Отойдите мне очень плохо: Мем: «отойдите пожалуйста мне очень плохо, кот обиделся мем, прикольные картинки котов обиженных» — Все шаблоны

Заммэра Брянска вызвала полицию на журналиста: «Вы мне неприятны»

+ A —

Активист замучил руководство региона неудобными вопросами

Заммэра Брянска Марина Холина устроила перепалку с местным блогером, который пришел на встречу чиновницы с жителями. Журналист-активист Александр Чернов пытался задать даме вопросы по острой для местных жителей теме — о вырубке деревьев ради расширения парковки.

Гражданин пришел к зданию суда, где проходило выездное совещание с жителями, выступающими против вырубки. Но Холина не захотела общаться с блогером-одиночкой и потребовала, чтобы он ее не снимал. Нервный диалог продолжался около двух минут, во время которых заммера то и дело наступала на активиста, одновременно требуя, чтобы он от нее отошел.

«Вы мне очень неприятны. Я не хочу стоять рядом с вами. Отойдите от меня на два метра», — вспомнила чиновница про порой очень удобную рекомендацию Роспотребнадзора и повторяла сказанное в разных вариациях по многу раз.

Ответ блогера, что ее личная неприязнь не является основанием для того, чтобы он прекратил свою законную деятельность, не принимался. В какой-то момент нервы у дамы не выдержали, и она начала звонить в полицию с жалобами на докучливого гражданина.

Губернатор Александр Богомаз, однако, не увидел в поведении подчиненной какого-либо нарушения. В беседе с «Подъемом» он признался, что тот активист уже порядком поднадоел чиновникам.

«Есть такой Чернов, который говорит, что всё в Брянске плохо…» — пожаловался Богомаз.

По его словам, заммэра Холина «работает, при ней сдаются ледовые дворцы, бассейны, дворец единоборств, школы и детские сады». А блогер, по его мнению, пытается очернить хорошего человека ради «сенсации». Губернатор добавил, что журналистам и кому бы то ни было никто не запрещает работать: «Да пусть снимают!»

Читайте также: «Выплата ветеранам в России оказалась в разы меньше, чем в Казахстане»

экскурсия в Иерусалим и Вифлеем — отзыв о Атлантис Травел — Однодневные Туры, Бат-Ям, Израиль

В целом все было не плохо,кроме одного НО,которое подпортил нашим московским друзьям и настроение и впечатление.
Я заказала своим друзьям туристам экскурсию в Иерусалим и Вифлеем. Поскольку заказ был произведен за три недели,и через посреднеческое агенство,то в день заказа я проверила получили ли они факс ,а так же за день до экскурсии я позвонила в Атлантида и еще раз уточнила ,что все ок.Мне подтвердили, что переживать не о чем.
В 7 утра мы стояли на месте и ждали автобус.И тут началось самое интересное…..Автобус приехал и друзей отказались впускать,в грубой форме гид Ева сказала,что их нет в списке,на мой вопрос как это так? Мне было сказанно:»отойдите отойдите автобуса их не мешайте закрыть двери.Вы в списках не значитесь «И перед нашим носом дверь закрыли….Друзья в шоке,я сама в ужасе….Позвонила в агентство, и тут выясняется что их не занесли в списки на сегодня,но они постараться все уладить,но если я хочу,то могу догнать автобус,который сейчас поехал к каньену .Мы поехали догонять автобус(Это хорошо ,что я была на машине,и вообще пошла их проводить.А если бы они были сами??)
Автобус мы догнали)))Гид Ева встретила нас уже более любезно,сказала вы должны меня понять,я же списки не составляю, а на мой вопрос ,что разговаривать в таком тоне и портить настроение людям она тоже не виновата?Но отдать ей должное она принесла изменения потом.
Ну а через пару минут мне перезвонили из Атлантиса и сообщили ,что автобус едит на экскурсию в Иерусалим трех религий!!И если нас что то не устраивает,то моих туристов высадят прямо сейчас ,и деньги вернут.И вообще они чуть ли не в последний день узнают куда едит автобус…У меня пропал дар речи….Вообщем после не больших разбирательств нашелся и автобус,который едит в Вифлеем и Иерусалим крестьянский,и место в нем.
Дальше претензий нет,экскурсия была хорошая,гид который вел экскурсию молодец все было интересно .Друзья остались довольны.Но настроение неприятным утренним инцидентом было подпорченно!
Поскольку мы первый раз воспользуюсь услугами Атлантиса, то хочется порекомендовать,быть более вежливыми и лучше организовать свои поездки.Ведь туристы не всегда бывают с сопровождающими, которые могут помочь им.

«Раздели этот путь», Питер Дарнфорд — Благотворительный фонд помощи хосписам «Вера»

Перевод с английского Натальи Букия-Питерс

В этом тексте рассказывается о нас — о людях, которые заботятся об умирающих, а также поддерживают их родственников и близких. Рано или поздно мы сами оказываемся в таком положении. Мы не всегда осознаём, что порой молчание лучше любых слов, и что наше истинное присутствие важнее всего. Возможность говорить о смерти от имени умирающего человека и от имени скорбящей жены, помогает нам осознать суть смерти, придаёт нам уверенность и даёт силы не отступить в нужный момент. Потребность и желание умирающих иметь кого-то рядом — выражены простыми словами: «Побудьте здесь и бодрствуйте со мной». Для них эти простые слова важнее заботы, утешения или учений. Мы становимся беспомощными при виде страданий других людей, и самое лучшее, и нужное, что мы можем сделать — это просто находиться рядом с ними. Знания и опыт, описанные в этой брошюре, помогут нам поступить именно так, иногда жертвуя, но иногда неожиданно приобретая что-то.

Сисили Сондерс

Секс и смерть — вот эти две темы являлись табу моего поколения. Удивительно, что и то и другое уже долгое время было, есть и будет неотъемлемой частью нашего бытия. Нравится нам это или нет, мы непроизвольно испытываем их влияние. Я также существенно подвержен и тому и другому. Без секса меня бы не зачали; и я бы не существовал. Без смерти — моё бесконечное присутствие на этой земле превратилось бы в скучное существование. Будучи пожилым человеком, я бы занимал место на этой земле, на земле, которая зависит от сильных и молодых. И секс и смерть являются сущностью жизни, природы, их нормой и основанием. Я непроизвольно связан и с тем и с другим, и то и другое постоянно таится в моём подсознании и очень часто присутствует в моей фантазии. Это вполне естественно. И всё же, в моей юности, порядочные люди не говорили на эти темы. Секс вырвался на свободу, кто-то даже скажет, и не без основания, слишком уж на свободу, очевидно, после долгого заключения в тисках общественной морали. Смерть же очень медленно и неохотно начинает восприниматься естественным явленинием: уж слишком долго её скрывали, а результат — многое утеряно в навыках ухода за умирающим . И эти навыки, просто, необходимо воскресить. Даже медицина зачастую рассматривает смерть, как свою неудачу и поражение.

Джон Донн писал незабываемые слова:
Смерть любого человека уменьшает меня,
Потому что я есть часть человечества,
Никогда не стремись узнать, по ком звонит колокол,
Колокол звонит по тебе.

В эпоху Джона Донна смерть воспринималась обществом открыто и естественно. В моей же юности её скрывали, допуская её существование только в кинофильмах и книгах. Меня поощряли верить в то, что герой только тот, кто уцелел. Лишь «не наши» ковбои и краснокожие индейцы умирали — только не я. Нас отождествляли с героями, a герои живут долго и счастливо. Как раз это и породило понятие того, что умирают только «негодяи». Мы часто слышали: «почему он умер? Он был таким хорошим человеком». Более того, нам говорили, что у нашего смертного ложа будет звучать музыка. Однако, когда смерть наших близких раз рушает это представление, и вместо звуков музыки мы слышим вымученное дыхание, мы не только начинаем чувствовать одиночество и грусть утраты любимого человека, но мы неожиданно начинаем осознавать свою беспомощность перед смертью. Мы начинаем задумываться о своём бессмертии, и начинаем слышать колокол, колокол, который звонит по нам.

Испытывать страх смерти вполне естественное явление. Это и есть составная часть нашей жизни, нашего выживания. Без этого страха мы просто были бы глупцами. Но для некоторых из нас смерть может стать зловещим, неестественным наказанием. Полагаясь на свой жизненный опыт, я наверняка могу объяснить откуда возникло моё мрачное представление о смерти. В моей юности много говорилось и писалось об ужасах Первой Мировой Войны. Нам преднамеренно навязывали эти ужасы с целью подавить в нас какое-либо желание вырасти поджигателями войны, и таким образом предотвратить саму войну. В детстве меня постоянно водили на разные печальные выставки чрезмерно увеличенных фотографий убитых солдат в окопах, скелетов, висящих на колючей проволоке, или людей, с оторванными взрывами конечностями. И всё же, когда смерть действительно пришла в нашу семью, меня постарались отгородить от неё: мне не разрешили повидать мою любимую бабушку, а затем и тётю, когда те умерли. Мне пришлось тайком подслушать шёпотом произнесённые слова взрослых о них, слова, которые мне не следовало слышать. Помню, как мама сказала: «она вся почернела» имея в виду умершую тётю, или, может быть, бабушку. Такого рода высказывания всегда нагоняли на меня страх. В моём воображении я начинал выстраивать галерею ужасных картин смерти; я хотел узнать что такое «предсмертный хрип», или как будет умирающий вести себя: уставится ли он на меня со страхом в глазах, или вдруг свалится на меня; а кровь, увижу ли я её? Мой разум переполнялся отвратительными мыслями о смерти.

В девятнадцать лет я ушёл на Вторую Мировую Войну. Меня не покидал страх увидеть умирающих людей и быть не в состоянии помочь им, мучило сознание того, что я сам мог оказаться среди трупов.

Несмотря на то, что мне довелось испытать ужасы этой войны, только лишь став священником, я осознал всю банальность, недраматичность и в общем-то спокойствие смерти. Время и опыт как бы уничтожили тревожные и навязчивые мысли о ней. Однако, всё ещё существует много людей, которые страдают от столь отвратительных и навязчивых мыслей о смерти.

За последние годы, вследствие инициаторского труда Госпожи Сисили Сондерс, мастерство заботы и ухода за умирающими начало воскресать, начали открываться так называемые «Хосписы». И действительно, возврат к просвещению в области смерти, явился, на некоторое время, самым последним веянием в медицине. Повсюду начали проводиться симпозиумы, создавались организации, писались книги и брошюры о смерти и умирающих.

И как раз этот интерес к смерти выразил ребёнок очень просто и красиво в своём обращённом к Богу письме:

«Дорогой Боженька,
Что происходит, когда мы умираем?
Я просто хочу это знать, но не хочу умирать»

Тема смерти превратилась в интересный предмет рассуждений для тех людей, которые сами не умирают. Умирающим же людям не до рассуждений, у них мало времени осталось. И это всё оставшееся время уходит на старания побороть страх, сомнения и боль. Они отчаянно нуждаются в облегчении боли, нуждаются в людях, которые разделят с ними нечто неразделимое; в людях, которые будут с ними, без лишних разглагольствований и рассуждений, в самой гуще всепоглощающих волн сомнения и неопределённости. Свою речь я начал трюизмом о том, что смерть была, есть и будет с нами долгое время; и вот Вам ещё одна общеизвестная истина — никто не умирает вместо Вас, Ваша смерть — это путь, который только Вы одни в состоянии пройти. В какой-то мере эта истина относится и к горю. Горе скорбящих схоже с умиранием; скорбящие люди как бы теряют какую-то частицу себя, что-то в них самих умирает. И умирающие и скорбящие жаждут только одного: разделить с кем-нибудь своё горе и одиночество. Быть спутниками умирающим и скорбящим, быть рядом с ними, может быть, без слов, но разделяя их боль и страдания, идти с ними но пути к смерти покуда возможно, без рассуждений, бойких утверждений и пересудов, — вот это и есть самое лучшее, что мы можем для них сделать. Нас, обыкновенных людей, таких как я и Вы, просят сопутствовать умирающим и скорбящим на их нелёгком пути к смерти, на пути, ведущем на неисследованные земли. Ни один путь не схож с другим.

Со временем мы узнаём и изучаем общие черты, но каждый раз проделывая этот путь, мы сталкиваемся с чем-то новым, не похожим на прежнее. Будучи попутчиками, но при этом, не подвергаясь физической или душевной боли умирающих и скорбящих, мы в состоянии лучше увидеть и оценить происходящее.

И здесь, я хочу обратить Ваше внимание на несколько знакомых черт, которые мы познали, проделывая этот путь. Будьте же на какое-то время моим попутчиком и разделите мой путь к смерти. В первую очередь всегда помните, что моя смерть — это моя смерть, и я имею право поступать, как могу и своим шагом. Избавьте меня от посетителей, которые посещают меня лишь ради чувства долга. Такие посетители думают про себя: «навещю-ка старину, пока тот дух не испустил». Не приводите ко мне иных с весёлым восклицанием — «смотри-ка кто к нам пришёл!», ожидая от меня безмерной благодарности такому посещению. Моему времени нет цены. Сон превратился в самого близкого и дорогого друга. Надеюсь, все мои друзья поймут и уважат это. Пожалуйста, просто посидите со мной, пока я сплю. Будьте там, когда я проснусь, если возможно, но если это невозможно, оставьте записку, чтобы я знал, что Вы были у меня. Когда я не сплю, не оставайтесь около меня очень долго. Короткие, но частые посещения всегда слаще.

Мне наверно будет страшно, и я, скорей всего, не спрошу— «я умираю?». Не хочу, чтобы мои близкие люди мучились сомнениями о том сказать ли мне, что я умираю. Откровенные разговоры о смерти среди близких помогают нам переносить горечь утраты. Притворство же того, что ничего не происходит, только усугубляет нашу скорбь. Иногда я буду притворяться, не судите меня строго — умираю то я. Избавьте меня от врачей, которые сидя у меня в ногах, вдруг заявят «хотите знать правду?», и конечно, я отвечаю — «да». Таким образом , поделившись со мной этой правдой, они сваливают всю её тяжесть на мои, уже без того, ослабшие плечи и уходят с лёгким сердцем, оставляя меня молча страдать бессонными ночами. Неужели нельзя было пройти через это вместе, моим шагом, неспеша?!

Хочу быть окружён людьми, которые, когда я говорю о своей смерти, пожмут мне руку, обнимут меня и тихо заплачут. А не теми, которые будут болтать впустую или даже попытаются изменить тему разговора. Относитесь ко мне со всей серьёзностью, мне не нужно избитых фраз и клише, не нужно добродушия, а если не найдёте нужных слов, пусть вас это не огорчает, просто помолчите вместе со мной. Ведь бессловесная любовь и есть язык Господа Бога?! Не бойтесь слез. Иисус прослезился. Если мне захочется поговорить о своих похоронах — не смущайтесь, а наоборот, проявите свою деловитость. Записывайте всё, о чём мы говорим, а таким образом дайте мне почувствовать, что всё в порядке.

Моя неугомонность и постоянные перепады настроения наверняка причиняют вам беспокойство и огорчения. Если сегодня я обсуждаю свою смерть, то завтра я вдруг заговорю о своём отпуске в солнечной Флориде и даже попрошу забронировать билет на самолёт. Или вдруг начну наводить справки о купле Ролс-Ройса. Отнеситесь снисходительно к моим прихотям и причудам. Не вздумайте напомнить мне о том, что я умираю. Не начинайте меня утешать. Мне нужна лишь Ваша уравновешенность, Ваша бессловесная неизменчивость именно тогда, когда меня мучают сомнения. И не вздумайте, ради бога, «вразумлять меня». Не надейтесь, что я поддамся вашей излюбленной психологии или религиозным убеждениям.

Постарайтесь избавить меня от боли и страданий. Окружите меня людьми, которые поймут, и эффективно, но учтиво справятся с унизительными проявлениями смерти, при этом, не обращаясь со мной как с младенцем в пелёнках. Смерть смиряет. Все мои тщеславия, притворства отошли. Моё достоинство и независимость покинули меня. Я вдруг оказался в зависимости от всех и вся. Так, окружите же меня добрыми людьми, которые увидят меня таким, какой я есть. Иногда я буду выглядеть ужасно, не смотрите на меня, как на нечто грустное или огорчительное. Не смотрите на меня сверху вниз, не стойте против меня, просто посидите рядом со мной. Разделите со мной мой путь к смерти. Постарайтесь не говорить шёпотом над моей головой, как будто я какой-то неодушевлённый предмет.

Беседуйте со мной, но не говорите обо мне в моём присутствии, а если Вам надо говорить обо мне — отойдите подальше и там обсуждайте меня.

Иногда бывает невозможно устранить мою боль, или же я отказываюсь принимать лекарства, от них у меня кружится голова, и я чувствую себя одурманенным. Ухаживающие за мной люди начинают беспокоиться и не знают, как поступать. Если я сильно страдаю от боли, просто находитесь со мной. Вспомните, как наши предки, в отсутствии современных медикаментов, страдали от боли, но их близкие не покидали их, а, наоборот, даже иногда чувствуя свою бессильность, оставались с ними и в поту «вымучивали» их боль. Оставайтесь со мной, если даже помочь не можете, мне нужно Ваше присутствие. Я всё ещё «Я», и мне страшно. Мне нужно Ваше спокойствие и уравновешенность, дабы почувствовать себя в безопасности, и, несмотря ни на что, поверить, что все есть и будет в порядке. Не надо мне доказывать этого словами. Вам не всегда будет понятно, почему Ваше физическое прикосновение или просто улыбка даст мне это почувствовать. Поговорка гласит: «Будьте со мной с молитвой на устах». Если хотите разделить свою веру со мной, помолитесь наедине перед тем, как прийти ко мне, Ваша молитва поможет Вам более чутко понять мои нужды. Будьте в мире со мной, не докучайте мне библейскими цитатами и религиозными догмами. Уместная же молитва, произнесённая в подходящий момент, поможет мне проложить путь к «звёздам».

Проявите заботу о моей семье: не хочу огорчать и утомлять их своим жалким существованием. Не хочу, чтобы они, в конце концов, пожелали скорого наступления конца. Позднее они будут жалеть об этом.

Когда же я без сознания, не забывайте, что я наверняка всё ещё Вас слышу, всё ещё чувствую прикосновение Вашей руки, не уходите от меня, я ещё не труп. Я всё ещё «Я» и мне очень одиноко.

А потом вдруг наступает конец, я отбрасываю тело, доселе известное под именем Пётр. Все добрые люди, которые ухаживали за мной, и с которыми я так подружился, внезапно исчезают, а вместо них степенные мужчины в чёрных костюмах и перчатках, учтиво устраняют останки умершего.

Близкие и родственники в замешательстве. Они, подобно зомби, двигаются сквозь кошмарный сон…

Разделяя путь умирающего, разделите путь и скорбящих по ним. Вы не покинули меня на моём пути к смерти, так не покидайте же моих близких, скажем, мою жену в её первые, может быть, самые тяжёлые дни скорби.

Звонит телефон, этот докучливый аппарат, и металлический голос начинает высказывать сожаления по поводу кончины мне родного человека, просит обязательно сообщить, если нужна его помощь.

Мне его помощь не нужна. Мне нужно, чтобы кто-нибудь меня обнял, поддержал, протянул руку. Даже письмо одушевлённее этого металлического голоса. К письму можно дотронуться, прочитать и сберечь. Всё что хотите, но не этот бесплотный голос. А кто же всё-таки звонил? Не могу вспомнить. Одиночество усиливается в затуманенной мыслями голове. Поначалу много дел: надо зарегистрировать смерть; кто-то тихим голосом объясняет, что обычно родственники делают это, может я могу им подсказать, кто этим займётся? И я слышу свой собственный голос: «я сделаю это, конечно же я сделаю это!». Каким то образом я добираюсь до стола служащего Загса, он ко мне добр, что-то пишет медленно и безупречно, затем поднимает голову и говорит: «назовите, пожалуйста, полное имя покойного». Слово покойный не укладывается в моём сознании, и я не понимаю, о чём идёт речь. Почему бы ни сказать «мёртвый человек»? Всё это кажется странным.

Затем начинаются приготовления к похоронам. Сообщают близким и родственникам. А мне хочется поговорить с покойным, спросить у него, не нужно ли ему чего-нибудь. Я не могу его найти, он не сидит на своём стуле, его и в постели нет, но он где-то здесь, недалеко, его зубная щётка всё ещё на своём месте. Наступает день похорон; люди приходят и уходят, стараются помочь, успокоить. А я не успокаиваюсь. Мне плохо! Мне очень ПЛОХО! Мне одиноко, очень одиноко. Одиночество меня пугает. В душе я всё рыдаю и рыдаю. Как поступить с его одеждой, с его очками, с его вещями? Кто-то скажет: раздайте это всё, кто-то посоветует забросить всё на чердак. Мне хочется бежать от одиночества, пустоты и боли. Может быть на время переехать поближе к моим детям? Может быть это поможет смириться с утратой? Может быть я просто научусь жить с моей скорбью? Или просто бежать от нее, куда глаза глядят хоть до края света, а когда бежать уже некуда, что тогда? Что делать? Покончить собой? Нет, у меня не это сил не хватит. А мне этого очень хочется. Слова: «если бы только» настойчиво преследуют меня; «если бы только я ему сказала», «если бы только я повела его к врачу». Знаю, что всё это смешно, но если бы кто-то был рядом со мной, понимал и разделял мою неразделимую боль! Мне не нужны красноречивые ответы. Но мне нужна практическая помощь, набралось столько дел. Но, пожалуйста, не надо нарочитых сочувствий, это всё так неестественно. И эти люди с деланными улыбками приходят и уходят. Они говорят «время лечит» и при этом пожимают мне руку. Хотя бы они болтали свои избитые фразы где-нибудь подальше. Что они знают об этой боли? Что они знают о беззвучном крике души? Что они знают о рыдании без слез? А она это понимает, милая старушка с соседнего двора. Она лучше всех их, она не знает, что сказать, но она не избегает меня, наоборот, она подходит ко мне, она много не говорит, и смущённо смотрит на меня. Я вижу понимание и сочувствие в её глазах, она всегда со мной, когда мне это нужно, она всегда разделяет мою боль и страдания, она не топчет грубо мою скорбь, она всегда всё понимает. Друзья же мои, завидев меня, убегают в смущении и растерянности.

Несколько дней тому назад заходила ко мне медсестра. Было очень приятно. Она побыла с часок, а потом ушла. А что же делать с оставшимися двадцатью четырьмя часами? А что же делать со всей оставшейся неделей? Заходил пастор, и мы очень мило побеседовали, но все наши разговоры казались никчемными и пустыми. Вся жизнь кажется такой бессмысленной. Нет, Бога не существует. О, Бог ты мой, помоги мне… «Отче наш на небеси….» Мне так одиноко. Хотя бы телефон зазвонил и кто-нибудь заговорил весёлым голосом…

Проходит время, и мне становится легче; но вот какие- то незначительные, маленькие события выводят меня из терпения: случайно выпавшие старые письма или книжные закладки тотчас напоминают о действительности, и я начинаю беззвучно рыдать, страдая от душераздирающей боли.

Недавно я собралась с силами и вместе с моей приятельницей зашла в Собес узнать о моей пенсии. Сотрудница Собеса отнеслась к нам мило и учтиво. Всё было в порядке до тех пор, пока она вдруг не начала вычёркивать «его» имя из журнала. Я начала рыдать: как она посмела, эта паршивая девчонка одним движением руки вычеркнуть его имя?!
Наступает ночь, а ночь такая длинная, а постель такая пустая…

Вот именно такую боль и душевное состояние нас просят разделить с умирающими и по ним скорбящими. Мы учимся и узнаём, как превратиться в «неназойливые губки», дабы впитать в себя всю боль и скорбь этих людей. Несмотря на все наши сомнения, разочарования и неуверенность, мы всё же, каким-то образом, вселяем им спокойствие и уравновешенность. И в словах Джона Дана, со страшной болью в душе мы познаём, что: «смерть любого человека уменьшает меня». Но, несмотря на всю грусть и печаль, мы многому учимся, и многое узнаём у умирающих и по ним скорбящих: мы узнаём чудодейственную силу сострадания и мужества, наша любовь к ним смиряет нас, мы узнаём, что смерть отнюдь не поражение или неудача, не наказание или ошибка в сотворении мира, а смерть — это безопасный шаг в нечто доселе для нас неведомое и непознанное. И как говорится в псалме: «Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя».

Урок 16: Интонация

Урок 16: Интонация

Интонация – это изменение основного тона, интенсивности и длительности звучащего предложения, которое способствует членению потока речи на отдельные отрезки – синтагмы, и имеющиее кроме синтаксического значения также эмоциональное значение. При помощи интонации говорящий выражает свои чувства, пожелания, волеизъявления и т.п.

Обычно под интонацией понимают целый ряд средств организаций звучащей речи, это прежде всего мелодика, динамика (сила) звучения отдельных слов, темп речи, тембр речи и паузы. Все они существуют в своей совокупности и единстве, и таким образом, в целом, интонация относится к суперсегментмым элементам, имеющим отношение или к целому предложению, или к его отрезкам – синтагмам.

Интонация индивидуальна, у каждого говорящего свой средний тон речи, который в зависимости от ситуации может или повышаться или понижаться, но в общем в языке имеются общие закономерности при применении интонации, которые позволяют выделить основные интонационные конструкции (ИК). В современном русском языке как правило выделяется семь основных интонационных конструкций.

Каждый тип ИК имеет свой интонационный центр (ИЦ), т.е. слог, на который падает основное синтагментное или фразовое ударение, на этом слоге мелодия предложения или понижается или повышается, в некоторых случаях может произойти и довольно сложное комбинированное движение мелодии от понижения к повышению и наоборот. Кроме того, как правило, выделяется и, так называемая, предцентровая часть, произносимая обычно на среднем тоне говорящего и, так нызываемая, постцентровая часть, которая в зависимости от ситуации может произноситься или с постепенно нисходящей мелодией, или, наоборот, на более высоком тоне, чем предцентровая часть.

Например: предложение с нейтральной интонацией ИК-1:

— произносится с ИЦ на слоге –го — с нисходящей мелодией, предцентровая часть сегодня хорошая по- произносится на среднем тоне, а постцентровая –да на низком тоне. То же самое предложение мы можем произнести как вопрос с ИК-3:

— произносится с ИЦ на слоге –ро — сначала с резким повышением тона и с резким понижением в постцентровой части.

То же самое предложение мы можем произнести и как эмоциональное восклицание с положительной оценкой с ИК-6:

— произносится с ИЦ тоже на слоге –ро-, но с резким повышением мелодии и постцентровая часть остается на высоком тоне.

Итак, можно сделать следующие выводы:

1. Каждый тип ИК способен различать значение предложений с одинаковой синтаксической конструкцией и лексическим составом:

   Напр.:

   У нас сегодня зан1ятия. (Нейтральное предложение с ИК-1.)

   У нас сег2одня занятия! ( ИК-2 подчеркивает, что занятия сегодня, а не завтра.)

   У нас сегодня зан3ятия? (Вопрос с ИК-3.)

   К2ак он умеет плавать? (Вопрос с ИК-2.)

   К5ак он умеет пл5авать! (Восклицание с нейтральной оценкой ИК-5.)

   Как он умеет пл6авать! (Очень хорошо, с положительной оценкой ИК-6.)

   К7ак он умеет плавать! (Очень плохо, с отрицательной оценкой ИК-7.)

2. Один и тот же тип ИК может восприниматься по разному в зависимости от синтаксической конструкции и лексического состава предложения.

   Так, например, самая широкоупотребляемая ИК — это ИК-2, она может выражать:

   • вопрос: К2ак тебя зовут?

   • просьбу: Д2ай мне, пожалуйста, попить.

   • приказ: Закр2ойте дверь!

   • противопоставление: Меня зовут 2Аня. (А не Катя.)

3. Использование той или иной ИК может быть чисто индивидуальным, зависит от стиля речи говорящего.

   Так, например, мы можем сказать:

   • в разговорной речи: Москв3а – наша стол1ица.

   • в официальной речи: Москв4а – столица Русской Федер1ации.

   • в нейтральном стиле: Закр2ой, пожалуйста, окно! (ИК-2)

   • в более эмоциональном высказывании: Ну закр3ой, наконец, окно! ( ИК-3)

Так что, на приведенных нами выше примерах, видно, что изучение интонаций русского языка иностранцами очень сложно. Поэтому, следует поступать постепенно, сначала мы объясним разные типы русских ИК и примеры их самого частого применения, а потом постепенно будем добавлять разные реализации ИК, которые служат средством для выражения добавочных смысловых и эмоциональных оттенков.

Упражнение 16.1

Послушайте Сказку о русской интонации, внимательно следите за интонацией.

(Сказка перепечатана из учебника Е.Л. Бархударовой и Ф.И.Панкова По-русски с хорошим произношением. Практический курс звучащей речи. Москва : Русский язык, 2007)

В учебнике русского языка для иностранцев жили семь интонаций. ИК-1 всё знала, утверждала, называла: «Это гараж. Это наш подъезд».

ИК-2 считала себя очень важной. Во-первых, она всё время старалась обратить на себя внимание и ко всем обращалась: «Послушайте! Внимание!» Была категорична, требовательна: «Отойдите! Не мешайте!» При этом она все время задавала вопросы с вопросительными словами: «Что? Где? Когда?»

ИК-3 тоже была любознательна. Она тоже задавала вопросы, но другие, без вопросительных слов: «Это гараж? Это ваш подъезд?» Вообще у неё был мягкий характер. Если ИК-2 была требовательна, то ИК-3 была очень вежлива: «Извините, пожалуйста!»

А ИК-4? Она любила появляться вместо ИК-3 в официальной речи. Всех поучала. Даже вопросы ИК-4 задавала официальным тоном! «Ваша фамилия? Ваше имя?» ИК-3 спрашивала: «Дважды два четыре?» а ИК-4 : «Дважды два четыре?»

ИК-5 была самой восторженной. «Как хорошо!» — любила говорить она.

ИК-6 тоже восхищалась, но более сдержанно: «Как хорошо! Погода сегодня!» Она часто стремилась быть немногословной. Ей не хватало уверенности в себе, она сомневалась, переспрашивала: «Что вы сказали?» Кроме того, ИК-6 обладала неважной памятью и часто с трудом что-нибудь вспоминала: «Куда я положила ключи?»

Весело, радостно было ИК друг с другом. И жили бы все дружно, не зная хлопот, если бы не ИК-7. У неё был ужасный характер, она вечно была недовольна, постоянно всё отрицала: «Какие вы отличники! Какой это обед!» Правда, иногда ей становилось стыдно за своё поведение. Тогда она, наоборот, принималась утверждать! «Да! Хорошо!» И делала это не спокойно, а эмоционально, экспрессивно.

Урок был подготовлен с использованием следующей литературы:

Теоретическая часть

[1]Оливериус, З. Фонетика русского языка. Praha : SPN, 1978. 164 c.

[2]Брызгунова, Е. А. Звуки и интонации русской речи. Москва : Русский язык, 1977. 279 с.

Практическая часть

[1]Бархударова, Е. Л. – Панков, Ф. И. По-русски с хорошим произношением. Практический курс звучащей речи. Москва : Русский язык, 2008. 192 с. ISBN 978- 5-88337-160-7.

[2]Одинцова, И. В. Звуки. Ритмика. Интонация. Москва : Наука, 2008. 368 с. ISBN 978- 5-02-002762-6.

[3]Лизалова, Л. И. Упражнения по фонетике современного русского языка. Брно : МУ, 1991. 78 с.

Почему заммэра Брянска поругалась журналистами? | В России | Политика

Заместитель мэра Брянска Марина Холина вступила в спор с одним из местных журналистов, пригрозив написать на него заявление в полицию. Как сообщают «Новости Брянска», инцидент произошел во время совещания, на котором обсуждалась вырубка деревьев для расширения парковки у здания Арбитражного суда.

Что произошло? 

30 апреля в Брянске возле здания Арбитражного суда состоялось выездное совещание с представителями администрации города. Как сообщают «Новости Брянска», на совещании обсуждался вопрос вырубки лип на улице Горького в центре города для того, чтобы расширить парковку у здания Арбитражного суда. Местные жители выступают против вырубки деревьев, они пришли на встречу с чиновниками. Также на совещании присутствовали журналисты. Издание пишет, что было принято решение спилить 9 лип, которые находятся в аварийном состоянии.

Во время обсуждения Марина Холина начала требовать от журналиста местного издания «Брянский ворчун» Александра Чернова прекратить съемку и отойти от нее. Как видно на видеозаписи,  распространенной местными СМИ, Холина говорит журналисту: «Я не хочу вас видеть рядом с собой и прошу вас удалиться от меня. Вы стоите очень близко, отойдите от меня, вы мне очень неприятны. Я не хочу стоять рядом с вами».

Марина Холина добавила, что журналист «посягает на личность», и пригрозила вызвать милицию. Журналист, в свою очередь, ответил, что выполняет свою работу и никуда уходить не собирается.

Холина, как утверждают «Новости Брянска», заявила остальным журналистам, что совещание является закрытым, и запретила снимать ее и других представителей органов власти, а также потребовала от корреспондента издания удалить снимки. ИА Regnum сообщило, что впоследствии Чернова вызвали в полицию для дачи пояснений. Сам журналист, по данным издания, написал на Марину Холину заявление прокурору о воспрепятствовании профессиональной деятельности.

Какую реакцию вызвал инцидент?

После того как об инциденте написали СМИ и Telegram-каналы, ситуацию прокомментировали в мэрии Брянска. Как сообщается на официальном сайте брянской администрации, выездное совещание было посвящено «вопросу реконструкции прилегающей территории к автодороге по улице Горького».

Марина Холина заявила, что у нее «сложилось недопонимание с отдельным блогером».

«Действительно, на проводимом выездном совещании обсуждались очень важные градостроительные изменения при обустройстве прилегающей территории к улице Горького. Именно в момент совещания, когда еще не были выработаны конкретные решения, я не могла дать комментарии, и, видимо, из-за этого сложилось недопонимание с отдельным блогером», — заявила она.

Холина добавила, что ей нужно было сказать блогерам и журналистам, что комментарий она сможет дать «после принятия решений». О каких именно решениях идет речь, она не уточнила.

«В настоящий момент могу сказать, что я открыта к диалогу с любыми представителями СМИ по всем вопросам градостроительной деятельности. Призываю к конструктивному диалогу все СМИ и готова дальше работать, соблюдая все нормы закона о СМИ», — заключила Холина.

В свою очередь, губернатор Брянской области Александр Богомаз заявил, что скандал «высосали из пальца».

«Есть такой Чернов, который говорит, что все в Брянске плохо. Там идет расширение дороги. Спилили два дерева. А как их не спилить, может, сделать по воздуху через космос? Одно дело, когда это объективно, а тут просто из пальца высасывают», — заявил Богомаз изданию «Подъем».

Чем известна Марина Холина? 

Марина Холина, как сообщается на сайте местной администрации, родилась 26 октября 1970 года в городе Брянске. В 1992 году она окончила Брянский институт транспортного машиностроения по специальности «инженер-механик». Затем работала в ПСБ АО «Брянскоблгаз» инженером технической информации. После несколько лет занималась предпринимательской деятельностью.

Кроме того, Холина руководила инженерно-архитектурным бюро, участвовавшим в разработке и реализации строительных проектов в Москве и Санкт-Петербурге, в частности по реконструкции Центрального Детского мира на Лубянской площади. Вернувшись в Брянск, занимала руководящие должности на предприятиях региона.

С марта по июнь 2020 года Холина работала в департаменте строительства Брянской области. В июне 2020 года была назначена заместителем директора — руководителем по управлению проектами ГКУ «Управление капитального строительства Брянской области».

В августе 2020 года она была назначена на должность замглавы Брянской администрации. Холина, среди прочего, курирует работу трех муниципальных предприятий — «Брянскгорстройзаказчик», «Архитектурно-планировочное бюро» города Брянска и «Управление капитального строительства», а также работу комиссии по обследованию зеленых насаждений в городе.

«Максим, беги, сейчас тебя будут убивать». Рассказ журналиста Солопова, которого не могли найти в Минске почти двое суток

• Амалия Затари
• Би-би-си

14 августа 2020

Автор фото, Personal archive

Специальный корреспондент «Медузы» Максим Солопов рассказал Би-би-си, как мирный протест в Минске обернулся насилием со светошумовыми гранатами, через что прошли задержанные в получившем печальную известность изоляторе на Окрестина и как сотрудники российского посольства его оттуда спасли.

Максим Солопов пропал в Минске вечером в воскресенье, когда в Беларуси закрылись избирательные участки и страну охватили протесты. Журналисты Daily Storm, которые видели его последний раз, рассказали, что его сильно избили, задержали и увезли в неизвестном направлении.

Спустя два дня Солопов нашелся в изоляторе временного содержания в минском переулке Окрестина. Это один из главных изоляторов, куда свозили задержанных на протестных акциях на этой неделе. Протестующие, побывавшие там в эти дни, рассказывают о произволе силовиков, избиениях и нечеловеческих условиях содержания.

В ночь на 14 августа замглавы МВД Беларуси Александр Барсуков, который лично посетил изолятор на Окрестина (он обещал освободить всех задержанных к 6 утра), заявил журналистам, что никаких издевательств в изоляторе не было.

Рассказ Максима Солопова свидетельствует об обратном.

Воскресенье, 9 августа. Вечер, центр Минска

Би-би-си: Опиши, что ты делал до задержания в воскресенье.

Максим Солопов: В тот день я находился в штабе Тихановской, занимался сбором информации, связанной с происходящими выборами в стране. Было уже тяжело работать из-за отсутствия интернета. К вечеру уже приходилось диктовать новости по телефону.

Мы все тогда готовились к возможным задержаниям журналистов — после задержаний команд «Дождя», «Настоящего времени». Я еще боялся, что меня могут в штабе еще задержать за работу без аккредитации. Хотя все документы и заявку на аккредитацию я подал в МИД за несколько дней до выборов. Поэтому я пытался максимально легализовать свое пребывание в Беларуси, старался не попадаться в поле зрения сотрудников правоохранительных органов и не быть задержанным.

После объявления предварительных итогов выборов, после пресс-конференции Тихановской я собрался идти на акцию, которую объявили в оппозиционных телеграм-каналах, на проспекте Победителей возле стелы «Минск — город-герой».

Начало протестов: «Люди были очень мирно настроены»

На проспекте Независимости я видел, как друг другу сигналят автомобили, идут люди с белыми ленточками, приветствуют друг друга. Все включают Цоя «Перемен», потому что она стала главным символом [протеста] после задержания тех диджеев.

Я дошел до метро, зашел туда, и меня сотрудник метрополитена предупредил, что на станциях в сторону стелы поезда не останавливаются. Сказал, что на метро ехать нет смысла и лучше идти пешком.

Я пошел пешком, это заняло прилично времени. Еще издалека я услышал хлопки и увидел блеск светошумовых гранат, где-то там, в районе стелы.

Я стал искать туда удобный подход и, видимо, как и многие жители Минска, пошел в итоге через район возле станции метро «Немига». Это место, где сохранилось немного исторической застройки, церковь и пешеходная улица Зыбицкая с барами. Там всегда много молодежи вечером в выходной день.

И многие в итоге собрались там, возле станции «Немига», потому что проход дальше, в сторону стелы, был перекрыт цепочкой ОМОНа. Причем не просто цепочкой ОМОНа — там в три ряда стояло несколько сотен бойцов ОМОНа с металлическими щитами.

Автор фото, Getty Images

Люди были очень мирно настроены. Сначала они зааплодировали парню, который залез на крышу автобуса с бело-красно-белым флагом, но потом начали его осуждать. Потому что считали, что не стоит проявлять агрессию и провоцировать сотрудников правоохранительных органов.

Би-би-си: Сколько там было людей?

М.С.: Непосредственно с той стороны — две-три тысячи. Многие на автомобилях останавливались и сигналили. Много людей в тот вечер ездили на мотоциклах, группами.

В какой-то момент цепочки ОМОНа пошли вперед, зачисткой. Они выглядели внушительно, но тоже не пытались проявить какую-то агрессию. Они просто стучали по щитам и шли таким строем, как какие-то римские легионеры. Они отодвигали людей, точнее люди отходили сами, а они им давали понять [что надо отойти]. То есть они никого не задерживали, не хватали, не затаскивали внутрь оцепления.

Автор фото, Getty Images

У всех была действительно какая-то уверенность, что не будет никаких агрессивных действий со стороны милиции. И люди очень жестко пресекали любые провокации, оскорбления в сторону сотрудников милиции. Когда кто-то начинал их как-то задирать, его сразу довольно жестко останавливали. Даже было ощущение, что ОМОН действительно сейчас сложит эти щиты, и всё будет хорошо.

«Постепенно обстановка накалялась»

Би-би-си: Но тем не менее они начали действовать агрессивно.

М.С.: Все началось в тот момент, когда в сторону «Немиги» выехали камуфляжные машины типа «Хаммеров». Из них вылетели бойцы спецназа тоже в камуфляжной форме, с бронещитами — не такими, как у рядовых бойцов ОМОНа или внутренних войск, а другими, и с пушками со светошумовыми гранатами. Они начали стрелять этими гранатами и, внезапно выбежав из автомобилей, точечно хватать людей и куда-то их утаскивать.

Автор фото, Getty Images

В этот момент толпа резко разбежалась в стороны и [в сторону спецназа] уже полетели камни в ответ на эту внезапную агрессию, реально внезапную для людей. И то люди продолжали мирно стоять и как-то друг друга уговаривать не провоцировать [силовиков].

Но постепенно обстановка накалялась. Становилось все больше гранат, больше жестких действий силовиков, все интенсивней становились наступления цепочек ОМОНа со щитами с разных сторон. По городу на большой скорости ездили броневики, автомобили скорой помощи, все стало больше напоминать военную обстановку.

Дальше я пошел переулками, чтобы попытаться все-таки пройти и увидеть, что происходит возле стелы. Обойти все кордоны и приблизиться к тому месту, где изначально должна была быть основная акция. Я предполагал, что там, наверно, тоже собрались люди, и, возможно, их там даже больше.

Автор фото, Getty Images

По пути, в переулках, я увидел толпу — она была еще больше, чем на «Немиге», до десяти тысяч человек. Где-то в переулках между проспектом Независимости, станцией «Немига» и районом, где эта стела.

Эти люди шли толпой — сначала в одну сторону поворачивали, потом в другую и везде натыкались на кордоны силовиков, усиленные не только бронещитами, но и какими-то машинами, водометами.

И, как правило, люди просто разворачивались и шли в другую сторону, не было никакого шанса стоять никакими цепочками или драться. Люди пытались как-то встать, сомкнуть ряды, но тут же разбегались после залпов светошумовых гранат.

Ночь на 10 августа. Центр Минска. Задержание

«Люди стали разбегаться, чтобы выбраться из оцепления»

В какой-то момент я понял, что всё, эта территория со всех сторон оцеплена силовиками. И появился сильный запах слезоточивого газа, он начал резать глаза. Было не очень понятно откуда идет этот газ, но он стал заполнять пространство, и толпа двинулась наверх от «Немиги».

Автор фото, Getty Images

Помню, что последним ориентиром для меня был драмтеатр имени Горького. Люди стали подниматься в его сторону, чтобы уйти от газа, а в это время по скверу шел спецназ со светошумовыми гранатами и стрелял ими в разные стороны. И, видимо, пытались проводить какие-то точечные задержания. Люди стали разбегаться и искать какие-то лазейки, чтобы выбраться из оцепления. И я в том числе.

Увидев людей в жилетах «Пресса», я побежал за ними. Спросил, кто они такие. Они сказали, что россияне, из Daily Storm. Оказалось, что мы были заочно знакомы, они меня знали. Мы стали вместе пытаться выбраться. Уткнулись в какой-то забор, через который решили перелезть.

Мне помог парень из Daily Storm подняться — подставил руки, скрестил ладони. Как только я перелез и спрыгнул, то просунул руки через прутья заборы и подставил их ему, чтобы он тоже перелез.

Он встал мне на руки, уже поднялся наверх, и в этот момент у меня за спиной с криками вылетела группа захвата. Он отпрыгнул назад, спрыгнул с забора и крикнул мне: «Максим, беги, сейчас тебя будут убивать».

«Я упал на колени и стал кричать: «Я журналист, я россиянин»

Я развернулся, быстро посмотрел по сторонам и понял, что бежать мне некуда. И что если я сейчас начну бежать, то будет очень плохо. Если эти люди, которые кричали «стоять, тварь» и «тебе ******* (конец), настигнут меня бегущим.

Я встал на колени, поднял руки и стал кричать: «я журналист» и «я россиянин». Я, в общем, только это и повторял, потому что слова типа «не бейте меня» вообще никак не работают. Нужны были какие-то рациональные аргументы, чтобы их остановить.

Подпись к фото,

Как рассказывает Солопов, по скверу Адама Мицкевича шли штурмовики с гранатами. Слезоточивый газ распространялся в направлении от Городского Вала по улице в сторону театра. Задержали Солопова рядом с посольством Турции: «Они еще кричали: «В посольство полез!». Солопов вспоминает, что перелез через забор посольства. Был ли у белорусских силовиков доступ туда или их пропустила охрана посольства — неизвестно

Би-би-си: Но, судя по видеозаписи твоего задержания, эти аргументы не подействовали.

М.С.: Да. Потому что они налетели и просто градом дубинок резко меня втоптали в асфальт.

Би-би-си: Насколько сильно тебя били?

М.С.: Я не знаю, у всех свой запас прочности. Я в тот момент не думал, насколько сильно меня бьют. Единственное, из-за чего я переживал — это чтоб у меня голова не треснула. Когда меня ударили головой об асфальт, мне разбили голову, потекла кровь. Голова кружилась, по телу были всякие гематомы потом. Но когда меня уже кинули в автобус потом, я понял, что в целом я нормально. Немножко кружится голова, но нормально.

Пока они меня под руки тащили в этот свой автобус, я продолжал кричать, что я россиянин, я журналист. Потому что я был там один и с разных сторон подбегали новые сотрудники милиции в латах, которые пытались меня еще как-то попинать.

Автор фото, Getty Images

А я кричал и слышал даже, что кто-то из офицеров подбегал и говорил: хорош, хорош. То есть это все-таки как-то помогало. Не всех, но кого-то останавливало то, что я кричал «я россиянин» и «я журналист». В итоге меня бросили лицом в пол: «Тварь, лежать».

«По полу было размазано много моей крови»

Би-би-си: В автозаке?

М.С.: Это был сначала просто какой-то автобус, в котором они сами находились. Я лежал на полу, и по полу было размазано довольно много моей крови. У меня течет кровь из этой рассеченной раны на голове, а я лежу, не двигаюсь. Потому что мне очень однозначно давали понять: «Лежи, тварь, не двигайся».

Я лежу, скрестив руки за спиной, а в это время в автобус втащили какого-то парня несовершеннолетнего, и он перепугался. А там по всему автобусу окровавленные следы берцев (они разнесли эту кровь размазанную), я лежу, не двигаюсь, у меня из головы кровь течет. И он начал кричать: «Не убивайте меня!». И они такие, типа: «****, да заткнись ты, **********, будешь сидеть, никто тебя не убьет». Поставили его на колени и меня тоже подняли и поставили на колени.

Позвали врача из «скорой помощи», который меня перебинтовал, сказал не переживать, что у меня закрытая черепно-мозговая травма, но все нормально. Было видно, что он нормальный, добрый парень такой.

«Я не рассчитывал на жесткое насилие, которое произошло. По сути началась военная операция»

Би-би-си: Все, что ты сейчас рассказал — насколько это было для тебя неожиданным? В целом, то, как развивалась ситуация после закрытия участков — ты предполагал, что она будет развиваться так?

М.С.: Я не думал, что все будет так развиваться. Я видел последний большой митинг Тихановской и думал, что будет просто такой же большой митинг, все постоят, похлопают в ладоши, разойдутся, на следующий день соберутся опять. Вокруг, может, будут стоять силовики, но они не будут ничего делать.

Автор фото, Getty Images

Я предполагал, что Лукашенко вряд ли согласится на второй тур, но при этом я думал, что ставка властей будет на то, чтобы просто подождать, когда утихнут эти протестные настроения, потому что они не грозили перерасти во что-то угрожающее для власти.

Я думал, что будут забастовки и какое-то развитие событий, когда кто-то из государственных чиновников начнет отказываться признавать легитимность Лукашенко, и тогда начнется какая-то политическая штука с переговорами, со вмешательством дипломатии разных стран и так далее.

Но точно я не рассчитывал на жесткое насилие, которое произошло. Потому что по сути началась военная операция.

Ночь на 10 августа. Дорога в изолятор

«Я знал, что меня будут искать»

Би-би-си: В какой момент у тебя пропала связь и пытался ли ты связаться с кем-то, рассказать о своем задержании?

М.С.: Так как я находился в центре событий, то звонил редактору, который постил новости, и передавал какие-то важные события: что где-то начали стрелять светошумовыми гранатами, где-то собралась большая толпа, такие-то улицы перекрыты.

Би-би-си: И [глава московского бюро «Медузы» Татьяна] Лысова говорила, что у вас был раз в полчаса контрольный созвон.

М.С.: Да, контрольный созвон с Таней Лысовой был отдельно, параллельно с этим. Она мне звонила каждые полчаса. Последний раз я им сказал, что нахожусь возле театра [имени Горького], что со всех сторон все заблокировано силовиками, и что я пытаюсь оттуда выбраться. После того как меня скрутили, никакой связи у меня уже не было, телефон у меня забрали.

Би-би-си: То есть ты знал, что твоя редакция в курсе, что раз ты перестал выходить на связь, значит, что-то случилось.

Би-би-си: И ты знал, что у твоего задержания были свидетели.

М.С.: Да, хоть они и стояли по ту сторону забора, и я не знал, как сложится их судьба. Но я знал, что есть журналисты, свидетели моего задержания, и это вселяло какую-то уверенность в то, что о том, что я задержан, узнают. Но я понимал, что ситуация настолько острая — там действительно все было похоже на боевые действия без применения боевого оружия. Там было все равно, журналист ты, не журналист. Кто-нибудь потом разберется в твоей судьбе, но не сейчас.

Автор фото, Getty Images

Би-би-си: Собственно, да, журналисты из Daily Storm передали, что тебя задержали, сильно избили и куда-то увезли. И все, ты пропал, тебя более 40 часов не могли нигде найти ни коллеги, ни друзья, ни семья. То есть буквально никто даже не знал, жив ты или нет. Ты это осознавал?

М.С.: Я очень был рад, что у нас была определенная система контроля с контрольными звонками, и что я встретил ребят из Daily Storm. И я знал, что меня будут искать. Но я сознавал, что слишком много задержанных, слишком нервно настроены силовики, и что мою судьбу будет выяснить непросто. А самое главное — я не понимал, как развиваются события. Они могли развиваться очень стремительно. По всему городу хлопки этих светошумовых гранат, их очень легко спутать с выстрелами. Некоторые из них взрываются как фейерверк.

«Я понял, что не стоит объяснять, что я журналист»

Дальше меня передавали в разные автозаки, везде слегка могли добавить дубинкой. Но я понял уже, что нигде не стоит объяснять, что я журналист, вообще что-либо объяснять дальше было бесполезно. Потому что все остальные сотрудники, которым тебя передавали, хотели только, чтобы ты заткнулся и молча выполнял все приказы.

Вокруг были слышны разрывы гранат, и силовики постоянно пересказывали какие-то непонятные сюжеты про то, что где-то убили омоновца. Мне тогда это уже казалось байками, потому что я примерно видел, как все происходило, и не мог представить, при каких обстоятельствах в тот день могли убить омоновца. Но они все были убеждены, что в отношении них существует угроза.

Автор фото, Getty Images

Я не помню, два раза меня пересаживали или три. Меня привезли в автозаке в центр изоляции правонарушителей на Окрестина, но это я потом понял. На тот момент я не знал, где нахожусь. Мне просто сказали: «Голову вниз, пошел».

Ночь на 10 августа. Изолятор на Окрестина

«Атмосфера была очень тревожная»

Когда меня привезли на Окрестина, я не знал, где я, и не знал, какого накала достигло противостояние. Я мог себе представить, что часть силовиков перешла на одну сторону, часть на другую. Может, там уже все сошли с ума, и сейчас скажут всех задержанных расстрелять.

Сейчас это звучит забавно, но тогда атмосфера была очень тревожная. Потому что я примерно себе представлял какие-то периоды смены власти в разных странах. Когда они сопряжены с насилием, то судьба может сложиться по-разному. Это могло закончиться уголовным делом, могло закончиться совсем плохо.

Я пытался рассуждать о том, где уместно сказать, что я журналист, чтобы не быть избитым лишний раз. Когда ты смотришь все время в пол или в стену или стоишь на коленях, руками к стене, если ты в этот момент поворачиваешь голову в сторону, можно просто получить дубинкой или быть избитым. Поэтому ты плохо ориентируешься в том, где ты, сколько людей вокруг.

Но я услышал, как где-то вдалеке кого-то бьют, приговаривая: «*******, пресса, я тебе щас покажу прессу». И я понял: окей, сейчас не время вспоминать, что я журналист, это мне никак не поможет.

Потом нам приказали всем раздеваться, раздали черные мешочки, в которые надо было сложить вещи. То есть все это выглядело так, что сначала кого-то ударяли дубинкой по хребту, а потом кричали: «******** все снимайте все быстро, встали на колени, поднялись с колен».

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Люди собрались у изолятора в ожидании, когда отпустят задержанных. Ночь на 14 августа

Я стал складывать в этот черный мешочек вещи, которые у меня были при себе: зажигалку, обручальное кольцо, цепочку с шеи. И обнаружил, что у меня не вынули из кармана пресс-карту. Я положил ее внутрь этого мешочка, но так, чтобы ее было видно. То есть я полагал, что если это будет иметь для кого-то значение, то они увидят рядом со мной удостоверение журналиста.

«Казалось, что тебя действительно могут вывести и расстрелять»

Это, конечно, ни для кого значения не имело. Нам просто сказали раздеться дальше, снять трусы. Мы были в каком-то коридоре с кафельными стенами, довольно брутально все выглядело. В целом, казалось, что в таком положении тебя действительно могут вывести и расстрелять. Потому что ничего хорошего в голову не приходило.

Я надеялся на лучшее, но просто думал над возможными вариантами развития событий, и в голову лезли не самые приятные.

Потом мы все проползли куда-то цепочкой на коленях, надели трусы, взяли свои вещи. Я подумал: раз мы надели трусы, значит это все-таки обыск, унизительный, агрессивный, но действительно обыск людей, которых помещают в камеры. Уже стало чуть легче.

Нас подняли на третий этаж. Мне повезло, мне по пути не очень сильно доставалось. Я понимал, что с этими людьми в их состоянии лучше не пререкаться и выполнять все указания максимально четко. То есть когда тебе говорят опустить голову вниз, то лучше опустить так низко, насколько можно. Потому что тебе обязательно кто-то треснет дубинкой по спине и скажет: «Еще ниже».

«Я понимал, что я точно мишень для дубинки»

Би-би-си: По рассказам других задержанных журналистов, к ним относились более мягко, когда узнавали, что они россияне и журналисты. Ты заметил такое разное отношение?

М.С.: Я не заметил, потому что, видимо, это все было очень индивидуально. Мне кажется, как и в момент задержания, объективно говоря, если бы на моем месте была девушка или более взрослый мужчина, или мужчина более хрупкого телосложения, то может быть к нему относились бы мягче. Но им же надо кого-то бить.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Вышедшие из изолятора показывают следы избиений

Например, взять меня — у меня какие-то полувоенные штаны с карманами, короткая стрижка, нормальное телосложение. Даже очков нет. И таких людей грех не побить, с точки зрения агрессивно настроенных силовиков. То есть в их представлении я наверняка выгляжу, как человек, который в первую очередь начинает кидаться камнями и так далее. Поэтому я понимал, что я точно мишень для дубинки.

Там, как и во многих других моментах, появлялись какие-то адекватные сотрудники. Например, я попытался повернуть голову в сторону, посмотрел на этого сотрудника. И он очень тихо сказал: «Не надо, стой лучше, как стоишь. Я ему говорю: «Я журналист». Он отвечает: «Да я понял, понял, что ты журналист. Не надо больше ничего говорить».

И я еще там услышал итальянскую речь. Задержанных итальянских журналистов. Я не понимал, где они находятся, слышал только какие-то обрывки фраз. И я услышал, что они говорили «Максим Солопов, «Медуза». То есть до них, видимо, дошли новости про мое задержание. И я крикнул: «Максим Солопов из «Медузы» здесь!». И это чувак, мент, посмотрел на меня и сказал: «Да все поняли! Стой дальше!».

Потом зашли более агрессивные ребята, и меня отправили дальше, с остальными белорусами.

Би-би-си: А итальянцев куда дели?

М.С.: Не знаю, я их так и не увидел, я только слышал их разговор. Я не понимал, где они, может они довольно далеко находились.

Ночь на 10 августа. Камера в изоляторе на Окрестина

Би-би-си:Тебя распределили в камеру. Что она из себя представляла, сколько там было людей?

М.С.: Нас завели в камеру несколькими партиями. Сначала это была полностью пустая камера, потом туда завели несколько человек, потом еще несколько. Мы все были с одеждой подмышкой и стали в камере одеваться.

Камера как камера, похожа на российское СИЗО. Четыре двухъярусных кровати, туалет в углу в виде дырки в полу, раковина с краном, откуда шла холодная вода, стол с лавками, три тумбочки, привинченные к полу, без дверок. На них можно было потом сидеть.

«Камера стала выглядеть, как турецкий хамам»

Би-би-си: И сколько вас народу набилось в эту камеру?

М.С.: Туда, в камеру 6 на 5 метров, набилось 40 с чем-то человек. Что забавно, некоторые были в одних трусах, потому что когда им приказали сложить вещи в эти черные пакетики, они со страху сложили туда вообще все вещи, включая одежду, и остались в одних трусах.

Но потом мы все поняли, что лучше там быть в трусах. Потому что когда нас стало 40 с лишним человек, выяснилось, что открыть окна технически никак невозможно. Есть только небольшая щель в одном из окон, через которую поступает воздух. Вентиляция, видимо, было очень плохая. Возможно, именно в нашей камере. Потому что вентиляционное отверстие было достаточно широкое, но никакой тяги явно не было. И постепенно камера стала выглядеть, как турецкий хамам. Помимо запаха пота, там стояла небольшая дымка и постоянный конденсат на стенах, дверях, очень мощный. Как будто стены сами потели, выделяли влагу.

Мы старались пить, умываться холодной водой и по очереди дышать, подходить к этому окну и дышать свежим воздухом.

Би-би-си: По очереди дышать?!

М.С.: Да, потому что мало было места в помещении. Чтобы встать туда, нужно было по очереди там стоять.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Люди рядом с изолятором, ночь на 14 августа

10 августа, понедельник. День. Камера в изоляторе на Окрестина

«Мы были благодарны тем, кто пытался относиться к нам по-человечески»

Би-би-си: И сколько времени вы находились в таком количестве в этой камере?

М.С.: Да все время находились. Просто потом стало чуть меньше людей. Например, нескольких людей забрали через сутки. На них вроде составили какие-то протоколы, увели, потом вернули. То есть количество людей постепенно чуть-чуть уменьшилось. Но самое главное, что когда ситуация немного успокоилась…

Би-би-си: Это когда?

М.С.: Примерно днем в понедельник, 10 августа. Там заступила новая смена, и они начали открывать нам «кормушки» — окошки в дверях, через которые обычно передают пищу, чтобы через них мог поступать свежий воздух и было какое-то сквозное проветривание. Стало гораздо легче.

Но периодически эти окошки опять закрывали. Сотрудники, которые это делали, предупреждали нас, что потом откроют, но сейчас не могут держать их открытыми.

Мы были очень благодарны этим людям, которые пытались хоть как-то по-человечески относиться к нам. Но было понятно, что они делают это немного тайком, нарушая общие правила.

Был один мужчина, который был, видимо, одним из руководителей этого заведения, как нам показалось. Он открыл дверь и сказал: «Стойте, мужики, отойдите от двери, сейчас проветрим у вас здесь». И помещение какое-то время проветривалось. Было видно, что человек как-то пытается облегчить участь всех этих людей.

«Мою фамилию всегда путали»

Когда составляли списки, у всех спрашивали род деятельности, и я еще раз упомянул, что я журналист и россиянин. Мне задали какие-то дополнительные вопросы: что, как. Я попытался ответить, чтобы хотя бы дать понять им, что я не участвовал в акции, что меня наверняка ищут. Но им было, по большому счету, не до этого. Они решали какие-то бюрократические задачи: составить списки, внести какие-то анкетные данные в них. И мою фамилию, кстати, всегда путали.

Би-би-си: Путали?

М.С.: Ну, каждый раз, составляя списки, они приходили с ними обратно и уточняли их. И каждый раз моя фамилия там была написана с ошибками — то Солоков, то Солодов, то Солонов. Хотя я всегда старался максимально четко говорить.

Би-би-си: Как думаешь, может, из-за этого тебя так долго не могли найти?

М.С.: Я допускаю вполне, что меня не могли найти в том числе из-за этого. Когда меня уже искали сотрудники посольства, когда меня искал министр внутренних дел Беларуси, я думаю, что вопрос был именно в бюрократии. Но это не была только моя проблема. Очевидно, что фамилии перепутывались у всех остальных.

Я думаю, что если бы меня изначально выделили как журналиста, то, может, я находился бы в каких-то других условиях и, может, и мои данные более внимательно переписали, и быстрее нашли меня.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Задержанные выходят из изолятора, утро 14 августа

Ночь на 11 августа. Камера в изоляторе

«Мы слышали только звуки гранат»

М.С.: Вторая ночь была тоже очень тревожной. Потому что во вторую ночь разрывы гранат уже слышались где-то недалеко от нас. А это все-таки был не центр Минска. Среди нас был, кстати, бывший конвоир. И он точно сказал, что мы на Окрестина.

Би-би-си: Он был задержанным протестующим?

М.С.: Дело в том, что все, кто сидел в камере, говорили, что их задержали случайно. И потом родилась шутка, что все просто шли мимо, но все знали, куда шли. Но да, большинство были настроены против действующей власти. Но у каждого была своя история задержания, и большинство были задержаны по одиночке. В том числе и я.

Би-би-си: Вы, находясь эти двое суток в камере, не знали никаких новостей, не знали, что происходит в Беларуси, и слышали только звуки гранат?

М.С.: Да, мы слышали только звуки гранат. В ночь, когда нас привозили, мы слышали постоянные крики — «лежать», «на колени», «развернуться», глухие удары, удары о двери и стены, крики боли, мольбы о помощи, призывы не бить.

Во вторую ночь это были вообще постоянные крики, вой, лай каких-то силовиков, которые внизу возились с задержанными. Потом в какой-то момент нам показалось, что мы откуда-то слышим толпу людей. Потом снова разрывы гранат. Мы стали фантазировать, что, может, люди собрались возле изолятора и теперь здесь идет противостояние.

Люди стали прислушиваться. Им начало казаться, что они слышат стрельбу уже из стрелкового оружия. Но это, естественно, могла быть стрельба и просто резиновыми пулями. Скорее всего, это так и было.

Но нам приходилось еще задумываться о каких-то бытовых вопросах, чтобы всем можно было подышать и на что-то прилечь.

«В какой-то момент у меня появилась возможность поспать на нарах»

Би-би-си: Вам удавалось там как-то спать?

М.С.: Да. Плохо, конечно, было спать. Например, часть людей спали сидя за столом, на лавочках, положив под голову на стол свои вещи. Часть людей спала на полу: под столом, под шконками. На шконках спали по двое. Все старались друг другу уступать места, чтобы спать.

Я, например, спал, сидя за столом. Там был кто-то постарше, пожилые люди. Или кто-то, кто был сильно побит. В основном старались уступить нормальные спальные места тем, кому это нужнее. В какой-то момент у меня появилась возможность поспать на нарах с матрасом. Потому что у меня была все-таки тоже разбита голова, и мне многие предлагали лишний раз прилечь. Но я старался этим не злоупотреблять, потому что там были и другие люди, которых тоже побили.

11 августа, вторник. Камера в изоляторе

Би-би-си: Вас кормили?

М.С.: Нет, не кормили.

Би-би-си: Вы были голодные все это время?

М.С.: У нас не было чувства голода. Все нормально к этому относились, по крайней мере первые двое суток. Все думали о том, когда же нас начнут кормить, но ни разу никто не жаловался, потому что все считали, что хорошо, что у нас есть вода.

Би-би-си: Из-под крана?

М.С.: Да, сырая вода. И мы нашли еще какую-то пластиковую бутылку от предыдущих задержанных, чтобы в нее наливать воду и передавать друг другу. Там стояла такая духота, что больше всего людям хотелось подышать нормально воздухом.

«Мы поняли, что находимся в правовом поле»

Например, когда стали людей выводить, когда были эти небольшие выездные суды. Людям стали давать по 15 суток [ареста], и всем стало гораздо легче. Потому что, во-первых, это уже не уголовное наказание, и все поняли, что мы находимся в каком-то правовом поле, получая эти административные аресты. Это было на вторые сутки.

Би-би-си: Как вы об этом узнавали? Людей, которым давали арест, возвращали в ту же камеру?

М.С.: Да, их возвращали, и они делились друг с другом впечатлениями. Например, один человек получил 15 суток, отказываясь ставить подпись в протоколе (он был у всех составлен примерно одинаково). Потом приходил другой человек и говорил: «А я со всем согласился, мне тоже дали 15 суток».

И все стали придумывать разные версии, как правильно поступить, но все получали по 15 суток. Кто-то получил 12 суток, но это было абсолютно рандомно.

Автор фото, Getty Images

После того как уже все по списку прошли и в камере не осталось никого, кто не получил сутки, я понял, что у меня сейчас будет какая-то отдельная ситуация, и подумал, что это хорошо. Возможно, потому что я россиянин, возможно, потому что я журналист.

Я предполагал, что, возможно, это все решится технически. Например, пройдет 72 часа после задержания, которые максимально могут продержать человека, и потом меня вышлют.

Би-би-си: Изолятор на Окрестина, судя по последним новостям, превратился в какой-то ад на земле. Ты упомянул бывшего конвоира, который с вами сидел и который опознал этот изолятор. Вы говорили с ним, он дал какую-то оценку происходящему? Насколько все было не так, как должно было быть?

М.С.: Он сказал, что мы сюда возили убийц, и с ними так не обращались никогда. Людей, которым грозил расстрел по белорусскому законодательству. Он говорил, что не видел никогда, чтобы с ними так обращались.

11 августа, вечер. Изолятор на Окрестина

«Речи о том, что нас освободят, еще не шло»

Би-би-си: Сколько в итоге ты там находился?

М.С.: Чуть меньше двух суток. Потому что уже вечером 11 августа пришел сотрудник конвоя и назвал мою фамилию. Судя по тому, что меня повели на первый этаж, я понял, что меня ведут не туда, куда водили всех — значит, будет какая-то отдельная процедура. А там меня встретил сотрудник МВД, который получал откуда-то сверху распоряжения и отдавал указания сотрудникам изолятора.

Он уже вел себя с нами спокойно, корректно. У меня были мысли, что, может быть, это сотрудник каких-то оперативных служб, и мы сейчас пойдем по какому-нибудь уголовному делу. Как раз тогда привели [Игоря] Рогова из «Открытой России», я тогда не знал еще, кто это. Тогда я думал, что могут быть разные варианты развития событий. Речи о том, что нас освободят, еще не шло.

Но потом этот мужчина признался и сказал: «Да отправлю я вас сейчас в Россию».

Би-би-си: Когда потом?

М.С.: Сначала он туманно изъяснялся и не объяснял, зачем нас вывели из камер.

«Я видел, что происходит с теми, кто качает права»

Би-би-си: Вы с ним пытались как-то коммуницировать?

М.С.: Да, но там вокруг были еще сотрудники изолятора, поэтому не до конца было понятно, как правильно себя вести. Я старался не задавать лишних вопросов.

Би-би-си: Я правильно поняла, что у тебя все время, которое ты находился в изоляторе, была такая тактика, что ты старался не качать права? То есть ты не требовал адвоката, сотрудника российской дипмиссии, ничего такого?

М.С.: Не-не, я просто видел, что происходит с теми, кто качает свои права. Ничего хорошего с ними не происходило. Я не видел, чтобы кому-то вызвали адвоката, консула или еще кого-то. Поэтому я старался свой статус прояснить, только когда это было уместно. Например, когда задавались вопросы по анкетным данным.

Силовики, которые работали в изоляторе, передавая нас сотрудникам, приехавшим из МВД, оценили, что этот парень, то есть я, научился себя правильно вести — все время молчит, не дергается никуда.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Из изолятора выходят задержанные девушки

Би-би-си:Получается, тебя еще и похвалили по итогам твоего пребывания там.

М.С.: Да, по итогам моего пребывания там они сказали, что видно, что парень себя нормально ведет, не теряется, все быстро делает. Сказали найти рюкзак, он нашел.

11 августа, вечер. Освобождение

«В протоколах было указано, что мы участвовали в несанкционированных акциях»

Би-би-си: Это был вторник, получается? И что, вас вызвали, там стоял этот мужик. Он сказал, что отправит вас в Россию. Что было дальше?

М.С.: Да, тот день, когда меня и освободили. И они передали нас там сотрудникам российского посольства. Единственное, что он нам дал — бумаги о запрете на въезд в Беларусь.

И у меня, и у Рогова было указано, что мы участвовали в несанкционированных массовых мероприятиях. Рогов подписал, будучи довольным, видимо. Он был растерян и понимал, что происходит что-то позитивное. Ему просто этот мужчина сказал: «Вообще ни о чем не думай, ставь галочки, где я скажу, и поедешь в Россию, у тебя будет все хорошо». Он так и сделал, и, как я понял, в его случае он интуитивно правильно поступил, потому что ему вообще, как выяснилось, грозило уголовное дело. На следующий день мы выяснили, что им интересовался Следственный комитет [Беларуси] в рамках уголовного дела.

А я настоял на том, чтоб мне поменяли правонарушение с участия в митинге на работу без аккредитации. Я сказал: «Это же такое же правонарушение». А он ответил: «Ну все, тогда я разворачиваюсь и ухожу. Ты свой шанс упустил, я один раз предлагаю». Я говорю: «Ну окей». Вышел в коридор, и потом он вернулся за мной и сказал: «Ладно».

Би-би-си: То есть ты там еще и поблефовал.

М.С.: Я думаю, что это он немного блефовал. Потому что я понимал по его разговору с другими сотрудниками изолятора, что у него большие полномочия, но просто ему не хотелось возиться, переделывать протокол, хотелось все сделать побыстрее. И, видимо, задач у него тоже было много разных в тот день.

Он мне еще задал пару вопросов, я объяснил, что у меня жена из Минска, дети с белорусским гражданством. Он сказал, чтоб я потом обжаловал этот запрет на въезд на пять лет, сказал, что мне скостят, потому что у меня жена отсюда и дети. Потом вернулся, сказал, что все, переделали тебе протокол, только не тормози.

Автор фото, Getty Images

Би-би-си: Но запрет на въезд в Беларусь на пять лет тебе все-таки дали?

М.С.: Да. Потом я смог найти свои вещи, а Рогов нет. Он был в носках. И этот мужчина еще сказал: «Сдавать его в носках неприлично, найдите ему какие-нибудь кроссовки». Сотрудники изолятора — они, кстати, ходили все в масках, потому что, видимо, не хотели, чтобы люди узнавали их в лицо, — сказали: нет, это чужие, как мы ему отдадим чужие кроссовки. При том что еще вчера они тут всех ставили на колени, пинали, но считали, что отдавать чужие кроссовки — это неприемлемо.

11 августа, вечер. Встреча с сотрудниками российского посольства

«Ребята из посольства были реально классные»

Би-би-си: И в итоге кроссовки ему не нашли?

М.С.: Нет, он так и поехал в носках, доехал в них до посольства, и сотрудник посольства пошутил, что сейчас его кроссовками занимается лично посол. И это было близко к правде, потому что посол потом действительно спросил: «как кроссовки?». Они купили ему кеды.

Би-би-си: То есть получается, что сотрудники посольства встретили вас уже у посольства, они не приехали к изолятору?

М.С.: Нет, они приехали за нами и на своих машинах отвезли в посольство. Причем в городе была тревожная обстановка, были перекрыты какие-то улицы.

Ребята из посольства были реально классные. Они делали все очень не бюрократично, очень добросовестно. Пытались по максимуму выяснить судьбу всех людей. Постоянно отвечали на звонки по телефону. Постоянно давали мне возможность куда угодно позвонить. Притом что это были достаточно высокопоставленные сотрудники посольства.

Би-би-си: Кто это был? Кто вас встретил?

М.С.: Оба сотрудника, которые с нами приехали, были секретарями посольства. Как я понимаю, в дипломатическом ранге первый, второй, третий секретарь — это достаточно весомые позиции.

Би-би-си: Ваше с Роговым освобождение было результатом работы российского посольства?

М.С.: Именно так.

«Освободить журналистов в те дни не было первоочередной задачей белорусских силовиков»

Би-би-си: Что именно они сделали, чтобы вас освободить?

М.С.: Они нас искали, вели сложные переговоры на всех уровнях, начиная от руководства МВД (и белорусского МИД тоже, я думаю) и заканчивая всеми сотрудниками среднего звена, с которыми им нужно было взаимодействовать. Это была работа в ручном режиме, надо было найти меня, найти Рогова. Белорусским силовикам было, естественно, не до этого. Указание найти и освободить журналистов было вообще не самое первоочередное задание в те дни для белорусских силовиков.

Ребята действительно были очень умелые, неформально подходили к своим задачам. Я хочу отметить их работу. И посол, несмотря на то, что он в возрасте, пожелал с нами встретиться, поинтересовался всеми нашими проблемами. Предупредил, чтобы мы были осторожны, чтобы думали не только о себе, но и о других задержанных коллегах. Чтобы мы не давали повода упрекнуть нас в какой-то ангажированности, потому что речь идет о журналистах, а не о участниках конфликта. Я так понял его.

Би-би-си: А как бы вы могли помешать освобождению остальных журналистов, по мнению посла?

М.С.: Возможно, как я понял, уточняя какие-то детали, механизмы переговоров. Мне сложно даже сказать, что именно здесь могло бы повлиять на судьбы других журналистов. Здесь многие вещи очень субъективны, возможны какие-то резкие оценочные суждения, выпады в сторону действующих властей Беларуси.

Би-би-си: Когда у тебя появилась связь и что ты первым делом сделал после этого?

М.С.: Связь появилась, когда меня передали сотрудникам посольства. Но связь через их телефоны. Если мне нужно было что-то передать, я это делал через Анастасию Якореву из «Медузы», которая занималась моей судьбой и коммуницировала с посольством. Через нее я передавал информацию, которую нужно было донести до кого-то, чтобы долго не занимать чужой телефон.

Би-би-си: А жене ты звонил?

М.С.: Жене я позвонил после. Потому что, во-первых, тогда было уже поздно, и мне сразу сказали, что жене уже все сказали, ее успокоили. Это мне сказали еще до того, как я первый раз поговорил по телефону. Я потом написал ей, когда появился интернет, когда я зарядил телефон, вставил сим-карту.

«Город продолжал находиться на военном положении»

Би-би-си: А почему тебя на территорию России привезли сотрудники посольства? Это сопровождение было обязательно?

М.С.: В документе о запрете на въезд было написано, что я должен покинуть территорию Беларуси в течение 24 часов. Поэтому это была инициатива сотрудников посольства — в целях моей безопасности, выполнения договоренностей с белорусской стороной. Чтобы не случилось какого-то повторного эксцесса. Потому что город продолжал находиться на военном положении. Пока мы ехали, я видел даже в спальных районах какие-то группы ОМОНа, спецподразделений, группы людей, которые друг другу сигналили или собирались в кучки. Это был уже вечер.

Был видно, что желание у людей высказывать свою позицию не пропало, несмотря на присутствие силовиков. Был трогательный момент, который я видел из окна: как какие-то ребята осторожно несли пиццу бойцам ОМОНа. И было видно, что они с опаской подходят, на расстоянии объясняя им, что вот, принесли пиццу вас покормить.

«Поддержка Лукашенко тает пропорционально насилию»

Это было очень в духе белорусов, потому что они максимально мирные люди. И они по-прежнему были настроены на максимально мирное урегулирование конфликта. Призывов к насилию, несмотря на жесткое поведение силовиков, было очень мало.

Несмотря на стычки, сейчас большинство акций продолжаются в мирном ключе — забастовки на предприятиях, марши женщин и прочее.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Забастовка работников Минского тракторного завода. 14 августа

Сейчас я понимаю, что после насилия люди, которые сомневались в том, стоит ли поддерживать оппозицию, перестали сомневаться. Люди, которые поддерживали Лукашенко, перестали его поддерживать. Его поддержка тает примерно пропорционально этому насилию. Опять же, в силу менталитета белорусов. Потому что, опять же, для них то, что сейчас происходит в их стране — дико.

12 августа. Возвращение в Россию

«Ого, вот это синяк»

Би-би-си: У тебя двое маленьких сыновей. Твоя жена им рассказала, что ты пропал, что тебя не могут найти?

М.С.: Нет. Слава богу, это был не такой большой промежуток времени, когда меня не было. Она сказала им просто, что я в командировке. Старший сын, которому пять лет, понимает, что меня может не быть несколько дней, потому что я в командировке. Младшему сыну чуть больше года, поэтому он вопросов не задает никаких.

Би-би-си: Ты будешь им рассказывать, что произошло с тобой?

М.С.: Да нет, я считаю в этом нет особого смысла. Дети должны в таком возрасте жить в каких-то своих детских историях. Они рассматривали синяки у меня, по крайней мере старший. Ему очень понравилось, что такие большие синяки. Ну как дети любят разные необычные вещи, он говорил: «Ого, вот это синяк». Я ему сказал, что ударился. Он был в восторге от этих синяков.

«У меня гематомы от дубинок и сотрясение»

Би-би-си: «Медуза» в новости о твоем освобождении написала, что у тебя черепно-мозговая травма и что к врачам ты обратишься уже после приезда в Россию. И, собственно, вчера мы не смогли с тобой поговорить, потому что ты ходил по врачам. Что они тебе сказали?

М.С.: Я ходил по врачам, снял побои в травмпункте по рекомендации адвоката. Мне сделали рентген, сегодня (в четверг) утром еще пошел сделал томографию. Везде все мне сказали, что все хорошо. Из травм у меня гематомы от дубинок и закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение, проще говоря. Томограмма мозга показывает, что все хорошо.

Автор фото, Personal archive

Подпись к фото,

Последствия задержания Солопова: гематомы и рассеченная голова

Пару дней у меня были легкие последствия сотрясения: например, когда ты резко меняешь положение тела, у тебя кружится голова. Есть еще какие-то последствия от усталости, после стресса. После долгой нехватки кислорода, что ты не ел двое суток. Но в целом ничего критичного.

Би-би-си: Зачем тебе адвокат сказал снять побои? Вы планируете какие-то юридические действия?

М.С.: Пока, с учетом нехватки времени, мы об этом еще не говорили. Я думаю, что это на всякий случай. С учетом разных вариантов развития событий нужно иметь какие-то документы, подтверждающие, что я действительно был избит.

«Конечно, эта ситуация дискредитировала в моих глазах белорусскую милицию»

Би-би-си: Я вчера утром зашла к тебе в «Фейсбук«, и у тебя там последний пост висел, который ты написал в день своего задержания. Я процитирую несколько предложений оттуда: «Белорусы, включая тех кто в форме, не будут делить друг друга на врагов и своих. Каким бы суровым не казался режим Лукашенко, здесь армия, КГБ, милиция и даже тюрьмы — это куда более гуманные, профессиональные и законопослушные учреждения, чем в России». После того, что с тобой произошло, изменилось ли как-то твое мнение?

М.С.: Дело в том, что и я, и многие белорусы, а я сидел с ними в камере, не ожидали агрессии. Потому что у них гораздо больше доверия всегда было к правоохранительным органам в Беларуси. Я не беру оппозиционеров, которые рассказывают о похищениях людей. Тем не менее, доверие к правоохранительной системе очень высокое в Беларуси.

Поэтому я на самом деле, в сравнении с российской правоохранительной системой, думаю, что вряд ли мое мнение сильно изменилось. Конечно, эта ситуация дискредитировала в моих глазах белорусскую милицию. Но я думаю, что в соответствующей ситуации в России все было бы гораздо хуже.

Мне очень плохо. От результатов Зеленского хочется рыдать / ГОРДОН

Реакция общества на коронавирус напоминает ситуацию, когда по нашему городу бегает опасная стая бродячих собак, но нам эти собаки по барабану, а боимся мы страшной панды, которая где-то на краю света

– Добрый вечер! У меня он действительно добрый, потому что в гостях очень добрый человек – доктор Евгений Олегович Комаровский, которого я очень люблю. Мы с ним только что поужинали, немножко выпили, у нас хорошее настроение. У меня всегда настроение хорошее, когда я встречаюсь с доктором, даже если оно перед этим было плохим. А оно перед этим было плохим. Потому что надвигается…

– …мы лечили как могли…

– …коронавирус на нас постоянно. И я не знаю, что с этим делать. И вообще, доктор, у меня ощущение, что это большой обман – коронавирус. Мне кажется, что фармацевтические компании сговорились и пугают нас коронавирусом, как пугали в свое время птичьим гриппом, свиным гриппом и прочей… Сами знаете чем.

– Понимаю чем. Поэтому хочу сказать, что история с коронавирусом и вот эта попытка моего любимого Гордона выяснять со мной отношения по поводу коронавируса – она иллюстрирует важнейшее правило общения с людьми. Если ты с кем-то в какой-то области не сходишься принципиально, то это не мешает вам… То есть лозунг «Слава нації – смерть ворогам!» меня не устраивает.

– Да вы что!

– Не надо убивать врагов. Надо с ними работать – и они, может быть, станут друзьями. Когда Гордон рассуждает не о политике, о которой он знает, а о коронавирусе… Отойдите! Дима, не лезь к коронавирусу! Не надо топтаться на моей территории!

(Смеются).

Я могу ответить на любые твои вопросы. Понимаете, какая ситуация? Когда есть болезнь, которую нечем лечить, какие фармкомпании?

– А она есть, болезнь?

– Совершенно однозначно, она есть. Есть вирус, уже полностью известна его структура, серьезнейшие лаборатории всего мира его изучают. 11–12 февраля Всемирная организация здравоохранения проводила собрание самых крутых ученых, самых серьезных экспертов мира для обмена новой информацией по поводу этого вируса. Более того, когда ты смотришь, что об этом пишут не бульварные издания, не куча экспертов этих… Сейчас же у нас каждый политолог… Кстати, я недавно смотрел твое шикарное видео по поводу того, как зарабатывать в YouTube. И там ты совершенно правильно сказал: «Хочешь заработать? Говори о том, о чем все говорят».

---

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

---

– Или говори о том, о чем после тебя станут говорить.

– Но лучше все-таки говорить то, в чем ты разбираешься. Это более важно… И я вдруг вижу, что куча людей, которых я уважаю, – нормальные ребята, политологи, экономисты – все начинают рассуждать о способности коронавируса кого-то инфицировать. И они становятся страшными экспертами в секвенировании генома и так далее. Понимаешь? Все уже знают кучу умных слов. Ребята, когда ты получаешь информацию не от крутых политологов, а от нормальной литературы, которая сейчас в открытом доступе, все эти исследования… Представь себе: появляется вирус. Почему такая суета? Потому что о нем никто ничего не знает. Но известно точно, что он может передаваться от человека к человеку. Это на самом деле чуть ли не самое опасное. Потому что когда, например, был птичий грипп, вокруг которого было много шума… Если человек инфицируется от птицы, но человек человеку передать инфекцию не может. Понимаешь? Поэтому поуничтожали птиц больных – и остановили. Здесь больных не поуничтожаешь. Дальше. От человека к человеку – как? Сначала воздушно-капельный путь. Убедились, доказали. Потом возникло предположение, что контактно, то есть через предметы. Да, доказали. Сейчас с вероятностью 99% доказали фекально-оральный путь, то есть через какашки тоже передается.

– Страшное дело.

– То есть вирус обнаруживается и в кале. И последнее, буквально на днях, – рождаются дети от больных мам. И предполагается возможность внутриутробного инфицирования плода. Эта вся информация накопилась за три недели. Вы представляете? То есть идет настолько интенсивное изучение. Более того, еще уникальность: выяснилось, что после перенесенной болезни нет серьезного иммунитета, человек может заболеть повторно.

– Тем же коронавирусом?

– Тем же коронавирусом. Но реакция нашего общества на коронавирус… Я говорю не о том, как должны реагировать государственные чиновники. То есть государство должно быть действительно на ушах. Система здравоохранения, неотложной помощи, санэпидслужба – все должны быть сейчас мобилизованы под ружье. Вкладываться должна куча денег на создание много чего. Это отдельная тема. Но реакция общества напоминает примерно ситуацию, когда по нашему городу бегает опасная стая бродячих собак, но нам эти собаки все по барабану, а мы боимся страшной панды, которая ходит где-то на краю света. Вы понимаете?

– То есть коронавирус – это серьезно?

– Да, это серьезно. Но грипп – не менее серьезно, а даже более. Для нас.

Китайские друзья за годы кулинарных экспериментов накопили такой опыт использования пряностей и специй, что любую какашку можно сделать очень вкусной. Надо жрать меньше летучих мышей!

– Много людей может в Украине при наличии такой структуры и системы здравоохранения заболеть коронавирусом?

– Ну, первое. У каждого из наших людей есть чудесная традиция: не попадаться отечественному здравоохранению. То есть каждый из нас знает, что в больнице его ничего хорошего не ждет, поэтому наши люди со своими соплями будут держаться до последнего. Наши люди, усаживаясь в самолет, наглотаются аспиринов, нурофенов, чтобы у них температура была нормальная. Опять-таки, люди прилетели в аэропорт – что должно с ними дальше произойти?

– Померить температуру надо.

– Ладно, хорошо. Померили. Дальше что? «У вас нормальная температура. Идите». Люди прилетели из очага, они с высокой степенью вероятности могут быть больны. Вы можете ответить на вопрос, больны они или нет? Или носители вируса? Что для этого надо сделать? Надо их всех обследовать. Ну, мы не можем их всех обследовать, потому что тест-системы только-только получили, количество их ограниченное и так далее. Поэтому, скорее всего, мы будем проверять тех, кто прилетел из Китая и болен. Но те, кто сейчас здоров, могут заболеть в течение двух недель. 14 дней – максимальный период. То есть теоретически мы должны сейчас что сделать? Мы сейчас должны где-то рядом с Борисполем…

– Карантин?

– Да. Взять и в пользу государства на время изъять какой-нибудь санаторий, большой дом отдыха. И людей, которые прилетают, за государственный счет, понятно, везти в этот санаторий, изолировать их. На сколько? На две недели. А мы что делаем? Мы говорим: «У вас нормальная температура. Чао-какао».

– А какие симптомы коронавируса? Давайте скажем.

– Да нет у него симптомов каких-то специфических. Нельзя по симптомам сказать: «Это коронавирус».

– Ну насморк, кашель…

– Насморк менее выраженный. Скорее кашель, высокая температура и очень быстро развивается воспаление легких. Поэтому затрудненное дыхание. Вот это и будут симптомы. Но еще раз фиксируем: сейчас внимание приковано к тяжелым формам. А легкие формы, которые появляются: пошмыгивание носом и температура 37,2, – они же все проходят мимо. Не до них сейчас. Поэтому вполне возможно, что человек с температурой 37,5 и практически ненарушенным общим состоянием, который, там, сопит или хрипит чуть-чуть, – он больной, но на него никто не реагирует. То есть нет симптомов, чтобы можно сказать, что это коронавирус, а не грипп, например.

– Как нам в наших условиях бороться с проклятым коронавирусом?

– Давайте понимать, что борьба с коронавирусом ничем не отличается от борьбы с гриппом. Надо учить людей правилам элементарной гигиены. Надо учить людей, как правильно мыть руки, надо учить людей минимум 20 секунд тереть руки мылом. Раз. Надо учить людей, что маски не надеваются на здоровых. Маски надеваются на больных, которые плюются вирусами. Понимаете? Маски не нужны на улице. Маски нужны только в помещениях. Но, опять-таки, что такое правильная маска? У правильной маски на верхней полосочке металлическая пружинка, которая позволяет придавить ее к носу. И вообще нормальная маска должна иметь определенный уровень защиты и так далее, и так далее.

– И ее надо менять…

– Молодец! Разные маски надо менять по-разному. Но факт остается фактом. Я даже не про это сейчас. Меня больше интересует другое: чтобы больные люди сидели дома, чтобы врачи и медсестры… Сейчас китайцы говорят, что чуть ли не максимальной опасности подвергаются медсестры, которые берут мазки. А теперь давайте узнаем, все ли медсестры защищены. Вот вы прилетели куда-то, ребята, вот медсестра берет у вас мазок. Она в спецкостюме одноразовом? Она в маске правильной? Это специальный респиратор с особым классом защиты: немножко выше, чем тот стандарт, который надевают все. Она в правильных очках, которые закрывают полностью глаза?

– Евгений Олегович, а почему Ухань стал очагом коронавируса? В чем проблема?

– Очагом коронавируса стал не Ухань, а летучая мышь. Надо жрать меньше летучих мышей. И я, посмотрев фильм о том, что из себя представляет уханьский рыбный рынок, могу сказать: по моему глубочайшему убеждению, если в результате этой вспышки коронавирусной инфекции китайские товарищи таки примут решение о закрытии всех рынков по торговле вот такими дикими животными, то за это можно перетерпеть.

– А чем торгуют? Мышами?

– Мышами, крысами, питонами…

– Крыс едят?

– Все, что чирикает, вякает, ползает, шебуршит, – все это можно жрать, Дима, при правильной кулинарной обработке. Китайские наши друзья за годы кулинарных экспериментов накопили такой опыт использования пряностей, специй и так далее, что любую какашку можно сделать очень вкусной.

---

Жители Пекина угощаются скорпионами на ярмарке. Фото: ЕРА

---

Главное – закрыть глаза или не знать. Там – знаете, какая трагедия была в самом начале этой вспышки? Было предположение, что виновата не летучая мышь…

– …а летучая крыса?

– …а змея. Я, кстати, прошу прощения у биологов, которые нас смотрят. Меня недавно очень сильно ругали за то, что я употребляю выражение «летучая мышь». Это неправильно, некрасиво. Надо говорить «рукокрылые». Поэтому я призываю всех заканчивать жрать и готовить рукокрылых… Еще раз: в самом начале ряд ученых высказали концепцию, что виновата не летучая мышь, что не от нее пошел коронавирус, а от змеи. А там у них есть блюдо, я о нем читал – называется «битва льва с драконом». Очень модное, крутое блюдо, его в самых крутых ресторанах подают. Насколько я информирован, в это блюдо входит три разных ядовитых змеи. Ну и его резко перестали готовить после этих всех событий. Но сейчас вроде начали готовить опять, потому что змеи полностью реабилитированы. А рукокрылые – таки да. В общем, короче говоря, коронавирус летучих мышей. То ли в организме самой летучей мыши, то ли в организме человека он видоизменился, мутировал, произошла частичная замена структуры генома – и он приобрел возможность вызывать болезнь у человека и передаваться от человека к человеку.

– Вы меня встревожили. Нас смотрит огромное количество людей. Давайте их обнадежим. Давайте скажем, что при определенных условиях они не заболеют коронавирусом.

– Прежде всего я хочу сказать всем: ребята, лучше бы вы боялись гриппа. Но вы гриппа не боитесь. Вот ты говоришь: «Я встревожен». Тебе-то че?

– Да вы такого нагнали про рукокрылых…

– Хорошо, минутку. В этом году от гриппа только в США умерло уже 10 тысяч человек. Говорят, меньше, чем обычно. Чего-то никто не тревожится. В этом году смертность от пневмонии и гриппа – почти 7%.

– То есть больше, чем при коронавирусе.

– Не то что больше – больше в разы. От коронавируса в основном умирают пожилые люди, люди с серьезными фоновыми болезнями сердечной и легочной системы. Понимаете? То есть в целом для молодого и здорового человека, как правило, шансы выздороветь максимальные. Вопрос в другом: суета вокруг коронавируса связана с тем, что не люди, не общество, не мы с вами должны суетиться. Сейчас эпидемия может быть блокирована гиперусилиями государств. Эта ситуация стоит перед государством Украина. Ряд вопросов актуальнейших. Кто ответит за разваленную санитарно-эпидемическую службу? Почему мы, крупнейшая страна Европы, ждем, пока нам немцы дадут тест-системы? Почему мы не делаем их сами? У нас что, нет институтов микробиологии, вирусологии? Почему? Где наши тест-системы? Весь мир говорит: «Мы работаем над вакциной». А мы работаем над вакциной? Это первое. Второе: какая может быть готовность к эпидемии в ситуации, когда у нас по Борисполю ходят три калеки и температуру измеряют?

– Друг другу.

– Не знаю. Короче говоря, именно поэтому мы можем только надеяться на то, что нас пронесет пока.

– «Пронесет» – хорошее слово в свете вот этого…

– …да, кстати, могу сказать, что понос – один из симптомов коронавирусной инфекции. То есть если вы не кашляете, но у вас температура, тяжело дышать и вы укакались при этом, это тоже может быть коронавирус. Как я всех обрадовал, чувствуешь?

Нашу страну победил Facebook. Это какая-то черная дыра, клоака ненависти

– Значит, давайте договоримся хотя бы мы с вами: летучих мышей мы теперь не едим.

– Дима, мы не едим рукокрылых.

– Рукокрылых тоже.

– Хорошо. Как скажешь.

(Смеются).

– Ну что, от темы коронавируса переходим к чему-то хорошему. Давайте перейдем…

– …что у тебя на уме?..

– …к ситуации, в которой сейчас Украина. Дорогой доктор, вы же были, как и я, как целый ряд хороших людей, одним из тех, кто искренне хотел, чтобы Владимир Зеленский стал президентом, чтобы у нас наконец стартовали масштабные реформы, чтобы пришло прекрасное правительство, которое бы занималось наконец Украиной и не воровало деньги. Кстати, хочу сказать, что, как мне кажется…

– …воруют значительно меньше…

– …впервые за долгие годы президент не возглавляет коррупцию в стране. Тем более, системную. И я почему-то уверен, что он абсолютно честный человек, он не ворует. Это уже важно, да?

– (Кивает).

– Мне даже кажется, что многие члены правительства не воруют. Они ждут, мне кажется, чего-то большего, что к ним придет при принятии определенных законов, и не размениваются на ерунду. Как вам общая ситуация? Оправдал Владимир Александрович ваши надежды? И нравится ли вам то, что происходит сегодня в Украине?

– Сразу хочу сказать всем: когда я вам рассказывал про коронавирус, я был экспертом. Сейчас это просто мнение человека, который много-много лет живет в этой стране. Мы можем соглашаться, можем не соглашаться – мое видение такое. Я подчеркиваю: если у вас видение другое (кстати, у Гордона может быть видение другое), это не делает нас врагами. Это просто дает нам возможность для дискуссии, выяснения, что такое хорошо, что такое плохо. Скажу, Дима, честно, что я после победы Владимира Александровича получил несколько десятков писем – из Польши, из Испании, из Германии, из Канады – примерно с одними и теми же словами: «Доктор, неужели это правда? Неужели у нас появился шанс вернуться на родину?» Причем у меня даже возникла на каком-то этапе мысль, что это не от чистого сердца, а кем-то инспирированная акция. 

– Класс.

– Все. Ничего подобного я больше не получаю, Дима. Я хочу получать эти письма каждый день, чтобы говорили: «Ну класс! Мы уже чемоданы пакуем». Это первое. И я надеюсь, что Владимир Александрович тоже это услышит. Второе – это когда мне мой близкий друг говорит: «У меня гостевой дом открыт абсолютно легально, я за него плачу налоги, но я заканчиваю, все. Я ухожу в тень. Потому что так дальше нельзя. Я просто не тяну. И мне проще его закрыть». Это два. Третье: мне кажется, что нашу страну победил Facebook. Потому что Facebook – это какая-то черная дыра, клоака ненависти, куда все время вбрасываются зерна. И эта клоака зловонная инфицирует Владимира Александровича. Он, наверное, очень много туда смотрит. Могу ему сказать следующее. Если я с пациентом не схожусь во взглядах на лечение – значит, он не мой пациент. Он идет к другому доктору. Если 75% населения страны хотят, чтобы их лечили вот так, а остальные – вот так…

– …лечи так…

– …то лечи так, как хотят. Впечатление такое, что Владимир Александрович хочет быть хорошим для всех. Это абсолютно естественно для человека, который всю свою жизнь действительно дарил радость, улыбки, кайф миллионам людей: и белым, и черным, и синим, и оранжевым – каким угодно. И вдруг выясняется, что тебя любят вот эти, а эти тебя ненавидят. Причем они не скрывают свою ненависть. И я могу сказать, что они точно так, как и его, ненавидят меня.

---

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

---

– А вас-то за что?

– Найдут за что. Они знают, за что меня ненавидеть. Они считают, что я заслуживаю ненависти. Причем самое интересное – что те издания, которые много рассказывают о том, что Комаровский делает плохого… Я не знаю, что я делаю плохого, но они считают, что делаю… Они же тырят у меня все мои материалы и публикуют их потом. Понимаешь? Падлы! Ну ладно, хрен с ним… Так вот мне кажется, что Владимир Александрович в этой ситуации, по логике, должен поступить примерно так, как в свое время сделал Саакашвили. Тебе надо принять ряд непопулярных решений, касающихся всего. Есть, как мне кажется, три совершенно принципиальных момента, которые используются для того, чтобы убить Украину. Украину убивают сознательными усилиями. Убивают! Потому что вы можете сколько угодно рассказывать про внешних врагов, но то, с каким упоением украинцы ненавидят друг друга, с каким упоением они бьют друг другу морды, выясняют друг с другом отношения… Да никакой внешний враг нам не страшен! Мы поубиваем друг друга сами. Вы что, не подтвердите это?

– Увы!

– Для того, чтобы ненавидеть друг друга, есть три генеральных направления. Одно направление попытались раскачать перед выборами под названием «вера». Как только перестали раскачивать, это просто упало, умерло. Но три направления сохранились. Они в самом соку и они для всех очевидны.

– Первое…

– (Загибает пальцы). Первое – язык, мова. Еще история и Россия. Все. И, заметьте, постоянно… До чего нужно опуститься, чтобы 40-миллионная страна с упоением обсуждала, понимаете ли, мовный скандал в Хацапетовке в маршрутке?! То есть когда 3% ВВП уходит на медицину…

– …вместо?..

– Ну, минимум 7–8%. Когда из страны массово под крики «валите отсюда!» люди, которые не нужны никому, вытесняют тех, кто нужен везде. Вы понимаете? Но мы же это все не обсуждаем. Что мы обсуждаем? Мы обсуждаем скандал в маршрутке.

– Или зубного врача, который…

– Как можно прославиться зубному врачу, стоматологу? Тем, что у тебя классные результаты, у тебя очередь из пациентов, ты что-то новое придумала, внедрила такую методику, ты быстро и не больно это делаешь, у тебя дети не орут и тебя не боятся… Это же пахать и пахать. Вы примерно понимаете, что нужно сказать, чтобы к тебе выстроилась очередь?

– Обслуживают «тільки українською мовою».

– Поэтому что надо, собственно говоря, сделать? Расставить точки над «і». Вообще убрать эту область из зоны государственных…

– …из государственного обсуждения?

– Нет, даже не так. Смотрите: ведь суть государства в чем? Мы с вами собрались толпой, нас 40 миллионов человек. Мы хотим жить нормально, выращивать детей, любить друг друга, путешествовать, радоваться жизни. Но есть некие потребности у общества, где каждый за себя решить не может. Мы все нуждаемся в том, чтобы нас защитили. Мы нуждаемся, чтобы нас лечили, чтобы нас учили, чтобы нас мирили, когда мы набили друг другу морды. Правильно, да? То есть вот эти функции мы делегировали государству, чтобы оно нас мирило, защищало, учило, лечило. Я хочу, и этого хотят все, чтобы государство не лезло туда, где без него можно обойтись. Еще раз говорю: мы сами разберемся, на каком языке нам разговаривать. Сами! У нас нет этих проблем.

В роли советника Зеленского я озвучил публично две проблемы, которые считаю наиболее актуальными. Это вакцинация и положение медицинских работников в стране. И на это отреагировала только жена президента, которая публично сделала себе прививку от гриппа

– Игорь Валерьевич Коломойский назвал одного из министров, Милованова, дебилом. Милованов подтвердил, что он дебил. У вас нет ощущения, что очень много еще министров в нашем правительстве, и политиков, и депутатов являются дебилами?

– Я же врач, Димочка. Дебилизм – это крайняя степень умственной отсталости. Есть еще идиотия, кретинизм. Но на самом деле мы же понимаем, что это игра слов, по большому счету. Ну да, вне всякого сомнения, неправильно… Ну как можно в цивилизованной стране, чтобы суперуважаемый олигарх безнаказанно обзывал дебилом министра? Хотя с точки зрения шоу… Надо же понять, что он вкладывает в это слово. «Слово ваше очень обидное. И прошу ко мне его не применять».

– (Улыбается). Да-да.

– Дебил – это совершенно конкретный медицинский термин, определенный диагноз. Конечно, министр Милованов мог мгновенно доказать, что у него этого диагноза нет. Теоретически он должен был обратиться в суд. И суд должен был сказать: «Какой же он дебил? Нет. Он легкий олигофрен, допустим, возможно. Но не дебил. То есть такого диагноза у него нет». И Игорь Валерьевич должен был компенсировать ему на лечение, например, за то, что он потратил нервы. Но я не об этом… Вне всякого сомнения, нам надо срочно перестать искать профессионалов в своей тусовке. Я прекрасно понимаю, что у Владимира Александровича нет знакомых суперкрутых экономистов. Точно так же я прекрасно понимаю, что о том, кто и что в медицине, он получает информацию… Ему нашепчут на ухо люди, которые знают.

– Он вам по-человечески предлагал же стать министром, я не вру?

– Мы до выборов обсуждали эту тему.

– Вы были его советником.

– Я был советником…

– …кандидата в президенты Зеленского.

– Да, это очень важно. Я сказал, что не буду министром, еще на этапе до выборов. Когда Владимир Александрович стал президентом – я не скрываю – он мне звонил, предлагал.

– Сколько раз он вам звонил после того, как стал президентом?

– Один раз.

– О чем был разговор?

– Владимир Александрович выслушал мои поздравления, мы очень тепло поговорили. Он предложил мне стать депутатом, войти в партию «Слуга народа». Я поблагодарил за высокое доверие…

– На каком месте?

– Это не важно на самом деле. Мы место не обсуждали.

– Но высоко?

– Наверное. Меня выгодно использовать высоко. Я же как бы публичная фигура, меня люди знают. Но я сказал, что это не мое совершенно.

---

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

---

– Я сейчас вас критиковать буду.

– Давай!

– Страну вам хорошую хочется. Хочется, чтобы все было хорошо. А когда доходит до вас: «Ну идите в министры, идите в депутаты», – вы говорите: «Нет, я не хочу». А кто же тогда будет делать хорошо в стране?

– Сейчас расскажу, хорошо. Ты педиатр. Вот упал человек, у него пробитая голова. Говорят: «Срочно делайте ему трепанацию». Да я никогда в жизни не делал трепанацию, я не нейрохирург, я не умею этого делать! Я все время попадаю, Дима, в какие-то жуткие… Приведу пример. Ко мне когда-то обратился один крутой-крутой банк. И директор банка, начальник с кучей денег, говорит: «Мне тут предложили шикарный проект оздоровления сотрудников». А там сотрудников хренова гора, куча отделений во всех городах. «Оцени его». Я смотрю на этот проект. Боже, а там классная методика, как отмыть миллионов пять за год. Я написал. И он больше ко мне не обращался. И таких случаев много.

– То есть вы говорите, что вы не пошли в правительство, вы не пошли в депутаты, потому что не являетесь специалистом в данной сфере?

– Я не являюсь экспертом в области организации здравоохранения. Понятна разница между клиницистом и организатором?

– Абсолютно.

– Второе. Я знаю, что самый выдающийся эксперт в области организации здравоохранения не сделает ничего при трехпроцентном финансировании и в отсутствие закона и порядка. Все. Никто ничего не сделает. Я, опять-таки, могу сказать – и для меня тоже очень важно, – что на этапе моей деятельности в роли советника я ведь озвучил публично две проблемы, которые считаю наиболее актуальными и требующими именно вмешательства президента. Это вакцинация и это положение медицинских работников в стране. И на это отреагировала только жена президента, которая публично сделала себе прививку от гриппа. Спасибо ей большое! Но еще раз говорю: ребятки, мы заканчиваем с врачами. То есть врачи в стране заканчиваются. Гордону это не очень остро. Он живет в Киеве и успеет в случае чего частным самолетом увезти себя, или детей, или жену в 99% ситуаций. Хотя может такое быть, что и не успеет.

– Конечно.

– И многие не успевают. Даже те, которые думают, что у них все схвачено. А потом – раз! – и не успели. Потому что есть такие ситуации, когда тебя вовремя не привезли… У меня очень близкая знакомая замужем за голландцем, в Нидерландах живет. К ней приехала мама, пожилая женщина, которая в этом голландском доме упала со второго этажа с лестницы и разбила себе голову. Так через 10 минут уже сел вертолет с нейрохирургами. В голландской деревне. К человеку, который приехал из России, а не там жил. Понимаете? Через 10 минут – вертолет, не просто кто-то, а специализированная хирургическая бригада. Мы о таком мечтать не можем. И еще столько людей мы похороним… Неужели мы все не понимаем, что, ежедневно обсуждая языки, историю и все остальное, мы же фактически убиваем самих себя, свое будущее? У меня десятки тысяч людей, которым я сделал что-то хорошее. Они со мной переписываются, у меня огромная почта со всего мира. И есть два главных мотива эмиграции. Первый: беспредел на улицах, безопасность. Просто элементарно – безопасность. И второе: медицина. Все. И поэтому когда мы говорим о том, что, ребята, было 52 миллиона, а стало 38, когда мы кричим «мы вам тут налоги снизим, приезжайте, мы вам тут инвестиции…» Да фигня это все. Никто не приедет ни с инвестициями, ни с чем. Вы лучше скажите: «Вы приедьте. Мы вам подарим медицинскую страховку. И мы гарантируем вашу безопасность, что у нас на улицах не страшно, у нас нет бродячих циркачей, которые ходят учат всех, как родину любить». Вот это же самое главное.

Если я начну рассказывать всю правду про нашу медицину, у меня будет на каждом видео просмотров – знаешь сколько? Я озолочусь!

– Я вам сейчас предложу небольшой блиц.

– Давай.

– Скажите: Зеленскому тяжело?

– Безумно тяжело. Безумно, безумно, безумно! Но тот факт, что ему тяжело, не дает ему оснований не обращать внимания на тех людей, которые от него совершенно определенного хотели и ждали.

– Сегодняшние результаты, которые имеет Владимир Зеленский, вызывают у вас надежду или разочарование?

– Огромную грусть. Просто огромную. Просто иногда хочется рыдать – и все. Я просто вижу – и мне очень плохо.

– Может случиться так, что Владимир Александрович скажет: «Ребята, идите вы все к чертовой матери, я ухожу»?

– Я бы, наверное, так и сделал. Ну, Дима, а что? Послушай, либо ты перестанешь быть для всех хорошим, возьмешь зашкварник и засунешь туда, куда надо, тех, кто… Существуют организации, которые прямо финансируются, чтобы его оскорблять, унижать, выводить против него… Ну просто реально тебя на глазах у всей страны унижают, посылают куда-то люди какие-то. Причем все это финансируется, и ты прекрасно знаешь кем.

– Хорошо. Как человек он вас разочаровал или нет?

– Нет. Он как любой нормальный человек… Я все время себя примеряю к этому всему. Я понимаю прекрасно: ты не можешь согласиться с необоснованной ненавистью. Дима, я все время с этим сталкиваюсь. Меня все время кто-то учит жить. Я копейки не взял чужой за всю жизнь. Я работаю в медицине 44 года. Слышишь меня? 44 года, с 16 лет. Я кроме этого ничего в жизни практически не видел. Я никогда не убил, не зарезал, ничего не украл. Я могу быть давным-давно на пенсии, в конце концов – у меня за плечами 12 лет реанимационного стажа. Но я не на пенсии и у государства ни копейки не беру. Но какие-то люди, которые в жизни, как сказал классик, не то что будки – они мышеловку не зарядили ни разу, – они мне говорят: «Вали отсюда. Не согласен? Вали». И все остальные: «Да, да». Понимаешь? Все согласны, сидят и ждут.

– Кто из окружения Зеленского, кто из персон высшей власти Украины вызывает у вас раздражение и недоумение?

– Да не хочу я с ними связываться со всеми, Дима… Кстати, я вам советую, посмотрите: Гордон тут недавно хвастался, как он деньги зарабатывает в YouTube.

– Не хвастался – других мотивировал (улыбается).

– Хорошо, ладно. Ну вот у меня больше подписчиков, чем у тебя, допустим. Но тем не менее я тебе могу сказать следующее. Ты там давал советы, что надо. И один из советов был: «Говорите правду». Да?

– Да.

– Дима, я боюсь. Я реально боюсь. Я не заработал на службу собственной безопасности в этой стране. И я боюсь. Мне прямо угрожают. Прямо. Причем по команде. То есть, получается, если я начну рассказывать всю правду про нашу медицину, у меня будет на каждом видео просмотров – знаешь сколько? Я озолочусь. То есть мне надо что сейчас сделать? Сказать, как я могу выполнить твои рекомендации? Могу легко. Я могу сейчас уехать в Прибалтику. Завтра. В Польшу, во Францию, в Испанию, купить себе домик на берегу моря. И каждый день – у нас есть опыт – рассказывать вам, как вас убивают… Я буду говорить чистую правду. У меня будет просмотров… Я заработаю себе на службу собственной безопасности тогда. Но я делаю иначе. Я рассказываю вам, как вам беречь собственных детей, как быть счастливыми, несмотря на этот, блин, беспредел. При этом при всем, ничего не продавая, я имею 7,1 млн подписчиков в Instagram, и этого, по большому счету, достаточно, чтобы жить, опять-таки, где-нибудь в домике. Но они упорно рассказывают мне: «Вали отсюда. Ты ватник, ты то, се, пятое-десятое. Тебе тут нечего делать. Мы тут сами будем решать, как мы будем любить эту страну». Поэтому когда я тебе перечислил три вещи: язык, Россия и история, – то что надо? Убрать государство из сферы языковой. Вот есть Конституция – вот и следуйте ей. Там все очень понятно написано. На хрен уберите все другие законы. Все по Конституции. Ничего другого… Россия… Пока государства не договорятся… Именно не люди, а государства. Пусть они договариваются. А мы должны налаживать гуманитарные контакты, искать адекватных, выискивать, общаться с ними и доказывать. Понимаете? У тебя там куча адекватных знакомых, у меня куча адекватных знакомых. Потому что мы с тобой вот здесь сидим, и каждый квадратный метр этой земли полит кровью и русских, и украинцев, и евреев, и азербайджанцев, и армян… Каждый квадратный метр этой земли. И превратить не государственные структуры, а народы во врагов – это надо было очень постараться.

– Я даже знаю, кто это сделал. Дядя Вова.

– Да. Но старались с двух сторон.

– Но так, как он постарался…

– Но старались с двух сторон! Когда одни забирали, вторые отдавали.

– Согласен.

– Вот и все. Поэтому давайте же… Но они же не хотят договариваться пока.

– Они и не могут договориться.

– Не могут. Так давайте тогда не ждать от них. Давайте сами тогда. Давайте вместе петь.

– Нам ничего не поможет.

– Нам с тобой? Пока на улице будут бегать люди, которые будут делить людей…

– Пока не договорятся государства, мы ничего не сможем.

– Понимаешь, какая ситуация? Чем дольше мы будем просто сидеть и ждать, пока они договорятся, тем меньше шансов, что они договорятся. Потому что они хотят нравиться своим. Им это в кайф. И они сами же все время подбрасывают палки в этот костер. Когда огромная машина насаждает ненависть с двух сторон, по большому счету, то тогда шансов не будет никогда. Так что, мы обречены на вечную войну? Мы уже при нашей жизни не дождемся мира? Если мы не дождемся мира, в Украине же не будет инвестиций, не будет законов – ничего не будет. Денег на медицину не будет, денег на образование не будет. Без медицины и образования не будет страны. Неужели это не очевидно? Так кого же вы слушаете тогда? Значит, надо что-то делать. Значит, надо прикрутить свои желания, пойти, может быть, на непопулярные меры. Но сохранить страну, развязать людям руки в том, чтобы они предпринимательством занимались, перестать лезть в то, где люди без тебя обойдутся. Да в Украине всю жизнь… Это же особенность нашего народа: предприимчивость, предпринимательство. Да они обманут и разведут кого угодно в торговле и во всем остальном. Так не трогайте их. Сюда деньги же пойдут! Но пока есть война, никто ни копейки сюда не вложит. Я понимаю Владимира Александровича усилия, когда он говорит, что мир – это его гиперзадача. Но пока он будет решать эту гиперзадачу, страна погибнет. Медицины нет и образования нет, потому что денег сюда не вкладывается. А порядка тоже нет. Потому что любые новости – это сводка с фронта. Любые новости: убили, изнасиловали, ограбили, закрыли. Когда ты слышал по телевизору «открыли»?

---

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

---

Ты слышал историю, как китайцы ухитрились в разгар Нового года открыть завод? За неделю. Это круче, чем больница. Они за неделю построили завод по выпуску медицинских масок. Это сумасшедшая технология, это особые требования к очистке воздуха. Разрешили, согласовали, завезли оборудование. В разгар Нового года, когда все на каникулах.

– Китайские коммунисты.

– Да. А почему? Потому что есть лидер, который может ударить кулаком и принять решение. Почему мы не рассказываем, что китайцы уже приняли закон о льготном налогообложении всех, кто участвует в ликвидации коронавирусных этих всех фокусов? То есть ты выпускаешь маски – вот налогообложение. Ты строишь дороги, строишь больницы – ничего не надо, только работай, работай, работай… У нас сейчас медицина, дороги, сфера обслуживания людей, образование… Ты хочешь открыть частный детский сад, ты хочешь открыть частную школу? Замечательно. Какие еще налоги? Какие налоги? Ты хочешь посвятить себя детям. Зачем государство лезет к этому человеку? Да помогите лучше, помогите: кредит дайте однопроцентный такому человеку или беспроцентный.

Украинцам в тысячу первый раз ставят клизму. А нас надо оперировать

– Приехал на встречу с вами в плохом настроении.

– Что, сильно поднялось?

– Вы мне подняли его, мы так хорошо посидели, поужинали… Теперь вы меня просто опустили еще ниже того плинтуса, в котором я приехал.

– Так это же очевидно. Надо решение принимать. Еще раз говорю, напиши на бумажке. Что бы делал я сейчас. Убрать полностью все разговоры о языке, заблокировать. Это просто попытка мордобоя. Есть Конституция, живем по Конституции. Точка. В Конституции не написано, в каком классе надо разговаривать. Раз. Прекратите обсуждать историю. Вам не хрен писать? Говорите о том, что делается сейчас. Создавайте положительные примеры, учите. В конце концов, у нас столько всего, у нас есть и климат, и природа. Нам не о чем говорить? Смотрите, сколько у нас красивого всего. У нас же страна – ну это трындец какой-то. Прекратите. Это два. Короче говоря, надо написать на бумажке, Владимир Александрович, чего вы хотите. Я хочу, чтобы человек мне просто сказал: «Я хочу это, это и это. Мое отношение к истории такое-то. Мое отношение к языковой проблеме такое-то. Мое отношение к России такое-то. К Европе – такое-то. К НАТО – такое-то. К продаже земли – такое-то». И после этого он должен сказать: «Ребята, я хочу вот это. Из десяти пунктов. Я хочу! И я выхожу на референдум о поддержке мне. Вот если согласны вы с моим мнением, если вы мне доверяете, я это реализую. И вы даете мне право это реализовать. Это мое видение, как бы я делал в такой ситуации». Но в любом случае, если на глазах у полицейских можно рубать памятник, любой, хоть Ленину, хоть кому… Если рубают памятник, а рядом стоит милиционер и смотрит на это – ребята, это уже не государство. Это бродячие артисты по стране ходят, размахивая оружием. Наградным. Меня же никто не наградил.

– Вас наградят.

– Я чувствую уже. Понимаешь?

– Чтобы не сказать «посмертно»?

– То есть вот эти вопросы все… Получается, что для того, чтобы говорить правду, надо уже сто пятьдесят раз подумать.

– Наш друг Савик Шустер любит измерять эмоции…

– Ага.

– Скоро 10 месяцев президентству Владимира Зеленского. Я прекрасно помню дни, когда он стал президентом. Как мы этого хотели и как мы этому радовались… Потому что мне казалось во второй раз в жизни, скажу честно, что сейчас все только начнется, наконец, вот сейчас. Первый раз мне это казалось, когда президентом стал Ющенко.

– Мне тоже.

– Второй раз мне это казалось, когда президентом стал Владимир Зеленский. Вот 10 месяцев президентства Зеленского, ситуация в Украине и взгляд в завтрашний день. Какая у вас сейчас эмоция? Опишите. 

– Удивительно, но, конечно, первая напрашивающаяся эмоция – разочарование. Но это не так. Знаете, тут уже отношение, как у врача, наверное. Тяжелобольной. Мы пригласили нормального доктора, который должен был сделать операцию. А он пытается 10 месяцев лечить консервативно. Я понятно объясняю?

– Абсолютно.

– То есть вот непроходимость кишечная. Надо оперировать или опять клизму делать, в десятый раз? Нам всем в тысячу первый раз ставят клизму. А нас надо оперировать. Нужен человек, который сможет взять в руки скальпель – и отрезать ненужное. Понимаешь? Сейчас опять выйдет завтра: «Комаровский сказал – «надо всех резать». Я помню, уже такое было. Эти падлы опять начнут. А вот я бы хотел, чтобы этих мерзавцев, которые такие заголовки придумывают, на хрен со страны. Потому что они убивают страну. Понимаете? На хрен. Потому что, блин, эта желтизна… Мы уже дошли до того, что просто уже никому не веришь. Ты газеты читаешь, новости? Это бред какой-то. Каждое второе слово – такую фигню пишут… Ну просто уже во что это все превратилось… Короче говоря, я считаю, что еще не поздно начать решительно действовать. Наверное, мы можем считать, что эти 10 месяцев – я себе внушаю и себя утешаю – что это была разведка боем. И я хочу сказать, что Зеленский сегодня и Зеленский, который целовал Кошевого в высоком красивом прыжке…

– …на зависть нам всем.

– Нет, тебе. Ты же лысый. Мне-то что?.. (Теребит волосы). Так вот: это разные Зеленские. У этого уже есть опыт. Опыт того, что верить никому нельзя, что в любой момент тебя подставят. Когда тебе кто-то пишет речь, то, извини, или пиши сам, или перепроверь. Но скажи, пожалуйста, громко: «Вот этот мерзавец, который подставил меня перед всем миром, написав этот бред, он уже не работает. Мы разобрались, уволили» Вот что классно? Я могу сказать как человек, который работал в реанимационном отделении. Когда ты на грани жизни и смерти, то накопление опыта идет семимильными шагами. Год в реанимации – это как семь лет в какой-нибудь терапии. Вот 10 месяцев там, где он был, – это такой объем новой информации, которую мужик молодой, умный, в 41 год обязан переварить, и сделать правильные выводы, и понять. Неважно, каким войском командовал этот полководец, плохим или хорошим. Если он умеет выполнять поставленную задачу – бери и используй. Тебе не нравится этот человек, потому что он выполнял команды того? Это не имеет никакого значения. Главное – что он умеет выполнять команды. А ты показываешь направление, определяешь генеральную линию. И если ты не врешь и не воруешь, он не посмеет врать и воровать. А если ты увидишь, что он врет и ворует, что надо сделать? (Хлопает в ладоши). Но когда я смотрю на премьер-министра, мое сердце обливается горючими слезами. Не знаю, правда, как это сердце может обливаться слезами, но обливается – и все тут. И я понимаю: нельзя это терпеть.

– Но он зато красивый.

– Да, симпатичный хлопец. Ну так давайте его отправим, как модель, по подиуму ходить: тудом-сюдом, тудом-сюдом. Было бы очень круто.

– На самокате круто катается, кстати.

– Уйди, Гордон!

---

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

---

– Не завидуйте. Дорогие друзья, мы с Евгением Олеговичем сегодня собрались…

– …в тесном семейном кругу…

– …да. Евгений Олегович мне испортил настроение. Сейчас будем как-то догоняться и повышать его. На самом деле мы говорили о том, что вызывает такие эмоции. То, что сейчас говорил доктор Комаровский, он говорил оголенным нервом своим. Потому что у него это кричит – он не может оставаться равнодушным. И я хотел предоставить ему трибуну, потому что я тоже не могу оставаться равнодушным. Может быть, мы сегодня сообща что-то полезное для нашей страны сделали. Правда?

– Ты думаешь?

– Ну я надеюсь.

– Хорошо. Кто же оценит эту пользу?

– А не надо, чтобы ценили. Мы же не для этого…

– Критерии пользы для страны?

– Ну, смотрите. Владимир Александрович посмотрит – может, какие-то выводы для себя сделает.

– Знаешь, Дима, я тебе честно скажу, вот честно… Одно из самых больших заблуждений касательно Комаровского строится на том, что Комаровский лечит всех министров, там, банкиров… Никого, Дима. Вот клянусь. И знаешь почему?

– Так они здоровые. Зачем их лечить?

– Нет. С самой моей молодости ко мне не обращались. А когда обращались, то обращались однократно. Прежде всего потому, что для меня нет никакой разницы, лечить сына министра или сына кого-то… Я лечу как положено по медицинской науке. А они хотят, чтобы я лечил как им хочется. Как только я, например, консультировал ребенка какой-то шишки из мэрии Харькова, то тут же руководство здравоохранения, которое страшно боялось, сразу окружало их и рассказывало, какая Комаровский сволочь. Я так привык, что то, что ты реально делаешь, могут реально оценить только твои пациенты… Страна? Я от нее никогда ничего не ждал.

– Правильно делали.

– Поэтому я меньше всего жду… Я даже не понимаю, что меня сейчас будет слушать президент или кто-то. Это тебя они, может, слушают. Может, случайно и я попаду в это.

– Ха-ха-ха.

– Но я к этому как-то не привык. Я от них ничего не жду. Я всю жизнь пытаюсь выстроить модель, как нам выжить, несмотря на… И учу вас всех, как вам выжить в этой отдельной взятой стране в условиях беспредела. Удачи тебе.

– Доктор, ваше здоровье!

– Ребята, мы с вами. Пока!

ВИДЕО

Видео: Дмитрий Гордон / YouTube

Записал Николай ПОДДУБНЫЙ

Почему вы НЕ эгоистичны для того, чтобы уйти от семьи

Уход от семьи или других близких, чтобы проложить свой собственный путь, может показаться самым эгоистичным делом в мире. Мне было особенно тяжело не видеть, как растет мой племянник. Я часто плачу, думая о том, как много я упустил с тех пор, как переехал четыре года назад, особенно в его день рождения. Я задавался вопросом, делает ли меня эгоистичным придурком мое желание — моя потребность — покинуть родной город и переехать за пределы штата в поисках собственного места.

Но то, что я пришел к выводу — и что я должен сказать себе иногда, — это то, что это как раз наоборот. Если вы тоже боретесь с этим или, может быть, думаете никогда не уходить, потому что чувство вины было бы слишком сильным, вот три причины, по которым вы не эгоистичны, чтобы уйти.

Нет ничего плохого в том, чтобы желать БОЛЬШЕ радости

«Почему ты не можешь просто быть счастливым с тем, что у тебя есть, ты так счастлив». Может быть, вы тоже это себе сказали — или кто-то другой.Но я пришел к выводу, что искать радости — это не то, за что нужно чувствовать себя виноватым из-за , даже если у вас их уже много. И если что-то, что делает кого-то счастливым, делает вас несчастным, это не значит, что кто-то из вас ошибается. Вы просто находите радость в разных местах.

Есть что сказать, чтобы найти радость там, где ты находишься, никому не нравится Отрицательная Нэнси. Но искать места, которые зажигают вашу душу, нечего стыдиться.

Почему мы переехали из дома

Я не помню, чтобы я когда-либо любил жить в моем родном городе во Флориде.Конечно, у меня остались хорошие воспоминания — их много. Но не потому, что это было прекрасное место для жизни. Я никогда не был пляжным человеком (по крайней мере, на таком пляже). А сцена в баре (главный источник веселья в этом городе для взрослых) не для меня.

Ничто никогда не выделялось для меня, за что стоит задерживаться. Не говоря уже о слишком жаркой погоде летом и слишком холодном (удивительно, я знаю) зимнем месяце, когда даже снег не выпадал. Я не люблю использовать это слово, но ненавидел его.

Однако горы… горы приносили мне радость. И до сих пор делаю. Находясь рядом с ними, я чувствую себя непринужденно, и походы по ним — мое любимое занятие во всем мире. Когда мы с мужем Бадди впервые посетили Колорадо, мы влюбились в погоду, занятия, людей, образ мышления и потрясающие Скалистые горы. Наконец-то мы почувствовали себя так, как будто мы на своем месте. A и это удивительное чувство , которым я все еще лелею, даже после четырех лет жизни здесь.

Но на самом деле я, наверное, всегда буду хотеть большего от жизни.Теперь я люблю свой дом. Но есть так много других мест, которые я хочу испытать, и вещей, которые я хочу попробовать. Я думаю, что у Бога есть много радости, которую он хочет послать мне, и я хочу быть доступным, чтобы впитывать ее каждую секунду — вместо того, чтобы прятаться, чувствуя себя виноватым за желание поглотить ее.

Вы скучаете по ним, потому что любите их, это неплохо.

Я жил в одном городе 22 года, прежде чем переехал. Все, кого я любил, были в этом городе (или в нескольких часах езды).И большинство из нас никогда не уезжали слишком далеко от дома. Так что, вставив его в зеркало заднего вида, я словно попрощался со всеми дорогими мне людьми (кроме моего муженька, конечно). Но это всего лишь прощание с теми, кого ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не было в твоей жизни.

Стал бы я плакать из-за того, что пропустил день рождения племянника, если бы не любил его всем сердцем? Буду ли я волноваться, что меня не будет рядом, когда моя лучшая подруга однажды выберет свое свадебное платье, если она не была для меня важна? И стал бы я все время звонить маме, если бы не очень ее любил? Неа.Я бы не стал.

И мог бы мой племянник оставлять мне голосовые сообщения и отправлять письма, в которых говорилось бы, как сильно он скучает по мне, если ненавидит мои кишки? Нет. Попытались бы мои родственники и друзья навестить меня, когда я был в городе, или навестить меня в Колорадо, если бы я не был для них важен? Что ж, может, они и сделали бы это на бесплатный отпуск в Колорадо, но суть вы поняли.

Как уход от семьи меняет отношения

И, поверьте, отсутствие действительно заставляет сердце растить основателя. Мы с моим лучшим другом 20 лет почти не тусовались и не разговаривали, когда переезжали.Мы были просто заняты другими делами, но теперь разговариваем еженедельно, если не больше. И когда мы видим друг друга, у нас ЛУЧШЕ время! Потребовалось расстояние в тысячу миль, чтобы осознать, насколько мы счастливы иметь друг друга.

Мы скучаем по своим людям, потому что мы их сильно любим. И это неплохо — не позволяйте. Плакать слезами. Но не чувствую себя виноватым. Вы неплохой человек, если так их любите.

Стремиться быть лучше — это хорошо.

Когда родился мой племянник, я поклялся себе, что буду важной частью его жизни.Я был бы тем, на кого он всегда мог положиться. И я должна была убедиться, что он знал, как сильно я его люблю. Даже несмотря на расстояние, я упорно трудился, чтобы сдержать это обещание. И стараюсь видеться с ним хотя бы раз в год, если не чаще.

Предлагать больше тем, кого любишь

И хотя желание быть надежной формой поддержки для своих близких — великая цель, что, если бы вы могли предложить еще больше? Что, если, узнав, кто вы, следуя своим мечтам и максимально используя свою жизнь, вы могли бы вдохновить людей, которых вы любите, делать то же самое? Что, если бы вы были не только тем, на кого могли бы положиться ваши друзья и семья, но и кем-то, кого они уважали и которыми восхищались?

Мне не хотелось, чтобы племянник считал меня своей сварливой теткой, которая все время ругалась с мужем, страдала от лишнего веса и слишком много пила.Это была жизнь, которую я увидел впереди во Флориде. Пребывание в этом городе, в котором я вырос, душило мои мечты и чувство приключений. И я знал, как это происходит.

Я был зол на то, что все еще был там, без мотивации использовать каждый день по максимуму и почти уверен, что мы с Бадди были на пути к тому, чтобы однажды убить друг друга от чистой скуки. Никогда не недооценивайте опасность скуки.

На примере

Но теперь мне нравится, кто я есть. Я все еще в стадии разработки.Но Я тот, кого мой племянник может с гордостью называть своей тетушкой. И его дядя Бадди тоже превратился в классного парня!

Во время недавней поездки в гости к моему любимому ребенку, мы играли в тег, и он сказал: « Даже если ты лезешь в горы, я все равно быстрее тебя ». Я тетя, которая лазает по горам. Я тётя, которая присылает ему открытки из удивительных мест, которых он никогда не видел. Я тот, у кого есть цели и мечты, которых я не боюсь достигать, у кого такой брак, о котором я молюсь, чтобы у него был один день — полный приключений и столько смеха.

Я всем сердцем желаю стать этим человеком, не упуская так много из его жизни. Но , честно говоря, я не думаю, что смог бы так сильно вырасти, не прокладывая свой собственный путь. И мой брак, вероятно, не был бы таким крепким, если бы мы не ушли в одиночку, чтобы сделать жизнь, которую мы любим.

К счастью, большинство наших близких и друзей полностью поддерживают наши безумные мечты. Но для восьмилетнего ребенка эти идеи слишком глубоки, чтобы их можно было понять. Я просто надеюсь, что однажды мой племянник получит это.А до этого я буду продолжать делиться с ним своими приключениями и максимально использовать время, которое мы проводим вместе. В конце концов, самое лучшее в поиске радости — это делиться ею.

Обновление 2019: Получив массу комментариев и сообщений от людей, которые переживают аналогичные проблемы о чувстве эгоизма из-за переезда, я написал продолжение с уроками, которые мы извлекли из нашего теперь многократного опыта переезда. прочь: «Правда об отъезде». Мы надеемся, что вы найдете эти новые идеи полезными!

«Я злюсь на своего парня за то, что он уехал»

Фото-иллюстрация: Стиви Ремсберг / Getty Images

Еженедельная доставка Ask Polly.

Уважаемая Полли,

Мы с моим парнем встретились в Нью-Йорке и полюбили друг друга. В то время, когда мы встретились, он планировал в конечном итоге переехать в северную часть штата, чтобы получить степень доктора философии. программа.

Мы были вместе около шести месяцев, когда я попросил его подать заявление на соискание степени доктора философии. в нашем городе вместо этого. Мне нравилась наша жизнь в Нью-Йорке, и я не был уверен, что смогу сделать счастливую жизнь в северной части штата в течение пяти лет или жить на расстоянии, особенно так долго. Он подал заявку и был принят, но затем возникли предположения о том, смогут ли эти два доктора наук.Варианты D. были одинаково хороши (обе из Лиги плюща, чего бы это ни стоило). Он заколебался.

Я невероятно тяжело воспринял процесс принятия решения, чувствуя, что меня оценивают, как будто возможность повседневной жизни со мной была лишь небольшой переменной в уравнении его идеала на следующие пять лет. Но в своей жизни он много переезжал, у него есть друзья и семья, к которым он часто ездил, и работал, чтобы не отставать, и он не думал, что переехать или находиться на большом расстоянии — это большая проблема.

Он выбрал северную часть штата, и я был опустошен, хотя и пришел к пониманию того, насколько недопонимание привело нас к этому.

Это было два года назад. Мы всегда много спорили, но, похоже, это то, что мы не можем преодолеть. Мы до сих пор ругаемся из-за этого. Я попробовал переехать туда, мне это не понравилось, я вернулся в Нью-Йорк, мне трудно было расстояние. Мы расстались и снова стали вместе, и идея разрыва вновь всплыла недавно после нескольких неудачных ссор. Ему не очень нравится докторская степень. в любом случае, впал в депрессию и подумывает об отъезде, чтобы вернуться в Нью-Йорк, но не может еще от шести месяцев до года по разным академическим причинам.Между тем, мы слишком много ссоримся, потому что мы оба несчастны, а он еще больше впадает в депрессию, а я становлюсь более раздражительным.

Но когда я навещаю его там или он навещает меня здесь, мы счастливы вместе. За три года мы делились прекрасным, любим друг друга, не хотим расставаться.

Но сейчас нам не нравится наша жизнь. Я терпеть не могу, когда меня разрывают между местами. Я хочу жить и жить вместе. Он справедливо беспокоится, что, даже если он вернется, я никогда не прощу ему за те годы, которые он был в отъезде.Он чувствует, что я застрял в прошлом в представлении о том, что могло бы быть, если бы он остался. Я продолжаю избавляться от своей печали и страха, злобно набрасываясь на него, что он очень тяжело переживает. Мы оба чувствуем себя виноватыми. Бои уносят огромные потери. Из-за напряженности всего и из-за его удаленности мы больше не видим семьи друг друга часто, наша общая жизнь в Нью-Йорке разрушается, и все больше и больше кажется, что мы ведем разные жизни.

Я думал, что через несколько лет мы будем жить вместе, проводить вместе каникулы, хорошо знаем семьи друг друга.Я знаю, что меня очень любят, и я очень люблю его. Каждые несколько недель он ездит ко мне, на связи в течение дня; пишем письма. Но какое-то время у меня не было того, чего я ожидал от жизни с партнером, и я пытаюсь понять, имеет ли это значение.

Он работает и работает, чтобы исправить это для меня, чтобы показать, что он заботится, но ничего не достаточно, и это кажется неправильным и разрушительным с моей стороны. Это просто не то, чего я хочу от отношений, и у него тоже есть собственное ощущение, что у него нет того, чего он хочет.Мы склонны думать, что это косвенно и временно, но мы попали в эти обстоятельства, и я боюсь, что последствия этих лет никогда не исчезнут для нас.

Мой вопрос в том, наступит ли момент, когда произошло слишком много всего, чтобы когда-либо надеяться преодолеть старую обиду и жить вместе. Должны ли мы положить этому конец просто потому, что сейчас это слишком сложно, и перестать пытаться построить будущее, которое нам больше подходит?

Дальний

Дорогой Дальний,

Строить жизнь с кем-то очень сложно, и, честно говоря, проблемы, которые вы описываете, — это верхушка айсберга.Я знаю, что вы боретесь с этой дистанцией, и я сочувствую этому. Но вы любите этого человека, и он явно любит вас и тоже предан вам. У тебя нет претензий к его любви. На данный момент у вас нет претензий к его приверженности. Он принял чрезвычайно трудное, но, возможно, рациональное решение поставить свои академические предпочтения выше вашей совместной жизни. Он полагал, что вы были достаточно близко, чтобы заставить его работать. Он даже предпринял дополнительный шаг, подав заявку на участие в программах в городе, но после этого он, очевидно, твердо почувствовал, что программа в северной части штата была для него лучше.Я думаю, что это свидетельство его основной веры в отношения и свидетельство вашей веры в него и любви к нему, что вы все еще вместе и все еще очень стараетесь, чтобы это сработало.

Теперь он подумывает о том, чтобы стать ближе к вам. Вы должны ждать от шести месяцев до года, чтобы жить в одном и том же месте — месте, которое вы, , очень предпочитаете. Конец этой борьбе может быть близок. Так почему же вы все еще говорите, как это чрезвычайно трудное, противоречивое решение с его стороны так сильно вас задело, что вы никогда не сможете иметь с ним здоровые отношения?

Вы сказали, что когда он пытался решить, где получить докторскую степень.Д., вы чувствовали, что вас взвешивают. Судя по вашему письму, вы говорите, что большинство ваших нынешних проблем в отношениях зависит от выбора вашего парня в прошлом. Он предан своему делу, но почему-то все дело в том, что он сделал это недостаточно быстро. Он любит вас, но почему-то есть ощущение, что если бы он любил вас больше, все было бы по-другому.

Раздельная жизнь дала вам возможность почувствовать себя более независимым, столкнуться с собственными проблемами, спросить себя, чего вы действительно хотите от спутника жизни.Вместо этого вы остаетесь сосредоточенным на какой-то параллельной воображаемой временной шкале, где вы двое строили бы идеальную совместную жизнь, если бы он не ушел. В своем письме вы не упоминаете ни одной личной борьбы, отдельной от вашего парня. Кажется, вы сжимаете свои личные проблемы в очень сжатый рассказ о том, как все, что сейчас сложно, оказывается тяжелым из-за его решения уйти.

История, которую вы себе рассказываете, неточна, и вам больно.

Прежде чем продолжить эти отношения, я думаю, вам нужно считаться с вашей заниженной самооценкой и страхом быть брошенным в терапии. Вы должны столкнуться со своими завышенными ожиданиями в отношении себя и всех остальных, которые возникают из-за противоречивых чувств по поводу вашей самооценки. Вы пишете: «У меня не было того, чего я ожидал от жизни с партнером», но непонятно, как вы чувствуете, что ваш парень терпит неудачу. И даже если бы он остался в городе, все было бы не идеально. Если каждый раз, когда ваш парень пытается понять, что для него лучше, вы относитесь к нему так, как будто он ведет себя эгоистично и непоправимо ранит вас, впереди вас ждет тернистый путь.Насколько я могу судить, он не относится к вашим потребностям и желаниям так, как будто они эгоистичны, как вы относитесь к нему. Он уважает ваш выбор остаться в Нью-Йорке. Он поддержал ваш выбор переехать в северную часть штата и уважал ваше решение уехать, потому что вы ненавидели его там. Если в своем письме вы не уклоняетесь от других его оскорблений, он хорошо относился к вам так, как вы к нему плохо относились.

Я знаю, что мне больно это слышать, но я должен сказать это, потому что хочу, чтобы вы признали, как вам стыдно за то, как вы обвиняли и злились на него.Вам стыдно за то, что вы двое препираетесь вместе. Ты не хочешь быть таким сломленным. Но это реальность. Вы живете прошлым.

И теперь вы должны смириться, столкнувшись с призраком жизни, которая никогда не приблизится к совершенству. Почувствуйте это своими костями. Найдите минутку и вдохните ее. Пора вам научиться дорожить этим разочаровывающим, испорченным, однобоким днем ​​и доить его изо всех сил, несмотря на его недостатки.

Все это основано на предположении, что вы его сильно любите, и он сильно любит вас, и вы действительно видите себя парой.Похоже, это так. Если это так, и вы знаете это в своем сердце, начните с этого. Позвоните ему и скажите: «Я невероятно благодарен за то, что ты есть в моей жизни. Я понимаю, почему вы переехали в северную часть штата, и я намерен навсегда оставить это в прошлом. Мы вместе, и я хочу, чтобы вы были счастливы ».

Ты должен быть с ним более щедрым, Далекий. Поначалу это будет звучать как самоотречение, но послушайте: ваша щедрость по отношению к нему должна проистекать из новой щедрости по отношению к самому себе.Даже если вы рассказываете историю о том, как он облажался, совершенно очевидно, что вы слишком строги к себе. Вы слишком многого ожидаете от себя, и это заставляет вас ожидать слишком многого от других. Вам нужен миллион друзей, близость как с его семьей, так и с вашей, идеальный дом, идеальная жизнь, идеальная любовь. Вы хотите быть идеальным человеком внутри этой идеальной картины. Я знаю, что вы думаете: «Нет, я просто хочу счастья и хорошей, счастливой жизни вместе». Но это не так.Вы же не хотите, чтобы на дороге были неровности. Вы отрицаете, как выглядит прекрасная и счастливая жизнь. Вы думаете, что все должно быть гладко, или кто-то виноват.

Не бывает гладкого плавания, за исключением поп-песен, аккаунтов в Instagram и фармацевтической рекламы. Хорошая счастливая жизнь — это несовершенная, импровизированная, до смешного грязная жизнь. Вот чего вы еще не понимаете. Вы не можете почувствовать свой путь вперед, потому что не позволяете себе быть уязвимым в том, чего вы действительно хотите.Вы пытаетесь быть жестким (чтобы защитить себя), и вы в гневе оглядываетесь назад и рассказываете истории о том, что он сделал (также для самозащиты). Вы говорите себе, что, если бы он никогда не переехал в северную часть штата, вы бы никогда не стали этой обвиняющей, сердитой женщиной. Это не совсем так. Ваша склонность обвинять и злиться родилась за много лет до того, как он уехал. Люди, вероятно, были несовместимы с вами в детстве. Может быть, вы были разочарованы и сильно обижены. Вы хотели безусловной любви и стабильности, но не получили этого.Вы хотите исправить это сейчас. Но вы не исправите этого, если будете продолжать смотреть на свою жизнь через такую ​​черно-белую, жесткую линзу, вызывающую сожаление.

Найдите минутку и посмотрите на свою жизнь: вы уже исправили многое из того, что вы намеревались исправить в своей жизни. Вы (очень здорово!) Выбрали того, кто ВСЁ. Вопрос в том, сможете ли вы принять вызов? Вы думаете, что принять вызов — значит БЫТЬ МЕНЬШЕ ЗЛОГО, БЫТЬ СОВЕРШЕННЫМ, ЛЮБВИМ И ХОРОШИМ. Но это не ближайшая цель. Цель прямо сейчас — войти прямо в свой гнев и посмотреть на его источники.Вы говорите, что чувствовали, что вас взвесили, когда ваш парень решил уехать. Вам это кажется знакомым? Вы часто чувствуете, что люди недостаточно вас ценят? Вы не поймете смысла ни для себя, ни для кого-либо еще, пока внимательно не рассмотрите эти вопросы.

Что бы ни случилось с этого момента, вы должны решить, что вы многого стоите. Вы должны научиться принимать и поддерживать себя, которых вы явно жаждете. Вы связали всю эту травму с переездом своего парня, потому что вы не настолько хороши в том, чтобы появляться, иметь недостатки и сломаться, и позволять миру формироваться вокруг вас, не заставляя его принимать ту форму, которая, по вашему мнению, вам нужна, чтобы чувствовать себя счастливым. и безопасно.

Я не говорю, что вы не пробовали. Но теперь, когда вы одновременно в депрессии и тревожитесь, дела обстоят непросто. Да, твоя история такова, что твой парень единственный, кто в депрессии. Но так ли это? Вы позволяете себе вообще испытывать чувства? Разрешено ли вам иметь потребности внутри своей истории о том, что не так? Вы должны внимательно присмотреться к этим вещам. И теперь он собирается переехать, чтобы быть с вами, но вы не можете перестать бороться. Разве это не кажется странным?

Вообще-то, это совсем не странно.Вы оба боитесь своих обязательств друг перед другом. Вы оба обеспокоены тем, что подписались на жизнь с тонущим камнем. Вы волнуетесь по уважительной причине. Потому что в плохом партнерстве, а иногда и в хорошем, каждый становится камнем преткновения. Все становятся тонущим камнем, когда обвиняют друг друга в том, что происходит внутри них.

Вместо того, чтобы обвинять друг друга, простите друг друга за то, что застряли в этом трудном месте. Люди часто много ссорятся, когда стоят на пороге важного жизненного решения.Мы с мужем много ссорились за год до и через год после свадьбы. После того, как у нас появились дети, мы часто паниковали, что это превратит другого человека в кого-то несправедливого, подлого и эгоистичного. Мы были параноиками, и у нас были проблемы с тем, чтобы обсуждать сложные вопросы, не рассердившись и не запаниковав. Но мы ссорились все меньше и меньше, поскольку в последующие годы мы научились работать вместе и доверять друг другу. Очевидно, что есть пары, которым следует расстаться, потому что они слишком много ссорятся.Но я думаю, что вы, ребята, сейчас очень типично мерзнете. Каждый из вас беспокоится о том, что слишком много для другого человека. Вы должны продемонстрировать друг другу свою веру прямо сейчас. Вы должны построить общую религию: «Ты не слишком много для меня. Я нахожусь в этом надолго ».

Но сначала ты должен уметь сказать это самому себе. Вы должны уметь смотреть в зеркало и говорить себе: «Ты не слишком много для меня. Я нахожусь в этом надолго.”

Вы бросили себя? Вы сосредотачиваетесь на словах и действиях своего парня вместо того, чтобы самостоятельно выяснять, что вам нужно? Вы должны позаботиться о себе. Если вы хотите разделить свою жизнь с кем-то другим, вы должны ослабить бдительность, стать уязвимым и простить себя за то, что вы сломались.

Строить жизнь с другим человеком означает работать с тем, что у вас есть. У вас есть кто-то, кто вас сильно любит, но (справедливо) обеспокоен тем, что вы будете обвинять его во всем, что пойдет не так, двигаясь вперед.Вместо того, чтобы звонить по телефону и каждый раз разговаривать о том, что он делает не так и как его решение никогда не перестанет причинять вам боль, вам нужно вместе начать решать некоторые свои проблемы. Предложите несколько решений. Давайте навестим вашу семью в эти выходные, даже если вам нужно поработать, пока мы будем там. Давайте придумаем, как раз в неделю устраивать свидания по Skype. Давайте перестанем обвинять себя и друг друга в том, что они живут неидеальной жизнью, и создадим что-то прекрасное и несовершенное из этого хренового сырья, которое нам дали.Давайте проявим творческий подход. Давайте будем храбрыми и осмелимся любить друг друга, несмотря на огромные недостатки, несмотря на большие трудности, несмотря на тяжелые обстоятельства.

Умеешь ли ты быть храбрым? Или вы хотите спрятаться в фантазиях о том, что могло быть, только для того, чтобы чувствовать себя все менее и менее в безопасности и все более и более злым?

Пора перестать цепляться за свои жесткие представления о том, каким должен быть мир, и поработать над тем, как он есть на самом деле. Потому что настоящая, прочная любовь — это быстро разворачивающаяся катастрофа.По правде говоря, длительная любовь — это самый красивый и доставляющий удовольствие беспорядок, который вы когда-либо устраивали. Вы — поезд, потерпевший крушение, и другое крушение поезда. И даже когда пылающие обломки летят по следам того, что вы когда-то представляли себе идеальной любовью, это ощущается лучше, чем вы когда-либо могли себе представить. Дело в том, чтобы быть настолько уязвимым и храбрым, насколько это возможно, пока колеса не выдержат. Дело в том, чтобы держаться за руки, пока тормоза выходят из строя и пламя поднимается в небо. Вы в этом вместе.

Полли

Закажите книгу Ask Polly, Как быть человеком в мире , здесь.Есть вопрос к Полли? Напишите на [email protected]. Колонка ее советов будет появляться здесь каждую среду.

Еженедельная доставка Ask Polly.

Все письма, отправляемые на [email protected], становятся собственностью Ask Polly и New York Media LLC и будут отредактированы для обеспечения длины, ясности и грамматической правильности.

Как справиться с чувством вины

Вы уезжаете из семьи и не можете справиться с чувством вины?

Ваши родители изо всех сил стараются заставить вас почувствовать себя худшим человеком на земле?

Я знаю твою боль.

Мы с мужем планируем переехать в другой штат.

Мы прожили в Калифорнии большую часть своей жизни, и нам здесь хорошо. Нет такой серьезной причины для переезда, как переезд на работу. Мы только начали понимать, что переезд может быть хорошей идеей.

Даже если мы потеряем привычный комфорт и социальные круги, мы обретем лучшее будущее для себя и своей семьи. Мы сможем купить дом, отдать ребенка в хорошую школу, сэкономить больше денег и, как следствие, больше путешествовать.

Кажется разумным, правда? Не так быстро.

У моего мужа здесь, в Калифорнии, большая большая семья, включая его родителей. Свекор меня поддержал, но свекровь — совсем другое дело. (Я много писала об этой женщине; например, в этом ядовитом посте свекрови.)

Как только она услышала о наших планах, она начала бросать пассивно-агрессивные комментарии о важности того, чтобы семья оставалась единой. , «Семья — это все» и т. Д.

Сначала мы пытались отстаивать свое дело.Мы объяснили причины своего переезда и заверили ее, что будем часто навещать ее. «Это всего лишь 3 часа полета!»

Но что бы мы ни говорили, она казалась невозмутимой и не впечатленной.

Продолжение комментариев. Потом стало хуже. Теперь она намекала, что мы бросаем ее в старости (ей за 60, она здорова, как лошадь).

Если вы тоже имеете дело с членами семьи, которые заставляют вас чувствовать себя виноватым за то, что они уехали, вы можете рассказать эту историю. Итак, что вы можете сделать, чтобы справиться с «благонамеренными» чувствами вины, которые отправляются вам на пути?

Разберёмся через минуту.Во-первых, давайте рассмотрим, почему члены семьи вызывают у вас чувство вины за то, что вы уехали.

Причины, по которым семья может винить вас за переезд

Может быть много причин, по которым ваша семья, особенно ваш трудный родитель, одержима тем, чтобы раздавить вас чувством вины за переезд. Вот некоторые из них.

• Они могут бояться одиночества. Это особенно верно, если ваш родитель овдовел, разведен или находится в натянутых отношениях со своим супругом.
• Они полагаются на вас в удовлетворении их социальных и эмоциональных потребностей.Вы знаете, что это правда, если вы первый, кому они звонят, когда они расстроены.
• Вы и ваш родитель находитесь в созависимых отношениях друг с другом. Физическая дистанция угрожает и подрывает эти отношения.
• Им может быть грустно из-за того, что они не видят, как их внуки растут рядом с ними или теряют с ними связь.
• Они слишком эгоистичны, чтобы учитывать ваши потребности. Даже если переезд может быть для вас лучшим решением, они упорно отказываются поддерживать вас, потому что это не соответствует их потребностям.
• Им нужна физическая или финансовая помощь. Или они боятся, что вас не будет рядом, когда они будут нуждаться.
• Ваш переезд противоречит их плану относительно того, как должна идти ваша жизнь.
• У них проблемы с контролем. Вы «перерезаете веревку» и продолжаете жить дальше, что угрожает им и заставляет их чувствовать, что они теряют контроль над вами.

Что вызывает чувство вины из-за переезда звучит как

• Вы никогда не звоните и не навещаете.
• Вы бросаете семью.
• Вы забираете моих внуков.
• У вас только одна мать (отец).
• Ты бросил меня, как и все остальные.
• Никто не может подать мне стакан воды, когда я болею.
• Как ты мог так со мной поступить?
• Вы эгоистичны.
• Знаешь, меня не будет вечно.
• Ты даже не заботишься обо мне.
• Дети могут быть такими неблагодарными.
• Когда ты вернешься домой?
• У вас там ничего нет.Вернись домой.
• Ваши дети даже не знают, кто я.
• Вы так много упускаете.
• Как будто ты больше не член семьи.
• Я плачу перед сном каждую ночь.
• Надеюсь, ваши дети не бросят вас в старости.
• Это благодарность за все жертвы, которые я принес для вас.

Как справиться с чувством вины из-за переезда из семьи

Уехать из семьи достаточно сложно.Вы оставляете знакомое позади и отправляетесь в неизведанные воды.

Но когда члены семьи огорчают вас из-за переезда, это становится утомительным и мучительным процессом, из-за которого вам может захотеться прислониться головой к стене.

Вина может быть настолько серьезной, что в конечном итоге вы можете отказаться от своих планов ради счастья своей семьи.

При этом вы можете получить временное одобрение, но потеряете часть себя.

Не говоря уже о том, что вам всегда будет интересно, что могло бы быть, если бы вы пошли своим путем, вместо того, чтобы поддаваться эмоциональным манипуляциям родителей.

Итак, что вы можете сделать, чтобы уберечь себя от сожаления и обиды?

Примите сомнения

Каким бы правильным вы ни казались, уйти, все равно будут моменты, когда вы будете сомневаться в своем решении или даже сожалеть о нем. Те времена придут и уйдут; не паникуйте, если у вас возникнет двусмысленность.

Это нормально. Это пройдет, и вы снова почувствуете благодарность за то, что отдалились от семьи, несмотря на все злобные, манипулятивные и вызывающие чувство вины комментарии.

Запомни свою причину (ы)

Каждый раз, когда вы чувствуете приближение волны вины, мысленно (или физически) перечисляйте все причины, по которым вы уехали. Вот мой список:

• лучшие школы
• легкий доступ к паркам и игровым площадкам
• дом с задним двором
• возможность завести домашнее животное
• более низкая стоимость жизни
• новое приключение
• знакомство с другой культурой / people
• более центральное расположение, что облегчает перемещение
• свобода, возникающая благодаря удаленности от властных членов семьи.

Эта последняя причина стоит того.

Будь храбрым

Помни: это твоя жизнь. Никто не имеет права заставлять вас чувствовать себя «плохо» и «эгоистично» из-за того, что вы идете своим собственным путем и выбираете то, что лучше для вас и вашей (ближайшей) семьи.

Возможно, вашим родителям (или другим родственникам) будет трудно ослабить контроль над вами. Или они не могут смотреть дальше своих собственных потребностей и желаний.

Пусть будут.

Какими бы они ни были, они предпочитают вести себя, быть храбрыми и делать то, что вы так боитесь делать: разочаровать их .Великая свобода приходит после того, как вы больше не заботитесь о разочаровании.

Рассмотрите альтернативу

Скажем, вы соглашаетесь с чувством вины и остаетесь (или возвращаетесь). Что может случиться?

Во-первых, вы, вероятно, всегда будете задаваться вопросом «а что, если». Потому что больше всего вы сожалеете о вещах, которых вы не делаете.

Во-вторых, вы не будете по-настоящему счастливы, потому что почувствуете, что отказались от чего-то, что могло бы быть чудесным.

В-третьих, сожаление и несчастье, вероятно, заставят вас обидеться на человека (людей), который заставил вас остаться.

Потому что физическая близость не означает эмоциональную близость.

Моя мама и я находимся за тысячи миль друг от друга, но я чувствую себя так же близко к ней, как всегда. Мой муж и его мать живут по соседству, но их отношения холодные и далекие.

Признайте злоупотребление

Некоторая грусть по поводу вашего ухода — это нормально. Члены семьи могут отказываться от вашего переезда, потому что хотят, чтобы вы были рядом, и будут скучать по вам.

Но если кто-то использует любую возможность, чтобы заставить вас чувствовать себя виноватым за то, что вы ушли, рассказывая вам ужасные и неправдивые вещи, изображая жертву и т. Д.- это форма эмоционального насилия.

Это часто имеет место, когда вы имеете дело с нарциссическим родителем. Родитель не может или не хочет признавать потребности ребенка. Таким образом, любой признак независимости или самоопределения рассматривается как эгоизм ребенка и сознательное желание причинить боль родителю.

Отказ от таких родителей, вероятно, в ваших интересах.

Ты не одинок

Многие семьи находятся в одной лодке с вами.

И хотя кажется, что ты один с этим ужасным чувством вины, это не так.

Некоторые люди всю жизнь живут в одном месте. В этом нет ничего плохого (если они этого хотят).

Другие более предприимчивы. Они предпочитают покинуть гнездо в поисках собственного места или места, которое дало бы им возможность для роста.

И в этом нет ничего плохого. Это не делает вас эгоистом. Это не значит, что вы не любите свою семью. Напротив, тот факт, что вы чувствуете себя виноватым, является доказательством вашей заботы.

Но не позволяйте этой вине руководить вами.

Вина — плохая система навигации, потому что она ведет вас по пути самоуспокоенности и посредственности.

По какому пути вы хотите идти?

СЛЕДУЮЩИЙ

Токсичное воспитание: 9 способов избежать повторения ошибок родителей

Отчуждение в семье: как отказаться от разрыва связей с родственником

Как реагировать на молчаливое обращение или отталкивать своего парня

— Это так плохо, как кажется?

Представьте, что вы оба продолжаете учебу, а ваш парень только что поступил на программу в другом штате или, что еще хуже, в другой стране.Или он только что получил фантастическое повышение по службе, которое требует от него переезда в Италию. Внезапно вы начинаете пессимистично и сомневаться в будущем ваших отношений. Вдобавок вы ловите себя на чувстве вины. Вместо того, чтобы открывать бутылки с шампанским, вы постоянно думаете о своем будущем как пара.

Не вини себя. Любой, кто столкнется с этой ситуацией, почувствует то же самое (если только у него нет чувств к своему партнеру). Внезапно вы вынуждены оценить свои отношения и принять решение, стоит ли продолжать вашу историю любви.

Как вы справляетесь с ситуацией? Прежде всего, поймите, что просить его выбирать между новой жизнью в другом месте и вами просто неправильно.

Почему он уезжает?

Поговорите и поймите намерения вашего партнера. Когда я начала встречаться со своим парнем, ему очень скоро пришлось уехать из Индии — его компания закрылась, он не смог найти другую работу за короткий период времени (они не хотели нанимать неграждан), поэтому он не мог не получу визу.

Он изо всех сил искал работу, но мы постепенно поняли, что остаться в Индии вряд ли удастся. В конце концов, он переехал в Китай, потому что получил отличное предложение работы (и… гм… единственное). Он не мог избежать переезда, и мы определенно не были готовы прекратить наши отношения. Итак, LDR казался единственным решением (отчасти потому, что тогда я был уверен, что LDR — это так просто, пока вы любите своего малыша… это неправда).

А как насчет вашего партнера? Получил ли он временное задание на работу на один год и для его завершения должен уехать за границу? Вы оба только что закончили школу и должны были уехать в разные города? Или он решил переехать через страну и попытаться обосноваться там без какой-либо конкретной причины? Этот шаг неизбежен?

Как долго он переезжает?

Это временный или постоянный переезд? Если он знает, что вернется, вот решение: подожди его … Это будет нелегко, но можно пережить.Даже если вы оба переезжаете в разные места, чтобы закончить образование (даже если на это уходит целых четыре года), вы все равно можете справиться с разлукой, потому что у вас будет четкий крайний срок еще до того, как вы начнете LDR. В дополнение к этому вы можете сосредоточиться на достижении своих личных целей, о которых забыли, потому что вы были слишком заняты своим возлюбленным. Используйте время в одиночестве, чтобы развиваться!

Теперь горькая правда: Если он получил отличное предложение о работе и переезжает в место, которое находится в двенадцати часах полета (и это будет навсегда), это не выглядит многообещающим.Если честно, скорее всего, он умрет медленно.

Если вы оба ставите личные / карьерные цели выше отношений, это нормально. Но это должно заставить вас задуматься, что эти отношения значат для вас, и стоит ли вам дать им шанс и поработать над этим? Иногда имеет больше смысла положить этому конец, чем иметь неприятный конец в будущем.

Любая история любви требует немало работы и компромиссов. Если вы находитесь в разных почтовых индексах, от вас обоих потребуется гораздо больше усилий, чем от обычных отношений.Если вы готовы отказаться от некоторых своих амбиций / целей в обмен на спасение своей любви, есть несколько вариантов.

Вы можете переехать с ним и попытаться продолжить там свою карьеру. В качестве альтернативы он может подумать об отклонении предложения и поиске работы там, где вы находитесь. Кроме того, вы можете оставаться на месте в течение некоторого времени, а ваш партнер может распространять информацию (и резюме) о вас в своем новом месте — это откроет вам некоторые двери, даже если вы физически не будете там.

Это то, что мы сделали, и это сработало довольно хорошо.Я продолжала отправлять заявления о приеме на работу в компании в Китае, заранее сообщая местный номер телефона моего парня, прежде чем лететь вниз. Между тем, он продвигал мои навыки повсюду — встречи с клиентами, барами, друзьями, своим рабочим местом и т. Д. Это сработало очень хорошо. В тот день, когда я приземлился в Китае, у меня не было времени преодолевать смену часовых поясов — у меня была очередь собеседований!

Как далеко он движется и способны ли вы продолжить отношения на расстоянии?

Большие расстояния создают большую разницу во времени, слишком непрактичны для посещения в выходные дни и стоят дорого.Когда мы решили, что постараемся продолжить отношения на расстоянии, мы фактически сели и выяснили, сколько денег мы могли бы вложить в нашу любовь. Другими словами, сколько рейсов мы сможем совершить. 🙂

Будьте честны с собой: Вы не протянете долго, если сможете встречаться только раз в полгода. С другой стороны, ваш начальник не обрадуется, если вы планируете брать недельный отпуск каждые несколько месяцев. Можете ли вы встречаться на выходных каждые 1-2 месяца? Как долго вы можете оставаться, не видя друг друга?

Что его переезд означает для ваших отношений и что с этим делать?

У вас есть эти варианты:

• Имейте временное LDR с планом переезда одного из вас.Если вы читали мой блог, возможно, вам надоело повторять, как важно спланировать сокращение дистанции. Я искренне верю, что любовь, сострадание, уважение и планирование — единственные составляющие, необходимые для счастливого конца LDR. Если один из вас готов следовать за партнером, вы на полпути. Чувствуете тревогу по поводу переезда и в конечном итоге стать безработной домохозяйкой? Вы можете не воспринимать меня всерьез, но вы не будете сидеть дома, пока у вас есть цели и вы работаете над их достижением.На данный момент я переехал в три новые страны (и я бы сделал это еще несколько раз), и каждый раз мне удавалось уладить и продолжать карьеру — просто потому, что я верил, что смогу это сделать.

• Поддерживайте отношения, пока он не вернется, потому что LDR — это временный вариант . Если у вас есть дата окончания LDR (даже если это столько же, сколько учеба за границей в течение 4 лет), это возможно. Обсудите, как вы будете справляться с этой фазой, установите некоторые правила, решите, как часто вы будете встречаться, и, конечно же, выделите свободное время для изучения того, как обращаться с LDR.

• Попытайтесь иметь LDR без даты окончания и … и подождите, пока он медленно умрет. Если вы оба понимаете, что он должен уйти навсегда, но никто из вас не желает отказываться от чего-либо… это красный флаг. Может быть, самое разумное, что можно сделать, — это прекратить отношения. Если отношения неизбежно прекратятся, ответ на этот звонок, пока вы оба по-прежнему положительно относитесь друг к другу (с соглашением оставаться друзьями и сообщать друг другу, если однажды вы окажетесь в одном месте), может быть лучшим для вас. сможет сделать.И, может быть, однажды вы сможете продвинуться вперед с того места, где вы его оставили. Не принимайте вызов, если вы не уверены, что хотите это сделать.

---

Это нелегкое решение. Надеюсь, эти вопросы помогут вам определиться:

• Сможете ли вы проводить вечера в одиночестве и не унывать?
• Как часто вам нужно будет его видеть?
• Станете ли вы ревновать, если у него есть подруги, или рассердитесь, если он не сможет писать или звонить в течение нескольких дней?
• Сможете ли вы провести праздники и личные торжества отдельно?
• Вы останетесь честными?
• Ты останешься верным?
• Вы доверяете ему всем своим сердцем?
• Будете ли вы наслаждаться жизнью в одиночестве?
• Удастся ли вам решать проблемы устным общением?
• Вы сделаете все возможное, чтобы увидеть его?

Надеюсь, это поможет вам принять правильные решения о ваших отношениях.А если вы решите продолжить свою историю любви (на что я надеюсь, что вы это сделаете!), Ознакомьтесь с соответствующими статьями на будущее 🙂

Убьет ли вас чувство вины? • Sand In My Curls

Я уже говорил об этом раньше, повторю еще раз… уход от семьи — одно из самых трудных решений, которые я когда-либо принимал. Никогда не становится легче каждый раз, когда вы двигаетесь, или каждый раз, когда вы прощаетесь. Отстой каждое, черт возьми, время.

Если кто-то говорит вам, что с каждым прощанием становится легче, не верьте им.

Давно думал о написании этого поста.Но я все откладывал. Я знал, что это будет эмоционально, и мне гораздо лучше прятать голову в песок, чем болтать о своих эмоциях. Может быть, мой блог должен называться Head in the Sand, а не Sand in My Curls.

Я сажусь писать это, но вместо этого найду чем-нибудь еще, например, чистить зубы и мыть туалеты — что угодно, только не изливать душу. Написание этого поста означало, что я открыто и черным по белому выразил свои чувства, и, честно говоря, я просто не хотел этого делать.Я не люблю грустные фильмы или книги, которые заставляют меня плакать. Я провожу большую часть своей жизни, пытаясь не плакать. Так зачем подвергать себя грусти, зачем вызывать все эмоции, зачем сидеть за клавиатурой и плакать?

Разговорчивый ответ, который продолжал закрадываться, заключается в том, что я не могу быть единственным, кто так думает. И, возможно, я мог бы помочь другому человеку, который считает, что уехать далеко от семьи иногда является ошибкой.

Итак, (* слезы катятся, нюхатьффффл).

Дальняя предыстория

Я переехал из семьи в колледж.После окончания учебы я отправился на несколько археологических раскопок во Франции и Греции. Я думал, что уеду всего на несколько месяцев. Но после раскопок я немного путешествовал и почти на год оказался в Лондоне. Потом 4 месяца в Бразилии. Затем последовали два года в Южной Африке.

Жизнь за границей никогда не была для меня трудным выбором. Волнение от переезда на новое место перевесит любое чувство раскаяния. Впереди у меня была новая жизнь и новое приключение, даже когда это было тяжело для членов моей семьи. Я никогда не боялся уйти из семьи, потому что я не так воспринимал это.

Мне всегда казалось, что я должен делать. Нельзя сказать, что я не скучал по своим близким, а скучал. Ужасно. Но я думал, что я был там, где должен был быть в тот момент, точно так же, как я чувствую сейчас.

Но, вернувшись из Кейптауна, я снова поселился в Чикаго. Я делал то, что должен был делать , когда мне было чуть больше двадцати. Я нашла хорошую работу и начала карьеру.Жизнь была комфортной, и встреча с Марком только укрепила это для меня.

Но с первого дня наших отношений мы говорили о нашем желании жить за границей. Это не имело ничего общего с отъездом из семьи. Но очевидно, что они не исключают друг друга. Мы знали, что это произойдет однажды — в будущем.

В течение десяти лет мы говорили о том, чтобы начать новую жизнь за границей в Коста-Рике, что было бы проще. Намного проще. Но это другая история.

Почему в нашей истории

На этот раз уход от семьи и друзей был совсем другим.На самом деле было намного сложнее. Это были настоящие эмоциональные американские горки.

Я из небольшой и дружной семьи, поэтому принять решение снова переехать было особенно сложно в 39 лет.

Мы были счастливы в Чикаго и очень увлечены. В наших жизнях не было ничего плохого, . Мы были успешными в бизнесе, у нас было много хороших друзей, красивая квартира с видом на горизонт и любящая семья. Но мы хотели приключений. Мы хотели большего от жизни.

Мы так много работали, и нам обоим нравилась наша карьера, но жизнь казалась устаревшей, и мы знали, что должен быть лучший способ жить.

Ошеломляющая рутина бодрствования, работы, сна и повтора высасывала из нас жизнь.

И пора было перестать думать об этом и начать делать это. Мы оба были готовы, и я чувствовал, что сейчас или никогда. Марк чувствовал себя готовым двинуться за несколько лет до меня, но терпеливо ждал, пока это не станет для меня подходящим.

Итак, после десятилетия планирования мы наконец нажали на курок.

Летом 2012 года мы приступили к реализации нашего плана.В День Благодарения 2012 года мой отчим умер, заставив мою маму переехать из дома, в котором она жила 25 лет.

Итак, мы были, , в муках планирования, и она внезапно оказалась совсем одна. Она переживала значительные перемены в жизни, и ей пришлось переехать в новое место в одиночку.

Но все уже было в движении, и моя мама, звездная, сильная и невероятная, подбодрила нас поехать. Совершенно самоотверженный поступок, потому что я почти уверен, что она не хотела, чтобы я уходил (привет, мама).

К счастью, моя мама переехала в нескольких кварталах от моей бабушки и брата, поэтому я почувствовал некоторое утешение, зная, что они были друг с другом. Как бы далеко я ни был.

Как вы понимаете, я сильно разорвался. Должен ли я следовать своей мечте? Должен ли я прекратить переезд и остаться в Чикаго ради мамы? Я чувствовал себя виноватым за то, что отдалился от мамы еще до того, как мы уехали из Америки.

Вина

Тем не менее, через семь лет у меня серьезных отхода от семейной вины .Это из тех, что не дают мне уснуть по ночам. И в этом виновата только моя собственная. Никто не заставляет меня чувствовать себя плохо из-за того, что я здесь живу, ну, моя бабушка сделала, но мы доберемся до нее через минуту. Все на мне.

Большую часть времени я чувствую, что принял лучшее решение, но иногда чувство вины переполняет меня.

Как я могу уйти от семьи? И почему я просто не остановился на Коста-Рике? По крайней мере, тогда мы были бы (почти) в одном часовом поясе. Мы будем летать в шести часах вместо 26.Но в жизни так не бывает. И вот мы буквально на другой стороне земного шара.

Это мы решили уйти. Я бы хотел, чтобы мы уехали из семьи по работе, это было бы проще.

Я не чувствую себя виноватым или эгоистичным за то, что принял решение переехать, потому что это было нашей мечтой. Моя вина проистекает из того, что я не был рядом со своей семьей, когда я нуждался во мне больше всего. Или когда они мне нужны больше всего. И просто от того, чтобы быть так чертовски далеко.

Многое произошло с моей семьей за последние пару лет.Мой брат переехал в Аризону. В 100 лет моей бабушке ампутировали ногу, и она переехала в дом престарелых, а это означало, что моя мама снова осталась одна в городе. Конечно, у нее было несколько друзей, но поблизости не было семьи. Итак, близость моей семьи, единственный аспект, который давал мне утешение, теперь не существовал. Снова виновата главная мама.

Горе

Я знаю, что переехать далеко означает упустить много важных вещей в жизни моего любимого человека. Я полностью согласился с этим, когда мы переехали.Однако от этого не становится легче, когда что-то случается, а мы не можем быть там.

Трудно пропустить хорошее: свадьбы, дни рождения, дни рождения. Гораздо хуже пропустить плохое.

23 апреля моя грамма умерла. Мы действительно не знаем, была ли это Covid, потому что она никогда не проходила тестирование. Но все это не имеет значения. Мы должны были быть дома 1 апреля, а это означало, что мы были там, когда она умерла. И чтобы помочь моей маме и дяде с последствиями и ее делами.Мы бы там были.

Когда я рос, моя бабушка была одной из двух женщин в моей жизни, и она оказала на меня значительное влияние.

Она была блестящей и волевой женщиной вплоть до самой своей смерти. Gma побывал в Израиле, Испании и Японии в 1950-х годах, когда им приходилось каждые несколько часов останавливаться для дозаправки самолета. Она села на поезд до Мемфиса после того, как родила двоих детей, потому что ей нужно было приключение.

Она была храброй, упрямой и не боялась сказать нам, что именно думает — о хорошем, о плохом и часто о безобразном.Я никогда не говорил, что она ангел.

Этот старый козел был таким же дерзким, как и они, и единственным, у кого хватило наглости сказать: «Не могли бы вы подождать, пока я умру, чтобы переехать в Малайзию?» Она сказала, что когда мы говорили ей, что переезжаем в 2013 году, и часто, когда мы возвращались в гости. Она была настойчивой и последовательной в своем горе, особенно Марку, которого она открыто обвиняла в моем переезде, даже на вечеринке по поводу ее 100-летия.

Послушайте, я понимаю, что ей было почти 103 года и смерть была неминуема.Но это все равно было шоком, поскольку, к счастью, она не заболела. Однако она находилась в доме престарелых и на карантине. Никто не видел ее несколько недель, и это не дает мне покоя.

Я знаю, что если бы я был там, ничего бы не изменилось ни для кого, кроме меня. Несмотря на это, я самопровозглашенный помощник, чирлидер и солнышко для своей семьи. Я всегда им был.

Так что, на мой взгляд, если бы я мог быть с граммой, она была бы не одна. Я бы был за ее окном, поднял таблички и подарил ей свой солнечный свет.Но меня там не было, и я не мог быть рядом со своей семьей.

Так что да, есть немного вины, смешанной с горем — восхитительный коктейль из страданий.

Благодарность

Вина и горе определенно не являются моими подавляющими чувствами . Никакой натяжкой из воображения.

Я не собираюсь репатриироваться в США. Но временами, особенно такими, как сейчас, мне хотелось бы быть ближе к Америке. Не буду лгать, я не хочу жить в США (особенно не в Чикаго прямо сейчас), просто поближе.

Через все эти американские горки эмоций одна общая черта заключается в том, что я действительно очень счастливый эмигрант.

Я очень благодарен за то, что Малайзия надрала Covid задницу, а на Пенанге больше месяца нет вирусов. Я благодарен солнцу, которое встречает меня почти каждое утро, и океанскому бризу, который приходит с ним. Мне повезло, что у меня есть такие замечательные новые друзья, которые стали моей большой семьей.

Такие приложения, как Facetime, Zoom и WhatsApp, помогают мне оставаться на связи, что очень важно.Мы с мамой пишем каждый день, поэтому нам кажется, что мы не так уж далеки друг от друга.

Я благодарен за то, что Пенанг оказался для нас фантастическим приемным домом.

Я также благодарен за то, что не слишком боялся уйти от семьи, чтобы следовать своей мечте. И что я не слушал скептиков.

Мне есть за что быть благодарным, но каким бы правильным это ни казалось, иногда это вовсе не кажется правильным. Иногда это кажется совершенно неправильным.

Обычно эти времена быстротечны.Я не собираю чемоданы для переезда.

Советы по уходу из семьи

Честно говоря, я не знаю, как облегчить уход из семьи. В конце концов, вам просто нужно принять это как можно лучше и оседлать волны вины, когда они придут.

То, что мы решили переехать, не делает его более легким или менее чувственным.

Сожалею ли я о том, что ушел от семьи? Я подозреваю, что иногда буду. Но тех времен будет меньше, чем тех, когда я был благодарен за то, что следовал за своими мечтами.

F inal Words О переезде из семьи

Итак, как мне справиться с переездом из семьи? Некоторые дни лучше, чем другие. Иногда я обнаруживаю, что плачу без всякой причины, и виню в этом то, что я устал. Но, честно говоря, я думаю, это потому, что сейчас такое ощущение, что мы, , должны быть с семьей. Но мы не можем.

Может быть, я все это чувствую, потому что, ну, знаешь, пандемия и люди умирают.Или потому, что реальная борьба против расизма переросла в беспорядки и грабежи. Или потому, что мой город горит, мой старый район разрушен, а мелкие предприятия, которые я часто посещал, разграблены. А мои друзья и семья в опасности. Или потому, что моя бабушка умерла. Или потому, что все это происходит одновременно.

Это много. Я довольно сырая.

Но вот что я в глубине души знаю, что переезд был для меня полезным. Это было сложно, интересно и все, на что я надеялся.Это подтолкнуло меня, растянуло и подтолкнуло меня еще немного. Это все еще подталкивает меня, поэтому я пишу это после почти семи лет пребывания здесь.

К счастью, когда появляется вина; это не постоянно, это происходит волнами.

А по другую сторону этих волн вины — чистая радость, которую я испытываю от жизни на Пенанге.

Обновление

: с тех пор, как я написал этот пост, я получил так много писем от конфликтующих людей. Все они пытаются понять, сломает ли их отъезд.И я это понимаю. Сделав шаг назад от этого поста, я решил написать продолжение о том, как справиться с решением переехать. Узнайте, как уйти от семьи и НЕ позволять вине убивать вас.

Я также написал «Путеводитель по подаркам, которые не отстают». Вы уже плачете, почему бы не подарить любимым взглядам что-нибудь, от чего они рассмеются?

---

НЕ ВРЕМЯ ЗАВЕРШИТЬ ЧТЕНИЕ? ЗАКРЕПИТЕ НА ПОЗЖЕ.

Нравится то, что вы читаете? Я очень много работаю, чтобы сделать для вас отличный контент.Если вы поделитесь этим, это будет много значить для меня. XO

13 признаков того, что вам пора переехать в новый город, потому что есть так много причин для нового старта

Я тот, кто расстается со штатами чаще, чем Тейлор Свифт раньше рассталась со своими знаменитыми парнями. но время от времени ваша жизнь заставит вас взглянуть на свое окружение, и только знают, , что вы на 600% справились с тем, где вы находитесь и что вы там делаете. Иногда это так же просто, как изменить свою точку зрения или, возможно, переехать в новую квартиру в городе, в котором вы уже живете.Разные моменты в вашей жизни потребуют перемен, которые будут происходить по-разному, в разной степени — радикальный переворот всего вашего существования не обязательно всегда Но так же часто ваше чутье может подсказывать вам, что вам нужно получить себя прямо из штата (или часового пояса, или страны, или …), в котором вы живете. Даже если на поверхности вашей жизни, где вы сейчас находитесь, нет ничего плохого, вы знаете себя достаточно хорошо, чтобы знать, когда вы правы место, и когда, возможно, пришло время подумать о серьезных изменениях.

Прожив в — * делает глубокий вдох * — Теннесси, Вашингтоне, Калифорнии, Вирджинии и Нью-Йорке, я, по крайней мере, видел широкий спектр того, как люди, отношения и обстоятельства меняются от штата к штату. . Изменения не так уж и недосягаемы, как иногда кажется. Если вы чувствуете себя не на своем месте прямо сейчас, несомненно, есть место, где вы могли бы жить, где вы бы больше не чувствовали себя так. Итак, как вы узнаете, говорит ли вам это чувство в глубине живота, чтобы вы собрались и выскочили? К счастью, есть много признаков:

Вы получаете большой FOMO, живущий там, где живете сейчас

Это то же обстоятельство, которое помогло Тейлор Свифт заманить Селену Гомес в Нью-Йорк: если все крутые вещи происходят где-то в другом месте, бросьте хандрить и ревновать — всего ед.

Вы отправились в путешествие, и вам было грустно уезжать.

Когда-нибудь в вашей жизни у вас будет опыт, когда вы посетите город и полюбите его так сильно, что возвращаться домой будет странно. Это отличается (хотя и сбивает с толку и раздражает) от ощущения, будто вы просто любите отпуск и хотите вернуться в реальную жизнь. Если вам кажется, что выходит из дома , вместо того, чтобы возвращаться к нему, прислушайтесь к этому чувству. Если что-то еще кажется более привлекательным, чем хорошая теплая кровать и подписка на Netflix, ожидающая вас дома, это нечего игнорировать.

Слишком много плохих воспоминаний связано с тем местом, где вы живете.

Иногда переход в другое состояние — это не то, что что-то тянет вас к новому месту, а отталкивает от старого места. Может быть, это был особенно тяжелый разрыв, или серия ужасных переживаний на работе, или смерть. Я не защищаю привычку убегать от своих проблем, но если плохие воспоминания действительно влияют на вашу способность чувствовать себя счастливым, здоровым и функциональным там, где вы живете, переход в другое состояние может быть тем, что вам нужно, чтобы избавиться от этого дурного вкуса. свой рот раз и навсегда.

Вы постоянно спрашиваете своих друзей, которые уехали, что это такое

Еще до того, как вы сознательно поймете, что вам, возможно, пора переехать, ваше подсознание начинает думать об этом, преследуя всех ваших дальних друзей, особенно тех которые живут там, где вы, возможно, захотите жить.

Вы не решаетесь брать на себя долгосрочные обязательства там, где вы сейчас живете.

Вы перестали искать новые вакансии в LinkedIn. Вы никогда не открываете рассылку по электронной почте, рассказывающую о том, что происходит в вашем районе.Вы даже перестали смахивать вправо. Если вы обнаруживаете, что странно неохотно пускать корни глубже, чем вы уже сделали, это может быть связано с тем, что вы хотите сбежать, даже если еще не смирились с этим.

Вы говорили о переезде до

Никому не нравится человек, который кричал «двигайся». Я знаю это, потому что я — это этот человек. Половину времени, когда я говорю, что переезжаю, я откладываю это на миллионы месяцев, а затем скрываюсь наугад, потому что мне неловко, что это заняло так много времени.Это … неловко. Вот важный вывод: если вы говорите о переезде, это обязательно произойдет. Вы можете подумать, что это вопрос «если», но в тот момент, когда вы говорите об этом все время, на самом деле это вопрос «когда».

У вас сильная дорожная ярость там, где вы сейчас живете.

Хорошо, я знаю — вы можете получить дорожную ярость где угодно и когда угодно. Но один из симптомов номер один неспособности даже найти место — это непропорционально сильное возбуждение во время поездки. Конечно, трафик — отстой, несмотря ни на что, и вы не собираетесь ЛЮБИТЬ тупик где-то еще, но давайте прямо сейчас устроим честный момент: весь этот крик и тряска кулаками? Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО из-за пробок, или вы просто покончили с этим городом прямо сейчас?

Ваши карьерные цели будут лучше достигнуты в другом месте

Независимо от того, в какой отрасли вы работаете, вероятно, есть хотя бы один город, который является образной Меккой в ​​этой области.Для моей сестры и ее коллег-технических ботаников это Сиэтл и Сан-Франциско; для моих друзей-актеров это Лос-Анджелес; для меня это Нью-Йорк. Вам не обязательно переезжать, чтобы достичь пикового успеха в карьере, но это определенно помогает, и будет большим облегчением жить рядом с людьми, которые действительно знают, о чем вы говорите, хоть раз.

Вы хотите быть ближе к своей семье

Неважно, сколько вам лет и сколько времени прошло — если вы чувствуете, что хотите переехать и стать ближе к людям, которых любите, в этом нет ничего постыдного.

Или, наоборот, вы хотите уехать подальше от своей семьи

Не всем весело жить с арендаторами и братьями. Если у вас хватит смелости разобраться в этом самостоятельно, вам будет больше сил. Даже если вы ладите со своей семьей, иногда приятно отдохнуть и самостоятельно понять, кто вы.

Вы не согласны с типичными точками зрения вашего государства

Это важный момент: например, в некоторых областях такое сочетание прогрессивных и традиционно мыслящих людей, что вы действительно никогда не знаете, о чем говорите до тех пор, пока вы случайно не обидели кого-то.Мой опыт в Нэшвилле был очень похож. В городе существует огромный раскол по важным социальным вопросам, и иногда нетерпимая половина громче, чем толерантная. И хотя я сторонник того, чтобы оставаться рядом и вести хорошую борьбу там, где она больше всего нуждается в борьбе, может быть слишком обидно жить в месте, где у людей совершенно другие взгляды, чем у вас, или где вы окружены мировоззрением и моральными кодексами. которые кажутся вам непоколебимо проблематичными. То, что кто-то имеет право на свое мнение, не означает, что вы должны оставаться рядом и прислушиваться к нему.

Вам слишком холодно / слишком жарко / обычно больше не переносите погоду

Я самый плаксивый человек, когда дело касается погоды, поэтому я последний, кто осуждает людей за то, что они переезжают туда, где светит солнце или где-то нет. Погода может серьезно повлиять на ваше здоровье и психологическое благополучие. Перемещение может показаться резким, потому что время от времени вам холодно, но если вы подумаете, как это отразится на вас с течением времени, это уже не будет казаться таким безумным.

Вам просто нужна сдача

Люди на самом деле живы чертовски долго, по сравнению с другими животными.И кто захочет тратить все это на одно и то же в одном и том же городе снова и снова, пока не умрет? Есть так много вещей, которые можно испытать, поесть и поговорить, и которые выходят за рамки того места, где вы сейчас живете, и если вы хотите быть частью этого, нет лучшего времени, чем сейчас.

Изображение: hollylay / Flickr, Giphy (7)

Перемещение ради любви? Вот несколько советов от людей, которые сделали это успешно.

Забудьте о цветах.Ничто не говорит о любви так, как собираешь вещи, чтобы начать все сначала в новом городе с любимым человеком. Это звучит рискованно, но новый отчет переезжающего стартапа Bellhops предполагает, что большинство пар, переезжающих ради любви, добиваются этого. «Состояние переезда», в котором собраны существующие данные о переездах вместе с собственным исследованием Bellhops, основанным на разговорах в социальных сетях о переездах, сообщает, что в 60% случаев, когда человек переезжает за своего партнера, отношения складываются.

Итак, похоже, «совершить прыжок ради любви — хорошая идея», — сказал NBC News BETTER Люк Марклин, генеральный директор Bellhops.Он также может говорить из личного опыта; его жена переехала за него. Это имеет смысл, если учесть, что переезд «показывает уровень инвестиций и приверженности», — сказал он. «Они собираются изменить свою жизнь, и они собираются пойти ва-банк».

Хотя шансы могут быть неплохими, это не то, что нужно вводить легкомысленно. Терри Орбуч, автор книги «5 простых шагов, которые сделают ваш брак от хорошего к великому» и профессор Оклендского университета в Мичигане, поделилась некоторыми советами парам, рассматривающим возможность переезда.

Хотя это может быть захватывающе, сказал Орбух, особенно если вы впервые переезжаете вместе, «потому что вы узнаете своего партнера более близко… [и] встретите новых друзей и начнете все сначала, это также может быть трудным, потому что это сильно изменит ваши отношения ».

Помимо возможного совместного проживания в доме и связанных с этим обязанностей, «вы, возможно, покидаете работу, друзей, семью и то место, где вы чувствовали себя комфортно — все для того, чтобы понять, что вам нужно начать все сначала (с работы, друзья, тренажерный зал, врачи, человек, который стрижет тебе волосы и т. д.) »- сказал Орбух.

Новый город, новый ты?

«И то, что вы живете в одном доме или городе, не означает, что вам не нужно работать над своими отношениями, чтобы они оставались счастливыми и полноценными», — сказала она. «Честно говоря, те же самые проблемы существуют в ваших отношениях (доверие, приверженность, близость, общение), и они все еще могут быть сложными по-другому; теперь они смотрят вам в глаза, и у вас нет оправдания: «Ну, мы не живем в одном городе — вот почему у нас есть проблемы.’»

Писательница из Хьюстона Дженни Блок, автор готовящейся к выходу книги« Be That Unicorn. Найди свою магию, живи своей правдой и поделись своим сиянием », покинула свой дом в Далласе, чтобы быть со своей нынешней женой, и соглашается. Переезд «не исправляет дерьмовых отношений», — сказал Блок. По ее словам, слишком много людей делают большие дела, например, заводят ребенка или переезжают, пытаясь спасти отношения. «Это для людей, которые действительно хотят быть вместе».

Кори Коттрелл, музыкант и подрядчик, сказал, что переехал из Остина в Луисвилл, штат Кентукки, только ради работы своей нынешней жены, потому что знал, что их отношения имеют прочную основу.Видя, как друзья двигаются ради любви и терпят поражение, «это плохая идея, если вы не знаете, во что ввязываетесь», — сказал он. Они уже вместе купили дом в Остине и преодолели некоторые трудности. Даже имея сильную базу, «это было похоже на то, что я начинал с нуля», — сказал он, в то время как его партнерша продолжала свою карьеру. По его словам, возможность передать свои рабочие навыки было большим преимуществом для того, чтобы начать новую жизнь. «В итоге я нашла людей, сразу освоилась и устроилась. Все получилось абсолютно к лучшему.

Кори Коттрелл и его жена Аметист на их свадьбе в 2018 году в Остине, штат Техас Фото: Эллен Рейни

Вы должны говорить о деньгах

Если пара уверена, что это правильный шаг, есть несколько стратегий, которые помогут добиться успеха. — сказал Орбух, начиная с обсуждения ожиданий перед переездом. «Сделайте все открыто с самого начала, чтобы вы оба были на одной ноге (или, по крайней мере, понимали, что у вашего партнера в голове и сердце)».

Финансы — ключевой момент в этом предварительном разговоре.«Переезд вместе — лучшее время, чтобы честно поговорить о зарплате и ожиданиях», — сказала Шанна Комптон, сертифицированный специалист по финансовому планированию и ведущая подкаста «Деньги тысячелетия», начиная с расходов, связанных с переездом. «Если один человек в отношениях зарабатывает больше денег, я обычно предлагаю ему помочь профинансировать большую часть переезда, чтобы уравнять затраты. Честно сказать, сколько денег вы зарабатываете и сколько вы можете потратить на переезд, — важный шаг к тому, чтобы избежать соблазна обратиться к кредитным картам и долговым обязательствам для финансирования переезда.

Связанные

Даже если вы будете хранить свои деньги отдельно, «создайте совместный бюджет», — сказал Гейм, — «если вы с самого начала внедрите некоторые хорошие привычки, вы сможете избежать многих обычных денежных споров». Игра предлагает регулярные «свидания с деньгами» по 15-20 минут в неделю, чтобы «собраться вместе и поставить цели, обсудить любые денежные заботы и создать безопасное пространство для планирования и мечтаний. Регулярное денежное общение является ключевым моментом, и оно имеет большое значение для уменьшения стресса и беспокойства, связанного с деньгами ».

Сначала может быть одиноко.Создайте систему поддержки.

Как движущийся человек будет адаптироваться — еще один важный момент, который нужно обсудить, сказал Орбух, от того, как он найдет работу до включения в новый дом и набор друзей, и «как движущийся партнер может испытывать определенные эмоции, такие как одиночество, сожаление. , разочарование или разочарование ».

Когда дизайнер Мишель Бингхэм переехала в Луисвилл, штат Кентукки, на новую работу своего тогдашнего бойфренда: «Я только что закончила учебу, не имела работы и никого не знала в Кентукки… переехать в место без друзей и семьи было страшно.«Ей потребовались месяцы, чтобы найти работу, — сказала она. «Пары дерутся, они не согласны, и мы ничем не отличались. Когда это случилось, я почувствовал себя более одиноким, чем когда-либо, когда поблизости не было системы поддержки, к которой можно было бы побежать или поговорить ». В конечном итоге это сработало, и теперь пара замужем, у нее есть сын, и с тех пор они несколько раз переезжали вместе. Хотя она рекомендует рискнуть, «убедитесь, что у вас есть система поддержки, когда дела идут плохо», — сказал Бингхэм. «Найдите психолога или терапевта, с которым можно поговорить».

Определение сообщества, в которое можно переехать, имело большое значение для Block.Для нее это было гей-сообщество, активным членом которого была ее жена. «Я бы предпочла переехать в новый городской гей, — сказала она, — но, может быть, это то же самое для велосипедиста или альпиниста. Я не думаю, что у всех есть что-то, например, если вы гурман, который не подключает вас автоматически ».

Дженни Блок и Робин Браун на их свадьбе в 2018 году в Хьюстоне, штат Техас Фото: Лиза Хауз

Писательница из Нэшвилла Кристин Луна создала собственное сообщество, когда переехала в Сан-Франциско для своего нынешнего мужа — с некоторым предварительным планированием.Пара познакомилась, когда жила за границей в Европе, и хотя ее парень назвал их отношения истекающими — «это означает, что они не продолжатся, когда мы вернемся в Соединенные Штаты», — они перешли на отношения на расстоянии. Луна решила дать ему год, прежде чем переехать из Нью-Йорка.

«У меня не было друзей в Сан-Франциско и не было перспектив работы. Это была устрашающая идея, — сказала Луна. Но тот год дал ей время, чтобы кое-что исправить. «Я связалась с выпускниками через мой университет», — сказала она.«Я снова общался со старыми коллегами и каждым редактором, с которым когда-либо работал. К тому времени, когда я переехал в Сан-Франциско, у меня было множество контактов в ведущих изданиях Нью-Йорка, что сделало работу с фрилансером немного проще ». Первый год, по ее словам, «был трудным, я привыкла к жизни на побережье, где я никого не знала, но быстро собрала группу друзей, рабочие связи и несколько регулярных писательских выступлений».

В то время аванс был ключом к их успеху. «Я думаю, что найти время, чтобы сделать такой важный шаг — как в личном плане, так и в своей карьере — будет непросто, если вы делаете большой скачок, например, переезд за границу для отношений», — сказала Луна.«В противном случае, если ваша ситуация на работе не удалась, вы можете обидеться за это на свою вторую половинку».

Связанные

Ищете любовь во всех новых местах

Конечно, иногда движение может подтолкнуть вас в незапланированном направлении, и с правильным партнером это тоже может сработать.

Художница Диана Баур потеряла свою руководящую должность в Филадельфии всего через неделю после того, как ее тогдашнему парню, немцу, предложили работу в Германии. «На стене было написано — судьба шла с нами», — сказала она.Менее чем за шесть месяцев «мы поженились, все продали и переехали с нашей кошкой Люси в Гамбург, Германия. Это было сейсмически, но, оглядываясь назад, это была самая легкая часть ».

Баур не говорила по-немецки, никого не знала, «и с мужем, который работал 60 часов в неделю, — сказала она, — попала в яму депрессии и беспокойства, что заставило меня резко изменить свое видение.