически, «источники» можно менять, меняя таким образом характеристики личности, ведь «источник» это инструмент автоматизации в руках сознания, а не нерушимая фундаментальная часть того, что мы считаем собой.

Боль без страдания

В обычном состоянии сознания нам сложно представить, что можно переживать очень глубокие эмоциональные состояния, рыдать, лезть на стену, лежать на полу, кричать, и чтобы все это было возможно без страдания. Нам кажется что боль и страдания — вещи неразделимые. В ИСС можно испытывать очень глубокие переживания, но они не будут «обжигать», за счет чего можно в них погружаться больше, чем в обычном состоянии. Причем за счет того, что эмпатия в ИСС работает хорошо, можно испытывать максимально глубоко переживания другого человека, переживать его состояния как свои собственные, понимать его боль, копаться в его прошлом, полностью сопереживая.

Амплитуда эмоциональных переживаний

В детстве я увлекся электроникой. Мне было лет 6, когда я первый раз взял в руки паяльник. Мне очень нравилось делать различные самодельные штуки, сума сходил по радиодеталям и просто по всяким железкам. Однако со временем мое увлечение становилось все менее «ярким», хотя и продолжало мне нравиться.

В ИСС ощущения такие же яркие, как в детстве. Однажды после прогулки я зашел в свою комнату, увидел там как обычно, свой хлам из радиодеталей, но я испытал тоже самое, как в детстве, как будто увидел радиодетали в первый раз. Это было ощущение новизны, праздника, радости жизни, которое было в тот день вообще в принципе по любому поводу.

Ощущения новизны, праздника, радости жизни — это все вполне обычные ощущения из обычного состояния. С возрастом мир становится все менее «ярким» вовсе не потому, что воспоминания искажаются и кажутся ярче, чем было. На самом деле из-за ухода от внутренних проблем уменьшается «амплитуда» как плохих чувств, так и хороших, и в итоге эмоциональное восприятие мира становится все более «нейтральным». В этом плане ИСС позволяет вернуть восприятие на полную мощность. В ИСС можно сделать себе деть тем, чтобы просто выйти прогуляться вечером по своему спальному району.

Зачем нам нужно «Я» и зачем мы много «думаем»

Я очень долго занимался практиками ИСС, и искал причины, почему состояние в итоге проходит. Одна из практик, которой я занимался, заключалась в том чтобы просто следить за мыслями, которые возникают в голове, и пытаться почувствовать причину их появления. Из практических наблюдений выходило, что любая озвученная в голове мысль имеет под собой скрытое переживание. Грубо говоря, человек всегда находится под давлением переживаний, но не осознает это. Вместо переживаний человек «думает» о чем либо. Это может быть музыка в голове, это могут быть размышления, причем могут быть размышления даже про ИСС, может быть философия, могут быть мысли по работе. Однако вердикт у любой озвученной мысли один — это страдание. Но за счет перевода эмоций в абстрактные слова страдание не переживается как эмоция. Я делаю предположение, что внутреннее Я является механизмом психологической защиты от переживаний, который работает за счет отграничения переживаний. Грубо говоря, на внутренний дискомфорт ставится метка «это не я», за счет чего становится легче жить. А чтобы это разграничение работало, его нужно постоянно поддерживать мыслями в голове.

Исходя из такого предположения также следует, что практики по подавлению мыслей в голове не могут быть эффективны, так как не устраняют причину появления мыслей. Причина в том, что человек не может или не хочет иметь дело со своими чувствами, скрывает их от себя. В некой степени это его выбор. По этой же причине не могут быть эффективны вообще любые методы, которые не устраняют «выбор» человека «не уделять внимание своим переживаниям». От сюда и проистекает временное их действие.

Упоминание в других источниках

Данное состояние ИСС упоминается в творчестве

Виктора Аргонова

. Многие состояния, которые затрагивает музыкант в своих произведениях, были рассмотрены в данной статье с точки зрения личного опыта. Однако с позицией Виктора я в целом не согласен.



Из видеоклипа «Пересекая черту — Часть 5: там, за чертой»

Также состояние сознания без внутреннего «я» описано как безмолвие разума в трудах индийского философа, поэта и революционера Шри Ауробиндо. Многое из описанного в его книгах совпадает с моим личным опытом. И учитывая, что я читал его уже после первого опыта ИСС, мне было особенно это приятно видеть.

Также по наводке одного профессора-биолога, есть практики, «серьезно почищенные от религиозной шелухи» Гурджиева.

Пожалуй, это все что мне известно по данной теме из других источников.

Как повторить данный опыт и техника безопасности

Вызвать ИСС у себя может каждый желающий. После начала тренировок это лишь вопрос времени. Но сначала немного

техники безопасности

под спойлером.

Техника безопасности
Что делать, если со мной кто-то заговорил в голове

По началу во время практик может случиться так, что с вами кто-то заговорит в голове. Этот голос может представиться кем угодно, однако важно понимать, что на самом деле это вы сами с собой разговариваете (некоторая часть вашей психики разговаривает с вами). Подобная ситуация указывает на то, что вы что-то сделали против своей воли (ну как против, против какой то части себя). Вы спровоцировали внутренний конфликт. Если в этой ситуации поверить тому, что вам предлагает голос, то тем самым вы передадите управление собой этой части своей психики (на практике может означать начало пути в дурдом, хотя скорее всего вы просто будете своим друзьям рассказывать, как общаетесь «с тем» миром). Поэтому вежливо откажите этому голосу, что бы он вам не предлагал или чем бы не пугал. Ничего не бойтесь, с вам не может произойти ничего, если вы сами не разрешите этому произойти.

Что делать, если ощущается присутствие кого-то рядом

Может быть так, что после практик будет ощущаться присутствие какого-то существа рядом. Вполне возможно что существо может даже нападать. Важно помнить, что это ваша же игра с самим собой. Не ввязывайтесь в войну с воображаемыми существами. Вам достаточно просто им запретить к вам приходить, запретить в вас вмешиваться. Все зависит от вас, от вашего выбора. Даже если вы уже успел наломать дров, вы всегда можете разойтись. С вами никто ничего против вашей воли не может сделать.

Предупреждение

После практик может быть «откат», это когда ваше психологическое состояние временно ухудшается. Могут быть выплеск агрессии на окружающих, вы можете себя начать странно вести.

Помните, что практики не являются решением ваших насущных проблем. Это значит, что если вы несчастны в отношениях, или у вас кто-то умер, или что бы то ни было еще, не стоит искать утешения в практиках, это собственно и вызывает первые два пункта, и не только их. Вы рискуете начать жить в воображаемых мирах.

Теперь продолжим. Лично я сначала вхожу в состояние «любви ко всему», в котором ощущается единство со всем миром, и можно чувствовать любовь даже к песку под ногами. Это состояние вызвать проще, чем отключать внутреннее «Я», поэтому лучше начать с него. К тому же в данном состоянии затем можно отслеживать свои мысли и прорабатывать те переживания, которые эти мысли вызывают, чтобы затем войти в ИСС. Методика приведена под спойлером.

Методика

Способ войти в состояние единства со всем миром у меня специфический, и возможно это просто так называемый «якорь». Однако быть может у вас тоже заработает.

Сначала я представляю себе «яркий свет» где-то там наверху, к которому мысленно тянусь вверх. Должно возникнуть ощущение «подъема» вверх, или вытягивания тела вверх. Можно представь себе подъем на реактивном лифте, можно по лестнице ползти, или еще каким либо способом подниматься. Наша цель — подняться как можно выше к самому яркому «свету». Мы как будто поднимаемся все выше и выше к верхним слоям, только не атмосферы, а «света», который проникает сквозь тело. Чем выше, тем свет ярче. Этот свет при этом — суть внутреннего состояния. Этот свет — это «там самая» безусловная любовь ко всему, это то что принято называть «божественным» проявлением. В общем это все «хорошее».

Уровень, до которого вы сможете подняться, должен быть взаимосвязан с вашим состоянием. Эта обратная связь в виде ощущения сама возникнет. Однако, чтобы все работало нормально, нельзя себе представлять, как будто вы уже вдруг оказались на самой высоте. Нужно всегда подниматься снизу вверх, постепенно, ощущая как свет становится все ярче, прислушиваясь к ощущениям в теле.

Через некоторое количество дней данная практика может вызвать ощущение любви ко всему. После долгого перерыва у меня ушло 2-5 дней (по 15 минут по дороге на работу и обратно), чтобы снова стало получаться входить в состояние. Вы сможете ощущать единство с улицей, вдоль которой прогуливаетесь во время практики, с протекающей в речке водой, с фонарным столбами, с дорогой, испытывать любовь к себе самому или к части себя.

После освоения методики можно приступить к ИСС. Для этого достаточно продолжать туже самую практику, но параллельно работая с мыслями в голове. Важно их остановить. Для этого я предлагаю работать с чувствами, которые вызывают мысли. Нужно погружаться в свои собственные переживания и «вытягивать» их на уровень другого понимания мира, где эти переживания не могут существовать, так как их «логика» рушится. Это реализуется банально «любовью» к страдающей части самого себя.

Некоторые выводы


  • ИСС может на личном опыте показать, что мир на самом деле выглядит совсем иначе. В настоящем мире нет понятий «мое», «я», и вся прелесть в том, что именно в таком мире и может быть настоящее счастье, потому что иначе страдания были бы настоящими. Страдание возможно лишь до тех пор, пока существует страдающий (т.е. внутреннее Я).
  • ИСС позволяет увидеть, что множество способностей человека отделимы от сознания, и поэтому для изучения непосредственно сознания можно отсеить все ненужное.
  • ИСС показывает, что если свобода воли у человека и есть (в виде вмешательства сознания в процессы), то пользуемся мы ею во всяком случае не так часто, так как чаще всего за наше сознание решают части нашей психики, что является по сути «автопилотом».
  • Вместе с исчезновением внутренней речи исчезает и внутреннее «Я», но сознание не исчезает. Поэтому пока не известно, что именно переносить в «машину», и что именно «копировать» в искусственный мозг из настоящего, чтобы можно было говорить о переносе именно «сознания».
  • Почти все люди живут под постоянным давлением внутренних проблем, что выражается в наличии «озвучивании мыслей». «Мысли» являются результатом побега от переживаний. При этом такое решение проблемы по сути не решает внутренних проблем, зато легче в реализации

Update 14.09.2019
Добавляю в статью описание методики для «прогнозирования будущего». Кому интересно, прошу под спойлер.

Прогнозирование

Прогноз можно получить при помощи методик для входа в особое состояние сознания. В состоянии остановки внутренней речи или\и «любви ко всему» достаточно лишь «мысленно» перемотать время в будущее, но перематывать надо постепенно, а не сразу, чтобы не уйти в фантазии. «Перематывание» можно понять по ощущению, что что-то меняется, изменилось. Например, почувствуйте себя в следующий час — в следующем часу вы будете знать что уже на час больше, а сейчас у вас такого ощущения нет, так как часы показывают другое время, вы находитесь пока что не там, куда должны прийти и т.д. Можно через подобного рода сравнения понять, что значит «перематывать в будущее»в плане ощущения. Время для вас должно выражаться в виде статичного ощущения некого состояния реальности, и при этом не важно, настоящее это, будущее или прошлое.

Также еще один момент — прогноз тоже строится по ощущениям, а не «сухим» фактам. Т.е. если вы, к примеру, хотите узнать, будут ли у вас большие деньги через месяц, то вам нужно, перематывая в будущее, попытаться почувствовать ваше настроение «в будущем», ваши чувства, эмоции, или попытаться почувствовать непосредственно сам объект, который вы хотите проверить. И по этим ощущениям уже можно сделать вывод. Не стоит пытаться «слышать голос» или скатываться с воображение с иллюстрациями. Нужно использовать такое восприятие, которое лежит в основе наших мыслей, внутреннего диалога и пр.

Не стоит полагать, что прогноз обязательно сбудется, это лишь лайфак, как выжать из своих мозгов дополнительные проценты пользы (иногда сомнительной пользы). Прогноз строится скорее всего банально на возможностях нашего мозга прогнозировать будущее, поэтому данный метод по сути решает лишь вопрос снятия ограничений с тех знаний, которые и так есть внутри нас, но которые скрываются от сознания (как правило потому что нам психологически трудно будет принять эти знания, ведь там может быть информация о предстоящем расставании, смерти, болезни и т.д.).

Пару примеров, как прогнозирование работает.
Пример #1: Однажды я общался с знакомым из Украины, к которому ушла моя девушка. Он сказал что приедет к нам в РФ летом, как вдруг я почувствовал что у него не получится купить билеты (надо заметить я специально не пытался ничего узнать, это произошло само собой). Я ему об этом сказал, и он высмеял меня, говорил что ему ничего не мешает взять билеты прямо сейчас, просто не хочет мешать людям (имеется ввиду, что учеба еще не закончилась, и впереди у его новой подруги были экзамены). Позже летом я решил встретиться с бывшей. На встрече она сказала, что я могу быть доволен ведь ее новый парень не смог приехать в РФ, рейсы на самолете отменили из-за происходящих тогда конфликтов России с Украиной.

На самом деле здесь нет никакой мистики, просто видимо фактов плохих новостей с Украины было достаточно для подобного прогноза. И как видно, чтобы делать такие прогнозы вовсе не обязательно специально обдумать «будущее» и провести какой-то мыслительный процесс. Мозг все сам уже сто раз подумал на фоне, но далеко не все «нам» разрешено напрямую узнать.

Подобных ситуаций было несколько, а еще было много (с десяток) ситуаций, где я узнавал прогноз по своему желанию. Конечно, прогноз не дает 100% гарантий, и зачастую может быть вреден. Приведу пример, почему.

Пример #2: Я сотрудничал с одним инвестором и мы делали хардварный проект. Время шло, проект тяжелыми усилиями с моей стороны был доведен до стадии рабочего прототипа. На этот моменте я решил «подсмотреть», что там будет в будущем. Мои ощущения говорили мне, что совсем скоро станет «легче жить», эмоциональное состояние в моей семье улучшится, и даже с деньгами будет вроде как все не плохо, но и не космически. Но произойти это должно было неожиданными образом. Как я не пытался выяснить, каким именно образом, у меня не получалось найти ответ. Казалось лишь что дело было вроде как не в том, что проект резко принесет прибыль. Должно было произойти что-то другое.

И другое произошло. Мой инвестор решил меня «уволить» и распределить доли в проекте между новыми партнерами-технарями так, что мои 50% теперь делились на 4 человека. Прототипом инвестор был не доволен, он хотел более совершенное устройство, а также начать разработку еще 5-6 новых устройств, которые удовлетворяли бы запросы некоторых категорий потенциальных покупателей. При этом новые партнеры-технари должны были бы делать разработку только за долю в проекте, почти без финансирования (т.е. на словах они бы получили деньги на расходы для покупки деталей, но себя они должны будут сами обеспечить).

Немного помявшись я вступил в конфликт с инвестором. А позже, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что инвестор судя по всему не знает или презирает минимально жизнеспособный продукт. В загашнике у меня лежали рабочие торговые алгоритмы для трейдинга с самооптимизацией, запуск которых я откладывал уже больше года, так как не смог найти и заинтересовать инвестора в алготрейдинг. Ситуация с алгоритмами торговли была бредовой, ведь ранее я проводил их тест за 10 лет и даже проверил на практике и получил хороший результат. Но я все предпочитал полагаться на опытного в бизнесе инвестора, тут ведь была «доля» в проекте и результат казался совсем скорым.

В итоге я отложил проект инвестора в сторону до лучших времен, было очевидно что его будет сложно поднять в новых условиях, и решил сосредоточиться на трейдинге, как на варианте с более высокой вероятностью успешного завершения. В добавок я освободился от постоянного давления со стороны инвестора и смог улучшить отстаивание своих личных границ.

Если бы в прогнозе будущего все предстоящее мне стало бы известно сразу, скорее всего я бы не смог пройти эти события также. Это одна из причин, почему мы сами от себя скрываем знания.

Пример #3: Перед выборами президента решил сделать прогноз на Навального. И по прогнозу и уже постфактум известно, что он не смог зарегистрироваться. Однако пока еще не наступило другое событие. По моему прогнозу президент сможет продержаться у поста около 2 лет после выборов. Дальше должно что-то произойти, но я увы не знаю, что именно, каким именно образом президент уйдет с поста. Возможно, как и в 2-ом примере, эта часть будет не приятной для меня, и поэтому в прогнозе я сам от себя скрываю подробности. Ждем весны — лета 2020, посмотрим, сбудется ли прогноз.

«Чем отличаются сознание и осознание?» – Яндекс.Кью

Моими глазами это отличие чувствуется в структуре слова:

  • сознание — что-то состоявшееся;
  • осознание — процесс.

Несмотря на то, что термины родились в западной культуре, сейчас активно используются для описания духовных практик восточного толка. Возможно, это было неизбежно нужно для корректного перевода, но это увеличивает путаницу.

Сознание = знание субьекта о том, что он — это он. Некая самотождественность, я равен своему опыту, могу сообщить об этом другим и могу более или менее системно организовывать свою жизнь.

Термин появился 100 лет назад в работах классиков психологии. Потом ему было противопоставлено изучение бессознательных процессов. Где в физическом теле формируется и находится сознание с точки зрения современной психологии не ясно. Ясно, что связь есть, но она не локальная и запутанная.

Например, процессуальная психология очень хорошо на практике с справляется с работой сознания-предсознания-бессознательного за счет метафор квантовой физики и интеграции шаманизма, даосизма.

С точки зрения древних духовных практик — сознание находится на тонких планах, может быть присуще как человеку, так и другим существам. Такие практики учат выходить за пределы отождествления с телом и бытовым опытом, осознавая себя в расширенных состояниях.

Осознание = это, прежде всего, процесс, требующий фокуса на происходящем, фактах, явлениях, событиях. Происходит всегда в настоящем моменте (прошлое реконструируют или анализируют, а будущее прогнозируют или конструируют).

Осознание может быть направлено на внешние или внутренние события.

Термин в наш оборот ввел философ Рене Декарт, автор знаменитого «мыслю, следовательно существую».

Удержать фокус в настоящем без тренировки человеку практически невозможно. А тех редких людей, кто умеет это делать устойчиво называют просветленными учителями.

В этой статье рассматривается интересующий Вас вопрос более подробно. Это научная статья, написанная сложным стилем речи.

Ставьте лайк, мне будет приятно писать ответы на вопросы ))

«Виртуальная реальность заставляет осознать ценность истинного общения»

Раз в два года Московский центр исследования сознания при философском факультете МГУ проводит школу-практикум для молодых философов. Этим летом из-за пандемии мероприятие пройдет в онлайн-формате. Накануне сооснователь центра Вадим Васильев в интервью корреспонденту “Ъ” Валерии Мишиной рассказал о проблемах отечественной философии, влиянии технологий на философскую мысль, сотрудничестве с зарубежными коллегами, а также о том, как марксистская философия повлияла на выбор тем диссертаций в сегодняшней России.

— В ходе прошлой философской школы, которую проводил Центр исследования сознания, звучало мнение, что советская эпоха отделила наших философов от общемировой науки. Удается ли строить мосты?

— В советское время у нас было много замечательных философов, хотя общение с мировой философией было действительно затруднено. Прежде всего из-за идеологических препон: если и писали о западных философах, то обязательно их надо было критиковать, разоблачать. Подчеркну, кому-то удавалось обходить это условие. Здесь можно много кого вспоминать — Сергея Сергеевича Аверинцева, Александра Львовича Доброхотова или выдающегося профессора с философского факультета МГУ Геннадия Георгиевича Майорова.

Сейчас, в новейшие времена, идеологических барьеров нет. И казалось бы, наша философия должна была давно интегрироваться в международное сообщество. Но происходит это очень и очень сложно.

У нас в России одно из самых больших в мире философских сообществ. У нас тысячи и тысячи профессиональных философов, больше, чем в какой-нибудь среднеевропейской стране. Только в США, пожалуй, больше профессиональных философов, чем у нас.

— Количество здесь говорит о качестве?

— Качество тоже есть, но проблема в том, что нас не знают на Западе. Например, словенского философа Славоя Жижека, а Словения — крошечная страна, знает весь мир. А российского философа Федора Гиренка мир не знает так, как Жижека, хотя он, может быть, не меньше этого заслуживает.

Я на самом деле считаю, что волноваться из-за этого не стоит. Мы вообще не должны бросаться в погоню за англоязычной философией, которая сейчас доминирует в мире.

Нам нужно знать, что происходит там, но делать свое, собственное дело. Если мы будем эффективно и плодотворно работать, в конце концов догонять будут нас.

Может показаться, что я говорю какие-то утопичные вещи, но такое уже было в XVIII веке в Германии. Тогда в Европе никто из просвещенных людей, из философов не знал немецкий язык. Германия была отстающей в философском смысле страной, но вдруг одна за другой стали появляться звезды: Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель. И в XIX веке весь мир бросился догонять Германию. Мы можем повторить это чудо. Я говорю без всякой иронии, я верю в нашу философию.

— Нужно ли сейчас это чудо? Насколько нужна философия как наука в мире развивающихся технологий?

— Чем больше технологий в мире, тем больше человек осознает, что его существо не сводится к технологиям. Технологии не надо бояться, она не уничтожит философию, не уничтожит гуманитарную науку, не уничтожит человеческое в человеке. Наоборот, технологии обостряют наше восприятие подлинных ценностей.

К примеру, очень часто говорят, что виртуальная реальность, интернет затрудняет общение, разобщает людей. На самом деле это не так: виртуальная реальность заставляет людей осознать ценность истинного общения.

Только окружив себя этими цифровыми вещами, можно по-настоящему понять прелесть прогулки по лесу или поездки в горы.

Раньше на такие вещи люди могли не обращать внимания, а теперь, по контрасту, они учатся их ценить. Это как человек, который оказался взаперти на долгие годы, ценит каждую секунду своей свободной жизни.

— Что происходит в мировой философии сейчас? Какие там основные идеи и направления?

— В философии в последние десятилетия произошло возвращение к обсуждению традиционных вопросов, великих метафизических вопросов. Начиная с вопросов о бытии Бога, о человеческой свободе, о природе сознания, о природе морали. Все эти фундаментальные вопросы обсуждались еще в античные времена, но потом философия как бы от них отошла. Был период, когда философия пыталась бороться с метафизикой, были попытки объявить эти вопросы бессмысленными, это была позитивистская эпоха на рубеже XIX–XX веков — утилитаризм, посюсторонность, отрицание священного и сакрального. Но где-то к середине XX века и вплоть до наших дней наука вернулась к этим фундаментальным, вечным вопросам.

Российская философия находится во многом под влиянием так называемой континентальной традиции. Континентальные философы — больше всего их в Германии, во Франции — понимают философию как литературу. У нас много такого бурления, попыток найти что-то новое. Популярны социальные, политические вопросы, очень много работ о виртуальной реальности, о ее природе. Этот феномен имеет важное социальное значение: некоторые философы считают, что в наши дни возникает новое информационное общество, и это, разумеется, имеет отношение к социальной философии, к культуре, к этике.

Ведь что философы делают в принципе? Они пытаются объяснить новые, недавно возникшие и пока сложные вещи.

И как раз континентальные философы главным образом занимаются такими толкованиями. Это актуально и в науке — ученые делают открытия, тут же приходят философы, которые пытаются это объяснить.

Но наша группа Центра исследования сознания совершенно осознанно пытается вернуть в дискуссионное поле российской философии традиционные темы — свободу воли, природу сознания, существование Бога, истоки морали, границы человеческого знания и так далее. И наша уже традиционная летняя школа была посвящена как раз одному из таких великих метафизических вопросов: что такое личность, как она может сохраняться?

— Ну и что же такое личность? И как она может сохраняться?

— Выдающийся британский философ Ричард Суинберн, который вел летнюю школу, считает, что личность — это душа. То есть глубинное духовное начало, независимое в конечном счете от работы мозга, тела. Которое может сохраниться при разрушении тела. Вот это, по его мнению, истоки личности — такая мыслящая декартовская субстанция. А есть философы, которые считают, что душа — это иллюзия и личность — иллюзия. То есть, по их мнению, это такой конструкт, который кажется чем-то реальным, как мираж в пустыне. Но подходишь, присматриваешься — и он исчезает. Так считает выдающийся современный философ Дэниел Деннет.

Третьи философы — в том числе я сам — считают, что в нашей личности есть какие-то искусственные моменты, но тем не менее в ней есть что-то по-настоящему реальное.

Например, наш внутренний мир — фундамент личности, поток субъективных состояний, которые называют «квалиа».

Как понять, что нечто принадлежит внутреннему миру? К нему есть доступ только у вас самих. Например, стол — публичный объект, но если я воображу лимон, то этот воображаемый лимон будет доступен только мне. Никто другой, кроме меня, этот ментальный образ не может увидеть. Дальше важно понять, что такое этот внутренний мир, в какой степени он зависит от мозга, как он устроен. Здесь возникает масса интересных вопросов, которые могут привести даже к неким парадоксам.

— Какие это могут быть парадоксы?

— Например, если разделить полушария мозга, куда уйдет этот поток сознания? Куда уйдет личность, если этот поток является основой личности? В ряде случаев оказывается очень непросто это решить. Или другой знаменитый мысленный эксперимент: если взять и сканировать состояние мозга, потом воспроизвести его в каком-нибудь устройстве и создать на основе этой схемы точно такой же мозг, можно ли будет сказать, что я телепортируюсь? Или же там будет возникать совершенно другая личность, мой двойник? У одних философов одни ответы на это, у других — другие.

— А вы бы как ответили на этот вопрос?

— Моя позиция достаточно радикальная в обоих этих случаях. Если взять стандартный эксперимент и предположить, что мы разделяем полушария мозга и помещаем их в два разных тела, то я считаю, что никакой неопределенности здесь нет, личность пойдет туда, куда пошло левое полушарие. Так как обычно именно там локализованы речевые центры, самосознание и тот «наблюдатель», который смотрит за нашим внутренним миром и видит его.

А если взять мысленный эксперимент с телепортом, то я считаю, что там возникает другая личность. Моя личность исчезнет вместе с организмом, с которого делалась копия, если, согласно условиям мысленного эксперимента, этот организм уничтожается. Я считаю, что поток сознания поддерживается именно работой мозга. И для тождества — чтобы там был я — необходимо непрерывное существование этого объекта. Если нет непрерывности, то возникнет другая личность, а не моя.

— Какие есть проблемы с философским образованием в России?

— Я в целом доволен нашим философским образованием. Одна из проблем — в том, что у нас слишком много патернализма, то есть мы в нашем образовании навязываем студенту какие-то пакеты программ.

В западном мире, и не только в западном, студенты сами выбирают большинство курсов, а мы считаем, что если дать им возможность самим выбирать, то это приведет к пробелам.

В этой позиции есть свои резоны, и тем не менее баланс свободы и обязательности, на мой взгляд, должен быть другим. Еще одна проблема нашего философского цеха в том, что снижается количество преподавателей, меньше становится философских факультетов.

— Почему?

— Я не берусь судить, думаю, этого никто толком не понимает. Но, допустим, у нас на философском факультете МГУ очень живая среда, тут у меня нет претензий, все очень динамично, проходит большое количество конференций, дискуссий, много разных взглядов, полная свобода мнений в пределах разумного. Я заметил в последние годы огромную востребованность наших профессоров, преподавателей: они постоянно участвуют в передачах, у них берут интервью, за последнее время во много раз увеличилась их вовлеченность в деятельность за пределами философского сообщества.

— Вы сказали, что становится меньше преподавателей философских факультетов. А что касается студентов, их становится меньше или больше?

— Я могу судить только по нашему факультету, у нас конкурс не уменьшается, он достаточно высокий. Хотя в последнее время трудно выстроить непрерывную кривую: изменился принцип приема, теперь абитуриенты могут подавать документы сразу в несколько мест. У нас на отделении философии конкурс в районе семи—десяти человек на место, это очень неплохо. И он последние годы таким и остается.

— Многие ли остаются в философии после выпуска из университета?

— Во-первых, я не видел и не слышал никого, кто жалел бы, что окончил философский факультет. Есть разные пути: кто-то остается в науке, например только за последние годы несколько наших выпускников было взято на работу в Институт философии РАН, там они будут вести научные исследования. Кто-то остается у нас в университете и на кафедре. Кто-то идет в другие университеты, кто-то идет в школу преподавать обществознание. Но многие идут в другие места, например в журналистику. В общем, молодой философ может сделать хорошую карьеру.

Но остается проблема международного признания. Его добиться непросто, в том числе в силу разницы традиций: у нас принято несколько иначе писать философские статьи, и поэтому нашим авторам очень трудно пробиться в престижные западные философские журналы.

— Но чем отличается наша традиция от западной?

— У нас принято писать статьи как бы с высоты птичьего полета, достаточно общего плана, с глобальными выводами. Такая традиция. Думаю, это идет с советских времен. Потому что философия царского времени была все-таки интегрирована в западную традицию, наших философов хорошо знали на Западе, и писали они примерно как их зарубежные коллеги.

Нам надо работать в своей традиции, взаимодействовать с коллегами из других стран, добиться чего-то важного — и тогда они сами будут нас изучать и читать.

Тем не менее взаимодействовать надо. Ведь, по моим подсчетам, у нас примерно на порядок меньше публикаций по основным философским темам, чем в англоязычной литературе. И это одна из загадок для меня, ведь я уже говорил, что наше сообщество большое, вроде бы и книг у нас много публикуется… Может быть, дело в том, что многие наши философские книги, как я уже говорил, выполнены в континентальной традиции, то есть они посвящены не традиционным темам, а чему-то другому. Их много, но они поэтому как бы неклассифицируемы.

— Вы возглавляете экспертный совет ВАК по философии, социологии и культурологии. Диссертаций в какой области там сейчас больше всего?

— Большинство тем у нас по социальной философии, их примерно 50%. Гораздо меньше работ по эстетике, хотя у нас очень сильная эстетика. К сожалению, мало работ и по истории философии, мало работ по философии науки, по логике мало. Чуть больше по эпистемологии и онтологии.

— В чем причина?

— Я думаю, это наследие советского прошлого, когда все-таки философия была марксистской. Марксистская философия сосредоточена была на социальных проблемах, и вот этот интерес к социальной философии достался нам. Наследство это нестрашное, впрочем.

— Что же все-таки сейчас происходит с философией на Западе?

— В последние годы западная англоязычная аналитическая философия вернулась к классическим темам. Основные области исследований — это эпистемология (теория познания, рассуждение о природе нашего знания и о его границах.— “Ъ”), метафизика (рассуждение о фундаментальных принципах бытия, о свободе воли.— “Ъ”) и, конечно, этические вопросы. Интерес к этике очень понятен: мир быстро меняется, возникают совершенно новые запросы, связанные, в частности, с искусственным интеллектом. Этикам задают вопросы о том, какими моральными принципами должны руководствоваться умные беспилотные машины, как поступать в той или иной ситуации, например с эвтаназией или проблемой абортов. И здесь философы очень востребованы, на Западе с ними постоянно консультируются. И сами философы не остаются в долгу, работают, пишут прикладные вещи.

Одним из самых известных прикладных этиков является австралийский философ Питер Сингер. Его знаменитая книга «Освобождение животных. Новая этика нашего обращения с животными» уже давно написана, в 1975 году, и с нее началось широкое движение в защиту прав животных.

— Какие направления сейчас наиболее популярны на Западе?

— Самая широко обсуждаемая философская тема — это, конечно, проблема сознания. Здесь есть свои достижения, есть свои гуру. Это, конечно же, Дэвид Чалмерс, хороший друг нашего центра и факультета, который 22 года назад написал книгу «Сознающий ум». Сегодня нет ни одной серьезной работы по сознанию, в которой нет ссылок на эту книгу. Основная мысль Чалмерса в том, что мы должны, прежде чем говорить о сознании, различать два типа проблем, которые хотим обсуждать. Это так называемые легкие проблемы сознания и трудная проблема сознания.

— Легкие проблемы сознания — это какие?

— Это те, относительно которых в принципе понятно, какими методами их решать, а именно методами экспериментальных наук. Например, в последние десятилетия было проведено много исследований, направленных на отыскание нейронных коррелятов сознания,— это попытки определить, что происходит в мозге, когда есть какое-то конкретное переживание. Чем отличаются состояния мозга, когда вы представляете красный мяч и синий? Есть очень остроумные методики, которые позволяют зафиксировать эти различия, и, когда вы их фиксируете, вы находите нейронные корреляты сознания. Поиск таких нейронных коррелятов — это один из примеров легких проблем по Чалмерсу. Или, например, чем функциональное состояние сна отличается от состояния бодрствования, как происходит обработка информации при восприятии, как работает память и так далее.

А трудные проблемы — это попытка понять, почему вообще есть сознание. Почему, как говорит Чалмерс, не все темно у нас внутри. Почему есть этот внутренний мир, о котором мы с вами говорили.

— Некоторые философы ответят: потому что есть душа.

— Этот ответ не является окончательным. Можно тогда спросить — и похожий вопрос задавал Декарт, отец новоевропейской философии: «Меня гораздо больше удивляет не то, что у животных нет души, а то, что она есть у человека. Зачем она нужна?» Чалмерс тоже говорит, что есть внутренний мир, это факт. Но почему он есть, зачем он нужен? Из того, что он есть, не следует, что мы не можем спросить, почему и зачем он нужен. И этот вопрос оказывается действительно загадочным, интересным и доступным для решения только философам.

Чалмерс начинает его решать, пытается показать, как встроен внутренний мир в физическую реальность, придумывает множество мысленных экспериментов. И приходит к выводу, что сознание, внутренний мир есть не только у человека, но даже и у каких-то простых приборов вроде термостата. Никто не мог предположить еще несколько десятилетий назад, что в философии вновь расцветет панпсихизм. Этого не случалось с античных времен, но это случилось. Чалмерс доказывал, что когда вы пытаетесь честно рассуждать о природе сознания, то вы приходите к выводу, что сознание, внутренний мир должно мыслиться как что-то фундаментальное, как фундаментальное свойство универсума, такое же как масса, электрический заряд. И более того, вы понимаете, говорит он, что природа сознания связана информацией. Там, где есть обработка информации, там у вещей есть эта ментальная изнанка. Но ведь информация обрабатывается не только в человеческом организме.

— То есть это связано с искусственным интеллектом?

— Это скорее отдельная область исследований, в свое время ставшая очень популярной. Люди думали, что если они создадут программы, которые смогут решать интеллектуальные задачи, то они смогут понять, как устроен человеческий интеллект, не вдаваясь в детали нейронауки. Мозг ведь до недавнего времени был черным ящиком.

— И когда мозг перестал быть черным ящиком?

— Это был постепенный процесс. Но несколько десятилетий назад стали применяться революционные неинвазивные методы исследования мозга, такие как функциональная магнитно-резонансная томография. Ведь самое сложное было добраться, понять, что там происходит. Были грубые методы, например энцефалография, с помощью которой можно получить представление о работающем мозге, но очень приблизительное. А новые методы вроде МРТ позволили с высоким разрешением видеть то, что происходит в разных участках мозга при выполнении тех или иных ментальных операций.

— Получается, что современная философия очень близка к медицине?

— Есть разные подходы. Есть философы, которые сотрудничают с учеными и считают, что их главная задача — нести факел перед наукой. И многие ученые с этим согласны. Например, великий Фрэнсис Крик, британский молекулярный биолог, биофизик и нейробиолог, который расшифровал вместе с Джеймсом Уотсоном и другими коллегами в 1950-е годы структуру ДНК, разгадав загадку жизни. Потом, как он сам говорил, поставил перед собой задачу разгадать еще и загадку сознания. Он занялся поисками нейронных коррелятов и говорил, что философы очень нужны, так как они прекрасно ставят вопросы, а вот ответы дают ученые.

Но не все философы готовы играть такую служебную роль.

Есть так называемая кабинетная философия, которая считает, что даже без ученых, чисто концептуальными методами, анализом базовых наших представлений о мире, мы можем много прояснить в устройстве сознания.

Я вот, например, как раз отношу себя к радикальным кабинетным философам.

— Зачем в современном мире нужно изучение сознания и личности?

— Философ Иоганн Николаус Тетенс в XVIII веке в связи с подобными вопросами сравнил истины, которые мы хотим отыскать, с золотом: вы найдите его, а уж потом употребление, применение для него точно найдется. То есть мы, философы, не задаемся вопросом «зачем», мы пытаемся разобраться, как что устроено, но потом оказывается, что этому находится применение. Истина найдет применение.

— Могли бы вы привести пример практического применения философской идеи?

— Философские идеи всегда перестраивали мир так или иначе. Рассуждения древнегреческих философов и породили науку, заложив основу экспериментальной науки, математики — а начиналось все с философских интуиций. Рассуждения философов-марксистов в XIX веке о том, какую роль играют в человеческом сознании экономические факторы, привели к полному изменению европейской истории. Или Кант в XVIII веке пришел к идее о том, что практическое начало в человеке выше, более ценно, чем теоретическое. И посмотрите на XIX век, когда многие мыслители работали под влиянием Канта. Это век практики, век изменений.

И давайте снова вспомним Чалмерса, это уже наше время. Чалмерс разлиновал области исследования, и с тех пор исследования сознания совершили невероятный скачок, в том числе и экспериментальные. Ученые поняли, что они, грубо говоря, будут заниматься одним, философы — другим, но указал-то им путь философ. Ну а уж практические следствия из изучения работы мозга и сознания очевидны. Это новые лекарства, новые интерфейсы и тому подобное.

Если говорить об экспериментальных исследованиях, к которым философы указали путь, то это излечение множества болезней, повышение качества жизни. Каждый год здесь новые достижения. И все эти исследователи нуждаются в философах.

— В этом году философская школа из-за пандемии коронавирусной инфекции пройдет онлайн. Как на нее повлияет изменение формата? И как пандемия повлияла на занятия на философском факультете МГУ?

— У преподавателей МГУ уже был немалый опыт работы онлайн. Но, разумеется, теперь он многократно обогатился. Справляемся мы, на мой взгляд, хорошо. Почти все прежние формы работы удается выполнять онлайн. При этом я считаю, что лучше все-таки работать в одном физическом пространстве. Человеческая коммуникация от природы предполагает его наличие. А онлайн может быть полезным дополнением.

— В этом году философскую школу вести будет профессор Австралийского национального университета профессор Дэниел Столджар. Каких идей он придерживается?

— Дэниел Столджар — один из ведущих мировых специалистов по проблеме сознание—тело, философии сознания. Главным образом он известен своими работами по материализму и прогрессу философии. Столджар считает, что знаменитые аргументы против материализма, например аргумент зомби (гипотетическое существо, которое неотличимо от нормального человека, за исключением того, что у него отсутствует сознательный опыт или способность ощущать.— “Ъ”), не являются реальной угрозой для материалистического объяснения сознания. Эти аргументы лишь указывают на наше неведение относительно знания устройства физического мира. Именно неведение, а не какие-то принципиальные трудности является источником проблем для материализма. Таким образом, у нас нет оснований принимать представления об особой нефизической природе сознания.

А в отношении прогресса философии Столджар придерживает оптимистического взгляда. Вопреки распространенному мнению он считает, что за столетия работы философы добились значительного прогресса в понимании многих крупных проблем и, что самое важное, продолжают его добиваться.

Что такое сознание?

Что такое сознание?

Сознание относится к вашему индивидуальному осознанию ваших уникальных мыслей, воспоминаний, чувств, ощущений и окружающей среды. По сути, ваше сознание — это ваше осознание себя и мира вокруг вас. Это осознание субъективно и уникально для вас. Если вы можете описать то, что вы переживаете, словами, то это часть вашего сознания.

Ваш сознательный опыт постоянно меняется.Например, в какой-то момент вы можете сосредоточиться на чтении этой статьи. Затем ваше сознание может переключиться на воспоминания о разговоре, который у вас был ранее с коллегой. Затем вы можете заметить, насколько неудобно ваше кресло, или, может быть, вы мысленно планируете ужин.

Этот постоянно меняющийся поток мыслей может резко меняться от одного момента к другому, но ваше переживание кажется плавным и легким.

Типы сознания

Есть ряд вещей, которые могут вызвать изменения в сознании.Некоторые из них возникают естественным путем, в то время как другие являются результатом таких вещей, как наркотики или повреждение мозга. Изменения в сознании также могут привести к изменениям в восприятии, мышлении, понимании и интерпретации мира.

Некоторые различные состояния сознания включают:

Есть два нормальных состояния осознания: сознание и бессознательное состояние. Также могут возникать измененные уровни сознания, которые могут быть вызваны медицинскими или психическими состояниями, ухудшающими или изменяющими сознание.

К измененным типам сознания относятся:

  • Кома
  • Спутанность сознания
  • Делирий
  • Дезориентация
  • Летаргия
  • Ступор

Врачи и медицинские работники могут использовать разные методы оценки для измерения и оценки уровня сознания. Баллы по этим оценкам могут использоваться для определения диагноза и принятия решений о лечении.

использует

Понимание различных уровней сознания может помочь специалистам в области здравоохранения выявить признаки того, что кто-то может столкнуться с проблемой.

Изменения в сознании иногда могут быть признаком заболевания или даже признаком неотложной медицинской помощи.

Например, внезапные изменения в сознании могут быть признаком:

  • Аневризма
  • Инфекции головного мозга
  • Опухоль или травма головного мозга
  • Деменция или болезнь Альцгеймера
  • Употребление наркотиков
  • Эпилепсия
  • Болезнь сердца
  • Тепловой удар
  • Недостаток кислорода в головном мозге
  • Низкий уровень сахара в крови
  • Отравление
  • Удар
  • Ход

Когда обращаться за помощью

Если вы думаете, что испытываете изменения в сознании, поговорите со своим врачом.Внезапные изменения могут быть признаком неотложной медицинской помощи, требующей немедленного вмешательства, например, инсульта или кровотечения.

Немедленный разговор со своим врачом может гарантировать, что вы получите немедленное лечение до того, как проблемы усугубятся.

История сознания

На протяжении тысячелетий изучение человеческого сознания в основном было делом философов. Французский философ Рене Декарт представил концепцию дуализма разума и тела или идею о том, что, хотя разум и тело разделены, они действительно взаимодействуют.

Как только психология стала дисциплиной, отдельной от философии и биологии, изучение сознательного опыта стало одной из первых тем, изучаемых ранними психологами.

Структуралисты использовали процесс, известный как интроспекция, для анализа и сообщения о сознательных ощущениях, мыслях и переживаниях. Обученные наблюдатели внимательно изучат содержание своего собственного разума. Очевидно, это был очень субъективный процесс, но он помог вдохновить на дальнейшие исследования по научному изучению сознания.

Американский психолог Уильям Джеймс сравнил сознание с потоком — непрерывным и непрерывным, несмотря на постоянные сдвиги и изменения. Психоаналитик Зигмунд Фрейд сосредоточился на понимании важности бессознательного и сознательного разума.

В то время как в первой половине 20-го века акцент большинства исследований в психологии сместился на чисто наблюдаемые формы поведения, с 1950-х годов исследования человеческого сознания значительно расширились.

Теории сознания

Одна из проблем исследования сознания — отсутствие общепринятого операционального определения.Декарт предложил идею cogito ergo sum («Я думаю, следовательно, я существую»), предположил, что сам акт мышления демонстрирует реальность существования и сознания человека. Хотя сегодня сознание обычно определяется как осознание себя и мира, все еще ведутся споры о различных аспектах этого осознания.

Исследования сознания были сосредоточены на понимании нейробиологии, лежащей в основе нашего сознательного опыта. Ученые даже использовали технологию сканирования мозга для поиска конкретных нейронов, которые могут быть связаны с различными сознательными событиями.Современные исследователи предложили две основные теории сознания: теорию интегрированной информации и теорию глобального рабочего пространства.

Интегрированная теория информации

Этот подход рассматривает сознание, узнавая больше о физических процессах, лежащих в основе нашего сознательного опыта. Теория пытается создать меру интегрированной информации, которая формирует сознание. Качество сознания организма представлено уровнем интеграции.

Эта теория имеет тенденцию сосредотачиваться на том, является ли что-то сознательным и в какой степени это сознательно.

Теория глобального рабочего пространства

Эта теория предполагает, что у нас есть банк памяти, из которого мозг черпает информацию для формирования опыта осознанного осознания. В то время как теория интегрированной информации больше фокусируется на определении того, находится ли организм в сознании, теория глобального рабочего пространства предлагает гораздо более широкий подход к пониманию как работает сознание.

Слово от Verywell

Хотя сознание интересовало философов и ученых на протяжении тысяч лет, экспертам явно предстоит пройти долгий путь в нашем понимании этой концепции. Исследователи продолжают изучать различные основы сознания, включая физические, социальные, культурные и психологические влияния, которые способствуют нашему сознательному осознанию.

Иллюзия «я»: как ваш мозг вызывает в воображении ваше самоощущение

София Деленив

Reilika Landen / plainpicture

Посмотрите в зеркало, и вы можете увидеть прыщи, морщины или непослушные волосы на лице, но под ними скрывается нечто гораздо более интересное.Каждый раз, когда вы смотрите в глаза своему отражению, вы точно знаете, кто смотрит на вас. Чувство себя безошибочно. Это настолько большая часть человеческого бытия, что мы часто не замечаем этого. И все же самосознание — одна из самых больших загадок ума. Как оно возникло и для чего?

Глядя на других животных, можно предположить, что не только мы можем узнавать себя в зеркале. По общему признанию, это краткий список видов, которые кажутся способными на этот подвиг, но он намекает на возможное объяснение.Самосознание могло развиться только у самых ярких животных с самым большим мозгом. Если это так, то он представляет собой пик умственной сложности — высшую форму сознания.

Однако некоторые люди начали сомневаться в этой идее. Теперь необычная находка придает вес их скептицизму: один вид обезьян, который ранее считался неспособным узнавать себя в зеркале, может легко научиться этому. Это не просто еще одно имя, которое можно добавить в эшелоны самосознания. Открытие предполагает, что нам необходимо фундаментально переосмыслить наши представления о зеркалах и сознании.

Охота на самосознание среди нечеловеческих существ продолжается десятилетиями. В наиболее широко используемом тесте — так называемом тесте на следы лица — исследователи незаметно наносят пятно краски без запаха на лоб или щеку животного, а затем наблюдают за его реакцией, когда оно находится перед зеркалом. Основная предпосылка заключается в том, что люди с твердым чувством собственного достоинства могут признать свое отражение и попытаться стереть краску.

Большинство животных, прошедших этот тест, считаются умными.В их число входят шимпанзе, бонобо, орангутаны, азиатские слоны и евразийские сороки (представители печально известного семейства врановых). Косатки и афалины тоже, кажется, узнают себя в зеркале, хотя их анатомия означает, что они не могут удалить след на лице. Эта очевидная корреляция со смекалкой означает, что самосознание стало своего рода показателем умственной сложности. Но есть некоторые загадочные эволюционные пробелы. Гориллы, например, обычно не проходят тест — за заметным исключением недавно умершего Коко — но наши более дальние родственники приматы, орангутанги, его проходят.Кроме того, у сознательной элиты есть некоторые причудливые аномалии, такие как голуби, манты, муравьи и даже робот.

Некоторые из этих находок — особенно с муравьями и голубями — оспариваются. Исследователи пытались отговорить других, утверждая, например, что гориллы умственно регрессировали с момента их отделения от других линий обезьян, потому что они сталкиваются с меньшим давлением в своей среде. Но недавнее открытие на обезьянах отвергнуть сложнее.

В прошлом году Лянтан Чанг и его коллеги из Шанхайского института биологических наук, Китай, опубликовали видеозапись небольшой группы макак-резус, взаимодействующих с зеркалом.На нем изображены обезьяны, изгибающие свои тела, теребящие волосы на лице, осматривающие кончики пальцев и вызывающие яркую демонстрацию своих гениталий, не отрывая глаз от своих отражений. Они очарованы, не оставляя сомнений в том, что узнают себя. Тем не менее, макаки-резус постоянно не проходят тест на зеркало. А всего несколькими неделями ранее те, что изучались командой Чанга, не показали никаких признаков того, что они поняли свои размышления. Что изменилось?

Фактически, существуют анекдотические свидетельства того, что макаки в лаборатории проявляют внезапный интерес к зеркалам после того, как их оснастили громоздкими нейронными записывающими устройствами, которые выступают из их голов.Команда Чанга задавалась вопросом, действительно ли обезьянам не хватает самосознания или их сдерживает отсутствие координации — неспособность связать увиденное с внутренними сигналами, генерируемыми движениями их мышц. Чтобы проверить это, они научили обезьян связывать зрение и движение, дав им пищу в качестве награды за прикосновение к проецируемой лазерной точке. Сначала исследователи направили лазер туда, где обезьяны могли его легко увидеть, а затем постепенно начали светить лазером в местах, видимых только в зеркале.Перенесемся на несколько недель практики, и они с честью прошли тест на распознавание лиц.

По крайней мере, это указывает на то, что способ проверки самосознания ошибочен (см. «Зеркало, зеркало»). Это, в свою очередь, повышает вероятность того, что самосознание гораздо более распространено, чем мы думаем. Итак, что мы знаем об эволюции этой ценной черты?

Уровни сознания

Многие психологи и антропологи считают, что существует иерархия сознания, которая соответствует возрастающей сложности мозга.В его основе минимальное сознание, присущее животным с простой нервной системой. Считается, что эти умы постоянно дрейфуют в море сырых чувственных переживаний, разбросанных между такими восприятиями, как цвет, голод, тепло и страх, мало осознавая их значение. Немногие умы достаточно искушены, чтобы воспринимать мир по-другому — через призму самоанализа. Даже в этом случае у них может быть ограниченное чувство собственного достоинства. Только на пике умственной сложности мы обнаруживаем, что умы способны построить на протяжении всей жизни повествование о переживаниях, сосредоточенное вокруг абстрактной концепции «я» — это элита.

Умные животные, такие как шимпанзе и дельфины, могут узнавать себя в зеркале, но привели ли они нас по садовой дорожке?

Джеймс Балог / Аврора Фото

Каковы доказательства этой иерархии? В конце концов, сложность ума — понятие скользкое, и, кроме того, никто из нас не понимает даже разума другого человека, не говоря уже о летучей мыши или жуке. Что ж, нет никаких сомнений в том, что одни мозги намного больше и структурно сложнее других. Это несоответствие в основном является результатом различных эволюционных требований, которым животные должны соответствовать, чтобы выжить.Например, нервная система малоподвижной устрицы, питающейся фильтром, состоит всего из двух кластеров клеток. Это позволяет ей делать именно то, что нужно устрице — контролировать ее пищеварение и передавать сигналы от светочувствительных щупалец к мышце, которая закрывает ее, когда появляется хищник. Между тем, на другом конце спектра есть одно конкретное требование, которое, по-видимому, привело к эволюции сложного мозга и могло также создать условия для возникновения чувства собственного достоинства. Эта проблема связана с сознанием других — будь то жертвы, конкуренты или другие члены вашей социальной группы.

Согласно гипотезе социального мозга, разработанной Робином Данбаром из Оксфордского университета, жизнь в сплоченных сообществах особенно трудна, потому что близкие отношения зависят от способности понять, что происходит в сознании другого человека. Чтобы достичь этого, мозг должен был превратиться из простого объекта, испытывающего ощущения и мысли, в его наблюдателя. По словам нейробиолога Майкла Грациано из Принстонского университета, для этого им нужно было построить модель разума.И как только биологический механизм для построения таких моделей эволюционирует, его можно будет использовать для представления не только ума других, но и собственного разума.

Модель — будь то чтение мыслей, прогноз погоды или что-то еще — обычно начинается с некоторых предположений о факторах, влияющих на рассматриваемую систему, и их относительной важности. Затем он запускает моделирование и, в зависимости от того, насколько результат отличается от физических наблюдений, изменяет предположения. Таким образом, модель получает точное представление о действующих силах, позволяя делать разумные прогнозы относительно будущего.«Мозг — это конструктор моделей», — говорит Грациано. «Вы не можете правильно двигать рукой, если ваша двигательная система не знает, где она находится, не может предсказать, где она будет в следующие несколько секунд, и не может запустить моделирование того, что произойдет, если она отправит это или эту команду мускулам ». И, как он утверждает, мозг использует точно такую ​​же стратегию для моделирования разума, чтобы он мог взаимодействовать в социальном плане. Если он прав, то вы сознательно переживаете симуляцию.

«Возможно, самосознание — это даже не симуляция, а просто зал зеркал»

В более широком смысле, самосознание — это сознательное состояние запуска этой симуляции в вашем собственном уме.Грациано считает, что у нас нет причин ставить его на пьедестал. «Самосознание не является более высоким или внутренне более сложным, чем сознание», — говорит он. «Это еще один пример сознания». Разум — это просто объект, который некоторые мозги могут моделировать и таким образом осознавать. Более того, трудно установить, связана ли эта способность с уникально сложным биологическим механизмом. В конце концов, мы все еще пытаемся определить, как выглядит сознание в мозгу.

Большинство исследователей согласны с тем, что мозг работает, по крайней мере частично, путем моделирования.Однако многие не согласны с тем, что сознание — это функциональная часть механизма моделирования. Вместо этого широко распространенное мнение рассматривает это как непреднамеренный побочный продукт информации, устремляющейся через замкнутый цикл связей, которым является мозг. Сознание не может помочь существовать, несмотря на то, что оно не служит определенной цели, точно так же, как шум, издаваемый работающим двигателем, который не имеет никакого отношения к работе самого двигателя. При таком способе мышления самосознание — это даже не симуляция; это просто зеркальный зал.

Такие возникающие явления обычны в природе. Они производят завораживающее впечатление сложности и преднамеренности, несмотря на то, что происходят из системы, компоненты которой работают без учета самого явления. Одним из примечательных примеров является коллективное поведение стай птиц, которое можно смоделировать с использованием индивидуумов, движимых всего двумя противоборствующими силами — инстинктом следовать за несколькими ближайшими соседями и отступать, если они подходят слишком близко. Кажущаяся сложность возникает даже в колониях бактерий, связанных с чашками Петри, где отдельные бактерии автоматически реагируют на химические сигналы, выделяемые их соседями, чтобы регулировать их близость.Возникающая структура не имеет силы или цели — это просто индикатор сил, действующих в каждом человеке.

Точно так же самосознание может быть явно сложным явлением, возникающим из мозга. Однако, в отличие от птиц или бактерий, разум не может наблюдать их отдельные компоненты. Он может только уловить эхо миллиардов нейронов, отвечающих друг на друга электрическими сигналами. Поток сигналов динамичен, каждый момент он устремляется по разному набору связей.Но одни пути проторены лучше, чем другие. У людей преобладают связи, которые используются для созерцания умов других — те же связи, которые используются для созерцания самих себя. Из этого вытекает закономерность, которая кажется постоянной. Для вас это ваше самоощущение, заключенное в чашке Петри вашего мозга.

У других животных проторенные пути в мозгу будут другими. У летучих мышей, например, это могут быть те, кто передает информацию с помощью эхолокационных щелчков, используемых для построения трехмерной модели мира.Появится огромное разнообразие возникающих ментальных паттернов, которые служат различным потребностям выживания различных видов. С этой точки зрения не существует четкой иерархии сознания, соответствующей ментальной сложности.

Рассмотрим осьминога

На самом деле, некоторым из самых искушенных умов природы, вероятно, не хватает самоощущения в том виде, в каком мы его знаем. У млекопитающих люди с более крупными социальными группами обычно имеют больший мозг, что подразумевает, что чувство собственного достоинства идет рука об руку с интеллектом.Но некоторые другие животные, кажется, эволюционировали и стали очень умными без необходимости понимать умы других.

Возьмите головоногих моллюсков — группу морских животных, в которую входят каракатицы и осьминоги. Проведя годы в сотрудничестве с морскими биологами, философ науки Питер Годфри-Смит из Сиднейского университета считает, что особенно большой мозг обыкновенного осьминога сформирован в основном благодаря уникальным требованиям, предъявляемым к мягкотелому животному, обитающему в среде, где преобладают позвоночные.Этот вызов мог спровоцировать развитие телесного самосознания, аналогичного таковому у приматов, но Годфри-Смит видит четкое различие между ними. «Когда кто-то видит, как осьминог протискивается через крошечное пространство, он определенно выглядит [по-другому]», — говорит он. В любом случае, мы можем быть уверены, что если осьминог обладает чувством «я», у него будет очень мало общего с «я», которое населяет наш мозг. Еще менее вероятно, что мы сможем измерить это с помощью зеркала.

В самом деле, все это дает понять, что лучшее, на что мы можем надеяться с помощью зеркал, — это несовершенный взгляд на умы, подобные нашему собственному.Более того, если мы будем исходить из предположения, что такие умы являются истинными вершинами сложности, то мы упустим самое прекрасное в умах — то, что они являются биологическими машинами для адаптации с содержанием, которое может быть изощренным во многих отношениях. .

Зеркало, зеркало

Джо Рэдл / Newsmakers

Способность узнавать себя в зеркале обычно считается показателем самосознания, но эта идея подвергается сомнению. Во-первых, психологи развития утверждают, что это не обязательно раскрывает осознание себя, выходящее за рамки здесь и сейчас.Эксперименты показывают, что дети могут узнавать себя в зеркале в возрасте 3 лет, но не могут узнавать себя в видеороликах, снятых несколькими месяцами ранее. Они будут бороться с идеей существовать в прошлом еще год или два.

Еще менее ясно, что значит для нечеловеческого животного узнать себя в зеркале. Кажется, что только горстка видов способна справиться с этой задачей. Большинство из них — наши родственники-приматы или животные со сложной социальной жизнью, такие как мы. Таким образом, вместо того, чтобы отражать сложность ума, это могло просто указывать на то, что их разум эволюционировал, чтобы сталкиваться с проблемами, аналогичными нашему собственному.Кроме того, открытие того, что животные могут научиться проходить тест на самопознание в зеркале, намекает на то, что может быть много видов с необнаруженным самосознанием.

Эта статья появилась в печати под заголовком «Почему я?»

Лидер: « Мы не уникальны — многие виды могут узнавать себя ”

Подробнее по этим темам:

Исследование открывает путь к сознательному осознанию

В часы бодрствования мозг получает почти постоянный приток сенсорных сигналов различной силы.

На протяжении десятилетий ученые задавались вопросом, почему одни сигналы выходят на свет сознательного осознания, в то время как другие сигналы такой же силы остаются в темных тенях бессознательного. Что управляет воротами, разделяющими тени и свет?

В новом исследовании Департамента анестезиологии и Центра науки о сознании в Мичиганской медицине исследователи идентифицируют ключевую область коры головного мозга, которая, по-видимому, является воротами сознательного осознания.

«Обработка информации в мозге имеет два измерения: сенсорная обработка окружающей среды без осознания и тип, который возникает, когда стимул достигает определенного уровня важности и входит в сознательное осознание», — объясняет Зируи Хуанг, доктор философии.Н., Научный сотрудник отделения анестезиологии.

Хуанг вместе с ведущим исследователем Энтони Худетцем, доктором философии. и их команда попытались подтвердить, что это переключение происходит в части мозга, называемой передней корой островка, действуя как своего рода ворота между сенсорной информацией низкого уровня и осознанием более высокого уровня.

Для экспериментов участников поместили внутрь аппарата фМРТ и вводили анестетик пропофол, чтобы контролировать их уровень сознания.Затем их попросили представить, как они играют в теннис, идут по дорожке или сжимают руку, а также попросили выполнить двигательную активность (сжать резиновый мяч), поскольку они постепенно теряли сознание и снова приходили в него после прекращения приема пропофола.

Предыдущее исследование показало, что мысленные образы вызывают активность мозга, аналогичную действительной активности. Когда участники представляют себя играющими в теннис, загорается часть мозга, отвечающая за управление движением.Другие области мозга отключаются при выполнении задач, так как умственное внимание сосредоточено на этой деятельности.

По мере того как участники исследования начали терять сознание, деактивации происходили реже. Когда они полностью потеряли сознание, соответствующие области мозга также не активизировались в ответ на задачи мысленного воображения. По мере того, как они приходили в сознание, к ним возвращалась некоторая активность, связанная с мысленными образами, и вскоре после этого в полном сознании их мозг показал нормальные паттерны активации.

БОЛЬШЕ ИЗ ЛАБОРАТОРИИ: Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку новостей

Поиск корреляции между этими состояниями сознания показал, что активация передней части коры островка сыграла роль в успешном переключении между этими активациями и деактивациями.

«Сенсорный стимул обычно активирует переднюю часть коры островка», — говорит Худец. «Но когда вы теряете сознание, передняя кора островка деактивируется, и сетевые сдвиги в мозге, поддерживающие сознание, нарушаются.«Передняя часть коры островка, — объясняет он, — может действовать как фильтр, позволяющий только самой важной информации проникать в сознание.

Они пытались подтвердить свою гипотезу с помощью другого классического психологического эксперимента, в котором на экране на короткое время мелькает лицо в течение едва заметных трех сотых секунды.

За изображением лица следует зашумленное высококонтрастное изображение, предназначенное для прерывания сознательной обработки изображения лица. Затем участников спросили, видели ли они лицо или нет.Осознанный доступ к лицу определялся активацией передней части коры островка.

«Передняя кора островка имеет постоянно колеблющуюся активность», — говорит Хуанг. «Сможете ли вы обнаружить стимул, зависит от состояния передней островковой доли, когда информация поступает в ваш мозг: если активность островка высока в точке стимула, вы увидите изображение. Основываясь на данных этих двух экспериментов, мы заключаем, что передняя кора островка может быть воротами для осознания.”

Цитируемая статья: «Передняя островковая часть регулирует сетевые переходы мозга, которые закрывают сознательный доступ», Cell Reports . DOI: 10.1016 / j.celrep.2021.109081

Нравится подкасты? Добавьте Michigan Medicine News Break на iTunes или где угодно, где вы слушаете подкасты.

Три уровня самосознания — Quartz

Самосознание похоже на отличный секс: каждый думает, что у него его тонна, но на самом деле никто не знает, какого хрена они делают.

Дело в том, что большинство наших мыслей и действий происходит на автопилоте. Это тоже не обязательно плохо. Наши привычки, распорядки, импульсы и реакции сопровождают нас по жизни, поэтому нам не нужно останавливаться и думать об этом каждый раз, когда мы вытираем задницу или заводим машину.

Проблема в том, когда мы находимся на автопилоте так долго, что забываем, что мы на автопилоте. Потому что, когда мы даже не осознаем свои собственные привычки, распорядки, импульсы и реакции, мы больше не контролируем их; они контролируют нас.В то время как человек с самосознанием может проявить немного мета-познания и сказать: «Хмм… каждый раз, когда моя сестра звонит мне и просит денег, я в конечном итоге выпиваю много водки. Возможно, это не совпадение », — человек без самосознания просто бьет по бутылке и не оглядывается.

Ниже приведены три уровня самосознания с оговоркой. Почему три уровня? Кто, черт возьми, знает? Просто смирись с этим.

Уровень первый: Что, черт возьми, ты делаешь?

В жизни много боли и бессилия.За последние 30 дней, сколько раз вы:

  • Испытывали трудности в отношениях с близким вам человеком?
  • Чувствовал себя одиноким, изолированным или неслыханным?
  • Чувствуете себя непродуктивным или заблудились в том, что делать?
  • Вы недосыпали, недоедали, у вас мало энергии или вы плохо себя чувствуете?
  • Подчеркнуты работой или финансами?
  • Не уверены в своем будущем?
  • Были физически ранены, заболели или ослабли?

Скорее всего, если вы сложите все это, вы получите около 30 из последних 30 дней.Это большой отстой!

Мы избегаем боли, отвлекаясь. Мы переносим наш разум в другое время, место или мир, где он может быть в безопасности и изолирован от боли повседневной жизни. Мы смотрим в свои телефоны, мы зацикливаемся на прошлом или своем потенциальном будущем, строим планы, которые никогда не соблюдаем, или просто пытаемся забыть. Мы едим, пьем и трахаем себя до оцепенения, чтобы притупить реальность наших проблем. Мы используем книги, фильмы, игры и музыку, чтобы перенести нас в другой мир, где нет боли, и все всегда кажется легким, хорошим и правильным.

Нет ничего плохого в отвлечении. Нам всем нужно какое-то развлечение, чтобы оставаться в здравом уме и быть счастливыми.

Ключ в том, что нам нужно знать, что нас отвлекает.

Другими словами, нам нужно убедиться, что мы выбираем то, что нас отвлекает, а наши отвлекающие факторы не выбирают нас. Мы сами предпочитаем отвлекаться, а не просто не можем отказаться от отвлечения. Нам нужно знать, когда мы выезжаем. Наше отвлечение нужно планировать и сдерживать небольшими порциями.Мы не можем отвлекаться.

Большинство людей проводят большую часть своего дня в море отвлечения внимания, даже не осознавая этого. Я тоже так делаю. Накануне вечером за ужином я вытащил свой телефон, чтобы посмотреть свой календарь, и следующее, что я понял, я просматривал форумы видеоигр на Reddit. Между тем моя жена смотрит на меня так, будто мне только что сделали лоботомию или что-то в этом роде.

Мне становится лучше. Это происходит только 23 раза в день. Или иногда я делаю это, когда у меня открывается Facebook, а затем я открываю другую вкладку и инстинктивно набираю URL-адрес… Facebook, сайта, который я уже просматривал.Я даже не осознаю, что делаю это, но это автоматическое движение моего разума, чтобы отключиться (или, в данном случае, отключиться от своего отключения).

Мы все думаем, что знаем, как тратим время. Но обычно мы ошибаемся. Мы думаем, что работаем больше, чем делаем (исследования показывают, что большинство людей набирают максимум около трех часов реальной работы в день, а остальное — просто валять дурака). Мы думаем, что проводим больше времени с друзьями и близкими, чем мы. Мы думаем, что более присутствуем, чем есть, что мы лучше слушаем, чем мы, что мы более внимательны и умны, чем мы.Но по правде говоря, мы все очень плохо с этим справляемся.

Цель отвлечения — не победить отвлечение, а просто развить понимание и контроль над тем, что отвлекает. Вместо того, чтобы заболеть, чтобы целый день играть в видеоигры, вы можете выделить видеоигры в свое свободное время таким образом, чтобы это доставляло удовольствие и было полезно для здоровья. Вы позволяете себе ненадолго отвлечься от телефона, если это то, что, по-видимому, нужно вашему мозгу, но вы знаете, что делаете это, и можете обуздать его, когда это необходимо.

Здесь цель — устранение принуждения. Но чтобы устранить принуждение, вы должны сначала осознать принуждение. Когда вы занимаетесь делом, даже если не хотите этим заниматься? Когда вы мысленно выезжаете и почему? Это вокруг семьи? Друзья? Коллеги?

В течение многих лет я носил с собой iPod и надевал наушники каждый раз, когда выходил на публику. Покидая дом без него, я чувствовал себя голым. В течение многих лет я просто считал, что на самом деле увлекаюсь музыкой больше, чем другие люди, что внутри меня есть какая-то особая потребность в крутых мелодиях, которые другие люди просто не понимали.

Но со временем стало ясно, что это было принуждением; Я не контролировал это. Мои наушники были способом защитить себя и отгородиться от других. Они были не столько о бездонной страсти, сколько о простом страхе. Находясь среди незнакомцев без наушников, я чувствовал беспокойство и незащищенность.

Не судите эти наблюдения, просто имейте их. Это первый уровень самосознания, простое понимание того, куда и когда направляется ваш ум. Вы должны знать пути, которыми любит идти ваш разум, прежде чем вы сможете начать задаваться вопросом, почему он выбирает эти пути и помогают ли они вам или вредит им.

Уровень два: Что, черт возьми, ты чувствуешь?

Вы когда-нибудь злились, и когда кто-то спрашивает вас, почему вы злитесь, вы отвечаете: «Я НЕ С ума сошел! Я НЕ СУМАСШЕСТВУЮ! Я В СОВЕРШЕННО ВЕЛИКОЛЕПНО! Я ХОЧУ РАЗБИРАТЬ КЛАВИАТУРУ ЧЕРЕЗ МОНИТОР! Я НЕ СОШЕЛ С УМА! ПОЧЕМУ ТЫ СУМАСШЕДШИЙ?!»

Люди часто обнаруживают, что чем больше они отвлекаются, тем больше им приходится иметь дело с множеством эмоций, которых они избегали долгое время. Вот почему долгая медитация пугает многих людей; медитация — это, по сути, практика тренировки вашего ума, чтобы он меньше отвлекался и больше сосредотачивался на своем непосредственном опыте.В результате некоторых людей переполняют чувства, которые они вечно сдерживали.

Терапия имеет аналогичный эффект, но вместо того, чтобы успокаивать ваш разум и часами смотреть в стену, вы сидите на диване, и действительно приятный и дружелюбный мужчина / женщина медленно направляет вас к тому, как вы чувствовать, снова и снова, пока ваш разум, наконец, не сдастся, и вы повсюду соплите и не начнете плакать, как расстроенный ребенок.

Большинство людей скользят по поверхности жизни на первом уровне самосознания.

На этом втором уровне самосознания вы действительно начинаете узнавать, «кто вы есть». Я ненавижу использовать эту фразу, потому что на самом деле она ничего не значит, но это тот уровень, о котором люди говорят, когда говорят, что «находят себя» — они обнаруживают, что они на самом деле думают о дерьме, происходящем в их жизни, и часто они годами скрывали от себя эти чувства.

Большинство людей скользят по поверхности жизни на первом уровне самосознания. Они делают то, что им говорят.Они следуют указаниям. Они снова и снова отвлекают себя одним и тем же дерьмом. Они никогда не позволяли себе выражать индивидуальные эмоции и реакции на то, что происходит вокруг них.

Как только они удалены из этих контекстов, они начинают понимать такие вещи, как: «Черт возьми, я действительно чувствителен и мне очень грустно, и черт возьми, я никогда не позволял себе этого чувствовать, потому что думал, что это сделало меня слабым». или жалко, но на самом деле моя печаль — это часть того, что меня отличает ».

Второй уровень — неудобное место.Люди часто проводят годы в терапии, ориентируясь по ней. Требуется время, чтобы привыкнуть ко всем своим эмоциям. Чтобы пережить эти эмоции и позволить им проявиться — это то, что требует большого внимания и больших усилий.

Но многие люди тоже задерживаются на этом уровне. Они думают, что это настолько глубоко, насколько это возможно, и они теряются, погрязнув в своих чувствах на всю оставшуюся часть жизни. Я думаю, это происходит по нескольким причинам.

Во-первых, эмоции сильны, особенно для людей, которые подавляли свои эмоции большую часть своей жизни.Внезапно открытие для них изменит вашу жизнь и станет невероятно глубоким.

В результате многие люди начинают рассказывать истории о том, что это наивысший уровень самосознания, просто постоянно что-то чувствуя. Они могут даже зайти так далеко, что сочтут это «духовным пробуждением». Они будут описывать это всевозможными фальшивыми терминами, такими как «смерть эго», «трансцендентное сознание» или «высшее сознание».

Но это своего рода ловушка. Эмоции, как вы в конце концов обнаружите, а) бесконечны и б) не обязательно и ничего не значат.Я имею в виду, иногда они это делают, но иногда они также являются самовлюбленными и полностью произвольными.

Например, посмотрите на этого щенка.

Вы, наверное, почувствовали себя хорошо, глядя на это. Теперь это чувство что-нибудь значит? Бля нет, это всего лишь щенок. Но многие люди приписывают глубину каждой возникающей эмоции. Это простая, но зачастую катастрофическая ошибка. Они полагают, что, поскольку некоторые эмоции невероятно важны и жизненно важны, все эмоции должны быть невероятно важными и жизненно важными.А это просто не так. Многие эмоции бессмысленны или — и вот что самое интересное — просто отвлекают!

Да, вы меня слышали. Эмоции также могут отвлекать. От чего? От других эмоций.

Видите, есть еще одна тонкая ловушка с эмоциями. И это факт, что анализ одной эмоции порождает другую. Таким образом, вы можете попасть в этот бесконечный цикл самоанализа, который через некоторое время превратит вас в по-настоящему зацикленного на себе человека.

Но подождите, подождите, этот заслуживает отдельного раздела.

Предостережение: бесконечная спираль судьбы, пронизывающая пупок

Есть старая апокрифическая история из Индии 16-го века, где молодой человек взбирается на большую гору, чтобы поговорить с мудрецом на вершине. Якобы этот мудрец знал все и прочее. И этому молодому человеку очень хотелось постичь тайны мира.

Прибыв на вершину горы, мудрец поприветствовал молодого человека и пригласил его спросить его о чем угодно (примечание: это было задолго до обсуждений Reddit). Затем молодой человек задал ему свой вопрос: «Великий мудрец, мы стоим в мире, но на чем стоит мир?»

Мудрец немедленно ответил: «Мир покоится на спине нескольких огромных слонов.

Молодой человек задумался на мгновение, а затем спросил: «Да, но на чем стоят слоны?»

Мудрец снова ответил без колебаний: «Слоны покоятся на спине огромной черепахи».

Молодой человек, все еще не удовлетворенный, спросил: «Да, но на чем отдыхает большая черепаха?»

Мудрец ответил: «Он покоится на еще большей черепахе».

Молодой человек, разочаровавшись, начал спрашивать: «Но что значит…»

«Нет, нет, — прервал мудрец, — остановись, — это черепахи, спустившиеся вниз.

В Тонкое искусство не трахаться я сравнил самосознание с чисткой лука: что бы вы ни думали / ни чувствовали, всегда есть еще один слой под ним, и чем глубже вы погружаетесь, тем больше слоев вы отогните, тем более вероятно, что вы спонтанно заплачете.

Многие люди попадают в ловушку постоянного поиска на один уровень глубже.

Самоанализ, связанный с самосознанием, может привести к такой бесконечной спирали. Слой за слоем.И во многих случаях более глубокие уровни не только не проясняют ничего полезного, но и простой акт их отклеивания может вызвать больше беспокойства, стресса и самооценки.

Например, вот я сейчас, когда пишу этот раздел, продираюсь через уровни вопросов:

Уровень 1: Я знаю, что пишу это предложение прямо сейчас — я чувствую себя усталым, немного затуманенным, но Я тоже очень хочу продвинуться в этом деле, прежде чем лечь спать.

Уровень 2: Я осознаю свое беспокойство и беспокоюсь, что это плохая тенденция в моих недавних рабочих привычках.Почему я все равно работаю в 1.30 утра? Я бы, наверное, лучше написал, если бы немного поспал.

Уровень 3: Я осознаю свою самооценку. Возможно, я строга к себе. Что плохого в работе в 13:30? Я делал это много раз.

Уровень 4: теперь я осознаю, что осознаю свой монтаж чувств и чувств по поводу чувств и чувств по поводу чувств по поводу чувств.

Уровень 5: Я также осознаю, что мое понимание Уровня 4 трудно понять.

Уровень 6: Меня беспокоит понимание моих уровней осознания.

Уровень 7: Я чувствую, что, возможно, я чрезмерно критичен, бла, бла, бла…

[…]

Уровень 193: Это дерьмо черепахи, не так ли?

Многие люди попадают в ловушку постоянного поиска на один уровень глубже. Делать это кажется важным, но правда в том, что за пределами определенного уровня это всего лишь спираль гибели, напоминающая пуповину. Это черепахи полностью внизу. А сам акт взгляда глубже иногда вызывает больше чувства тревоги, отчаяния и самооценки, чем приносит облегчение.

Когда вы смотрите на уровни намерений и мотиваций, лучше всего спуститься на несколько уровней, пока вы не начнете повторяться. Вы можете беспокоиться о своих отношениях с матерью. Скажем, беспокойство проистекает из того факта, что ваша мама чрезмерно осуждает, и вы впадаете в эту бессознательную привычку отчаянно пытаться доказать ей, что вы не кусок дерьма. Эта потребность доказать ей, что вы достойны, подкрепляется вашим желанием быть любимой. Это осознание затем делает вас более тревожным — тревога, вызванная желанием доставить удовольствие своей матери, которое подкрепляется вашим желанием быть любимой, — сейчас мы растем по спирали.Пришло время просто провести черту и сказать, что это черепахи, и двигаться дальше. Вы хотите любви от мамы и все.

И с этим я перестану думать об этом разделе и просто пойду спать.

Уровень третий: Какие у вас слепые зоны, черт возьми?

Чем больше вы осознаёте свои эмоции и свои желания, тем больше вы обнаруживаете нечто ужасающее: вы полны дерьма.

Мы понимаем, что большая часть наших мыслей, аргументов и действий являются просто отражением того, что мы чувствуем в данный момент.Если я смотрю фильм с женой и злюсь из-за того, что сегодня днем ​​поссорился со своим редактором, я решу, что ненавижу фильм. И чем больше моя жена пытается убедить меня, что фильм хорош, тем больше я буду получать удовольствие от того факта, что мне приходится спорить с ней по этому поводу, потому что это внезапно становится способом оправдать мой гнев.

(Кстати, если вы когда-нибудь задумывались, почему мы склонны драться больше всего с теми, кого любим больше всего, отчасти поэтому: мы можем использовать их как эмоциональную боксерскую грушу, чтобы подтвердить все то дерьмо, которое мы чувствуем, заслуживают они этого или нет — обычно нет.)

Мы все думаем о себе как о независимых мыслителях, которые рассуждают, основываясь на фактах и ​​доказательствах, но правда в том, что наш мозг тратит большую часть своего времени на оправдание и объяснение того, что сердце уже провозгласило и решило. И это невозможно исправить, пока вы не научитесь распознавать то, что говорит сердце.

Я довольно много писал о том, насколько ущербно наше сознание, как в моей книге, так и на этом сайте. Но чтобы дать краткий обзор:

  • Наши воспоминания ненадежны и часто полностью ошибочны, особенно когда речь идет о воспоминаниях о том, что мы чувствовали в определенное время или в определенном месте.Наша способность предсказывать наши мысли и чувства в будущем еще хуже.
  • Мы постоянно переоцениваем себя. На самом деле, как правило, чем хуже мы в чем-то занимаемся, тем лучше мы думаем, что мы есть, и чем лучше мы в чем-то занимаемся, тем хуже, по нашему мнению, мы находимся.
  • Противоречивые свидетельства часто могут сделать нас более уверенными в нашей позиции, а не побудить нас усомниться в ней.
  • Естественно, наше внимание сосредотачивается только на вещах, которые уже соответствуют нашим ранее существовавшим убеждениям.Вот почему два человека могут наблюдать одно и то же событие и уйти с двумя совершенно противоположными воспоминаниями о нем (представьте себе двух противоположных спортивных болельщиков, которые были убеждены, что видели, как мяч приземлился в пределах или за пределами поля).
  • Большинство из нас, если дано возможность, скажет небольшую ложь, чтобы улучшить наши результаты. Иногда (то есть обычно) мы даже говорим эту ложь самим себе.
  • Мы ужасно не умеем оценивать статистику, принимать решения о рентабельности или рассуждать о больших группах людей.На самом деле это и удручает, и смешно, насколько мы плохи.

Я мог бы продолжить движение, но остановлюсь на этом. По сути, дело в том, что ты — отстой, я — отстой, все — отстой. Люди отстой. Все время.

И ничего страшного. Важно то, что мы сами осознаем это. Если мы знаем свои слабости, они перестают быть слабостями. В противном случае мы попадаем в рабство неисправных механизмов нашего разума.

Большая часть этого сводится к нескольким вещам:

1.Придерживайтесь более слабого мнения. Признайте, что, если вы не являетесь экспертом в какой-либо области, велика вероятность того, что ваша интуиция или предположения полностью ошибочны. Простое действие, когда вы говорите себе (и другим) перед тем, как говорить: «Я могу ошибаться в этом», сразу же заставляет ваш разум проявлять открытость и любопытство. Это подразумевает способность учиться и иметь более тесную связь с реальностью.

2. Относитесь к себе менее серьезно. Большинство ваших мыслей и поведения — это просто реакции на различные эмоции.И мы знаем, что ваши эмоции часто ошибочны и / или бессмысленны. Следовательно, тебе стоит относиться к своему дерьму менее серьезно.

3. Изучите свои паттерны чуши. Когда я злюсь, я становлюсь спорным и высокомерным. Когда мне становится грустно, я выключаюсь и играю во многие видеоигры. Когда я чувствую себя виноватым, я извергаю слова своей совестью на всех людей. Какие у вас клещи? Куда направляются ваши мысли, когда вам грустно? Когда ты злишься? Виновный? Тревожный? Научитесь замечать свои механизмы преодоления, потому что в следующий раз, когда вы отвлечетесь от своих чувств, это подскажет вам.Много лет назад я понял, что когда я здоров и счастлив, мне нравится играть в видеоигры несколько часов в неделю. Но когда я начинаю увлекаться игрой, не сплю всю ночь и пропускаю работу, это почти всегда происходит потому, что я избегаю каких-то проблем в своей жизни. Это стало для меня огромным поводом сесть и разобраться, что происходит со мной.

4. Признайте проблемы, которые вы сами создаете. Моя самая большая проблема, вероятно, заключается в том, что я не могу говорить о своем гневе или печали. Я либо убегаю через видеоигры, либо становлюсь пассивно-агрессивным, стреляя в окружающих меня людей.Обе эти тенденции мне не помогают. И я научился узнавать себя, когда начинаю их делать. Я могу сказать: «Эй, Марк, ты делаешь это дерьмо, когда тебе грустно, и ты всегда сожалеешь, что не поговорил с кем-то». Затем я иду поговорить с кем-нибудь.

5. Будьте реалистичны. Дело не в устранении ошибочных психологических реакций. Речь идет о том, чтобы понять их, чтобы вы могли к ним приспособиться. Точно так же, как у всех нас есть некоторые навыки и занятия, в которых мы лучше других, у всех нас есть эмоции, в которых мы лучше других.Некоторым людям не нравится счастье, но они умеют управлять своим гневом. Другие ужасны своим гневом, но наслаждаются своим счастьем. Другие люди никогда не впадают в депрессию, но страдают неконтролируемым чувством вины. Другие никогда не чувствуют себя виноватыми, но борются с чувством депрессии. Где твои сильные эмоции и слабые эмоции? На какие эмоции вы плохо реагируете? Откуда у вас самые большие предубеждения и суждения? Как вы можете оспорить или переоценить их?

Кроме того, если у вас возникли проблемы с этим, один из лучших способов осознать свои слепые зоны — это получить обратную связь от других людей.Другие часто имеют лучшее видение нас, чем мы, особенно друзья и близкие нам родственники. Если спросить их простым и безопасным способом (под «безопасным» я имею в виду «не взрывать» и угрожать кастрировать их ложкой за оскорбление вашей чести), это может привести к большому самосознанию.

Это, конечно, легче сказать, чем сделать.

Результатом самосознания должно быть принятие себя

Есть определенный тип людей, которые все это прочитают, и их главный вывод будет: «Я кусок дерьма.

Они увидят все свои внутренние недостатки и поймут свои предубеждения и иррациональные механизмы, и они справятся со своими отвлечениями и своими слабыми эмоциями.

И они возненавидят это. Все это. Это заставит их возненавидеть себя.

Очевидно, ходить и называть себя куском дерьма из-за каждой другой мысли или эмоции — это не совсем то, что мы бы назвали зенитом эмоционального здоровья. На самом деле, эта тенденция, по иронии судьбы, сама по себе дерьмовая.

Судить себя за неправильное управление своими эмоциями или за предвзятые и эгоистичные мысли — это своего рода ловушка, потому что, когда вы выносите такое суждение, кажется, что вы осознаете себя. Вы думаете про себя: «Ого, я действительно был придурком на той встрече, потому что мое эго было под угрозой. Я такой кусок дерьма. И в твоей голове раздаются короткие аплодисменты, потому что ты чувствуешь себя таким проклятым святым из-за того, что осознаешь, насколько ты ущербный и дерьмовый среди других.

Но нет, дело не в этом. Самосознание тратится зря, если оно не приводит к принятию себя. Исследования также подтверждают это: самосознание не делает всех счастливее, оно делает некоторых людей более несчастными. Потому что, если отличное самосознание сочетается с самооценкой, вы просто начинаете лучше осознавать все способы, которыми вы заслуживаете оценки.

Эти эмоциональные всплески и когнитивные искажения существуют у всех и всегда. Вы не плохой человек из-за того, что у вас они есть, точно так же, как другие люди не обязательно плохие люди из-за того, что они есть.Они просто люди. А ты просто человек.

Платон сказал, что все зло коренится в невежестве. Если вы думаете о самых злых и дерьмовых людях, которых только можно представить, они хреновы не потому, что у них есть недостатки, а потому, что они отказываются признать, что у них есть недостатки.

Недавно я увидел новость о каком-то сумасшедшем теоретике заговора, который считает, что все массовые расстрелы являются инсценировкой. Этот парень на самом деле путешествует по местам, где произошли эти массовые расстрелы, и противостоит жертвам. Он стоит перед родителями умерших детей и называет их лжецами.

Я не могу представить себе лучшего определения «зла» или «кусок дерьма человека», чем этот парень.

Сочувствие может возникнуть только пропорционально нашему собственному принятию себя.

Тем не менее, его злоба является результатом не столько сознательного выбора, сколько бессознательного. Он не осознает иррациональность и безумие своих мыслей. Он едва на первом уровне. Второй уровень, вероятно, пугает его, потому что признание реальности того, что массовые перестрелки — эти ужасные и бессмысленно жестокие вещи — могут происходить повсюду вокруг него и без всякой причины угрожает ему каким-то невыразимым образом, с которым его разум не может справиться.И он определенно далек от третьего уровня, на котором он действительно может признать, что его теории заговора представляют собой тщательно продуманную сеть иррациональных убеждений и невозможных предположений, призванных защитить себя от этих чувств на втором уровне.

Когда смотришь сюда, тебе почти жаль этого парня. Вы видите, как много он должен страдать психологически и как это психологическое страдание заставляет его делать ужасные, ужасные вещи людям, которые являются законными жертвами вокруг него.

Добро пожаловать в эмпатию.

Сочувствие может возникнуть только пропорционально нашему собственному принятию себя. Только приняв недостатки наших собственных эмоций и собственного разума, мы можем смотреть на недостатки эмоций и умов других и, вместо того, чтобы осуждать их или ненавидеть их, испытывать к ним сострадание. «Ой, он тоже облажался. Раньше я верил в такое дерьмо. Интересно, от чего он убегает? »

Это не означает, что сочувствие и сострадание решат все беды мира.Они этого не сделают. Но хуже уж точно не сделают.

И вот здесь появляется это старое клише о том, что мы можем любить других только пропорционально тому, насколько мы любим себя. Самосознание открывает нам возможность любить и принимать себя. Да, иногда я бываю предвзятым придурком. Да, иногда я неправильно обращаюсь со своими эмоциями. Да, у меня есть пороки. Но это нормально. И поскольку я смирился с этими недостатками в себе, я могу смириться и прощать эти недостатки в других.И только так становится возможной настоящая любовь.

Когда мы отказываемся принимать себя такими, какие мы есть, мы возвращаемся к постоянной потребности в оцепенении и отвлечении. И мы точно так же не сможем принять других такими, какие они есть, поэтому мы будем искать способы манипулировать ими, изменять их или убеждать их быть теми, кем они не являются. Наши отношения станут транзакционными, условными, в конечном итоге токсичными и провальными.

Изначально этот пост был опубликован на сайте MarkManson.сеть. Подпишитесь на @iammarkmanson в Twitter.

Для повышения вашего сознания требуется больше, чем просто горячий воздух

Тренер по лидерству, спикер и автор книги Внутреннее путешествие к сознательному лидерству ; Директор Глобального центра сознательного лидерства.

getty

Если вы когда-либо испытывали величественный восход восходящего солнца на воздушном шаре, будучи пассажиром или пилотом, вы знаете этот момент взлета — это чувство легче воздуха и плавного подъема над землей.Вам нужно много горячего воздуха или, возможно, гелия, чтобы поднять воздушный шар, но вам нужно гораздо больше, чем горячий воздух, чтобы поднять ваше сознание на более высокий уровень. Тем не менее, я верю, что с более высоким сознанием вы можете изменить мир. Вы можете повысить свою уверенность и добиться большего успеха.

Как пилот воздушного шара , для меня было прекрасной привилегией поднимать людей выше и быть свидетелем волнения от полета в воздухе, получить вид на пейзаж с высоты птичьего полета и, по одному особому случаю, сделать предложение руки и сердца. более чем на тысячу футов над долиной Гудзона в северной части штата Нью-Йорк.Очень немногие люди становятся пилотами воздушных шаров, но повышение сознания доступно всем и, на мой взгляд, представляет собой еще большее стремление.

Попытка дать определение сознания ведет нас в мир нейробиологии, науки о мозге, и, хотя были проведены некоторые отличные исследования, последовательное определение сознания оказалось неуловимым. Как сказал исследователь сознания Джоэл Фролих: «Сознание — это загадка». Проще говоря, когда мы просыпаемся ото сна, мы возвращаемся в сознание.

Согласно Lexico.com, определение сознания — это «состояние бодрствования и осознания своего окружения». Итак, давайте проснемся и осознаем, что происходит и что мы хотим изменить в мире. Пытаетесь ли вы спасти планету или стать лучшим лидером, сознание требует осознанности и пробуждения. Но одного пробуждения недостаточно. Пора сознательно сосредоточиться на возвышении своего сознания.

Вот четыре практики для повышения вашего сознания:

Пробудить

Пробуждение и практика осознания требуют, чтобы вы остановились, успокоились и заметили, что происходит внутри вас, внутри других и в мире вокруг вас.Целенаправленная пауза в любое время дня может помочь вам лучше понять, что происходит. Первые моменты бодрствования после ночного сна — прекрасное время, чтобы начать процесс пробуждения и практиковать внимательность.

Живи осознанно

По словам Джона Кабат-Зинна, создателя оригинальной программы снижения стресса, основанной на внимательности, «внимательность означает уделять внимание особым образом: намеренно, в настоящий момент и без осуждения». Как только вы проснулись и осознаете что-то, сядьте с этим осознанием, созерцайте и будьте с этими мыслями, не осуждая и не предпринимая немедленных действий.Внимательность создает пространство для осознанного уделения внимания вашим мыслям и эмоциям и позволяет вам замечать, что вы чувствуете, прежде чем устанавливать намерение в отношении того, кем вы хотите быть, и выбирать, как вы хотите реагировать.

Установить намерение

Хотя намерение часто сосредоточено на желаемых результатах, осознанная установка намерения может больше иметь отношение к тому, как вы хотите проявить себя в конкретных ситуациях. Намерение больше связано с , кем вы хотите быть с , а не с о том, чем вы хотите заниматься; это о том, чтобы быть, прежде чем делать.Старайтесь согласовать свое намерение с вашей целью. Целью полетов на воздушном шаре можно назвать поднятие людей выше. Цель повышения сознания — лучше осознавать, кто вы и как вы проявляете себя, а затем действовать осознанно.

Действовать осознанно

С более высоким сознанием становится легче предпринимать ответственные действия. Вы начинаете осознавать свое поведение и можете более осознанно выбирать, как относиться к себе и другим. Вы также можете лучше осознавать важные социальные проблемы в нашем мире, например, связанные с окружающей средой, устойчивостью, расовой справедливостью и бедностью.Обладая высшим сознанием, вы можете действовать осознанно, оказывать положительное влияние на других и быть лучшим из в мире, а не лучшим из в мире.

Итак, четыре шага:

1. Пробудить . Станьте более осведомленными о том, что происходит внутри вас, внутри других и в мире вокруг вас.

2. Живите осознанно . Сознательно обращайте внимание на свои мысли и чувства.

3. Установить намерение .Выберите, кем вы хотите быть и как вы хотите появиться в мире.

4. Действуйте осознанно . Иметь положительное влияние; быть лучшим из в мире, а не лучшим из в мире.

Повышение уровня сознания требует пробуждения, осознанной жизни, ясного понимания индивидуальных и организационных целей и определения четких намерений относительно того, как вы хотите проявить себя в мире. Обладая более высоким сознанием, вы можете повысить свою уверенность и веру в свои собственные способности, добиться большего личного и профессионального успеха и оказать положительное влияние на мир.Предложение руки и сердца на воздушном шаре было принято с любовью. Я считаю, что для всех нас пора принять приглашение начать повышать свое сознание и вносить позитивные изменения в мир.


Forbes Coaches Council — это сообщество ведущих бизнес-тренеров и профессиональных тренеров, доступное только по приглашениям. Имею ли я право?


Что, если сознание — это просто продукт нашего бессознательного мозга?

Поскольку само слово, используемое для его описания, было «выглажено миллионами языков», сознание — благодатная тема для замешательства.Все мы знаем, что значит быть сознательным. По сути, это осознание мира и реагирование на него. Точно так же у всех нас есть общее представление о том, как работает сознание.

Но здравый смысл легко спутать. Рассмотрим, например, следующие вопросы: если вы почувствовали боль в ампутированной ноге, где эта боль? Если вы скажете, что это в вашей голове, было бы это в вашей голове, если бы вам не ампутировали ногу? Если вы говорите «да», то по какой причине вы когда-либо думали, что у вас есть нога?

Один из источников путаницы при объяснении «сознания» проистекает из здравого смысла и формальных представлений, которые составляют основу исследования психической жизни.Обычно они обсуждаются в терминах бинарного разделения между сознательными намеренными процессами и бессознательными непроизвольными процессами, последние из которых находятся вне нашего понимания. Например, при ходьбе мы осознаем намерение куда-то пойти. И все же ставить одну ногу перед другой — это бессознательное действие.

После этого большинство из нас считает сознание — наше субъективное осознавание — ответственным за создание и управление нашими мыслями, воспоминаниями и действиями.В то же время мы осознаем, что некоторые из этих психологических процессов происходят за пределами нашего понимания. Например, беря в руки ручку, мы можем знать, о чем мы собираемся писать, но выбор и артикуляция отдельных слов — это бессознательные процессы.

Ключевой фактор, лежащий в основе этого традиционного различия, проистекает из нашей сильной убежденности в том, что причинно-следственная связь связывает субъективное осознание с повседневным опытом проявления контроля над нашими мыслями, чувствами и действиями.Однако за последние 100 лет появляется все больше свидетельств, ставящих под сомнение это бинарное различие. В настоящее время растет согласие с тем, что большая часть, если не все, содержание наших психологических процессов — наши мысли, убеждения, ощущения, восприятия, эмоции, намерения, действия и воспоминания — на самом деле формируются за кулисами быстрыми и эффективными бессознательными системами мозга. .

Бессознательная природа бытия

Ранее мы утверждали, что, будучи бесспорно реальным, «переживание сознания» или субъективное осознание является именно этим — осознанием.Не больше, не меньше. Мы предположили, что, хотя сознание создается системами мозга, оно не имеет причинной связи с психическими процессами и не контролирует их. Тот факт, что личное осознание сопровождает содержание личного повествования, причинно убедителен. Но это не обязательно имеет отношение к пониманию и объяснению лежащих в их основе психологических процессов.

Эта цитата Джорджа Миллера — одного из основоположников когнитивной психологии — помогает объяснить эту идею. Когда кто-то вспоминает что-то из памяти, «сознание не дает подсказки, откуда приходит ответ; процессы, которые его производят, бессознательны.Это результат мышления, а не процесс мышления, который спонтанно проявляется в сознании ».

Продолжая это, мы предполагаем, что субъективное осознание — интимное сигнатурное переживание того, что значит быть сознательным, — само по себе является продуктом бессознательной обработки. Это наблюдение было хорошо отражено новаторским социальным психологом Дэниелом Вегнером, когда он писал, что «бессознательные механизмы создают как сознательные мысли о действии, так и действиях, а также вызывают чувство воли, которое мы испытываем, воспринимая мысль как причину действия». .

Наше предположение о том, что как субъективный опыт сознания (личная осведомленность), так и связанные с ним психологические процессы (мысли, убеждения, идеи, намерения и т. Д.) Являются продуктами бессознательных процессов, согласуется с тем фактом, что бессознательные автоматические системы мозга надежно выполнять все наши основные биологические процессы (такие как дыхание и пищеварение) эффективно и часто без нашего ведома.

Это также согласуется с более широким преобладающим наблюдением, обнаруженным в естественных науках, особенно в нейробиологии.В этой области сознательный примат не так распространен, как в психологии. Предполагается, что сложный и разумный дизайн живых существ не зависит от сознательных процессов. Вместо этого считается, что они происходят из адаптивных процессов, возникших в результате естественного отбора.

Двигаясь дальше от водораздела

Если мы действительно являемся «субъектами бессознательного авторства», то дальнейшая характеристика психологических состояний в терминах сознательного и бессознательного бесполезна.Это сдерживает теоретическое понимание психологических процессов. Более того, если все психологические процессы и их продукты зависят от бессознательных систем, то идея о том, что в мозге есть автоматические и контролируемые процессы, также нуждается в переосмыслении. Было бы лучше описать их как различия в континууме бессознательной обработки, а не как альтернативные системы.

Такое предложение не обходится без здравого смысла реальности личного качественного опыта человека или с предыдущими открытиями когнитивной нейробиологии.Однако это дает возможность уменьшить некоторую путаницу, возникающую при использовании терминов «сознание» и «содержание сознания». Оба из них продолжают подразумевать, что сознание играет функциональную роль в различении психологических процессов.

7.1 Состояния сознания — Введение в психологию

Роберт Бисвас-Динер и Джейк Тини

Неважно, что вы делаете — решаете домашнее задание, играете в видеоигру, просто выбираете рубашку — все ваши действия и решения связаны с вашим сознанием.Но как бы часто мы ни использовали его, вы когда-нибудь задумывались: что такое сознание на самом деле? В этом модуле мы обсуждаем различные уровни сознания и то, как они могут повлиять на ваше поведение в различных ситуациях. Кроме того, мы исследуем роль сознания в других, «измененных» состояниях, таких как гипноз и сон.

Цели обучения

  1. Определите сознание и проведите различие между высоким и низким состояниями сознания
  2. Объясните связь между сознанием и предвзятостью
  3. Поймите разницу между популярными изображениями гипноза и тем, как он в настоящее время используется в терапевтических целях.

Приходилось ли вам когда-нибудь останавливаться рядом с вами на светофоре рядом с вами автолюбителем, который кричал себе мозги, ковырялся в носу или вел себя иным образом так, как он обычно не делал бы на публике? В одиночестве в машине есть что-то, что побуждает людей отключиться и забыть о том, что другие могут их видеть.Хотя эти небольшие упущения внимания забавляют всех нас, они также поучительны, когда дело касается темы сознания.

Рис. 7.2 Этот парень поет от души в своей мобильной музыкальной студии. Вы когда-нибудь делали это?

Сознание — термин, обозначающий осознанность. Он включает осознание себя, телесных ощущений, мыслей и окружающей среды. В английском языке мы используем противоположное слово «бессознательное», чтобы указать на бессмысленность или барьер на пути к осознанию, как в случае с «Тереза ​​упала с лестницы и ударилась головой, потеряв сознание».И все же психологическая теория и исследования показывают, что сознание и бессознательное сложнее, чем падение с лестницы. То есть сознание — это больше, чем просто «включено» или «выключено». Например, Зигмунд Фрейд (1856-1939) — теоретик психологии — понимал, что даже когда мы бодрствуем, многие вещи лежат за пределами нашего сознательного осознания (например, находясь в машине и забывая, что остальной мир может заглянуть в вашу жизнь) окна). В ответ на это понятие Фрейд ввел понятие «подсознание» (Freud, 2001) и предположил, что некоторые из наших воспоминаний и даже наши основные мотивации не всегда доступны нашему сознательному уму.

Поразмыслив, легко увидеть, насколько скользким является тематическое сознание. Например, находятся ли люди в сознании, когда они мечтают? А когда они пьяны? В этом модуле мы опишем несколько уровней сознания, а затем обсудим измененные состояния сознания, такие как гипноз и сон.

В 1957 году маркетинговый исследователь вставил слова «Ешьте попкорн» на один кадр фильма, который показывали по всей территории Соединенных Штатов. И хотя этот кадр проецировался на экран фильма только на 1/24 секунды — скорость слишком высока, чтобы восприниматься сознательным осознанием, — исследователь сообщил об увеличении продаж попкорна почти на 60%.Практически сразу все формы «подсознательной передачи сообщений» были отрегулированы в США и запрещены в таких странах, как Австралия и Великобритания. Несмотря на то, что позже было показано, что исследователь сфабриковал данные (он даже не вставил слова в фильм), этот страх перед влиянием на наше подсознание сохраняется. По сути, этот вопрос противопоставляет друг другу различные уровни осведомленности. С одной стороны, мы имеем «низкую осведомленность» о тонких, даже подсознательных влияниях. С другой стороны, есть вы — сознательное мышление, чувство вас, которое включает в себя все, что вы в настоящее время осознаете, даже читая это предложение.Однако, если мы рассмотрим эти разные уровни осведомленности по отдельности, мы сможем лучше понять, как они действуют.

Низкая осведомленность

Вы постоянно получаете и оцениваете сенсорную информацию. Хотя в каждый момент слишком много образов, запахов и звуков, чтобы их все можно было осознанно учитывать, наш мозг, тем не менее, обрабатывает всю эту информацию. Например, были ли вы когда-нибудь на вечеринке, переполненные всеми людьми и разговорами, когда из ниоткуда вы слышите свое имя? Даже если вы понятия не имеете, что еще говорит этот человек, вы каким-то образом осознаете свое имя (подробнее об этом, «эффекте коктейльной вечеринки», см. Модуль Нобы о внимании).Итак, даже если вы не знаете о различных стимулах в вашем окружении, ваш мозг уделяет им больше внимания, чем вы думаете.

Подобно рефлексу (например, прыжки при испуге), некоторые сигналы , или значимая сенсорная информация, автоматически вызывают у нас реакцию, даже если мы никогда ее сознательно не воспринимаем. Например, Оман и Соарес (1994) измерили незначительные вариации потоотделения у участников, которые боялись змей. Исследователи мелькали изображениями разных объектов (напр.g., грибы, цветы и, что наиболее важно, змеи) на экране перед ними, но делали это на такой скорости, что участник не знал, что он или она на самом деле видел. Однако, когда появлялись изображения змей, эти участники начинали больше потеть (то есть, это было признаком страха), даже если они понятия не имели, что только что посмотрели!

Хотя наш мозг воспринимает некоторые стимулы без нашего сознательного осознания, действительно ли они влияют на наши последующие мысли и поведение? В знаменательном исследовании Барг, Чен и Берроуз (1996) предлагали участникам решить головоломку с поиском слов, в которой ответы относились к словам о пожилых людях (например,g., «старый», «бабушка») или что-то случайное (например, «тетрадь», «помидор»). После этого исследователи тайно измерили, как быстро участники вышли из эксперимента по коридору. И хотя ни один из участников не знал темы ответов, те, кто решил головоломку с помощью старых слов (по сравнению с теми, кто использовал другие типы слов), шли по коридору медленнее!

Рис. 7.3. Исследования и репликация

. Этот эффект получил название «». (то есть «активация» определенных концепций и ассоциаций из своей памяти) был обнаружен в ряде других исследований.Например, воодушевление людей, заставляя их пить из теплого стакана (а не из холодного), привело к тому, что они стали вести себя более «тепло» по отношению к другим (Williams & Bargh, 2008). Хотя все эти влияния происходят незаметно для человека, они все же оказывают значительное влияние на последующие мысли и поведение.

За последние два десятилетия исследователи добились успехов в изучении аспектов психологии, которые существуют за пределами сознательного осознания. Как вы понимаете, трудно использовать самоотчеты и опросы, чтобы спрашивать людей о мотивах или убеждениях, о которых они сами могут даже не знать! Один из способов обойти эту трудность можно найти в тесте неявных ассоциаций , или IAT (Greenwald, McGhee & Schwartz, 1998).Этот метод исследования использует компьютеры для оценки времени реакции людей на различные стимулы, и его очень сложно подделать, поскольку он регистрирует автоматические реакции, которые происходят за миллисекунды. Например, чтобы пролить свет на глубоко укоренившиеся предубеждения, IAT может представлять фотографии лиц европеоидной и азиатской национальностей, предлагая участникам исследования как можно быстрее нажимать кнопки с указанием «хорошо» или «плохо». Даже если участник нажимает «хорошо» для каждого показанного лица, IAT все равно может улавливать крошечные задержки в ответе.Задержки связаны с большими умственными усилиями, необходимыми для обработки информации. Когда информация обрабатывается быстро — как в примере с белыми лицами, оцениваемыми как «хорошие», — это контрастирует с более медленной обработкой — как в примере с азиатскими лицами, оцениваемыми как «хорошие», — и разница в скорости обработки отражается. предвзятости. В этом отношении IAT использовался для исследования стереотипов (Nosek, Banaji & Greenwald, 2002), а также самооценки (Greenwald & Farnam, 2000). Этот метод может помочь выявить неосознанные предубеждения, а также те, которые мы мотивированы подавлять.

Рис. 7.4 Фактический снимок экрана из IAT (неявного ассоциативного теста), который человек может сделать для проверки своих мысленных представлений о различных когнитивных конструкциях. В данном конкретном случае это предмет, проверяющий бессознательную реакцию человека на представителей различных этнических групп. [Изображение: любезно предоставлено Энтони Гринвальдом из Project Implicit]

High Awareness

Тот факт, что на нас могут влиять эти «невидимые» факторы, не означает, что они беспомощно контролируют нас.Другая сторона континуума осознавания известна как «высокое осознавание». Это включает в себя упорное внимание и внимательное принятие решений. Например, когда вы слушаете забавную историю на свидании, или думаете, какое расписание занятий было бы предпочтительнее, или решая сложную математическую задачу, вы задействуете состояние сознания, которое позволяет вам хорошо осознавать определенные детали и сосредотачиваться на них. в вашем окружении.

Рисунок 7.5. Медитация веками практиковалась в религиозном контексте.За последние 50 лет она стала все более популярной как светская практика. Научные исследования связывают медитацию со снижением стресса и улучшением самочувствия.

Внимательность — это состояние высшего сознания, которое включает осознание мыслей, проходящих через голову. Например, приходилось ли вам когда-нибудь огрызаться на кого-то в отчаянии только для того, чтобы на мгновение задуматься, почему вы так агрессивно ответили? Это более напряженное рассмотрение ваших мыслей можно описать как расширение вашего сознательного осознания, поскольку вы уделяете время рассмотрению возможных влияний на свои мысли.Исследования показали, что когда вы занимаетесь этим более осознанным размышлением, вас меньше убеждают неуместные, но предвзятые влияния, такие как присутствие знаменитости в рекламе (Petty & Cacioppo, 1986). Более высокая осведомленность также связана с распознаванием того, что вы используете стереотип, а не с справедливой оценкой другого человека (Gilbert & Hixon, 1991).

Люди чередуются между состояниями низкого и высокого мышления. То есть мы переключаемся между сфокусированным вниманием и менее внимательным состоянием по умолчанию, и у нас есть нейронные сети для обоих (Raichle, 2015).Интересно, что чем меньше мы уделяем внимания, тем больше вероятность того, что на нас будут влиять бессознательные стимулы (Chaiken, 1980). Хотя эти тонкие влияния могут влиять на нас, мы можем использовать наше высшее сознание для защиты от внешних влияний. В так называемой модели гибкой коррекции (Wegener & Petty, 1997) люди, которые осознают, что на их мысли или поведение влияет ненадлежащий внешний источник, могут исправить свое отношение к предвзятости.Например, вы могли знать, что на вас влияет упоминание определенных политических партий. Если вы были заинтересованы в рассмотрении государственной политики, вы можете принять во внимание свои собственные предубеждения, чтобы попытаться справедливо рассмотреть эту политику (исходя из ее собственных достоинств, а не привязанности к определенной партии).

Чтобы прояснить отношения между низшим и высшим сознанием, представьте, что мозг подобен путешествию по реке. В состоянии низкой осознанности вы просто плывете на небольшом резиновом плоту и позволяете течению подталкивать вас.Просто плыть по течению не очень сложно, но и у вас нет полного контроля. Более высокие состояния сознания больше похожи на путешествие на каноэ. В этом случае у вас есть весло, и вы можете управлять, но это требует больше усилий. Эта аналогия применима ко многим состояниям сознания, но не ко всем. А как насчет других состояний, таких как сон, мечты или гипноз? Как они связаны с нашим сознательным осознанием?

Таблица 7.1 Состояния сознания

Гипноз

Если вы когда-либо наблюдали за выступлением сценического гипнотизера, он может нарисовать обманчивый портрет этого состояния сознания.Например, загипнотизированные люди на сцене, похоже, находятся в состоянии, похожем на сон. Однако, когда гипнотизер продолжит представление, вы заметите некоторые глубокие различия между сном и гипнозом. А именно, когда вы спите, слово «клубника» не заставляет вас махать руками, как курица. В сценических представлениях загипнотизированные участники кажутся очень легко поддающимися внушению до такой степени, что они, по-видимому, находятся под контролем гипнотизера. Такие представления занимательны, но позволяют сенсационно раскрыть истинную природу гипнотических состояний.

Рисунок 7.6 Люди, находящиеся под гипнозом на сцене.

Гипноз — реальное, задокументированное явление, которое изучается и обсуждается более 200 лет (Pekala et al., 2010). Франца Месмера (1734–1815) часто называют одним из первых людей, «открывших» гипноз, который он использовал для лечения членов элитного общества, которые испытывали психологический стресс. Именно от имени Месмера мы получили английское слово «гипнотизирующий», означающее «привлекать или удерживать внимание человека». Месмер приписывал эффект гипноза «животному магнетизму», предполагаемой универсальной силе (подобной гравитации), которая действует во всех человеческих телах.Даже в то время такое описание гипноза не получало научной поддержки, а сам Месмер часто был центром споров.

На протяжении многих лет исследователи предположили, что гипноз — это психическое состояние, характеризующееся снижением периферической осведомленности и повышенным вниманием к единственному стимулу, что приводит к повышенной восприимчивости к внушению (Kihlstrom, 2003). Например, гипнотизер обычно вызывает гипноз, заставляя человека обращать внимание только на голос гипнотизера.По мере того, как человек все больше и больше сосредотачивается на этом, он / она начинает забывать контекст обстановки и реагирует на внушения гипнотизера, как если бы они были его или ее собственными. Некоторые люди от природы более поддаются внушению и, следовательно, более «гипнотизируемы», чем другие, и это особенно верно для тех, кто обладает высокими показателями эмпатии (Wickramasekera II & Szlyk, 2003). Одна из распространенных уловок сценических гипнотизеров — отказываться от добровольцев, которые менее поддаются внушению, чем другие.

Диссоциация — это отделение осознавания от всего, кроме того, на чем он сосредоточен в центре.Например, если вы когда-либо мечтали в классе, вы, вероятно, были настолько захвачены фантазией, что не слышали ни слова, сказанного учителем. Во время гипноза эта диссоциация становится еще более сильной. То есть человек настолько концентрируется на словах гипнотизера, что теряет перспективу на остальной мир вокруг него. Вследствие диссоциации человек менее старается и менее застенчив в отношении своих собственных мыслей и поведения. Подобно состояниям низкой осведомленности, когда человек часто действует в соответствии с первой мыслью, которая приходит в голову, также и в гипнозе человек просто следует первой мысли, которая приходит в голову, т.е.е., внушение гипнотизера. Тем не менее, то, что человек более восприимчив к внушению под гипнозом, не означает, что он / она будет делать что-либо, что ему прикажут. Чтобы быть загипнотизированным, вы должны сначала захотеть, чтобы был загипнотизирован (т. Е. Вас нельзя загипнотизировать против вашей воли; Lynn & Kirsh, 2006), и после того, как вы загипнотизированы, вы не будете делать ничего, чего бы вы тоже не сделали. делайте это в более естественном состоянии сознания (Lynn, Rhue, & Weekes, 1990).

Сегодня гипнотерапия все еще используется в различных форматах, и она возникла из того, что Месмер когда-то экспериментировал с этой концепцией.Современная гипнотерапия часто использует комбинацию расслабления, внушения, мотивации и ожидания для создания желаемого психического или поведенческого состояния. Хотя существуют неоднозначные данные о том, может ли гипнотерапия помочь в уменьшении зависимости (например, отказ от курения; Abbot et al., 1998), есть некоторые свидетельства того, что она может быть успешной в лечении пациентов, страдающих острой и хронической болью (Ewin, 1978; Syrjala et al. др., 1992). Например, в одном исследовании изучали лечение ожоговых пациентов гипнотерапией, псевдогипнозом (т.е., состояние плацебо), или вообще никакого лечения. Впоследствии, даже если люди в состоянии плацебо испытали уменьшение боли на 16%, те, кто находился в состоянии фактического гипноза, испытали уменьшение боли почти на 50% (Patterson et al., 1996). Таким образом, даже несмотря на то, что гипноз может быть сенсационным для телевидения и фильмов, его способность отделять человека от его окружения (или его боли) в сочетании с повышенной внушаемостью рекомендациям врача (например, «вы будете меньше беспокоиться о своей хронической боли»). ) — это документально подтвержденная практика с реальными медицинскими преимуществами.

Теперь, подобно гипнотическим состояниям, трансовых состояний также включают диссоциацию «я»; однако говорят, что люди в состоянии транса имеют меньший произвольный контроль над своим поведением и действиями. Состояния транса часто возникают на религиозных церемониях, когда человек считает, что он или она «одержимы» потусторонним существом или силой. Находясь в трансе, люди сообщают анекдотические рассказы о «высшем сознании» или общении с большей силой. Тем не менее, основная масса исследований, изучающих этот феномен, имеет тенденцию отвергать утверждение о том, что эти переживания представляют собой «измененное состояние сознания».”

Большинство исследователей сегодня описывают как гипноз, так и состояния транса как «субъективные» изменения сознания, а не как фактически отдельную или развитую форму (Kirsch & Lynn, 1995). Точно так же, как вы чувствуете себя по-другому, когда вы находитесь в состоянии глубокого расслабления, вы тоже находитесь в состоянии гипноза, и состояния транса просто выходят за рамки стандартного сознательного опыта. Исследователи утверждают, что даже несмотря на то, что состояния гипноза и транса кажутся и ощущаются совершенно иначе, чем нормальный человеческий опыт, их можно объяснить стандартными социально-когнитивными факторами, такими как воображение, ожидание и интерпретация ситуации.

Сон

Рис. 7.7. Сон необходим для нормального функционирования людей.

Возможно, вы испытали ощущение — когда вы засыпаете — падаете, а затем обнаружили, что физически дергаетесь вперед и хватаетесь, как если бы вы действительно падали. Сон — уникальное состояние сознания; ему не хватает полного осознания, но мозг все еще активен. Люди обычно следят за «биологическими часами», которые влияют, когда они естественным образом становятся сонливыми, когда они засыпают, и когда они естественным образом просыпаются.Гормон мелатонин увеличивается ночью и связан с сонливостью. Ваш естественный суточный ритм, или циркадный ритм , может зависеть от количества дневного света, которому вы подвержены, а также от вашей работы и графика активности. Изменение вашего местоположения, например перелет из Канады в Англию, может нарушить ваш естественный ритм сна, и мы называем это сменой часовых поясов . Вы можете преодолеть смену часовых поясов, синхронизируя себя с местным расписанием, освещая себя дневным светом и заставляя себя бодрствовать, даже если вы от природы сонливы.

Интересно, что сон — это больше, чем просто отключение на ночь (или для того, чтобы вздремнуть). Вместо того, чтобы выключаться как свет одним щелчком переключателя, ваш сдвиг в сознании отражается на электрической активности вашего мозга. Пока вы бодрствуете и бодрствуете, активность вашего мозга отмечается волнами бета и . Бета-волны характеризуются высокой частотой, но низкой интенсивностью. Кроме того, они представляют собой самую непостоянную мозговую волну, и это отражает широкий диапазон сенсорных входных сигналов, которые человек обрабатывает в течение дня.Когда вы начнете расслабляться, эти волны изменятся на альфа и волны. Эти волны отражают активность мозга, которая менее частая, более последовательная и более интенсивная. По мере того, как вы погружаетесь в настоящий сон, вы проходите через множество стадий. Ученые расходятся во мнениях относительно того, как они характеризуют стадии сна: некоторые эксперты утверждают, что существует четыре различных стадии (Manoach et al., 2010), в то время как другие признают пять (Šušmáková, & Krakovská, 2008), но все они различают те, которые включают быстрое движение глаз. (REM) и те, которые не являются быстрым движением глаз (NREM).Кроме того, каждая стадия обычно характеризуется своим уникальным паттерном активности мозга:

  • Стадия 1 (называемая NREM 1 или N1) — это стадия «засыпания», она отмечена тета-волнами.
  • Стадия 2 (называемая NREM 2 или N2) считается легким сном. Здесь бывают случайные «веретена сна» или мозговые волны очень высокой интенсивности. Считается, что они связаны с обработкой воспоминаний. NREM 2 составляет около 55% всего сна.
  • Стадия 3 (называемая NREM 3 или N3) составляет от 20 до 25% всего сна и характеризуется большим расслаблением мышц и появлением дельта-волн.
  • Наконец, быстрый сон отмечен быстрым движением глаз (REM). Интересно, что этот этап — с точки зрения активности мозга — похож на бодрствование. То есть мозговые волны возникают менее интенсивно, чем на других стадиях сна. Быстрый сон составляет около 20% всего сна и связан со сновидениями.
Рис. 7.8. Изменения мозговой активности или мозговых волн на разных стадиях сознания — от бодрствования и на разных стадиях сна.

Сны, пожалуй, самый интересный аспект сна.На протяжении всей истории сновидениям уделялось особое внимание из-за их уникальной, почти мистической природы. Считалось, что это предсказания будущего, намеки на скрытые аспекты личности, важные уроки о том, как жить жизнью, или возможности совершить невозможные дела, такие как полет. Есть несколько конкурирующих теорий о том, почему людям снятся сны. Во-первых, это наша бессознательная попытка осмыслить наш повседневный опыт и обучение. Другое, популяризированное Фрейдом, состоит в том, что сны представляют собой табу или неприятные желания или желания.Независимо от конкретной причины, мы знаем несколько фактов о снах: все люди видят сны, мы видим сны на каждой стадии сна, но сны во время быстрого сна особенно ярки. Одной из малоизученных областей исследования сновидений являются возможные социальные функции сновидений: мы часто делимся своими снами с другими и используем их для развлечения.

Сон выполняет множество функций, одна из которых — дать нам период умственного и физического восстановления. Детям обычно требуется больше сна, чем взрослым, поскольку они развиваются.Фактически, это настолько важно, что недостаток сна связан с широким кругом проблем. Люди, которые не высыпаются, более раздражительны, у них медленнее время реакции, им труднее удерживать внимание и они принимают менее правильные решения. Интересно, что эта проблема актуальна для жизни студентов колледжа. В одном широко цитируемом исследовании исследователи обнаружили, что 1 из 5 студентов засыпает ночью более 30 минут, 1 из 10 время от времени принимал снотворные, и более половины сообщили, что «в основном устали» по утрам (Buboltz, et al, 2001).

Психоактивные препараты

16 апреля 1943 года Альберт Хоффман, швейцарский химик, работающий в фармацевтической компании, случайно проглотил недавно синтезированное лекарство. Наркотик — диэтилимид лизергиновой кислоты (ЛСД) — оказался мощным галлюциногеном. Хоффман вернулся домой и позже сообщил о действии препарата, описав их как видение мира через «искривленное зеркало» и переживание видений «необычных форм с интенсивной калейдоскопической игрой цветов». Хоффман открыл то, что уже знали представители многих традиционных культур по всему миру: есть вещества, которые при проглатывании могут оказать сильное влияние на восприятие и сознание.

Наркотики влияют на физиологию человека по-разному, и исследователи и врачи склонны классифицировать лекарства в соответствии с их действием. Здесь мы кратко рассмотрим 3 категории наркотиков: галлюциногены, депрессанты и стимуляторы.

Галлюциногены

Возможно, что галлюциногены — это вещества, которые исторически использовались наиболее широко. Традиционные общества использовали галлюциногены растительного происхождения, такие как пейот, эбене и псилоцибиновые грибы, в широком спектре религиозных церемоний. Галлюциногены — это вещества, которые изменяют восприятие человека, часто вызывая нереальные видения или галлюцинации. Существует широкий спектр галлюциногенов, и многие из них используются в качестве развлекательных веществ в промышленно развитых странах. Общие примеры включают марихуану, ЛСД и МДМА (также известный как «экстази»). Марихуана — это сушеные цветы конопли, и ее часто курят, чтобы вызвать эйфорию . Активный ингредиент марихуаны, называемый ТГК, может вызывать искажение восприятия времени, вызывать бессвязные, несвязанные мысли и иногда ассоциируется с повышенным чувством голода или чрезмерным смехом.Использование и хранение марихуаны незаконно в большинстве мест, но, похоже, эта тенденция меняется. Уругвай, Бангладеш и некоторые из Соединенных Штатов недавно легализовали марихуану. Частично это может быть связано с изменением общественного мнения или с тем фактом, что марихуана все чаще используется в медицинских целях, таких как лечение тошноты или глаукомы.

Депрессанты

Депрессанты — это вещества, которые, как следует из названия, замедляют физиологию организма и психические процессы.Алкоголь — наиболее широко используемый депрессант. Воздействие алкоголя включает снижение подавленности, а это означает, что люди в состоянии алкогольного опьянения с большей вероятностью будут действовать так, как они иначе не хотели бы. Психологические эффекты алкоголя являются результатом увеличения нейромедиатора ГАМК. Есть также физические эффекты, такие как потеря равновесия и координации, и они происходят из-за того, что алкоголь нарушает координацию зрительной и двигательной систем мозга. Несмотря на то, что алкоголь так широко принят во многих культурах, он также связан с множеством опасностей.Во-первых, алкоголь токсичен, а это означает, что он действует как яд, потому что можно выпить больше алкоголя, чем организм может эффективно удалить из кровотока. Когда содержание алкоголя в крови (BAC) человека достигает от 0,3 до 0,4%, возникает серьезный риск смерти. Во-вторых, отсутствие суждения и физического контроля, связанное с алкоголем, связано с более рискованным поведением или опасным поведением, таким как вождение в нетрезвом виде. Наконец, алкоголь вызывает привыкание, и люди, которые много пьют, часто сталкиваются с серьезным препятствием в их способности эффективно работать или в их близких отношениях.

К другим распространенным депрессантам относятся опиаты (также называемые «наркотиками»), которые представляют собой вещества, синтезируемые из цветка мака. Опиаты стимулируют выработку эндорфинов в головном мозге, поэтому медицинские работники часто используют их как болеутоляющие. К сожалению, поскольку такие опиаты, как оксиконтин, вызывают эйфорию, они все чаще используются — незаконно — в качестве рекреационных веществ. Опиаты вызывают сильное привыкание.

Стимуляторы

Рис. 7.9 Кофеин — самый широко потребляемый стимулятор в мире.Скажите честно, сколько чашек кофе, чая или энергетических напитков вы выпили сегодня?

Стимуляторы — это вещества, которые «ускоряют» физиологические и умственные процессы в организме. Два обычно используемых стимулятора — это кофеин (наркотик, содержащийся в кофе и чае) и никотин, активный препарат в сигаретах и ​​других табачных изделиях. Эти вещества легальны и относительно недороги, что привело к их широкому использованию. Многих людей привлекают стимуляторы, потому что они чувствуют себя более бодрыми под действием этих препаратов.Как и любой другой наркотик, его употребление связано с риском для здоровья. Например, чрезмерное употребление этих стимуляторов может вызвать беспокойство, головные боли и бессонницу. Точно так же курение сигарет — наиболее распространенный способ приема никотина — связано с более высоким риском развития рака. Например, среди заядлых курильщиков 90% случаев рака легких напрямую связаны с курением (Stewart & Kleihues, 2003).

Существуют и другие стимуляторы, такие как кокаин и метамфетамин (также известные как «кристаллический метамфетамин» или «лед»), которые обычно используются незаконно.Эти вещества действуют, блокируя «повторный захват» дофамина в головном мозге. Это означает, что мозг не выводит дофамин естественным образом и накапливается в синапсах, вызывая эйфорию и бдительность. По мере того, как эффекты стираются, это вызывает сильную тягу к большему количеству препарата. Из-за этого эти мощные стимуляторы вызывают сильное привыкание.

Когда вы думаете о своей повседневной жизни, легко убаюкать веру, что есть одна «установка» для вашей сознательной мысли. То есть вы, вероятно, верите, что придерживаетесь одних и тех же мнений, ценностей и воспоминаний в течение дня и в течение недели.Но «вы» похожи на тусклый выключатель света, который можно переключать от полной темноты к полной яркости. Этот переключатель — сознание. В самой яркой обстановке вы полностью бдительны и осведомлены; при диммерных настройках вы мечтаете; а сон или потеря сознания представляют собой еще более тусклые настройки. Степень, в которой вы находитесь в высоком, среднем или низком состоянии сознательного осознания, влияет на то, насколько вы восприимчивы к убеждению, насколько ясны ваши суждения и сколько деталей вы можете вспомнить.Таким образом, понимание уровней осведомленности лежит в основе понимания того, как мы учимся, принимаем решения, запоминаем и многие другие жизненно важные психологические процессы.

Внешние ресурсы

Приложение

: Визуальные иллюзии для iPad. http://www.exploratorium.edu/explore/apps/color-uncovered

Книга: Замечательная книга о том, как мало мы знаем о себе: Уилсон, Т. Д. (2004). Незнакомцы с собой . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. http: //www.hup.harvard.edu/catalog.php?isbn=9780674013827

Книга: Еще одна замечательная книга о свободе воли — или ее отсутствии ?: Вегнер, Д. М. (2002). Иллюзия сознательной воли . Кембридж, Массачусетс: MIT Press. https://mitpress.mit.edu/books/illusion-conscious-will

Информация об алкоголизме, злоупотреблении алкоголем и лечении: http://www.niaaa.nih.gov/alcohol-health/support-treatment

Американская психологическая ассоциация предоставляет информацию о том, как хорошо выспаться ночью, а также о нарушениях сна http: // www.apa.org/helpcenter/sleep-disorders.aspx

Симулятор ЛСД: В этом симуляторе используются оптические иллюзии для имитации галлюгиногенного переживания ЛСД. Просто следуйте инструкциям в этом двухминутном видео. Отведя взгляд, вы можете увидеть мир вокруг себя в искаженном или пульсирующем виде, похожем на действие ЛСД. Эффект временный и исчезнет примерно через минуту.

Национальный фонд сна — это некоммерческая организация, предлагающая видеоролики о бессоннице, обучении детей засыпанию и другим темам https: // sleepfoundation.орг / видеотека

Видео: Художник, который периодически принимал ЛСД и рисовал автопортреты: http://www.openculture.com/2013/10/artist-draws-nine-portraits-on-lsd-during-1950s-research-experiment.html

Видео: Интересное видео на внимание: http://www.dansimons.com/videos.html

Видео: видеоролик о внетелесных переживаниях, вызванных с помощью виртуальной реальности.

Видео: клипса на иллюзию резиновой руки из научного сериала BBC «Горизонт.”

Видео: Клип, показывающий пациента со зрением, из документального фильма «Призраки в мозгу».

Видео: Демонстрация слепоты, вызванной движением. Внимательно смотрите на синий движущийся узор. Одно или несколько желтых пятен могут исчезнуть:

Видео: Хауи Мандель из America’s Got Talent, загипнотизированный рукопожатием с людьми:

Видео: «Визуализация мозга, чтение мыслей» — выступление Марселя Месулама.http://video.at.northwestern.edu/lores/SO_marsel.m4v

Видео: Лукас Хандверкер — сценический гипнотизер обсуждает терапевтические аспекты гипноза:

Видео: Ted Talk — Саймон Льюис: Не принимайте сознание как должное http://www.ted.com/talks/simon_lewis_don_t_take_consciousness_for_granted.html

Видео: TED Talk об исследовании снов:

Видео: Проблема разума и тела — Интервью с Недом Блоком:

Хотите быстро продемонстрировать грунтовку? (Хотите быстро продемонстрировать, насколько мощными могут быть эти эффекты? Посмотрите:

Web: Хороший обзор прайминга: http: // en.wikipedia.org/wiki/Priming_(psychology)

Интернет: Определения сознания: http://www.consciousentities.com/definitions.htm

Web: Узнайте больше о слепоте, вызванной движением, на веб-сайте Майкла Баха: http://www.michaelbach.de/ot/mot-mib/index.html

Вопросы для обсуждения

  1. Если бы кто-то был в коме после аварии, и вы хотели бы лучше понять, насколько он был «сознательным» или осведомленным, как бы вы это сделали?
  2. Какие факторы повседневной жизни мешают людям высыпаться? Что мешает вам спать?
  3. Как часто вы вспоминаете свои сны? Есть ли в ваших снах повторяющиеся образы или темы? Как вы думаете, почему?
  4. Подумайте о случаях, когда вы фантазируете или позволяете своему разуму блуждать? Опишите эти времена: вы больше будете один или с другими? Есть ли у вас определенные виды деятельности, которые кажутся вам особенно склонными к мечтаниям?
  5. Ряд традиционных обществ используют в церемониях вещества, изменяющие сознание.Как вы думаете, почему они это делают?
  6. Как вы думаете, со временем меняется ли отношение к употреблению наркотиков? Если да, то как? Как вы думаете, почему происходят эти изменения?
  7. Учащиеся старших классов и колледжей все чаще используют стимуляторы, такие как аддерол, в качестве учебных пособий и «средств повышения успеваемости». Каково ваше мнение об этой тенденции?

Авторство изображений

Рисунок 7.2: Джошуа Оммен, https://goo.gl/Za97c3, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF

Рисунок 7.5: Индрек Торило, https://goo.gl/Bc5Iwm, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e

Рисунок 7.6: New Media Expo, https://goo.gl/FWgBqs, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/FIlc2e

Рисунок 7.7: jaci XIII, https://goo.gl/pog6Fr, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e

Рисунок 7.8: Noba

Рисунок 7.9: Personeelsnet, https://goo.gl/h0GQ3R, CC BY-SA 2.0, https://goo.gl/iZlxAE

Список литературы

Аббат, Н.К., Стед, Л. Ф., Уайт, А. Р., Барнс, Дж., И Эрнст, Э. (1998). Гипнотерапия для отказа от курения. Кокрановская база данных систематических обзоров, 2.

Барг, Дж. А., Чен, М., и Берроуз, Л. (1996). Автоматичность социального поведения: прямое влияние построения черты и активации стереотипа на действие. Журнал личности и социальной психологии, 71 (2), 230.

Бубольц В., Браун Ф. и Сопер Б. (2001). Привычки сна и модели студентов колледжа: предварительное исследование. Журнал здоровья Американского колледжа , 50, 131-135.

Чайкен, С. (1980). Сравнение эвристики и систематической обработки информации и использование источника вместо подсказок для убеждения. Журнал личности и социальной психологии, 39 (5), 752.

Эвин, Д. М. (1978). Клиническое применение гипноза для уменьшения глубины ожога. Гипноз в докладах, отобранных к двухсотлетию седьмого Международного конгресса гипноза и психосоматической медицины .Нью-Йорк: Пленум Пресс.

Фрейд, С. (2001). Стандартное издание полных психологических работ Зигмунда Фрейда: Толкование снов (первая часть) (том 4). Случайный дом.

Гилберт, Д. Т., и Хиксон, Дж. Г. (1991). Проблема мышления: активация и применение стереотипных представлений. Журнал личности и социальной психологии, 60 (4), 509.

Гринвальд, А.Г., и Фарнхэм, С.Д. (2000). Использование теста неявных ассоциаций для измерения самооценки и самооценки. Journal of Personality and Social Psychology , 79, 1022-1038.Greenwald, A. G., McGhee, D. E., & Schwartz, J. K. L. (1998). Измерение индивидуальных различий в неявном познании: Тест неявной ассоциации. Журнал личности и социальной психологии , 74, 1464-1480.

Kihlstrom, J.F. (2003). Гипноз и память. В J.F. Byrne (Ed.), Learning and memory , 2nd ed. (стр. 240-242). Фармингтон-Хиллз, штат Мичиган: номер Macmillan

Кирш, И., И Линн, С. Дж. (1995). Измененное состояние гипноза: изменения в теоретическом ландшафте. Американский психолог, 50 (10), 846.

Линн С. Дж. И Кирш И. (2006). Основы клинического гипноза . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.

Линн, С. Дж., Рю, Дж. У. и Уикс, Дж. Р. (1990). Гипнотическая непроизвольность: социально-когнитивный анализ. Психологический обзор , 97, 169–184.

Маноах, Д. С., Таккар, К.Н., Стройновски, Э., Эли, А., Мак-Кинли, С. К., Вамсли, Э.,… и Стикголд, Р. (2010). Сниженная консолидация процедурного обучения в течение ночи при хронической лекарственной шизофрении связана с определенными стадиями сна. Журнал психиатрических исследований, 44 (2), 112-120.

Носек, Б.А., Банаджи, М.Р., и Гринвальд, А.Г. (2002). Извлечение неявных групповых установок и убеждений с демонстрационного веб-сайта. Group Dynamics, 6 (1), 101-115.

Паттерсон, Д.Р., Эверетт, Дж. Дж., Бернс, Г. Л., и Марвин, Дж. А. (1992). Гипноз для лечения ожоговой боли. Консультационный журнал и клиническая психология , 60, 713-17

Пекала, Р. Дж., Кумар, В. К., Маурер, Р., Эллиот-Картер, Н., Мун, Э. и Маллен, К. (2010). Внушаемость, ожидание, эффекты состояния транса и глубина гипноза: I. Значение для понимания гипноза. Американский журнал клинического гипноза, 52 (4), 275-290.

Петти, Р. Э., и Качиоппо, Дж.Т. (1986). Уточненная правдоподобная модель убеждения. В L. Berkowitz (Ed.), Advances in Experimental Social Psychology (Vol. 19, pp. 123-205). Нью-Йорк: Academic Press.

Райхл, М. Э. (2015). Сеть режима мозга по умолчанию. Annual Review of Neuroscience, 38 , 433-447.

Стюарт Б. и Кляйнхуэз П. (2003). Отчет о раке в мире . Всемирная организация здравоохранения.

Syrjala, K. L., Cummings, C., & Donaldson, G. W.(1992). Гипноз или когнитивно-поведенческая тренировка для уменьшения боли и тошноты во время лечения рака: контролируемое клиническое испытание. Боль , 48, 137-46.

Вегенер, Д. Т., и Петти, Р. Э. (1997). Гибкая модель коррекции: роль наивных теорий смещения в коррекции смещения. Успехи экспериментальной социальной психологии , 29, 142-208.

Wickramasekera II, I.E., & Szlyk, J. (2003). Может ли сочувствие быть предиктором гипнотических способностей? Международный журнал клинического и экспериментального гипноза, 51 (4), 390–399.

Уильямс, Л. Э., и Барг, Дж. А. (2008). Физическое тепло способствует теплоте в отношениях. Science, 322 (5901), 606-607.

Оман А. и Соарес Дж. Дж. (1994). «Бессознательная тревога»: фобические реакции на замаскированные раздражители. Журнал аномальной психологии, 103 (2), 231.

Шушмакова К. и Краковска А. (2008). Дискриминационная способность отдельных показателей, используемых при классификации стадий сна. Искусственный интеллект в медицине, 44 (3), 261-277.

.