Пересекаться с тобой уже не хочу: Артур Саркисян — Предала текст песни и слова, lyrics

Содержание

Текст песни Артур — Ты предала чувства наши На Века перевод, слова песни, видео, клип

Лучше б тайком бы мне в стакан.
Подлила горький яд.
Чем дать таблетку лжи, противен мне твой взгляд.
Как ты могла так без души, любовь мою сломать?
Ты даже и не смей, вновь обо мне мечтать.

Припев:х2
Ты предала, чувства наши на века.
Не больно мне, мне такая не нужна.
В раю или в аду, куда я попаду.
Пересекаться с тобою уже не хочу.

Мне на какой-то даже миг, хотелось умереть.
Но силы я нашел, в твои глаза смотреть.
Тебя не страшно потерять, теперь и не найти.
Искать не буду я, а ты уже не жди.

Припев:
Ты предала, чувства наши на века.
Не больно мне, мне такая не нужна.
В раю или в аду, куда я попаду.
Пересекаться с тобою уже не хочу.

Ты предала, чувства наши на века.
Не больно мне, мне такая не нужна.
В раю или в аду, куда я попаду.
Пересекаться с тобою уже не хочу.

Ты предала, чувства наши на века.
Не больно мне, мне такая не нужна.
В раю или в аду, куда я попаду.
Пересекаться с тобою уже не хочу.

Ты предала, чувства наши на века.
Не больно мне, мне такая не нужна.
В раю или в аду, куда я попаду.
Пересекаться с тобою уже не хочу.

It would be better if I secretly into my glass.
Poured bitter poison.
Than give a pill of lies, your look is disgusting to me.
How could you so without a soul break my love?
You don’t even dare to dream about me again.

Chorus: x2
You betrayed our feelings forever.
It doesn’t hurt me, I don’t need one.
In heaven or hell, wherever I go.
I don’t want to intersect with you anymore.

For a moment, I wanted to die.
But I found the strength to look into your eyes.
You are not afraid to lose, now you can’t find it.
I will not search, but you do not wait.

Chorus:
You betrayed our feelings forever.
It doesn’t hurt me, I don’t need one.
In heaven or hell, wherever I go.
I don’t want to intersect with you anymore.

You betrayed our feelings forever.
It doesn’t hurt me, I don’t need one.
In heaven or hell, wherever I go.
I don’t want to intersect with you anymore.

You betrayed our feelings forever.
It doesn’t hurt me, I don’t need one.
In heaven or hell, wherever I go.
I don’t want to intersect with you anymore.

You betrayed our feelings forever.
It doesn’t hurt me, I don’t need one.
In heaven or hell, wherever I go.
I don’t want to intersect with you anymore.

книги

Оксана Васякина — поэтесса, писательница, одна из ключевых фигур русской феминистской литературы. В 2019 году в АСТ вышла книга «Ветер ярости», в которую вошли стихи Васякиной, а также большое интервью с литературным обозревателем Екатериной Писаревой. В ближайшее время в издательстве НЛО выходит роман Васякиной «Рана», который строится вокруг смерти матери и захоронения ее праха. Главный редактор «Прочтения» Полина Бояркина поговорила с авторкой о том, к какому жанру относится ее новая книга и почему важно публично говорить о разном опыте, а также о том, какую революцию в литературе совершает феминистское письмо и почему к нему можно отнести романы о Каменской.

— Оксана, расскажи, пожалуйста, как писался текст. Он весь — или большая его часть — создавался прямо в процессе описываемого или ретроспективно?

— Я начала его писать меньше года назад. Недавно как раз было два года со дня смерти мамы, и получается, что я написала его за шесть месяцев, и в марте этого года он выйдет. В прошлом апреле, когда нас закрыли, я начала писать, причем совершенно неосознанно, если честно, — потому что стало спокойно, потому что не надо было никуда бежать. Я сказала спасибо Собянину в этот момент, потому что не нужно тревожиться, что тебя где-то нет, а можно просто быть дома. Это кайф полный! Тогда «Зум» только начал появляться, и я пошла на поэтический вечер с Игорем Булатовским в Амхерсте. Полина Барскова вела его и спросила спросила: «Ну как в самоизоляции пишется?» Я сказала: «Да никак не пишется, живу жизнь, вяжу корзины, у меня все в порядке!»

Когда ты начинаешь писать тексты, неважно какие, не осознаешь, какой это фронт работ, и пишешь не потому, что хочешь это написать, а потому, что оно как бы с тобой происходит. Я сейчас, конечно, говорю, как эзотерик чудовищный, но тем не менее когда ты начинаешь писать, ты думаешь: «Ну вот — что-то пишется, посмотрим». До этого я еще какие-то наброски делала, не получались, я удаляла и забивала. Но первые десять страниц я написала буквально за два дня в апреле, когда нас закрыли. Просто ночью открыла ноут и записала. В книге есть такая строчка: «Ж. просила написать меня смешную книгу, но я все время пишу грустные книги». Я на самом деле хотела написать смешную книгу про смерть.

Меня не смешило — меня изнуряло, что все то, что происходит, не соответствует реальности произошедшего. То есть я живу в нескольких мирах одновременно. Одновременно есть бюрократическая машина. Одновременно есть человеческая реакция на событие. И есть еще Я ко всему прочему. Это три мира, которые между собой не совпадают. Сначала я хотела с помощью этого несовпадения создать комический эффект. И поэтому, собственно, я выбрала сухую объектную манеру изложения — для того чтобы было пространство. Пространство для того, чтобы читатель мог хмыкнуть и подумать: «Господи, что за бред?»

И я написала десять страниц. Буквально до ситуации в морге. И решила показать рукопись писательнице Жене Некрасовой, своей коллеге. Женя посмотрела на текст — не знаю, Женя простит меня или нет — как сценаристка, как человек, который пишет сюжетную прозу, в которой что-то происходит. Так как речь шла об урне с прахом, она спросила: «Что тебя беспокоило?» Я сказала: «Я постоянно боялась ее потерять». И она предложила: «Напиши, что ты ее потеряла, это же автофикшен. Ты можешь ее потерять». А я подумала, что не хочу ее терять, потому что это уж совсем дурацкая история, как немой фильм тридцатых, когда из гроба падает мертвец. То есть это уже вообще не моя история. Я поняла, что вообще не хочу напрягать людей сюжетом. Я человек, уставший от жизни. Мне не хочется «горок». Мне хочется напряжение создавать через другое! Через эмоциональное состояние. Через интроспекцию, через попытку понять, как все устроено, я хотела понять, почему я боюсь потерять урну. И постепенно — это видно по тексту — письмо само по себе стало меняться.

Книга начинается с очень бедного описания того, как протекают поминки, и с поездки за прахом, а потом сам нарратив начинает рассыпаться, в него начинают ввергаться другие тексты, близкие к событию, но не относящиеся к нему напрямую, мысли, новые дисциплины — начиная с психоанализа и заканчивая теорией феминизма. И я всегда стою на позиции, что нельзя себя сдерживать. Если ты не можешь написать нормальную историю, закончить ее, как нормальные писатели, то не надо себя напрягать — нужно написать так, как можешь, потому что надо понимать, что текст этого требует от тебя.

Сначала меня это пугало, потом я начала беспредельничать и впихивать туда вообще все, что считаю необходимым. Я начала рассуждать о поэтическом письме, о памяти. Я поняла, что в моей истории эти вещи связаны с материнской фигурой. Потом мне попало в руки эссе Люс Иригаре — в английском переводе название звучит так: And the One Doesn’t Stir without the Other. Строчку из него я поставила в эпиграф в начале, и последняя глава тоже начинается с эпиграфа из этого эссе. Это эссе о возможности компромиссного сосуществования двух женщин. Я поняла, что это одно из решений конфликта между дочерью и матерью. Иригаре предлагает программу радикального принятия собственной матери, и для меня самой это принятие оказалось возможностью сепарации. И письмо сработало на это.

— Мне как раз показалось, что в романе есть сюжет, я бы назвала его «сюжет-путешествие». Тот формальный, когда ты едешь с прахом в Москву, потом везешь его для захоронения в Сибирь — такой внешний событийного уровня сюжет. А все отступления — и теоретические, и философские, — по моим ощущениям, относятся к другому сюжету. И это такой сюжет — не знаю, не прозвучит ли эта формулировка чересчур пафосно — как бы путешествия к себе. Сюжет самоидентификации.

— Конечно, задача такая не ставилась. Ты никогда не ставишь задачу так: а вот сейчас я поеду к себе. Мне вообще в целом очень близок хронотоп дороги. Я обожаю все, что связано с дорогой. В тексте все время повторяется фраза: я люблю дорогу, я люблю дорогу, я люблю дорогу. И все, что было мною описано, — все про передвижение. Не важно, иду ли я, работаю ли в «Порядке слов» — везу коробки с книгами или у меня женщины мифические идут. Вечно все куда-то идут. Мы живем в очень большой стране, и мы все время мигрируем, потому что экономика устроена так, что ты не можешь в Усть-Илимске стать поэтессой — приходится ехать в Иркутск, или там, не знаю, в Новосибирск, а потом еще и в Москву для того, чтобы стать поэтессой. И, ко всему прочему, еще прокормиться при этом. С горем пополам.

И в этом смысле, конечно, у нас с Денисом Ларионовым (редактором книги) этот текст проходил под кодовым названием «поэма». То есть как, например, поездка Венички Ерофеева или Чичикова. Или, например, спуск в ад Вергилия. Все эти три текста как точно их охарактеризовал Денис, когда мы это обсуждали, — брутальные. И мы постоянно говорили о книге как о поэме. А поэма — это произведение, в котором что-то происходит, есть история, и при этом идет сложное проживание внутренних процессов.

В конце концов текст был жанрово определен как роман. Но при этом я всегда имею в виду, что там, в этом романе все равно заложено лирическое ядро. И, ко всему прочему, центре книги расположен цикл стихотворений «Ода смерти». И это чуть ли не квинтэссенция всего текста, потому что он достаточно простой, сухой, а «Ода смерти», напротив, я бы сказала, барочная.

И по поводу самоидентификации и поездки к себе — я не знаю, возможна ли вообще поездка к себе, есть ли Я вообще как таковое. Мне кажется, каждый раз отправляясь в путешествие к себе, мы все равно находимся от себя на каком-то отдалении, мы все время не можем себя до конца достроить. Моя подруга Вика говорит, что в Швеции есть прекрасная поговорка: «за горой — еще гора». И доехав до Усть-Илимска, условно говоря, Я в тексте понимает, что за горой — еще гора: конца не наступит, пока ты не умрешь. Ты все время находишься в преобразовании, ты все время подходишь к себе, ты все время подходишь к матери, ты все время подходишь к отцу, ты все время подходишь к любимым. Я в этом смысле, конечно, очень озабочена целостностью, потому что ее лишена. Эта невозможность дойти до себя и есть, с одной стороны, как мне кажется, направление письма. А с другой стороны — причина письма вообще.

Я ушла в какой-то далекий разговор. Ну, конечно, да, в этом тексте есть куча идентичностей: лесбиянка, поэтесса, феминистка… И сибирячка еще, получается. В конце начинает проявляться уже татарская идентичность, потому что появляется имя бабушки — Миннегель Апы. Они актуализируются и занимают свое законное место в мире.

— Получается, что процесс воспоминания и работа с памятью — это тоже один из способов движения к себе, которое никогда невозможно завершить. Тоже собирание собственных идентичностей.

— Ну, вообще, память, конечно, интересная штука. Мне кажется, что работа с памятью — один из важных аспектов феминистского и женского письма, потому что мы, пишущие женщины, часто работаем с памятью. В частности, еще потому, что конструирование сюжета, даже исторического, не было привилегией женщин, а женщины были невидимыми мемуаристками — теми, кто в блокнотике себе что-то там записывает.

И да, работа с воспоминанием тоже связана с постоянным переструктурированием. Ко всему прочему, память тоже не всегда одинаковая об одном и том же событии. Это очень многослойная штука. Если речь идет о травматическом событии, ты не всегда помнишь, что происходило. Либо помнишь всегда по-разному и всегда как бы находишься в ситуации, когда подлинность твоего воспоминания вообще под вопросом. И это тоже отдельный разговор про память.

— Мне кажется, что тут всегда ставится под вопрос адекватность восприятия происходящего, воспоминания не всегда бывают правдивыми. Тебе может казаться — особенно если брать ранние детские воспоминания, — что ты что-то очень отчетливо помнишь, а потом выясняется, что это, например, история, которую тебе просто много раз рассказывали, и это на самом деле не твои воспоминания, потому что ты не можешь этого помнить.

— Да, но еще есть вариант, что ты помнишь не так, как помнят другие. И этот конфликт индивидуальных памятей об одном и том же событии или об одном и том же человеке — тоже, собственно, этический.

Когда у меня выходила книга «Ветер ярости», я столкнулась с тем, что те, кто помнит определенные события, которые я частично описывала, меня в некотором смысле осудили за то, что я это сделала, — за то, что я это плохо помню. Вот это «плохо помнить» — не так помнить, поднимать темное, — некоторых сильно задело. Потом мне пришлось вести долгие разговоры, объяснять, почему я это делаю, и как это работает. И в целом, как мне кажется, мы к какому-то консенсусу пришли, но налицо сам факт разности восприятия, разности памяти — особенно когда речь идет о мертвых людях.

Я, допустим, как дочь. Я, как дочь любой другой женщины — некой Б., могу помнить свою мать как монстра, например, а ее подруги помнят ее как прекрасную, милую, нежную женщину, которая только и делала, что оладьи стряпала. И эта разница оптик и разница дистанции, выстраиваемой с разными людьми, — это, собственно, то, с чем мы часто сталкиваемся после смерти близких. Тогда начинается бой не на жизнь, а на смерть за подлинность воспоминаний.

Это тоже очень интересная ситуация. Я, если честно, побаиваюсь, что мою книгу прочитают некоторые родственники, из-за того, как я вижу и помню. Это может не соответствовать их памяти и видению событий. Но я же не занимаюсь придумыванием. Я пишу то, что я помню.

— Я, кстати, подумала, что это отчасти, как мне кажется, перекликается с сегодняшней тенденцией относиться к чужому опыту с гораздо большим уважением и принятием, да? Понимать, например, что если в какой-то конфликтной ситуации человек говорит, что он на тебя обиделся, то он имеет право обижаться, потому что у него есть свое видение ситуации и нужно с уважением относиться к его восприятию. Такое глобальное уважение к чужому опыту вообще.

— Тут же какая ситуация: я еще и пишу книги об этом. Я не просто обижаюсь, а делаю этот опыт, свою память, это высказывание публичным. И это, конечно, вызывает определенные последствия. Тут я могу сказать, что никто никому не запрещает писать книги — но это манипулятивная позиция. Просто есть люди, которые пишут книги, а есть люди, которым не нужно писать книги, потому что они не хотят этим заниматься. Их это не интересует.

Я понимаю, что люди разные. И люди помнят по-разному, и это «ок». Потому что, опять же, если мы берем, например, ситуацию: есть мама Б., которая ужасное чудовище, ребенка бьет, а с подругами сюсюкается. Получается так, что подруги находятся в других отношениях с этой мамой Б., нежели ребенок. В первую очередь, иерархия другая выстраивается. И выросший ребенок имеет право критиковать свою мать, потому что он был долгое время в подчинении.

Я могу сказать, что это литература. И избежать критики. И таким образом я, пользуясь инструментом очень жестким и токсичным (как когда говорят, например, что мы будем писать про то, как убиваем женщин, наслаждаемся, и это будет литературой), пишу, чтобы установить некий баланс. В этом, наверное, разница. Именно эту разницу не понимает Богомолов, когда он пишет свой манифест. Он не понимает, что он привилегированный. На самом деле есть огромное количество разных людей, которые имеют свои опыты и, ко всему прочему, находятся в жестком подчинении, в угнетении по отношению к правящему классу, к нынешней творческой буржуазии. Он не испытывал того, что проживают сегодня те же — как там у него — гендерно-нейтральные черти. Вот это я, допустим, гендерно-нейтральный черт, и что? Поговорим в таком случае!

— К вопросу о публичном проговаривании, разговоре о травматичном опыте. Как это работает для тебя? Ты не можешь об этом не говорить, потому что не можешь не писать? Или в этом есть еще какая-то задача? Почему это важно для тебя? Почему это необходимо?

— Для меня это необходимо, потому что… Сейчас опять начну свою телегу про город Усть-Илимск Иркутской области, но мне, допустим, ужасно не хватало в детстве, в подростковом возрасте, даже сейчас не хватает, литературы, которая будет мало-мальски отражать мой опыт.

И мне кажется, что те, кто пишет в том числе о травматическом, занимается, в первую очередь, обогащением литературы смыслами. И сюжетами, и героями, и героинями. Иначе есть один белый мужчина на всех. Иногда где-то что-то еще сбоку припеку. Здесь помимо мощного терапевтического эффекта, если он вообще возможен, есть еще задача обогащения литературы — делания ее более разнообразной и более демократической. Потому что если мне и другим писательницам запретить писать тексты, которые мы пишем, то литература окончательно разбалансируется. Но при этом никто не скажет мне, что то, что я делаю — это не литература. Мои тексты имеют художественную ценность, хотя многим и кажется, что они сделаны из говна и палок.

— У меня возник вопрос, отчасти он связан с тем, что ты только что сказала и уже говорила. Не страшно ли тебе быть настолько откровенной в тексте? Я говорю не про неприемлемые для большей части нашего общества социальные темы, а про предельное обнажение внутренних переживаний. По моим ощущениям, очень-очень страшно к людям с этим выходить. Тебе не страшно?

— Каждую минуточку страшно. Но вообще, я боюсь другого: из-за того, что эта книга не похожа на роман в классическом его виде, его не воспримут серьезно, а воспримут как душевный выплеск…

И мне, скорее, страшно, что то, как я с этим опытом работаю, будет восприниматься как какая-то чушь. Дело в том, что с тем материалом, с которым я работаю, нельзя по-другому. Если бы у меня был другой инструмент! В книге я пишу, что мне нужно было быть патологоанатомом, но что-то не так пошло. В меде учиться, наверное, долго, а я достаточно ленивый человек. У меня не было тяги к биологии, учительница была не очень. Может, я действительно могла стать хорошим медиком — с таким пристальным взглядом, таким вниманием к телу, к ощущениям, но я стала поэтессой.

Я, когда иду по берегу моря, всегда нахожу мертвую чайку. Это то, что выделяет мой взгляд. Я могу пятнадцать минут стоять, ее рассматривать, пытаясь понять, от чего она умерла. Возможно, это мое отклонение, но я продуктивно его использую. О мертвой чайке нужно писать как о мертвой чайке. О боли нужно писать болью. И в этом смысле, конечно, я за предельное обнажение. Но есть очень серьезная разница между аутотерапией и чистой трансгрессией, травмоговорением и художественным текстом. И за пределы художественного текста я все равно не выхожу. Там, где есть такое обнажение — прямо обнажение, все равно присутствует то, что этот материал организует.

— К вопросу об инструменте. Ты уже озвучила слово «автофикшен». Я некоторое время пытаюсь разобраться в том, где проходит граница между автофикшеном и литературой.doc. Для тебя твой текст — это автофикшен или литература.doc? И почему?

— Я не верю в документальность. Вообще. Для меня документальность — это когда стоит в «Магните» камера, которая снимает людей, покупающих или ворующих еду. Но в тот момент, когда человек эту запись берет и начинает что-то с ней делать, ее монтировать, — это превращается в фикшен. А если авторы-документалисты чикают еще и не свой опыт, а опыт других, как это часто делают поэты-документалисты, то их позиция уже близка к позиции бога. Здесь уже нет документальности как таковой. Здесь есть монтаж. Есть экспонирование — как это называется в документальном искусстве. Когда мы говорим, например, о мемуаристике как о документальном, я в это тоже не верю. У меня есть теория, что тексты ссыльных, например, если брать Тамару Петкевич или Евгению Гинзбург, — это очень близкие друг к другу нарративы, сами истории — несмотря на разные судьбы.

Я читаю тексты, написанные сиделицами ГУЛАГа, и понимаю, что, создавая даже такой автодокументальный текст, — понятно, что у них есть определенная дистанция, — они встраивают свой опыт в привычную нарративную рамку. Как, например, это делает Петкевич. Она же пишет на самом деле мелодраматический роман. Там нелюбимый мужчина пытается ею овладеть. А она мелодраматическая дива в этом тексте. Или, допустим, Гинзбург — она вообще пишет волшебную сказку про ГУЛАГ. У нее постоянно чудо случается. Не помню, как звали врача, ее возлюбленного — он шел через пургу, через тайгу, и в тот именно момент, когда она стояла на пригорочке, они встретились. И постоянно — чуть ли зайчик не приносит весточки от любимого.

Мне кажется, когда мы пишем о себе, мы всегда встраиваемся в уже знакомые нарративные рамки. Но, конечно, так как мы все-таки все субъектные и у нас разный опыт чтения и проживания, мы эти рамки раздвигаем, дополняем, добавляем еще другие элементы.

Поэтому, конечно, я скорее склоняюсь к автофикшену. Но мне нравится то, что делает Мэгги Нельсон в «Аргонавтах». Это сейчас тоже достаточно громкая книга. И она мне близка по методу, но Мэгги Нельсон решает несколько другую задачу, нежели я. Это как бы автофикшен в диалоге с теориями. А у меня автофикшен на границе с эссе. Но еще я назвала бы такой жанр, как заметки, который использует, например, та же Евгения Гинзбург. Или Елена Гуро. Или Полина Барскова. Это мне тоже близко.

— Скажи, пожалуйста, как тебе кажется, — правомерно ли вообще работать с чужим опытом? Если да, то как это можно делать?

— Это опять про «док», про этику документального искусства. Я, наверное, не могу сказать точно, хорошо это или плохо. Но я недавно писала небольшую статью про Лиду Юсупову — поэтессу, которая работает с приговорами судов как с материалом для поэзии. И я думаю о том, что все зависит от того, каким ресурсом ты обладаешь. Например, если ты находишься, условно говоря, в позиции привилегии и у тебя есть огромная аудитория, то нужно очень аккуратно работать с опытом стигматизированных людей, которые чаще всего становятся героями таких текстов. Очень просто сделать опыт этих людей своей игрушечкой, чем-то потешным.

Но когда у тебя не очень много привилегий, то у тебя есть, кажется, правомерный искус работать со стигматизированными группами. И тут, мне кажется, ты, наоборот, пытаешься наработать себе социальный капитал на этом. Я такая молодец, я пошла в место, где живут наркозависимые, поговорила с ними и сделала про это поэму. И все такие: «Боже, как хорошо! Она сделала поэму, скроила ее из реплик наркопотребителей». Но, на мой взгляд, этичный способ работы с опытом других — это когда ты отбираешь речь у инстанции власти. Юсупова, получается, у судопроизводства, этой адской машины, которую невозможно осознать, — забирает речь! И ее переструктурирует. И в этом эмансипаторный заряд юсуповских текстов. Она практически отбирает тела пострадавших у машины, которая не воспринимает этих пострадавших как жертв. И обнажает событие, которое замыливает язык слепого судопроизводства. И это не просто борьба Дон Кихота с ветряными мельницами. В этой ситуации позиция поэтессы — не позиция демиурга. Или не позиция человека, который держит женщину с бородой, мужчину с двумя головами, детей, у которых хвост обезьяний вместо копчика. Поэтесса — эмансипаторная агентка. И поэтому, мне кажется, эти тексты так хорошо работают.

Я недавно постила: проект «Консорциум по женским правам» вместе с «Хакатоном» сделал нейросеть, которая собирает статистику приговоров по убийствам женщин. Из этой статистики достаются те приговоры, которые за убийства на почве домашнего насилия. И этот проект называется «Близким лицом Близкому лицу» — по строчке Лиды Юсуповой. Получается, здесь и поэтесса, и НКО работают на поиск реального. И это очень крутая стратегия. Мне кажется, что не нужно идти к угнетенным, чтобы делать документальное письмо, а нужно, наоборот, идти к угнетателям. И забирать у них голос.

— Скажи, пожалуйста, как тебе кажется, есть ли какая-то разница в работе с опытом — своим или чужим — в прозаическом и поэтическом тексте?

— Ой! Не знаю… Так как я работаю только со своим опытом и не пытаюсь заходить за пределы, а о чужом опыте я говорю от третьего лица… Поэтому я сохраняю как бы горизонтальные взаимоотношения.

Собственно, я все задаю себе вопрос: почему я не написала новую книгу стихов, а села и написала большой прозаический — не очень большой, но прозаический — текст… О том, о чем я написала в книге, я пишу и в стихах. Конечно, мы не можем оставить за рамками то, что прозу видят лучше, чем поэзию. И это очевидная проблема. Например, сейчас. Я только написала эту книгу, а ее уже номинировали на «Нацбест». Она еще не издана, а мы с тобой уже разговариваем про нее. И я вижу, что в поэзии такого вообще нет. Ты просто пишешь-пишешь-пишешь. Тебя публикуют-публикуют-публикуют. И все — ты можешь создавать свои институции, брать власть и, не знаю, воспитывать молодых поэтов. А здесь, получается, я пишу книгу. Понятно, что, когда я ее писала, я не думала: «А напишу-ка я прозу, чтобы меня сразу заметили». У меня не было такой задачи, но тем не менее я вижу очень серьезную разницу. И это, конечно, удивительно. Но это проблема институциональная, она не связана с письмом как таковым, она связана со статусом поэзии в России.

А по поводу работы с опытом — мне очень сильно хотелось рассказать историю. В поэзии я это тоже делаю, но с 2014 года я хотела написать роман. Мне было интересно, что это такое — сесть и написать роман? И я не могла написать. А сейчас написала. И я понимаю, что история у меня появилась не потому, что в поэзии я не могла реализовать что-то, а потому что у меня появилось время для того, чтобы это сделать. И я опять утыкаюсь в то, что это все про какие-то блага.

— Мы, собственно, собирались с тобой поговорить еще о феминистской литературе. Что-то уже даже затронули. Существует неоднозначное понимание женской литературы. С одной стороны, в массовом сознании ее принято воспринимать как литературу про любовь — любовные романы, розовые сопли, и еще плюс детективы. С другой стороны, если подходить к понятию формально, теоретически, то оно будет обозначать все то, что написано женщинами. Как тебе кажется, правомерно ли вообще выделять женскую литературу? Потому что мужскую литературу никто отдельно не выделяет. И в каких отношениях — отталкивается от нее или в каком-то смысле пересекается с ней — находится с женской феминистская литература?

— Всем известная писательница-фантастка Урсула Ле Гуин в своем эссе о пропавших бабушках написала: интересно, что почему-то есть чиклит, а диклита нету, да, или коклита — чего-то отсылающего к мужскому половому органу. Это такая любовь к ранжированию женского как чего-то второстепенного. Если, условно говоря, в романе описана война, значит, он обязательно мужской, это обязательно выше по рангу, чем женская литература. Но есть просто литература массовая, есть литература не массовая. Все. Мне кажется, что это очень снобская позиция — недооценивать массовую литературу и ее значение. Недавно я читала статью в «Домашнем очаге», где авторка описала процесс изменения женского персонажа в массовой литературе девяностых, в частности — Каменской.Это же очень крутая героиня. Ее обожали все.

Или фанфики, например. Это же вообще демократичное пространство, в котором нет иерархий как таковых, хотя есть более популярные авторы и менее популярные. Их ценность в том, что там давно понятие нормы съехало. Лесбийская идентичность, например, — это часть нормы.

Взять, например, женские романы типа «Викинга», где герой в обнимку со своей красавицей идет по склону, достает свой меч…. Это, конечно, классно и смешно, порождает романтические аффекты, которые присущи якобы только женщинам. Но в то же время мы можем смотреть на эти романы как на что-то, что формулирует определенное чувственное. Мы не можем отказывать им в важности.

По поводу феминистской литературы. Я понимаю ее как литературу в первую очередь эмансипаторную. Я всегда здесь вспоминаю стихотворение Анны Буниной, написанное в 1810 году, которое называется «Пекинское ристалище». Там она критикует систему иерархии, образовавшуюся в литературном сообществе. Она пишет, что она, как женщина, в это сообщество не попадает, потому что ее изначально не учили французскому языку и математике. Ей приходится соревноваться с юниорами. А когда она соревнуется с юниорами, ей все хлопают в ладоши просто потому, что она попыталась. Я считаю, что для начала XIX века пафос Буниной очень феминистский. Но, к сожалению, этот пафос угас, потому что начался романтизм. Бунина одной ногой стоит в классицизме, а второй ногой стоит в романтизме. Романтизм как эстетическая парадигма ужасно патриархален. Появляется понятие гения, а гений — это всегда мужская фигура. Поэтому, собственно, феминистская литература всплывает чуть позже, уже через двести лет.

Кажется ли мне, что, например, Каменская — это феминистская литература? Да! Умная, классная женщина, которая, конечно, испытывает одиночество. Она еще и раскрывает преступления. То есть очень даже феминистский текст. Просто мы его не воспринимаем как феминистский. Создает ли авторка Каменской в литературе новый образ женщины? Я считаю, да. Массовая ли это литература? Да.

Конечно, есть и нишевая феминистская литература, которую, например, представляю та же я или такое сообщество, как Ф-письмо. Понятно, что там никто не пишет про Каменскую, потому что нет такой задачи. Потому что участницы этой среды, не ставят себе задачу создать новую героиню, хотя у них очень много прозы, есть и проза персонажная. Это, мне кажется, скорее попытка создать новую модель отношений — маленькая утопия, которая пытается быть демократической и горизонтальной. И в то же время это лаборатория по созданию нового языка литературы.

Очевидно, что масштабы Каменской — это уже не лаборатория. Мы пользуемся этим продуктом. А то, что, условно говоря, создавали символисты, тоже читали только символисты. И эта лаборатория, с одной стороны, вырабатывает новые образы репрезентаций. С другой стороны — новые образы утопии, которые, возможно, будут в будущем гендерно-нейтральных чертей. И новый язык коммуникаций и письма.

И может быть, спустя сто лет, если литература будет в том виде, в котором она сегодня есть (мне кажется, что она будет), — как институт, возможно, Ф-письмо будет таким же тотальным явлением, как сегодня символизм, и все будут бороться с последствиями Ф-письма.

— Мне кажется, ты обозначила достаточно разные проявления, а можно ли сказать, что есть какие-то общие, объединяющие моменты для того, что называется феминистской литературой? Есть любопытный момент, который я заметила, когда готовилась к интервью. Если в русскоязычном «Гугле» набрать «феминистская литература», первые ссылки, которые выскакивают, — это подборки скорее теоретической литературы: книги о феминизме, но не художественная литература. Я уже молчу о том, что это переводная литература. Если говорить именно о художественной литературе, можем ли мы сказать, что есть какие-то общие темы, приемы, процессы? Во-первых, берем тот же No Kidding Press, который начал выпускать феминистскую литературу. Во-вторых, процесс возвращения имен забытых писательниц — то, что делает Мария Нестеренко.

— Действительно, у феминистской литературы и у феминистской критики есть, как мне кажется, три направления. С одной стороны, это актуализация забытых имен, о которой ты сказала и которая сейчас у нас происходит за счет работы, например, Маши Нестеренко.

Если говорить не о публикационной практике, а о практике проговаривания. Есть такой формат — работа с забытыми бабушками, о которых, собственно, Урсула Ле Гуин пишет. На своих занятиях я прошу выбрать неизвестных писательниц, поработать с их текстами.

Добавлю критику текущего гендерного порядка. И третий способ — это, собственно, художественное письмо, которое часто находится на границе между теорией и практикой. Мой текст, например, располагается где-то в промежуточном пространстве. Он сам себя постоянно анализирует и одновременно создает. Или письмо, которое находится на границе не только с теорией, но и с активизмом. Или, допустим, на жанровой границе. Те же «Аргонавты» Мэгги Нельсон, или я могу привести в пример свой текст: это поэма, это записки — это роман, то есть некий гибрид.

Если идти в содержательную часть. Мы с Галей Рымбу преподаем феминистское письмо, и, по мнению Гали, оно лежит на трех китах: теле — телесности, быте — описании или проживании быта и аффекте — как попытке аффект описать. А я еще к этим трем китам обычно добавляю два: память и травму. И вот это пять точек, с которыми мы работаем. Это не универсальная схема, потому что феминистская литература вообще старается поставить под вопрос универсальность.

Поэтому к этим пяти китам может подплыть еще какой-нибудь кит, который тоже будет несущей конструкцией для практики какой-нибудь из авторок. Это не возбраняется. То есть мы — я, по крайней мере, — не пытаемся сделаться партией или религией. И поэтому в любом случае: формально это — гибридность, содержательно — эти пять китов. Наверное, мы еще утопию можем сюда включить, и это все объединяется эмансипаторным зарядом.

— А обязателен ли для феминистской литературы, поскольку она сейчас становящаяся вещь, элемент теоретизирования в тексте?

— Нет. Я думаю, не обязателен. Сейчас приведу дурацкий пример. Когда Толстой пишет «Крейцерову сонату» и мы читаем ее, находим ли мы там сразу какую-то идеологическую подоплеку? Мы просто читаем историю человека, который женился и выпал из всех реальностей, потому что он узнал, что женщина сексом занимается, и его это настолько огорошило, что он не смог с этим справиться. (Это, конечно, проблема вообще дворянского сексуального воспитания и — в отличие от дворян, крестьяне уже лет в четырнадцать понимали, что с ними происходит.) Но при этом мы понимаем, что за «Крейцеровой сонатой» стоит очень серьезная идеологическая концепция, которую Толстой создал и которой придерживается. В литературных феминистских текстах не обязателен грубый шов между теоретизированием и художественным вымыслом. Это может быть чистый художественный вымысел, в котором все равно будут, как подоплека, лежать идеи.

Можно опять назвать сегодня уже прозвучавшую Урсулу Ле Гуин, которая создавала фантастические миры. Если их читать, то ты понимаешь, что на самом деле это феминистская утопия, где люди меняют пол при необходимости. Мы просто читаем это как классное фэнтэзи, а оказывается, за этим лежит очень крутая концепция постгендерного общества.

— А скажи, пожалуйста, по поводу процесса восстановления забытых женских писательниц — можно ли говорить о какой-то традиции наследования? Или, учитывая, что их не было в анамнезе пишущих сейчас (они ведь только в последнее время начали появляться в общем поле — я имею в виду именно русскоязычных), об этом говорить нельзя? Или, наоборот, есть какое-то отталкивание у современных авторок от тех писательниц, которые создавали свои тексты в XIX и XX веках?

— Тут надо понимать, что эти писательницы просто легли в архивы, и нужна очень серьезная работа для того, чтобы их оттуда доставать, чем занимаются Маша Нестеренко и еще некоторые исследовательницы. И вопрос преемственности очень сложный. Все, допустим, знают, что есть Людмила Петрушевская в шляпе, но мало кто знает, что в восьмидесятые зародилась целая плеяда женщин-прозаисток, которые писали большую форму — романы, повести: Нарбикова, еще, по-моему, Москвина тоже в этой тусовке была. Тусовка амазонок, например. Никто этого даже не вспомнит! Все помнят, что откуда-то из ниоткуда, видимо, появилась Толстая, как из ниоткуда, например, появляется Пушкин. Весь этот канон как будто в воздухе висит. С гениями так: был пустырь — о-ба! — Пушкин появился. Если говорить про Татьяну Толстую, она просто такая — бум! — выпрыгнула. На самом деле она жила, как мы сейчас живем: у нас есть свое литературное окружение, мы ненавидим друг друга, любим друг друга, читаем друг друга, презираем друг друга, критикуем друг друга, говоря гадости за глаза, в глаза говорим приятности или просто молчим, не знаю, воруем друг у друга. Все, что происходит, — это литературный процесс. Он был всегда, и он достаточно связный. Но в истории литературы он не представлен как связный. Он представлен как пятнадцать иконок на стене класса литературы. И если преемственность хотя бы от Державина к Пушкину, Лермонтову понятна среднестатистическому человеку: одному лиру дали, другой «На смерть поэта» написал, то уже потом эта связанность пропадает. Особенно, когда мы говорим про советскую литературу. Сначала Серебряный век, а потом — бац! — и Евтушенко. Ну как это можно себе представить? Или Ахмадулина. Легче застрелиться, чем пытаться найти связность. Но еще хуже здесь работает преемственность женской литературы, потому что женщины при жизни знамениты, а после смерти никто не заботится о них. Я очень всем рекомендую прочитать прекрасную статью Урсулы Ле Гуин Disappearing Grandmothers, мы ее скоро опубликуем. Писательница в ней показывает все техники, которые используют патриархальные институции для того, чтобы забывать женщин. Мне кажется, что преемственность — это как раз один из принципов, на которые мы должны опираться, поэтому нам необходимо искать этих бабушек для того, чтобы дважды не наступать на одни и те же грабли.

Когда я напечатала «Ветер ярости» первый раз на принтере самиздатом, я думала, что я первая во вселенной это сделала, а потом выяснилось, что в 1979 году петербургские феминистки из среды неподцензурной советской поэзии напечатали альманах «Женщина и Россия» с переводами Елены Шварц. Где мне было взять эту информацию? Вообще негде! Пока я не поговорила со своей приятельницей Асей Ходоревой, которая с Наталией Малаховской была лично знакома. То есть это подпольная история, которая передается из рук в руки. А так, ты сама сказала — гуглишь и ничего особо нагуглить нельзя сходу. И я как раз поэтому собирала большую группу — мы вместе переиздавали «Женщину и Россию», потому что мне было важно эту преемственность сохранить и проявить. Мы перепечатали альманах и сделали корпус текстов вокруг него, потому что сегодня, когда его читаешь, какие-то вещи непонятны и кажутся странными, и нужно было погрузить в исторический контекст эту книгу для того, чтобы ее хорошо прочитать.

То же самое с Анной Буниной. То же самое с моей любимой Евдокией Ростопчиной. Кстати, «Дмитрий Сечин» переиздал полное собрание ее сочинений.

— В связи с отношениями с историей, с культурой есть вопрос, который меня ужасно беспокоит. То, что ты сейчас рассказала — это безумно круто именно в плане понимания литературного процесса, потому что у нас есть какие-то спорадические представления о нем, но нет полной картины. И это в каком-то смысле неизбежно, а в каком-то смысле — действительно, есть вещи, которые несправедливо забыты.

Но вот нет ли при взгляде назад — я говорю не про возвращение имен, а про переосмысление уже существующей традиции — опасности кэнселлинга? Потому что понятно, что, если мы подходим к текстам классической, канонической литературы с каких-то современных позиций, есть очень много спорных вещей — например, Толстой описывает роды так, как это не происходит. Нет ли опасности, что будут вообще отменены какие-то элементы привычной для нас культуры? Или, может быть, это должно произойти? Что ты по этому поводу думаешь?

— У меня сложное на этот счет мнение, потому что, с одной стороны, никто не отменял дисклеймер, и ты просто пишешь небольшой ознакомительный текст о том, как это все происходило. Но еще, мне кажется, проблема классической русской литературы заключается в том, что она, по крайней мере до 1917 года, создана дворянами. То есть это литература и чувственное одного класса. Дворян было 5% населения — если не меньше — в дореволюционной России. Нашей культурой называется культура, созданная очень тонкой прослойкой населения и спроецированная на все население страны.

Об этом классовом аспекте явления классической русской литературы часто забывают, и это вредит, в частности, тем, что это та литература, которая учит нас чувствовать. Но это чувства, сконструированные в той исторической классовой ситуации. Я потомок людей из деревни. И 95% жителей России — потомки людей из деревни. Мы все крепостные.

Бунин писал о том, как барчук насиловал девчонку со двора. Так это нас насиловал барчук. У нас у всех почему-то стокгольмский синдром, и мы постоянно пытаемся соответствовать этим эстетическим шедеврам. Мне кажется, что это один из главных аспектов, которые нужно иметь в виду, пересматривая классическую литературу, — первый, конечно же, гендерный, а второй — классовый. На пересечении двух этих аспектов, мне кажется, все как-то станет понятнее что ли.

— То есть, получается, что мы применяем формы классового сознания к нашему нынешнему современному бытованию, хотя так не должно быть, потому что оно так не работает, с одной стороны. С другой стороны, есть, условно говоря, вечные темы. Мне кажется, что есть еще такая обвинительная немножко, что ли, риторика в переосмыслении канона. Ведь та литература была такой, потому что она существовала в тех обстоятельствах, и мы можем ее переосмыслять, исходя из какой-то современной ситуации, но мы не можем ее винить в том, что она была такая, потому что у нее не было других вариантов.

— В том-то и дело, что классической литературой и стало то, что выбрали. Понимаешь? Это очень важно, да, с одной стороны. А с другой стороны, я считаю, что право на обвинительную интонацию есть у тех, кто был некими благами обделен. У нас не было ЛГБТ на протяжении всей истории русской литературы, которой 350 лет? Я так не думаю. Они были. Но они куда-то делись. В интонации обвинения нет ничего плохого, потому что она справедливая. Справедливо испытывать негодование. Справедливо говорить: «Вы не правы, так не должно быть, давайте восстанавливать справедливость».

Литературу, ко всему прочему, пытаются все время изъять из политики. Но дело в том, что литература — это очень мощная медиа-власть. Точнее, сейчас уже нет, потому что у нас есть музыка, «Тик-Ток» и «Твиттер», но до некоторого момента она была очень мощной. Почему, собственно, возвращают Пушкина и как Пушкин становится великим советским поэтом — это тоже очень интересный процесс.

И конечно, то, что Евгений Онегин был так себе парень — это проблема не литературы. Почему история о так себе парне становится энциклопедией русской жизни? Здесь вопрос к тем, кто конструирует этот канон. Тем, кто воспроизводит это неравенство в культуре, в системе, в которой женские голоса слышно только при жизни, а, допустим, голоса ЛГБТ не слышно ни при жизни, ни после. Просто мы живем в патриархатной культуре.

— А что сейчас происходит в зарубежной феминистской литературе? И в каких отношениях наша феминистская литература находится с англоязычной?

— Насколько я понимаю, там феминистский роман цветет и пахнет, и все классно, и не только феминистский, но и связанный с правами афроамериканцев. Но здесь важно уточнить все же, о чем мы говорим — об Америке или о Европе. Я же почвенница. Внезапно, да? И мне бы хотелось не быть зависимой от англоязычной литературы, потому что у России свой путь, у русской литературы свой путь. У русского феминизма тоже свой путь.

Я, может быть, говорю сейчас с позиции человека, который плохо читает, вернее, по-русски читает хорошо, по-французски не читает, а по-английски читает с горем пополам. Но дело не в этом. Дело в том, что я вижу очень много завистливой риторики по отношению к Западу: «А вот на Западе уже эти проблемы решили!» «А мы все еще только подбираемся…» Ну, блин! У нас своя история. У нас был Советский Союз. У нас вообще свои отношения с феминизмом. У нас был очень серьезный антифеминистский либеральный пафос в конце восьмидесятых — начале девяностых, связанный как раз с официальной советской риторикой, якобы феминистской. И у нас свои писательницы, с которыми мне бы хотелось взаимодействовать.

Тут, конечно, я воспринимаю Россию как интеллектуальную колонию Запада. И мне бы не хотелось — здесь я сливаюсь с риторикой Путина, извините, но у меня свой эмансипаторный заряд в этом плане, — мне бы не хотелось все время с открытым ртом и завистливым взглядом смотреть, что у них там на Западе, потому что есть такая риторика, что у нас сейчас 1960–1970-е американские. Это стадиальный подход, и мы, может быть, и пройдем какие-то стадии, но мы пройдем их по-своему, и это важно. Но я и не являюсь сторонницей культурного изоляционизма.

Мы постоянно берем из англоязычных и франкоязычных литератур какие-то образцы, которые нам близки, мы с ними работаем, находимся с ними в диалоге. Тем более сообщество Ф-письма уже частично состоит из переводчиц, многие переводят и, собственно, этим зарабатывают, и это очень важный обмен. Он, с одной стороны, необходим, а с другой — очень вредит. Мне кажется, что нужно его как-то дозировать. Круто читать зарубежные тексты, переводные или на языке оригинала, и подмечать, что все так классно, но я бы не хотела думать о том, что у нас тут вообще какая-то пустыня, ничего не происходит, а на Западе все правильно. Мне такой подход не близок. Я вижу, как сильно меняется реальность, в которой я живу. Я вижу, как пять лет назад феминистская литература воспринималась как что-то дикое, а сегодня мы делаем фестиваль, посвященный феминистскому письму, на который приглашены около ста участниц. Мир меняется, и мы его меняем.

— Оксана, а с какого момента можно отсчитывать в России существование феминистской литературы?

— Я думаю, что прямо манифестированно это происходит сейчас — на уровне идеи, на уровне нарративов, это, конечно, происходило, начиная с Буниной. Или может быть даже с Дашковой. Есть прекрасная книга, которую я всегда всем рекомендую, она называется «Творец, субъект, женщина». Ее написала Кирсти Эконен — эстонская исследовательница Серебряного века. Она изучает женщин Серебряного века и смотрит на то, как они, пользуясь аппаратом символизма, создают внутри этого течения эмансипаторные нарративы. Например, «Тридцать три урода» Зиновьевой-Аннибал сегодня, в 2016 году, она читает как сатиру на символистский круг. И это тоже критика. Или смотрит на поэтесс третьего-четвертого ряда, и оказывается, что их всех обвиняли в том, что они были эпигонками Гиппиус, а на деле создали свой художественный мир, далекий от того, что делала Гиппиус. Я думаю, что такой эмансипаторный задел был у многих поэтесс, просто мы не часто его можем прочитать.

— У меня вопрос, чтобы объединить все, о чем мы уже говорили: какое место феминистская литература занимает в литературе вообще и в современной литературе в частности? Мы уже назвали такую функцию, как восстановление лакун истории литературы. А если говорить о работе с языком, например, что в глобальном поле делает феминистская литература сейчас с нашей литературой?

— Я думаю, что очень сильно влияет. Я думаю, что это такая лаборатория. Условно говоря, все пользуются телефонами, айфоном каким-нибудь, а лаборатория по производству айфонов — это очень небольшое пространство, в котором их изобретают. И я думаю, что у сегмента феминистской литературы такая же миссия. Это лаборатория, которая потом выпускает свои продукты. Вернее, запускает свои идеи в литературу вообще. И теоретически это тот сегмент, который в будущем, я думаю, будет очень важен. Мы не можем сейчас о течениях говорить, потому что немножечко в другой эпохе живем, но это явление равное по масштабу символизму в русскоязычной литературе. И я стою на этом. Сейчас есть, конечно, дурацкая привычка выделять феминистскую литературу из литературы вообще — есть какая-то большая литература, а есть феминистская литература. Что это якобы работа универсального и частного. На самом деле, это неверный подход, и это опять попытка гетеизировать определенные практики. Но, к сожалению, сдержать то, что там происходит, невозможно. Оно будет так сильно влиять на наше будущее, как мы даже не представляем. Мы даже не представляем, что за бомба у нас в руках. Очень классно чувствовать себя частью этого! И свидетельницей.

— А ты не могла бы привести несколько имен или названий текстов?

— Мы сегодня уже говорили про Лиду Юсупову. Мне кажется, что это предельно важная фигура для феминистской литературы. Дальше я бы назвала поэтессу Софию Амирову. Я назову поэтесс, потому что проза обычно больше на слуху. Анна Глазова. У нее достаточно сложные тексты, но они ужасно интересные. Мария Темкина — я ее называю про себя матерью феминистской поэзии. Анна Альчук. Екатерина Симонова еще в этом списке. Пять имен, мне кажется, достаточно будет для того, чтобы какой-то минимальный спектр феминистских поэтических практик для себя раскрыть и прикоснуться к ним.

— Поскольку ты назвала имена именно поэтесс: насколько феминистская литература существует только в рамках поэзии или больше в рамках поэзии? Потому что есть ощущение, что поэзия, с одной стороны, это маргинальная область литературы сейчас. А с другой стороны, она как раз гораздо более чутко реагирует на актуальную повестку. Как это работает с феминистской литературой? Так же?

— Я не выделяю поэзию из феминисткой литературы. Я не назвала прозу, потому что я очень мало прозы читаю, если честно. В силу того, что я все-таки себя идентифицирую как поэтессу и вообще преподаю поэзию, я больше знаю имен поэтов и поэтесс. И различаю их на слух и на чтение лучше, чем прозаиков и прозаисток.

Поэтому здесь я бы посоветовала посмотреть и почитать серию издательства Common Place, которую курирует Маша Нестеренко. А в современной феминистской прозе Некрасову могу назвать с некоторыми ее рассказами — «Лакшми», например.

А еще я просто посоветую, наверное, посмотреть Ф-письмо на «Сигме». Там в том числе есть проза. И мне кажется, что там много чего интересного. Это те тексты, которые вы не купите в «Читай-городе» на полке «Отечественная проза». Это не Гузель Яхина как нарратив и как язык. Это более сложные штуки, работающие с аффектами и анализом феминной субъектности. Изломанное или, наоборот, манифестирующее свою феминность письмо. Это очень интересные тексты, и их нужно читать. Просто для того, чтобы обновлять свой читательский опыт и учиться читать. Потому что феминистская литература — я сейчас, конечно, как Ленин на броневике — радикально обновляет литературу вообще. И я на этом буду стоять до последнего, пока меня не убьют.

Десятое королевство (сериал, 1 сезон) — отзывы и рецензии — КиноПоиск

сортировать:
по рейтингу
по дате
по имени пользователя

показывать: 10255075100200

31—40 из 108

Dante II

Невероятно, грандиозно, волшебно, неповторимо!

Первый раз в этот великолепный мир я окунулся в 11 лет. После просмотра у меня было буря эмоций, мне хотелось пересматривать его снова и снова.

Здесь собраны лучшие сказки мира. Мы встречаем героев из книг, которые читали нам в детстве. Смотря его, погружаешься в этот мир и вместе с Вирджинией и её отцом путешествуешь по этому миру.

За свои 17 лет я повидал много фильмов в жанре фэнтези, но ни один из них даже близко не стоял с этой сказкой. Какие красивые декорации, какой гримм, игра актеров — итак каждые пять минут, я восхищался сначала одним, потом другим. Повторюсь — ни одна сказка в мире просто не может похвастаться таким масштабом.

Сюжет гениален. Всё до мельчайших подробностей сделано с такой любовью и самоотдачей, что просто не возможно выразить слова восхищения сценаристом, композитору — в общем всем тем, кто работал над этим сериалом.

Конечно же как и в любой сказке здесь основная тема — борьба добра со злом.

Главный саундтрек «Wishing on a Star» заставляет окунуться в мир сказки. А тем, как под эту музыку начинается каждая серия сериала и Нью-Йорк превращается в сказочный мир, можно восхищаться еще очень долго.

Нет смысла писать много про актеров, каждый выложился на 100%, хочу лишь отметить отца Вирджинии, которого сыграл Джон Ларрокетт, его герой постоянно вызывал у меня улыбку.

‘Десятое королевство’ — это классика современного кино и мне кажется, что уже никогда не будет ничего подобного.

Эта история заставит вас поверить в чудо.

Фильм советую посмотреть всем, не в зависимости от пола и возраста.

А я буду погружаться в этот мир с таким же интересом еще очень долгое время.

«Меня зовут Вирджиния и я живу на самом краю леса…»

10 из 10

прямая ссылка

20 июля 2012 | 16:19

Фильмы у меня занимают особое место в жизни, а жанр фэнтези один из самых любимых, но не каждый фильм/сериал может действительно понравится и залечь в душу.

«Десятое королевство» это нечто особенное для меня и стоит на одном уровне с замечательной сагой о мальчике-волшебнике.

Эту волшебную сказку из мира кинематографа я увидела еще в детстве, тогда то и полюбилась мне она всем сердцем. Я смотрела этот сериал совсем не один раз, с родителями, с бабушкой, с друзьями и даже одна. Но каждый раз, я будто попадала в сказку, переживала вместе с героями все события.

Сюжет очень захватывающий, что при просмотре оторваться просто невозможно.

Актерский состав идеален! Не могу представить, что кого-нибудь из персонажей сыграет кто-нибудь другой.

Вот она настоящая сказка, которая позволяет отвлечься от реальности и окунуться в волшебный мир. Советую к просмотру этот чудесный сериал всем, как детям, так и взрослым.

Miriam Stockley – Wishing On A Star – слушая эту песню, которая играла в заставке, я всегда вспоминаю этот сериал и улыбаюсь, ведь частичка чего-то волшебного живет во мне, и я всегда буду помнить этот волшебный мир, это десятое королевство.

10 из 10

прямая ссылка

04 июня 2012 | 12:25

Наверняка у каждого, есть фильмы, которые хочется посмотреть потому, что они впервые были просмотрены в достаточно юном возрасте…

И вот спустя несколько лет (в моем случае 5-6) тебе снова попадается, вспоминается, случайно приходит на ум (нужное подчеркнуть) пересмотреть этот ‘шедевр’! Не знаю, как в Вашем случае, но у меня после просмотра в 90 % наступает такое разочарование, как если ты покупал бутылку ‘Буратино’ в стекле в 2012 году, а ждал, что вкусно будет как в 1997… Но этот фильм Совершенно не этот случай!

При просмотре уже раз в 10 у меня создается ТАКОЕ теплое настроение, как будто я пью горячий какао, завернувшись в плед зимой и впервые вижу рекламу кока-колы в декабре, понимая, что совсем скоро Новый год.

А так, в принципе, все как у всех: я полностью очарована Волком и саундтреком, каждый раз искренне переживаю за героев, полностью погружаюсь в детство и радуюсь тому, что я все еще верю в чудеса, в то что добро победит зло и в то, что злые ведьмы, все-равно оказываются хорошими..

10 из 10

P.S. моему сыну в этом году 4 и следующий просмотр будет уже совместным. Надеюсь, что на одну семейную традицию будет больше.

прямая ссылка

13 апреля 2012 | 17:39

Taras Cladko

Королевствам все возрасты покорны

Хо-хо, эта Божественная история! История о волшебстве, о любви, о дружбе, о верности, о троллях, о простых людях. Это простая волшебная сказка для простых и волшебных людей — для нас.

Помню, как я ее просмотрел в первый раз. По украинскому каналу Айситиви, сразу после шоу «Проиграть миллион», по-моему, оно именно так называлось, шла эта сказка, по воскресеньям. Мне было тогда лет 9-10, может меньше, не помню уже. Да это и не важно, я до сих пор, как минимум 1-2 раза в год на DVD, пересматривая весь этот Фильм. Это прекрасно! Это мое детство!

Как мои родители пересматривают сейчас советские фильмы, которые я не всегда и не все понимаю, так и я через 20-30 лет буду пересматривать «Десятое королевство».

Чем же оно меня «причарувало» (околдовало)? Не знаю! Троллями? Принцем-собакой? Пастушками? Или может быть сказочными королевами – Золушкой, Белоснежкой, Красной Шапочкой, от которых я в детстве фанател наряду с Черепашками-ниндзя, Джеки Чаном и футболом? Наверное, нет однозначного ответа.

Уже прошло почти больше 10 лет, после моего первого просмотра этого фильма, и я до сих пор в полном восторге. Мне не надоедает смотреть одни и те же сцены уже 10 или 20 раз. Это все воспоминания о беззаботном детстве, которое так быстро пролетело.

Все кто хочет окунуться в свои воспоминания, в свое детство, должен посмотреть этот фильм. Он и не сильно детский, но и не сильно взрослый, что-то такое средние, для релакса на дождливые и холодные выходные.

10 из 10

прямая ссылка

03 января 2012 | 18:21

Отчетливый запах мандарин, забавно отраженные рожицы в больших стеклянных шарах на елке, четкий звук быстро бегущих по черной клавиатуре пальцев — все это означает, что на улице первое января. Утро, как принято называть, более счастливого Нового года. А в тишине и покое что-то сильно лезет в голову одна простая, но чертовски увлекательная сказка. Сейчас я черкану пару слов о ней.

«Десятое королевство» — сериал, от которого становится так тепло на душе. Это ощущение сравнимо только с приличной кружкой горячего какао, которого случайно, но очень метко разлили тебе на грудь. Как и от этой горячей жидкости, я когда-то бегала (только от радости) после просмотра очередной серии «Десятого королевства». Раньше причин для подобной зарядки было больше: это произведение, сотканное из добра и удачно вставленных в него юмористических моментов, можно было увидеть каждый N – Новый год. Но времена меняются, изменилась и новогодняя программа на TV. Но вовремя приобретенный диск, не дает потерять вкус моего персонального праздника, который я пытаюсь растянуть на несчастные десять дней каникул, которые у меня ещё остались.

Итак, пару слов о сюжете:

Удрученная нью-йоркской жизнью девушка в начале минут пять расскажет о своей нелегкой доли, а потом стремительно окажется по ту сторону жизни, из которой вырезали все скучные моменты. Все самые известные сказки мира там переплетаются в одну единственную, главным героем в которой станет наша неуверенная Верджиния. И в отличие от реальной жизни, здесь уже не получиться уйти в сторону и в отчаянии плакаться первому попавшемуся зрителю. Нет. В этом приключении не удастся сделать шаг в сторону или два назад. За ошибку придется ответить. А если встречается несправедливость – стоит открыть рот. Словом, из этой сказки можно выжить достаточно полезного, а если постараться, то жизненные уроки после каждого просмотра можно получать все новые. Все-таки 1-9 королевства уже познали мудрость этой жизни, и пусть иногда она в устах её жителей звучит слегка нелепо, они в неё искренне верят. Жаль только, что в 10 королевстве вера эта отдается каким-то странным смехом сумасшедшего. Ведать, у нас тут все более сложно устроено.

Короче говоря, я на этом сайте стану 85 пользователем, который посредствам своей позеленевшей рецензии советует вам этот сериал. Особенно в это время, когда закрывшись в своей комнате, можно стать слегка сентиментальной и вспомнить старую детскую традицию: на Новый год глянуть’Десятое королевство’,которое (по старой вере) должно принести щепотку волшебства в год грядущий.

прямая ссылка

01 января 2012 | 12:44

‘Десятое королевство’ — один из моих любимых фильмов в жанре фентази.

Злая королева, решив помешать своему пасынку принцу Венделу стать королём, меняет его телами с собакой. Однако он сбегает и попадает в современный Нью-Йорк к сромной девушке Вирджинии. Королева же отправляет на поиски Вендела трёх злых троллей, в то время как Вирджиния вместе с принцем и своим отцом Тони попадает в мир Девяти королевств. Теперь девушке предстоит помочь Венделу вернуть трон. Стать её сопровождающим вызвался влюбившийся в красавицу бывший помощник королевы — Волк.

Фильм захватывает с первой же минуты. При его просмотре полностью погружаешься в волшебный мир и как будто бы вместе с героями картины путешествуешь из одного королевства в другое и преодолеваешь препятствия на пути к заветной цели. Способствуют этому и шикарные спецэффекты.

Говоря про актёров, хотелось бы отметить Скота Коэна. На протяжении всего повествования от него исходило море харизмы, а его добрый и любящий Волк стал моим самым любимым персонажем фильма. Остальные актёры тоже были на высоте: Кимберли Уильямс (Виджиния), Джон Ларрокетт (Энтони), Дэниэл Лапэйн (Принц Вендел), Дайян Уист (Королева), Рутгер Хауэр (Охотник), Эд О’Нилл (Лидер троллей Шутник). В роли их персонажей уже нельзя представить никого другого.

Добавим чередование весёлых и трогательных моментов и шикарную песню в заставке, и получим отличную сказку, в которую влюбляешься раз и навсегда. И смотреть её стоит всем без исключения.

10 из 10

прямая ссылка

22 декабря 2011 | 15:22

M_N

Нестареющая сказка

Помню, как смотрела этот сериал в детстве по множеству раз. И с тех пор могу пересматривать его снова и снова — и он никогда мне не надоест! Думаю, у многих к нему такое же отношение. И не только из-за ностальгии.

Ни разу во время просмотра не становится скучно. Множество сказок, как фольклорных, так и авторских, настолько мастерски соединены воедино, что при просмотре погружаешься в параллельный мир, который кажется настолько закономерным и реальным, что чувствуешь себя частью него.

Персонажи казалось бы самые типичные, но показаны так, что в них будто вдохнули новую жизнь, ‘осовременили’, отчего они стали невероятно харизматичными и интересными.

Сюжет закручен и держит в напряжении каждую секунду, даже, если пересматриваешь сериал, при чём пересматриваешь не в первый раз.

Отдельно необходимо отметить костюмы, декорации и, особенно, спецэффекты — это всё сделано на высочайшем уровне и скрупулёзно отточено до мелочей.

Думаю, мало тех, кто ещё не посмотрел этот сериал, а тем, кто ещё этого не сделал, он наверняка понравится — независимо от возраста. Лично для меня это кусочек детства, который остался со мной и сейчас.

прямая ссылка

14 декабря 2011 | 01:38

Десятое королевство-Нью Йорк, так величали его тролли. Все внимание сказки приковано к разворачиванию действий в 4 королевстве, на чей престол скоро вступит принц. Сказка, смысл в ней вовсе недетский. Так может сказка не предназначена для детей? Нет, там есть и смысл и мораль ясные детям. О том что принц заносчив, а это огромный минус для правителя. Отец Вирджинии Тони даже не пытается действовать. Вирджиния не оправилась от исчезновения матери, хотя было это 14 лет назад.

Каждый герой неповторим, у каждого своя жизнь, но по сюжету фильма все они пересекаются, кто-то подружится, влюбится, найдет дело по душе, а главное поймет чего он хочет. Но по началу все не так хорошо. Я считаю, что фильм очень поучительный, посмотрев его можно понять насколько поступки и поведения людей даже в мелочах могут быть губительны.

Быстрая адаптация троллей в современном городе, сложное привыкание Вирджинии и её отца, все время ускользающее из рук зеркало. Насколько сказка правдива решать вам. но посмотреть обязательно!

10 из 10

прямая ссылка

05 ноября 2011 | 15:02

Gwedolina

«Десятое королевство» — приключения на все случаи жизни и позитив на каждый день!

У каждого в нашей жизни бывают черные дни, когда окутывает уныние и тоска, когда сама жизни кажется пустой и бесполезной. В такое время, целесообразно выезжать на природу, брать отпуск на работе на несколько дней, или хотя бы устроить пикник. Но что делать, когда за окном зима, или же летняя жара – какие уж тут уик-энды, когда нос из дому показывать тошно? Тогда на помощь приходит единственное верное средство – книги и телевизор. Однако, если поднимать себе настроение серьезными, тяжелыми фильмами – то от депрессии точно не избавишься. Для подобных случаев существуют комедии, приключенческие фильмы, сказки. Здесь нет места советам или же пожеланиям – каждый человек изберет кино соответствующее его вкусам и темпераменту. Мне, например, нравятся многие развлекательные жанры – выбор зависит от разных факторов, которые часто невозможно логически объяснить. Но когда мне по-настоящему грустно и плохо, когда опускаются руки, или же в повседневной рутине появляются неприятности – я отдаю предпочтение неизменно «Десятому королевству».

Много лет назад «Десятое королевство» частенько показывали на ТВ, но я, как это обычно со мной бывает, посмотрела его далеко не с первого раза. Помню, что однажды, включила его уже не сначала, а с серии третьей, но до конца не могла оторваться и жалела о том, что не видела завязки. Позже, познакомившись с «Десятым королевством» целенаправленно, я поняла, что этот фильм станет постоянным спутником моей жизни, и не прогадала – с тех пор, я возвращалась к «Десятому королевству» столько раз, что уже перестала считать. Помню также, как года два назад, я получила тройку на экзамене – настроение, естественно, было паршивое, ждала, что вот родители вернутся, ругать начнут, и я решила обратится к своему верному помощнику от хандры — «Десятому королевству». Стоило мне посидеть перед экраном с полчаса, как я и думать забыла об экзамене, и о нравоучениях родителей, все, что меня в те минуты волновало – это мысль о том, почему я сама не участвую в этих событиях, почему не совершаю подвиги, почему не путешествую в сказочный мир Девяти королевств?

Полагаю, что на свете мало найдется людей, не желавших превратить свои будни в сказку, сказку ни в том смысле, что поселиться во дворце и ничего не делать, а сказку, как волшебное приключение, где возможно все – увидеть чудо и обрести любовь. Если мы, к примеру, читаем «Золушку», то рисуем себе несколько ограниченную реальность, где, казалось бы, кроме самой Золушки и ее окружения, ничего и никого нет, если же это Белоснежка – ощущения те же, так же как в случае со Спящей Красавицей и другими героинями знаменитых сказок. Но «Десятое королевство» уникально тем, что являет собою синтез всех этих произведений, события которых переплетены столь искусным образом между собою, что превращаются в единую, целостную историю, подогнанную под требования и нравы современного общества. На первый взгляд, сюжет не замысловатый: наследника Четвертого Королевства, внука Белоснежки, злая мачеха превращает в собаку, затем он сбегает от нее сквозь магическое зеркало, попадает таким образом в Нью-Йорк, где встречает нашу героиню Вирджинию, которая, в свою очередь, поможет ему вернуть его человеческий облик и корону. Все просто, однако, вместе с тем со своей характерной ноткой, и нотка эта, прежде всего – Вирджиния.

Главная героиня повествования вполне современная девушка, с привычной для идеализированной «защитницы всех страждущих» добродетелью, немного дерзкая, в чем-то непостоянная, но кое что кардинально отличает ее от остальных «сказочных принцесс». Ну, во-первых, она не принцесса и не вышла замуж за принца, а полюбила «простого» оборотня (хотя там не употреблялся такой термин), которого ни на кого бы не променяла. А во-вторых, Вирджиния не так юна, как ее предшественницы, ей как ни как 21 год, тогда как все Золушкам и прочим было не больше 16, они мигом находили свое счастье (в королевском дворце) и дальше – как будто и не жили вовсе… Но главное, что отличает Вирджинию от них, то это то, что она хотя и верила, как и все, в чудо, но перестала питать надежды на его свершение. Больше всего в фильме мне нравятся слова Вирджинии: «Я думаю, в определенном возрасте понимаешь, что ничего необычного с тобой уже не произойдет. Может быть, это и к лучшему, наверное, некоторым людям суждена тихая и неприметная жизнь…» Вот они слова современного пролетария, вынужденного изо дня в день гнуть спину, работая за гроши в кафе и помалкивая при этом. Читая сказки братье Гримм, мы невольно формируем в себе суждение о том, что если девушка не встретила свою любовь в 16, максимум в 17 лет, то она никогда уже не буде счастлива. Причина тому, конечно же издержки обычаев и устоев XVIII-XIX веков, когда девица старше 20 уже никому не была нужна. Пример Вирджинии показывает нам напротив, что для любви, как и для сказки не существует временных ограничений, и если по какой-то причине ты не обрел ее в юном возрасте, то не стоит отчаиваться, ведь волшебство приходит тогда, когда его не ждешь.

За счет удачного образа главной героини все остальные положительные качества «Десятого королевства» наслаиваются один на другой. Не знаю, как кому, а мне, сколько бы раз там не говорили о любви, не захотелось воскликнуть «Не верю!», а ведь такое со мной случается частенько. В «Десятом королевстве» от любовных признаний веяло такой неподдельной искренностью и даже наивностью, что от радости, порою, выступали слезы на глаза. Особенные чувства у меня вызывает фраза Волка о том, что «я пошел бы за тобой, даже сквозь само время», ведь ели мужчины еще способны так говорить – значит не все потерянно!

А еще, мне, как истинной мечтательнице («че там скрывать, ха-ха-ха…») понравился принц Уэндел. Помню, что несколькими годами раньше, вспоминая «Десятое королевство» я в первую очередь думала: «Ах, за такого принца и впрямь не грех выйти замуж!». Хотя, чего там, я и сейчас отчасти так считаю, просто чувства со временем притупились. А принц Уэндел, как не посуди, действительно похож на настоящего, классического «прекрасного принца», какими я всегда его представляла.

Подводя черту моему рассказу скажу одно. «Десятое королевство» — это лучшая сказочная постановка кино, которую я когда либо видела в своей жизни, и пусть была не одна попытка повторить его успех, но эталон (в своем роде, конечно) он на то и эталон, чтобы оставаться эксклюзивным.

10 из 10

прямая ссылка

07 июня 2011 | 22:38

Мы все знаем, что взрослые люди, вырастая, не перестают рассказывать и верить в сказки. Наши сказки иногда грустные, иногда радостные, они маленькие, и можно пройти мимо них, если не смотреть по сторонам очень-очень внимательно. Все наши взрослые сказки такие, что могли бы случиться и на самом деле, а когда они кончаются, думаешь — может быть, мне просто показалось? У нас домашние, прирученные, городские сказки.

Вовсе не так дело обстоит с ‘Десятым Королевством’. Это настоящая, дикая сказка, с другими мирами, чародеями, троллями, волшебными зеркалами и приключениями. Мимо такой сказки нельзя пройти мимо, она захватывает тебя своими пушистыми когтистыми лапами и увлекает в водоворот событий, печальных, страшных или радостных, но всегда огромных и настоящих. Здесь настоящее волшебство, его никто не выдумал, оно такое настоящее, как ты и я, и, хочешь не хочешь, а тебе придется в него поверить. Кто из нас не помнит, как в детстве, лежа под одеялом, мы мечтали увидеть фею, которая возьмет нас за руку и улетит с нами в сказочную страну?

Я думал, это один из тех посредственных детских сказочных фильмов с ненатуральными спецэффектами и пластмассовыми персонажами и начал смотреть просто от скуки. И вдруг я вижу настоящих живых людей, настоящие эмоции и настоящие приключения, где удачам всегда сопутствуют неудачи и где не все так просто, как кажется…

417 минут пролетели незаметно. У этой сказки настолько большие и когтистые лапы, что она сможет утащить в свое царство не то, что ребенка, но и взрослого скептичного человека, тем более что у нее есть в арсенале много ловушек для этого: романтика, юмор и прекрасные актеры.

Смотрите, смотрите и смотрите, если не боитесь бессонницы из-за разбуженной детской тоски по чудесам.

10 из 10

прямая ссылка

05 июня 2011 | 12:08

показывать: 10255075100200

31—40 из 108

Harvard Business Review Россия

Денис: Выпьем по бокальчику после конференции?

Катя: Все вместе?

Денис: Только мы с тобой, остальные улетают.

Катя: Ок, давай в семь часов внизу, в баре.

В тот вечер между ними ничего не было. Они просто немного расслабились после затянувшейся конференции, посвященной новым методам продаж через социальные сети. Пожалуй, они слегка перебрали вина, но дальше невинного флирта дело не зашло. Денис — финансовый директор стартапа, насчитывающего 75 сотрудников, Катя — лучший менеджер по продажам.

Взаимное притяжение

Ира: Готова к свиданию?

Катя: Немного нервничаю.

Ира: Потому что он твой босс?

Катя: Между прочим, он мне не начальник. Мы просто коллеги.

Ира: Тем более! Удачи!

Денис действительно не был Катиным руководителем, и они редко общались на работе. Они даже познакомились не в офисе, а на корпоративном мероприятии, где Катю представили инвесторам как самую перспективную сотрудницу. Через пару дней после похода в бар Денис позвал ее на свидание. Понимая, к чему идет дело, Катя поначалу возражала: заводить роман на работе казалось ей неправильным и неэтичным. Но потом все же сдалась: Денису удалось сломить ее сопротивление. Молодые люди нравились друг другу и, естественно, хотели узнать друг друга получше. Свидание прошло великолепно.

Денис: Спасибо тебе за вечер. Было здорово!

Катя: Может, даже слишком?

Денис: Слишком здорово не бывает. Завтра пятница. У тебя есть планы? Любишь грузинскую кухню?

Катя: Обожаю хинкали.

Денис: Тогда в 8 вечера в ресторане «У друзей»?

Катя: Который на пересечении Октябрьской и Ленина?

Денис: Он самый! Буду ждать с нетерпением.

Катя: До встречи!

Почти месяц молодым людям удавалось скрывать свои отношения, но однажды субботним вечером они встретили в ­ресторане­ двух коллег, так что дальше «шифроваться» было бессмысленно. В понедельник утром Денису с Катей казалось, что все только и делают, что смотрят на них и обсуждают пикантные новости. День начался с ироничных комментариев молодых сотрудниц («Катюша, я думала, что ты лучшая в работе с клиентами, а не с коллегами!») и двусмысленных шуточек коллег.

Катя думала, что все как-нибудь утрясется и забудется, но на следующий день ее вызвал генеральный директор.

— Слушай, Катя, вы с Денисом оба мне нравитесь, — сказал он. — И чем вы занимаетесь в свободное время, меня совершенно не касается. Но, пожалуйста, пусть ваши отношения не отражаются на рабочем процессе. Я не хочу, чтобы они отвлекали вас от дел и тем более вредили вашей репутации.

Кате стало неловко: она была уверена, что Денису пришлось выслушать такую же нотацию.

Полный штиль

Ира: Ура! Пятница! Какие у вас с Денисом планы?

Катя: Нет у нас с ним никаких планов…

Ира: Почему? Что-то случилось?

Катя: Долгая история…

После четырех месяцев свиданий, непрекращающейся переписки и даже знакомства с Катиными родителями молодые люди решили съехаться. Катя давно на это намекала, ей казалось, что период ухаживаний слишком затянулся. Наконец, Денис согласился. Девушка была на седьмом небе от счастья: возвращаясь после работы домой, она все вечера просиживала в интернете в поисках съемного жилья, а потом отправляла ­Денису ­приглянувшиеся­ ­варианты. Денису почему-то ничего не нравилось: во всех квартирах он находил изъяны. Так продолжалось пару недель. А потом в отношениях между возлюбленными наступил полный штиль. Денис стал пропадать на работе, прикрываясь неотложными делами, а Катя ему не верила: была середина квартала и крупных сделок не намечалось. Наконец Денис пообещал по­ужинать с ней в четверг после работы. В назначенный день Катя раньше обычного распрощалась с коллегами и устремилась к кабинету Дениса. Молодого человека на месте не было.  

— Лен, ты своего начальника не видела? — спросила Катя одну из подчиненных Дениса.

Та неожиданно отвела взгляд и быстро заколотила пальцами по клавиатуре компьютера.  

— Лена, — повторила удивленная Катя, — где Денис?

— Ээээ… кажется, у него какая-то встреча образовалась — и он уехал.

— Понятно! — Катя пыталась говорить как можно спокойнее. — Я должна была ему кое-какую аналитику передать. А, кстати, он один поехал?

Катина собеседница окончательно растерялась.

— Он это… Не знаю.. С Ксюшей, наверное.

Катя изобразила подобие улыбки. Ксюша пришла в компанию всего месяц назад, но о ней уже все говорили. Молодая, целеустремленная, обаятельная, она притягивала к себе взгляды всех мужчин в офисе.

— Отлично, спасибо.

Катя несколько раз позвонила Денису — тот не ответил. Написала десяток сообщений — в ответ тишина.

Нервы на пределе

Денис: Прости за вчерашнее. Срочная работа. К тому же забыл телефон в офисе. Только увидел твои сообщения.

Катя: Не мог попросить у кого-нибудь телефон? Или написать с компьютера?

Денис: Был очень занят всю ночь, работал до утра.

Катя: С Ксюшей?

Денис: Есть разговор. В 11 в офисном кафе?

Уже потом до Кати дошло, что Денис выбрал кафе в офисе, чтобы она не устраивала сцену ревности. И Катя, разумеется, не стала устраивать никаких сцен, даже когда он сообщил ей, что провел с Ксюшей прошлую ночь и это было не в первый раз. Вообще-то они никогда не договаривались, что не могут встречаться с другими… Но разве об этом вообще надо договариваться?! Чувствуя себя опустошенной и одновременно злой, Катя все же сумела сохранить внешнее спокойствие.

— Честно говоря, я немного удивлена и расстроена. Вероятно, я в тебе ошибалась. В любом случае хорошо, что все прояснилось, это к лучшему, — сказала она, глядя в глаза Денису.

— Спасибо за понимание. Я знал, что ты и в этой щекотливой ситуации окажешься профессионалом, — Денис, ­не скрывая, вздохнул с облегчением. Нево­оруженным взглядом было видно, что у него гора с плеч свалилась.

Когда Денис ушел, Катя заперлась в туалете и разрыдалась.

Ира: Пойдем развеемся?

Катя: Идите без меня, я только всем настроение испорчу.

Ира: Все так плохо? Тебе надо развеяться.

Катя: Не сегодня. Зарываюсь на работе.

Было бы гораздо лучше, если бы Денис с Ксюшей не выставляли свои отношения напоказ. Смотреть на влюбленных было выше Катиных сил. Особенно неприятно было то, что им по какой-то причине благоволил генеральный директор. Однажды на общем собрании, многозначительно взглянув на эту пару, он заявил: «Конечно, мы не хотим мешать вашим отношениям». Ксюша с Денисом, сидевшие в первом ряду, нежно улыбнулись друг другу. Катя наблюдала за реакцией коллег: кто-то смотрел на пару с любопытством, кто-то — с нескрываемой неприязнью. Она сделала вид, что ее это не касается, и уставилась в телефон, изображая крайнюю занятость.

Катя: У меня к тебе небольшая просьба.

Денис: Какая?

Катя: Не могли бы вы не выпячивать это в офисе?

Денис: Что «это»?

Катя: Ты знаешь — что.

Денис: Не уверен. Мы и так стараемся с тобой не пересекаться. Но рано или поздно тебе придется смириться с нашими отношениями.

Соперница или подопечная?

На следующий день Катя, погруженная в свои мысли, шла по офисному коридору. Внезапно на ее пути возникла Ксюша.

— Кать, есть минутка? Денис тебе уже рассказал? — затараторила счастливая соперница.

— Рассказал что?

— Он попросил меня поехать с вами в Москву на встречу с инвесторами. Хочет, чтобы я послушала твое выступление. И еще, — Ксюша на секунду замялась, — наверное, будет лучше, если ты это узнаешь от меня: мы с Денисом решили пожениться.

Катя почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. И это называется, они держатся от нее подальше?!

— Вот оно что! — Катя изо всех сил пыталась скрыть эмоции, но, кажется, ей это не очень удавалось. — В таком случае желаю вам счастья. Вы чудесная пара.

Оправившись от шока, она отправилась к своему руководителю, директору отдела продаж.

— Ксюша сказала, что тоже едет в Москву. Нам действительно обеим нужно там быть? Все-таки мы еще не достигли запланированных показателей в этом месяце, и это встреча инвесторов, а не конференция по продажам.

Начальник внимательно посмот­рел на Катю и жестом попросил ее закрыть дверь кабинета.

— Иногда инвесторы могут свести нас с новыми покупателями, тебе ли этого не знать? Но главная причина — генеральный видит потенциал в Ксении и считает, что она многому может у тебя научиться, — Сергей понизил голос. — Честно говоря, если бы ты смогла не обращать внимания на личные неурядицы, то стала бы для Ксении отличным наставником.

Катя не верила своим ушам. Конечно, она пыталась оставить эту историю в прошлом. Но ехать в командировку с бывшим парнем и его невестой, да еще и становиться ее ментором? Это было слишком.

Уйти или остаться?

Катя: Наверное, придется уволиться.

Ира: Ты любишь свою работу, ты профессионал, к тому же у тебя хорошая зарплата!

Катя: Кажется, больше не люблю.

Ира: Ты не можешь позволить этой парочке разрушить свою жизнь.

Катя: Я не могу видеть их каждый день.

Кате постоянно звонили рекрутеры, но она игнорировала их предложения. Она действительно любила свою работу, коллег, компанию. Она была одной из ключевых фигур очень успешного и обсуждаемого на рынке стартапа, правой рукой своего начальника и в будущем — претендентом на руководящую должность. Зарплата и социальный пакет тоже были весомыми аргументами. Вдруг все это бросить было, кажется, выше ее сил. Но после истории с Денисом идея об уходе стала казаться ей все более и более привлекательной.

На прошлой неделе очередной рекрутер предлагал Кате поговорить об интересной вакансии в Нефтьпроме, но там у Кати было бы меньше полномочий и самостоятельности в принятии решений. Конечно, на рынке полно стартапов, но она не была уверена, что готова рискнуть и пойти в незнакомую маленькую фирму. Еще одним вариантом было перейти в другой офис: родная компания открывала филиал в Санкт-Петербурге и искала туда людей. Но это означало бы сделать шаг вниз по карьерной лестнице, уехать от друзей и семьи — к тому же от Дениса с Ксюшей она бы все равно не убежала. Что же делать? Смириться и оставить все как есть или уйти?

Как поступить Екатерине?

Ситуацию комментируют эксперты.

Маргарита Тяжова, директор по развитию бизнеса международной рекрутинговой компании Hays в России

Если бы я была Катиным руководителем, то сделала бы все, чтобы ее удержать. Она уже проявила себя как лучший менеджер по продажам — а на этапе стартапа очень важно иметь в команде сильных людей, которые помогут проекту выйти на рентабельность и стать привлекательным для инвесторов. Она лояльна к компании, ей нравятся и работа, и проект, у нее отличные отношения со многими коллегами и высокий потенциал. Если бы не эта ситуация, она бы точно ничего не стала менять.

Такие люди нужны компании, и я бы обязательно ей об этом сказала. Более того, мы обсудили бы с ней план перехода на следующую ступень: что ей сделать и в какие сроки, чтобы стать начальником. На мой взгляд, это поддержало бы Катю: она бы знала: компания и, что немаловажно, непосредственный руководитель ценят ее и верят в нее. Я подбодрила бы ее и как женщина, сказала бы, что понимаю, как ей тяжело, и, если она захочет со мной поговорить, я всегда рядом и готова ее выслушать.

Я считаю, что наставником Ксюши может стать кто-то другой: она, хоть и подает надежды, все еще «кот в мешке». Наверняка в организации есть люди, которые могли бы взять шефство над только что пришедшей сотруд­ницей.

Совместная поездка в Москву — тоже спорная идея: проект не вышел на рентабельность, а Ксюша как сотрудник себя еще не проявила. Если встреча с инвесторами действительно так важна, я поехала бы сама вместе с Катей и Денисом. Так я подчерк­нула бы статус поездки и то, как высоко ценю их обоих, и выступила бы в качестве нейтрализатора. Проведя вместе рабочее время в присутствии «статусного» лица, они, возможно, снизили бы накал взаимных претензий и поняли, что могут нормально и эффективно работать в одной компании.

Перед поездкой я поговорила бы с Денисом. Честно скажу, это было бы непросто, потому что он мне категорически не нравится. На мой взгляд, топ-менеджер не должен вести себя столь легкомысленно и неосмотрительно. Даже если он — молодой и перспективный финансовый директор (для стартапа это нормально), ему должно быть больше тридцати-тридцати пяти лет, так что бегать за девчонками на работе и демонст­рировать свои отношения, на мой взгляд, он уже не должен.

Но поговорить с ним мне бы пришлось. Я сказала бы, что ценю и его, и Катю, и мне жаль, что у них не сложилось в личном плане, но это не должно отражаться на работе, и ему как профессионалу и мужчине необходимо собраться и постараться заново построить деловые отношения с Катей. Я рассказала бы ему, что в компании есть план продвижения Кати на более высокую позицию; что на столь важную встречу поеду сама, а Ксюше надо проявить себя, прежде чем общаться с инвесторами. Добавила бы, что у Ксюши есть потенциал (так и вижу его довольную улыбку) и с понедельника один из сильных менеджеров по продажам начинает с ней работать по программе наставничества, в том числе над презентацией проекта инвесторам.

Семен Савченко, генеральный директор сети диагностических центров «Рэмси Диагностика»

Давайте рассмотрим возможные варианты развития событий по порядку — от худшего к наиболее приемлемому.

Переход в филиал той же организации мне кажется самым плохим сценарием. Во-первых, положение Екатерины в компании ухудшится, она опустится по карьерной лестнице. Во-вторых, ей придется расстаться с друзьями и семьей. Наконец, общение с Денисом и Ксюшей, может, и станет реже, но не исчезнет вовсе. Правда, ей не придется искать новую работу, но, судя по всему, для нее это не проблема.

Второй вариант — оставить все как есть, надеяться, что кто-то из парочки, например, уволится, а Екатерина наладит свою личную жизнь. В этом случае героиня испытает меньшее потрясение в краткосрочной перспективе ­и на нее ляжет минимальная ответственность за принятие решения. Однако, на мой взгляд, это тоже неприемлемый сценарий: постоянный стресс и неприязнь к Денису и Ксюше не могут не отразиться на работе, а в дальнейшем — и на здоровье героини. Предложение гендиректора стать ментором человеку, к которому девушка испытывает неприязнь, принять тяжело — в том числе морально. Дополнительным фактором стресса станут сплетни коллег, которые знают о произошедшем.

Третий вариант — уйти на новое место работы. Конечно, жаль покидать компанию, на которую было потрачено столько сил и времени. К тому же уход в этом случае будет вынужденным, а время для него — далеко не оптимальным. Но Екатерине уже поступило немало предложений, и это должно ее подбодрить. Важно также, что она сможет перейти в другую компанию на более высокую должность. Увольнение — хорошая возможность начать все сначала, не думая о прошлых отношениях.

Четвертый вариант, который в сложившейся ситуации я считаю наиболее привлекательным, — поговорить с непосредственным руководителем. При этом надо вести себя максимально тактично и честно, объяснить ему, что работать в компании ей нравится (ведь это правда), но, к сожалению, ситуация такова, что оставаться здесь ей непросто. Екатерина должна твердо заявить, что не может стать ментором Ксении, и перечислить все сложности, которые будут с этим связаны. В конце разговора нужно попросить у руководителя совета и после этого уже принимать решение.

«Почему вы хотите работать у нас?» — Work.ua

Что на самом деле хотят услышать менеджеры по подбору персонала, задавая его соискателю, и как на него правильно ответить.

Как известно, собеседование чаще всего сводится к 15 стандартным вопросам. Некоторые из них менеджер по набору персонала может не задать вовсе. Но когда вы откликнулись на вакансию, вопрос «Почему вы хотите работать у нас?» прозвучит 100%. Если вы скажете то, что хочет услышать рекрутер, то значительно увеличите свои шансы получить желаемую должность.

Чтобы дать нужный, правдивый и тактичный ответ, Work.ua предлагает вам подготовиться заранее.

Для чего рекрутер задает данный вопрос

Менеджер по подбору персонала занимается поиском квалифицированного и мотивированного сотрудника, который будет трудиться лучше и дольше других кандидатов. Его задача выяснить, что вами движет при выборе места работы, почему вы выбрали именно эту компанию, а не другую.

Этим вопросом интервьюер хочет:

  • выяснить, что вам известно о компании, в которую вы пришли на собеседование;
  • убедиться, что ваш интерес к потенциальному месту работы не равняется нулю;
  • узнать, пересекаются ли ваши внутренние убеждения с корпоративными ценностями компании, насколько вы лояльны к ней;
  • определить, что вас привлекло в вакансии;
  • проверить, понимаете ли вы, что входит в ваши обязанности, и как именно вы будете их выполнять.

При этом учитывается, как быстро был дан ответ. В какой манере говорил соискатель — неуверенно, затрудняясь или легко, четко, с энтузиазмом.

NB! О том, почему вы хотите работать в той или иной компании, HR-менеджер может спросить по-разному.

Существуют такие вопросы-двойники:

  • Чем вас привлекает наша компания?
  • Чем вас привлекает эта работа?
  • Почему вы выбрали нашу компанию?
  • Почему вы хотите работать в нашей компании?

Поэтому учитывайте эту особенность, и будьте готовы, что данный вопрос может задаваться в разном изложении.

Как не нужно отвечать

Универсального рецепта, как ответить на вопрос «Почему вы хотите работать в нашей компании?», не существует. Чтобы дать честный ответ, нужно готовиться к собеседованию в целом, изучать информацию о потенциальном месте работы, обдумывать, что вы как специалист можете ей дать. И быть честным самим с собой.

Но есть несколько формулировок, которых лучше избегать при ответе.

  • Не будьте слишком прямолинейны.

«Хочу к вам попасть, потому что я безработный. Мне нужна работа. Вы предлагаете хорошую зарплату. А еще ваш офис находится недалеко от моего дома».

  • Не давайте ответ общего характера, который не показывает ваших знаний о компании и желаемой позиции.

«Похоже, ваша фирма очень крутая, было бы здорово получить здесь работу».

«У вашей компании хороший сайт, мне очень нравится логотип и цветовая гамма, в которой он оформлен. Дайте мне шанс стать частью вашего коллектива».

  • Не отвечайте апатично или раздраженно.

«Я не знаю. Я увидел вашу вакансию. Думаю, вы бы не давали объявление, если бы у вас не было свободных рабочих мест. Я бы попробовал поработать здесь. Может, перейдем к конкретике?».

Не говорите штампами, размыто, не льстите, не повторяйте слово в слово текст, написанный на корпоративном сайте.

Как лучше отвечать

Технология ответа, почему вы выбрали именно эту компанию для работы, достаточно проста:

1. Поговорите о потребностях потенциального работодателя, что вы можете для него сделать.

2. Выделите сильные стороны фирмы, покажите свои знания о ней и ее руководстве, продукции и услугах.

3. Поговорите о задачах, которые вам интересно решать на конкретной позиции, продемонстрируйте, как вы их сможете решить.

4. Проведите параллель между своими целями и целями компании, докажите, что они совпадают.

В общем, ваша задача — не говорить о том, чего хотите вы, а показать себя идеальным кандидатом, который сопоставляет свои навыки и качества с ценностями и потребностями компании. Попробуйте связать между собой собранную информацию о потенциальном работодателе со своим опытом и умениями, профессиональными целями.

Вот несколько примеров ответов, которые вы можете объединить, сократить или адаптировать под свой случай.

Пример № 1

«За 7 лет работы ваша компания заслужила солидную репутацию на рынке (каком именно) и до сих пор удерживает лидерские позиции в этой отрасли. Это была бы большая честь для меня работать в фирме с такой интересной историей. Предлагаемая позиция идеально подходит для продолжения моей карьеры. Она удачно сочетает те сферы деятельности (перечислить какие), в которых у меня есть опыт работы. Это хорошая возможность применить свои навыки, поделиться опытом и принести пользу компании».

Пример № 2

«Недавно я видел интервью вашего руководителя на канале H, в котором он рассказал, что компания в связи с расширением ассортимента выпускаемой продукции собирается осваивать новые рынки сбыта. У меня есть наработки в этой сфере, мне интересно данное направление, и я с радостью поделюсь опытом, как найти торговых партнеров в странах Азии».

Пример № 3

«Я знаю, что миссия вашей компании — не только содействовать людям в поиске работы, но и помогать им учиться, развиваться, становиться лучше. Эти ценности близки мне, они пересекаются с моими внутренними убеждениями. Я буду рад присоединиться к вашей команде».

Пример № 4

«Я наслышан о корпоративной культуре компании. Система мотивации и условия работы существенно отличаются от тех, с которыми мне довелось столкнуться ранее. Кроме того, вы предоставляете сотрудникам возможность повысить свою квалификацию, компенсируете расходы на обучение. Это дорогого стоит, особенно для специалиста, который хочет развиваться в своем направлении. А я хочу это делать».

Пример № 5

«Я много лет пользуюсь такой-то услугой вашей компании. Мне нравится, потому что это быстро и удобно. Но у меня есть идея, как ее усовершенствовать. Готов обсудить этот проект в ближайшем будущем».

Как подготовить ответ

От того, сколько информации о компании у вас есть, зависит успех ответа на вопрос, почему вы ее выбрали. Заполучить необходимые данные помогут следующие инструменты исследования.

1. Определите акценты

Выберите темы, на которых вы хотите сделать акценты, отвечая на этот вопрос:

  • имя, успех, величина компании;
  • направление ее деятельности, продукт или услуга;
  • ценности, миссия, корпоративная культура фирмы;
  • возможность применить свой опыт и получить развитие, работая в этой структуре.

2. Используйте интернет

Сегодня без собственного сайта не обходится ни одна солидная фирма. Начните исследование именно с него. Изучите историю, миссию, корпоративные ценности компании; продукты или услуги; награды и достижения. Заочно познакомьтесь с руководством и коллективом — данный раздел добавляют на сайт все чаще.

Промониторьте социальные сети, возможно, компания присутствует в LinkedIn, Twitter, Facebook, YouTube или других сетях.

Еще больше информации вы найдете, используя поисковые системы.

3. Обратитесь к СМИ

Интернет интернетом, но традиционные средства массовой информации никто не отменял. Почитайте статьи о компании в прессе, посмотрите интервью или комментарии ее руководителя на телевидении. Не поленитесь полистать печатные издания, чтобы быть в курсе последних тенденций, которые происходят в отрасли, изучите конкурентов.

4. Подключите связи

Обратитесь к собственным деловым и личным контактам. Может быть, кто-то из ваших друзей работает в компании, на должность в которую вы метите, или знает людей, там работающих. Через социальные сети выявите нынешних сотрудников фирмы. Расспросите их о потенциальном месте работы. Но будьте осторожны с упоминанием их имен во время беседы с рекрутером.


Work.ua советует отвечать на вопрос «Почему вы хотите работать у нас?» осмысленно и честно. Если вас привлекает заработная плата, то так и говорите. В этом нет ничего плохого. Однако помните, что ваша мотивация должна сопровождаться и другими порывами, например, желанием развиваться, стремлением усовершенствовать продукт или услугу.

Чтобы ни один вопрос на собеседовании не сбил вас с толку, подготовьтесь. А помогут вам в этом статьи по теме:

Отвечаем на вопрос рекрутера: «Почему мы должны нанять именно вас?»

Как ответить на вопрос рекрутера: «Кем вы видите себя через 5 лет?»

Отвечаем на вопрос рекрутера: «Что вас раздражает в работе?»

Отвечаем на просьбу рекрутера: «Продайте мне этот товар»



Чтобы оставить комментарий, нужно войти.

Алексей Поляринов: Сюжеты берутся из твоей боли

Писатель, литературный критик и переводчик Алексей Поляринов в этом году стал гостем III Международного книжного фестиваля «КНИГАМАРТ». В Иркутске он презентует свой новый роман «Риф» о современных сектах и культуре забвения.

 

– Алексей, вы раньше бывали в Иркутске и как часто соглашаетесь на столь длинные путешествия?

– В Иркутск я приеду впервые, главным аргументом для меня была встреча с Байкалом. Я начал ездить на книжные фестивали недавно. Но когда меня приглашают, не отказываюсь, потому что всегда интересно посмотреть Россию.

 

– Почему решили стать писателем, ведь у вас совсем другое образование?

– С образованием я смалодушничал. Мне в юности не хватило смелости выбрать то, что хочу. А писать и придумывать истории начал еще с детства. В 13 лет посмотрел «Матрицу» и тут же сел писать продолжение. То же было со сказками, которые мне читала мама.

 

– Зачем вы пишете, есть какая-то сверхзадача?

– Нет, я стараюсь избегать мессианства. Мне кажется, книги рождаются, когда тебе хочется рассказать классную историю.

 

– Как возник замысел романа «Риф»?

– Все склеилось из совершенно случайных элементов. Наверное, так и получается книга, когда автор придумывает сюжет. Несколько тем, которые по идее не должны пересекаться, вдруг встречаются у него в голове.

 

– Поражает эпиграф – про каннибализм в австралийских племенах.

– Там говорится о том, что родители поедают труппы и заражают болезнями своих детей. По сути это метафора, как родители заражают своих детей, передавая им психотравмы и свой негативный опыт по наследству.

 

– Изменили ли, на ваш взгляд, технологии современного читателя?

– В начале 2010 годов в Италии проводили эксперимент, в результате которого выяснили, что информация, прочитанная с бумажного носителя, усваивается лучше. Но штука в том, что за 10 лет мы все сильно изменились, и, на мой взгляд, это уже не актуально. Я, например, привык к электронному формату и сам иногда слушаю аудиокниги, особенно если чтец хороший. По этой причине начитал «Риф». Уверен, что технологии не вредят, а помогают развитию культуры чтения. Облегчая доступ к книге, мы делаем добро.

 

– Откуда вы берете сюжет для книг?

– Единственное место, откуда ты можешь черпать идеи – это ты сам. Даже если конструируешь что-то из знаний, которые почерпнул из книг или жизни, они все равно проходят через твою голову. Поэтому все сюжеты берутся из твоей боли. Мне кажется, что писательство – это в принципе про артикуляционное мышление. Например, ты придумал сцену, где герои разговаривают. И поскольку ты видишь ее как кадр из фильма, то думаешь: а в конце один из них во время конфликта сталкивает другого в яму, на краю которой они стоят. Но когда ты садишься все это писать, герои вдруг начинают говорить про другие вещи, и твой план не стыкуется с произнесенными словами. Герои отказываются совершать поступки, придуманные тобой, и здесь-то, наверное, рождается что-то настоящее.

 

– Когда вы написали свой роман, ожидали, что он будет иметь успех?

– Конечно, нет. Но у меня есть много вопросов к понятию «успех», ведь это довольно сложная категория. С точки зрения базовых продаж и узнаваемости, наверное, мои книжки довольно успешны в русском сегменте рынка. Если вы говорите о том, думал ли я, что у романа будет так много читателей, то, конечно, нет. Я просто рад, что это дает мне возможность не беспокоиться о том, куда нести следующую рукопись. Если ты автор, который может продать 10 тысяч книг, твою рукопись точно возьмут.

 

– Кто ваши читатели?

– В основном молодые люди, студенты. Старшее поколение часто упрекает меня в том, что все молодые у меня классные, а все старые – консерваторы и психопаты. На самом деле «Риф» именно про это – про отношения матери, душа которой травмирована идеологией предыдущей страны, и дочки, которая уже выросла в новой стране и не хочет принимать старые установки. Ведь на самом деле жизненный опыт далеко не всегда равняется мудрости. И мы всегда надеемся, что молодые люди лучше нас.

 

– Ведь если они не лучше, тогда все зря…

– Да, придется признать, что мы не справились.

 

– Над чем вы сейчас работаете?

– Пишу тексты для будущего сборника эссе о литературе. Что-то вроде «Двух килограммов слов», но надеюсь, что лучше, потому что первая книга – сборник текстов, которые я писал на протяжении пяти лет. А сейчас я пишу тексты целенаправленно.

 

Алексей Поляринов презентует «Риф» 1 апреля в 19:00 в Молчановке () — зарегистрироваться на событие нужно по телефону +7 964 118 50 66. 3 апреля в 17:00 пройдёт автограф-сессия с автором в «ПродаЛите» в «Модном квартале», вход свободный.

Полная программа «КНИГАМАРТА» на сайте https://knigamart38.ru/.

 

Фото Екатерины ЧАЩИНОЙ

Что такое доминирование и как доминировать над людьми?

 

Данная статья это текстовая версия вебинара Владимира Тарасова, который он провел в онлайн школе 21.11.2016 для ознакомления слушателей с темой, которая является частью 10-месячного онлайн-курса «Персональное управленческое искусство».

Я на нем присутствовал и мне удалось получить интересный ответ на свой вопрос – «как выглядел сильный человек в девяностых, как он выглядит сегодня и как будет выглядеть через десять-двадцать лет?».

Когда мы слышим слово «доминирование», то часто представляем себе агрессию и насилие. Здесь кроется заблуждение. Так как доминирование реализуется уже после проявления агрессии, насилия. Кроме того, есть ситуации, когда физически и интеллектуально более слабый может управлять более сильным. Обо всем этом далее в статье.

 

Содержание

 

 

Ведущая: Сегодня у нас очередной вебинар. Но прежде, чем мы его начнем, я хочу напомнить, что скоро у нас стартует курс Владимира Константиновича «Персональное управленческое искусство». Впереди 10 месяцев обучения и защита диплома.

Кроме основного состава слушателей курса, которые уже и зарегистрировались, и оплатили, и ждут с нетерпением начала курса, есть группа слушателей, которые пришли повторно, которые уже отучились, закончили, дипломированные наши слушатели, но они идут, не сомневаясь, повторно.

Есть еще группа слушателей, которые до конца не приняли решение, и по обратной связи у них один и тот же вопрос, и звучит он так: «А что я получу после окончания?».

В.Т.: Некоторое легкое удивление со стороны родных, близких, знакомых и сослуживцев – «что-то изменился, что-то поумнел». Это заметно становится после 10 месяцев. Больше деловитости, больше результативности. Это без сомнения получат. И что еще?

Другую картину мира, другое понимание жизни, другой интерес к жизни. Когда мало чего видишь и понимаешь – становится мало интересно. Когда много чего видишь и понимаешь – много интересно. Когда видишь много деталей – интересно жить, и наоборот. Интерес к жизни. Можно достаточно долго говорить. Просто нужно найти знакомого, который уже закончил наш курс, у него спросить. Скажет то же, что и я. Но это будет из каких уст. Из уст, которым можно верить.

30 минут – это немного, я буду говорить достаточно компактно, у меня 10 разделов в программе, и начну с первого – доминирование как один из фундаментальных управленческих механизмов.  Те, кто учится или учился на курсе знают, что механизмов таких довольно много. 8 или сколько. А доминирование – один из них. Из базовых механизмов. Что это за механизм?

 

Что такое доминирование

 

В.Т.: Доминирование это такое распределение ролей, при котором один человек постоянно уступает другому, если происходит случай столкновения интересов. Нет столкновения интересов – они друг друга не касаются, но если столкнулись – то один уступает. Что обеспечивает доминирование?

  1. Это распределение ролей устанавливается либо же правовым способом, например, когда начальник имеет преимущество перед подчиненным – мнение начальника важнее, чем мнение подчиненного, и, если у них мнение разошлись, начальник настаивает, надо делать так, как говорит начальник. Это правовым способом.
  2. Либо правилом обычая – допустим, пропускать пожилых людей, или женщин. Доминирование становится правилом обычая.
  3. И третье, которое нас особенно интересует, возникает в результате поединка – либо физического, либо управленческого. Физическое – у детей, либо в местах заключения. Нормальное, цивилизованное доминирование – управленческое. При этом, что это значит, в результате поединка? Когда возникает бесспорный результат поединка. Если спорный – то каждый раз будет выясняться снова в поединке, кто кого пропускает.

 

Каким способом вы чаще всего обеспечиваете себе доминирование? Poll Options are limited because JavaScript is disabled in your browser.
  • В результате поединка 35%, 131 голос

    131 голос 35%

    131 голос — 35% из всех голосов

  • Всегда проигрываю при столкновении интересов 21%, 80 голосов

    80 голосов 21%

    80 голосов — 21% из всех голосов

  • Не использую доминирование, как управленческий механизм 21%, 79 голосов

    79 голосов 21%

    79 голосов — 21% из всех голосов

  • Правовым способом 13%, 49 голосов

    49 голосов 13%

    49 голосов — 13% из всех голосов

  • Правилом обычая 11%, 40 голосов

    40 голосов 11%

    40 голосов — 11% из всех голосов

Всего голосов: 379

05.01.2020

×

Вы или с вашего IP уже голосовали.

 

Физический и управленческий поединок

 

В.Т.: Перейдем ко второму разделу – физический и управленческий поединок, как следствие обеспечивания доминирования.

Физический поединок обеспечивает доминирование в том случае, если ущерб физический, которое получает одно лицо, сильно превышает потери, которые связаны с уступками другому. Лучше уступить, чем иметь большую физическую потерю.

При этом про доминирование мы говорим тогда, когда один поединок произошел, а после этого одна из сторон уступает без поединка, как бы добровольно. Почему? Чтобы не проиграть поединок, и не получить ущерб в его результате.

Поэтому доминирование – это добровольный уступок одного другому. Другое дело, что она вынуждена перед страхом возможного поединка, если не уступить.

Управленческий поединок – это борьба за настоящее, и связанный с распределением ролей. Если в физическом поединке выгодой является определенное положение физических тел, или определенное физическое состояние тел, то в управленческом поединке – это распределение ролей. Иногда доминирование устанавливается в результате поединка, как конечный результат.

Пример: молодые познакомились, возникает поединок, и за что часто идет управленческая борьба? Доминирование где? Доминирование в повестке дня, какой вопрос мы обсуждаем. Муж говорит, что обсуждаем это, а жена говорит, отстань с этим вопросом, у меня голова болит. Стандартная вещь.

Кто держит повестку дня – тот и управляет. Очень распространенное среди партнеров, супругов – борьба за то, кто держит повестку дня. Кто является спикером. 

Либо же доминирование является промежуточным результатом. Вначале доминирование, чтобы определить роль потом. Бывает доминирование, как промежуточный результат к другому распределению ролей.

Надо сказать, что доминирование всегда имеет ограниченную область применения, оно на какую-то область распространяется, на какую-то нет. Скажем, что старшие уступают в каких-то вопросах, а какие-то не уступают.

Или, скажем, возьмем максимально правовое доминирование. Один господин – другой раб. Но и то раб доминирует в каких-то вопросах. Например, кто лучше знает жаргон рабов. Он точно знает лучше.

Невозможно доминировать везде. Поэтому часто совершается ошибка того, кто доминирует, когда он распространяет представление о своем доминировании на ту область, где он не доминирует.

Например, доминирует учитель в школе, на территории школы, а вышел за пределы школы – а там его ученики, еще какой-то мальчик, которого он не знает, учитель может сверху вниз начать говорить, а тот мальчик говорит ему, чтобы шел своей дорогой. И доминирования нет.

Или начальник доминирует, а тут раз, и рабочее время кончилось. Всё. Поэтому надо представлять себе, что доминирование имеет ограниченную область.

 

Сильный и слабый

 

В.Т.: Теперь разберем сильных и слабых. Кто сильный, а кто слабый? Мы считаем сильным того, кто заведомо победит в некотором единоборстве, которое мы считаем наиболее вероятным.

Например, представление учеников о том, кто сильный, а кто слабый – это физическое представление. А в учителей – это тот, кто преуспевает – это сильный ученик. Разные понятия. Человек сильный в одном, а слабый в другом. Это относительное понятие. Можно сильно ошибиться, кто сильный, а кто слабый.

Также как в доминировании: вступил человек в сторону – значит человек слабый. Бывают очень важные люди, которые доминируют в коллективе, а если вопрос не тот зададут – человек поплывет. Боятся вопросов каких-то, потому что могут оказаться слабым в каком-то вопросе.

Ведущая: Но ведь это всегда можно так попасть в такую ситуацию?

В.Т.: Можно. Вопрос в том, боишься, или нет.

Ведущая: Да-да. Как выйти из нее?

В.Т.: Да. Сильный в одном, слабый в другом. Во времена моего детства были и сильные мальчишки, и слабые мальчишки, но про какого-то слабого мальчишку говорили, чтобы не связываться с ним, он «психический». Что это означало? Он слабый, но он может кирпичом разбить тебе голову, ему терять нечего, он отчаянный, что его могут бояться и сильные ребята.

До конца нельзя знать, кто слабый, и на какие меры пойдет. Это относительно. В определенных пределах. Какого рода будет единоборство? Какой ресурс подтянет слабый? Кирпич подтянет, и он уже не слабый. Хочу обратить внимание, что сила часто делает человека слабым.

Возьмем хрестоматийный пример – Давид и Голиаф. Голиаф был вооружен, копье было, меч, ростом выше. Давид был в этом смысле физически сильным. Ему предложили доспехи надеть – он сказал, что привык уже без них, ему не надо.

В сумку положил камушки, и в лоб камень, и нет Голиафа. У Голиафа же щит был, но он уже и о щите не думал, он этого не ожидал, он смеялся. Его сила сделала слабым. Сила человека часто делает его слабым, это из-за пренебрежения противника, и так далее.

 

Когда слабый управляет сильным

 

В.Т.: Теперь поговорим, почему иногда слабый ребенок, или слабая женщина, легко управляет сильным мужчиной. Надо сказать, что единственным источником всякой власти является та власть, которую мы уже имеем, и то, как мы её используем.

Если у нас какая-то власть есть уже, и мы её используем плохо – то мы теряем власть. Как Горбачев в свое время потерял власть, потому что не умел её использовать. Либо умеем её использовать, как нынешний президент в одной стране. Власть наращивается. Вот от этого наращивается власть. Возникает вопрос: «А как же малое дитя?». Оно рождается, и нет никакой власти. Не совсем так.

Почему? Откуда власть у младенца? Его власть кроется в слабости других. Слабость других – это родительский инстинкт. Именно потому, что ребенок беззащитный, взрослый в этом смысле становится слабее ребенка. Он ребенка обслуживает, прихоти ребенка выполняет, в нем заложен инстинкт.

Вот тут и кроется разгадка. И для ребенка, и для женщины, но что касается женщины – это любовь. С одной стороны, сильный, но это делает его слабым, потому что другой беззащитный, а инстинкт или любовь – оборачивается тем, что человек становится слабее, чем тот, кого он защищал.

Ведущая: И им легко управлять.

В.Т.: Да. Им легко управлять, совершенно верно. Также, как и слабость Давида сделала слабым Голиафа. Поэтому надо смотреть на свою силу как на источник своей слабости. Если ты сталкиваешься с менее сильными, ты жалеешь, сочувствуешь, любишь, защищаешь, и становишься слабее.

В 90-тые годы, когда было очень сложно добывать билеты на поезд, произошел тот эпизод, когда женщина с ребенком прибежала к начальнику станции, слезы, горе большое, и он уже скрипя сердцем дал ей билет. Она зашла за угол, и продала в три раза дороже. Надо этот механизм понимать. Манипулирование – очень распространенное явление.

Общим словом это можно назвать, что сила вытесняется самопожертвованием. Жалость, сочувствие, инстинкт защищать слабость – это самопожертвование. Чем сильнее человек, тем больше шансов на самопожертвование у него.

Поскольку он достаточно часто такую эмоцию испытывает, он достаточно часто становится более альтруистическим, чем слабый человек. Когда слабого ставят, дают ему власть – вот тут он и развернется.

Это очень опасно слабому человеку давать власть. Тут он то и разыграется. В силу его слабости у него заложена готовность к тому, что ему будут что-то давать, его будут жалеть.

Ведущая: И он будет требовать.

В.Т.: Да. Иногда любовь или сочувствие бывает непостоянное, а чисто локальное. Тогда, когда сильный проигрывает, проявив слабость. Скажем, что любовь на одни сутки. Проявив слабость. Самопожертвование – это и есть слабость человека.

Ведущая: Получается, что самопожертвование – сильнее, чем сила.

В.Т.: Да. Собственная слабость человека побеждает его силу. Можно сказать, что борьба сильного со слабым – это не есть борьба сильного со слабым – а это борьба сильного с собственной слабостью.

Это борьба, которая происходит внутри сильного с собственной слабостью. Борьба происходит с самим собой. Ему хватило б силы, если бы не его собственная слабость.

Поэтому видеть надо именно борьбу внутри себя. Его сила проигрывает его собственной слабости. Если сила его уступает своей слабости от силы, сила может уступать слабости от силы – это называют проявлением благородства – тяга к самопожертвованию, любовь, и он от силы так действует. Тогда его сила растет, когда он проявляет благородство, он решает этот вопрос исходя из силы.

А бывает, исходя из слабости, например, чтобы ребенок перестал плакать – это от слабости, он уступает, потому что он не может преодолеть свою слабость. Этот момент, когда его сила проигрывает его слабости от силы, или проигрывает от слабости.

Он может сам решить, уступать слабости, или нет. Или он может сам решать, но все равно уступит. Как говорится, часто процесс принятия решение – это процесс уговаривания самого себя с решением, которое все равно примешь.

Ведущая: Внешне это очень сложно отделить.

В.Т.: Дети это чувствуют, почему? Очень точно.

Ведущая: Где-то дал слабину.

В.Т.: Да-да. Дети хорошо воспринимают невербалику, мужчины плохо воспринимают. Мужчина думает мозгами, а это надо чувствовать на уровне интуиции. Поэтому его авторитет и сила может расти, если он от силы это делает. Возникает вопрос: что же можно противопоставить слабости слабого? Как он должен поступать.

 

Что противопоставить слабости слабого

 

В.Т.: Решение одно: заключается в принципе, которые наши слушатели давно знают, а именно – делай не человекУ лучше, а человекА лучше. Когда он уступает своей слабостью он делает человекУ лучше, а человекА хуже – балует ребенка, делает его хуже — то он теряет свою силу, превращается в тряпку.

Если он уступает, когда делает человека лучше – это другое дело. Это самое главное, люди это чувствуют. Человек, который не уступает – он нехороший человек. Он злой, эгоистичный. Он может быть сильным. Может быть, уважением и страхом будет пользоваться, но любовью точно нет. Если он наоборот, уступает, делая человеку хуже – то его не уважают.

Ведущий: То есть смотрит вперед, что будет после этой ситуации.

В.Т.: Да-да. Он не только смотрит, но он движим этим. Это его серьезный мотив при выборе решения: уступить или не уступить. Тогда он хозяин положения. И он другого делает лучше. И идет на уступки, когда это имеет смысл, чтобы сделать человека лучше.

Однако не всегда человек проигрывает в поединке только за счет слабости к мужчине или женщине. Даже сильный мужчина силен, но в деловой борьбе, а часто проигрывает позиционную борьбу. Почему?

Потому что, кроме силы, которая у него есть, есть еще скорость и точность. Что это значит? Скорость аргументов – скорость нахождения аргументов, и их точность. И вот тут он часто проигрывает и женщинам, и детям. Почему?

Известно, что женщины и дети больше предрасположены к скандалу, чем мужчины. Почему? Мужчины скандалов не любят. Но есть другие мужчины, конечно. Женственные.

Нормальный мужчина не любит скандалов. А женщины и дети – для них это главное оружие. Они затевают скандал тогда, когда находятся в выгодной местности. Когда у них много аргументов. Мужчина не выбирает время скандала. Это одно, почему он проигрывает – потому что выбор момента и места не на его стороне.

Плюс еще, чтобы быстро и точно выбирать аргументы – для этого следует помнить про разные обстоятельства. Женщина лучше помнит, потому что женщина живет настоящим и прошлым, а мужчина живет настоящим и будущим. Он не помнит прошлого. Плохо помнит.

Ведущая: И в детали не вдается.

В.Т.: Не вникает в детали, да. Это ему неинтересно, поэтому он проигрывает. Детям потому, что у них еще и память лучше. У них феноменальная память. Женщинам проигрывает потому, что они живут прошлым, а детям, потому что у них хорошая память. Что же делать бедному мужчине?

Ему надо иногда давать бой, когда он находится в выгодной местности. Тогда, когда он поймал на ошибке, передергивании, неправде ребенка или женщину, и не дать уйти в сторону, а доводить до победного конца – слез, рыданий, чего угодно. Но это надолго прекращает эту позиционную борьбу.

Потому что иначе проигрывает конфликты, и теряет доминирование. Единственное, что спасает, это то, что женщины и дети претендуют на доминирование в бытовой области. Поэтому часто большинство мужчин оставляет бытовую область. Главное, чтобы не мешали. Вот как происходит дело, я на этом заканчиваю. Возможно, есть вопросы ко мне?

Ведущая: У меня есть вопрос. В самом начале, когда вы говорили, что доминирование – дело добровольное, но оно основано на страхе.

В.Т.: Да.

Ведущая: Всегда основано на страхе?

В.Т.: Нет, ну если это право обычая, или если это по закону, конечно, не на страхе. А вот когда в результате поединка – это на страхе.

Ведущая: А если взять доминирование и лидерство: это разные ведь понятия?

В.Т.: Разные. Внутри группы право обычая тоже есть.

Ведущая: Я думаю, что кроме скандала и слез еще есть третий вариант. Если мужчина побеждает, женщина может признать, что он прав.

В.Т.: Бывают ситуации, особенно, когда они опасны для семейного благополучия. Женщина это четко различает. Когда опасно – она слушает, о чем он говорит. Когда дело серьезное — включается логика.

Женщина не любит отвечать за свои поступки. И когда доминирование приводит к ответственности, тогда она говорит: «Ты – мужчина. Ты решай». Мы немножко в бок уходим. Давайте посмотрим по вопросам.

 

Ответы на вопросы слушателей 21.11.2016

 

Почему Тарасов выбрал слабого спарринг-партнера для обучения?

В.Т.: Ну, тут два момента можно сказать. Во-первых, если заглянуть в Википедию и посмотреть, что такое спарринг-партнёр и для чего его используют, то мы увидим, что есть два варианта использования спарринг-партнёра.

Если спортсмен хочет потренироваться сам лично в боксе, в борьбе, в чём угодно, то хороший спарринг-партнёр примерно равный с ним силой. Это помогает тренироваться. Это одно направление.

И другое, когда тренер хочет показать какие-то приёмы другим, когда он на примере своего спарринг-партнёра обучает других. Вот тогда он выбирает новичка, более слабого для того, чтобы дидактический эффект был больше.

Я не ставил своей задачей потренироваться. У меня нет такой задачи. Я преподаю. Поэтому я ставил задачу обучать. И понятно, что спарринг-партнёр должен быть, как бы, слабее, но это один аспект и другой аспект насчёт слабости. Я же говорил уже в выступлении, что слабость/сила относительны. Можно выиграть бой и проиграть войну.

Допустим возьмём крайность — вот взял и размазал Славу по стенке, да? А что потом будет, это будет у тебя хороший сотрудник? Хороший партнёр? Нет! Не будет. Лучше так с ним обойтись, чтобы он с тобой хотел сотрудничать, это же разные совсем результаты.

Одно дело от себя его отодвинуть, победив. А другое дело, победив, к себе придвинуть. Это разные совершенно результаты. А вот тут-то как сказать уже возникают… сам силён чтобы победить и придвинуть. Сам-то силён? Или тебя хватает только на то, чтобы нанести ему какой-то ущерб. Поэтому это другая сторона.

Как выглядел сильный человек в девяностых, как он выглядит сегодня и как будет выглядеть через десять-двадцать лет?

В.Т.: Ну попробую. Конечно, тут я не абсолют. Я просто своё ощущение. Сильный человек в девяностых выглядел яркой личностью, он был личность. И это было главное его отличие. Даже не просто яркой личностью, а с сильным характером. Яркой личностью с сильным характером.

Сейчас выглядит, как профессионал.

Как личность… ну, главное – профессионал! Бросается в глаза то, что он профессионал, а не то, что он личность с сильным характером. Так сильный человек выглядит. Чем профессиональней – тем сильнее.

Будет выглядеть просто — как продвинутый человек. У него есть собственный разум, не подвержен влиянию окружающих, идёт своим путём, много чего понимает. Думаю, что через десять-двадцать лет это будет кто-то из наших слушателей. Он-то как раз в эту категорию-то и попадёт.

Как избавиться от страхов таких, как: страх ухода топ специалистов из компании и, как следствие, клиентов? Страх больших клиентов – ответственности. Страх больших денег. И страх избавиться от вышеперечисленного.

В.Т.: Есть общий рецепт избавления от страхов — это план «Б». Вот, если такое случиться, что я буду делать?

Это план «Б», «Ц» такой хороший, что даже сомневаешься пусть оно случится или нет. Вот, уход топ специалистов, да, страшно, что вы потеряете топ специалистов, а план «Б» — наберём тех топ специалистов, которые смогут вытянуть фирму на мировой уровень. С этими уже не вытянешь. Да?

Значит, пока эти специалисты есть – шансов нету. А с другими может быть, может быть. Надо посмотреть на это, как на шанс каждый раз сделать что-то лучше и лучше. Разработайте план «Б» — сценарий на случай плохого результата, вот и страха никакого! И так хорошо и так хорошо. Между хорошим и хорошим. Выбираем. Это приятный выбор без всякого страха.

Бизнес-лагерь для подростков. Как запустить в Украине на базе вашей программы и методологии?

В.Т.: Значит, для этого нужно иметь политическую волю, чтобы это сделать. Для этого нужно найти нескольких родителей, которые имеют детей этого возраста. Которые достаточно состоятельны, не обязательно богаты, просто состоятельны, чтобы коллективно взять на себя риск — если набора не будет, то надо платить тем, кто проводит и т.д. – это не такой великий риск.

Он там… несколько десятков тысяч евро… По двадцать тысяч евро каждый рискнет, но там не будет ноль, там точно люди будут. Кто берёт риск, тот прибыль получает.

Вот надо там три, четыре, пять, … – вот это заказчики, а дальше обращаются к нам, мы предлагаем своим коллегам, кто занимается детьми это сделать и это вообще не вопрос. Вот, сделали, они могут ставить условия, что мы сами можем вам там помочь, чтобы освоить технологию. Т.е. всё сбивает отсутствие политической воли. Обычно желание есть, а воли нет! А желание без воли – оно не созидательно.

Как из соперника сделать союзника? Какие возможны тактики для быстрой трансформации отношений?

В.Т.: Угу. Значит из соперника сделать союзника – это значит бороться… переключиться с борьбы ПРОТИВ человека на борьбу ЗА человека. У любого человека есть хорошие качества и плохие. Мы должны вместе со своим соперником бороться против его плохих качеств, которые ему мешают развиваться. И тогда появится союзник.

Ну, хороший пример — Генри Форд, в этом смысле, как он делал, там скажем. Большевики закупили сколько-то тракторов, разобрали по винтику, собрали Путиловец трактор втихаря. Он узнал об этом. «Ребята, — говорит, — да вот вам чертежи, вот вам специалисты, которые научат вас делать хороший трактор, не позорьте меня этим вашим красным путиловцем. Делайте нормально. По чертежам всё нормально.»

Т.е. на самом деле, когда мы сопернику помогаем, а помогаем мы ему стать лучше, работать лучше, то он из соперника превращается в друга. Но для этого надо самому развиваться и идти вперёд.

Если ты закончил развиваться, то любой тебе соперник опасен, он всегда тебя неразвивающегося обойдёт. А если ты развиваешься хорошо, так и пусть за тобой бежит. Чего плохого – помогай ему. Ты впереди, он сзади. Ну и беги вперёд, он тебя подгоняет.

И Форд и говорил: «Пусть делает дело тот, кто делает его лучше». Если кто-то делает лучше меня — пусть меня с рынка уберёт, я уйду. Сумей сделать лучше меня. Такая позиция открытая, она устраняет соперника, но для этого надо развиваться и работать как можно лучше.

Как лучше действовать в творческом коллективе, где все умные, талантливые и слабо дисциплинированные?

В.Т.: Значит тогда нужно сделать, чтобы правил было немного, они все гуманные — т.е. дают определенную свободу, но рамки очень жёсткие. Т.е. сделать этим вольным зверям большую клетку, не маленькую, а большую, но такую, за которую не выскочишь. Вот, как надо делать! Эти ограничения должны быть жёсткими, но просторными для творческих личностей.

Как аккуратно вернуть управление, если оппонент переходит в эмоциональный режим?

В.Т.: Самое простое, когда переходят в эмоциональный режим, переходить постепенно к увеличению письменного языка, который не содержит эмоций. На письменный лад СМСки, электронные письма. Больше, больше.

Здесь скрытый какой ещё вопрос? Как сделать так, если меня он психологически передавливает? Как мне с ним быть? Психологически прочнее или скандальнее? Как женщины передавливают скандальностью, да? Она готова разбить тарелку, ты не готов (потом надо новую покупать). Переход на письменный режим резко ухудшает положение тому, кто эмоциональный и передавливает.

Как остановить манипуляции женщин, выраженные истерикой?

В.Т.: Выраженные истерикой. Вообще, женщины, будет в комплимент им сказано, ближе к естеству, значит ближе к животному.

Поэтому, как мышку научают, вот тебе сахар, но тут бьет током. Человеческое такое проявление — система сильнее человека, человек сильнее системы. Человеку надо противопоставлять систему, системе человека — в данном случае речь идёт о человеке, о женщине. Как противопоставлять систему?

Истерика — уйди на пять минут, вторая истерика — уйди на пятнадцать минут, третья истерика — уйди на час, четвёртая истерик — уйди на неделю, пятая — уйди на год, шестая — на сто лет.

Но я имею в виду систему, как система выйди-погуляй-вернись. Но чётко прямо по часам увеличивая дозу. Потому, что много не придётся. Люди очень быстро схватывают тенденцию. Тенденция понятна — всё.

Т.е. когда тенденция — она лишает надежды на то, что истерика что-то будет давать. Пока женщина не лишена надежды на истерику — будет истерика до тех пор. Потому, что истерика — давление. Давление пресекается только лишением надежды, что давление удастся! Это нужна система.

Какие по вашему опыту существуют методы развития личной силы?

В.Т.: Личной силы. Методы развития очень просты. Тот, кто имеет силу, тот продавливает. Кто не имеет, тот должен освоить многие приемы — не битьем, так катаньем. Чем больше арсенал приемов, тем больше внутренняя уверенность, что всё равно будет, по-моему, и люди это чувствуют. Внутренняя сила она проявляется именно через то, что всё равно будет по-моему, но у одного напролом, а у другого большим арсеналом ходов.

Надо пробовать с людьми поступать всё время по-разному, в этом случае — так, в этом — эдак, не однообразно, как трамвай по рельсам, а как автобус с одной стороны перекрыли, так он, так сказать, по другой улице проедет… Поэтому разнообразие приемов увеличивается и будет появляться внутренняя сила.

Как быстро завоевать авторитет в глазах подчинённых, если ты молодой руководитель?

В.Т.: Молодость, она срабатывает таким образом… не только молодость, это то же самое у женщин бывает. Когда мужской коллектив, управлять, у них тоже такая проблема возникает. Когда ты как бы другой и как бы меньше уважения достоин, но здесь громадный плюс, зато если ты «завела» то увеличивается всё!

Все говорят «ты не смотри, что он молодой, ты осторожнее!», «Палец положишь — он руку откусит», да. Не смотри, что женщина, она любого мужика в рог согнёт. Это надо превратить в плюс. Для этого, прежде всего, надо быть адекватным, то есть представлять ситуацию так, какая она есть и добиваться неуклонно той мелочи, которая в твоей власти.

Что-то в твоей власти, что-то не в твоей власти — надо браться за то изменение, которое ты точно можешь довести до конца. Ты одно сделал, сопротивляешься-сопротивляешься — получилось, второе, тенденцию задал. Никогда не упускай её. Стоит только тенденцию задать — все сами как бревна ложатся.

Владимир Константинович, какие упражнения можете посоветовать для тренировки навыков доминирования?

В.Т.: Для этого необходимо уходить от поединков тогда, когда в невыгодной местности, да? Когда у вас меньше, за спиной нет опыта или компетенций, быть покладистым. И быть очень непокладистым там, где ты будешь доминировать, настаивать на своем в тех вопросах, где вы можете настоять — настаивайте на своём.

Пример простой. У начальника есть подчинённый, подчинённый два раза спрашивался, когда уходил, третий раз не спросился, он говорит, — «А куда ты уходил, вот скажи?». «Та вот там понимаете, там надо было… там у меня такое дело… там надо было так…» И он не спрашивает начальник: «А почему ты не спросился?».

Должен спросить, а ведь имеет полное право, — «Почему не спросился?». «Ну там я просто не успел…» и потом, —  «Так… Нет, я не понял, что новый стиль у вас какой-то? Что, вы будете уходить не отпрашиваясь?». Если что-то там вам мешает… некогда спросить… Вот теперь надо добить, до конца довести: «Ну извините, больше не повторится и т.д».

Вот не довёл до этой точки. Или выполнил задание позже срока, — «Почему?». «Ну вот тут такой большой объём работы, я не сумел…». «Так! Всё понимаю, бывает, но почему, когда уже поняли, что вовремя не сделаете, почему вы не сказали, что не успеваете?». «Ну, я думал, что сейчас сделаю…». «Нет, у вас не хватило силы сказать мне, я же рассчитывал, почему вы не сказали? Не сочли необходимым меня предупредить, да?».

«Видите, как мы плавно связываем «вы не сочли необходимым», «мне это не нравится». «Как вы думаете, это у вас повторится или нет когда-нибудь? Не повторится? Ну, попробуем вам поверить.»

Вот, т.е. мы дожимаем до конца. Вот в доминировании так и получается. В беспроигрышной ситуации надо побеждать. Когда мы побеждаем, тогда уже складывается в доминирование. А там где мы не уверены — уходите. Подождать, пока сложится ситуация.

А сам проигрывает из-за того, что ввязывается в схватку тогда, когда выгоды нет. Раз проиграл, два проиграл — над тобой будут доминировать. Надо было улыбаться, не ввязываться, скушать то, что тебе сказали.

Поединок всегда должен заканчиваться чьей-то победой и поражением, что может негативно сказываться на дальнейших взаимоотношениях. Как сохранить отношения, осознанно не уступая партнеру по поединку?

В.Т.: Значит надо вовремя понимать, когда победа в твоих стараниях, когда оба понимают, что ты уже как бы побеждаешь — вот не надо плясать на трупе, а надо помочь сохранить лицо, но с фиксацией победы. Нельзя без фиксации победы. Надо сказать, — «Да не переживай ты, у меня тоже раньше такие ошибки были это вполне человеческая вещь… Это бывает со многими — не переживай…».

Не то, что я доминирую, но и не так, что не понятно, кто победил. «Можете не переживать, всегда можете ко мне обратиться, если в чем-то сомневаетесь.» Вот вовремя надо… нельзя отпустить человека пока он не в положительной эмоции.

Как доминировать в эмоциональных переговорах?!

В.Т.: Эмоциональных переговорах… Это кто-то там говорит громко-громко, так, немножко фиксируем, как-чего говорил, и нечего не отвечаем. А потом, когда пауза говорим, так ну я понял было у вас два тезиса: этот и этот.

В два тезиса. Да, вот и человек понимает, что он не проскочит мимо тезисов… Либо да, либо нет. Вот и всё. Опять-таки мы всегда человеку должны предоставлять систему.

Как нейтрализовать агрессивную провокацию более сильного партнёра?

В.Т.: Агрессивную провокацию более сильного партнёра… Опять-таки можно подвести, — «По существу я вас понял так, что вы мне предлагаете сделать то-то и то-то, что точно не соответствует моим вкусам или вы сейчас как бы так стали делать как будто вы жертва, вы претендуете на роль жертвы? Я правильно понял, что вы претендуете на роль жертвы?».

То, как мы обозначаем роли какие вообще здесь и теперь, когда мы применяем приемы, что между нами происходит, какую роль себе прихватил, какую мне отводите — разоблачает часто всякие провокации, очень сильно помогает.

Как определить, что тобой хотят манипулировать?

В.Т.: Как определить — у вас чувства нехорошие появляются. Вроде, как всё логично, а чувства нехорошие появляются, надо им доверять. Надо доверять этому чувству. Что-то вам не нравится, не комфортна ситуация, значит вами манипулируют. Если вы себе сказать точно не можете, вроде всё правильно говорится, но некомфортно себя чувствуете — значит, вами манипулируют.

Значит, попробуйте сами сформулировать, что хочет партнер, что вы хотите от него. Можете сами заново начать говорить: ваша позиция такая-то, моя такая-то, как будто он ничего не говорил.

Вот посмотрим типичную манипуляцию — сейчас этого уже нет, но то, что было там при всяких таймшерах. Показывают квартиру, ну а сколько стоит? Сейчас я позову менеджера, он скажет. Надо сказать, — «Не надо вызывать менеджера. Если вы сейчас позовете менеджера — я уйду.» Вы понимаете манипуляцию?

Сейчас он пойдет и скажет, что вы хотите купить и вопрос только в цене. «Не надо, я хочу с вами разговаривать, если позовете, тогда я уйду.» А вам, вы чувствуете, что две манипуляции пересекаются, потому что часто манипуляции передаются с рук на руки.

Главное не ждать, когда потом. Потом это, как недосказанное, поэтому надо «стоп» сказать. Если человек вас чем-то перебивает, так дальше идёт, всё равно мы вернемся к этому месту: вот вы так сказали, но нет, не так это! Потому, что кто не говорит «Стоп», чувствует себя не хорошо.

Как можно управлять своим непосредственным начальником, оставаясь в тени?

В.Т.: Плохому я не учу. Оставаясь в тени, как манипулировать людьми — это не ко мне. Как защищаться от манипуляции — это ко мне, а вот, как манипулировать людьми — это не ко мне.

Как реагировать на агрессию подчинённого, которую он проявляет к кому-либо или к чему-либо в моём присутствии. Как отучить подчинённого отпускать шуточки не совсем приятные руководителю. В ответ грубить не хочу. Шуткой ответить не совсем получается уместно?

В.Т.: Так, ну что же он должен так и сказать: «Что-то мне не нравится то, что вы сейчас сказали.» — «А что я такого сказал?», — «Ну не нравится мне, что делать? Не нравится мне… Вы подумайте, а потом обязательно мне скажите, что мне не понравилось, ладно? Если вы мне скажете, что мне не понравилось, то инцидент исчерпан. Если угадаете, если не угадаете — так заноза и останется.»

Т.е. дело в том, что человек может не найтись, что сразу сказать. Так это же не один раз делается? Значит подготовьтесь. Раз подчинённый так себя ведёт, то у вас есть время подготовиться, когда он в следующий раз так сделает, что ему сказать. Посоветуйтесь с другими, как сейчас со мной советуетесь, приготовьтесь и вы раз! И этим козырем и покрыли его.

Как научиться побеждать свои слабости?

В.Т.: Как научиться побеждать свои слабости — во-первых, нужно их признать. Себе сказать. Слабости названые точно, (они прикрыты хорошо) надо себе сказать честно, в чём именно состоит слабость. Теперь, побеждать их надо начиная с малого, чтобы получить уверенность в победе.

Надо внимательно смотреть… надо вспомнить случай, что вы потеряли в силу этой слабости? Если ничего не потеряли — ну чего переживаете? А если потеряли — расскажите сам себе, что именно вы потеряли, насколько вам нравилось то, что вы потеряли.

В результате проявления слабости, вы что-то выиграли, ну… какой-то комфорт, а, вот, что потеряли? Вот скажите, почувствуйте это на своих руках, что здесь лежит? И когда вы это почувствуете, то у вас эта слабость начнёт исчезать. Когда вы чувствуете потерю конкретную. Если на самом деле конкретная потеря спорная, то ли потеря то ли не потеря, как бы считается слабостью — это не то.

Кроме того, человек не может избавиться от всех слабостей. Макиавелли говорит — те слабости, которые приводят к потере власти, вы от них освобождаетесь сами как получится. Есть некоторые важные слабости, которые приносят горе родным и близким, теряет власть человек. Ряд серьёзных слабостей, от них надо избавиться, остальные, ну, как получится. Сосредоточьтесь на опасных слабостях!

Что с точки зрения управления является залогом наиболее длительной жизни компании?

В.Т.: Наиболее длительной жизни компании является постоянное продвижение вперед в качестве продукции или услуги. Это самое главное, всё остальное — не главное. Если это не главное, значит, она будет с рынка убрана. Может долго существовать, может не долго, по-всякому. Но если она всё время наращивает качество услуг или качество товара — она на рынке будет держаться. Долговечной будет.

Кроме того, чтобы наращивать, для этого надо постоянно делать новое. Новые подходы, новые технологии и людям интересно работать. Люди гордятся работой компании — им интересно работать. И кадры скапливаются те, которым это интересно, которые это хотят.

Не те, которые хотят заработать — они уходят. Тогда складывается вокруг этого хороший коллектив, т.е. это как в своё время Ленин говорил: надо найти главное звено в цепи, чтоб вытащить всю цепь. Главное звено — это качество.

Это не мое как-бы изобретение, это я разделяю позицию Деминга, организатора американского. Я его позицию разделяю. Качество. Вытащишь всё через качество. И прибыль, и долю на рынке, и долговечность компании. А наша русская манера — при повторении делать всё хуже и хуже, а не лучше и лучше. Поэтому нас на мировом рынке как-то…

Как отучать ребёнка добиваться своего нытьем и скандалами?

В.Т.: Лишать его надежд, что это получится. Надо говорить — вот смотри, ты сейчас скандалишь, ты думаешь «Вот поскандалю и сейчас я получу». Но ты ж меня уважать не будешь, если ты это получишь. Ты мне так дорог, так ценен, но ты же, когда я тебе на встречу пойду — ты ж меня не будешь уважать. «Ладно, буду-буду.» Знаю, как будешь — нет. Ты, более того хочешь своего папу превратить в тряпку, об которую можно ноги вытирать и говорить — тряпочка, я тебя так уважаю».

Так беседу проводить, да? Чем больше ты на меня давишь, тем меньше шансов получить. Вот усвой такую простую закономерность. Да, если это касается твоего здоровья — да, дави, но если не касается здоровья твоего…

Как при демократическом стиле управления работать с несогласными, которые из принципа не готовы идти ни на какие уступки?

В.Т.: Так зачем демократический стиль управления, если он проблем не решает? Руководитель должен владеть разными стилями, в зависимости от ситуации. Кризисная — значит авторитарный стиль. Спокойная — демократический.

С одними надо тоталитарно управлять, да, автократический, а с другими иначе. С этими попустительски, если эти люди и так мотивированы и так хотят как можно лучше. С ними можно всё попустительский стиль. Не надо со всеми одинаково себя вести.

Разговаривать надо одинаково уважительно, а, что касается решения вопросов, свобода, которая даётся человеку, она по-разному. Одна свобода для пятилетнего ребёнка, другая — двадцатипятилетнему ребенку. Это ж разные свободы.

Никакой, одинаковости быть не может. Гегель говорил: «Равенство неравных есть неравенство». Попытка довести равенство это самое безобразное, что можно сделать в социуме. Работает отрицательно.

Какой наиболее эффективный приём в управленческой борьбе?

В.Т.: В управленческой борьбе наиболее эффективный прием — это наиболее адекватная, наиболее полная картина мира. Когда мы просто управляем с помощью картины мира. Когда человеку говорим, как обстоят дела, он тогда понимает, где и он со своей картиной мира, в чём он не прав. Это лучший приём вообще. Дать картину мира более широкую, более полную, более богатую, причинно-следственные связи, тогда всё понятно.

 

Ответы на вопросы слушателей 19.11.2019

 

Спустя 3 года, 19 ноября 2019 года Владимир Тарасов провел второй вебинар на тему доминирования, в котором ответил на новые вопросы слушателей. В.Т. — Владимир Тарасов, Д.Т. — Дария Тарасова.

Как правильно вести себя с подчиненными, которые старше и имеют больше опыта в каких-то вопроса, периодически пытаются перехватить власть?

В.Т.: В каких-то вопросах, без сомнения, люди старшие и опытнее имеют приоритет, доминирование в этом вопросе. Но, не бывает так, чтобы человек все вопросы знал лучше, даже по работе.

Поэтому, более молодому человеку важно, в этом смысле, стараться не столько спорить — желая показать что он тоже что-то знает — сколько выбрать момент, где он более компетентен, чем старшин и опытные товарищи. И там, старшего и опытного товарища, очень аргументированно и очень тактично поправить.

Здесь очень важна форма. Можно поправить человека обидев, пытаясь принизить и опустить. А можно поправить — приподняв человека. Когда мы говорим о том, что точка зрения правильная, но не для этого случая. Нужно показать, что он не просто глупость сказал, а просто сейчас другой случай. И тогда человек будет нам благодарен.

Человек который много знает, и имеет много опыта — он очень чувствителен к случаям, когда он неправ. Молодой человек привык, что его обвиняют, когда он не прав или не знает чего-то. Для него не так болезненны такие уколы. А для человека опытного, со статусом — каждый случай неправоты повергает его, ещё и публичный, в глубокое душевное расстройство. Может даже не на один день.

Поэтому, если его поправили, но позволили сохранить лицо, то он это оценит и будет относится с уважением к этому молодому человеку, не обсуждает вопрос — но внутренне он поменяется. Тогда его отношение к вам поменяется в лучшую сторону. Если всё понятно, что я сказал, то я в этом закончил.

Д.Т.: Я сталкиваюсь со случаями, когда ты желаешь сохранить старшему человеку лицо, а он этим злоупотребляют.

В.Т.: Он этим злоупотребляет тогда, когда для него это очень предсказуемо. Очень предсказуемо, что можно просто взять и нажать. Поэтому здесь очень важно различать твердое и пустое.

Когда вы не просто более правы, а когда вы нашли пустое в позиции старшего — туда необходимо нанести удар и сразу отступить. На момент нанесения удара, человек немножко потеряется, потому что он понимает, что этот удар попал в точку. И тогда у него, только беспокойство по поводу того, не потерял ли он лицо.

А когда это удар неточный — в принципе, приблизительно правильный — это ничего не даст. Человек опытный подумает и быстро замнет это дело — он сам себе сохранит лицо. Поэтому очень важна точность. А точность возникает тогда, когда вы не по каждому случаю — а редко, но метко.

Как развить требовательность к сотрудникам, если страшно, что после давления (не обязательно крик, а монотонное давление) они обидятся и будут выполнять работу хуже или вообще уйдут? Например после указания работа выполняется некоторое время, а потом опять нет. После второго проступка приходится как-то наказывать или пропускать мимо, если не уверен, что сотрудник не обидится и не сделает подлость?

В.Т.: Самое лучшее воздействие на сотрудника, который что-то не сделал, сделал плохо или повел себя плохо — это глубокий расспрос. Нет метода более действенного. Но, глубокий расспрос не должен быть повторением одного и того же.

Повторяющийся вопрос нервирует человека. А вот вопрос, который с интересом задан, который не нацелен на то, чтобы задеть или обидеть человека — ставит задачей понять технологию, по которой человек так плохо сделал или не сделал что-то.

Это очень важно, потому что нет более эффективного наказания для человека, как довести его, правильными вопросами, до внутреннего чувства стыда. Ни в коем случае не стыдить. Это нормально потому, что это надолго запоминают. Не так часто бывает человеку стыдно. 

Это очень редко бывает, на самом деле. Это цель, мишень в которую надо попадать когда ты разбираешь человека расспросом. Можно промазать по мишени во время разговора, а можно попасть точно в мишень.

Д.Т.: Но, руководитель при этом боится, что сотрудник уйдёт или будет делать работу хуже.

В.Т.: Нет. Если станет стыдно, здесь так сказать, насчёт уйдёт — тоже не такой уж невозможный случай. Особенно, если речь идет о какой-нибудь статусной даме. Тут мужчины и женщины различаются. Женщина, если ей при ком-то стыдно, то она старается избегать этого человека. Хотя он никак не виноват. Даже если он просто присутствовал при той ситуации. Такие женщины нежные существа, иногда бывают.

Поэтому тут надо аккуратно — надо не дожимать. Как только стало хоть чуть-чуть стыдно, надо сразу отойти. Всё зависит от того, с кем имеешь дело. С одним не будет результат, пока его не потрясет. С другим — только наметил, как кошка коготками, и моментально отпустил.

Дело в том, что у каждого человека есть свой порог чувствительности, в разных вопросах. Когда мы расспрашиваем человека вопросами, то подводим его туда, где он, отвечая на них вдруг ощущает: “Еще немного и мне будет очень стыдно”.

Один чувствует это издалека и рано ощущает дискомфорт. А другого надо давить до самого конца — он только в конце поймет. Поэтому надо чувствовать порог чувствительности. Порог чувствительности проявляется не только в разговоре, но и до этого, если мы человека знаем.

Конечно, женщины гораздо более чувствительны, чем мужчины. Поэтому, мы должны вовремя остановиться. Если человек начинает себя защищать, когда мы остановились — значит мы остановились раньше времени. Тогда всё-таки надо туда дойти. Потому что, когда мы правильно остановились, человек чувствует благодарность, облегчение.

Это не надо делать часто. Может быть, один раз в пять лет надо делать такое с человеком. Но человек запомнит это надолго. Те моменты в жизни, когда нам было действительно стыдно — их довольно мало. Их можно по пальцам пересчитать. Не тогда, когда нас стыдили, а когда нам самим перед собой было стыдно.

В социальном плане обижать “слабых нельзя”. Человек играющий роль “слабого”, может манипулировать и привлекать на свою сторону общественное мнение. Какие социальные механизмы, чтобы “сильный” мог выполнять свои социальные функции и не быть в глазах социума агрессором и бессердечным?

В.Т.: Здесь всё-таки немножко смешение происходит. Главное в этом вопросе — как в глазах социума не выглядеть агрессором и так далее, когда на самом деле всё не так.

Когда происходит такая манипуляция, то самое лучшее средство — не пытаться спорить. То есть манипуляция заключается в том, что излагается некоторый текст, который не совсем правильный и на него идут возражения. А если манипуляция хорошая, то она и построена на том, что возражение не сработает.

Поэтому, правильный ход тогда, когда сам человек вот этот сильный (он сам не манипулятор) не умеет так вести позиционную борьбу как манипулятор. Манипулятор хорошо умеет вести позиционную борьбу, потому что он этим живёт. Живёт, дышит и так далее. Это его хобби. Он достаточно обладает этим искусством.

Решить это просто. Нужно рассказать присутствующим, что происходит: “Берите с нее пример. Слабая женщина. Прекрасный манипулятор. Божий одуванчик. А попробуй что-то сделать — сразу вцепляется зубами. И что сейчас происходит?

Симпатия окружающих завоевана? Завоевана. Я оказался виноват? Виноват. Вот учитесь — берите пример”. То есть, нужно рассказать о том, что происходит между нами. Часто, это ответ на манипуляцию. Я привел общий пример, так как нет конкретного случая. А можно рассказать более детально, называя вещи своими именами.

Надо не продолжать диалог, а объяснить то, что между вами сейчас произошло. Как вы посмотрели кино, а потом пересказываете его сценарий и кратко излагаете его суть. Это хорошо действует.

Вообще, прием “Рассказывать, что происходит здесь и сейчас” — очень сильный и отрезвляющий прием. Потому что против этого очень трудно возражать. Конечно, за этим приемом может последовать спор, но к нему можно применить тот же прием. Это может быть человек, который может охватить и второй слой манипуляции.

Д.Т.: Иногда бывает сложно провернуть этот социальный механизм, поскольку социум сам заинтересован в поддержке “жертвы”. И сильный человек, становиться жертвой слабого и пытается доказать что-то социуму, который и так всё знает. И вот тогда эта схема может не сработать.

В.Т.: Иногда может быть схема другая: “Все согласны с тем, что он жертва, а я такой агрессор? Все согласны, что это реальная жертва? Или может кто-то считает, что он просто из себя такового изображает? Есть такие?” — я могу обратиться к публике.

Кто-то возьмет и из интереса подымет — “Идите сюда. Объясните — почему он не жертва, а изображает? Можете попробовать?” — такой ход, когда мы вырываем кого-то из толпы. Ну не может быть, чтобы 100% думали одинаково.

Ход в том, чтобы вытащить человека, который не согласен с этой толпой. То было “Я и они, которые согласны”. Когда кого-то вырвал, то уже получается что “Они” разрушено. Они не такие единые.

Но эти приемы требуют определенных навыков. Приемов не так много. Просто надо учиться. Если у вас есть определенный арсенал приемов, то выберите подходящий для вашей ситуации”.

Как можно сопротивляться чужому доминированию?

В.Т.: Он говорит: “Дайте, пожалуйста, вот эту вот книгу”. Что ты будешь делать, если ты в компании?.

Д.Т: А это моя книга?

В.Т.: Неважно. Вот вы сидите рядом — как сопротивляться? Ответ “Не дам” или “Сам можешь взять” выглядит нехорошо. Правильный ответ: “Хорошо, я дам. А вы мне, пожалуйста, скажите — который сейчас час?” — и отдаю книгу.

То есть, я в в ответ задал человеку вопрос. Можно ли не сказать который час — трудно, да? Здесь и шутка есть, и вроде бы мне надо было спросить. Это я спросил простую вещь. Но, можно спросить и что-то посерьезнее. Этот навык вырабатывается. Мы должны, в ответ, доставить человеку такой же легкий дискомфорт.

Д.Т: Как соблюсти грань, чтобы не быть самому себе противным?

В.Т.: Средство защиты не должно слишком превосходить средство нападения.

Д.Т.: Часто бывает, что грань не соблюсти, потому что у человека возникают эмоции.

В.Т.: Можно спросить: “Неужели вы её не читали? Вы вроде много читаете”. Это нужно выбирать — чувства подскажут, как сказать так, чтобы человек почувствовал легкий дискомфорт и в следующий раз подумал, прежде чем так поступить. Кроме того, присутствующие тоже будут видеть, что ты не просто так — взял и исполнил. Самая лучшая защита — обратиться со встречным: предложением, просьбой, замечанием и так далее.

Как стать доминантом в новой компании?

В.Т.: Чтобы быть главным или склонится в эту сторону — нужно становиться таким не за счет других. Не за счет унижения других. Если компания садится за стол — первым сам выбирай место за столом и садись. Садись на то место, на котором тебе наиболее удобно. Если все идут куда-то — не ходи с толпой.

Ходи так, чтобы другие к тебе присоединялись. Если не присоединяются — ходи один. Говори медленно. Говори четко. Говори не много. Но, говори только тогда, когда то что ты говоришь ценно услышать.

Такой набор дает возможность фактически перейти к лидерству. А лидер — всегда доминант. Доминирование — это временное явление. Лидерство — это навсегда. Если ты будешь лидером, то ты будешь доминировать.

Если ты будешь пытаться доминировать, но это ничем не будет подкреплено, то ты будешь неприятным человеком. Тебе будут уступать, просто потому что не хотят с тобой иметь дело. Люди стараются дистанцироваться от такого человека.

Как перестать чувствовать себя слабым при встрече или на переговорах с высокопоставленными лицами уже на старте, до начала встречи? Когда статус визави высокий появляется избыточная важность встречи и от волнения, а также постоянного контроля над каждым своим словом переговоры проходят не так как могли бы пройти?

В.Т.: Здесь два совета. Первый — волнение обязательно появляется. Это нормально потому, что это животное реакция на появление более сильного животного. Страх высоты тоже волнение.

Первое — мысленным взором посмотреть где у тебя что-то зажало. Волнение — всегда зажим. Перехват в горле. Перехват в рёбрах. Перехват в шее и так далее. Надо мысленным взором туда посмотреть — это ослабнет и ты успокоишься, в этом смысле.

Нужно всегда иметь план Б: “Да, предстоит встреча. А я то что хочу от этой встречи?”. Не просто ждать встречи с большим человеком и ждать что он предложит. Важно понять, что ты хочешь получить от него. Нужно представить себе и вставить в этот разговор некоторую цель.

Цель отвлекает внимание от этого страха. Целью может быть желание что-то узнать у него, спросить что-то, взять возможность подумать. Потому что часто важные люди делают предложения, имея в виду, что ты точно не откажешься. Человек начинает кивать и может согласиться с тем, с чем соглашаться не надо.

Поэтому очень важно задавать уточняющие вопросы. Какую бы прекрасную вещь человек не предложил, она всегда с обременением, которое ты не уловил. Оно обязательно там есть. Надо его понять. Возможно он хочет тебе там подарить 10 млн. Но, что ты будешь обязан за это. Нужно понять, что от тебя потребуется. То есть, вы уточняете и ставите вопросы.

Как только вы заняли позицию: “Я не с любым вашим предложением, требованием соглашусь” — вы становитесь на равных. Это позиция равенства. Всегда важно быть на равных с самым сильным противником. А на равных вы тогда, когда начинаете всё уточнять.

Конечно, когда дело доходит до физической борьбы, то вы не можете быть на равных. Но, в управленческом смысле, вы всегда может быть на равных, потому что вы имеете возможность так отвечать и так ставить вопросы, где другому не очень уютно.

Первый шаг — успокойтесь. Второй шаг — начинайте уточнять, когда вам что-то говорят. Как только вы начнете уточнять, так сразу разговор станет разговором на равных”.

Д.Т.: Это правда. Когда я проучилась у вас 10 месяцев на этом крауд-тренинге, я заметила у себя спортивный интерес, в пределах разумного, пообщаться с такими людьми как: премьер-министр, президент, глава фирмы и корпорации.

Они могут что-то интересное рассказать. Интерес человеческий, к человеку — задать вопрос. Я обратила внимание, что на каких-то светских раутах я не пугаюсь. Когда кто-то мимо прошёл, хочется поздороваться и задать какой-то вопрос.

А чем это вырабатывается — за счет управленческих каких-то навыков? Вот ваши технологии и это вот спокойствие в поведении — оно же не на ровном месте берётся?

В.Т.: Самый главный ключ — внутренняя позиция любого человека, который достойно хочет прожить эту жизнь и нормально общаться с людьми — она такая: “Я управляю этим миром. Все эти люди — мои подчинённые. Только плохие подчиненные и непослушные”.

Подчиненные, не значит что они ниже меня. “Просто сейчас, вот в этой жизни, у меня позиция главного человека. Подхожу я для этой роли или не подхожу — это другой вопрос, но у меня эта роль.

Поэтому не может быть такого важного человека, которому я был бы подчинен. Он может вообразить, что я его подчиненный. Он может вообразить, что он сильнее меня. Но, я-то знаю, что он мой подчиненный”.

Это внутренняя позиция: “Я всем управляю, а стало быть и за всё отвечаю. Я плохо справляюсь с этой ролью? Плохо, но это моя роль. Это та точка зрения, с которой я смотрю на этот мир и людей. Если смотрю с этой точки зрения на весь мир и людей, то не может быть человека, в присутствии которого, я буду чувствовать себя бедным и несчастным”.

Там уже ролевой расклад немножко другой. Каждый человек может так себя ощущать. Я не возражаю, чтобы другой ощущал себя также. Кто лучше справляется, тот и управляет этим миром.

Я понимаю, что не все со мной согласны и не все поняли, но есть несколько человек которые поняли что я говорю.

Как правильно держать баланс “слабый-сильный” на встрече, где одновременно присутствуют руководитель и его подчиненные?

В.Т.: Я не понимаю вопрос до конца. Здесь может быть разный расклад. Например: я присутствую со своим руководителем на встрече, где руководитель легко может сделать меня слабым. Если такая позиция, что я со своим руководителем и я опасаюсь, что он меня покажет как слабого перед партнерами, то я должен держаться достаточно скромно.

То есть, говорить тогда, когда руководитель дает мне слово — первый случай. Второй случай — когда задали вопрос, и я вижу что он не справляется — ему нужна помощь, чтобы не потерять лицо. Тут я подскажу. Эта подсказка либо поможет ему по существу, либо она поможет ему выиграть время.

Он можешь со мной не согласиться, но уже хорошо, что я ему дал время подумать. Это два случая, когда руководитель не будет принижать подчиненного, потому что он не принижает руководителя, тем что он сильно умный или много знает.

Если же вторая сторона обращается прямо ко мне, то я должен бросить взгляд на руководителя. Взглядом я прошу разрешения на ответ. Если руководитель сам заговорит, то мне отвечать не надо. Если он сомневается, то я начинаю отвечать. Если вы будете отвечать, взглядом не спросив руководителя — это может его раздразнить.

Просто есть определенные правила, которых надо придерживаться. Поэтому, когда ты идешь на встречу в таком раскладе, подумай каких правил ты будешь придерживаться. Твоя задача на этой встрече — быть полезным руководителю и не раздражать его.

Ситуация наоборот — я на этой стороне, а там руководитель с подчиненным. Если я слишком много внимания уделяю подчиненному, потому что видно что он соображает больше, то я буду раздражать руководителя. Во-первых — я ухудшу его отношения с этим подчиненным. Во-вторых — он мной будет недоволен.

Я могу не заметить, как я испортил дело, тем что дал понять, что с подчиненным мне интереснее общаться. Поэтому нужно, отвечая подчиненному, смотреть на руководителя. Руководителю неприятно, когда смотрят не на него. Надо смотреть на руководителя и искать подтверждение, чтобы он подтверждал правильное кивком.

То есть, мы обязательно должны заботиться о сохранении лица руководителя. Если он к подчиненному относится сверху вниз и унижает его при мне, то я должен этого не замечать и переводить разговор на другое.

Я не должен учить жизни руководителя. Потому что, потом он подчиненному по пятое число покажет, как давать с ним так говорить. Иногда можно привести в пример аналогичный случай, который отведет внимание, но педагогически покажет, что так не стоит делать.

Проводя встречу, где возможны такие ситуации, надо очень большое внимание уделять человеческим отношениям, а не только содержанию переговоров. В противном случае, мы ухудшим положение. Всё зависит от того, как говорить. Надо видеть, какие складываются человеческие отношения.

По каким признакам на собеседовании при приеме на работу сотрудника определить его стратегию поведения в разрезе управления (слабый-сильный)?

В.Т.: Раз мы принимаем его на работу, то скорее всего сотрудник имел своей жизни начальников. Мы рассмотрим типичную ситуацию. Мы его раз расспросим о его начальниках: “Кто у вас был начальником? А до этого кто был?

Сравните двух начальников — опишите мне одного и другого”. Мы увидим, что если при описании он уважает силу и доминирование — это одно. Уважает справедливость, истинную правоту, компетентность — это другое.

Если у него были подчиненные, то расспросить о подчиненных: “Как этот подчиненный? Как у вас сложились отношения? Какая динамика отношений была? А с начальником? Какие у вас были отношения в начале? В конце также относился? Что изменилось?” — люди абсолютно не ожидают разговор на эту тему.

А раз не ожидают, то у них нет накатанной легенды на этот счёт. Им трудно что-то сочинять — легче правду говорить. Через это, мы поймем их приоритеты.

При приеме сотрудника на работу, директор при личных беседах обсуждал меня с моим будущим подчиненным. Давал оценку не только моим профессиональным, но и личным качествам, используя нелицеприятные фразы. Обещал мою должность и моё увольнение. Через неделю сотрудник передал мне этот разговор. В разговоре на троих она это подтвердила, после чего директор её уволил. Как относиться и воспринимать данную ситуацию. Не понимаю как дальше работать в компании. Как взаимодействовать с руководителем?

В.Т: Ну вообще, он сдал этого человека. Я понимаю так — директор принимал на работу человека и говорил: “Он дурак. Но он у нас ненадолго. Ну не компетентен он. Вот ты поработаешь — у тебя есть шанс занять его место”.

Этот кандидат рассказал мне о том, что обо мне говорил директор. Возможно, что он рассказал потому, что я его и нашёл, этого кандидата. Потому что так просто, кто что расскажет?

Опустим то, кто его нашел. Остановимся на том, что он мне рассказал и этот рассказ явно носит доверительный характер. Он не рассчитывал, что я очную ставку сделаю. Он подумал, что я такой же порядочный как и он. А я его сдал. Его не взяли на работу.

У меня была возможность получить подчинённого, который будет на моей стороне. Свои шансы я не улучшил, этим самым. Потому что я заставил директора потерять лицо, пользуясь свидетелем.

Что директор ко мне испытывает? То есть, я сплошной дурак, за что правильно сказал директор: “Мы этого дурака потом уберем”. Директор то прав оказался — я дурак. Этого сдал — свои отношения испортил.

Как дальше работать в такой компании? Умнеть надо. И не делать больше таких ошибок. Если такое сказали, не надо предъявлять претензии — это ж твой директор, а не кто-то там.

Одно дело, когда про тебя твой подчиненный что-то плохо сказал и ты устроил очную ставку. Надо понимать кто выше, а кто ниже. Но директора припирать к стенке, что он плохо про тебя говорил — теперь он будет совсем плохо к тебе относиться.

Конечно же, про женщину разговор. Женщине надо пар выпустить: “Ах негодяй” — а там будь, что будет. Выпускание пара дорого обходится. Хотя женщин не поймешь — они могут обняться с директором и расплакаться. Тут я не специалист. Я по женщинам не специалист. Если мужчина, то дурак что так делает. Если женщина, то она просто женщина.

Внутри себя чувствую что прав на 100%. Факты (решение, приказы, стандарты) на моей стороне, но противники, опираясь на пустое, упорно навязывают высшему руководству своё мнение, перекладывают свою работу на нас. Владимир Константинович, подскажите, пожалуйста, в этой ситуации чем или как, можно убедить высшее руководство принять правильное решение? Как действовать в ситуации когда ты один и надеяться можно только на самого себя? 

В.Т.: Проблема не в том, что кто-то там проталкивает неверное решение. Проблема в том, что у вас неправильное отношение с руководством. Забудьте про оппонентов, которые вас сдвигают. У вас нет правильного отношения, к вам нет доверия со стороны руководства. Если было бы доверие, то тогда бы выслушали и вникли.

Почему нет доверия? Отсутствие доверия может быть по разным причинам. С одной стороны может быть недоверие, потому что вы слабый как руководитель, неопытный или некомпетентный и вам не доверяют.

С другой стороны — потому что вы сильный, опытный, компетентный и опасный. Обе крайности вызывают недоверие. Как слабость вызывает недоверие, так и сила вызывает недоверие. Надо быть адекватным для своего начальства.

Значит вы не сумели быть адекватным для своего начальства, чтобы оно вникало, на вас рассчитывало и понимало, что на вас можно опереться. Вы себя повели так, как считали нужным или так как считали себя правым. Вы не думали о том, что чувствует ваше начальство, когда вы себя таким образом ведете.

Вы явно ведете не так, чтобы вызвать у начальника доверие. Существенны только ваши отношения с начальством. Подумайте. Встаньте на позицию начальника. Подумайте, что он чувствует, когда вы с ним разговариваете.

Как понять, что слабый пытается перехватить управление, а не проявляет инициативу?

В.Т.: Когда человек проявляет инициативу, то мы делаем мысленный эксперимент. Если мы его инициативу поддержим, скажем “да” и всё сделаем так как он хочет — ему придётся больше работать или меньше? Больше напрягаться или меньше? Больше получать благ или меньше?

Если мы увидим, что работать — меньше, меньше напрягаться и больше благ, то инициатива уже становится под вопрос. Теперь — нам придётся больше напрягаться или меньше? Мы посмотрим, кто из этой инициативы выигрывает. Я выиграю как его начальник? Он выигрывает? Какой расклад следствий этой инициативы?

Кроме того бывает так, что человек нормально работает, но у него есть некоторые обязанности, от которых он очень хочет уклониться — какие-то вопросы, которые точно решать не хочет. Он хочет заменить свой функционал так, чтобы этим не заниматься.

Если инициатива такова, то это очень подозрительно. Поэтому надо сказать: “Хорошо. Поддержу. Но этим вы всё-таки продолжите заниматься”. Он очень быстро может сползти с этой инициативы, потому что получается и то надо делать, и то надо делать.

Всегда надо отвечать на простой вопрос: “Кому это выгодно в итоге?”. Вместо того, чтобы смотреть нравится или не нравится. Тогда нам это всё станет достаточно прозрачно.

Если человек проявляет инициативу впервые, то его всегда надо поддерживать, чтобы посмотреть чем она кончиться. Давай карт-бланш на инициативу в первый раз, если она не совсем дурная. Ну пусть будет. Посмотришь, куда ведет это. Ведет к тому, что он меньше работать стал или больше? Посмотришь общее направление вектора его, так сказать, желаемого развития в организации.

Какой фразой “осадить” человека, общение которого в деловых переговорах начинается “солнышко моё”,“ты рыбка моя не понимаешь”, применение уменьшительно-ласкательных имен — тем самым показывая доминирование над партнёром?

В.Т.: С каких это пор улыбка я рыбка ТВОЯ?

Д.Т.: Ну Солнышко, ну что ты обижаешься.

В.Т.: Нет я хочу узнать просто, когда эта сделка состоялась?

Д.Т.: Ну солнышко, с тобой сегодня не интересно.

В.Т.: А всё-таки: “Что-то случилось такое? Я так задолжал, что стал ТВОЕЙ рыбкой? Что случилось? Я пропустил какой-то важный момент в наших отношениях?” Я не слышу ответа.

Д.Т.: Но, я бы и не стала дальше развивать тему.

В.Т: Можно ответить: “Крокодильчик, ты чего это? Что с тобой сегодня? Чего ты на уменьшительные перешел?” — всякие такие могут быть вещи. Но мне больше нравится перетереть человека, всё-таки, расспросами.

Д.Т.: А если это руководитель мужчина?

В.Т.: Могу я полюбопытствовать? А как вы супругу называете ласково? Или это секрет?

Д.Т.: Я думаю, он будет в неловком положении.

Онлайн обучение >> обучение бизнесу, обучение менеджменту, обучение переговорам, обучение продажам, обучение рекрутингу, обучение продакт-менеджменту, обучение проджект-менеджменту.

Связанные материалы >>  кто такой менеджер, кто такой предприниматель, кто такой HR менеджер, кто такой рекрутер, кто такой проджект менеджер, продакт менеджмент, продуктовая аналитика, проджект менеджмент, регулярный менеджмент, профессиональный менеджмент, тайм менеджмент.

токсичных людей: 12 вещей, которые они делают и как с ними бороться

Карен Янг

У всех нас были токсичные люди, посыпавшие нас своим ядом. Иногда это больше похоже на обливание водой. Сложных людей привлекают разумные, и у всех нас, вероятно, был (или был) хотя бы один человек в нашей жизни, который заставлял нас сгибаться вокруг себя, как колючая проволока, в бесконечных попытках доставить им удовольствие — только для того, чтобы по-настоящему этого не достичь.

Их ущерб заключается в их тонкости и способе, которым они могут вызвать классический ответ: «Это не они, это я». Они могут заставить вас усомниться в вашей «чрезмерной реактивности», вашей «сверхчувствительности», вашей «склонности к неверным истолкованиям». Если вы тот, кто постоянно обижается, или тот, кто постоянно корректирует свое поведение, чтобы избежать боли, то велика вероятность, что это не вы, а они.

Возможность распознать их вредное поведение — первый шаг к минимизации их воздействия.Возможно, вы не сможете изменить то, что они делают, но вы можете изменить то, что вы делаете с этим, и любая идея, которая может возникнуть у токсичного кого-то в вашей жизни, может сойти с рук.

Ядовитые люди делают много вещей, чтобы манипулировать людьми и ситуациями в своих интересах. Вот 12 из них. Знание их поможет вам не попасть под влияние:

  1. Они будут держать вас в догадках, какую версию вы получаете.

    В один прекрасный день они будут совершенно милыми, а на следующий вам будет интересно, что вы сделали, чтобы их расстроить.Часто нет ничего очевидного, что могло бы объяснить изменение отношения — вы просто знаете, что что-то не так. Они могут быть колючими, грустными, холодными или капризными, и когда вы спросите, что не так, ответ, скорее всего, будет «ничего», но они дадут вам ровно столько, чтобы вы знали, что что-то произошло. «Достаточно» может быть вздох, приподнятая бровь, холодное плечо. Когда это происходит, вы можете искать им оправдания или делать все возможное, чтобы сделать их счастливыми.Посмотрите, почему это работает для них?

    Прекратите пытаться им угодить. Токсичные люди давно поняли, что порядочные люди пойдут на все, чтобы люди, о которых они заботятся, были счастливы. Если ваши попытки доставить удовольствие не работают или длятся недолго, возможно, пора прекратить. Уходите и возвращайтесь, когда настроение изменится. Вы не несете ответственности за чужие чувства. Если вы неосознанно сделали что-то, чтобы кого-то обидеть, спросите, поговорите об этом и, если нужно, извинитесь.Во всяком случае, не нужно гадать.

  1. Они будут манипулировать.

    Если вам кажется, что отношения строят только вы, возможно, вы правы. У токсичных людей есть способ посылать атмосферу, что вы им чем-то обязаны. У них также есть способ взять у вас что-то или сделать что-то, что причиняет вам боль, а затем сохранить, что они делали все это за вас. Это особенно часто встречается на рабочих местах или в отношениях, где баланс сил нарушен.«Я оставил вам документы на шесть месяцев». Я думала, вы оцените опыт и возможность научиться обращаться с картотечными шкафами ». Или:« Я собираюсь на званый обед. Почему бы тебе не принести обед. За 10. Это даст вам возможность продемонстрировать свои навыки на кухне. К? ’

    Вы никому ничего не должны. Если это не похоже на одолжение, то нет.

  1. Они не признают свои чувства.

    Вместо того, чтобы признавать свои собственные чувства, они будут действовать так, как если бы они были вашими.Это называется проекцией — проецировать на вас свои чувства и мысли. Например, человек, который злится, но не берет на себя ответственность, может обвинить вас в гневе на него. Это может быть столь же тонкое, как «Ты в порядке со мной?» Или более резкое: «Почему ты злишься на меня?» Или «Ты весь день был в плохом настроении».

    Вы обнаружите, что оправдываете и защищаете, и часто это будет происходить по кругу — потому что дело не в вас. Четко определите, что ваше, а что их.Если вам кажется, что вы слишком много раз защищаете себя от обвинений или неподходящих вопросов, возможно, на вас спроецируют. Вам не нужно объяснять, оправдывать или защищать себя или разбираться с ошибочным обвинением. Помни это.

  1. Они заставят вас проявить себя перед ними.

    Они будут регулярно ставить вас в положение, когда вам придется выбирать между ними и чем-то еще — и вы всегда будете чувствовать себя обязанным выбирать их. Токсичные люди будут ждать, пока вы возьмете на себя обязательства, а затем развернут драму.«Если бы ты действительно заботился обо мне, ты бы пропустил занятия и проводил время со мной». Проблема в том, что этого никогда не будет достаточно. Немногие вещи смертельны — если это не жизнь или смерть, скорее всего, это может подождать.

    [irp posts = ”1195 ″ name =” Токсичные люди: 16 практических эффективных способов борьбы с ними ”]

  2. Они никогда не извиняются.

    Они солгут, прежде чем извинятся, так что нет смысла спорить. Они будут искажать историю, изменять то, как она произошла, и пересказывать ее настолько убедительно, что они поверят в свою чушь.

    Людям не нужно извиняться за неправоту. И вам не нужно извиняться, чтобы двигаться дальше. Просто двигайтесь вперед — без них. Не отказывайтесь от своей правды, но не поддерживайте спор. В этом нет никакого смысла. Некоторые люди хотят быть правыми больше, чем быть счастливыми, и у вас есть дела поважнее, чем кормить борцов за правые.

  1. Они будут рядом в кризисной ситуации, но никогда не разделят твоей радости.

    Они найдут причины, по которым ваши хорошие новости не являются хорошими.Классика: о промоушене: «Деньги не так уж велики для того объема работы, который ты будешь делать». Об отпуске на пляже: «Что ж, будет очень жарко. Ты уверен, что хочешь поехать? »О том, что тебя сделали Королевой Вселенной:« Ну, знаешь, Вселенная не такая уж и большая, и я почти уверен, что у тебя не будет перерывов на чай ». Понятно? Не позволяйте им увлажнять вас или уменьшать до их размера. В любом случае вам не нужно их одобрение — или чье-либо еще в этом отношении.

  2. Они оставят разговор незавершенным, а затем отключаются.

    Они не берут трубку. Они не будут отвечать на сообщения или электронные письма. А между раундами их голосового сообщения вы можете снова и снова проигрывать разговор или спор в своей голове, гадая о статусе отношений, задаваясь вопросом, что вы сделали, чтобы их расстроить, или они мертвы, живым или просто игнорирующим вас — что иногда может ощущаться одинаково. Люди, которым вы небезразличны, не позволят вам продолжать чувствовать чушь, не пытаясь разобраться в этом. Это не значит, что вы, конечно, разберетесь, но они хотя бы попробуют.Если они оставляют вас «на улице» на продолжительные сеансы, воспринимайте это как знак их вклада в отношения.

  3. Они будут использовать нетоксичные слова с ядовитым тоном.

    Сообщение может быть достаточно невинным, но тон передает гораздо больше. Что-то вроде «Что ты делал сегодня?» Может означать разные вещи в зависимости от того, как в нем говорится. Это могло означать что угодно: от «Я уверен, что ты ничего не сделал — как обычно» до «Я уверен, что твой день был лучше моего. Мой был ужасен. Просто ужас.И вы даже не заметили достаточно, чтобы спросить ». Когда вы сомневаетесь в тоне, они ответят:« Все, что я сказал, это то, что вы сделали сегодня », что в некотором роде верно, но не совсем.

  4. Они привнесут в разговор не относящиеся к делу детали.

    Когда вы пытаетесь решить что-то важное для вас, ядовитые люди привносят не относящиеся к делу детали из пяти аргументов назад. Проблема в том, что, прежде чем вы это осознаете, вы спорите о чем-то, что вы сделали шесть месяцев назад, все еще защищая себя, а не решая проблему.Почему-то всегда кажется, что все заканчивается тем, что вы с ними сделали.

  5. Они сделают это о том, как вы говорите, а не о том, о чем вы говорите.

    Возможно, вы пытаетесь решить проблему или получить разъяснения, и, прежде чем вы это узнаете, разговор / аргумент переместился от вопроса, который был важен для вас, к манере, в которой вы говорили об этом — есть ли проблема с твоей манерой или нет. Вы обнаружите, что защищаете свой тон, свои жесты, свой выбор слов или манеру движения живота, когда вы дышите — в этом даже нет смысла.Между тем ваша первоначальная потребность ушла в груду незавершенных разговоров, которая, кажется, становится все больше с каждым днем.

    [irp posts = ”1762 ″ name =« Когда кто-то, кого вы любите, токсичен: как избавиться от токсичных людей без чувства вины »]

  6. Они преувеличивают.

    «Ты всегда …» «Ты никогда …» Трудно защититься от этой формы манипуляции. Токсичные люди могут использовать один раз, когда вы этого не сделали, или один раз, когда вы это сделали, как доказательство своих недостатков.Не верьте аргументам. Вы не выиграете. И в этом нет необходимости.

  7. Они осуждающие.

    Мы все иногда ошибаемся, но ядовитые люди обязательно позаботятся о том, чтобы вы это знали. Они будут судить вас и оценивать вашу самооценку, предполагая, что вы меньше, чем потому, что совершили ошибку. Нам всем время от времени разрешается ошибаться, но, если мы не сделали что-то, что затрагивает их, никто не имеет права выносить приговор.

Знание любимых мест для токсичных людей сделает ваш радар более точным, что сделает манипуляции более заметными и понятными.Что еще более важно, если вы знаете характерные признаки токсичного человека, у вас будет больше шансов поймать себя, прежде чем вы завяжете себе двойные узлы, пытаясь доставить ему удовольствие.

Некоторые люди не могут быть довольны, а некоторые не подходят для вас — и во многих случаях это не имеет к вам никакого отношения. Вы всегда можете отказаться от ненужного безумия. Будьте уверены в себе и признайте свои недостатки, свои причуды и вещи, которые заставляют вас сиять. Вам не нужно чье-либо одобрение, но помните, что если кто-то изо всех сил пытается манипулировать, это, вероятно, потому, что ему нужно ваше.Не всегда нужно давать это, но если вы это делаете, не позволяйте цене быть слишком высокой.

Злой на любовь

Злой любви

Большинство из нас стремятся найти любовь. Это, несомненно, одна из важнейших целей нашей жизни. Из-за этой почти универсальной истины людям не всегда легко осознать тот факт, что большинство из нас также злится на любовь.Часто бывает так, что независимо от того, как долго мы ищем или как сильно мы этого ждали, влюбившись, мы оказываемся перед вызовом, вызывающим страх, гнев и избегание. В такие моменты мы находим способы оттолкнуть самых близких нам людей, чтобы создать дистанцию ​​и освободить себя от неотъемлемого бремени любви.

Бремя, в случае любви и отношений, может относиться к болезненной реальности того, что значит заботиться о ком-то и получать от него заботу о нас взамен. Быть оцененным любимым человеком бросает вызов нашим существовавшим ранее негативным взглядам на самих себя.Мы должны осознать свою тревогу по поводу потери идентичности, которую мы принимали всю свою жизнь. Более того, когда мы начинаем ценить кого-то, нам приходится сталкиваться со своими страхами потерять человека, который сейчас для нас очень много значит. Влюбленность делает нашу жизнь более значимой, а значит, и пугающей, и болезненной. Наша склонность злиться на любовь, направленную к нам, — это защита, которую мы все развиваем в ответ на эти глубоко укоренившиеся страхи перед близостью.

Прочтите статью «Понимание страха близости»

Как проявляется наш гнев к любви?

Отношения часто разваливаются.Люди, которые когда-то были неразлучны, часто расстались и больше никогда не виделись. Так много пар превращаются из безумно влюбленных в безумных от ненависти, и всем остальным остается только гадать, что же произошло. Что их разлучило? Этот отход от любви часто начинается с нашего страха перед близостью, который заставляет нас действовать по отношению к своим близким.

Во-первых, это могут быть тонкие вещи: меньше зрительного контакта, меньше физических проявлений привязанности, легкое сопротивление разделить деятельность, которая когда-то нравилась нам обоим, увеличение критических наблюдений, снижение уровня страсти, медленное исчезновение уважения к независимости друг друга. и границы.Когда мы проявляем эти модели гнева по отношению к нашему партнеру, мы часто действительно злимся на саму любовь. Когда партнер смотрит на нас добрыми глазами, это может начать действовать нам на нервы. Когда он или она тянется к нам за руку, у нас может быть немного больше шансов отстраниться. Это проявления доброты, близости и привязанности, но мы начинаем отталкиваться и реагировать так, как будто они нас отталкивают.

Со временем эти шаблоны будут становиться все более опасными. По мере того, как мы сближаемся в отношениях, мы на самом деле чувствуем большую угрозу и, следовательно, больше злимся на то, что нас любят.Мы можем «сделать это на ступень ниже», начав заменять динамику страсти и любви привычными способами взаимоотношений. Мы можем впасть в более мертвый распорядок, избегая действий, которыми мы когда-то делились с нашим партнером, которые бросали нам вызов или волновали нас. Мы можем заменить настоящей любовью то, что психолог доктор Роберт Файерстоун концептуализирует как «фантазийную связь», иллюзию связи, которую мы формируем на основе нашей защиты. Когда мы впадаем в эту иллюзию, мы часто теряем любовь. Мы заменяем форму субстанцией, взаимодействуя как единое целое, вместо того, чтобы восхищаться друг другом как двумя отдельными людьми.

Подробнее о Fantasy Bond

Наше сопротивление любви часто проявляется в форме узы фантазии. Пара, которая становится жертвой своего страха перед близостью и прибегает к фантазийным способам взаимоотношений, вскоре обнаружит, что отношения рушатся на их глазах. Они начнут теряться в отношениях, чувствуя себя защищенными и злыми, вместо того, чтобы привлекать и ранимать. В конце концов, они почувствуют презрение к партнеру, которого когда-то обожали.

Почему мы злимся на любовь, обращенную к нам?

Как д-р.Файерстоун написал в своем блоге: «Ты не хочешь того, что говоришь, что хочешь»: «Большинство из нас заявляют, что хотим найти любящего партнера, но опыт настоящей любви разрушает любовные фантазии, которые служили механизмом выживания. с раннего детства ». Эти «механизмы выживания» относятся к защите, которую мы сформировали в ответ на нежелательные обстоятельства в нашей ранней жизни. В своей книге Fear of Intimacy , д-р Файерстоун иллюстрирует этот момент, написав: «Когда люди пострадали в их ранних отношениях, они боятся, что их снова обидят, и не хотят рисковать еще раз, чтобы их полюбили.Они используют дистанцированное поведение, чтобы сохранить свое психологическое равновесие ».

Наш ранний опыт взаимоотношений сильно влияет на то, как мы взаимодействуем во взрослых отношениях. Например, если мы были отвергнуты или уволены как дети, мы можем чувствовать себя неуверенно, как взрослые. Мы можем искать партнеров, которые заставляют нас чувствовать себя опустошенными и одинокими, или мы можем выбирать властных людей, чтобы компенсировать то, чего, по нашему мнению, нам не хватало. В любом случае мы воссоздадим негативную динамику, а не будем искать новые, здоровые способы взаимоотношений.Мы делаем это не потому, что хотим, а потому, что подсознательно движемся к тому, что удобно или знакомо.

Прочтите о том, как ваш стиль привязанности влияет на ваши отношения

Если мы выбираем кого-то, кто не соответствует негативным аспектам нашего прошлого, мы часто начинаем чувствовать себя неловко, подозрительно, сомневаемся или злимся. Когда мы чувствуем себя любимыми кем-то, это заставляет нас увидеть себя в новом свете и перестать смотреть на себя такими, какими мы были в нашей семье или в детстве, где мы, возможно, чувствовали недостаток любви или уважения.Конечно, наше детство, возможно, также было полно позитивных, любовных переживаний, но даже лучшие из родителей не могут предвидеть все потребности ребенка и реагировать на них. Наш опыт, как хороший, так и плохой, может формировать нашу самооценку и то, как мы представляем себе и, в конечном итоге, формируем наши самые близкие отношения.

Нарушение наших саморазрушительных шаблонов означает познать самих себя — понять свое прошлое и то, как оно влияет на наше настоящее. На первый взгляд наши чувства к любви могут показаться позитивными и обнадеживающими, но глубже внутри мы можем бояться быть любимыми.Иногда мы можем злиться на любовь, которой не ожидаем, по отношению к людям, которых мы больше всего ценим. Когда это происходит, важно проявлять терпение и сострадание к себе. Мы должны стремиться бороться с неадаптируемым поведением, которое может навредить нашим отношениям или создать дистанцию ​​между нами и нашим партнером. Мы должны знать, когда мы отталкиваем любовь, и думать о том, почему эти моменты доставляют нам дискомфорт. Как они связаны с нашим прошлым?

Познавая себя, мы открываем свою способность испытывать любовь.Мы можем начать меньше сердиться на любовь, выражаемую по отношению к нам. Даже когда мы замечаем гнев из-за любви нашего партнера, мы можем выбирать, как мы действовать, чтобы стать ближе, вместо того, чтобы позволять себе действовать таким образом, чтобы саботировать достойные отношения.

Об авторе

PsychAlive PsychAlive — это бесплатный некоммерческий ресурс, созданный Glendon Association. Помогите поддержать наши усилия по распространению психологической информации среди общественности, сделав пожертвование. Теги: гнев, тревога и близость, общение в паре, критический внутренний голос и близость, страх близости, научиться любить, любить

Когда вы знаете, что больше не делаете их счастливыми

Вы когда-нибудь чувствовали, что медленно отдаляетесь от друга или значимого другого? Это одно из худших ощущений в мире, потому что на самом деле это еще не конец, на самом деле ничего не произошло .Если бы все было кончено, вы бы знали, и тогда вы могли бы начать принимать меры, чтобы принять это и исцелиться от этого. Но нет. Как будто они начали узнавать вас, а потом, когда они это узнали, они решили, что вы им больше не нравитесь. Что ты вообще скажешь? Когда бы ты вообще поднял этот вопрос? Это , если вы его поднимете. Может быть, вы даже не в силах сказать что-нибудь из страха, что это действительно положит конец всему.

У вас уже сформировалась привязанность к партнеру, и вы находите его одобрение полезным, поэтому первым инстинктом может быть попытка улучшить ситуацию, делая все возможное, чтобы избежать этого разговора.Вы постараетесь соответствовать их образцу идеального партнера или друга, быть всем, что они хотели. Но делая это, вы теряете себя. Вы становитесь менее собой и более тем, кем, как вы думаете, они хотят, чтобы вы были. Вы не боретесь с ними, когда они выражают мнения, которые вас сбивают с толку. Вы не молчите, когда они пересекают ваши границы. Вы ведете себя так, как будто ничего страшного в том, что они забыли ваш день рождения, не пришли на ваш выпускной, не поздравили вас с предложением о работе или повышением по службе, и буквально никогда ничего не спрашивают о вас.

Когда это не работает, это почти не кажется справедливым. Несмотря на все ваши усилия, почему они все еще недовольны? Когда кто-то, к кому вы привязаны, не одобряет вас или отказывается от предварительного одобрения, вы чувствуете беспокойство, беспокойство и страх перед неизвестным. Душить себя так сильно из-за кого-то другого и понимать, что для них этого все еще недостаточно, — это душераздирающе. Это не только не помогает вашим отношениям, но и разрушает ваши отношения с самим собой.

Вместо этого, если вы находитесь в таком месте, где, по вашему мнению, больше не делаете их счастливыми, скажите им.Я знаю, что это риск, потому что вы не хотите ставить себя в положение, когда вы можете расстаться, но оставаться вместе может быть так же душераздирающе. Быть одному иногда лучше, чем быть в отношениях, в которых вы чувствуете себя одиноким. Вам необходимо оценить свои потребности, а не только их потребности. Удовлетворяются ли ваши социальные, эмоциональные и физические потребности? Вы можете месяцами и даже годами притворяться, что все в порядке, и все равно ничего не может стать лучше, но чем дольше вы позволяете этому продолжаться, тем больнее.Нет подходящего времени, чтобы сказать, что вы чувствуете себя нелюбимым или что ваш партнер несчастен. Идеальный момент не наступит. Это то, что тебе, вероятно, придется сдирать, как пластырь.

Здоровые отношения требуют, чтобы вы были верны себе, чувствовали себя принятыми таким, какой вы есть, а не тем, кем вы претендуете, и принимать своего партнера таким, какой он есть на самом деле, а не тем, кем вы хотите его видеть. Они также требуют открытости, когда чувствуют себя отстраненными, и честности, когда отдаляются друг от друга. Лучший вариант — честно и тщательно оценить, развивают ли эти отношения вас как личность или нет, попросить вашего партнера сделать то же самое, а затем обсудить.Если вы оба пытаетесь скрыть свое несчастье, ваши отношения становятся фасадом для двух разбитых сердец. На самом деле, быть в разорванных отношениях вполне нормально просто потому, что оставаться вместе удобнее, чем отпускать их. Это понятно. Это то, к чему ты привык. Это не значит, что это справедливо по отношению к кому-либо из вас.

Гораздо лучше потерять того, с кем встречаешься, чем потерять себя. Будь честен в том, кто ты. Отстаивайте свои убеждения и убеждения. Никогда, никогда не уменьшайся, чтобы успокоить других. Будьте безжалостно собой и не извиняйтесь за это. Будь таким ты, что ты излучаешь. Будь такой, что светишься. Это требует, чтобы вы были честны в отношении того, что вы чувствуете, и что вам нужно и что не нужно в вашей жизни прямо сейчас, и то, что вам не нужно, — это люди, которые не видят вашей ценности.

Если вы больше не делаете своего партнера счастливым, ничего страшного. Больно, но с тобой все будет хорошо. Любовь не должна быть такой, будто вы идете по яичной скорлупе. Вам не нужно постоянно бояться обидеть их.Освободившись от этого напряжения, отпустив потребность доставить удовольствие другим, отпустив все время попытки быть идеальным партнером, вы можете быть совершенно собой. И тогда можно начинать лечить. Мы поможем вам собрать все осколки, потому что вы заслуживаете всего сердца.

Управление гневом: что говорить, когда вы слишком безумны, чтобы говорить

Гнев может быть всепоглощающей эмоцией. Гнев может проявляться по-разному. Некоторые кричат; другие молчат; третьи сходят с ума.Может показаться, что это невозможно контролировать. Но это можно — и нужно — понять и смириться. Гнев, хотя и необходим, только сеет семена дискурса в отношениях.

«Когда мы злимся или расстраиваемся, нам может быть легко продумать и обработать поступающую информацию и выдать что-то достойное, чтобы другие могли нас понять», — говорит Джейкоб Конц, младший терапевт по вопросам брака и семьи из Бейкерсфилда, Калифорния, «Но когда мы злимся, это усиленная версия более мягких эмоций, которая может поставить нас в такое положение, когда мы действительно не знаем, что больше говорить.

Конечно, мы можем реагировать на гнев самыми разными способами, многие из которых вредны для нас самих или наших близких. В лучшем случае они мало что могут сделать для решения проблемы, а в худшем — могут создать новые проблемы.

Итак, возникает вопрос: когда вы становитесь настолько злыми, что больше не можете обрабатывать эмоции, как вы можете справиться с этим? А что ты говоришь, когда слишком зол, чтобы говорить? Все сводится к пониманию, управлению и объяснению своих эмоций.

Настроение: « Я сейчас не в правильном настроении, и мне нужно время, чтобы успокоиться, прежде чем я смогу выразить свои истинные чувства.»

Определите настоящие эмоции: почему вы злитесь?

«Действуя гневно, вы на самом деле увеличиваете вероятность продолжения гневных поступков, точно так же, как проявление любви и сострадания имеет тенденцию увеличивать склонность человека к любви и состраданию», — сказал психотерапевт Росс Гроссман Fatherly . В то же время гнев играет важную роль. «Каждый момент гнева дает временную передышку от жестокого укола внутренней боли», — добавил психолог Бернард Голден.«Таким образом, это механизм выживания».

В этом случае Конц рекомендует найти время, чтобы определить эмоции внутри себя, которые могут вызывать гнев. Люди часто незнакомы со своими чувствами, неспособны обрабатывать или даже распознавать свои эмоции и вещи, которые их вызывают. Спросите себя: Какие события или мысли, происходящие как вокруг меня, так и внутри меня, могут вызвать у нас более острую злость?

Понимание механизмов, лежащих в основе вашего гнева, позволит вам лучше контролировать его позже.Конечно, это реально сделать только задним числом. Итак, в данный момент, как вы выразите кому-то, что вам нужно?

«Ограждение — это именно то, на что это похоже, — говорит Конц, — вы сердитесь и решаете воздвигнуть прочную стену, чтобы другие не видели вас таким, и вам не нужно ничего им говорить. Это безопасно, потому что защищает от перегрева.Это также техника выживания и способ сказать: «Это все, что у меня есть на данный момент, поэтому уважайте то, как я справляюсь со своими чувствами». эмоции и соберитесь, в отличие от постоянного решения по управлению гневом. Это не один. Нисколько. Постоянное игнорирование очень разрушительно, поскольку заставляет вас игнорировать близких вместо того, чтобы находить правильные способы справляться с эмоциями. Фактически, это одна из «Четырех всадников Апокалипсиса» Джона Готтмана.Однако в настоящий момент очень помогает оставаться стойким и упорным, чтобы не усугубить ситуацию.

Что сказать, когда ты слишком зол, чтобы говорить

Гнев — это усиленная версия более мягких эмоций. Эти эмоции, такие как печаль и беспокойство, маскируются им и остаются необработанными. В результате они часто остаются неразрешенными. Как говорит Конц: «Гнев — телохранитель печали». Так что, когда вы слишком зол, чтобы говорить, лучше объяснитесь как можно яснее.

Если вы не готовы говорить о скрытых эмоциях, просто скажите, что вам нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях. Понимающий партнер оценит эту потребность.

  • Мне нужно время, чтобы это обработать.
  • Я не готов сейчас говорить. Мне нужно пойти на прогулку и привести свои мысли в порядок.
  • Я слишком зол, чтобы говорить.
  • Дайте мне 10 минут, чтобы распаковать, и тогда мы сможем возобновить это обсуждение.

Если вы способны осмыслить свои чувства, то пришло время конкретизировать:

  • Если честно, я злюсь, но это потому, что мне грустно из-за ____X____ и беспокоит ____Y_____.
  • Я злюсь, потому что ____X____ и ____Y___ и мне нужно время, чтобы осмыслить это.

Такой подход не только дает слушателю более глубокие эмоции, с которыми он может соединиться, но и снижает эскалацию ситуации в целом, поскольку гнев отодвигается на второй план. Также важно не обвинять и не обвинять другого человека, когда вы злитесь. Гнев — это не маска, которую нужно носить, когда вы хотите решить проблему.

Чего не следует говорить, когда вы слишком зол, чтобы говорить

Если вы собираетесь попробовать что-то со своим партнером в данный момент, убедитесь, что вы готовы к этому.Если вы решите поговорить, пока все еще расстроены, вы можете закончить тем, что скажете что-то, что только усугубит ситуацию, потому что в этот момент ваш мозг находится в режиме выживания и, возможно, не работает в качестве ориентированного на решение вопроса.

Вдобавок, как ранее отмечал Конц, блокирование может быть эффективной временной мерой, но оно не поможет человеку добраться до корня того, что вызывает его гнев. Так. забросить стену в попытке справиться со своими эмоциями в краткосрочной перспективе может быть неплохим вариантом.Но отказываться от объяснений и удерживать стену опасно.

В любом случае, когда вы злитесь, важно не отвечать на вопрос партнера «Что случилось?», Отвечая следующим образом:

  • «Я в порядке»
  • «Ничего»
  • «Ничего страшного»

Ни одна из этих фраз бесполезна, поскольку они служат только для того, чтобы скрыть ваши истинные эмоции и только усугубят беспокойство, стресс и беспокойство. Цель состоит в том, чтобы выразить себя ясно, без гнева, а не утверждать, что все в порядке, когда это не так.Это явное препятствие. И если он станет вашим верным решением разногласий или моментов повышенного гнева, в конечном итоге это создаст более серьезные долгосрочные проблемы, которые станет гораздо труднее решить.

«Если будут происходить разговоры, которые продолжают вас злить, и вы продолжаете препятствовать, — говорит Конц, — вам будет легче увеличить расстояние между вами и тем, на кого вы злитесь. К сожалению, со временем у вас может развиться презрение, когда вы обнаруживаете, что обзываетесь, вспоминаете прошлое как оружие и забываете, каково это слушать того, кто просто хочет услышать от вас.Вещи могут быстро запутаться, если их не пресечь в зародыше ».

Движение вперед: осмысление гнева

Гнев — важная эмоция. Цель состоит в том, чтобы никогда не избегать гнева, но знать, как с этим справиться в данный момент, чтобы это не привело к вспышкам гнева, крикам или другому подобному поведению. Вы хотите понять лежащие в основе мягкие эмоции, которые приводят к гневу, и найти положительные способы выпустить пар. Итак, каковы несколько быстрых способов разрядить гнев?

  • Отвлекитесь
    Отвлечение — это краткосрочная, но необходимая тактика для управления гневом.Прежде чем вы сорветесь, попросите своего партнера сделать перерыв и попробуйте поиграть в отвлекающую игру на телефоне примерно 20 минут. Фактически, исследователи разрабатывают компьютерные игры именно для этой цели. После 20 минут отвлечения внимания вы сможете применить уравновешенный подход к сложившейся ситуации.
  • Дышите
    Когда физическая реакция гнева вызывает скачок пульса человека, сознательное усилие сделать глубокий вдох — один из наиболее эффективных способов вернуть его к нормальному ритму.Глубокий вдох увеличивает приток кислорода к разгневанному мозгу и стимулирует парасимпатическую нервную систему — противоположность «борьбе или бегству», часто называемой «отдыхом и перевариванием пищи», что приводит к состоянию спокойствия.
  • Запишите свои чувства
    Ведете ли вы дневник или пишете едкое электронное письмо, которое никогда не отправите, записывание слов на бумаге — важный шаг в борьбе с гневом. Это также имеет вторичный эффект, позволяя вам понять, почему вы были так зол с самого начала, что полезно для понимания будущих триггеров.

В любом случае, найдите тактику, которая работает для вас. Обратный отсчет от 10. Иди кричи в машину. Тренировка. Важно то, что после таких моментов у вас должно быть время, чтобы справиться со своим гневом и найти способы предотвратить его повторение. Познай себя и все такое.

Также важно учиться на ошибках. У всех нас бывают моменты гнева. Если вам трудно справиться с эмоциями и вы теряете хладнокровие с семьей, с этим нужно бороться. Слушать, как папа объясняется сразу после происшествия, может стать важным обучающим моментом — и помочь детям не чувствовать себя виноватыми.Вы все равно можете сделать перерыв на десять минут или час, чтобы успокоиться, но вам нужно поднять тему и объяснить, что случилось с вашим супругом или детьми, раньше, чем позже. Если оставить слишком много времени между извержением и объяснением, это может еще больше усугубить ситуацию.

Ой! Пожалуйста, попробуйте еще раз.

Спасибо за подписку!

20 вещей, которые нужно сделать, когда вы злитесь на кого-то

«Если вы проявите терпение в один миг гнева, вы избежите сотни дней печали.”~ Китайская пословица

По мере того, как Tiny Buddha становится больше, я обнаруживаю, что все больше людей присылают мне письма с просьбами. Человек, который мне нравится, хочет сказать всем «да», но на самом деле в сутках ограниченное количество времени — и мы все имеем право выделять свое время, чтобы оно наилучшим образом соответствовало нашим намерениям, потребностям и целям.

Недавно кто-то связался со мной с просьбой, которую я не смог выполнить. После того, как я сообщил об этом, он сделал резкое суждение о моих намерениях и характере, закончив свое электронное письмо словами «Будда был бы потрясен.”

Как бы иронично это ни звучало, учитывая контекст этого сайта, я был зол.

Я злился, потому что мне всегда было трудно сказать «нет», и это была именно та неприятная встреча, которой я обычно стараюсь избегать.

Я злился, потому что чувствовал, что меня неправильно понимают и осуждают, и я хотел, чтобы он понял, что он ошибался насчет меня.

Я злился, потому что предполагал, что он намеревался причинить боль, и не чувствовал, что заслужил это.

В итоге я довольно быстро ответил на его электронное письмо с некоторой защитой, хотя и сдержанно.После того, как я нажал «Отправить», я немного рассердился на себя за то, что позволил этому беспокоить меня. Потом я понял, что это прекрасное упражнение в том, чтобы научиться справляться с гневом.

Я неизбежно буду чувствовать это снова — и много раз с людьми, которых я хорошо знаю и люблю. Мы все будем. У всех нас будет много недоразумений и раздражений, а также множество возможностей попрактиковаться в том, чтобы спокойно и продуктивно реагировать на гнев.

Если мы будем внимательны, мы сможем использовать эти ситуации, чтобы улучшить себя и свои отношения.

Имея это в виду, я составил это руководство по борьбе с гневом:

СИДИТЬ ГНЕВ

1. Позвольте себе злиться.

Вы можете подумать, что вам нужно прикрыть «негативные чувства» позитивными. Вы этого не сделаете. Вы имеете право чувствовать все, что вам нужно. Мы все.

2. Сделайте осознанный выбор — сидеть с чувством.

Часто, когда я злюсь, я чувствую необходимость действовать в соответствии с этим, но позже я обычно жалею, что не дождался. Решите, что вы не собираетесь ничего делать, пока это чувство не ослабит вас.

3. Почувствуйте гнев в своем теле.

Ваша шея напряжена? Твоя грудь горит? У вас сжимается горло? Ваши ноги подергиваются? Распознавайте ощущения в своем теле и дышите в эти области, чтобы очистить блоки, из-за которых вы чувствуете себя застрявшим.

4. Рассматривайте это как упражнение для самоуспокоения.

Вы можете взбодриться, погрузившись в праведность и мысленно перефразируя все способы, которыми с вами поступили несправедливо. Или вы можете отговорить себя от горькой ярости до внутреннего спокойствия.В конце концов, мы единственные, кто ответственен за свое психическое состояние, так что это прекрасная возможность попрактиковаться в регуляции эмоций.

5. Примите решение действовать, не ища возмездия.

Решите, что вы не хотите даже вернуть себе чувство силы. Вы хотите разобраться в ситуации и ясно выразить свои мысли о ней.

ИССЛЕДУЙТЕ СВОЙ ГНЕЗ

6. Проверьте свое настроение перед происшествием.

У тебя уже был плохой день? Вы уже чувствовали раздражение или раздражение? Возможно, чьи-то действия были соломинкой, сломавшей верблюжью спину, но не полностью ответственны за возникновение этих чувств.

7. Спросите себя: почему это вас так беспокоит?

Это действительно то, что сделал кто-то другой, или вы злитесь из-за того, что вы интерпретируете их действия как значение? (Например, вы можете подумать, что неявка вашего парня означает, что он вас не уважает, хотя у него может быть веское объяснение).

8. Проведите инвентаризацию проекции.

Если вы злитесь на кого-то за то, что вы делали много раз раньше, ваши чувства могут усилиться, увидев собственное поведение, которым вы не гордитесь.Поищите все области, в которых вы можете проецировать свои собственные черты на кого-то другого, чтобы приблизиться к корням своих чувств.

9. Журнал об этом.

Возьмите ручку и пройдитесь по ней шаг за шагом. Что сделал другой человек? Вы предполагаете отрицательные намерения с их стороны? Они делали это раньше? Что вы чувствуете помимо злости — чувствуете ли вы неуверенность, разочарование или смущение? Получите все это.

10. Поместите в письмо.

Теперь, когда вы более четко знаете, какую роль другой человек сыграл в вашем гневе, а какая больше касается вас, напишите ему письмо.Вы можете отправить это письмо, а можете просто сжечь его. Это поможет вам уточнить, что именно вы хотите, чтобы этот человек знал, понимал или изменял.

ОТВЕТИТЬ БЕЗ ГНЯ

11. Теперь, когда вам ясно, какую роль вы сыграли в своем гневе, начните словесный разговор о том, что вас беспокоило.

Вы также можете отправить написанное вами письмо, но будет легче уточнить части, которые другой человек не понимает, если у вас будет прямой обмен мнениями.

12. Используйте язык «я чувствую».

Поэтому вместо того, чтобы сказать: «Ты не появился, значит, ты явно не заботишься обо мне», скажи: «Когда ты забываешь о вещах, которые важны для меня, мне становится больно». Таким образом, вы не предполагаете, что другой человек хочет заставить вас чувствовать себя плохо — вы просто объясняете, как это заставляет вас чувствовать, чтобы они могли понять, как их действия влияют на вас.

13. Не поддавайтесь желанию выгрузить все свои невысказанные обиды.

Иногда одно раздражение может открыть шлюзы для бесконечного списка жалоб, но никто не откликается на шквал критики.Придерживайтесь рассматриваемой проблемы и займитесь остальными в другое время.

14. Оставайтесь открытыми для точки зрения другого человека.

Возможно, они тоже злятся и думают, что ты виноват. Также возможно, что — это не , правильный или неправильный, а два человека, которые видят вещи по-разному и которым нужно видеть точки зрения друг друга.

15. Сосредоточьтесь на поиске решения.

Если ваша цель — заставить другого человека признать свою неправоту, вы, вероятно, закончите борьбу за власть.Вместо этого сосредоточьтесь на том, что вы хотите изменить в будущем — например, вы были бы признательны, если бы ваш друг в следующий раз подошел к вам прямо, вместо того, чтобы жаловаться на вас за вашей спиной. Вы можете помочь в этом, взяв на себя некоторую ответственность — вы будете слушать, если они придут к вам, вместо того, чтобы проявлять эмоции.

УЧИТЕСЬ НА СВОЕМ ГНЕ

16. Узнай, что ты ценишь.

Эта ситуация научила вас кое-чему полезному в отношении того, что вы цените в людях, с которыми выбираете дружить, — например, прямоте, смирении или преданности.Это поможет вам решить, с какими людьми вы могли бы проводить больше или меньше времени в будущем.

17. Узнай, что тебе нужно.

Это может быть что-то, что вам нужно для улучшения ваших отношений, или может быть, вам нужно прекратить отношения, потому что вы знаете, что это вам не помогает. Узнай это, признай это, действуй в соответствии с этим.

18. Научитесь ясно общаться.

Этот опыт был упражнением в том, чтобы выразить себя наилучшим образом, чтобы быть услышанными и понятыми. В будущем, безусловно, будет больше подобных ситуаций, так что это хорошая практика для недопонимания и борьбы.

19. Узнайте, как вы можете улучшить свою реакцию на гнев в будущем.

Может быть, вы отреагировали слишком быстро, поэтому теперь вы научились оставлять больше места между своими чувствами и реакцией. Может быть, вы заняли оборонительную позицию, а другой человек замолчал, чтобы вы научились меньше обвинять в будущем.

20. Узнайте, что вы будете делать по-другому в будущем.

Вы, наверное, где-то на этом пути осознали, что сыграли какую-то роль в ситуации. Очень редко бывает черно-белым.Когда вы станете владельцем своей части, теперь вы можете использовать эти знания для построения более мирных отношений в будущем.

И напоследок прости. Как я писал в своем посте о прощении, очень немногие из нас доходят до конца своей жизни и говорят: «Хотел бы я дольше оставаться злым». Обычно мы говорим одно из следующего:

Я люблю тебя. Я прощаю вас. Мне жаль.

Если это, вероятно, то, что вы почувствуете, когда поймете, что время уходит, почему бы не выразить это сейчас, пока вы все еще можете наслаждаться покоем, который оно вам подарит?

* Приношу свои извинения за то, что не отвечаю на все комментарии к этому сообщению! Мне сложно следить за всеми комментариями к сотням сообщений, которыми я поделился за последнее десятилетие.

Заметили опечатку или неточность? Свяжитесь с нами, и мы сможем это исправить!

переживаний депрессии: раздражительность и гнев

Эта статья является частью серии, в которой исследуются способы проявления определенных «кластеров» симптомов депрессии, вызывающих различные переживания депрессии. В предыдущей статье этой серии обсуждался безнадежный опыт.

Раздражительное или гневное переживание депрессии часто не распознается как депрессия ни самим человеком, ни окружающими.Для человека, испытывающего такую ​​депрессию, окружающие могут казаться разочаровывающими, раздражающими или невыносимыми, а депрессивный человек может чувствовать себя так же эмоционально, как и человек с сильным ядовитым дубом, который чувствует физически. Они могут чувствовать себя очень разочарованными из-за того, что не могут изменить людей, которые, кажется, причиняют им страдания. Люди, окружающие сердитого или раздражительного человека, находящегося в депрессивном состоянии, могут воспринимать его как злого, злого или хулигана. Наблюдателям может даже не прийти в голову, что этот человек может быть в депрессии.

Раздражительность и гнев у мужчин и женщин

Я считаю, что мужчины и женщины могут выражать этот опыт по-разному. Многие мужчины испытывают сильное давление, чтобы не плакать и не выражать свою уязвимость, поэтому, когда они впадают в депрессию, гнев может быть более приемлемым способом испытать эмоциональную боль, которую они испытывают. Мужчины также могут чувствовать большее давление, чтобы ничего не чувствовать, и поэтому обращаются к наркотикам и алкоголю, когда они испытывают эмоциональную боль, чтобы попытаться ошеломить себя. Поэтому, хотя мы ассоциируем плач с депрессией, мужчины могут не плакать, но при этом находиться в такой же депрессии, как и те, кто плачет.Я считаю, что это основная причина, по которой женщинам диагностируют депрессию почти в два раза чаще, чем мужчинам: многие мужчины, находящиеся в депрессивном состоянии, не получают необходимой им помощи.

Когда мужчины находятся в депрессии и выражают это как гнев, насилие или зависимость, последствия могут еще больше отвлекать от получения необходимой им помощи. Эти последствия могут быть экстремальными, например, тюрьма или погоня за кайфом, но они также могут принимать форму одиночества и изоляции после отчуждения людей. Ненависть к себе может расти внутри по мере нарастания депрессии, а последствия гнева порождают все больше и больше ненависти.

Женщины, безусловно, не застрахованы от депрессии как гнева. Часто у женщин это проявляется в раздражительности, особенно с детьми. Это тоже может остаться незамеченным, потому что иногда это видят только их дети, а дети редко вызывают терапевта для своей матери.

Как проявляется гнев

Есть два типа гнева:

  1. Один — это реакция на что-то обидное или несправедливое, происходящее с человеком, который злится, или вокруг него.
  2. Другой — защита от ощущения чего-то более уязвимого.

Когда кто-то подвергся жестокому обращению или травме, у него, безусловно, есть причина для гнева, и часто у него нет возможности выразить это, когда происходит травма. Таким образом, гнев может сохраняться как симптом посттравматического стресса или со временем влиться в личность человека. Когда это происходит, люди большую часть времени злятся, и гнев больше не просто гнев — он становится образом жизни.Вероятно, гнев развивается таким образом, чтобы защитить человека от дальнейшего насилия и от болезненных чувств печали, обиды и страха, которые также были частью травмирующего опыта.

Классические примеры депрессии, выражающейся в гневе, включают ветеранов, которые возвращаются домой с боя с переживанием ужаса неминуемой смерти, печали от потери друзей, которые были убиты, и систематических эмоциональных тренировок, чтобы направить все эти чувства в гнев, месть и войну. Придя домой со всем этим, нетрудно понять, почему ветеран впадает в депрессию или почему он выражает это через насилие в семье, драки или даже просто едкий цинизм.У полицейских может быть подобный опыт, как и у людей, которые растут с сердитыми или садистскими родителями, которые неоднократно злоупотребляли ими. Даже люди, родители которых использовали их для собственных нужд, не заботясь об эмоциональных потребностях своего ребенка, могут нести хронический гнев, скрывающий боль, печаль и страх.

Корни гнева и депрессии

На самом деле гнев почти всегда покрывает или сопровождается обидой, печалью или страхом. Когда гнев услужливо выражается и начинает исчезать, он почти всегда растворяется в слезах и более уязвимых чувствах.Обычно, пока человек остается в гневе, он застревает в депрессии.

Один из способов взглянуть на это состоит в том, что «замороженные» чувства часто лежат в основе депрессии. Тот, кто чувствует и / или выражает только гнев, вероятно, заморозил боль, страх, стыд, вину или печаль. Тот, кто никогда не испытывает и не выражает гнев, может заморозить гнев. В любом случае человек может быть в депрессии и страдать и, вероятно, будет продолжать страдать, пока его замороженные чувства не будут безопасно разблокированы, выражены и разрешены.

Хотя чувство гнева, вызванное депрессией, может казаться подавляющим, поддержка терапевта помогает многим людям справиться с этими чувствами и справиться с депрессией здоровым способом. Начните здесь, чтобы найти ближайшего к вам терапевта, который может вам помочь.

© Copyright 2011 Синтия В. Любов, MS, MFT. Все права защищены. Разрешение на публикацию предоставлено GoodTherapy.org.

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором. Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.орг. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

Почему я так зол?

Гнев говорит нам, что мы должны принять меры, чтобы что-то исправить. Это дает нам силы и энергию, а также побуждает к действию.

Но для некоторых людей гнев может выйти из-под контроля и вызвать проблемы в отношениях, работе и даже с законом.

Длительный неразрешенный гнев связан с такими состояниями здоровья, как высокое кровяное давление, депрессия, беспокойство и болезни сердца.

Важно справляться с гневом здоровым образом, чтобы не навредить вам или кому-либо еще.

Насколько распространены проблемы с гневом?

В опросе, проведенном Фондом психического здоровья, 32% людей заявили, что у них есть близкий друг или член семьи, которому трудно контролировать свой гнев, и 28% людей сказали, что они беспокоятся о том, насколько они иногда злятся.

Несмотря на то, что проблемы с гневом могут иметь такое пагубное влияние на нашу семью, работу и социальную жизнь, большинство людей, у которых они есть, не обращаются за помощью. В том же опросе, проведенном Фондом психического здоровья, 58% людей заявили, что не знают, куда обращаться за помощью.

Иногда люди не осознают, что их гнев является проблемой для них самих и других людей. Вместо этого они могут видеть в других людях или вещах проблему.

Что злит людей?

Гнев у всех разный.То, что злит одних людей, совсем не беспокоит других. Но есть вещи, которые заставляют многих из нас злиться, в том числе:

  • с несправедливым обращением и чувством бессилия что-либо с этим поделать
  • чувство угрозы или нападения
  • другие люди, не уважающие вашу власть, чувства или собственность
  • прерывается, когда вы пытаетесь достичь цели
  • стрессовые повседневные дела, такие как оплата счетов или движение в час пик

Гнев также может быть частью горя.Если вы изо всех сил пытаетесь смириться с потерей близкого вам человека, вам может помочь благотворительная организация Cruse Bereavement Care Scotland.

Как мы реагируем на гнев

То, как вы реагируете на гнев, зависит от многих факторов, в том числе от:

  • ситуация, в которой вы находитесь в настоящий момент — если вы имеете дело с множеством проблем или стрессов в своей жизни, вам может быть труднее контролировать свой гнев
  • История вашей семьи — вы могли научиться бесполезным способам борьбы с гневом от окружающих вас взрослых, когда были ребенком
  • событий в вашем прошлом — если вы пережили события, которые разозлили вас, но почувствовали, что не можете выразить свой гнев, возможно, вы все еще справляетесь с этими гневными чувствами

Некоторые люди выражают гнев устно, криком.Иногда это может быть агрессивным, включая брань, угрозы или оскорбления.

Некоторые люди бурно реагируют и набрасываются физически, ударяя других людей, толкая их или ломая предметы. Это может быть особенно опасным и пугающим для других людей.

Некоторые из нас проявляют пассивный гнев, например, игнорируя людей или дуясь.

Другие люди могут скрывать свой гнев или обращать его против себя. Они могут быть очень злыми изнутри, но не могут выпустить его наружу.

Люди, которые склонны обращать гнев внутрь себя, могут навредить себе, чтобы справиться с сильными чувствами, которые у них есть. Молодые люди чаще всего причиняют себе вред.

Разница между гневом и агрессией

Некоторые люди считают гнев и агрессию одним и тем же. Фактически, гнев — это эмоция, которую мы испытываем, в то время как агрессия — это то, как некоторые из нас ведут себя, когда мы злимся.

Не все, кто злится, агрессивны, и не все, кто агрессивно действует, злятся.Иногда люди ведут себя агрессивно из-за страха или угрозы.

Узнайте больше о тревоге, страхе и сдерживании гнева.

Алкоголь и некоторые запрещенные наркотики могут заставить людей действовать более агрессивно.