Переписка красивая: Шаблонные фразы для деловой переписки / Законодательная Дума Томской области

Содержание

Деловая переписка — Ломоносовская частная школа

Искусство делового письма выгодно выделит вас в глазах руководителей, клиентов и партнеров

Тренинг «Деловая переписка» в Москве поможет

  •           научиться быстро писать убедительные, грамотные, красивые письма.
  •           научиться эффективно использовать письменное общение;
  •           перестать бояться написания писем;
  •           повысить квалификацию;

Тренинг подходит слушателям любых специальностей, стажа и опыта работы. Курсы деловой переписки раскроют вам полезные секреты и правила, которые помогут вам в работе!

  Бронируйте места по телефону:

 +7 495  640-3-888

Количество мест ограничено.

Освойте основы деловой переписки и получите преимущество на работе

Работодатели отдают предпочтение сотрудникам, которые знают, как правильно написать деловое письмо. Это необходимо для профессионального имиджа самого работника и для поддержания авторитета всей компании.

У сотрудников, которые могут быстро и грамотно общаться в письменной форме, выше производительность труда. С ними приятно работать, а это ценится в любых сферах деятельности.

 

Курсы делового письма: общая информация
  •           Обучение грамотной деловой переписке проходит на практических занятиях. Опытные педагоги расскажут вам о классических приемах письма и их современной интерпретации.
  •           Освоив искусство делового письма, вы больше не будете писать шаблонные сообщения сложным, канцелярским языком, перенасыщенным терминологией.
  •           На тренинге вы узнаете о том, как классифицируют письма и оформляют документы. Важное место в программе занимает этикет деловой переписки.
  •           На всех занятиях вас будут учить, как написать деловое письмо. Каждый теоретический совет будет подкреплен практикой, чтобы вы получили сноровку и максимально усвоили полученные знания. Мы научим вас, как писать деловые письма красиво, грамотно и убедительно.
  •           Практические упражнения помогут развить ваши творческие способности и научиться быстро и легко освоить написание деловых писем любой сложности.

Проведение корпоративных тренингов по деловой переписке в компаниях:

  • Роснано;

  • Русэлпром;

  • Газпромэкспорт;

  • Газпромтранс;

  • Росвоенипотека.

    • Отзыв ФГКУ «Росвоенипотека»
    после корпоративного тренинга
    «Деловое письмо»

     

    Из-за особенностей программы

    ТОЛЬКО 16 ЧЕЛОВЕК  

    будут приглашены на тренинг
    «Деловая переписка»

    Узнать больше о курсе «Деловая переписка»

    +7 495 640-3-888

    Кому необходимы курсы деловой переписки

    При разработке программы тренинга мы учитывали особенности работы менеджеров, которым необходимо уметь общаться с клиентами и партнерами в устной и письменной форме.

    Обучение деловому письму будет полезно менеджерам отделов распространения, рекламы и продаж, офис-менеджерам, секретарям и всем, чья работа связана с письменным общением.

    Какие цели преследует тренинг «Деловая переписка»
    •           Научить слушателей создавать эффективные деловые письма;
    •           Выражать мысли в краткой, доступной и ясной форме;
    •           Создавать шаблоны для разных писем (по пожеланию заказчика).

    Составить программу корпоративного тренинга по вашим пожеланиям

    Преподаватели Президентской бизнес-школы – профессиональные и опытные специалисты. При необходимости они составят индивидуальную программу корпоративного тренинга, учитывая цели и особенности работы вашей компании.

    Программа курсов деловой переписки
    1.         Изложение основ и стандартов современного делового письма. Классификация и особенности разных видов деловых писем.
    2.         Обучение краткому и ясному изложению информации. Основы делового копирайтинга.
    3.         Работа над стилистическими, логическими и грамматическими ошибками. Избавление от типичных ошибок в письме и оформлении текста.
    4.         Эффективная деловая e mail переписка. Пирамидальная структура письма. Специальные логические приемы воздействия на адресата.
    5.         Освоение написания трудных писем, требующих особой осторожности (претензий, отказов, жалоб, извинений).
    6.         Оформление деловых писем: шрифт, списки, выделение главного и другие приемы форматирования текста, которые помогают сделать его понятным.
    7.         Практическая часть. Участники тренинга учатся на практике создавать эффективные деловые письма.

    Какие результаты даст вам обучение деловой переписке на курсах
    •           Вы в совершенстве освоите искусство деловой переписки;
    •           Будете быстро составлять образцовые деловые письма без каких-либо ошибок;
    •           Ваши письма будут достигать своих целей благодаря применению психологических нюансов и эффективных приемов деловой переписки.

    Курс длится: 3 занятия по 6 часов.

    Оплатите занятия онлайн  за 7 дней до начала или ранее — и получите скидку 10%!

     

    Продолжительность курса: 3 занятия по 6 часов

    Переписка длиной в полжизни. Как подружились советская и болгарская девочки | ОБЩЕСТВО

    Современные российские дети играют в компьютерные игры со сверстниками со всего мира, легко общаются через социальные сети. В советские времена в отсутствие Интернета тоже было нечто подобное. В рамках проекта КИД (Клуб интернациональной дружбы) тысячи наших школьников переписывались с детьми из стран Европы.

    Такого рода межкультурные контакты считались полезными для языковой практики и гармоничного развития. А для жительницы нашего края Галины Воробьёвой переписка превратилась в настоящую дружбу.

    «Лети с приветом…»

    Бережно перебирая конверты с причудливыми марками, исписанные аккуратным почерком, Галина Павловна не может сдержать улыбки.

    Фото: Из личного архива/ Елена Есаулова

    – Всё началось в шестом классе, – вспоминает женщина. – Я всегда была очень открытой и дружелюбной, мне нравилось разговаривать с людьми, проводить время с товарищами. И вот однажды в газете «Пионерская правда» напечатали адреса ребят из-за рубежа, которые хотели переписываться с советскими школьниками. Я обрадовалась, выписала контакты, написала сразу нескольким. Ответила девочка из ГДР Астрид, красивый мальчик Иштаван из Венгрии и

    болгарка Зоя Петрова, она жила в городке Радомир. Её фото в национальном костюме мне сразу понравилось. Общаться таким образом нам всем было очень интересно. Я отправляла и получала заграничные письма почти каждый месяц. Писала ребятам о своих школьных делах, об оценках, рассказывала о сельской жизни, друзья по переписке писали о себе. Со временем послания стали приходить реже. Ото всех, кроме Зои. Она оказалась весёлой и доброй, языкового барьера у нас практически не было: и мне, и ей было всё понятно. К тому же быстро завязались очень искреннее тёплые отношения.

    Галя всегда с нетерпением ждала вестей из НРБ (Народной Республики Болгария), узнавала многое об этой стране.

    – Тогда не было такого обилия информации, как сегодня, передачи про другие государства были редкими, да и вообще телевизор мы смотрели мало, – говорит сибирячка. – Письма были замечательным источником интересного.

    «Честита баба Марта»

    Корреспонденция из Болгарии порой сопровождалась фотографиями, маленькими сувенирчиками, которые могли войти в конверт: занятными открытками, пробниками знаменитых духов «Болгарская роза» и т. п.

    – Я высылала Зое открытки с видами природы Красноярского края, милые значки, снимки знаменитостей – она мне в ответ тоже отправляла презенты. Особенно радовали поздравления с незнакомыми и необычными праздниками.

     «Честита баба Марта» – так начиналось послание, которое Зоя традиционно отправляла Гале к первому дню весны.

    – У нас обычно ещё снег лежал, весной и не пахло, порой морозы стояли, а нарядные открыточки с тёплыми словами сразу поднимали настроение, – делится женщина. – Иногда кроме открытки я находила в конверте крошечных куколок красно-белого цвета. Они назывались мартинички, или мартиницы. Так я узнала об очень древней и почитаемой болгарской традиции праздновать приход весны. В этот день на родине Зои принято дарить специальные красно-белые подарочки друзьям и родным, обниматься и целоваться. Красный цвет символизирует просыпающуюся жизнь, белый – силу, счастье и долголетие. А ещё в этот день в Болгарии принято вывешивать выстиранное постельное бельё красного цвета – задобрить бабу Марту. Чтобы она улыбнулась и послала тёплую погоду. Это добрый фольклорный персонаж, хозяйка первого весеннего месяца.

    Конечно, сибирячка старалась тоже не ударить в грязь лицом. В Радомир неслись красивые новогодние открытки с тиснением, девочка старалась удивить подругу, выбирала дорогие карточки с замысловатым узором.

    Эпистолярная отдушина

    Шли годы, подруги росли, дружба крепла. Теперь они делились на бумаге переживаниями и планами на будущее, обсуждали просмотренные фильмы и понравившиеся книги. Зоя после школы поступила в техникум, Галя выбрала профессию учителя, пошла в педагогический институт. Прошло несколько лет, и письма Зои стали начинаться так: «Здравствуй, дорогая семья». Получив образование, обе подруги вышли замуж, обеих родились две дочери. Жизнь шла своим чередом: работа, дом, хозяйство и уроки. Но эпистолярное общение продолжалось.  К слову, в своей родной школе Галина открыла Клуб интернациональной дружбы, помогала наладить переписку с заграничными сверстниками уже своим ученикам.

    Фото: Из личного архива/ Елена Есаулова

    – Для меня письма из Болгарии были какой-то отдушиной, – признаётся она. – Мне кажется, за столько лет мы с Зоей стали настоящими подругами, родственными душами. Я писала ей обо всех своих радостях и горестях, она меня всегда понимала и тоже делилась сокровенным. Когда мои знакомые узнавали, что я столько лет переписываюсь с болгарской подругой, удивлялись, по-хорошему завидовали.

    Долгожданная встреча

    Однажды Галине Павловне досталась путёвка на знаменитый болгарский курорт «Златы пяски». Само по себе приятное событие стало радостным вдвойне, ведь оно давало шанс наконец-то воочию увидеть и обнять подругу по переписке.

    Собираясь в дорогу, женщина основательно подготовилась, купила самые хорошие подарки. Выбрала павловопосадский шерстяной платок с кистями, в алые маки – для зоиной мамы, «достала» дефицитные шоколадные конфеты в шикарных коробках, купила две куклы для дочек Зои – Ирины и Миглены, захватила отборных кедровых орешков.

    Встреча получилась трогательной.

    – На вокзале с огромным букетом роз и плакатом «Галя Есаулова» меня встречали родители подруги. Очень колоритная пара. Мама – приятная женщина, отец – высокий крепкий мужчина с седой головой и роскошными усами. Зоя в тот день была в командировке, она приехала немного позже, – вспоминает Галина. – Родители Зои принимали меня в собственном доме в пригороде, привечали радушно, от всей души. Казалось, будто я попала к родственникам. Несмотря на скромную обстановку, накрыли богатый стол с национальными блюдами: пироги баница и пататник, капама – мясо с овощами и рисом. С Зоей мы не могли наговориться, общались и общались.

    Сибирячка гостила у друзей несколько дней, а потом вновь присоединилась к своей группе.

    – Мне надарили подарков, расставались мы со слезами. Уже перед уходом я похвалила вышитые салфетки – пурпурного цвета, бархатистые. Хозяева тут же сняли их все и мне вручили. Было очень неудобно брать, но отказаться нельзя – обидишь! Оказывается, дарить то, что похвалит гость, – тоже народная традиция. С той встречи прошло уже около 40 лет. Но до сих пор рукоделие украшает мой дом и напоминает о тепле и сердечности болгарской семьи.

    Фото: Из личного архива/ Елена Есаулова

    Трогательная переписка Сибирь – Болгария длилась в общей сложности более 30 лет и оборвалась с началом перестройки.

    – В 90-е письма из НРБ внезапно перестали приходить, – говорит Галина Павлова. – Я, конечно, расстроилась, но жизнь брала своё. Тогда было трудное время: всё, к чему мы привыкли, менялось, и далеко не всегда позитивно. Надо было выживать. Но я всегда с хорошими, добрыми чувствами вспоминала нашу долгую дружбу с Зоей. И сейчас я порой думаю: как она, что с ней? С удовольствием поговорила бы, расспросила обо всём. Сейчас пытаюсь разыскать её через социальные сети, хочу написать в программу «Жди меня». А вдруг получится увидеться вновь?

    Англицизмы в деловой переписке и деловом общении

    Вас когда-нибудь раздражали англицизмы в речи офисных менеджеров? Действительно, зачем коверкать русский язык, когда есть наши, красивые и понятные слова. Но у офисных англицизмов есть свои важные функции.

    Представьте: вы менеджер Алиса, работаете в офисе и каждое утро разбираете почту. Вам приходит письмо. Как вы думаете, от кого оно?

    А если то же самое письмо будет выглядеть вот так?

    Перед нами две совершенно разных Алисы. Первое письмо предназначается для Алисы, которой пишет руководитель, и они общаются в рамках коллектива. Алиса работает в международной компании, у которой есть иностранные партнеры — не зря же они «пушат» лондонский офис.

    Англицизмы повышают наш статус

    Используя англицизмы, Алиса ощущает себя частью привилегированной группы, со своими кодами и шифрами, как у любого профессионального сообщества.

    Алисе пишет руководитель, употребляя сленг, разговаривая с ней на равных. Мы представляем модный офис: никакого консерватизма, только короткие, конкретные, понятные слова. 

    Англицизмы помогают работать в команде

    Англицизмы способствуют тому, что коллектив работает более слаженно. У каждого, даже самого узконаправленного понятия есть свое название. Сленг позволяет всем сотрудникам говорить на одном языке, вне зависимости от уровня иерархии.

    Англицизмы мотивируют

    В книге Рене Моборн «Стратегия голубого океана» есть наблюдение, что язык бизнеса насыщен военными терминами: главный исполнительный офицер (Chief Executive Officer) находится в штабе (Headquarter), а войско служащих (Troops) находится на передовой (Front Line).

    Все англицизмы, которые мы используем, так или иначе отсылают нас к полю боя, к военным действиям. Заметьте, даже встреча по-английски будет и appointment, и meet. Но укоренившийся англицизм именно «митинг».

    Мы таким образом показываем у себя в компании: мы здесь на поле боя, нам нужно действовать четко и слаженно.

    Но когда мы на поле боя, мы воюем с конкурентами за внимание клиента. А что будет, если воевать с клиентом? Долгосрочного сотрудничества не получится.

    И для второй Алисы, уже партнера или клиента, адресант выбирает стилистику более мягкую и менее директивную.

    Англицизмы придают тексту эмоциональность

    Если собеседник не из вашего профессионального сообщества, есть риск, что он вас не поймет. Слова “план” и “проект” мы употребляем в обычной жизни, а вот “роадмап” — нет. Неосведомленный клиент может посчитать, что вы манипулируете или скрываете некомпетентность.

    Но что, если он знает и сам использует англицизмы? Например, та же Алиса пишет: «Выполните мою задачу асап». Мы же стремимся говорить на языке клиента!  

    Вернемся к нашему письму: оставим «асап», чтобы установить таким образом контакт.

    Но не все так просто. 

    Асап асапу рознь

    Дифференцируем наши англицизмы.

    1.     Англицизмы-сленговые выражения:

    • асап (а в некоторых компаниях еще и ласково — асапчик)
    • FYI, фуй
    • факап, факапчик
    • икспириенс, экспириенс

    2.     Англицизмы-термины:

    • бенчмаркинг
    • дауншифтинг
    • геймификация
    • аутплейсмент

    Если мы будем употреблять выражения второй группы, то нас всегда поймут однозначно. У этих слов нет эквивалентов в русском языке, это термины. А вот если мы будем использовать наш «местечковый» сленг в диалоге с клиентом, то не найдем общего языка. Тот же факап в разных компаниях имеет разные масштабы. Возможно, где-то «факап» — это маленький недочёт, а где-то — предвестник увольнения. 

    То же самое со словом experience, или опыт. Если вы клиенту или партнеру напишете «икспириенс», а у них в компании «экспириенс» пишут через «э», собеседник заподозрит вас в безграмотности. 

    Поэтому сленг мы оставляем для своих: лучше не рисковать. 

    Переписываясь с клиентами и партнерами, используйте англицизмы-термины. Но все же убедитесь, что собеседники правильно их понимают — тогда переписка будет эффективной.

    «И это жизнь»: глава из книги Нюты Федермессер «Переписка со всеми»

    В издательстве «Питер» вышла книга «Переписка со всеми» — это сборник постов за 2014-2019 годы с личной страницы учредителя фонда помощи хосписам «Вера» Нюты Федермессер, книга о жизни и работе в хосписе, развитии благотворительности и паллиативной помощи в стране.

    «Филантроп» публикует отрывок из книги — о работе по выходным, работе в будни и обнимашках с сыновьям.

    Презентация книги «Переписка со всеми» пройдет на Международной ярмарке интеллектуальной литературы Non/Fiction 6 декабря в 18:00 в зоне семинаров №1. Саму книгу уже можно купить на сайте издательства «Питер».

    В воскресенье телефон разрывается прямо с утра.

    Умирает девушка, которая сама отказывается от помощи. Ну а что делать, если отказывается? Все равно помогите… Вот это трудно. Человек отказался лечиться, отказался от медицинской помощи. Она поверила экстрасенсам (Господи, когда же уже этих псевдознахарей будут судить за причинение вреда здоровью??), которые пообещали вылечить. Главное, сказали не обращаться к врачам. Она держится изо всех сил. Не обращается. Обратились ее обезумевшие подруги. У нее боли, асцит, одышка, а она как зомби, сидя (лечь давно уже не может из-за отеков), говорит: все хорошо, ничего не надо, уйдите. Уходим. Потом экстрасенс, видимо, сжалился, сказал, что от медиков не нужно ничего, кроме морфина и кислородного концентратора. И на том спасибо. Всё организовали. Честно говоря, больше ничего уже и не было нужно… Утром она ушла во сне. Очень красивая, очень молодая, и если бы мы все больше знали о помощи в конце жизни, я уверена, последние пару недель своей жизни она могла быть счастливой, могла бы не страдать, могла бы… Но не получилось. Наше невежество открывает двери для самого разнообразного человеческого говна…

    Еще одного пациента везут домой умирать из другого города. Подняли все связи… Его ждут лучшие клиники. По его состоянию и по медицинским документам ясно — клиники уже не нужны. Нужен покой, нужна жена рядом, нужен морфин и понимающий опытный врач по паллиативной помощи. Но в нашей стране знакомства решают все. Он умирает один, в реанимации одной из больниц, не дожив до утра. Так договорились. Родственники выставлены за дверь (ни поручения президента, ни федеральный закон не работают, если дежурная смена решила иначе). Их просят уехать, и теперь они будут думать, что он умер не от того, что так развивалась болезнь, а от того, что они не смогли сделать все необходимое… Это самое страшное — остаться на годы с таким грузом вины. Можно ли это изменить? Можно. Нужно честно говорить с пациентом и родственником о прогнозах. Нужно ввести в стране такой документ: индивидуальный план ведения паллиативного пациента. Тогда говорить станет легче. А если честно говорить трудно, то надо честно молчать. Только не врать. Нельзя врать, если причина вранья — не польза пациента, а собственная трусость.

    Еще один пациент уезжает из Центра паллиативной помощи в Склиф. И тоже умирает там, не прожив и нескольких часов после транспортировки. Мы виноваты, я считаю. Виноваты, что слишком поздно начинаем говорить правду. И не виноваты. Потому что на том, чтобы забрать его в реанимацию и все-таки попытаться спасти, настаивала его жена. Они много лет вместе. Много лет трудных отношений. Много лет ссор и примирений. Дети. И это ей оставаться жить после его смерти, и это ей предстоит думать, почему он получил два инсульта, и почему пульс его так учащался во время ее визитов… И если ей надо жить с пониманием, что в его смерти виновата не болезнь, а мы… если ей надо жить дальше с ощущением, что она сделала все возможное, даже в Склиф его отвезла, то, значит, это было правильно…

    Сегодня уходит еще один мужчина. Уходит очень тяжело. Мог бы уже уйти. Но рядом любимая жена. Как только он чуть-чуть успокаивается и дыхание его становится реже, она трясет его, просит открыть глаза, посмотреть на нее, просит не уходить. Она не может его отпустить. Она не спит с ним рядом уже двое суток. Совсем. Он в одноместной палате. Девочки организовали ей чай, раскладушку, но она сидит и держит его за руки. Говорит: я все понимаю. Спрашивает: он умирает? Мы киваем. А она просто не может его отпустить… И разве можно тут вмешиваться? Сейчас вся работа дежурной смены уже с ней, а не с ним.

    Еще в одной палате есть бабушка, Ольга Васильевна, она все забывает, потом концентрируется на какой-то одной грустной мысли и все время плачет. Хочу домой. Или не хочу, чтобы меня выписали. Хочу жить или не хочу укол. И я говорю медсестрам: девчонки, ну простой же рецепт, вы вывезите ее в холл, где все время жизнь, не оставляйте ее в палате с этими навязчивыми мыслями. В холле все время движуха, суета, люди, звуки — она и не будет даже успевать плакать. Вывезли. Вроде довольны все — Ольга Васильевна крутит головой и не плачет. Вот это я понимаю, паллиативная помощь.

    А в другую палату привезли пациента, который месяц провел в реанимации. В белых стенах и кафеле, на белом белье, под белой простыней, глядя на белый потолок, среди людей в белых халатах. И тут вдруг к обеду угощают всех арбузом, он смотрит на арбуз долго-долго, и так тихо и сипло говорит: какой красный…

    Нюта Федермессер. Фото Георгий Кардава

    И параллельно происходит еще масса всего.

    Жизнь, где проходит многообещающая встреча в Агентстве стратегических инициатив (АСИ), где слушаешь Свету Чупшеву и веришь — все получится.

    Жизнь, где ругаешься с сыном, что он не сделал уроки, а потом вспоминаешь Димона и затыкаешься. Где радуешься, что будут выходные с мужем в Тбилиси. Где знаешь, что на даче мужики делают новый сарай и все папины «шурупы-плоскогубцы-гвозди-бечевки-и-это-нельзя-выкидывать-пригодится» будут теперь лежать аккуратно по коробочкам, как он любил.

    В одном из хосписов переставили, наконец, мебель в холле, и всем родственникам будет уютнее. В другой хоспис пришел Костя-клоун и встретил в одной из палат клоуна-пациента. Они говорили, наверное, тихонько, про свою клоунскую жизнь, такую непростую, грустную и скрытую от нас почище балетных подмосток. Сегодня клоуна-пациента не стало… И я почему-то уверена, что Костя-клоун очень это все близко воспринял…

    И звонит друг и так спокойно и просто говорит: все Нют, она умерла. Поможешь? И я сначала теряюсь, боже, кто, кто у него умер? А потом понимаю, бабушка его умерла, бабушка, прожившая сложную долгую счастливую жизнь и вырастившая прекрасного внука. Конечно, помогу. И слышу за его спокойным голосом эти достойные мужские слезы.

    А потом пишет еще один человек. Он счастливый и не может пока это осмыслить. У его сестры будет ребенок, она только что рассказала. А эта сестра ему скорее дочь, чем сестра. И у него в голосе тепло.

    И все никак не хватает времени сесть и структурировать эту не поддающуюся контролю жизнь. Ведь если все стройно набросать в блокнот, все по пунктам расписать, если коротенько так все поручения и сроки, если на каждый проект — отдельную страничку, то тогда ведь все успеешь и все получится, да? И будет меньше ошибок просто оттого, что я сделаю список ошибок и буду знать, что нужно исправить.

    В Тбилиси прошли крестины двойни, малыши этот день никогда не вспомнят, а их крестные, их родители и многочисленные гости — никогда не забудут. Не забудут жару, которой так не хватало все лето в Москве, не забудут Нани Брегвадзе, не забудут потрясающий стол, не забудут бассейн, не забудут теплую чачу. Не забудут танцующую Миранду, не забудут хозяйку гостиницы Майю, и не забудут двух малышей, которые плакали все крестины без остановки, а потом сладко уснули, остыв от жары в прохладной воде купели… каждый со своим ангелом-хранителем, на всю жизнь, Иваном и Меланьей…

    Книги, которые помогают

    ***

    Как много всего в выходные: в одном городе умирает мужчина без обезболивания, надо помочь — разруливаем; в другом — умирает женщина с тяжелой одышкой и надо срочно достать концентратор кислорода — достаем, договариваемся; фонд «Вера» — вы уникальные все; еще нужно одной девочке двадцати лет срочно помочь с морфином, но она категорически не хочет ни скорую, ни в больницу, — уговариваем на хоспис на два дня просто подобрать схему, сработали вместе Москва—Рига—Питер; еще узнаю за обедом, что у нас умерла коллега, сотрудница фонда, стыдно, что мало общались — рыдаем, переписываемся, собираемся на похороны. Еще пишу письма по управлению несколькими важными проектами и консультируюсь по важным вопросам с кучей народу сразу, хочу быть уверена, что отправлю все в понятном и удобоваримом виде. Еще срочно в Питер надо, прямо туда-обратно одним днем; а завтра важная встреча вечером в Шереметьево; и Зина просит поругаться на рынке с продавцом, который втюхал Илье гнилой виноград, — ругаюсь.

    И вдруг вечером получаю два письма из фонда, которые сохранились в архиве, а там от 2010 года написано мое видение стратегии развития фонда и преобразований в системе организации паллиативной помощи в стране и городе, я и писем-то этих не помню — а все сбылось, до смешных деталей. Воистину, не желайте, а то сбудется! Благо, сейчас я уже не желаю ничего, кроме пенсии.

    Неожиданно звонит одна женщина, у нее трое детей и умирает муж. Сорок семь лет, и все друзья говорят ей, что надо отдать его в хоспис, что она не справится, и вот она звонит и спрашивает, можно ли оставить его дома, что будет дальше, и как ему помочь, и к чему можно привлечь детей, потому что у них счастливый брак, и она не хочет его никуда отдавать, и совсем не знает, как купировать судороги… Мы с ней говорим, и я объясняю, что может быть впереди. Потом она звонит за консультацией в хоспис. Снова — мне, и мы обе плачем. И она благодарит меня, а я — ее. Мы обе благодарим друг друга за то, что он останется дома до конца.

    Потом я смотрю на свои ногти и вижу, что маникюр не доживет до восьмого числа, а восьмого съемка на ТВ, и надо пойти сделать маникюр заново, а сил и времени и желания нет. Миша, засыпая, просит спеть ему «По диким степям Забайкалья», «Последний троллейбус», «Ты неси меня, река» и «Я хочу быть с тобой» «Наутилуса» — я пою все.

    Еще с утра говорили с руководством Центра паллиативной помощи, как поднять зарплату врачам выездной; а замдиректора по АХЧ хотела сама ехать завтра в аптеку за концентратором для пациентки; и Зина весь день накрывает и убирает со стола; а я весь день вспоминаю Олю и срываюсь на слезы; и обнимаю детей, и пишу письма.

    День никак не кончается. Мы еще успели послушать песни из вчерашнего «Голоса», и две нам понравились, но самый лучший, конечно, был второй сезон. Да никто и не спорит, но все равно «Голос» классный.

    Обсудили с Лидой, что фандрайзить стало сложно, что деньги нужны просто невероятно; что надо оплачивать сиделок и координаторов и платить за дополнительные руки, а не за памперсы, потому что помощь — это руки, которые моют, и гладят, и массируют, и обнимают, а не памперсы, которые надевают людям раньше, чем они перестают садиться на стульчак, потому что проще надеть памперс, чем всех высаживать…

    Звонит Таня и спрашивает про пациента с инсультом, и я звоню в больницу, потому что надо узнать, как у него дела…

    И это все один день, и он не заканчивается, не заканчивается, не заканчивается…

    И это жизнь — кажется, именно так это называется.

    ***

    Такая разная мода: как работает ателье для детей с особенностями здоровья

    Все-таки для меня выходные дома утомительнее любого самого длинного рабочего дня.

    Выходные дома с детьми — это постоянное ожидание: ну когда я уже сяду и смогу немного поработать в тишине, разгребу почту и накопившиеся бумаги???

    Ответ такой: когда в воскресенье они, наконец-то, уснут и я, вымотанная и опять забившая на всякие женские радости-маникюр-педикюр, взлохмаченная и со стиркой под мышкой, сяду на диван перед телеком и посчитаю, глядя на часы, что уже через пять часов вставать на работу.

    А любой выходной проходит примерно так:

    — Мам, я деньги возьму у тебя в кошельке в школу. — Да.

    — Мам, ты не вставай только, скажи, где у меня сухие ботинки. — Лёва, надень ветровку, прохладно. — Я ее сунул в сумку. — Лёва, вытащи из сумки и надень, холодно.

    — Мама, я есть хочу. — Миша, поспи еще немного. Лёва сейчас уйдет в школу, мы с тобой полежим и потом пойдём завтракать. — Я не хочу лежать, я хочу есть. — Ну, иди съешь сырок и дай мне еще поспать. — Мам, ты что, будешь спать, когда я есть хочу??? — Ладно, встаю, сейчас иду.

    — Мам, давай в кино сходим. — Миша, нет, давай дома в тишине посидим. — Мам, у тебя телефон звонит. — Мам, Лёва опять кровать не заправил. — Ты тоже не заправил, я сейчас везде заправлю. — Мам, у тебя телефон звонит. — Миша, давайте пойдем мыться и чистить зубы. — Мам, у тебя в айпеде блямкает. — Миш, давай быстрее, надо еще зайти в хоспис. — Мам, я пойду в хоспис на самокате. — Миша, дождь, не надо на самокате. — Мам, у тебя опять телефон звонит, я тогда на роликах. — Миш, давай ты лучше возьмешь уроки. — Мам, на выходные ничего не задано. — Мам, я есть хочу. — Опять?! — Мам, я расту. — Я знаю, но готовлю и посуду-то мою я. — Не ты, а посудомойка. — Миш, ты такой умный, пошли скорей в хоспис, пока Лёва из школы не пришел.

    — Мам, у тебя телефон звонит. — … — Мам, ну, сколько можно, ты сказала, только на час зайдешь на работу, пойдем домой, я промок. — Как промок, ты что, на улице был? — Нет, мы с волонтерами воду меняли в аквариуме с черепахами. — Миш, иди руки помой. — Не пойду, все равно сейчас на улицу. — Миш, подожди меня внизу. — Не буду, если я уйду, ты не закончишь. — Пойдем скорее домой, надо еще в магазин зайти до Лёвы. — Я в магазин не пойду. — Ну, будешь дома один, одному скучно. — Тогда только если купим сырок и хлопья. — Хорошо, купим. — Ты зачем берешь мясо и молоко, ты же обещала сырок? — Сырок тоже купим, но вы все время хотите мяса.

    — Мама, телефон! — Ой, Лёва, ты пришел? Мы бежим, мы в магазине, спустись, помоги сумки донести. — Аккуратно, яйца!! — Не надо все ставить одно на другое — вы подавите помидоры. — Мам, ты сама просила помочь. — Помочь, а не мешать!

    — Мам, мы есть хотим. — Лёва! Руки! — Миша! Тапки! — Лёва, не цепляй его. — Миша, отойди от него. — Ааааа! — Миша, выйди из его комнаты!

    — Идите есть. — Лёва, достань вазочку мне сверху. — Мам, телефон! — Миша, кончай злиться, иди есть. — Лёва, что было в школе? — Миша, ешь из своей тарелки, у Лёвы то же самое. — Аааааа! — Миша, не ори! — Лёва, не цепляй его! — Мам, телефон! — Как в школе ничего? За целый день ничего??? — Миша, не ябедничай. — Лёва!! Руки!!! — Миша!! Тапки!!! — Мам, телефон. — Лев, убери со стола. — Ага, сейчас. — Ясно, не надо, я сама. — Ну, мам. — Ну, Лев!

    — Мааааа! — Боже, Миша что случилось? Ты чего орешь? — Мам, давай обнимашкииии!!! — Давай, сыночек. — И я! — Да-да, я вас очень люблю! Лёва, не надо, мне же тяжело, Миша, слезь с меня! Лёва, не цепляй его. Миша! Ты что делаешь? Не надо ноги Лёве в голову! — Аааа! — Всё! Разойдитесь по комнатам.

    — Мам, телефон! — Миша!!! Тапки!!! — Я ненавижу того человека, который изобрел тапки!!! — А я ненавижу, когда вы без тапок. — Ты сама без тапок. — Ну, я люблю без тапок. — Мы тоже!!! — Вам нельзя. — Почему? — Не знаю, так положено: дети в тапках, родители без тапок. — Лёва! Отойди от него. — Я только поцеловать. — Ну, тогда ладно. — Аааа! — Не ори! — Он меня укусил. — Лёва, иди мыться. — Я вчера мылся. — А сегодня наступило сегодня. — Мам, это только ты моешься два раза в день, а дедушка всегда говорил, что ты у нас самая грязная, раз столько моешься.

    — Мама!!! Папа звонит по Фэйстайм, мы тоже хотим с ним поговорить.

    — Да, Илюш. Все хорошо, Илюш. Дети задолбали. Очень люблю и тебя, и детей. Да, знаю, что так нельзя. — Мам, телефон! Папа, поговори с нами, пока мама в телефоне.

    — Мам, я есть хочу. — А папа что говорил? — Чтобы мы тебя не мучали. — А зачем вы мучаете? — Мы тебя любим. — Я вас тоже. — Мам, а мы есть будем?? — Мам, мне ботинки эти малы совсем. — Кончай столько есть, потому что тебе все уже мало. — Мам, давай завтра на роликах? — Давай. — Миш, иди мыться. — Ты со мной полежишь? — Да. — Мам, не ложись с ним, а то ты опять первая уснешь, и он будет ко мне приставать. — Давайте уже спать. — А поесть? — Ну ели же только что. — Ну, бутербродик. А сырок? Сырок же покупали, мам. — Лёва!! Лёва!!?? — Мам, он спит уже прям вот в штанах и на покрывале. — Ну, ладно, он устал. — А давай у него телефон спрячем? — Миш, ты злой. — Я не злой, просто он мне свой телефон не дает. — Миш, давай я тебе почитаю. — Нет, давай в дурака. — Давай. — Ура! Раздавай! — Мама, ну мама, ну не засыпай, ну давай разочек! Мама, ну крести козыри, ну маааа… — Миш, я не сплю, не сплю, только свет выключи и обними меня, ага. — Мамааааа! Обнимааашкиии!!!

    Брошенные и найденные дети: как закрытые учреждения меняют детей и чем можно помочь

    ***

    Каждые выходные я заново понимаю, что в будни работаю на износ, потому что в каждую свободную секунду — голову заполняют родители. А значит, глаза заполняют слезы, а сердце — боль. И это почти шесть лет без мамы и чуть больше полугода без папы… Это пройдт вообще когда-нибудь? Хочу, чтобы они были со мной, но чтобы без боли, это возможно вообще?

    Вот обнимаю детей или спрашиваю сама, наконец-то, в субботу, дождавшись своей, а не няниной, очереди: — Лев, что в школе? А ты завтрак взял? Поцелуй меня перед выходом, пожалуйста, и мусор забери. Миш, гренки или оладушки? А в голове только одна мысль: что меня об этом уже никто не спросит никогда… Что мусор я уже никогда не буду выносить по просьбе мамы, что никто не спросит, почему шапку не надела и теперь вот уши замерзли… Что папа никогда не придет в пятницу вечером смотреть «Голос»…

    Надо работать — работа занимает голову полностью.

    Презентация сборника Федермессер состоится 6 декабря на ярмарке интеллектуальной литературы Non/Fiction в Гостином дворе. Оформить предзаказ на книгу можно на сайте издательства.

     

    испанский | Фразы — Личная переписка

    Поздравляем с окончанием университета!

    ¡Felicitaciones por tu graduación!

    Поздравление с окончанием университета

    Поздравляем со сдачей экзаменов!

    ¡Felicitaciones por pasar tus exámenes!

    Поздравление со сдачей экзаменов

    А кто здесь самый умный? Молодчина! Отлично справился!

    ¡Eres un genio! ¡Felicitaciones por esa calificación!

    Неофициальная разговорная фраза, используемая как поздравление, когда вы хотите поздравить кого-то, кто великолепно проявил себя на экзамене

    Поздравляем с защитой диплома! Удачи в будущей профессиональной жизни!

    Felicitaciones por haber obtenido tu máster y buena suerte en el mundo laboral.

    Поздравление с защитой диплома и пожелание удачи в будущем

    Молодец! Поздравляю со сдачей экзаменов и удачи тебе в будущем!

    Felicitaciones por tus excelentes resultados en los exámenes y los mejores deseos para el futuro.

    Поздравление со сдачей выпускных экзаменов в школе, техникуме или лицее. Используется, если вы не уверены, хочет ли этот человек продолжить образование или найти работу

    Поздравляем со сдачей выпускных экзаменов. Удачи тебе в твоей будующей карьере!

    Felicitaciones por los resultados en tus exámenes. Te deseo lo mejor en tus estudios futuros.

    Поздравление со сдачей выпускных экзаменов в школе, техникуме или лицее, если вы уверены, что этот человек собирается найти работу

    Поздравляю с поступлением в университет. Успешно тебе его закончить!

    Felicitaciones por haber entrado a la universidad. ¡Qué la pases bien!

    Поздравление с поступлением в университет

    Переписка с Демидовым Г.Г. // Варлам Шаламов

    Г.Г. Демидов[1] — В.Т. Шаламову

    Варлам!

    Итак, и наш случай пополнил архив доказательств верности поговорки о разнице между человеком и горой. Правда, мы еще не сошлись, но, как кажется, надежно вошли в сферу взаимного тяготения. Надеюсь, что в оставшиеся до нашей встречи несколько недель мы не «нарежем дуба», раз уж продержались лет шестнадцать-семнадцать, хотя вероятность этого события и возрастает непрерывно.

    О том, что ты жив и работаешь в своей области, я от кого-то знал, хотя этот «кто-то» и не мог, видимо, сообщить мне твоего адреса. В Москве находится М.Г. Варшавская, которую ты, вероятно, помнишь, Берта Ал-на Бабина[2] , проведшая на Колыме больше полутора десятков лет (в Эльгене), по профессии тоже журналистка.

    Обо мне ты, вероятно, знаешь уже почти все. Конечно, я никуда не собираюсь отсюда, по крайней мере, до пенсии. Это вовсе не значит, что я удовлетворен своей работой, а, тем более, ее результатами. Просто теперь уж надо продолжать по инерции.

    А вот о тебе я пока что ничегошеньки не знаю. Где ты сотрудничаешь? В каком жанре пишешь? Каков твой путь после Колымы? Постарайся аннотировать все это еще до встречи. Таковая состоится, возможно, в июне. Постараюсь вырваться отсюда на несколько дней в вашу чертову град-столицу. Прежде я ненавидел Москву как синоним всякой неправды и каждому, кто в нее отправлялся, дарил спички с предписанием зажечь Москву под ветер со всех четырех концов. Теперь, правда, сменил гнев на милость, тем более что число проживающих в Москве друзей увеличивается и оставить их погорельцами у меня не поднимается рука.

    На днях там у вас скончался мой товарищ по Ухте, и я еще не оправился от ощущения несправедливости судьбы. Но, видимо, «наклад с барышом», по старой купецкой поговорке, действительно живут бок о бок. И вот я пишу тебе, Варлам Шаламов, фельдшер из хирургического…

    Если знаешь о судьбах наших общих знакомых и друзей по Левому берегу, напиши пару слов и о них.

    Крепко жму руку.

    Г. Демидов

    Адрес на конверте, но я приведу его еще и здесь: Ухта Коми АССР, Севастопольская ул., 4, кв. 9 Демидову Георгию Георгиевичу.

    Г.Г. Демидов — В. Т. Шаламову

    Дорогой Варлам!

    Я оказался несостоятельным в своей попытке устроить себе командировку в Москву. Это не удалось в июне и вряд ли удастся в июле и августе. В летнее время на наших производствах всегда возникают напряжения из-за массовых и длительных отпусков. Кругом образуются прорехи, затыкать которые удобнее всего теми, кто не предъявляет никаких лечебных путевок, путевок своих детей и жен, телеграмм от родственников, стареньких пап и мам. Наша неофициальная статистика, например, знает, что престарелые матери болеют и умирают почти исключительно в летний сезон.

    Теперь у меня остается только одна возможность увидеться с тобой и другими московскими друзьями: приехать к вам в сентябре. Тогда у меня будет отпуск, и я загуляю у вас недели на две, а, может, и больше. Вообще-то я дорожу отпуском как временем, когда можно беспрепятственно писать. А делаю это я всегда дома.

    Я опять начал баловаться писаниной. Один из здешних руководителей общества писателей Коми сказал, что я страдаю «чесоткой», которую, видите ли, надо прятать от людей. Он имел в виду, конечно, «писательский зуд» — понятие тоже не из высоких. Сам он — бездарный чиновник от литературы, один из экземпляров многотиражного издания современных булгариных.

    Мне трудно судить, насколько имеет смысл моя писательская работа. Вероятно, только на основе той, на которой мышь обязательно грызет что-нибудь, чтобы только сточить зубы. Надежды быть напечатанным у меня, конечно, нет никакой. Впрочем чем, нет и особой тяги к этому. И все же «гонорары» за писательскую работу я получаю. Неофициально в виде теплых писем от иногда совсем не знакомых людей и, конечно, в виде дружеских похвал. Мои официальные гонорары — это доносы, окрики, угрозы, прямые и замаскированные. И самое подлое — «товарищеские» обсуждения в узком литературном кругу.

    Наша здешняя литературная яма имеет, конечно, уездный масштаб. Но источаемая ею вонь качественно та же, что и от ямы всесоюзной.

    Мне что-то перестала писать Вера[3] . Дуется, что ли? Правда, она прислала как-то моим соседям телеграмму с запросом: что со мной? Это непонятно. Я ей писал. Кстати, телеграмма была подписана: Вера, Валя[4] .

    Вторая из этих дам в тот же день связалась со мной по телефону часа на три раньше отправления телеграммы. Происходит явная организационная неразбериха дамского типа.

    Ты тоже что-то не пишешь. Ждешь письма от меня. Но тебе-то, небось, легче написать, чем мне. Я ж ведь, кроме прочего, и производственный план выполняю.

    В третьей декаде июня у нас стало тепло, даже жарко. Можно купаться и загорать, но время, время! Где его взять? Сейчас пишу серию «Колымских рассказов». Получается что-то плохо. Привет друзьям, знакомым и незнакомым. Пиши.

    Г. Демидов

    Прости неряшливость. Тороплюсь, как всегда.

    30/V1 65 г.

    В.Т. Шаламов — Г.Г. Демидову

    Дорогой Георгий!

    У Веры Михайловны было воспаление легких. Торопливость, поспешность — привычка плохая и подлежит осуждению, впрочем, я на улицу Горького не ходил и не звонил, и ничего не знал, пока Вера Михайловна не поправилась. Я живу неподалеку и, если бы держался строгих правил этикета, знал бы о ее болезни, конечно. Расстояние Ухта — Москва не больше, чем 5 троллейбусных остановок: улица Горького — Ленинградское шоссе.

    Сентябрь так сентябрь. Я буду писать о твоем писательском долге — он не может быть забавой, мы поговорим при личной встрече. Ясно, во всяком случае, что запас знаний, наблюдений плюс и нравственная позиция в состоянии соединения встречаются не часто. Дело в том, что писатели — судьи времени, а не подручные, как думают теперь часто местные литературные вожди. Вонь литературной ямы местной, мне кажется, не должна тебя тревожить. Суть вопроса ведь в другом. Очень хотел бы прочесть твой рассказ о Колыме. Существует одна любопытная аберрация — все, кто из нашего брата берется за перо, начинают почему-то со следствия и, не добравшись до самого главного, до самого страшного, устают.

    Мы поговорим о прозе будущего. Это, мне кажется, будет проза, выстрадавшая свое право.

    Начинают с конца. Тебе надо избежать этой ошибки. Хотелось бы потолковать поподробнее, показать кое-что. Вот о чем хотелось бы поговорить. В рукописях, которые я видел, надо отсечь беллетризацию, литературность. Выйдет сильнее, но и так звучит хорошо.

    Я чуть не написал рассказ о тебе. Может быть, напишу еще. О телефонном звонке дочери твоей[5] (это дочь, да?) я знаю от В. М. Фамилия хирурга, который забыл про этап с отморожениями, — Рубанцев. Он одобряет доктора Доктора[6] — одну из самых зловещих колымских фигур, на мой взгляд. Впрочем, Рубанцева я больше вряд ли увижу, я написал про него рассказ «Прокуратор Иудеи» на франсовский мотив. Сердечный привет.

    В. Шаламов.

    Г.Г. Демидов — В. Т. Шаламову

    Дорогой Варлам!

    Я давно получил твое последнее письмо. Кажется, оно — самое содержательное и самое неразборчивое из всех, полученных мною от тебя.

    Разводить дискуссию в письмах, конечно, ни к чему. Скоро, надеюсь, мы встретимся. Да и возразить против главных твоих положений мне нечего. Вот разве, что «писатели — судьи времени» — выражение, требующее уточнения. Не всякий писатель может претендовать на такой титул. Я бы считал свою жизнь прожитой не зря, если бы был уверен, что буду одним из свидетелей на суде будущего над прошедшим. Но здесь, конечно, возникает много вопросов и сомнений. Что такое суд яйца над курицей?

    Выражение «балуюсь писательством» я, конечно, применил не всерьез, и нечего мне было по этому поводу читать мораль. Какое уж там баловство, если каждую секунду своего, очень небогатого, бюджета времени я трачу именно на это «баловство», терплю часто крупные неприятности и явно укорачиваю себе жизнь. Впрочем, не мне тебе говорить, что жизнь «премудрого пескаря» не стоит гроша ломаного, какой бы долгой она ни была.

    Твои нигилистические рассуждения о ненужности всего в литературе, что апеллирует к устаревшим эмоциям, мне были известны и прежде. Если не ошибаюсь, ты был поклонником Писарева. А сей последний громил даже Пушкина. Но при всей своей старомодности Пушкин остается Пушкиным. Я предвижу возражение: но ведь то Пушкин!

    Впрочем, был уговор — в письмах не дискутировать. Самое страшное в твоих возражениях — почерк, которым они будут написаны. Просить же его улучшить так же безнадежно, как просить заику не заикаться. Я это знаю по себе. Поэтому и перешел на машинопись.

    Пару-тройку «Колымских рассказов» я тебе привезу. Тебя они, вероятно, интересуют больше всего со стороны трактовки темы, которую разрабатываешь и ты. Это не совсем настоящий интерес, но уж ладно.

    Вера меня очень огорчила сообщением, что у нее в легких не совсем чисто. Как фтизиатр она всегда подвергается опасности. А эта опасность, помноженная на Веркин энтузиазм и редкостную неспособность устраивать жизнь, держит меня в постоянном страхе за ее здоровье.

    Сейчас у нее в гостях мой товарищ по работе и сосед по квартире. Очень бывалый человек. Жена у этого Б.С. здешняя. Она также по-настоящему пытливая и думающая баба. Таких становится все больше, и хотелось бы думать, что именно это обстоятельство и определит будущее мира. Надоела эта его проклятая стадия младенчества. Не инфантильно ли человечество по своей природе?

    Привет друзьям. Крепко жму твою руку.

    Г.Демидов

    21/VII 65 г.

    В.Т. Шаламов — Г.Г. Демидову

    [1965г.]

    Дорогой Георгий!

    Не скрою, меня покоробила фраза твоя о том, что я «разрабатываю» колымскую тему. Я прекратил бы переписку с любым, кто может применить такое выражение к тому, что мы видели. Тебе же на первый раз прощается по трем причинам: 1) нашему с тобой знакомству, 2) твоей биографии, 3) то, что ты не был на Колыме на золоте. Ты приехал уже к концу 1938 года, года исключительного, да и вообще Колыму без золота не понять, не почувствовать. Только разницей опыта можно объяснить это твое неудобное, неподходящее выражение.

    Никакой иронический тон, никакая условность, никакая аллегоричность недопустимы.

    Чем больше я занимаюсь — пишу с большой неохотой, не люблю отвечать на этот вопрос. Я исследую некие психологические закономерности, возникающие в обществе, где человека пытаются превратить в нечеловека. Эти новые закономерности, новые явления человеческого духа и души возникают в условиях, которые не должны быть забыты, и фиксация некоторых из этих условий — нравственный долг любого, побывавшего на Колыме.

    Кроме того, пытаюсь поставить вопрос о новой прозе, не прозе документа, а прозе, выстраданной, как документ. Я не пишу воспоминаний и рассказов тоже не пишу. Вернее, пытаюсь написать не рассказ, а то, что было бы не литературой.

    Что касается Писарева, то я, конечно, умолкаю. Если приводится в действие столь тяжелая артиллерия.

    Не вдаваясь в тонкости и высоты, попробую на примере популярном разъяснить, в чем дело, суть моего совета, вернее, желания.

    Один мой знакомый написал две повести — «Оранжевый абажур» и «Фанэ-квас»[7] (вернее Фонэ-квас, ибо Фонэ — прозвище от Афони). Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Разумеется, вольному воля. Материал слишком хорош, чтобы его портить по советам Белинского — удивительного догматика, человека, уверявшего, что стихи можно пересказать своими словами.

    Надеюсь, что это письмо еще более содержательное, чем предыдущее. И ты непременно поумнеешь. Не сердись.

    Твой В. Шаламов.

    P.S. О Пастернаке. Я знал Пастернака, встречался с ним, переписывался, говорил, дружил. При огромной одаренности, духовном и душевном богатстве в Пастернаке не было какого-то человеческого качества, которое сделало бы из него пророка. Я очень хотел сделать из Пастернака пророка, но ничего путного не получилось.

    Г.Г. Демидов — В. Т. Шаламову

    Дорогой Варлам!

    Получил я твое, уже сверхсодержательное письмо и, прочтя оное, конечно, поумнел. Боюсь даже, что если содержательность твоих посланий будет нарастать в том же темпе, то они станут опасными для нашей переписки.

    Ты просишь меня не сердиться. Но кому могут понравиться докторальность, безапелляционность в наставлениях и разносный тон. Я, конечно, чувствую выстраданность утверждаемых тобой положений. Они вряд ли могут быть приняты полностью, как и всякая крайняя точка зрения, но в них, безусловно, содержится правильная мысль о необходимости пересмотра канонизированных уставов. Вопрос лишь в том, что можно предложить взамен?

    Какого черта ты окрысился на безобидное выражение «колымская тема»? С чего ты взял, что оно имеет иронический смысл, выражает мою непочтительность к эпопее 38-го, да и прочих лет в их колымском варианте?

    И, наконец, за кого ты принимаешь меня самого? За придурка, прохлябавшего по поверхности колымской лагерной жизни где-нибудь в Дебине или подобном злачном месте? Разве тебе не известно, что на Колыме я именно с 38-го, правда, с осени. Что несколько лет я пробыл на Бутугычаге, что был и на золоте и что из 14-ти колымских лет на «общих» провел почти 10. Даже совершенно не способный к наблюдению и сопоставлению человек при этих обстоятельствах не может не постигнуть трагедийности этого «Освенцима без печей», выражения, за которое, среди прочего, я получил в 46-м второй срок. И этот суд в Магадане мог бы послужить тебе достаточным напоминанием о недопустимости обвинения меня в поверхностности и непонимании сущности Колымы.

    «Надо лично почувствовать». А я вот теперь хлопаю на машинке прежде всего потому, что не сгибаются сломанные в шахте пальцы. Вернее, не разгибаются. И постоянно болит на старости разбитый позвоночник. И дает себя знать заработанный в бытность «сухим» бурильщиком силикоз. Я десять раз «доходил» и дважды умирал от «переохлаждения». С кем ты меня спутал, Варлам?

    Признаюсь, я не люблю ироничного тона, основанного на чувстве превосходства. Превосходство в понимании тонкостей литературного ремесла у тебя надо мной, несомненно, существует, но это ведь вовсе и не мое ремесло. Надо удивляться не тому, что у меня получается так посредственно и стереотипно, а тому, что вообще что-то еще получается. И это «что-то», быть может, немного переживет меня и послужит сырьем для тех, кто будет счастливее и талантливее меня.

    Засим до свидания. Чего-чего, а уж своих опытов по «разработке», вернее, обработке своего колымского опыта, столь, по-твоему, бедного, я тебе не покажу.

    Г. Демидов

    27/VII 65 г.

    Чуть не забыл главного. Ты негодуешь на наших писателей, разрабатывающих тему «черных лет» за то, что они «начинают с конца». Ты прав. Это, действительно, — финал, то, о чем пишут. То же, что напечатали, лагерный эпос, это уже финал финалов.

    Если говорить обо мне, то я пытаюсь все же раскрыть в какой-то мере подлую механику «беззакония». За это на меня очень серчают те, у кого в пуху рыло. Они предпочли бы, если уж нельзя этого изобразить как подвиг, чтобы оно изображалось в туманных, расплывчатых красках, под дурацким условным термином «культ».

    К сожалению, люди с рылами, густо облепленными пухом, все еще играют первую скрипку, фальшивя напропалую. И они-то и задают тон во всех областях нашей жизни.

    Ты, вероятно, хотел бы, как я, чтобы литература вскрыла социальные и исторические корни эпохи «культа». Здесь есть сложнейший аспект — психологический. Надо быть вторым Достоевским, чтобы осилить его. Но даже Достоевскому понадобилось бы время и гарантия, что тебя не постигнет участь Пастернака раньше, чем ты доведешь начатое до конца.

    Но тайного, что бы не стало явным, в истории не бывает.

    В.Т. Шаламов — Г.Г. Демидову

    Москва, 30 июля 1965 г.

    Дорогой Георгий, вот с такого письма и надо было начинать, а не с балагурства в вопросах, где никаких шуток не может быть. Есть вещи, где всякие шутки, всякое балагурство противопоказаны, как для эпистолярного стиля, так и казенной литературы.

    Такой вопрос — Колыма. Господин Твардовский вздумал побалагурить в «Василии Теркине в аду» и потерпел полный провал. «Запомни и расскажи» — вот все, что требуется, все, о чем идет речь. За непрошеный совет прошу прощения. Я ненавижу литературу. В. Шаламов.

    Ты понимаешь в чем дело, Георгий, ни для кого твои вещи не послужат, если они не будут сделаны, выражены сильнейшим, своеобразнейшим образом. Ни для кого — ни для будущего, ни для современников. Работа над новой прозой как раз и рассчитана на будущее.

    Ни с кем я тебя не спутал, ты один из немногих людей на Колыме, которые оказали какое-то сопротивление времени. Но послушай меня, надо написать просто. Я, Георгий Георгиевич Демидов, был привезен на Колыму — остальное даст выстраданность и талант. О лагерях уже написано бесконечно много (в ЦК даже создан специальный отдел, чтоб контролировать эти рукописи). Я смотрел многие из них (в «Новом мире»).

    Тут дело таланта. Солженицын, опыт которого очень невелик, поднят наверх именно жадной силой времени.

    Я тебе хочу хорошего, а не плохого, и никакого ругательного стиля не позволил бы в ответе старому товарищу. Я ведь сидел в 1929—1931 годах. Зимой 1938/39-го года я был арестован и отвезен в магаданскую тюрьму. Но не расстрелян. После этого восемь лет скитался от больницы до забоя, в 1943 году — новый срок в десять лет в спецзоне колымской — Джелгале. Затем три года опять больница — прииск. Доходил я много, много раз, и нет на теле у меня места, не отмороженного трижды и четырежды. В 1946 году я лежал в западной больнице, у меня ведь с новым сроком изменилась статья, и смертный приговор приобрел вполне «бытовой характер» — 58-10. С КРТД на фельдшерские курсы не допускали. 58-10 — пожалуйста. Только через два года работы в больнице пришел в норму. Вот тут-то мы и встретились. Так вот из всего этого времени ничего даже похожего на время с декабря 1937 по осень 1938 не было. Вот я почему и решил так напомнить 1938 год, в чем прошу прощения.

    Г.Г. Демидов — В. Т. Шаламову

    Дорогой Варлам!

    Поздравляю тебя и твоих друзей с Новым годом. Особый привет Н. Я. [8] . Сообщи мне, если можно, ее почтовый адрес.

    Я оставил тетрадь своих рассказов для тебя в Москве. Их до 1-го должна занести В. М. Будь к ним строг, но справедлив.

    Моя встреча с тобой и твоими друзьями, а теперь, наверное, и моими, очень укрепила веру в себя и в смысл продолжения жизни. Вообще-то этого мне здорово недостает.

    У нас здесь красивая зима. Это тоже поднимает настроение, хотя мне и жаль вас, москвичей, затоптавших русскую красавицу в слякоть тротуаров и мостовых.

    Жму руку.

    Г. Д.

    В.Т. Шаламов — Г.Г. Демидову

    [1967 г.]

    Дорогой Георгий, вот тебе подарок, книжка Мандельштама. Издание этой книги (первой за сорок лет и теоретической работы редкостного значения и интереса) — событие в истории русской культуры. Надежда Яковлевна шлет тебе привет и вместе со всеми москвичами ждет окончания твоей работы и твоей службы, и твоего жизнеописания. В Москве «Разговор о Данте» продавался два часа. Пиши.

    Привет.

    В. Ш.

    Г.Г. Демидов — В. Т. Шаламову

    Дорогой Варлам!

    В течение одного только месяца ты и Н. Я. порадовали меня дважды. Большое вам спасибо.

    Чернокнижники и лжецы сдают свои позиции с наивозможной постепенностью. Отсюда, конечно, и издание не Мандельштама-поэта, а Мандельштама — теоретика литературы. Но Солженицын прав. От веления времени не уйти. В то время как истина вечна, ложь, даже организованная в грандиознейшем масштабе, имеет свой исторический предел.

    О многом хочется поговорить. Я думаю, что в ноябре на праздники выберусь в Москву на неделю. Неуверенность, что мною у вас интересуются хотя бы просто как товарищем, у меня исчезла. А вообще в этом отношении у меня обостренная чувствительность. Сказались бесконечные годы отверженности.

    В августе кончается мой «отпуск» — временное самоосвобождение от литературной работы. В сентябре продолжу работу над «жизнеописанием», как ты его назвал. Но, по существу, это некий «синтез» на основе собственной биографии.

    Прошу тебя передать прилагаемую записочку и мой низкий поклон Н. Я.

    Крепко жму руку.

    Что ты думаешь о молчании Максимовой?

    Г.Д.

    14.VIII.67

    Г.Г. Демидов — В.Т. Шаламову

    Варлам Тихонович!

    Откуда ты взял, что я напрашиваюсь на разговор с тобой по вопросам борьбы в мире «добра» и «зла»? Это ты завел подобный разговор в своем письме с позиций удивления и грусти по поводу того, что ни горький жизненный опыт, ни наставничество людей, более крепких умом и сильных духом, не помогли. И я остаюсь этаким иисусиком, верящим в конечную победу доброго и справедливого над жестоким и злым. Сюсюкающим слюнтяем, не способным понять, что не абстрактные моральные категории движут миром, а реальные, физические в основе, если хотите, факторы.

    И все это потому, что в письме к Н. Я. (к Н. Я. — заметь) я, кажется, употребил фразу, смысл которой в том, что хочется верить в конечную победу Правды. Я имел в виду не «Правду-справедливость», а «Правду-истину», т. е. неизбежное восстановление точной информации, несмотря на все попытки дезавуировать ее с помощью самых могущественных средств. И я даже косвенно извинился за применение устаревших, расплывчатых символов.

    И снова менторские вздохи по поводу плохой усвояемости подопечного сюсюкалы и невежды. Что это? Прямолинейность восприятия, доводящая его до примитивизма, или абсолютная уверенность в своей роли непогрешимого «ребе»?

    Плохо, когда собеседники находятся на слишком различных ступенях способности к пониманию и восприятию. Но еще хуже, когда один из них почитает другого дураком на основе поверхностных и предвзятых представлений. Вряд ли я хуже тебя представляю, что к чему и что почем. Когда-то Михаила Ломоносов говорил, что «…в дураках ходить не токомо у Вашего сиятельства, но и у самого Господа Бога не хочу».

    Не хочу быть глупее, чем я есть, и я. Угодно со мной разговаривать на равных — извольте. Не угодно — вольному воля. Кто-кто, а уж я-то дотяну как-нибудь до недалекого финиша в одиночку, как тянул бесконечное множество лет.

    В свете сказанного хлопотная для меня и связанная с потерей драгоценного времени поездка в Москву в ноябре отпадает.

    За пересылку письма Н. Я. благодарю. Ей — неизменный привет и наилучшие пожелания.

    Извини резковатый тон. Но я не люблю ни назиданий, ни оценок с высоты абсолютного превосходства. Я в таковое не верю. Ни в чье.

    Желаю здоровья.

    Г. Д.

    23.08.67 г.

    1965 — 1967

    Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. -М.: Изд-во Эксмо, 2004 с. 752-163

    Именной указатель: Демидов Г.Г.

    Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией [email protected]. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.

    Россия передала Беларуси переписку Горького и Богдановича — Российская газета

    Уникальные документы несколько десятилетий хранились в Институте мировой литературы.

    Традиционная пресс-конференция, приуроченная ко Дню единения народов России и Беларуси 2 апреля, на этот раз проходила в Минске. И началась она необычно, но вместе с тем — символично. Одной из главных составляющих в деятельности Союзного государства всегда было сотрудничество между нашими странами в гуманитарной сфере, поэтому такого рода связи Постоянный Комитет всегда развивал и поддерживал. Одним из шагов в этом направлении стал проект «Горький и Богдановичи”.

    Судьбы двух великих классиков, выдающегося русского писателя, публициста и драматурга Максима Горького и основоположника белорусской национальной поэзии Максима Богдановича, удивительно переплелись самым тесным образом. Отец поэта, белорусский этнограф и историк Адам Богданович, несколько лет прожил в Нижнем Новгороде. Там он и познакомился с Алексеем Пешковым, которому суждено было войти в мировую литературу под именем Максима Горького. Между семьями установилась крепкая дружба, и ее удалось пронести сквозь долгие годы, а иногда и немалые расстояния. Более того, после женитьбы Адама Богдановича на Александре Волжиной, сестре жены Горького Екатерины, отец будущего белорусского классика и русский писатель и вовсе стали родней.

    Сегодня о теплых отношениях между двумя семьями можно узнать из сохранившихся архивных документов. Главным образом это письма — послания Адама Богдановича своей будущей супруге Александре, ее сестре Екатерине, самому Горькому и его секретарю Крючкову. Основная часть этих документов долгие годы хранилась в Институте мировой литературы имени Горького при Российской академии наук. Кстати, переписка Горького с близкими считается крупнейшим писательским эпистолярным архивом в мире.

    — Этот корпус документов свидетельствует о тесных связях русской и белорусской литератур, — уверен директор Института мировой литературы имени Горького РАН Вадим Полонский. — И в этом знаковом году 150-летия со дня рождения Максима Горького мы приняли важное решение для единства наших культур и научных традиций. Мы решили передать белорусской стороне копии писем Адама Богдановича Пешковым. Эти бумаги позволяют восстановить летопись жизни и творчества двух классиков и в новом свете увидеть многие важные страницы нашей истории и литературы.

    В общей сложности в белорусский музей Богдановича поступят 314 копий архивных документов. В каждом письме — не только история конкретной семьи, чувства и переживания людей, объединенных родственными связями и общими идеями. В них еще и история эпохи, сложной и переломной, в которой на долю и Пешковых, и Богдановичей выпало немало испытаний. Вот, например, нежные и пронизанные глубоким чувством первые письма Адама Егоровича своей пока еще невесте Александре. Непросто ее родне было принять этот брак, ведь жених-то был на 17 лет старше девушки, да к тому же вдовец с детьми. А вот Богданович комментирует только что вышедшие из печати автобиографические повести Горького «Мои университеты». Надо признать, в своих посланиях друг всегда свободно высказывал писателю свои взгляды на его произведения и на литературу вообще, даже когда тот стал уже мировой знаменитостью. Рассказывает белорус семье Пешковых и о сыне Максиме: ранние письма проникнуты гордостью за начинающего поэта ( «Пишет красиво, не без таланта, и даже считается новатором”), в поздних — острая боль от смерти 25-летнего юноши.

    — Получить свободный доступ к этим уникальным документам было нашей мечтой на протяжении нескольких лет, — отметила во время передачи архива заведующая минским Музеем Богдановича Марина Запартыко. —  Сотрудникам музея раньше приходилось ездить в Москву, чтобы подержать в руках эти уникальные бумаги. А теперь мы сможем с ними работать без всяких преград.

    В качестве ответного жеста музей Богдановича тоже передал московским коллегам копии своих архивов, связанные с двумя писателями.

    — Наука в единении государств играет большую роль, — сказал в своем  приветственном слове, которое транслировали в записи, глава РАН Александр Сергеев. — А сегодняшнее событие очень важно  для сотрудничества российских и белорусских ученых в гуманитарной области. Это фактически целый научный проект.

    Но обмен архивами не станет исключительно научным событием. Увидеть уникальные документы в скором времени смогут не только ученые-литературоведы, но и простые читатели. При поддержке Союзного государства планируется издать альбом, в который войдет переписка Горького и Богдановича, редкие архивные фотографии, воспоминания.

    — Я надеюсь, что эта книга попадет в библиотеки Беларуси и России, будет создана и ее электронная версия, — сказала на этот счет Марина Запартыко. — Это открытие еще одной двери для сотрудничества наших стран, еще одна возможность, а также еще одно доказательство нашей дружбы.

    А Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота подчеркнул: сотрудничество в гуманитарной сфере будет развиваться и дальше.

    — Передача документов — это некий финал большого пути, который проделали наши ученые, — обратился к участникам пресс-конференции Госсекретарь. — Это порождает ожидания, что каждый раз, встречаясь 2 апреля, мы теперь должны отмечать День единения какими-то подобными знаковыми событиями. Так что нам уже сейчас нужно задуматься, чем же мы в следующем году порадуем наших граждан.

    Источник: Постоянный Комитет Союзного государства.

    Хотите знать больше о Союзном государстве? Подписывайтесь на наши новости в социальных сетях.

    Переписка как метод сбора данных

    Международный «Журнал качественных методов» 2009, №8 (2) 

    19

    (см. Также Алашевский, 2006). Получив несколько разочаровывающих результатов во время интервью, я понял

    , что природа явления, которое я исследовал, красота в процессе субъективной повседневной жизни

    , требует другого подхода.

    На собеседовании я все время задавал вопросы типа «Что ты находишь прекрасного

    в жизни здесь?» и получать очень короткие ответы вроде: «Это красивая деревня.Да, конечно. Я

    ,

    жил здесь с детства »,« Здесь гармония, как строятся и раскладываются здания,

    ,

    — как сохраняются леса »и« Ну. . . Я думаю, что здесь всегда есть эти вещи

    [изделия из дерева, поделки], это никогда не прекращается ». Жители села привыкли к тому, что их интервьюировали

    архитекторов и историков культуры, которые сосредоточились на зданиях и истории села

    . Я слышал обычные ответы, но я хотел услышать об их повседневной жизни, разворачивающейся сегодня и

    завтра, и за пределами узких объективных определений того, что «должно» быть красивым.

    Желая, чтобы сельские жители рассказывали мне о красоте в своей повседневной жизни, я просил их (эффект

    ) рассказать мне, что они считают желанным в своей жизни. Вскоре я понял, что такая просьба

    потребовала от участника значительного участия, размышлений и довольно просто времени. Чтобы

    мог различать прекрасное в вашей повседневной жизни, вам необходимо оценить свою повседневную жизнь в свете

    прошлого, настоящего и ваших надежд на будущее.Такая оценка очень контекстная, а

    — очень субъективная. Мне пришлось вовлечь нескольких жителей в процесс, который дал бы им мотивацию

    и необходимое пространство и время, чтобы дать мне ответы. Так я пришел к переписке

    .

    В образовательных исследованиях письма и написание писем использовались как педагогические и профессиональные инструменты

    , имеющие отношение к обучению или оценке его результатов (например, Kirms, 2004; Parkinson,

    2005; Prendergast, 2001; White, Wright -Soika, & Russell, 2007, и это лишь некоторые из недавних работ).

    Использование архивных или опубликованных писем в образовательных исследованиях тоже не является чем-то необычным (недавно

    см., Например, Fitzgerald, 2005; Tamboukou, 2006). О чем не так часто сообщалось,

    , однако, это переписка, используемая в качестве основного метода сбора данных в исследованиях, а не

    об инструментах преднамеренной педагогической практики.

    Я поспешил по деревне и в конце концов нашел 4 женщин, желающих участвовать в моем исследовании.

    Им от 35 до 75 лет, у некоторых есть дети, один холост, двое прожили в деревне

    более 40 лет, а двое переехали сюда в течение последних 15 лет. Я встретился с этими

    участников в их деревне до начала переписки, и мы согласовали ее форму:

    отправляли письма вместо электронных писем из расчета одного письма в месяц. Мы решили, что каждый будет писать

    одного письма в месяц, а затем один из нас сделает пять копий всех писем и разошлет всем

    копий.Таким образом, каждый должен был читать ежемесячные письма каждого. Если вспомнить

    назад, идея каждого письма всем пришла от участников. Оглядываясь назад, можно сказать, что

    было одним из наиболее важных факторов успеха процесса. Мотивация продолжать писать

    , чувство удовлетворения и чувство единения для участников — все это может способствовать общему характеру нашей переписки.

    Это определенно было так, что это придало больше силы и приверженности письму, когда

    нам удалось прочитать письма друг друга.Это было интересно. И я увидел, что

    ,

    , мои мысли действительно совпадают с другими. Что я не могу быть таким уж плохим в этом.

    Я подумал, что мы все можем писать как мы.

    Это могло бы быть, если бы я писал один, это могло бы быть в некотором роде очень одиноким.

    Теперь, когда я увидел письма других, я понял, что мое мнение хорошее, что мы

    очень похожи, как люди. . . . Так было намного приятнее, что мы смогли прочитать все

    букв.(Сейджа)

    Переписка о красоте — Ховард Гарднер

    Уважаемый доктор Гарднер,

    Меня очень заинтересовала ваша книга «Истина, красота и добро в новом свете».

    Предлагаю вашему вниманию другой взгляд на Красоту. Я считаю, что мы смотрим на искусство одновременно двумя способами: Глаз исследует его, а Мозг оценивает. Кажется, ваша книга посвящена мозгу, но я думаю, что роль Глаза не менее важна и, возможно, более фундаментальна.В этом письме я ограничусь рассмотрением того, как мы видим картину, и представлю свои аргументы совершенно ненаучным, но, надеюсь, легким для понимания образом.

    Мозг умен. Он может сравнивать вещи, он может теоретизировать о том, что он видит, он может извлекать широкий спектр знаний из своей памяти, он может учиться. С другой стороны, на нее могут влиять симпатии и антипатии, не относящиеся к рассматриваемой оценке, и она может уступить реальным или воображаемым давлениям, чтобы прийти к «правильному» результату своей оценки.

    Глаз не может думать, он может только чувствовать. Его действия могут быть только подсознательными. Он чувствует себя счастливым, если он находит удобные пути для блуждания на картине, если он находит интересные узоры для исследования, и если он может легко добраться туда, куда хочет. Он становится несчастным, если он не понимает, куда ему идти дальше, или если он находит препятствия на своем пути, и так далее. Если картина не предлагает интересных путей для прогулок, становится скучно.

    Красива картина или нет, не имеет значения для Глаза.(В любом случае красота или ее отсутствие в картине — это не то же самое, что красота или ее отсутствие у предмета — изображение уродливого предмета может быть красивой картиной.)

    Точно так же это не имеет значения для Взгляните, является ли картина абстрактной или репрезентативной. Мои отец и дедушка были пейзажистами-любителями, и я люблю такие вещи, но мои глаза были совершенно счастливы, блуждая по карте интернет-трафика в вашей книге.

    Лично я считаю, что мое суждение об искусстве почти полностью интуитивно и основано на том, как оно нравится моему Глазу.Я могу восхищаться картиной или быть впечатлен ею, если мой Мозг скажет мне об этом, но если мой Глаз не одобрит ее, я не могу принять ее как хорошее искусство. Я не знаю, относит ли это меня к большинству людей или к меньшинству.

    Что я считаю важным во всем этом, так это то, что я считаю, что способ Ока оценивать Красоту более примитивен и более прост, чем метод Мозга. Поэтому я ожидаю, что он должен оставаться более постоянным между культурами, на протяжении веков и в процессе развития каждого человека.

    Это должно быть достаточно легко для экспериментальной проверки. Только нужно быть осторожным, чтобы собранные данные выражали мнение Глаза, не запятнанное мнениями или предрассудками Мозга или желанием некоторых респондентов дать «правильные» ответы.

    На этом пока все. Спасибо, что прочитали это.

    С уважением,

    Любознательный художник

    ***

    Уважаемый любознательный художник,

    Спасибо за ваше вдумчивое замечание. С технической точки зрения глаз — это часть мозга.Но я предполагаю, что ваша точка зрения выражена метафорически, поскольку она кажется более близкой к тому, что Даниэль Канеман называет «быстрым мышлением» и «медленным мышлением» или «системой 1» и «системой 2.» С моей точки зрения красоты, что делает что-то интересным и интересным. Стоит вернуться к «быстрому мышлению». Но способность каким-то образом продемонстрировать, почему один предпочитает один опыт другому, требует использования другой системы. Я не согласен с тем, что суждения о красоте будут одинаковыми в разных культурах, за исключением сцен на открытом воздухе или других очень общих презентаций.Как вы говорите, это можно проверить эмпирически.

    С наилучшими пожеланиями,

    Ховард Гарднер

    Мое прекрасное чувство: Переписка с Илоной Уолтера Тробиша: ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ Мягкая обложка (1976)

    Изображение запаса

    Опубликовано InterVarsity Press, 1976 г.

    Использовал Состояние: ОЧЕНЬ ХОРОШЕЕ Мягкое покрытие

    Об этом товаре

    Легкое трение по обложке, корешку и краям страницы.Минимальное написание или пометки на полях, не затрагивающие текст. Возможна чистая бывшая библиотека с наклейками и / или штампами. Инвентарный номер продавца № 3409897936

    Задать вопрос продавцу

    Библиографические данные

    Название: Мое прекрасное чувство: Переписка с …

    Издатель: InterVarsity Press

    Дата публикации: 1976

    Переплет: Мягкая обложка

    Состояние книги: ОЧЕНЬ ХОРОШО

    Об этом заголовке

    Примечания к языку и двоеточие;

    Текст: английский, немецкий (перевод)

    «Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.

    Описание магазина

    Товары имеют право на возмещение в течение 30 дней с предполагаемой даты доставки заказа, если вы недовольны своей покупкой из-за ошибки с нашей стороны или если товар не прибывает в течение расчетного срока доставки, указанного на момент размещения заказа. . Мы принимаем товары для возврата, если товар больше не нужен в течение 15 дней с даты прибытия товара. Все возвраты должны быть имитированы через ABE? Request Return / Refund? страница.

    Посетить витрину продавца

    Условия продажи:

    Условия доставки:

    Список книг продавца

    Способы оплаты
    принимает продавец

    Мое прекрасное чувство: Переписка с Илоной Тробиш, Вальтер Тробиш, Вальтер: Новый (1976)

    Изображение запаса

    Опубликовано InterVarsity Press, 1976 г.

    Новый Состояние: Новое Мягкое покрытие

    Библиографические данные

    Название: Мое прекрасное чувство: Переписка с…

    Издатель: InterVarsity Press

    Дата публикации: 1976

    Переплет: Мягкая обложка

    Состояние книги: Новое

    Об этом заголовке

    Примечания к языку и двоеточие;

    Текст: английский, немецкий (перевод)

    «Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.

    Описание магазина

    Посетить витрину продавца

    Условия продажи:

    Мы гарантируем состояние каждой книги, описанное на веб-сайтах Abebooks. Если вы недовольны своей покупкой (неправильная книга / не так, как описано / повреждена) или если заказ не прибыл, вы имеете право на возмещение в течение 30 дней с предполагаемой даты доставки.Если вы передумали по поводу заказанной книги, воспользуйтесь ссылкой «Задать вопрос продавцу», чтобы связаться с нами, и мы ответим в течение 2 рабочих дней.


    Условия доставки:

    Заказы отправляются в течение 2 рабочих дней. Стоимость доставки указана для книг весом 2,2 фунта или 1 кг. Если ваш заказ на книгу тяжелый или негабаритный, мы можем связаться с вами, чтобы сообщить, что требуется дополнительная доставка.

    Список книг продавца

    Способы оплаты
    принимает продавец

    Уолт Уитмен Гарри Стаффорду, 27 января [1881 г.] (Переписка)

    Цитируйте эту страницу: «Уолт Уитмен Гарри Стаффорду, 27 января [1881].»The Walt Whitman Archive. Gen. ed. Matt Cohen, Ed Folsom, and Kenneth M. Price. Доступно 29 октября 2021 г. .



    image 1
    image 2


    431 Stevens Street Camden 1
    Четверг, полдень, январь: 27 2

    Уважаемый Хэнк!

    Дорогой мальчик — твое письмо записано и прочтено — полегче насчет служителя и бизнес Ingersoll 3 — лучший ответ может быть тихим, добродушным и даже внимательным и не злиться на цента — Истинная религия ( самая красивая вещь в мире часть любого мужского, женского или мальчика) состоит из , что каждый делает квадратных и добрых, щедрых и благородных все дни, все время — и особенно со своими людьми и общается с бедными и неграмотными и в благочестивой медитации, и безмолвные мысли о Боге и смерти — и вовсе не в том, что он говорит , ни в воскресенье или на молитвенном собрании gas — Мое собственное мнение таково, что Ingersoll говорит слишком много на его стороне — хорошей жизни , постоянных попыток поступать честно, и милого, терпимого либерального характера, сияет как солнышко, на вкус как свежий воздух майского утра, цветет как идеальный маленький цветок на обочине дороги — и все это дует, разговаривает и уговаривать с обеих сторон мало или совсем ничего — Рад, Дорогой мальчик, у тебя был хороший визит, ты и Монт, 4 со мной — мне тоже понравилось — пишу в комнате — солнышко светит, но резкий холод и свист ветра —


    Твой Уолт

    Примечания:

    1.Это письмо одобрено: «1881.» Адресуется: Гарри Лэмб Стаффорд | Кирквуд | Глендейл | Нью-Джерси. На почтовом штемпеле: Камден | Янв | 27 | Нью-Джерси [назад]

    2. Уитмен упомянул об этом письмо в его «Книге общего места» (Сборник статей Чарльза Э. Файнберга). Уолт Уитмен, 1839–1919, Библиотека Конгресса, Вашингтон, округ Колумбия). Январь 27 было в четверг 1881 года. [Назад]

    3.См. Письмо от Уитмен — Гарри Стаффорду от 2 января 1881 года. обсуждение этого письма см. Эд Фолсом, «Попытка вести себя честно: Уолт Уитмен и the Good Life, Speakeasy 10 (март / апрель 2004 г.), 14–18. [назад]

    4. Уитмен не заметил в его Обычная книга — это визит Гарри и его брата. [назад]


    5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТЫ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ Канцелярские товары и блокноты Поздравительные открытки и товары для вечеринок Дом и сад

    5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТЫ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ Садовые записки Канцелярские товары и блокноты Принадлежности для дома и вечеринок

    КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ 5 КРАСИВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ ПУСТОЙ КЕКС, КАЧЕСТВЕННЫЙ КЕКС ПУСТЫЙ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ 5 КРАСИВЫЕ, (за исключением карт в коробке), ЯРКИЕ КЕПКИ НАБОР ПУСТОЙ ЗАПИСЕЙ / 5, Быстрая доставка и низкие цены, Лучшее соотношение цены и качества ценности на планете., 5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ Пустые КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ.

    1. Дом
    2. Дом и сад
    3. Поздравительные открытки и товары для вечеринок
    4. Канцелярские товары и блокноты
    5. 5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТЫ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ





    9 в нерозничной упаковке, неповрежденный товар в оригинальной упаковке (если применима упаковка). Упаковка должна быть такой же, как в розничном магазине.например, коробка без надписи или полиэтиленовый пакет. См. Список продавца для получения полной информации. См. Все определения условий ： Тип: ： ЧИСТЫЕ КАРТОЧКИ ， Страна / регион производства: ： США ： Бренд: ： Текущий ， РАЗМЕР: ： 5 1/4 «X 4» ： Модель: ：

    3 ， Мотив: ： BRIGHT CUPCAKES ： MPN : ： N / A ， UPC: ： Не применяется ，. 5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ. Яркие кексы НАБОР ПУСТОЙ КАРТОЧКИ / 5. (Исключая карточки в коробках) .. Состояние: Новое: Совершенно новый, неоткрытый, неиспользованный.

    5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТОЙ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСИ

    ИК-пульт дистанционного управления с 24 клавишами E27 GU10 E14 MR16 5W RGB LED 16 сменная лампа.Кубики льда из нержавеющей стали Многоразовые охлаждающие камни для винных напитков, лезвия NOGA BS2010 Универсальное вращающееся удаление заусенцев Двустороннее лезвие Более гибкое. Премиум-сервис Быстрая отправка. Extra Extra Large Kong Blue, 5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСИ . ID-COOLING ICEKIMO 7V 120W Чистый белый AIO с водяным охлаждением Вентилятор охлаждения радиатора процессора. Серый морской конек SE 710 CC Чехол для ноутбука с крышкой-органайзером и лотком для ноутбука, с застежкой-молнией Желтая декоративная подушка Borden 2er Set Digital Print, 4-панельный пластиковый манеж для домашних животных Iris 24 «H 4-панельный с дверной ручкой для щенков и собак Бирюзовый, 5 КРАСИВОЕ КАЧЕСТВО КУПКА ПУСТОЙ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ , ПУЛЬТ ДИСТАНЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРОЕКТОРА EPSON 129175400 Протестировано, Подробная информация о наволочках 18×18, Крышка для унитаза с крышкой 3 шт. / Компл. Веселого Рождества Пьедестал Коврик для ванной Коврик для ванной Праздничный декор.39M4590 IBM 146GB 10K 2GBPS 3,5 «FC HOT SWAP ЖЕСТКИЙ ДИСК. 5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КАРТОЧК ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ ПЕРЕПИСКА . Эластичный ремешок с эластичными тросами для кресла, запасная деталь. ORE International K313 Белое стекло с цветочным рисунком, матовое золото,


    5 КРАСИВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ КЕКС ПУСТО КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ

    5 КРАСИВЫХ КАЧЕСТВЕННЫХ КЕКСОВ ПУСТЫЕ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСИ

    5 КРАСИВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ КЕКС ПУСТОЙ КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ, КАРТОЧКИ 5 КРАСИВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ КЕКС ПУСТОЙ КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ, 5 КРАСИВЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ КЕКС ПУСТО КАРТОЧКИ ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ.

    Рэй Джонсон и Уильям С. Уилсон ‹Литературный центр

    Поль Валери однажды охарактеризовал поэзию как «резкое возвращение плода в состояние дикой природы». Это описание можно применить и к художнику Рэю Джонсону — как к человеку, так и к искусству. Одна из самых влиятельных фигур в современном американском искусстве, дальновидное восприятие и необыкновенные способности Джонсона привели к огромному количеству работ, охватывающих коллаж, переписку, перформанс, живопись, скульптуру и книжное искусство.

    Поэтическая слоговая запись Джонсона не анализирует разницу между текстом и изображением, а его лирика основана на периферийной корреляции и перестановке; в результате возникают захватывающие дух столкновения, которые напоминают дикие просторы человеческого опыта.

    «Wild» также прекрасно передает озорной темперамент и требовательный ум Джонсона. Истории о его необыкновенном внимании и легкомысленном остроумии ходят легенды. Идти в ногу с многогранным взглядом Джонсона на мир было делом только для нескольких очень близких и столь же добродушных друзей.Писатель Уильям С. (Билл) Уилсон был одним из них. Разговор с Джонсоном или о нем требовал «близости непосредственности», как описал его Уилсон, — спонтанных, неопределенных, поэтических и странствующих — характеристик, которыми Уилсон обладал в высшей степени.

    На протяжении всей своей дружбы Джонсон и Уилсон бросали вызов и обогащали работу друг друга. Frog Pond Splash , недавно вышедший из Siglio Press, ненадолго приостанавливает и усиливает эти отношения, а также предоставляет интимный портрет Джонсона, который мог воспроизвести только Уилсон.

    Тексты Уилсона и коллажные работы Джонсона объединяют сопоставления и дубликаты, которые не объясняют и не иллюстрируют; скорее, они образуют неплотный коллаж из произведений и писем, предлагающий читателю сложить фрагменты, ответить, добавить и вернуться к тому пути, который оба мужчины требовали от своих корреспондентов и друг от друга.

    *

    В нижеследующих отрывках Уилсон размышляет о своих отношениях с Джонсоном и его работами.

    Рэй Джонсон.(Без названия (Мотикос с греческой статуей и пловцом), 1954–1960 гг. Предоставлено поместьем Рэя Джонсона.

    С детства, страдающего серьезным недостатком речи, я хотел, чтобы сказанное мной было понято так, как я задумал. Но, как и в случае с граффити, на которое Рэй указывал на стенах, когда мы шли по Манхэттену, и каракулями, которые я наблюдал, как Сай Твомбли рисовал карандашом на бумаге, он затем бросал в камин на своем чердаке, темы включали словесное непонимание и визуальную неразборчивость. Не существовало правил и мало подсказок для разницы между тем, что предполагалось прочитать, и тем, что должно было быть неразборчивым, а если неразборчиво, тем более визуально доступным из-за его непрозрачности.. . .

    Желоба и груды мусора в Чайнатауне были источником обрывков бумаги, которые казались нам невероятными, когда мы смотрели с предположений нашего мира на предположения о мире, который был для нас чуждым и непрозрачным. Я привык к прозрачности, как при чтении слов на поверхности к значениям, которые находились где-то в другом месте в своего рода внутреннем пространстве. Слова должны были использоваться для передачи значений.

    Однако часто с Рэем невозможно было уловить какие-либо словесные значения вне визуальной поверхности.Слова держались на поверхности, и эти озадаченные поверхности были не только непрозрачными, они, вероятно, были поцарапаны, чтобы привлечь внимание к поверхности как к поверхности. Слова, которые Рэй писал или рисовал, было трудно читать в том смысле, что невозможно было с уверенностью узнать, в каком направлении они указывали.

    Слово было тем более материальным словом из-за его неразборчивости или из-за того, что оно содержало больше ссылок, чем от него можно было избавиться. Однажды учитель Йельского университета процитировал девиз компании по покраске домов: «Сохраните поверхность, и вы сохраните все».Девизом Рэя могло быть: «Поцарапайте поверхность, и вы сохраните непосредственность».

    — Из «С Рэем: Искусство дружбы». Досье колледжа Блэк Маунтин № 4: Рэй Джонсон . Северная Каролина: Музей и центр искусств колледжа Блэк-Маунтин, 1997.

    Рэй Джонсон. Без названия (Красный профиль), 1979. Предоставлено имением Рэя Джонсона.

    Рэй взял часть из целого и показал, что в этой части есть что-то еще, помимо того, что было очевидным, когда она была частью целого.Он заплатил, чтобы посмотреть фильм целиком, потому что певица Конни Фрэнсис исполнила роль, которую на языке того времени описывали как «женщину-почтальона». Он водил меня на порнографический фильм с участием «Большого Билла».

    Когда я впоследствии пожаловался на отсутствие сюжета, Рэй сказал: «О, Билл, ты такой романтик». Все, что привлекало его внимание, могло быть самим собой, но также могло использоваться, чтобы указывать на что-то помимо себя — следовательно, в некотором смысле оно было освобождено от серьезности своей индивидуальности.. . Он написал, что шляпа Марианны Мур «представляет собой скат манта. Он плоский черный.

    Позже он добавляет: «Однажды я подумал покрасить свой плоский черный цвет». В то время как «плоский черный» сразу предполагает матовую, не глянцевую поверхность краски, квартира — это квартира, поэтому он также подумал о том, чтобы покрасить свою квартиру в черный цвет. «Плоский» также может означать то, что является плоским или сплющенным, с предположениями тусклости или безвкусия. Ритм в некоторых мыслях Рэя подобен выдоху и вдоху: он вытягивает воздух из чего-то, сглаживает его, а затем снова нагнетает его в соответствии со своими собственными правилами и желаниями.

    –Из «С Рэем: Искусство дружбы».

    Рэй Джонсон. Без названия (Вода драгоценна), 1956. Художественный институт Чикаго обещал подарить Коллекцию Рэя Джонсона Уильяма С. Уилсона.

    Один из возможных эффектов заключался в том, что обычное событие превратилось в стихотворение, потому что оно стало событием значительных образов, которые находились в процессе объединения в единое целое. Процесс может быть неполным, даже незавершенным, но открытым для дополнительных изображений, которые увеличивают сложность и масштаб.

    Рэй, который часто откладывал вопросы решающей полноты, редко завершал опыт.Обычно он заканчивал события внезапно, на грани небытия. Мы с Рэем иногда сидели с Джимми Уорингом, когда он шил костюмы на своей швейной машинке, добавляя украшения иглой и ниткой. Он шил швы и блестки в темной комнате при ярком свете.

    Отдельные части события могут сочетаться друг с другом, как части одного из костюмов Джимми Уоринга, вариации между методами сшивания могут быть образцами для швов других событий.

    — Из электронной почты без названия.Получено Аланной Фелан и Фрэнсис Битти, ок. осень 2008-весна 2009г.

    Рэй Джонсон. Без названия (Холли Соломон с Дюшаном и Флопом), 1975−83−88. С разрешения поместья Рэя Джонсона.

    Первый принцип искусства Рэя — все изолированное красиво, хотя и непрозрачно. Второй принцип заключается в том, что смысл пробуждается в этой изолированной красивой вещи, когда он противопоставляется чему-то подобному (аналоги, такие как рифмы, для романтического; контрапункты, такие как каламбур, для иронии).

    Рэй сказал: «Я имею дело с невидимками и анонимностью.Он сказал: «Энди Уорхол говорит, что мои змеи не змеи — они черви, потому что они не в натуральную величину. Но некоторые из моих змей — воображаемые и нечленораздельные змеи, а что такое невнятность в натуральную величину? » (4)

    —Из введения (суперобложка), Бумажная змея Рэя Джонсона. Нью-Йорк: Something Else Press, 1965.

    Рэй Джонсон. Без названия (Эмили Дикинсон), 1978–92.
    РубрикаРазное

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *