Поцелуи с языком двух девочек на кровати: Игры Поцелуи С Языком В Постели

Что означают необычные поцелуи ребенка 03.03.2017

Когда ребенок целует родителей не в щечку, потому что те с рождения чмокали его то в губы, то в животик, то в ручку, — ни о чем настораживающем такое проявление нежности не говорит, просто дело привычки. Но если подобная демонстрация чувств в вашей семье не принята, то по необычным поцелуям ребенка можно узнать невысказанные им проблемы психологического порядка.

Как правильно крестить ребенка и креститься взрослому

«Диагностику по поцелуям можно проводить у детей в возрасте трех-семи лет, — говорит Наталья Дмитришина, детский психолог. — До — детям присуще копирование всего и вся, и, вероятнее, он увидел подобные поцелуи в садике, по телевизору или в гостях. После — дети чаще всего используют необычные поцелуи в целях подхалимажа. Кроме того, они уже в том возрасте, когда о своих желаниях и проблемах говорят напрямую».

«Дошколята в основном невербально выражают свои чаяния, потребности и страхи, — поддерживает коллегу Марта Юдина, детский психолог. — Они не понимают, почему им плохо, но они знают, что этот дискомфорт может снять мамочка, поэтому пытаются к ней приблизиться через физический контакт. Любой поцелуй это не только признание в любви, но иногда и крик о помощи, и немая просьба обратить на себя внимание».

Руки: чувствует вину за занятость мамы

Такое поведение ребенка выдает то, что на подсознательном уровне он чувствует свою вину за занятость мамы. Целуя руки, он возводит маму в статус королевы, которая делает все для его благополучия, и ищет ее похвалы и снисхождения. Провоцируют такие выпады нежности большая занятость мамы на работе и слова «Я для тебя все, а ты не можешь даже игрушки пособирать, уроки выучить, с младшим братиком посидеть».

Как учить детей обращаться с деньгами: что и в каком возрасте говорить

У ребенка возникает чувство вины из-за того, что с его появлением маме приходится больше работать и меньше отдыхать. Свою вину он пытается «искупить» жалостью к ручкам и ножкам, которые устали от работы, и таким образом получить ее снисхождение. Если мальчик целует маме руки, это может свидетельствовать о соперничестве с папой, о ревности к нему. Таким образом он хочет показаться галантным кавалером и «уже мужчиной». Такие поцелуи часто сопровождаются фразами: «Мама, я на тебе женюсь».

Играйте в поцелуйчики и обнимашки

Если ребенок отталкивает папу, говоря: «Это моя мама!», папа должен обязательно подтвердить, что мама именно ребенка, а ему она жена и он ее тоже любит. Чтобы снизить волнение ребенка и нейтрализовать его чувство вины, предложите всей семье поиграть в обнимашки и поцелуйчики. Обнимитесь все вместе, покувыркайтесь на кровати. Пусть ребенок ощутит тактильный контакт и с вами, и с папой. После таких бурных обнимашек поиграйте в поцелуйчики по цепочке. Вы целуете ребенка, он целует папу, папа целует вас. Потом начните целовать в обратном порядке — папа целует ребенка, а он передает поцелуй маме. 

Лоб: не хватает родительской заботы

В детстве детей в лоб часто целуют мамы, например, пытаясь проверить температуру. Во время такого поцелуя ребенок чувствует защищенность и заботу. Когда он теряет эти ощущения, начинает целовать в лоб маму, как бы говоря ей о своей любви и заботе и неосознанно прося ее делать то же самое.

Возьмите за правило использовать зрительный контакт: разговаривая с ребенком, смотрите ему в глаза, делайте это с нежностью. Тогда даже если у вас получается уделять ребенку мало времени, он все равно будет ощущать на подсознательном уровне неразрывную связь с вами. По любому поводу старайтесь брать ребенка за руку или на руки, обнимать, взъерошивать волосы и прижимать к груди. Чем больше будет тактильных контактов, тем больше ребенок будет ощущать вашу заботу. А фраза по поводу и без «Как хорошо, что ты у меня есть!» поможет ребенку чувствовать свою нужность.

Живот: грустно, не хватает позитивных эмоций

В этом возрасте дети уже знают, что они появились из животика мамы. Поэтому воспринимают это место как священный сосуд, откуда появился он и в будущем, возможно, появится еще кто-то.

Кролик, медведь и лиса. Как бороться с хандрой по биотипу

Еще одна причина таких поцелуев — это чрезмерная серьезность родителей, которые «заняты жизненными мыслями и проблемами» и им нет времени на игры и шутки с ребенком. Подсознание ребенка выдает, что в детстве мама целовала его в живот, чтобы рассмешить и порадовать. Таким образом ребенок делает то же самое, ведь улыбающаяся мама для него — самое настоящее счастье.

Дурачьтесь вместе. Так ребенок лишний раз увидит вашу улыбку и услышит смех — дети обожают смеяться. Разыгрывайте с ним веселые ситуации. Можно попрыгать по лужам, залезть на дерево или поиграть в догонялки. Не бойтесь показаться смешными. Хорошим активатором веселья считается щекотание. Начните щекотать ребенка, а в ответ он будет делать то же самое: в этот момент гормон радости у ребенка будет зашкаливать, а мышцы всего тела расслабляться.

Губы: нехватка радости и наслаждения, повышенное напряжение

Местом наивысшего удовольствия дети подсознательно считают губы. Ведь ребенок с рождения именно при помощи губ получал радость: был ли он на грудном вскармливании или пил «счастье» из бутылочки. Нехватка в жизни удовольствий приводит к напряжению и тому, что у ребенка на подсознательном уровне всплывают воспоминания о том, что когда-то ему было хорошо и приятно. Он хочет получить эту «приятность» еще раз и делает это при помощи поцелуев в губы.

Снимите напряжение ребенка. Самый лучший способ — поглаживания зоны между лопаток. В этом месте находятся нервные окончания, которые при напряжении зажимаются и ребенок оказывается в состоянии стресса. Поэтому дети часто на подсознательном уровне просят перед сном погладить им именно спинку, так организм получает разрядку. Ребенку становится хорошо и приятно, он избавляется от неудержимого желания получать удовольствие дополнительным способом — поцелуями в губы.

Грудь, зона декольте — не хватает внимания, скучает по маме

Даже если ребенок не был на грудном вскармливании, природа подсказывает ему, что грудь женщины — это источник жизни. Кроме того, укачивая ребенка, когда он был грудничком, женщина всегда держала его у груди и носила на руках. И если в связи с занятостью или по другим причинам сейчас мама обнимает ребенка меньше, реже его гладит, то его тянет на подсознательном уровне туда, где ему когда-то было хорошо и спокойно.

Чтобы восполнить нехватку тактильных контактов с мамой, займитесь вместе чем-то, что предполагает соприкосновение друг с другом. Например, посещайте вместе бассейн, танцуйте вместе хотя бы дома, ходите на мастер-классы по гончарному ремеслу. В последнем случае вы дадите ребенку особое ощущение защищенности — ведь вылепливая горшочек на гончарном круге, вы будет сидеть за ребенком.

Чудовищная правда о великой войне — в воспоминаниях советского офицера

https://www.znak.com/2017-06-22/chudovichnaya_pravda_o_velikoy_voyne_v_vospominaniyah_sovetskogo_oficera

2017.06.22

Уже несколько лет к Дню памяти и скорби, 22 июня, мы публикуем отрывки солдатских мемуаров — ленинградца Николая Никулина, москвича Александра Шумилина, письма немецких солдат и офицеров. Мы публиковали фрагменты «Блокадной книги» Даниила Гранина и Алеся Адамовича, романа Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Все эти документы — об истинной, непарадной, изнаночной стороне Великой Отечественной, о войне во всем ее ужасе, несправедливости, омерзительности, ожесточенности. Мы видим свою задачу и в воздаянии памяти «проклятым и убитым», зверски замученным врагами и своими, и в назидании ныне живущим, в особенности тем, из разных и противоположных, политических лагерей, кто жаждет насилия и взывает к нему.  

Anatoliy Garanin/RIA Novosti/Wikimedia Commons

Сегодня мы продолжаем традицию и предлагаем вам избранное из воспоминаний художника и литератора Леонида Рабичева, прошедшего лейтенантом-связистом от Вязьмы до Праги. Это лишь шестая часть его книги «Война все спишет», законченной в 2008 году. Читайте ее всю — она издана, есть и в открытом доступе. Местами свидетельства Рабичева будут очень тяжелым, жуткими, душераздирающими. Но, как сформулировал сам Леонид Николаевич, «это покаяние, без которого нельзя спокойно жить».   

«Мы подпустили их к Минску, но не пройдет и двух дней, как они побегут»

(из глав «Москва-Быково. Начало войны», «Эвакуация», «Военно-учебные мытарства», «Отпуск 1946 года»)

…16 сентября 1941 года.

Неожиданно для нас первая лекция проходила в помещении Малого зала консерватории. Я не знал, что помещение института соединялось коридором с консерваторией.

Удивление неизмеримо возросло, когда на сцене в сопровождении двух вооруженных автоматами гэбэшников появился бывший генеральный прокурор, первый заместитель министра иностранных дел Молотова — Вышинский.

Директор института представил нам Великого прокурора и объяснил, что два раза в неделю по два часа он будет читать нам курс истории дипломатии. Сто рук взлетело в воздух.

— Что происходит на фронтах? Почему наши так стремительно отступают? Что будет?

— Неужели вы в самом деле оказались в плену вражеской пропаганды? — усмехаясь, говорил заместитель наркома. — Неужели вам не понятно, что наши маршалы заманивают армии рейха в ловушку? Да, действительно, мы подпустили их к Минску, но не пройдет и двух дней, как они побегут, и остановки уже не будет. Считайте, что мы уже одержали победу!

Весь зал встает, горящие глаза, бурные аплодисменты.

А через неделю:

— Неужели вы в самом деле…

Но речь уже шла о Смоленске, и уже всем было ясно, что Великий прокурор врет…

* * *

…Мы едем по Покровке и из окна трамвайного вагона видим, как группы обезумевших москвичей разбивают витрины магазинов и растаскивают что попало по своим квартирам.

У Разгуляя пьяный мужик садится в трамвай, с презрением смотрит на нас.

— Убегаете, — говорит, — как крысы с тонущего корабля, — и матом, и ну-ну, по второму, по третьему заходу, но трамвай наш уже на площади Казанского вокзала.

Площадь перед вокзалом и сам вокзал битком набиты эвакуирующимися москвичами. Все они разобщены, не могут найти друг друга, все работают локтями, головой, ногами и кричат:

— Коля! Нина! Где дети? Отдел планирования! Поликлиника! Где же наркомат тяжелой промышленности? Иванов! Сидоров! Папа! Петенька! Я тут! У меня чемодан украли!

Отдельные крики сливаются в один сплошной гул.

Пахнет потом, мочой, калом, кровью. Каждый метр пути с боем, а куда пробиваться — никто не знает.

Сквозь эту жуткую толпу папа пробивается на перрон вокзала, где на каждой платформе стоят по несколько совершенно одинаковых пригородных электричек. На платформах обезумевшие, нагруженные вещами люди, но у каждой двери вооруженные солдаты. Папа мечется между поездами и пассажирами и вдруг видит своего сослуживца, и тот ему показывает на электричку наркомата нефтяной промышленности, два вагона… 

День за днем мы едем лежа, сидя, смотрим в окна. Постепенно и параллельно у всех нас, у всех наших соседей — а это работники наркомата и члены Коминтерна, вожди компартий всех стран и народов мира — возникает мысль: какая большая страна! Города, села, леса и поля, дали и реки, холмы, дни, ночи, без конца и края! Не победят нас фашисты! Все еще впереди! У коминтерновцев приемники. Немцы в Москву не вошли, Москву не окружили, войска их остановлены. Фашисты нас не победят…

Boris Kudoyarov/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…В октябре 1941 года Виталий Рубин записался в московское ополчение. Под Ельней дивизия его попала в окружение и была уничтожена. Сам он, в результате тяжелой контузии, потерял сознание, а когда пришел в себя, понял, что в живых остался он один. Рядом в кустах обнаружил глубокую воронку от разорвавшейся авиационной бомбы. На поле среди множества тел убитых ополченцев обнаружил тяжело раненного генерала, командира дивизии.

Генерал открыл глаза. Виталий помог ему доползти до воронки, перевязал, как мог. Генерал пришел в себя и записал его домашний адрес. Немцы не нашли их, а через трое суток в результате контратаки на поле появились наши пехотинцы. Виталий вышел из укрытия. Генерала на самолете отправили в Москву, а его для выяснения, каким образом он остался жив, — в Смерш, а затем, ни в чем не разобравшись, в концентрационный лагерь под Тулу.

Там его позвоночник не выдержал тяжести многопудового мешка с углем. Между тем генерал, спасенный им, выйдя из госпиталя, занялся поисками своего спасителя. Нашел он его умирающим в лагерном госпитале и на своей машине привез домой. Виталий выжил, голова и руки были в порядке, но в результате тяжелой травмы позвоночника ноги были парализованы. За три года войны окончил он истфак МГУ и изучил несколько языков, в совершенстве — китайский. Защитил кандидатскую диссертацию.

Через несколько лет, после удачной операции, встал на ноги, женился. Занимаясь историей Китая, обнаружил, что в Средние века существовало там несколько тоталитарных государств, устройство которых удивительно напоминало и гитлеровскую, и сталинскую империи. Опубликовал по этому поводу несколько работ в специальных журналах Академии наук. Но то, к чему он пришел, плохо совмещалось с официальными концепциями, и он становится одним из основателей диссидентского движения.

Вся его жизнь заслуживает величайшего уважения. К сожалению, в 70-х годах он погиб в автомобильной катастрофе.

Он был моим другом, я внимательно следил за каждым шагом его жизни и, безусловно, многим обязан ему…

* * *

…Сто шагов — и парень из моей группы, из юридического института. С институтом он в Алма-Ату не поехал, а еще раньше эвакуировался с семьей в Уфу. С восторгом рассказывает о своих спекулятивных операциях.

По деревням вокруг Уфы по дешевке он скупает и меняет на вещи картошку и по десятикратной цене продает эвакуированным москвичам и киевлянам. Приглашает меня к сотрудничеству. Еле отделался от него…

* * *

…Офицеры всех рангов [военного] училища (недалеко от Уфы, в Бирске — прим. ред.) неоднократно повторяли знаменитую крылатую фразу Суворова: «Тяжело в учении — легко в бою!» Завтрак, видимо, входил в понятие учения.

Старшина на завтрак выделял пять минут.

Два курсанта разрезали несколько буханок черного хлеба на ломтики.

Они торопились, и ломтики получались у одних толстые, у других тонкие. Это была лотерея, спорить и возражать было некогда. На столе уже стоял суп из полусгнивших килек, кильки приходилось глотать с костями. На второе все получали пшенную кашу.

В первый день я не мог съесть ни супа, ни каши и поменял их на четыре компота…

* * *

…Состояние моих ног привело мою маму в ужас. Шнурки, которыми к подошвам были пришиты голенища моих валенок, давно сгнили. Гвозди, которыми каптерщик старался скрепить подошвы, вылезли, из двух открытых дырок, как из разинутых пастей, торчали мокрые, полусгнившие, дурно пахнущие портянки, внутри которых в застарелой грязи плавали мои мокрые замерзающие ноги.

Я систематически заглядывал в каптерку, но никакой подходящей замены найти не мог. А тут вдруг, узнав, что ко мне из Уфы приехала мать, прибежал каптерщик с парой новых американских военных ботинок, новыми портянками и новыми обмотками…

* * *

…Через пятнадцать минут входит старшина:

— Подъем! На первый-второй рассчитайсь, на плац бегом марш!

Вниз по лестнице на плац.

— Ложись, по-пластунски вперед марш!

Через месяц или два выпуск, почти все экзамены сданы.

Мы уже не те, что были десять месяцев назад.

Старшина объяснений, как всегда, не слушает, жестокость и жесткость его явно не оправданны. На плацу грязь, идет мелкий дождь.

Никто с места не двигается.

У старшины глаза вылезают из орбит, такого еще не было.

— Встать!

Взвод поднимается.

— Ложись!

Взвод ложится.

— Встать!..

Уже двенадцатый час, все, в том числе и старшина, хотят спать.

— Вольно! — командует старшина и все устремляются в свои постели.

Через десять минут зуб на зуб не попадает. Денисов с одеялом, подушкой, шинелью бежит ко мне, согреваемся, засыпаем.

Через пятнадцать минут:

— Подъем!

Глаза старшины, как и наши глаза, полны ненависти. Всем ясно, что старшину надо наказать. Но как? И тут приходит решение, которое мы знаем со слов старшего поколения курсантов. Это легенда училища. Мы стараемся не спать, ждем, когда заснет наш мучитель, и, когда это происходит, по одному подкрадываемся к его сапогам и по одному мочимся. Двадцать курсантов, в сапогах зловонное море.

Утром старшина просыпается и утопает в нашей коллективной моче.

— Подъем! Построение.

— Старший сержант Гурьянов, ко мне! Кто нассал в сапоги?

— Не знаю.

— Сержант Корнев, ко мне! Кто…

— Не знаю.

Старшина вызывает командира роты. Тот не выдерживает и смеется. Потом вызывает по очереди курсантов, но никто ничего не знает. Процедура повторяется каждый день. Старшина больше не заходит в помещение взвода, но на плацу зверствует…

Max Alpert/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…Подошла ко мне незнакомая девушка, пригласила на очередной танец, но я от неожиданности так разволновался, сказал, что нога болит, сегодня не могу.

— А в кино со мной пойдешь? — спросила она.

Это было как сон.

— Пойду, — сказал я, и мы вышли из клуба, а она сказала, что через два квартала ее дом и чтобы я посидел в большой комнате, пока она в своей маленькой будет снимать туфли на высоких каблуках, и закрыла за собой дверь.

Я сел на стул, посмотрел на стол, и сердце у меня забилось. Ее родители и братья перед нашим приходом ели гречневую кашу, и на каждой тарелке оставалось по одной-две ложки, которые они не доели. Объяснить ничего не могу.

Я бросился к столу и начал стремительно доедать их объедки. Еду я глотал не разжевывая.

Таня купила билеты в кино, попросила последний ряд, думала, наверно, что мы будем целоваться, но едва я сел на свое место, едва погасили свет, как сознание покинуло меня, я заснул намертво. Она гладила мои руки и целовала меня, но я не просыпался. Когда картина кончилась, она разбудить меня не могла и воткнула мне в руку английскую булавку. Я вздрогнул, проснулся, но понять ничего не мог.

Мы вышли из кино, она что-то говорила, я поддакивал, потом увидел ворота своего училища и вяло попрощался с ней.

И она навсегда ушла.

Любви не получилось…

* * *

…21 ноября я окончательно сдал все экзамены и получил все пятерки.

22 ноября вечером мы били нашего старшину.

На голову ему набросили плащ-палатку, били не слишком, но достаточно и беззвучно. Когда старшина через полчаса появился, все лежали на своих кроватях. Синяк под глазом, из носа капала кровь. Он ходил по комнате, заглядывал всем в глаза. Агрессивность его как рукой сняло. На него жалко было смотреть, тем более что ему, в отличие от всех курсантов взвода, присвоили звание не лейтенанта, а младшего лейтенанта — плохо знал теоретические предметы, на занятия не ходил.

Трудно описать, какое счастье распирало всех нас. Завтра через Уфу поезд увезет нас в Москву, из Москвы на фронт. Одна из самых тяжелых страниц жизни оставалась позади.

От полуголодного существования, заполненного физическими перегрузками, у большинства курсантов так же, как и у меня, на ногах были глубокие гноящиеся раны, но боль и неудобства от них не шли ни в какое сравнение с днями химподготовки и тактики, с тяжелыми подъемами, с невыносимой тяжестью физического труда, связанного с бесконечными нарядами первых месяцев.

Будут опасности, ранения, может быть, смерть за Родину, но такого больше никогда не будет. Счастье, что это было позади.

Поскрипывали тормоза вагонов, за окнами простиралась бесконечная Россия…

«Немцы облили сарай бензином и подожгли. Сгорело все население деревни»

(из главы «Центральный фронт»)

…Блиндаж, у входа на карауле младший сержант, но не стоит, согласно уставу, а сидит на пустом ящике от гранат. Винтовка на коленях, а сам насыпает на обрывок газеты махорку и сворачивает козью ножку. Я потрясен, происходящее не укладывается в сознание, кричу:

— Встать!

А он усмехается, козья ножка во рту, начинает высекать огонь. В конце 1942 года спичек на фронте еще не было. Это приспособление человека каменного века — два кремня и трут — растрепанный огрызок веревки. (Высекается искра, веревка тлеет, козья ножка загорается, струя дыма из носа.) Я краснею и бледнею, хрипло кричу:

— Встать!

А младший сержант сквозь зубы:

— А пошел ты на …!

Не знаю, как быть дальше. Нагибаюсь и по лесенке спускаюсь в блиндаж. Никого нет, два стола с телефонами, бумаги, две сплющенные снарядные гильзы с горящими фитилями, сажусь на скамейку.

Снимаю трубку одного из телефонных аппаратов. Хриплый голос:

— … твою в ж… бога, душу мать и т. д. и т. п.

Я кладу трубку. Звонок. Поднимаю трубку. Тот же голос, но совершенно взбесившийся. Кладу трубку. Звонок — поднимаю трубку, тот же голос:

— Кто говорит? — и тот же, только еще более квалифицированный и многовариантный мат.

Отвечаю:

— Лейтенант Рабичев, прибыл из резерва в распоряжение начальника связи армии.

— Лейтенант Рабичев? Десять суток ареста, доложить начальнику связи! — и вешает трубку.

Входит майор. Я докладываю:

— Лейтенант Рабичев… и далее — о мате в телефонной трубке, о десяти сутках.

Майор смеется:

— Вам не повезло. Звонил генерал, начальник штаба армии, а вы вешали трубку. Ладно, обойдется…

Max Alpert/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…На армейских складах почему-то не оказалось ни необходимых нам пятидесяти километров кабеля, ни зуммерных, ни индукторных телефонных аппаратов. (Думаю, что в конце 1942 и начале 1943 года дефицит кабеля в ротах, батальонах, полках, дивизиях объяснялся, как и многое другое, невосполненными еще потерями кошмарного отступления наших армий в 1941 году. Уже к середине 1943 года ни с чем подобным я, как правило, не сталкивался.) Должны были нам прислать и кабель, и аппараты, и радиостанции. Обещали, но когда это произойдет, никто не знал.

Именно поэтому приказ капитана Молдаванова 26 декабря 1942 года чрезвычайно удивил меня.

— Товарищ капитан, — сказал я ему, — я не могу через сорок восемь часов проложить сорок километров телефонного кабеля. У меня нет ни одного метра и ни одного телефонного аппарата.

— Лейтенант Рабичев, вы получили приказ, выполняйте его, доложите о выполнении через сорок восемь часов.

— Но, товарищ капитан…

— Лейтенант Рабичев, кругом марш!

И я вышел из блиндажа начальника связи и верхом добрался до деревни, где в тылу временно был расквартирован мой взвод…

В состоянии полного обалдения рассказал я своим сержантам и солдатам о невыполнимом этом приказе. К удивлению моему, волнение и тоска, охватившие меня, не только никакого впечатления на них не произвели, но, наоборот, невероятно развеселили их.

— Лейтенант, доставайте телефонные аппараты, кабель через два часа будет!

— Откуда? Где вы его возьмете?

— Лейтенант, … все так делают, это же обычная история, в ста метрах от нас проходит дивизионная линия, вдоль шоссе протянуты линии нескольких десятков армейских соединений. Срежем по полтора-два километра каждой, направляйте человек пять в тыл, там целая сеть линий второго эшелона, там можно по три-четыре километра срезать. До утра никто не спохватится, а мы за это время выполним свою задачу.

— Это что, вы предлагаете разрушить всю систему армейской связи? На преступление не пойду, какие еще есть выходы?

Сержанты мои матерятся и скисают.

— Есть еще выход, — говорит радист Хабибуллин, — но он опасный: вдоль и поперек нейтральной полосы имеются и наши, и немецкие бездействующие линии. Но полоса узкая, фрицы стреляют, заметят, так и пулеметы и минометы заработают, назад можно не вернуться.

— В шесть утра пойдем на нейтральную полосу, я иду, кто со мной?

Мрачные лица. Никому не хочется попадать под минометный, автоматный, пулеметный обстрел. Смотрю на самого интеллигентного своего старшего сержанта Чистякова.

— Пойдешь?

— Если прикажете, пойду, но, если немцы нас заметят и начнут стрелять, вернусь.

— Я тоже пойду, — говорит Кабир Талибович Хабибуллин.

Итак, я, Чистяков, Хабибуллин, мой ординарец Гришечкин.

Все.

В шесть утра, по согласованию с пехотинцами переднего края, выползаем на нейтральную полосу. По-пластунски, вжимаясь в землю, обливаясь потом, ползем, наматываем на катушки метров триста кабеля.

Мы отползли от наших пехотинцев уже метров на сто, когда немцы нас заметили.

Заработали немецкие минометы. Чистяков схватил меня за рукав.

— Назад! — кричит он охрипшим от волнения голосом.

— А кабель?

— Ты спятил с ума, лейтенант, немедленно назад. Смотрю на испуганные глаза Гришечкина, и мне самому становится страшно.

К счастью, пехотинцы с наблюдательного поста связались с нашими артиллеристами, и те открывают шквальный огонь по немецким окопам.

Грязные, с тремястами метрами кабеля, доползаем мы до нашего переднего края, задыхаясь, переваливаемся через бруствер и падаем на дно окопа. Слава богу — живые. Все матерятся и расстроены. Чистяков с ненавистью смотрит на меня. Через полтора часа я приказываю Корнилову срезать линии соседей.

Ночью мы прокладываем из преступно уворованного нами кабеля все запланированные линии, и утром я докладываю капитану Молдаванову о выполнении задания.

— Молодец, лейтенант, — говорит он.

— Служу Советскому Союзу, — отвечаю я.

Молдаванов прекрасно знает механику прокладки новых линий в его хозяйстве. Общая сумма километров не уменьшилась. Завтра соседи, дабы восстановить нарушенную связь, отрежут меня от штаба армии.

Послезавтра окажется без связи зенитно-артиллерийская бригада. Я больше не волнуюсь. Игра «беспроигрышная»: слава богу, связисты мои набираются опыта. Декабрь 1942 года…

Max Alpert/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

Письмо от 11 февраля 1943 года: 

«Я командую взводом. Бойцы мои в два, а то и в три раза старше меня. Это замечательные, бесконечно работящие, трудолюбивые, добросовестные и очень веселые люди. Любая трудность и опасность превращается ими в шутку. 

После года военного училища я полностью включился в боевую работу, каждый новый день воспринимается мной как большой праздник, самое радостное то, что фрицы бегут. 

Нет бумаги, нет книг, и я не читаю и не пишу. Впрочем, это не совсем так. 

Нашел в пустой избе Евангелие и по вечерам при свете горящей гильзы читаю своим бойцам. Слушают внимательно». 

* * *

 Письмо от 13 марта 1943 года: 

«…Фриц бежит, и бежит так, что наши части не могут догнать его… Я был в десятках деревень, освобожденных от оккупации, разговаривал с сотнями людей, не имеющих человеческого облика. В день мы продвигаемся километров на 30… За последние шесть дней пришлось мне кое на что насмотреться. Уходя, немцы заминировали дороги и села. Приходится двигаться с опаской. 

Вчера проезжал по району, где происходили большие танковые бои. 

Бесконечное поле. 

Нагромождение танков — сгоревших, подбитых, столкнувшихся. Нагромождение тел. По обочинам дорог лежат взорванные фрицы: головы, ноги, руки. Их не успели убрать. 

На десятки километров раскинулись скелеты деревень. Некоторые избы еще дымятся… 

На паспортах русских девушек ставили отметки: рост средний, волосы русые, упитанность средняя, глаза черные. Каждый русский имел свой номер. Номерки носились на груди… 

Уходя, немцы ломали печи в домах. Они собирали столы, сундуки, плуги, вазы, взрывали, ломали и сжигали их. Били чугуны и минировали постройки. 

Они хотели угнать с собой население. Люди попрятались в лесах. Несколько дней жили в окопах, а теперь вернулись… Многие не нашли своих жилищ. 

Красную армию встречают хорошо. Каждая хозяйка старается первой рассказать о своих бедах. Все, что осталось целым, ставят на стол: хлеб, картошку, конину. Полтора года питались кониной. Кур, свиней съели немцы, коров угнали. 

Немцы боялись холода. Для своих офицеров изобрели эрзац-валенки — целые соломенные бочки. Эрзац-валенки десятками валяются на дорогах. Над ними можно смеяться, но носить их нельзя. 

Теперь немцы бегут так, что не успевают поджигать деревень. Бегут так, что наши интенданты не успевают подвозить продовольствие для наших частей. Мы двигаемся вперед днем и ночью. Чтобы не отстать, спать приходится три-четыре часа в сутки. Ну, да и спать нет охоты…»

* * *

…Дверь открылась, и в блиндаж вошел незнакомый капитан. Объяснил, что ехал в свою часть на лыжах, но потерял заметенную снегом дорогу, заблудился и попросил у меня разрешения переночевать. Я же, после того как мы познакомились, пригласил его разделить с нами наш ужин, а он извлек из рюкзака флягу со спиртом.

Выпили за победу. Оба оказались москвичами. Я рассказал ему о своем правительственном доме на Покровском бульваре, он рассказал о своем на Палихе, я — о своем замечательном кружке в Доме пионеров, об увлечении историей и поэзией, о матери, члене КПСС с 1925 года, об отце, награжденном только что орденом «Знак почета» за участие в открытии новых нефтепромыслов и спасении старых, о брате-танкисте, погибшем полгода назад под Сталинградом. Он наполнил опустевшие кружки и предложил мне выпить за моих и его родителей.

Потом мы говорили о книгах, о Пушкине, Шекспире и Маяковском, и незаметно перешли на «ты». Потом усталость взяла верх, и мы заснули.

А утром капитан Павлов вынул из кармана свое красное удостоверение и сказал, что посетил меня не случайно, а по заданию руководства Смерша, что из вчерашнего разговора он понял, что я советский человек, комсомолец, но что я совершил ошибку, читал своим бойцам Евангелие, и по секрету рекомендовал мне опасаться моего сержанта Чистякова, который написал в Смерш, что я в своем взводе веду религиозную пропаганду, и предложил мне немедленно бросить в огонь найденную мной в пустой избе книгу, а он, в свою очередь, бросил туда донос Чистякова, что мне повезло, что бумага эта попала в его руки, а не в руки его коллег. Пришлось мне впоследствии читать моим бойцам журналы «Знамя», стихи Пастернака и Блока, «Ромео и Джульетту» Шекспира. Спасибо тебе, капитан Павлов!..

Anatoliy Garanin/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…Лес кончился, и передо мною открылась жуткая картина. Огромное пространство до горизонта было заполнено нашими и немецкими танками, а между танками тысячи стоящих, сидящих, ползущих заживо замерзших наших и немецких солдат. Одни, прислонившись друг к другу, другие — обнявши друг друга, опирающиеся на винтовки, с автоматами в руках.

У многих были отрезаны ноги. Это наши пехотинцы, не в силах снять с ледяных ног фрицев новые сапоги, отрубали ноги, чтобы потом в блиндажах разогреть их и вытащить и вместо своих ботинок с обмотками надеть новые трофейные сапоги.

Гришечкин залез в карманы замороженных фрицев и добыл две зажигалки и несколько пачек сигарет, девушка (встреченная по дороге, попутчица — прим. ред.) равнодушно смотрела на то, что уже видела десятки раз, а на меня напал ужас. Танки налезали друг на друга, столкнувшись друг с другом, поднимались на дыбы, а люди, вероятно и наши и вражеские, все погибли, а раненые замерзли.

И почему-то никто их не хоронил, никто к ним не подходил. Видимо, фронт ушел вперед и про них — сидящих, стоящих до горизонта и за горизонтом — забыли.

Через два часа мы были в штабе армии. Девушку я завел к связистам, а сам занялся разрешением своих проблем. Вечером увидел ее в блиндаже одного из старших офицеров, спустившего штаны подполковника.

Утром увидел девушку в блиндаже начальника политотдела.

Больше девушки я не видел.

Ночевал я в гостевом блиндаже. Интендант Щербаков издевался надо мной. Смешна ему была моя наивность.

— Может, она и попадет на фронт, — говорил он, — если духу у нее хватит переспать с капитанами и полковниками из Смерша. Была год на оккупированной территории.

Без проверки в Смерше в армию не попадет, а проверка только началась. А мне страшна была моя наивность.

Чувство стыда сжигало меня и спустя шестьдесят лет сжигает…

* * *

…На обочине дороги лежал мертвый мальчик с отрезанным носом и ушами, а в расположенной метрах в трехстах деревне вокруг трех машин толпились наши генералы и офицеры. Справа от дороги догорал колхозный хлев. Происходящее потрясло меня.

Генералы и офицеры приехали из штаба фронта и составляли протокол о преступлении немецких оккупантов. Отступая, немцы согнали всех стариков, старух, девушек и детей, заперли в хлеву, облили сарай бензином и подожгли.

Сгорело все население деревни.

Я стоял на дороге, видел, как солдаты выносили из дымящейся кучи черных бревен и пепла обгорелые трупы детей, девушек, стариков, и в голове вертелась фраза: «Смерть немецким оккупантам!»

Как они могли? Это же не люди! Мы победим, обязательно найдем их. Они не должны жить.

А вокруг, на всем нашем пути, на фоне черных журавлей колодцев маячили белые трубы сожженных сел и городов. И каждый вечер связисты мои обсуждали, как они будут после победы мстить фрицам. И я воспринимал это как должное. Суд, расстрел, виселица — все, что угодно, кроме того, что на самом деле произошло в Восточной Пруссии спустя полтора года.

Ни в сознании, ни в подсознании тех людей, с которыми я воевал, которых любил в 1943 году, того, что будет в 1945 году, не присутствовало.

Так почему и откуда оно возникло?

Я стоял напротив дымящегося пепелища, смотрел на жуткую картину, а на дорогу выходили женщины и девушки, которые смогли убежать и укрыться в окрестных лесах, и вот мысль, которая застряла во мне навсегда: какие они красивые!..

«Рука, полгимнастерки, военный билет. Больше ничего от Олега не осталось»

(из глав «Наступление в грязи», «Переправа через Березину»)

…Армия утонула в грязи и глине весны 1943 года. На каждом шагу около просевших до колес пушечек, застрявших на обочинах грузовых машин, буксующих самоходок копошились завшивленные и голодные артиллеристы и связисты. Второй эшелон со складами еды и боеприпасов отстал километров на сто.

На третий день голодного существования все обратили внимание на трупы людей и лошадей, которые погибли осенью и зимой 1942 года. Пока они лежали засыпанные снегом, были как бы законсервированы, но под горячими лучами солнца начали стремительно разлагаться. С трупов людей снимали сапоги, искали в карманах зажигалки и табак, кто-то пытался варить в котелках куски сапожной кожи. Лошадей же съедали почти целиком. Правда, сначала обрезали покрытый червями верхний слой мяса, потом перестали обращать внимание и на это.

Соли не было. Варили конину очень долго, мясо это было жестким, тухловатым и сладковатым, видимо, омерзительным, но тогда оно казалось прекрасным, невыразимо вкусным, в животе сытно урчало.

Но скоро лошадей не осталось.

Дороги стали еще более непроходимы, немецкие самолеты расстреливали в упор застрявшие машины.

Наши самолеты с воздуха разбрасывали мешки с сухарями, но кому они доставались, а кому нет.

И стояли вдоль обочин дорог бойцы и офицеры, протягивали кто часы, кто портсигар, кто трофейный нож или пистолет, готовые отдать их за два, три или четыре сухаря…

Vsevolod Tarasevich/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…Телефонисточки одна за другой влюбляются в меня, а я, дурак, считаю, что не имею права вступать с подчиненными в неформальные отношения.

Никто не знает, что я еще и робею, ведь у меня никогда еще не было женщины.

У Олега Корнева уже есть подруга.

Меня вызывает Рожицкий, спрашивает, почему я не обращаю внимания на девочек? У него их целый гарем. Он использует свое служебное положение, и девочки пугаются и становятся его любовницами.

— Хочешь, я пришлю к тебе сегодня Машу Захарову? — спрашивает он. — А Надю Петрову?

Мне стыдно признаться, что у меня никогда никого не было, и я опять вру, придумываю какую-то московскую невесту. Каждую ночь мне, с требованием прислать Веру, Машу, Иру, Лену, звонят незнакомые мне генералы из насквозь развращенного штаба армии. Я наотрез отказываю им, отказываю начальнику штаба армии, командующему артиллерией и командирам корпусов и дивизий.

Меня обкладывают матом, грозят разжалованием, штрафбатом.

Мое поведение вызывает удивление у моих непосредственных начальников, в конце концов переходящее в уважение. Меня и моих телефонисток оставляют в покое.

Девочки то и дело обращаются ко мне за помощью, и мне, как правило, удается отбить их от ненавистных им чиновных развратников-стариков. Особенно трудная история случилась с Машей Захаровой.

Она одной из первых прибыла из резерва. Окончила десять классов, отправилась на фронт защищать Родину. Девятнадцатилетняя, стройная, красивая.

В 11 часов вечера дежурный, старший сержант Корнилов, передал мне приказ начальника политотдела армии генерала П.

Генерал потребовал, чтобы к 24 часам к нему в блиндаж явилась для выполнения боевого задания ефрейтор Захарова.

Что это за боевое задание, я понял сразу. Маша побледнела и задрожала.

Я послал ее на линию, позвонил в политотдел, доложил, что выполнить приказ не могу ввиду ее отсутствия. Дальше последовала серия звонков, грубый многоярусный мат, приказ найти Захарову, где бы она ни была. По моей просьбе командир моей роты направляет меня в командировку в штаб одной из дивизий.

Я исчезаю. Генерал ложится спать. А Маша, неожиданно для меня, влюбляется в меня.

Генерал не успокаивается, звонит каждый день, грозит за неисполнение приказания предать меня суду военного трибунала. Командир роты входит в мое и Машино положение, предлагает мне временно отвезти ее в полк на передовую… 

* * *

Через месяц за Машей Захаровой начинает ухаживать мой друг — младший лейтенант Саша Котлов, и становятся они мужем и женой, только что не расписаны, а у меня с обоими дружба.

Так вот, не учел Саша того, что Машу не выпускал из вида тот самый генерал, начальник политотдела армии, ревновал и предпринимал все меры, чтобы разрушить их замечательный союз. Сначала откомандировывал куда мог Котлова, потом пытался вновь и вновь заманить к себе Машу.

Скрываться от генерала помогала ей вся моя рота, да и не только. И осталось генералу одно — мстить за любовные свои неудачи Котлову.

Дважды наше начальство направляло документы на присвоение ему очередных званий, дважды направляло в штаб армии наградные документы.

Генерал был начеку: отказ следовал за отказом, на протесты заместителя командующего артиллерией не приходило ответов, а на телефонные обращения ответы были устные в виде многоэтажного мата и циничных предложений: сначала Захарова, и только потом — звания и ордена.

— Ха-ха-ха-ха! — смеется новый командир роты капитан Тарасов. — Какой ребенок Котлов, не буду я его защищать. Вы его друг, объясните ему, что он ничего не добьется.

Закрываю глаза. Вспоминаю.

Котлов упрямо мотает головой, ему непонятно, почему он ребенок. А Тарасов ерзает на стуле и смотрит мне в глаза.

— Я считаю, что Котлов прав, что пора положить конец гнусным выходкам безнравственного генерала, — говорю я.

— Э, Рабичев, он ребенок, генерала поддерживает командующий, Котлов один против всех.

Окончилась война. Беременную демобилизованную Машу по просьбе откомандированного Саши я провожал в Венгрии до Шиофока.

Уезжала она радостно, уверенная, что Саша приедет к ней через месяц, а его на четыре года задержали в оккупационных войсках, и с горя он начал пить и по пьянке сходился и расходился со случайными собутыльницами.

Года три ждала его Маша, а потом вышла замуж за влюбившегося в нее одноногого инвалида войны. Родила ребенка.

Ребенок. Мужчина, пожертвовавший карьерой, общественным положением ради любимой женщины.

Начальник политотдела армии, генерал, ломающий жизнь двум, а может быть, десяткам и сотням других военнослужащих.

Что это?

Мне было 21 год, Саше — 22. Мы воевали третий год. Мы не знали, доживем ли до конца войны, мы совсем не думали об этом. Отдать жизнь за Родину, за Сталина, за свой взвод, за исполнение долга, за друга, за любимую женщину, — как это было естественно и органично для творческого человека на войне. Каким глупым ребячеством казалось все это пьянствующим, подсиживающим друг друга, редко бывающим на передовой, купающимся в орденах и наградах развращенным штабным бюрократам, слепым исполнителям поступающих сверху приказов.

Но не все же были такие?!..

Archive/Russian Look

* * *

…Когда появились немецкие бомбардировщики, мой друг, командир второго взвода моей роты Олег Корнев, лег на дно полузасыпанной пехотной ячейки, а я на землю рядом. Бомбы падали на деревню Бодуны. 

Я понял, что одна из бомб летит прямо на меня, сердце судорожно билось. Это конец, решил я, жалко, что так некстати… И в это время раздались взрывы и свист сотен пролетающих надо мной осколков.

— Слава богу, мимо пронеслись! — закричал я Олегу, посмотрел в его сторону, но ничего не увидел — ровное поле, дым.

Куда он делся? Все мои солдаты поднялись на ноги, все были живы, и тут до меня дошло, что бомба, предназначавшаяся мне, упала в ячейку Олега, что ни от него, ни от его ординарца ничего не осталось.

Кто-то из моих бойцов заметил, что на дереве метрах в десяти от нас на одной из веток висит разорванная гимнастерка, а из рукава ее торчит рука. Ефрейтор Кузьмин залез на дерево и сбросил гимнастерку.

В кармане ее лежали документы Олега. Рука, полгимнастерки, военный билет… 

Горели дома, выбегали штабисты. Перед горящим сараем с вывороченным животом лежала корова и плакала, как человек, и я застрелил ее. После третьей волны бомбардировщиков горели почти все дома. Кто лежал, кто бежал. Те, кто бежали к реке, почти все погибли. Генерал приказал мне с моими телефонистами и оставшимися в живых людьми Олега Корнева восстановить связь с корпусом. Под бомбами четвертой волны «Хейнкелей» мы соединяли разорванные провода.

Потом я получил орден Отечественной войны 2-й степени и отпуск на десять дней в Москву…

…Мы хоронили Олега. Выкопали у кирпичной водокачки яму, поставили столб, прибили доску, написали имя, отчество, фамилию, звание, устроили прощальный салют, выстрелили из всех имевшихся у нас автоматов в воздух, распили флягу со спиртом. Существует ли еще его могила — гимнастерка, рукав, рука?..

* * *

…Я и Маша слушаем, что рассказывает Иоселиани.

Рассказывает он, как его, бывшего чемпиона СССР по бегу, в 1939 году пригласил погостить на две недели Сталин и как две недели прожил он на даче вождя народов, как в декабре 1941 года Иосиф Виссарионович вызвал его из Тбилиси вторично и назначил командиром десанта, как его с пятьюстами автоматчиками ночью сбросили в окрестностях Борисова для поддержки и организации партизанского движения в Белоруссии, как, однако, никакого движения, никаких партизан они не нашли, а население встретило их враждебно. Мужики в 1942 году ждали от немцев закона о роспуске колхозов и раздаче земли в частную собственность.

Иоселиани с автоматчиками пытаются укрыться в лесах, но предатели и доносчики со всех сторон. Десант почти полностью уничтожен, а сам он ранен, и спасают его врачи городского госпиталя. Там они лечат раненых немецких офицеров, но в потайной комнате — и его, и несколько его автоматчиков.

Я потрясен.

В 1942 году я попадаю в действующую армию на Центральный фронт. Ранней весной 1943 года перехожу линию обороны.

На десятки километров все деревни и села сожжены, только печные трубы торчат, а все поля и дороги между ними заминированы. На Центральном фронте в Калининской области немцы сожгли прифронтовые деревни за их связь с партизанами, однако оказывается, что партизанское движение в Белоруссии возникло только в середине 1943 года, после массовых, проведенных в деревнях реквизиций, после того, как женщин и детей начали угонять на принудительные сельскохозяйственные работы в Германию.

Только тогда население городов и сел Белоруссии вспомнило о патриотизме.

S. Alperin/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

Я слушаю этот трагический, неожиданный для меня рассказ, а награжденная двумя орденами Славы Маша мне на ухо говорит:

— Помоги мне, меня поместили в общий гостиничный номер, и я в панике. Я не хочу, чтобы все знали, что у меня нет двух ног, не люблю снимать протезы, когда на меня смотрят.

— Маша! Что ты сочиняешь? Я же сразу обратил внимание на тебя. Гордая женщина с решительной походкой, ты шутишь?

А Маша чуть приподнимает юбку, берет меня за руки и силой прижимает к своей ноге ниже колена и выше колена. Одна нога и другая нога — деревяшки и металлоконструкции.

— Господи! — говорю. — Ты же герой, и зачем и что скрывать. — И говорю полковнику и капитану, и мы все к администратору, и вопрос с комнатой решается мгновенно.

Мы много ходим эти четыре дня, ходим по городу, на заводы, вокруг памятников, и Маша не показывает виду, что устала, улыбается, шутит. Вот и померк в моих глазах подвиг Маресьева…

«Лучший выход — стать полевой женой генерала, похуже — полковника: генерал отнимет»

(из глав «Прорыв обороны под Оршей», «Восточная Пруссия. „Марш“ победителей», «Последние дни войны», «Победа»)

…29 мая наступление наших войск снова провалилось. Дальше третьей линии немецких укреплений не прошли и понесли огромные потери.

А через день перед строем читали нам адресованное командующему 3-м Белорусским фронтом маршалу Черняховскому страшное письмо Ставки Верховного главнокомандования о том, что 3-й Белорусский фронт не оправдал доверия партии и народа и обязан кровью искупить свою вину перед Родиной.

Я не военный теоретик, я сидел на наблюдательном пункте и видел своими глазами, какими смелыми и, видимо, умелыми были наши офицеры и солдаты, какой беззаветно храброй была пехота, как, невзирая на гибель своих друзей, вновь и вновь летели на штурм немецких объектов и безнадежно погибали наши штурмовики, и мне ясна была подлость формулировок Ставки. Мне ясно было, что разведка наша оказалась полностью несостоятельной, что авиация наша, погибая, уничтожала цели-обманки, что и количественно и качественно немецкая армия на этом направлении во много раз превосходила нас, что при всем этом и первый, и второй приказы о наступлении были преступны и что преступна была попытка Ставки Сталина свалить неудачи генералитета и разведки на замечательных наших пехотинцев, артиллеристов, танкистов, связистов, на мертвых и выживших героев.

Все это наверняка понимали и Сталин, и Жуков, и Черняховский, угробившие несколько десятков тысяч людей. Но при общем наступлении 1944 года наш оставшийся на важнейшем направлении фронт должен, обязан был переходить в наступление, ошибка должна была быть исправлена не смертью и кровью ослабленных подразделений, а стратегией и тактикой штаба Главнокомандующего…

* * *

…Поляки приветливы, но существование полунищенское. Захожу на кухню. Стены почему-то черные. Хочу облокотиться на стенку, и в воздух поднимается рой мух. А в доме — блохи. Зато у меня огромная двуспальная кровать и отдельная комната. А у старика хозяина сохранилась память о дореволюционной России и дореволюционном русском рубле. Королев за один рубль покупает у него поросенка.

— Что же ты делаешь, — говорю я ему, — ведь это наглый обман. Он же думает, что это дореволюционный золотой рубль.

Объясняю хозяину, а он не верит мне, так и остается при убеждении, что я шучу. О, пан лейтенант, о, рубль! Вся армия пользуется ситуацией, а поляки поймут, что русские их обманывали, спустя несколько месяцев, запомнят это и не простят…

L. Bat/RIA Novosti/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…Как трудно было существовать этим восемнадцатилетним девочкам на фронте в условиях полного отсутствия гигиены, в одежде, не приспособленной к боевым действиям, в чулках, которые то рвались, то сползали, в кирзовых сапогах, которые то промокали, то натирали ноги, в юбках, которые мешали бегать и у одних были слишком длинные, а у других слишком короткие, когда никто не считался с тем, что существуют месячные, когда никто из солдат и офицеров прохода не давал, а были среди них не только влюбленные мальчики, но и изощренные садисты.

Как упорно они в первые месяцы отстаивали свое женское достоинство, а потом влюблялись то в солдатика, то в лейтенантика, а старший по чину подлец офицер начинал этого солдатика изводить, и в конце концов приходилось этой девочке лежать под этим подлецом, который ее в лучшем случае бросал, а в худшем публично издевался, а бывало, и бил. Как потом шла она по рукам, и не могла уже остановиться, и приучалась запивать своими ста граммами водки свою вынужденную искалеченную молодость…

Так человек устроен, что все плохое сначала забывается, а впоследствии романтизируется, и кто вспоминать будет, что уже через полгода уезжали они по беременности в тыл, некоторые рожали детей и оставались на гражданке, а другие, и их было гораздо больше, делали аборты и возвращались в свои части до следующего аборта.

Были исключения. Были выходы.

Самый лучший — стать ППЖ, полевой женой генерала, похуже — полковника (генерал отнимет).

В феврале 1944 года до генералов штаба армии дошел слух о лейтенанте-связисте, который баб своих, выражаясь современным языком, не трахает.

А несколько ППЖ упорно изменяли своим любовникам-генералам с зелеными солдатиками. И вот по приказу командующего армии моему взводу придается новый телефонный узел — шесть проштрафившихся на поприще любви телефонисток, шесть ППЖ, изменивших своим генералам: начальнику политотдела армии, начальнику штаба, командующим двух корпусов, главному интенданту и еще не помню каким военачальникам.

Все они развращены, избалованы судьбой и поначалу беспомощны в условиях кочевой блиндажной жизни…

* * *

…Заходим в дом. Три большие комнаты, две мертвые женщины и три мертвые девочки. Юбки у всех задраны, а между ног донышками наружу торчат пустые винные бутылки. Я иду вдоль стены дома, вторая дверь, коридор, дверь и еще две смежные комнаты. На каждой из кроватей, а их три, лежат мертвые женщины с раздвинутыми ногами и бутылками.

Ну, предположим, всех изнасиловали и застрелили. Подушки залиты кровью. Но откуда это садистское желание — воткнуть бутылки? Наша пехота, наши танкисты, деревенские и городские ребята, у всех на родине семьи, матери, сестры.

Я понимаю — убил в бою. Если ты не убьешь, тебя убьют. После первого убийства шок, у одного озноб, у другого рвота. Но здесь какая-то ужасная садистская игра, что-то вроде соревнования: кто больше бутылок воткнет, и ведь это в каждом доме. Нет, не мы, не армейские связисты. Это пехотинцы, танкисты, минометчики. Они первые входили в дома…

* * *

…Утром сержант Лебедев залезает по приставной лестнице на чердак и, как ужаленный, скатывается вниз.

— Лейтенант, — говорит он мне почему-то шепотом, — на дворе фрицы.

Я на чердаке, подхожу к окну, а на дворе соседнего дома, прямо подо мной, человек сорок немцев в трусах загорают на солнце. Рядом с каждым обмундирование, автомат, кто-то сидит, курит, кто-то играет на губной гармошке, кто-то читает книжку…

— А что, если их всех закидать гранатами? — спрашивает меня Лебедев.

Считаю: нас девять, артиллеристов пять. А сколько немцев в соседних домах, что за часть, что у них на вооружении?

По рации сообщаю об обстановке, жду указаний, но никаких указаний не поступает.

Немцы нас уже заметили, но ни стрелять, ни одеваться не собираются. Солнце и какая-то жуткая лень. А мы сидим в своем доме с автоматами и гранатами и ждем указаний…

Ozersky/RIA Novosti/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…Когда мы вышли на побережье залива Фриш-Гаф, впереди было море, на горизонте — коса Данциг — Пилау. Весь берег был усыпан немецкими касками, автоматами, неразорвавшимися гранатами, банками консервов, пачками сигарет и зажигалок.

Вдоль берега на расстоянии метров двухсот друг от друга стояли двухэтажные коттеджи, в которых на кроватях, а то и на полу лежали раненые, недобитые фрицы. Одни отчужденно, другие безразлично, молча смотрели на нас. Ни страха, ни ненависти, а тупое безразличие просматривалось на их лицах, любой из нас мог поднять автомат и перестрелять их. Но от недавно еще сидящей в нас щемящей ненависти ничего не осталось. Сознательно или бессознательно они демонстрировали свою беззащитность и опустошенность.

В это мгновение не только до моего сознания, но и сознания многих тысяч офицеров и бойцов моей армии дошла мысль, что война на нашем направлении окончена, и по какому-то невероятному совпадению все, кто мог и у кого было не важно какое оружие, начали стрелять в воздух. Автоматы, пистолеты, минометы, танки, самоходки. Тысячи ракет, трассирующих пуль, смех, грохот минут пятнадцать. Это был первый в нашей жизни наш свободный, счастливый салют победы. Потом появились фляги и бутылки со спиртом.

Смялись, плакали, пили и вспоминали.

Никто никуда больше не торопил нас…

* * *

9 мая 1945 года. 

Мы спускались все ниже и ниже. Недоумение, растерянность, восторг. Внезапно шоссе перегородила крытая повозка, и мужчина в гражданском и мальчишки с сияющими лицами, с каким-то украинским акцентом, с ударением на «о» кричали:

— Война капут! Фриц капут! — и раздавали горячие пирожки, и разливали из кувшинов по бокалам вино.

Я не помню, какие слова и как они говорили, но помню радостные их глаза и то ли «Товарищ!», то ли «Брат!». Это были чехи, поднявшиеся до перевала, чтобы первыми встретить нас.

А потом целыми семьями, с едой и вином. Каждому хотелось с кем-то чокнуться, выпить за победу, и мы стремительно начали пьянеть, а конца приветствиям, поцелуям, объятиям не было видно, и отказываться от угощений было невозможно, и потому все было как в сказке. Человек пятьдесят буквально на руках спускали нас, вместо нас заклинивали палками колеса телег, смеялись, плакали, рассказывали о своей жизни, и все это рябило в глазах и как бы бурлило и таяло в общем тумане счастья.

Не помню, каким образом проехали мы еще несколько десятков километров, окруженные толпами людей, спустившихся с горных деревень и приехавших из соседних сел, не помню, как появился огромный двух–  или трехэтажный дом, как не то ключник, не то управляющий очень богатого хозяина этого дома распахнул парадные двери и пригласил нас отдохнуть с дороги.

Паркет, ковры, люстры, книжные полки, диваны.

Лошади и повозки во дворе.

Исполняющий обязанности хозяина этого дома из подвала приносит ящики с минеральной водой, но уже ни у кого нет сил ни есть, ни пить, ни выбирать место для отдыха. Все валятся на пол, на ковры и мгновенно засыпают, а меня, офицера, этот улыбающийся человек приглашает в кабинет хозяина, объясняет, что тот в Праге, и я могу воспользоваться для отдыха либо кроватью в спальне, либо огромным диваном в кабинете…

«Женщины лежат вдоль шоссе, и перед каждой — гогочущая армада мужиков со спущенными штанами»

(из глав «Самое страшное», «Война все спишет!»)

…Это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа, Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское население. На повозках и машинах, пешком — старики, женщины, дети, большие патриархальные семьи медленно, по всем дорогам и магистралям страны уходили на запад.

Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.

Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.

Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует, нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали.

Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам этот адский смертельный групповой секс.

Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы.

Потрясенный, я сидел в кабине полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился Карфаген Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. Полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков.

— Кончай! По машинам!

А сзади уже следующее подразделение.

И опять остановка, и я не могу удержать своих связистов, которые тоже уже становятся в новые очереди. У меня тошнота подступает к горлу.

До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей. Шоссе освобождается для движения. Темнеет.

Слева и справа немецкие фольварки (усадьбы — прим. ред.). Получаем команду расположиться на ночлег.

Это часть штаба нашей армии: командующий артиллерией, ПВО, политотдел.

Мне и моему взводу управления достается фольварк в двух километрах от шоссе.

Во всех комнатах трупы детей, стариков, изнасилованных и застреленных женщин.

Мы так устали, что, не обращая на них внимания, ложимся на пол между ними и засыпаем…

volgadmin.ru./Wikimedia Commons

* * *

…Только днем возникает время, чтобы вынести на двор трупы.

Не помню, куда мы их выносили.

На двор?

В служебные пристройки? Не могу вспомнить куда, знаю, что ни разу мы их не хоронили.

Похоронные команды, кажется, были, но это далеко в тылу.

Итак, я помогаю выносить трупы. Замираю у стены дома.

Весна, на земле первая зеленая трава, яркое горячее солнце. Дом наш островерхий, с флюгерами, в готическом стиле, крытый красной черепицей, вероятно, ему лет двести, двор, мощенный каменными плитами, которым лет пятьсот.

В Европе мы, в Европе!

Размечтался, и вдруг в распахнутые ворота входят две шестнадцатилетние девочки-немки. В глазах никакого страха, но жуткое беспокойство.

Увидели меня, подбежали и, перебивая друг друга, на немецком языке пытаются мне объяснить что-то. Хотя языка я не знаю, но слышу слова «мутер», «фатер», «брудер».

Мне становится понятно, что в обстановке панического бегства они где-то потеряли свою семью.

Мне ужасно жалко их, я понимаю, что им надо из нашего штабного двора бежать куда глаза глядят и быстрее, и я говорю им:

— Муттер, фатер, брудер — нихт! — и показываю пальцем на вторые дальние ворота — туда, мол. И подталкиваю их.

Тут они понимают меня, стремительно уходят, исчезают из поля зрения, и я с облегчением вздыхаю — хоть двух девочек спас, и направляюсь на второй этаж к своим телефонам, внимательно слежу за передвижением частей, но не проходит и двадцати минут, как до меня со двора доносятся какие-то крики, вопли, смех, мат.

Бросаюсь к окну.

На ступеньках дома стоит майор А., а два сержанта вывернули руки, согнули в три погибели тех самых двух девочек, а напротив — вся штабармейская обслуга — шофера, ординарцы, писари, посыльные.

— Николаев, Сидоров, Харитонов, Пименов… — командует майор А. — Взять девочек за руки и ноги, юбки и блузки долой! В две шеренги становись! Ремни расстегнуть, штаны и кальсоны спустить! Справа и слева, по одному, начинай!

А. командует, а по лестнице из дома бегут и подстраиваются в шеренги мои связисты, мой взвод. А две «спасенные» мной девочки лежат на древних каменных плитах, руки в тисках, рты забиты косынками, ноги раздвинуты — они уже не пытаются вырываться из рук четырех сержантов, а пятый срывает и рвет на части их блузочки, лифчики, юбки, штанишки.

Выбежали из дома мои телефонистки — смех и мат.

А шеренги не уменьшаются, поднимаются одни, спускаются другие, а вокруг мучениц уже лужи крови, а шеренгам, гоготу и мату нет конца.

Девчонки уже без сознания, а оргия продолжается.

Гордо подбоченясь, командует майор А. Но вот поднимается последний, и на два полутрупа набрасываются палачи-сержанты.

Майор А. вытаскивает из кобуры наган и стреляет в окровавленные рты мучениц, и сержанты тащат их изуродованные тела в свинарник, и голодные свиньи начинают отрывать у них уши, носы, груди, и через несколько минут от них остаются только два черепа, кости, позвонки.

Мне страшно, отвратительно.

Внезапно к горлу подкатывает тошнота, и меня выворачивает наизнанку.

Майор А. — боже, какой подлец!

Я не могу работать, выбегаю из дома, не разбирая дороги, иду куда-то, возвращаюсь, я не могу, я должен заглянуть в свинарник.

Передо мной налитые кровью свиные глаза, а среди соломы, свиного помета два черепа, челюсть, несколько позвонков и костей и два золотых крестика — две «спасенные» мной девочки…

* * *

…1 февраля город Хайльсберг был взят нашей армией с ходу. Это был прорыв немецкой линии обороны. В городе оставался немецкий госпиталь, раненые солдаты, офицеры, врачи. Накануне шли тяжелые бои, немцы умирали, но не сдавались. Такие были потери, так тяжело далась эта операция, столько ненависти и обиды накопилось, что пехотинцы наши с ходу расстреляли и немецких врачей, и раненых солдат и офицеров — весь персонал госпиталя.

Через два дня — контратака.

Наши дивизии стремительно отступают, и око за око — уже наш госпиталь не успевает эвакуироваться, и немцы расстреливают поголовно всех наших врачей, раненых солдат и офицеров…

Anatoliy Garanin/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…В костел загоняют около двухсот пятидесяти женщин и девочек, но уже минут через сорок к костелу подъезжают несколько танков. Танкисты отжимают, оттесняют от входа моих автоматчиков, врываются в храм, сбивают с ног и начинают насиловать женщин.

Я ничего не могу сделать. Молодая немка ищет у меня защиты, другая опускается на колени.

— Герр лейтенант, герр лейтенант!

Надеясь на что-то, окружили меня. Все что-то говорят.

А уже весть проносится по городу, и уже выстроилась очередь, и опять этот проклятый гогот, и очередь, и мои солдаты.

— Назад, … вашу мать! — ору я и не знаю, куда девать себя и как защитить валяющихся около моих ног, а трагедия стремительно разрастается.

Стоны умирающих женщин. И вот уже по лестнице (зачем? почему?) тащат наверх, на площадку окровавленных, полуобнаженных, потерявших сознание и через выбитые окна сбрасывают на каменные плиты мостовой.

Хватают, раздевают, убивают. Вокруг меня никого не остается. Такого еще ни я, никто из моих солдат не видел. Странный час.

Танкисты уехали. Тишина. Ночь. Жуткая гора трупов. Не в силах оставаться, мы покидаем костел. И спать мы тоже не можем.

Сидим на площади вокруг костра. Вокруг то и дело разрываются снаряды, а мы сидим и молчим.

* * *

…Война все спишет?

Вспомнил, как штабной офицер в романе Льва Толстого сверху вниз смотрел на полковника князя Болконского.

А в январе 1942 года сержант Пеганов, который на гражданке был парикмахером, стриг и брил генералов и потому смотрел сверху вниз на лейтенантов и майоров. То же — портной, ефрейтор Благоволин. Он перешивал шинели из немодных в модные, из солдатских в офицерские и изготовлял офицерские фуражки с лакированными козырьками полковникам и генералам бесплатно, а лейтенантам за деньги. А старший сержант Демидов, который на гражданке был фотографом, а в армии, поскольку пил и закусывал с генералами и полковниками, ни в каких боевых операциях не участвовал. Ко мне он относился снисходительно. Надо отдать ему должное, он еще за деньги часы чинил, а мне бесплатно, и все мои военные фотографии — это его подарки.

Это была наша армейская солдатская элита. В нее чуть ниже рангом входило десятка два водителей армейских автомашин — в 1942 году легковых газиков, полуторок, крытых радиостанций, позже — американских «Виллисов», «Студебеккеров».

Благодаря постоянной дружбе с интендантами были у них всегда водка и консервы, и штабной повар Жуков обеспечивал их двойными порциями привилегированной еды.

По приказу капитана Рожицкого бойцами моими был построен в обороне под Дорогобужем большой блиндаж, переоборудованный в черную баню.

Из сожженной немцами ближайшей деревни привезли камни, соорудили полки и столы.

Его личный ординарец, ефрейтор Мосин, мыл ему спину, живот, ноги и по его специальному приказанию — все, что между ногами, таким же образом мыл он гостей Рожицкого, полковников и генералов. А наш интендант, старший лейтенант Щербаков, из уворованных из солдатских стограммовых пайков водки и продуктов со склада угощал их после бани. Еще он менял обмундирование со склада у освобожденного населения на самогонку.

Ординарца Мосина тошнило, когда он мыл промежности блаженствующему Рожицкому, и он дезертировал из армии. Дальнейшей судьбы его я не знаю. 

* * *

А у моего ординарца Гришечкина вдруг образовался огромный запас самогонки.

Лошадь — боль моя. Овес выдавали, а сена не было. Гришечкин то и дело в поисках прошлогоднего сена совершал поездки по окрестным селам.

То, что сено он воровал, я знал, не знал только о его побочном «бизнесе». Слово «бизнес» — это не из того времени, но, как ни удивительно, точнее ничего в голову не приходит…

Под предлогом поездок за сеном воровал он у жителей окрестных освобожденных деревень жернова.

Два несколькопудовых, кажется, гранитных круглых камня для превращения зерна в муку. Воровал в одной деревне, а продавал за несколько литров самогонки в другой. За этим делом я его однажды застал и пришел в ужас.

Люди, которых он обкрадывал, бедствовали. Я заставил его отвезти жернова его первым жертвам и отказался от его услуг ординарца. Выбрал вместо него Соболева — замечательного, доброго, честного и чрезвычайно храброго мужика…

Archive/Russian Look

* * *

Вспомнил об освобожденных из немецкого концлагеря Сувалки наших военнопленных.

В центре этого городка были кирпичные двухэтажные дома, а мы остановились в деревянном доме и развернули радиостанцию прямо на дороге. А по дороге шли освобожденные нашими войсками лагерники, бывшие красноармейцы, и кто-то из них попросил воды, зашел в дом, напился и по рассеянности оставил на столе черную записную книжку.

Мимо нас двигалась бесконечная вереница полуистощенных людей, и один из них, увидев нас, произнес со злобой, указывая пальцем на своего соседа:

— Вот власовец! Его надо арестовать.

А тот сказал:

— Ты что врешь, ты сам власовец!

И тут масса освобожденных, бывших наших солдат остановилась, и каждый, показывая на своего соседа, хриплым голосом орал:

— Это он, он сотрудничал с немцами!

Мы стояли подавленные и не верили своим глазам. Картина напоминала мне «слепцов» Питера Брейгеля, которые вслед за своим проводником проваливались в пропасть.

Так власовцы или не власовцы?

И кто бы они ни были, почему так ненавидят друг друга? Если власовцы, то почему сидели в концлагере, обреченные на смерть?

Если сводят счеты друг с другом и лгут, то почему?

* * *

Страшно и противно мне стало, и вошел я в избу, и увидел на столе черный блокнот, тот, забытый одним из движущейся толпы.

Открываю и понимаю, что это дневник нашего офицера, раненного в 1941 году при отступлении и попавшего сначала в лазарет при лагере. Старший лейтенант, инженер, москвич описывает, как уже в конце первой недели по доносам соседей по баракам расстреливали эсэсовцы всех коммунистов и евреев, и фраза прописными буквами: «КОГДА ПРИДЕТЕ, НЕ ВЕРЬТЕ НИКОМУ! ВСЕ, КТО ОСТАВАЛСЯ ВЕРЕН РОДИНЕ, РАССТРЕЛЯНЫ. Остались в живых только те, кто так или иначе сотрудничал с лагерным начальством». И опять как вопль: «НЕ ВЕРЬТЕ НИКОМУ!».

Прав ли он был? Не знаю.

Ведь все эти обличающие друг друга прошли мучительный путь от немецкого концлага к русскому ГУЛАГу.

Не были они ни палачами, ни карателями. Их ли грехи, что предала их Родина, пошли они на какой-то компромисс с палачами с целью не умереть.

Затертые меж двух бесчеловечных тоталитарных систем, заслуживали они если не оправдания, то уж во всяком случае — жалости…

Ivan Shagin/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

…В 1945 году образ мыслей умирающего офицера целиком совпадал с моим. Первым моим желанием в момент, когда я читал его дневник, было переслать его на Лубянку. Но чем это отличалось бы от «подвига» Павлика Морозова? Образ врага, страх возмездия?

Если я не ошибаюсь и это на самом деле были власовцы, то какой же ужас, какой страх возмездия заставлял их ценой предательства друг друга пытаться спасти от гибели себя. Так ли они отличались от штрафников фронта, от партийных функционеров времен чисток и единогласных голосований? Не тот ли же это менталитет человека 1937 года? Как во мне могла совмещаться психология интеллигента, народника, передвижника, поклонника декабристов и Герцена с этой жаждой разоблачить и наказать? Но ведь это было. Господи! Слава богу, что утопил я на жуткой ночной переправе ту записную книжку и остался, волею случая, человеком чести и не вступил, тоже волею случая, в партию большевиков… 

«Без этого покаяния нельзя достойно уйти из жизни»

(из глав «В освобожденной Европе», «Демобилизация», «Самое страшное»)

Сентябрь 1945 года.  

С трудом нашел нашу комендатуру.

Долго стучал, но никто не отзывался. Наконец дверь открыл полупьяный заспанный майор — комендант города.

Я, как мог, объяснил, что задержался в штабе, возвращаюсь в часть, надо как-то переночевать.

— Комендатура не гостиница, ничего для вас сделать не могу!

Повернулся на 180 градусов, вошел в комнату, запер за собой дверь. Я остался в холодном темном предбаннике. До крайности возмущенный, начал стучать в дверь. Майор появился с автоматом в руке, а я увидел через раскрытую настежь дверь стол, уставленный полупустыми бутылками, и на диване испуганную голую женщину.

Это было не очень весело.

Я вытащил из кобуры наган и, дабы предупредить преступный разворот дела и огорошить самодура и мерзавца, произнес, что немедленно доложу обо всем увиденном маршалу Коневу, по распоряжению которого я прибыл в штаб армии, и, не спуская пальца со спускового крючка, направился к телефону.

Что-то, видимо, дошло до майора.

— Что же ты не понимаешь шуток, — захрипел он, — так бы сразу и сказал, садись за стол, а я вызову толмача.

Я отодвинул от себя кружку со спиртом и стал ждать. Майор глухо матерился, его явно тянуло ко сну. Через двадцать минут появился толмач-венгр. Я пошел вслед за ним…

— Господин лейтенант, — горько сказал он, — почти всех владельцев домов комендант обложил данью: одни несут ему вино, другие деньги, третьи приводят женщин. В обмен он дал им обещание не тревожить их русскими постояльцами, дело безнадежное. — И он повел меня в свой собственный дом. Открыл дверь.

На грязном полу впритирку валялись застрявшие, как и я, в штабе армии прибывшие из разных частей лейтенанты, капитаны, майоры.

Толмач указал мне на угол пола и скрылся.

Мне было холодно, меня тошнило от голода и возмущения, но делать было нечего. Заснуть я так и не смог и с первыми лучами солнца вышел на улицу. Мне повезло — попутная машина довезла меня до Шопрона. 

Я все время думал о судьбе воина-победителя. 

V. Kinelovskiy/RIA Novosti archive/Wikimedia Commons/CC-BY-SA 3.0

* * *

Июнь 1946 года. 

Получаю демобилизационные документы. У меня два чемодана, набитые трофеями…

Добираюсь я до знакомого своего славянского домика. Хозяйка с радостью отворяет мне калитку, но в комнате на диване сидит полупьяный старшина. На столе бутылка водки.

Знакомимся, пьем за победу, за возвращение на родину. Я смертельно устал, ложусь на кровать и засыпаю. Старшина будит меня, говорит, что тоже уезжает завтра из Вены домой в Брянск, что, пока я спал, хозяйка уходила из дома куда-то, а он поднялся на второй этаж и обнаружил в бюро столовое серебро, золотые серьги и кольца, золотой портсигар.

— Лейтенант, — говорит он. — У меня наган, я не сдал его. Давай с тобой ночью убьем эту б… бабу и ее мужа, все вещи разделим, может, еще что найдем. А завтра утром — на поезд до Будапешта, никто нас никогда не найдет, дело абсолютно чистое!

Понимаю, что убить человека для него дело плевое, надо выходить из трудного положения.

Раскрываю чемодан, вытаскиваю четыре бутылки венгерской «палинки» (предполагал угостить москвичей). Это виноградная водка крепостью больше пятидесяти градусов. Предлагаю сначала выпить, наливаю ему полную кружку, себе — граммов сто, пьем за удачу. Наливаю ему вторую кружку, себе для виду, пьем за победу, наливаю ему третью и четвертую кружки.

Минут через двадцать он пьянеет окончательно, пытается лечь на диван и сползает под стол. Десять часов вечера. Приходят хозяйка с мужем, поднимаются наверх, а я сижу на стуле и понимаю, что спать мне не придется, преступление надо предотвратить.

Так сижу до семи утра, старшина — потенциальный вор и бандит — спит под столом. В семь часов утра с трудом бужу его, говорю, что можем опоздать на поезд, что сам только что проснулся. Мне удается уговорить его, не убивая стариков, ехать на вокзал — слишком мало осталось времени. Берем чемоданы и вещмешки, спускаемся в метро.

— Мудак ты, лейтенант, — говорит он мне, — я думал, что ты мужик, а ты — … …!

* * *

7 мая 2002 года, спустя пятьдесят восемь лет. 

— Я не желаю слушать это, я хочу, чтобы вы, Леонид Николаевич, этот текст уничтожили, его печатать нельзя! — говорит мне срывающимся голосом мой друг, поэт, прозаик, журналист Ольга Ильницкая.

Происходит это в 3-м госпитале для ветеранов войны в Медведкове. Десятый день лежу в палате для четверых. Пишу до и после завтрака, пишу под капельницей, днем, вечером, иногда ночью.

Спешу зафиксировать внезапно вырывающиеся из подсознания кадры забытой жизни. Ольга навестила меня, думала, что я прочитаю ей свои новые стихи.

На лице ее гримаса отвращения, и я озадачен…

* * *

…Зачем пишу?

Какова будет реакция у наших генералов, а у наших немецких друзей из ФРГ? А у наших врагов из ФРГ?

Принесут ли мои воспоминания кому-то вред или пользу? Что это за двусмысленная вещь — мемуары! Искренно — да, а как насчет нравственности, а как насчет престижа государства, новейшая история которого вдруг войдет в конфликт с моими текстами? Что я делаю, какую опасную игру затеял?

Озарение приходит внезапно.

Это не игра и не самоутверждение, это совсем из других измерений, это покаяние. Как заноза, сидит это внутри не только меня, а всего моего поколения. Вероятно, и всего человечества. Это частный случай, фрагмент преступного века, и с этим, как с раскулачиванием 30-х годов, как с ГУЛАГом, как с безвинной гибелью десятков миллионов безвинных людей, как с оккупацией в 1939 году Польши, нельзя достойно жить, без этого покаяния нельзя достойно уйти из жизни. Я был командиром взвода, меня тошнило, смотрел как бы со стороны, но мои солдаты стояли в этих жутких преступных очередях, смеялись, когда надо было сгорать от стыда, и, по существу, совершали преступления против человечества.

Леонид Николаевич Рабичев

* * *

Полковник-регулировщик? Достаточно было одной команды? Но ведь по этому же шоссе проезжал на своем «Виллисе» и командующий 3-м Белорусским фронтом маршал Черняховский. Видел, видел он все это, заходил в дома, где на постелях лежали женщины с бутылками между ногами? Достаточно было одной команды?

Так на ком же было больше вины: на солдате из шеренги, на полковнике-регулировщике, на смеющихся полковниках и генералах, на наблюдающем мне, на всех тех, кто говорил, что война все спишет?

В марте 1945 года моя 31-я армия была переброшена на 1-й Украинский фронт в Силезию, на Данцигское направление. На второй день по приказу маршала Конева перед строем было расстреляно сорок советских солдат и офицеров, и ни одного случая изнасилования и убийства мирного населения больше в Силезии не было. Почему этого же не сделал маршал Черняховский в Восточной Пруссии? Сумасшедшая мысль мучает меня — Сталин вызывает Черняховского и шепотом говорит ему:

— А не уничтожить ли нам всех этих восточнопрусских империалистов на корню, территория эта по международным договорам будет нашей, советской?

И Черняховский — Сталину:

— Будет сделано, товарищ генеральный секретарь!

Это моя фантазия, но уж очень похожа она на правду. Нет, не надо мне ничего скрывать, правильно, что пишу о том, что видел своими глазами. Не должен, не могу молчать! Прости меня, Ольга Ильницкая…  

Примечание редактора. Понимаем, что многие скажут: не было того, что написано в этом тексте, это ложь. Им придется возразить: если воспоминания очевидца событий — ложь, то где тогда правда? В отредактированных учебниках истории?.. Другие скажут: пусть это правда, но зачем лишний раз вспоминать о таком, зачем ковырять эту рану, расшатывать эту скрепу? Ответим им: раз в год, в день начала Войны, об этом напомнить все-таки можно. Ведь за десятки лет как-то забылась фраза «Это не должно повториться», и на ее место приходит глупое «Можем повторить». 

На фоне государственной пропаганды, парадов и учений мы зачастую забываем, что война — это страдания, ужас, боль, несчастья для сотен тысяч, миллионов людей. На войне есть место героизму, и нужно чтить память героев войны. Но находится на ней место и самым низким, чудовищным поступкам — и о них тоже нельзя забывать. Это нужно вспоминать хоть иногда, чтобы война не превращалась в раскрашенную картинку из детской книжки. Наш долг как граждан — стремиться сохранить правдивую память о войне, пусть эта правда иногда нам отвратительна. 

Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com

Мой отдых в отеле — отзыв о Eden Roc Hotel, Коскиноу, Греция

Достоинства: Расположение, питание, дизайн, обслуживание

Недостатки: Бармен центрального бара лет пятидесяти.
Перегородка/шторка ванны

Время отдыха: 1-5.10.2019

Время пребывания 1-5.10.2019
Заказали два номера: для меня с мужем и для моего папы, для него заранее письмом просили комнату поближе к лифту, тихую и недалеко от нашей.
Приехали в отель в одиннадцать часов, папина комната была уже готова, а нас просили подождать до положенных 14:00. Папа хотел , чтобы наша комната была через стенку от его, но администратор сказала, что есть комната только через три номера. В принципе, выполнили все наши просьбы-недалеко от лифта, тихая, с душевой вместо ванны для папы (он инвалид, ходит на костылях, и ему нереально забираться в ванну), даже с частичным видом на море, хотя заказывали стандарт.
Сказали, что если нам нам хочется быть вплотную к папе, то они готовы поменять наши номера на королевский люкс. Я посмотрела, люкс действительно королевский, гостинная и спальня с закрывающейся дверью, две ванных комнаты с туалетами, огромный балкон протяженностью на две комнаты с великолепным панорамным видом на море. Администратор предложила поставить папе в гостинной вместо дивана двухспальную кровать. Это все хорошо, но мы не захотели, чтобы папа спал в проходной комнате, и оставили все как есть.
Назавтра нам предложили номер через стенку от нашего, который освободился, но там была ванна, и мы отказались. Но администрация сделала все от них зависящее, претензий нет. Особенно хочется отметить администратора Ирэну, очень старается говорить по-русски и у нее неплохо получается. Отзывчивая,очень помогла. Вообще потрясающее отношение почти всего персонала.
Номера светлые, есть верхнее освещение, что редко встречается в отелях. Кондиционеры работают тихо.
Очень хорошее постельное белье. Уборка регулярная, о ее качестве судить не могу, так как просила наши комнаты не убирать, только сама меняла полотенца. Горничные регулярно предлагали туалетную бумагу и туалетные принадлежности.Номера достаточно оборудованны: чайно-кофейный уголок, минибар, не требяющий дополнительной оплаты при все включено, фен в ванной,шампунь/гель для душа (нет кондиционера для волос) /мыло/иголка с нитками/пилочка для ногтей/палочки для ушей/шапочка для душа/тапочки.
НО! Совершенно дурацкая нефункциональная прозрачная перегородка/шторка ванны, доходящая до половины ванны и позволяющая воде беспрепятственно литься на пол…на нее еще и нельзя оперется, так как она неожиданно открывается в сторону унитаза, и можно запросто упасть(( И в душевой кабинке тоже половинчатая перегородка, во время мытья вся вода на полу, я даже взяла у горничных швабру для постоянного пользования. О чем интересно думал дизайнер?
Отель очень красивый, кругом живые цветы: белые орхидеи, лилии,розы.
Большая чистая территория , хороший мелко-галечный пляж.
Чистые, прекрасно расположенные бассейны, чудесный вид на море. Есть бассейн с водяными горками.
Много зелени. Есть достаточно большой уголок с игровыми автоматами для детей, биллиард, мини гольф- это то,что мы успели увидеть.
Очень приятные музыкальные вечера, причем в один и тот же вечер выступления как внутри отеля, так и снаружи, разные жанры, хороший уровень артистов.
Несколько баров, тут впечатление существенно подпортил чрезвычайно неприятный бармен центрального бара, имени не знаю, лет пятидесяти, обращался с высокомерно-презрительным видом. Коктейли делал халтурно, но это конкретно по отношению к рускоговорящим, с немцами и шотландцами общался прилично. Когда он работал, просто старалась обходить этот бар стороной.
В этом же баре брала очень вкусные коктейли у двух девочек, которые в другое время работали в центральном ресторане. Одну звали Константина (Konstsntina),она из Афин. Другую звали Сибелия, давно приехала из Украины с родителями и осталась в Греции. Девочки чудные, просто улучшили впечатление от пребывания в отеле.
Центральный ресторан оставил очень положительные впечатления. Выбор большой, еда вкусная, кроме морепродуктов: они свежие, но на мой вкус совершенно ужасно приготовленные, никакие просто((
Но остальная еда прекрасная, вкусные мясо и рыба, хорошие овощи, очень большой выбор фруктов: яблоки, сливы, груши,арбуз, дыня, апельсины, персики, киви…Любые сухофрукты, мюсли, корнфлекс. Редчайшая вещь для отелей-возможность пить горячие напитки не только на завтрак, но и на обед и ужин: любые вкусные чаи, разные виды кофе и какао. Соки из автомата, не фреш, но вкусные. Приличное вино и пиво. Очень вкусные десерты, на любой вкус-от печенья и кексов до тортов, пирожных и домашнего шоколада.
Должна отметить высоко профессиональную работу метродотеля центрального ресторана, он просто потряс нас своей внимательностью и отзывчивостью, незамедлительно помогал с любыми затруднениями. Для примера скажу, что когда мы поздновато пришли на ужин и темный хлеб закончился, он через пару минут разыскал наш столик и сообщил,что для нас принесли еще хлеб…а мог и не заморачиваться)) Зовут его Panagiotis Chatzichristodouiou, спасибо ему!
Есть еще несколько ресторанов ля картэ, но центральный по моему мнению лучше всех.
Само расположение отеля нам очень понравилось, очень удобное, брали напрокат машину в Лакшери карс, чьим обслуживанием я искренне восхищаюсь (быстро,четко,надежно), на машине очень близко и до города Родос, и до магазина Jambo, и до музея меда, и до монастыря Святого Нектариуса с древним платаном…скатались даже на Прасониси, поцелуй двух морей…
Короче, мы ездили показать остров Родос моему папе, и поездка чрезвычайно понравилась. От всей души рекомендую отель! Очень надеюсь еще в нем побывать!

Eden Roc, Родос — logitravel

Домашние животные не разрешены Время начала заезда 14:00 Время выезда полдень

Полезная информация Платежи наличными в этом отеле не могут превышать 500 EUR в соответствии с государственным законодательством. За более подробной информацией обращайтесь в отель, используя контактные данные в подтверждении бронирования. В отеле предоставляется трансфер от следующих точек: аэропорт (может взиматься дополнительная плата). Гостям необходимо предварительно сообщить сведения о своем путешествии в отель, используя контактную информацию из письма с подтверждением бронирования. В соответствии с национальным/региональным законодательством в период с 15 июня по 30 сентября кондиционирование ограничено определенными часами. Дополнительные платежи Следующие платежи и залоги взимаются отелем во время оказания соответствующей услуги, при регистрации по прибытии или регистрации при отъезде. Плата за трансфер до аэропорта для взрослого: 45 EUR за транспортное средство (в одну сторону) Возможно, приведенный выше список неполон. Суммы платежей и залогов могут быть указаны без учета налога и могут быть изменены. Обязательные налоги и сборы Следующие дополнительные сборы оплачиваются в отеле: Плата за туристические услуги: 3.00 EUR с помещения за ночь. Приведенный перечень содержит все указанные отелем сборы. Однако взимаемая сумма может изменяться в зависимости, например, от бронируемого номера или продолжительности пребывания.

За размещение дополнительных гостей может взиматься доплата в зависимости от внутренних правил отеля. При регистрации по прибытии необходимо предъявить официальное удостоверение личности с фотографией и кредитную карту или оставить залог наличными на случай возникновения непредвиденных затрат. Выполнение особых запросов зависит от ситуации на момент регистрации по прибытии и не гарантируется. Может взиматься дополнительная плата.

Почувствуйте себя как дома в одном из 381 номеров с кондиционером и другими удобствами, в числе которых холодильник. Отдельные балконы или внутренние дворики. Бесплатный беспроводной доступ к интернету позволит всегда оставаться на связи, а спутниковое телевидение не даст скучать. Собственные ванные комнаты предоставляют бесплатные туалетные принадлежности и фен.

Следующие платежи и залоги взимаются отелем во время оказания соответствующей услуги, при регистрации по прибытии или регистрации при отъезде. Плата за трансфер до аэропорта для взрослого: 45 EUR за транспортное средство (в одну сторону) Возможно, приведенный выше список неполон. Суммы платежей и залогов могут быть указаны без учета налога и могут быть изменены.

Следующие дополнительные сборы оплачиваются в отеле: Плата за туристические услуги: 3.00 EUR с помещения за ночь. Приведенный перечень содержит все указанные отелем сборы. Однако взимаемая сумма может изменяться в зависимости, например, от бронируемого номера или продолжительности пребывания.

Платежи наличными в этом отеле не могут превышать 500 EUR в соответствии с государственным законодательством. За более подробной информацией обращайтесь в отель, используя контактные данные в подтверждении бронирования. В отеле предоставляется трансфер от следующих точек: аэропорт (может взиматься дополнительная плата). Гостям необходимо предварительно сообщить сведения о своем путешествии в отель, используя контактную информацию из письма с подтверждением бронирования. В соответствии с национальным/региональным законодательством в период с 15 июня по 30 сентября кондиционирование ограничено определенными часами.

Для удобства гостей предоставляется следующее: бизнес-центр, химчистка или прачечная и круглосуточная работа стойки регистрации. Если вы планируете деловое или развлекательное мероприятие, курорт предлагает вам пространство площадью 80 кв. м, на котором расположены конференц-центр и конференц-зал. Трансфер из аэропорта и обратно (круглосуточно) предоставляется за дополнительную плату, на территории отеля есть бесплатная самостоятельная парковка.

В распоряжении гостей открытый и детский бассейны. Водная горка – это отличное развлечение для детей и взрослых. На солнечной террасе – лежаки и зонтики. Рядом с бассейном – бар с прохладительными напитками. Разнообразная спортивная программа включает теннис, бочче, пляжный волейбол, баскетбол, мини-гольф, гольф и скандинавскую ходьбу. Аквафитнес, а также катание на водных лыжах, гидроцикл, водный велосипед, катание на лодке-банане и каноэ за дополнительную плату – большой выбор водных видов спорта приятно удивит гостей. В этой гостинице созданы все условия для поддержания прекрасной физической формы благодаря фитнес-студии, настольному теннису, бильярду, дартсу, гимнастике и курсу аэробики. Велнес-центр, предлагающий солярий, всегда рад посетителям. К платным услугам относится массаж. Организован разнообразный досуг: анимационная программа, живая музыка, дискотека, детский клуб и детская дискотека.

Статусы на хэлуин на английском с переводом

Короткие и прикольные фразы и картинки на праздник Хэлуин с переводом, которые вы можете разместить в своем профиле или отправить по вайберу, ватсап, в телеграмм и инстаграм.

Too cute to spook.
Слишком милая, чтобы напугать.

Halloween is cool.
Хэллоуин это круто.

This letter is sealed with a vampire kiss and bite.
Это письмо запечатано поцелуем и укусом вампира.

Blood Donors Needed.
Нужны доноры крови.

What’s up my witches?
Как дела, ведьмочки?

Having a boo-tiful night.
Провожу ууу-бойную ночь.

I have a sugar crush on you. Happy Halloween!
Я влюблен в тебя. Счастливого Хэллоуина!

Every day is Halloween, isn’t it? for some of us…
Хэллоуин каждый день, да? для некоторых из нас …

If a black cat crosses your path, it means… that the cat is going somewhere..
Если черная кошка перебагает вам дорогу, это означает … что кошка просто куда-то идет …

May you have a fang-tastic evening, ghoul-friend! I am so lucky to have you in my life. Halloween wishes to you!
Желаю тебе вечеринки с клыками, девочка! Мне так повезло, что ты есть в моей жизни. Желаю хорошего Хэллоуина!

I admit, I’m a little wicked.
Я признаю, я немного злая/ой.

Today I can be moody and be a little witch!
Сегодня я могу быть капризной и быть маленькой ведьмой!

I’d kill for a bag full of candy. Happy Halloween wishes!
Убила бы за мешок, полный конфет. С праздником Хэллоуина!

Caution! Black Cat Crossing.
Внимание! Черная кошка!

Ding Dong, The Witch Isn’t Dead!
Дин-Дон, ведьма не мертва!

This is where the magic happens.
Здесь происходит волшебство.

Keep calm and eat more candy.
Сохраняйте спокойствие и ешьте больше конфет.

Don’t keep calm I’m under your bed.
Никакого спокойствия тебе, я под твоей кроватью.

The only ghost that lives here is the holy ghost.
Единственный призрак, который живет здесь, это Святой призрак.

This Halloween I’d like to tell you a thing or two, it’s okay to be the devil, it’s okay to have a tattoo, it’s okay to be an angel, it’s okay to trick or treat too.

В этот Хэллоуин я хотел бы сказать вам кое-что. Это нормально быть дьяволом, нормально, делать татуировки, нормально быть ангелом, а так же нормально ходить по домам собирая конфеты.

Roses are red, violets are blue, I’m out of candy, look how scary are you. Life with you is just getting boo-tter and better. Happy Halloween!

Розы красные, фиалки синие, у меня нет конфет, посмотри какая ты страшная. Жизнь с тобой становится все лучше и лучше. Счастливого Хэллоуина!

I wave my wand and put on my cape and wish you lots of treats and success coming your way. Happy Halloween!
Я машу палочкой и надеваю накидку и желаю вам много удовольствия и успехов на вашем пути. Счастливого Хэллоуина!

When Halloween is here the monsters appear and the candies disappear.May the ghost be with you.
Когда наступает Хэллоуин, появляются монстры, и конфеты исчезают. Пусть призрак будет с вами.

Hope You Have A HAPPY HALLOWEEN!
Надеюсь, у вас классный Хэлуин

Предпосылки формирования личности в раннем возрасте

Тема 10: Предпосылки формирования личности

в раннем детстве (4 часа)

1. Роль оценки поведения ребенка взрослыми в развитии  самосознания.

2. Проблемы аутоидентификации. Имя как первое звено структуры самосознания.

3. Возникновение мотивов поведения и стремления к самостоятельности.

4. Усвоение правил взаимоотношений людей и формирование притязаний на признание.

5. Западные концепции формирования личности ребенка.

Рекомендуемые файлы

1. Роль оценки поведения ребенка взрослыми в развитии  самосознания.

В первые 3-5 лет жизни формируется личность ребенка, т.е. идет формирование базовых личностных новообразований. Именно в период раннего детства ребенок особенно уязвим и несамостоятелен, он полностью зависим от семьи (и физически, и социально). Из этого следует, что от того, каково будет отношение к ребенку со стороны матери и отца, сестер и братьев – от этого будет зависеть и отношение ребенка к себе. Мера самоуважения и самопринятия находится в тесной связи с самооценкой.

Одни из факторов формирования ребенка – любовь матери и врожденные особенности темперамента ребенка. Не было получено данных, подтверждающих, что при кормлении грудью ребенок больше получает любви, заботы и внимания. Оказывается, что для формирования у ребенка положительного самовосприятия важен не способ кормления сам по себе, а важна уверенность матери в избранном способе кормления. Негативный тонус восприятия формируется у малыша только в том случае, если у матери возникает чувство неловкости или вины. Изучение связи темперамента ребенка с особенностями его личности выделили несколько параметров, оказывающих существенное влияние на будущее развитие ребенка:

1. тип реакции ребенка на новые для него стимулы (еда, игрушки, новый человек), когда одни дети удаляются, замыкаются в себе, а другие идут навстречу новому;

2. скорость и легкость, с которой ребенок видоизменяет свое поведение в ответ на изменение окружающей среды;

3. количество энергии, используемой ребенком при выражении своих эмоций;

4. качество настроения: веселый, приятный, радостный, дружелюбный по контрасту с неприятным, крикливым, неприятным, недоброжелательным.

Ребенок с высокой степенью реактивности (1), склонный замыкаться при изменении ситуации (2), с трудом приспосабливающийся к новой ситуации (3), или ребенок, у которого обычно плохое настроение (4) – все эти дети крайне подвержены стрессам и, к сожалению, именно этим детям достается меньше любви и привязанности со стороны родителей и взрослых.

Решающее влияние имеет фактор той или иной родительской позиции на становление личности ребенка, содержание его «Я». О.Коннер систематизировал возможные позиции родителей и их влияние на ребенка.

Типология родительских позиций

Тип позиции родителей	Словесное выражение позиции	Способ поведения с ребенком	Влияние на развитие ребенка
Принятие и любовь	Ребенок – центр моих интересов	Нежность, занятия с ребенком	Чувство безопасности, нормальное развитие личности
Явное отвержение	Ненавижу этого ребенка, не буду о нем тревожиться	Невнимательность, жестокость, избегание контактов	Агрессивность, эмоциональная тупость
Излишняя требовательность	Не хочу этого ребенка таким, каков он есть	Критика, отсутствие похвалы, придирчивость	Фрустрация, неуверенность в себе
Чрезмерная опека	Посвящу ребенку всю свою жизнь	Чрезмерные поблажки или ограничение свободы	Инфантилизм, неспособность к самостоятельности

Общаясь с родителями, дети усваивают:

— их отношение к себе и их собственную самооценку;

-способ регуляции поведения детей, который позже будет использоваться как способ саморегуляции;

— нормы, ценности, параметры оценок;

— образ самого себя.

Ребенок усваивает все это посредством прямого и косвенного внушения родителями ребенку волевых качеств, дисциплинированности, моральных качеств, способностей и интересов. Ребенку могут внушаться как положительная, так и отрицательная самооценка.

Феномен мистификации – внушение родителями детям того, в чем дети нуждаются. Одной из распространенных форм мистификации является приписывание детям слабости, болезненности. Часто речь идет не о личности ребенка, а о комплексах родителей (он совсем не умеет защитить себя, она так невнимательна).

Феномен инвалидизации – принудительное обесценивание точки зрения ребенка, его планов, намерений, интересов (он слишком мал, чтобы спорить со мной). Это будет отрицательно сказываться на отношении ребенка к себе, на снижении уровня его притязаний.

2. Проблемы аутоидентификации. Имя как первое звено структуры самосознания.

Первые представления о себе возникают у ребенка к году.

Это представления о частях своего тела, но обобщить их малыш пока не может. При специальном обучении взрослыми к полутора годам ребенок может узнавать себя в зеркале, осваивает идентичность отражения и своей внешности. К 3 годам – новый этап самоидентификации: с помощью зеркала ребенок получает возможность формировать свое представление о себе настоящем. Ребенок интересуется всеми способами подтверждения своего Я. Одухотворяя отдельные части тела, в игре он познает волю над самим собой. В раннем возрасте ребенок открывает себя как отдельную от всех других персону. Он начинает произвольно овладевать своим телом, совершая целенаправленные движения и действия.

 Особое место в телесном развитии занимает телесная дифферен­циация. В процессе двигательного развития у ребенка происходит зна­чимая для телесного и психического развития дифференциация функ­ций левой и правой руки.. Обычно в этом случае вырабатывается одностороннее доминирование, и связано это не только с ведущей рукой, но и со всеми симметричными частями тела (нога, глаз, ухо). В раннем возрасте дифференциация правой и левой руки только начинает себя обнаруживать. Однако важно про­двигать ребенка в этом отношении, так как есть указания на то, что у детей, продвинутых в телесном развитии, быстрее определяется право- или леворукость и они обретают общую гармоничность в движениях и действиях. Наряду с дифференциацией ручных действий у ребенка раннего возраста происходит развитие общей телесной координации.

Прямохождение. В конце младенческого возраста ребенок начинает делать первые шаги. Ребенок испытывает удовольствие от самого процесса овладения собственным телом и стремится как бы увеличить эту власть над собой, преодолевая препятствия. Ходьба, вытесняя ползание, становится основным средством перемещения, приближения к желаемым предметам. Постоянные добровольные упражнения в ходьбе быстро приводят к большей телесной устойчивости и доставляют ребенку истинную радость от чувства овладения своим телом. Чувство овладения придает малышу уверенность при перемещении к цели, что позитивно влияет на его настроение, но объективно сами движения еще долго остаются недостаточно координированными.

Таким образом, на первых ступенях овладение ходьбой является для ребенка особой задачей, связанной с сильными переживаниями и периодом интенсивного формирования образа тела. Постепенно достигается автоматизация передвижения и это перестает представлять для ребенка самостоятельный интерес.

Овладение телом и способность передвижения человеческим способом подводят ребенка к тому, что он вступает в период более свободного и самостоятельного общения с внешним миром. Овладение ходьбой развивает возможности ориентировки в пространстве. Мышечное чувство становится мерой отсчета расстояния и пространственного расположения предмета. Приближаясь к предмету, на который он смотрит, ребенок практически осваивает его направление и удаленность относительно исходного места.

Освоив передвижение, ребенок намного расширяет круг вещей, ставших объектами его понимания. Он получает возможность действовать с самыми разнообразными предметами, которые прежде родители не считали нужным предлагать младенцу.

Телесные удовольствия. Общее овладение телом, прямохождение, достаточно дифференцированные ручные действия, достижения в физическом и психическом развитии, которым сопутствует чувство удовольствия и удовлетворенности собой, приносят ребенку телесные удовольствия. Одновременно, телесно общаясь с близким взрослым (прикасаясь к нему, получая от него телесную ласку в виде поцелуев, поглаживания, дружеских шлепков и толчков), ребенок начинает осознавать ценность и значимость для себя телесного соприкосновения. Он уже сознательно хочет этих прикосновений и ласк, ищет способы их получения. Просит: “Смотри, как я это делаю”, — “Смотри, как я прыгаю”. Требует или нежно умоляет: “Обними меня”, “Давай поборемся”. Телесные контакты, особенно со значимым взрослым, помимо удовольствия, придают малышу уверенность в себе и неизменное чувство радости бытия. Телесная поддержка ребенка субъективно для него выступает как признание его ценности, а в раннем возрасте ребенок уже начинает стремиться к признанию.

 В раннем возрасте ребенок хорошо усваивает свое имя. Имя человека одновременно представляет его индивидуальность другим и дарует ее самому ребенку. Имя отражает национальную принадлежность ребенка, выступает как мерило его социальной защищенности, является решающим фактором в приобретении индивидуальности. Оно отличает ребенка от других и одновременно указывает на его пол (обычно детям не нравятся имена, которые могут принадлежать как мальчикам, так и девочкам). Ребенок узнает свое имя прежде, чем фамилию, и пользуется именем в общении с другими. Имя индивидуализирует ребенка и одновременно идентифицирует его с определенной культурой.

“Как тебя зовут?” — один из первых вопросов к ребенку, когда взрослый или сверстник вступает в общение с ним.

Идентификация с собственным именем выражается в особом интересе к людям, которые носят такое же имя, к героям литературных произведений. В этом случае ребенок острее переживает события, происходящие с тезкой, заинтересованнее относится к его судьбе. Все, что имеет отношение к имени ребенка, приобретает для него особый, личностный смысл.

3. Возникновение мотивов поведения и стремления к самостоятельности.

 Взрослый человек руководствуется в поведении преимущественно осознанными мотивами: он отдает себе отчет в том, почему в данном случае он хочет или ему следует поступить именно так, а не иначе. Мотивы поведения взрослого представляют собой определенную систему, зависящую от того, что для него более и что менее значимо. Он может, например, отказаться от привлекательного предложения в финансовой операции, если предвидит достаточную степень риска, а он не готов поступить авантюрно, или он может посадить себя за необходимую работу, хотя он устал и сегодня он заслужил право отдохнуть.

Ребенку предстоит овладеть способностью рефлексировать на все привходящие обстоятельства и свои цели. Мотивы его поведения, как правило, не осознаны и не выстроены в систему по степени значимости. Внутренний мир ребенка лишь начинает приобретать определенность и устойчивость. И хотя образование этого внутреннего мира происходит под решающим влиянием взрослых, они не могут непосредственно вложить в ребенка свое отношение к людям, к вещам, передать ему свои способы поведения.

Отличительной  особенностью поведения ребенка раннего возраста является то, что он действует, не задумываясь, под влиянием возникающих в данный момент чувств и желаний. Они вызываются прежде всего тем, что непосредственно окружает ребенка, попадается ему на глаза. Поэтому его поведение зависит от внешних обстоятельств.

Установление связи чувств и желаний с представлениями делает поведение ребенка более целенаправленным, менее зависимым от конкретной ситуации, создает основу для развития речевой регуляции поведения, т. е. выполнения действий, направленных на словесно обозначенные цели. Общение взрослого с ребенком дает ему возможность начать осознавать себя как отдельного человека. Это происходит в период с двух с половиной до трех лет. 

Кризис трех лет. Отделение себя от других людей, сознание собственных возможностей через чувство овладения телом, ощущение себя источником воли приводит к появлению нового типа отношения ребенка к взрослым. Он начинает сравнивать себя со взрослыми и хочет пользоваться теми же травами, как и взрослые, выполнять такие же действия, пользоваться такой же независимостью и самостоятельностью. Кризис может сопровождаться непродолжительным обострением взаимоотношений с близкими взрослыми. Кризис «семизвездия» (7 симптомов):

1. наиболее очевидным симптомом наступления кризиса является возникновение негативизма в поведение ребенка.  От обычного послушание негативизм отличается тем, что все в поведении ребенка идет вразрез с тем, что ему предлагают взрослые.

2. следующим характерным симптомом кризиса является упрямство в поведении. Упрямство отличается от настойчивости тем, что ребенок настаивает на чем-то не потому, что этого очень хочет, а потому, что он это потребовал. Ребенок требует, чтобы с ним считались как с личностью.

3. строптивость. Она направлена против норм воспитания, против его образа жизни.

4. своеволие, своенравие ребенка. Тенденция к самостоятельности, проявляющаяся во фразе «Я сам!».

5. протест — бунт.

6. обесценивание. Начиная от игрушек и заканчивая родителями.

7. стремление к деспотизму. Ревность по отношению к младшим или старшим.

Примерно у 1/3 детей прохождение этого возрастного этапа не связано с кризисными поведенческими проявлениями. В в озникновении кризиса трех лет большую роль играют семейно-эмоциональная депривация, погрешности воспитания, стремеление взрослых подавить инициативу ребенка. Нередко это дает начало невротическим развитиям личности.

Желание быть самостоятельным выражается не только в предлагаемых взрослым формах (“Сделай это сам. Ты уже большой и можешь это сделать”), но и в упорном стремлении поступить так, а не иначе, ощутив прелесть и возбуждающую тревогу от волеизъявления. Эти чувства столь захватывающи, что ребенок открыто противопоставляет свои желания ожиданиям взрослых. Считается, что проявление упорства есть упрямство и негативизм, направленные главным образом против близких взрослых. Действительно негативная форма поведения редко адресуется к другим взрослым и не касается сверстников. Ребенок бессознательно рассчитывает на то, что проявление упорства и испытание близких не принесет ему серьезного ущерба.

Испытание собственной воли и открытый негативизм и упрямство имеют разные нюансы в поведении. В первом случае ребенку можно помочь испытывать самого себя, предложив ему возможные варианты трудных ситуаций, которые он должен сам для себя определить. Ощущать себя источником своей воли — важный момент в развитии самопостижения.

Негативизм и упрямство развиваются внутри отношений взрослых и ребенка. Когда ребенок начинает чувствовать себя способным действовать самостоятельно достаточно успешно, он стремится сделать “сам”. Попытки обращаться с ребенком в рамках сложившихся прежде отношений могут привести к поддержанию негативизма и упрямства. Именно взрослый как более социализированный человек должен в каждом отдельном случае найти выход из детского противостояния, ведущего к чувству глубокого переживания ребенком своего обособления от других. Ведь настаивая на своем, ребенок не только реализует свою самостоятельность,. но и впервые испытывает отторжение от других, которое провоцирует он сам своей волей или дурным поведением.

Кризис трех лет возникает в результате определенных достижений в личностном развитии ребенка и невозможности его действовать по освоенным прежде способам общения с другими людьми. Но именно переживание кризиса обостряет сензитивность ребенка к чувствам других людей, учит не только навыкам позитивного общения, но и навыкам приемлемых форм обособления себя от окружающих. Учит рефлексии на себя и других людей, умению сравнивать себя с другими людьми в ситуации общения в социальном пространстве, контролируемом принятыми в обществе правами и обязанностями, выражаемыми для детского сознания в столь значимых словах, как “можно” и “нельзя”.

Возникающие в процессе развития и особым образом прочувствованные в условиях кризиса новообразования (развивающаяся и осознаваемая собственная воля; способность к обособлению; рефлексивные способности и др.) готовят ребенка к тому, чтобы стать личностью.

4. Усвоение правил взаимоотношений людей и формирование притязаний на признание.

Начиная с полутора лет, оценка поведения ребенка взрослыми становится одним из важных источников его чувств. Похвала, одобрение окружающих вызывают у детей чувство гордости, и они пытаются заслужить положительную оценку, демонстрируя взрослым свои достижения.

Несколько позднее, чем чувство гордости, ребенок начинает испытывать чувство стыда в случаях если его действия не оправдывают ожиданий взрослых, порицаются ими. Чаще всего ребенку становится стыдно, если он неправильно произносит слова, ошибается, читая стихи, и т. п. Но постепенно он начинает стыдиться и не одобряемых взрослыми поступков, когда ему специально указывают на них, стыдят его. В некоторых случаях чувство стыда может быть настолько сильным, что перевешивает другие побуждения и заставляет ребенка отказаться от привлекательной игрушки или совершить какой-либо другой трудный для него поступок. Развитие самоуважения, чувства гордости я стыда не означает, что ребенок под их влиянием систематически контролирует свои поступки. .К такому контролю он еще не способен.

Социальное развитие ребенка идет по двум направлениям: через усвоение правил взаимоотношений людей друг с другом и через взаимодействие ребенка с предметом в мире постоянных вещей. Этот процесс осуществляется через посредника (старшего) и соучастника усвоения социальных норм (ровесника).

Отношения со старшим возникают у ребенка практически сразу — в младенчестве. Несколько позднее устанавливаются отношения с ровесником. С возрастом обе формы поведения сливаются в единую, которая и закрепляется как зависимость от объекта общения. На фоне этой прямой зависимости ребенка от старшего в условиях преимущественно положительных отношений и происходит усвоение первичных норм поведения.

Особенности социального поведения у детей раннего возраста проявляются 3 двух феноменах, зависимых друг от друга.

Эмпатия (от греч. empatheia – сопереживание) — феномен общения, заключающийся в пособности человека к непроизвольному (вопреки сознательному контролю) переживанию тех эмоций, которые возникают у другого человека в процессе общения с ним. За счет того, что индивид начинает разделять настроения другого человека, достигается большее взаимопонимание.

Способность угадывать эмоциональное состояние другого проявляется в поведении ребенка, который видит обиженного или огор­ченного человека. Ребенок не только понимает эмоции другого, но и реагирует на них.

В одном из исследований матерей попросили вести ежедневные записи о поведении своих детей. Полученные данные свидетельствовали о суще­ственных изменениях, происходящих в поведении детей к концу 2-го года жизни.  В этот период дети все чаще обнимают и целуют того, кто был обижен, предлагают свои игрушки или угощение. в начале 2-го года жизни.

Это отзывчивое, просоциальное поведение (от лат. рrо — приставка, обозначающая действующего в интересах кого-то и socialis – общественный) — поведение индивида, которое ориентировано на благо социальных групп, противоположно антисоциальному поведению.

Случаи из жизни дают ясное представление об эмпатии в раннем возрасте Пример не по годам развитой эмпатии приводят Дам и Кендрик. Пятнадцатимесячный мальчик Лен находился в саду со своим братом. Лен был крепким малышом и часто играл с родителями в забавную для всех игру. Смешно ковыляя, он задирал футболку, показывая голый живот. В тот день брат Лена упал и начал отчаянно рыдать. Посмотрев свысока на брата, Лен подошел к нему и, задрав футболку, показал живот, будто пытаясь вызвать смех и таким об­разом смягчить негативные переживания.

Нарушение правил поведения.

Переходя из младенчества в детство, дети все чаще испытывают интерес к нару­шению правил, установленных взрослыми, и к действиям, вызывающим у других возмущение и неодобрение. Нередко можно наблюдать, как 2-летний ребенок в присутствии сиблингов или родителей испытывает всевозможные варианты при­емлемого поведения. Двухлетним детям нравятся шутки, связанные с нарушени­ем норм, касающихся отношений любви (например, «Я тебя не люблю, мамочка!») или полоролевого поведения, послушания, честности, отношения к ошибкам дру­гих людей или заведенному в семье распорядку (например, принятие пищи в пи­жаме, если это не приветствуется в данной семье).

В возрасте 2 лет дети начинают расценивать действия и собы­тия как хорошие или плохие и нередко расстраиваются, если события не соответ­ствуют усвоенным ими нормам. Эта способность формируется у детей всех куль­тур, поскольку, вероятно, ее появление обусловлено происходящими в этом воз­расте изменениями, связанными с когнитивным развитием.

Один из исследователей навещал четырех детей каждые две недели, начиная с того вре­мени, когда им было по 13 месяцев и до исполнения 23 месяцев, и каждый раз реги­стрировал особенности их поведения. В период между 15-м и 17-м месяцами жизни все дети внезапно начали проявлять интерес к сломанным или ис­пачканным вещам и нарушению установленных взрослыми правил, а также непро­извольно улыбаться при успешном выполнении заданий. Возраст, в котором по­явились эти реакции, был одинаков, несмотря на то что дети воспитывались в раз­ных семьях. Использование детьми эталонов в оценке событий и поведения является пред­посылкой усвоения ими норм нравственности

Приемы формирования у детей положительных взаимоотношении со взрослыми и детьми.

Для создания положительного отношения детей друг к другу следует предупреждать возникновение между ними конфликтов. Надо следить, чтобы дети не собира­лись в одном месте и не мешали друг другу, чтобы у них было достаточное количество игрушек. В этом возрасте нельзя постоянно требовать от детей: «Играйте вместе». Без непосредственного участия взрослого им еще трудно играть вместе. Воспитывать дружеские взаимоотношения можно привлекая внимание детей друг к другу), давая посильные поручения), направляя совместную игру. В этом воз­расте ребенок может хорошо понимать значение слов «нельзя» и «можно» (нельзя играть некоторыми вещами, ломать игрушки, отнимать их, кричать и т. д.).

Для воспитания положительных взаимоотношений и правил поведения необходимо закреплять положительные действия ребенка (похвалить, выполнить его просьбу, по­мочь ему) и не закреплять отрицательные (например, если он отнял у другого игрушку, то ни в коем случае не давать ему ее; если он ударил другого, то выразить яв­ное неудовольствие).

Надо вырабатывать у детей умение выполнять требования взрослых, но требования должны быть посильные: «Сядь на свое место», «Подожди, сна­чала одену Танечку, а потом тебя». Нельзя заставлять ребенка спокойно, не двигаясь, стоять или долго сидеть, ничего не делая.

Поведение взрослых должно быть об­разцом для подражания. У ребенка рано формиру­ется способность подражать тому, что они видят, слы­шат. Он воспроизводит движения, действия окружающих, повторяет услышанные им звуки, слова. Способность под­ражать имеет большое положительное значение в про­цессе развития, воспитания и обучения. Пользуясь этой способностью, значительно легче обучить ребенка необ­ходимым полезным действиям и правилам поведения. Дети перенимают от родителей тон речи, харак­тер движений.

 Если воспитательница и все окружающие взрослые вежливы, всегда спокойно разговаривают, при необходимости проявляют сочувствие, оказывают по­мощь, то воспитать аналогичное поведение во взаимоот­ношениях у детей значительно легче. Наоборот, нельзя воспитывать у детей навыки культурного поведения, если, например, родители неряшливы, разбрасывают свою одежду, ложатся одетыми на кровать, едят фрукты, пред­варительно не вымыв их, и т. п.

Дети будут грубыми, раздражительными, если окру­жающие взрослые сами проявляют отрицательные каче­ства. Желая выработать у ребенка те или иные правила культурного поведения, взрослые должны вести себя со­ответствующим образом и не допускать в присутствии детей такие поступки, формы поведения и не произносить такие слова, закрепление которых у детей нежелатель­но. Переделать сформировавшиеся привычки в этом воз­расте трудно. Поэтому воспитывать следует то, что мы считаем положительным, чтобы в дальнейшем не приш­лось с трудом перевоспитывать ребенка. Для того чтобы положительные примеры-поведения детей и окружающих взрослых чаще воспроизводились детьми, надо активно направлять внимание ребенка на положительные поступ­ки товарищей («посмотри, как Коля аккуратно поставил свои ботинки»), активно вызывать подражание им («ви­дишь, Зиночка помогает Анне Павловне, и ты помоги ей»). Учитывая свойственную детям легкость подража­ния, не следует обращать внимание всех детей на отри­цательные поступки других. Неправильно, когда меди­цинская сестра, увидя, что один ребенок забрался на стол, говорит: «Смотрите, что Сережа делает». Такой прием часто вызывает у некоторых детей аналогичное действие.

Для того чтобы подражание не было только механи­ческим воспроизведением действий, следует по возмож­ности в доступной форме пояснять целесообразность и смысл тех или иных положительных действий, например: «Вытри ноги, а то пол испачкаешь».

Пример окружающих имеет большое значение в воспитании ребенка, однако одного примера совершенно не­достаточно. Навыки, все формы поведения закрепляются только в деятельности, путем неоднократных упражнений, поэтому для воспитания любого навыка или за­крепления той или иной положительной формы поведе­ния нужно на глазах у детей не только самим всегда вести себя соответствующим образом, но как можно чаще упражнять ребенка а этих положительных поступках. Например, для воспитания положительных взаимоотно­шений недостаточно, если дети только видят, как взрослые выражают сочувствие ребенку или ласка­ют его.

Надо, пояснив словами состояние ребенка («ему боль­но, он сильно ушибся»), не только самим пожалеть его, но привлечь детей к проявлению сочувствия («пойди, по­гладь его, и он перестанет плакать»), подсказать, как надо помочь другим детям («помоги Сереже одеться, он маленький») или оказать внимание взрослым («я устала, дай скорее мне стул, я сяду, отдохну»).

У ребенка также развивается притязание на признание со стороны взрослого. Пока ребенок мал, эта потребность выражается открыто. Ребенок непосредственно взывает ко взрослому: “Смотри, как я ем! Смотри, как я делаю!” При этом малыш ожидает восхищения тем, как он ест, и тем, как он что-то делает. Взрослый, как правило, не обманывает ожиданий ребенка. Воспитание строится на формировании у него притязания на признание: “Ты молодец! Ты хорошо делаешь!” Так, в повседневной жизни взрослые предъявляют к ребенку определенные требования и, чтобы быть признанным взрослыми, ребенок стремится выполнить эти требования. Притязание на признание становится потребностью ребенка, определяющей успешность его развития.

5. Западные концепции формирования личности ребенка.

Альфред Адлер  (1870-1937) –  один из ведущих деятелей психоанализа, основатель индивидуальной психологии. Выдвинул понятие «жизненного стиля» личности, который закладывается в период ранних лет жизни, до 5 лет. Он считал, что те особенности личности, которые сложились в ранние годы, в точности проявляются у взрослого.

Ключом к пониманию базового жизненного стиля могут быть самые ранние воспоминания, о которых человек сможет сообщить. Например: девушка начинает описание ранних воспоминаний со слов: «Когда мне было три года, мой отец…» Это указывает на то, что она заинтересована в отце больше, чем в матери. Затем она продолжает говорить о том, что отец привел двух пони – для старшей сестры и для нее – и что старшая сестра вела пони за повод вдоль по улице, тогда как ее собственный пони тащил ее за собой по грязи. Такова судьба младшего ребенка – оказываться на вторых ролях в отношениях со страшим сиблингом – и это мотивирует на попытку обогнать лидера. Ее жизненный стиль руководствуется амбициями, желанием быть первой, глубоким чувством разочарования, опасности, предчувствием поражения.

Адлера особенно интересовали ранние события, предрасполагающие ребенка к ошибочному жизненному стилю. Он выявил три важных фактора: 1) неполноценность ребенка; 2) «испорченность» ребенка; 3) отверженное положение ребенка. Дети с физической или умственной недостаточностью несут тяжкое бремя и скорее всего при встрече с жизнью будут чувствовать неадекватность. Они считают себя неудачниками и часто таковыми являются. Тем не менее, в случае понимания и поддержки родителей они могут компенсировать неполноценность и обратить слабость в силу. Многие выдающиеся люди в детстве страдали органической слабостью, которая затем была компенсирована. Снова и снова Адлер говорил о зле избалованности, которое считал величайшим проклятием, довлеющим над ребенком. У избалованных детей не развивается социальное чувство; они становятся деспотами, ждущими от общества того, чтобы то приспосабливалось к их эгоцентрическим желаниям. Таких людей Адлер считал потенциально самыми опасными для общества. Отвержение ребенка также приводит к несчастливым последствиям. Испытывая плохое отношение к себе в детстве, эти люди во взрослом возрасте становятся врагами общества. Их стиль жизни определяется потребностью отомстить.

Адлер интересовался социальными детерминантами развития личности. Он обнаружил, что личности старшего, среднего и младшего ребенка в семье существенно различаются. Эти различия он объяснял особенностями переживаний каждого ребенка как члена социальной группы. Перворожденному – старшему – ребенку уделяется большое внимание до тех пор, пока не родился второй, после этого он оказывается внезапно низвергнут со своего положения любимца и должен делиться с новорожденным родительской привязанностью. Это переживание может влиять на старшего ребенка по-разному – например, вызвать ненависть к людям, стремление защититься от поворотов судьбы, чувство опасности. Если родители ведут себя мудро, подготавливая старшего ребенка к появлению соперника, у него больше шансов вырасти ответственным человеком, готовым к роли защитника, опекуна. Второй – средний – ребенок характеризуется амбициозностью. Он постоянно старается обогнать старшего сиблинга. Он также склонен к бунту и зависти, но в целом лучше адаптирован, чем старший и младший сиблинги. Самый младший ребенок – ребенок «испорченный». Он, вслед за старшим, имеет наибольшие шансы стать ребенком с проблемами, а позже – невротичным и неадаптированным взрослым. Не у каждого ребенка стиль жизни полностью совпадает с общими описаниями, данными Адлером. Он утверждал лишь то, что позиция каждого ребенка в семье предполагает наличие определенных проблем.

Карен Хорни (1885-1952) – представитель неофрейдизма. Считала, что для детства характерны две потребности: потребность в удовлетворении и потребность в безопасности. Главной в развитии личности является потребность в безопасности. Основной мотив – быть любимым, желанным и защищенным от опасности или враждебного мира. В удовлетворении этой потребности ребенок полностью зависит от родителей. Если родители проявляют истинную любовь и тепло по отношению к ребенку, сформируется здоровая личность. Потребность в безопасности могут фрустрировать[1] такие моменты в поведении родителей, как неустойчивое поведение, насмешки, невыполнение обещаний, чрезмерная опека, оказание явного предпочтения его братьям и сестрам. У тревожного, не чувствующего безопасности ребенка развиваются разнообразные стратегии – для того, чтобы совладать с чувствами изоляции и беспомощности:

1. враждебность, желание расплатиться с теми, кто его отвергал или дурно к нему относился.

2. сверхпослушание – чтобы вернуть любовь, потерю которой он чувствует.

3. развитие идеализированного образа самого себя, чтобы компенсировать чувство неполноценности.

Ещё посмотрите лекцию «Имена» по этой теме.

4. старания подкупить других или угрозы.

5. жалость к себе – чтобы завоевать сочувствие.

6. поиски власти над другими. Таким образом он компенсирует чувство беспомощности, находит выход для враждебности и оказывается способен эксплуатировать людей.

7. соревновательные тенденции

8. обращение агрессии внутрь и самоуничижение.

7 грубых вещей, которые происходят, когда вы целуетесь языком

Хотя я считаю, что вы можете преодолеть большинство вещей с точки зрения сексуальной совместимости, может быть действительно трудно преодолеть то, что такое массовое отталкивание от плохих поцелуев. И я думаю, что отчасти это связано с тем, что, когда вы думаете об этом, целоваться мерзко, особенно когда вы задействуете языки. Да, французский поцелуй сексуален и интимен, и, если все сделано правильно, он может превратиться в , превратившись в . Часто это мост между невинными клевками и правильным «давайте начнем» перед сексом.Но это еще и мерзко. И если вам не нравится целовать этого человека, грубость становится более очевидной.

Грубость не является чьей-либо виной. Как только вы добавите языки в смесь, вы внезапно столкнетесь с жидкостями и частями тела, которым присущ присущий им фактор риска. А иногда это мерзко, потому что человек просто не знает, что делает, и делает грубые вещи. В любом случае, фу.

Не поймите меня неправильно, французский язык все равно того стоит. На мой взгляд, жар, который он приносит, определенно перевешивает слюну, бактерии и все такое.Особенно, когда человек тебе очень нравится. Это одна из тех вещей — например, много секса — что в данный момент потрясающе, но когда вы на самом деле отстраняетесь и думаете о том, что понимаете, это объективно довольно неприятно. Ну что ж, слава богу, когда меня заводят, становится труднее быть отвергнутым, потому что я определенно не собираюсь останавливаться с языками в ближайшее время.

Вот семь грубых вещей, которые происходят, когда вы целуетесь языком, потому что завтрак в постели прекрасен, пока вы не найдете кусок тоста во рту:

1.Bacteria Galore

Это, наверное, не удивительно для вас, но французский поцелуй — это, по сути, бактериальная оргия во рту. Всего за 10 секунд поцелуев происходит обмен около 80 миллионов бактерий. Это довольно мерзко, но, к счастью, подавляющее большинство из них безвредны, поэтому не стоит паниковать.

2. Дартс и мертвая рыба

Многим людям не нравится французский поцелуй, и я думаю, это потому, что довольно много людей не умеют это делать.Есть люди, которые очень агрессивно носятся языком вокруг вашего рта, и даже хуже, есть люди, которые просто оставляют свой язык во рту холодным, как дохлая рыба. Фу.

3. Волосы во рту

Если вы целуетесь с закрытым ртом, вы, вероятно, не заметите, если поблизости есть немного волос. Поцелуй языком — это просто просьба подавиться волосами. Или, если вы две девушки, у которых у обеих много волос, слишком много французского означает, что в какой-то момент у одной из вас появится комок шерсти.Ага.

4. Вы пробуете (или чувствуете) их последнюю трапезу

Французские поцелуи сладки и интимны, пока вы не поймете, как много вы на самом деле исследуете языком. Мы все пошли на поцелуй и нашли вкус, на который даже не надеялись. И если завтрак в постели приводит к поцелуям в постели, есть большая вероятность, что вы найдете немного тоста в своей устной экспедиции. Валовой.

5. Слюна High-Wire

Да, когда дело доходит до поцелуев, есть небольшая слюна, но как только ваши языки переходят в рты друг друга, слюна передается целиком.Если этого недостаточно, наступает прекрасный момент, когда вы отстраняетесь, а между двумя вашими ртами все еще течет небольшая полоска слюны. Кто это слюна? Что ты с этим делаешь? Как вы сейчас смотрите в глаза? Вопросы, на которые мы никогда не ответим.

6. Передача утреннего дыхания

Ужасное утреннее дыхание. Мы все это понимаем. На это нет никакой надежды. Вы можете чистить зубы и полоскать рот зерновым спиртом, убивать каждую мелочь, которая там есть, но иногда за ночь все возвращается с удвоенной силой.Несколько вежливых поцелуев, когда вы проснетесь, вы, вероятно, сможете скрыть повреждения, но по мере того, как все нагревается, вы обнаружите утреннее дыхание.

7. Гормональный обмен

Я оставил лучшее напоследок, потому что это отвратительно, но в то же время неплохо. Таким образом, очевидно, ученые думают, что мужчинам может понравиться сунуть язык в рот женщины, потому что бессознательно они пытаются перенести тестостерон со своей слюной, который увеличивает половое влечение. По словам антрополога из Университета Рутгерса Хелен Фишер: «Есть свидетельства того, что мужчинам нравятся небрежные поцелуи с более открытым ртом.Это говорит о том, что они неосознанно пытаются передать тестостерон, чтобы стимулировать половое влечение у женщин ».

Так что это немного мерзко, но тот факт, что поцелуй заводит вас в , еще один способ тоже довольно круто. Просто убедитесь, что вы почистите зубы на рег.

Хотите больше информации о сексе и отношениях от Bustle? Посмотрите наше видео о сексуальных позициях для маленьких пенисов:

Изображения: Fotolia; Giphy (7)

7 Signs Ты хорошо целуешься

Что означает «хороший» поцелуй? Хороший поцелуй — это человек, который целуется точно так же, как ты.Так что каждый может хорошо поцеловаться с и с кем-то из . Однако, если вы будете делать сумасшедшие вещи, мало кто будет думать, что вы хороши. Я считаю, что большинство людей не так уж плохо умеют целоваться. Удивительное количество неплохих. Иногда вы встречаете ужасного 37-летнего парня и думаете: «» Как вы добрались до этого возраста, все еще слюнявого? Несколько агрессивных итальянцев засунули язык мне в пищевод и за верхнюю губу, а затем по всему подбородку. И я подумал, На какой женщине работает , эта ? Тем не менее, они все еще так целуются.

В общем, вот 7 признаков того, что вы «хорошо» целуетесь с населением в целом.

1. Вы синхронизированы с ним (или с ней).

Не знаю, химия это, инстинкт или что-то еще, но почему-то два человека часто знают, что делать, то есть губы одного человека всегда совпадают с губами другого. Может быть, один человек технически следует губами за другим, но это не так. Вы оба просто открываете рты вместе с одинаковой скоростью и на одной окружности.Ты целуешься так же.

2. Не всех целуешь одинаково.

Если вы синхронизированы с одним парнем, вы не можете целоваться точно так же и синхронизироваться с другим. Есть несколько измененные стили, но с химией — или чем-то еще — вы сразу адаптируетесь.

3. Вы не кусаете и не сосете верхнюю или нижнюю губу.

Я думаю, люди пытаются фантазировать, но это не впечатляет. Если парень сбивается с курса, это заставляет вас задуматься, и вам совсем не хочется останавливаться или думать.Вы ждете, чтобы увидеть, что он делает, или пока все не закончится. И это как если бы хореограф менял танец. Вы должны остановиться и посмотреть. И тогда вы больше не синхронизированы. Кто-то играет соло.

4. Вы держите язык за зубами после 25 лет.

Я помню, что в колледже требовалось гораздо больше языка. В настоящее время это в основном жевательные движения без языка. Может быть, немного язычка, но на самом деле он не выходит из вашего собственного рта; он просто как бы приветствует дверь.Язык делает много работы на этапе обучения в колледже. Он делает круговую вещь, что нормально, но в конечном итоге является сольным актом (см. Выше), если вы оба не по очереди, что тоже хорошо, но излишне, и может быть неприятно с парнем, к которому вы равнодушны.

Секс-советов для парней — как возбудить ее в постели

\ п

Ее желудок

Сначала погладьте ее живот кончиками пальцев, чтобы вызвать у нее ощущение покалывания, напоминающее мурашки по коже. (Дрожь вызывает больше, если вы поглаживаете ее грудь вверх, а не вниз к ее лобковой области.)

Затем, у основания ее живота находятся те участки кожи, которые начинаются от ее бедер и наклоняются вниз и внутрь ее женских частей тела. Дайте ей почувствовать, что будет дальше, облизывая их. Нервные окончания там ведут к ее клитору, так что она почувствует чувственные толчки.

ее губы

Во-первых, целуя ее, отодвиньтесь и кончиком языка слегка обведите край ее верхней губы. Есть чувствительный нерв, который выстилает рот, называемый щечным нервом, но он редко стимулируется, поскольку большинство людей сосредотачиваются на середине рта.

Затем в середине макияжа осторожно прикусите ее нижнюю губу, но убедитесь, что вы делаете это точно по центру. Поскольку там он более пухлый, он немного менее чувствителен, что делает его идеальным местом для повышения интенсивности.

ее грудь

Во-первых, слегка обведите кончиками пальцев внешнюю сторону ее груди. Сделайте круги меньше, приближаясь к ее соскам. Это удивительно по двум причинам: он щекочет (в хорошем смысле), который стимулирует нервные окончания в этой области, и дразнит ее, заставляя болеть еще сильнее.

Затем возьмитесь за ее соски, но просто поцелуйте их, вместо того, чтобы использовать всю силу всасывания. Смешайте это, поглаживая ее соски губами и языком, изредка (осторожно) кусая их. Чередование мягкой и грубой стимуляции усилит ее удовольствие.

Ее Талия

Во-первых, сторона ее туловища имеет мощный нерв, который напрямую соединяется с ее гениталиями, стимулируя их, поглаживая ее от нижней части грудной клетки до бедер.Используйте более твердое прикосновение, так как это место более щекотно, чем большинство других.

Затем возьмите ее сюда во время секса (когда вы позади нее или она сверху). Это более неожиданно и интимно, чем держать ее за бедра, к тому же вы будете стимулировать нерв, связанный с ее клитором, так что ей будет особенно приятно.

ее клитор

Во-первых, ласкайте обе стороны ее горячей точки одновременно пальцами (сначала лизните их, чтобы добавить смазки и уменьшить трение), но не касайтесь ее напрямую — пока что.Клитор на самом деле состоит из сети нервных окончаний, которые простираются с обеих сторон (как поперечный рычаг), так что вы ее получите.

Затем продолжайте касаться ее клитора пальцами по бокам, в то время как вы облизываете его в лоб широкой частью языка (при использовании кончика возникает ощущение, будто вы прощупываете его). Комбинация поцелуев и поглаживаний отправит ее через край.

ее спина

Сначала дразните основание ее позвоночника руками, положите ладони по обе стороны от позвоночника, затем размахивайте пальцами вверх и вниз, чтобы они порхали по ее коже.Эта область похожа на небольшую насыпь удовольствия, набитую множеством нервных окончаний, что делает ее интенсивной эрогенной зоной.

Затем ногтями (слегка!) Почешите ее спину во время секса, например, когда она наклоняется вперед или вы позади нее. Когда женщина возбуждена, ее терпимость к боли увеличивается, поэтому для нее это чертовски хорошо. Впрочем, не торопитесь, пока не поймете, насколько сильно ей это нравится.

Ее ухо

Сначала возьмите мочку ее уха между большим и средним пальцами и слегка помассируйте ее, указательным пальцем погладьте заднюю часть ее уха (попробуйте это на себе — посмотрите, как это хорошо?).Это успокоит ее и в то же время возбудит.

Затем пососите его и (осторожно) прикусите. По мере того, как она становится более возбужденной, своевременный укус не только заставит ее стонать ваше имя, но также вызовет выброс нейромедиатора дофамина, который усиливает ее возбуждение.

Ее шея

Сначала уберите ее волосы в сторону и сосредоточьтесь на ее затылке, целуя от линии волос до затылка. Поскольку она не может видеть, в какое место вы собираетесь ударить губами следующим, это вызывает у нее предвкушение.

Затем погладьте впадину там, где ее шея встречается с ключицей. Кожа там очень тонкая, а это значит, что нервы ближе к поверхности, поэтому приятные ощущения усиливаются.

ее прикладом

Сначала потрите ладонь круговыми движениями (едва касаясь ее щек). Это простой, но эффективный ход — более мягкая стимуляция пробуждает все эти нервные окончания, разжигая ее вожделение.

Затем крепко возьмитесь за ее щеки, когда она будет посылать вам сигналы о том, что хочет более агрессивного прикосновения (стоны, корча и выгибание ягодиц в ладонь — все в счет).Это особенно эффективно в таких сексуальных позах, как собачий стиль и обратная наездница.

ее внутренние бедра

Сначала приласкайте ее чем-нибудь шелковистым или кружевным (например, теми трусиками, которые она только что сняла). Неожиданная текстура будет потрясающей, так как кожа в этой области особенно чувствительна.

Затем дразните это место ‚зону удовольствия от верхней части ее бедер до нескольких дюймов выше внутренней стороны ее колен, пока она находится сверху во время секса.Поскольку она уже возбуждена, дополнительная стимуляция приблизит ее к пику (особенно, если ваша другая рука работает с ее клитором).

Источники: Yvonne k. Фулбрайт, доктор философии, автор книги «Знойный секс, чтобы соблазнить любого любовника»; клинический сексолог Рэйчел Росс, доктор медицины, автор книги «Вниз вправо, чувствую себя правильно: внешний путь для нее».

Get More Sexy Insight:
Правило свиданий, которое вы должны знать

Решено 5 неудобных свиданий

Чтобы получить больше советов, ознакомьтесь с CFG: Cosmo For Guys, ежемесячным приложением для мужчин для iPad. Скачать CFG для него можно здесь.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

2 азиатские девушки целуются, плюются, сосут, сосут и трахают двойным дилдо на кровати — xxx Mobile Porno Videos & Movies

Время работы: (6 мин)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 0:30
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Продолжительность: (3 мин.)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 0:40
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Продолжительность: (3 мин.)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 0:57
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Продолжительность: (8 мин.)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 3:19
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Время работы: (7 мин)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 7:52
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Продолжительность: (4 мин.)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 22:30
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Время работы: (7 мин)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 3:33
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: (30 секунд)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 5:09
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Время работы: (9 мин)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 12:48
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Время работы: (9 мин)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

Время выполнения: 5:46
[Нажмите, чтобы посмотреть и загрузить]

Продолжительность: (8 мин.)
[Нажмите, чтобы просмотреть и загрузить]

[129962 видео] девушки целуются языком

девушки целуются и трогают киску

Прил, Ханна и Реми Язычок начинают целоваться в нижнем белье, затем сосут соски и заканчивают поеданием киски на диване.нет ничего сексуальнее …

извращенные лесбиянки экстремально неаккуратно целуются с языком

та девушка, сайра вега, и ее лучшие «выступления».

сексуальные странные лесбиянки, экстремально страстные, небрежный язык, поцелуи, фетиш

две мокрые голые лесбиянки целуются языком крупным планом

две лесбиянки на кровати вместе, глубокие глотки целуются и нащупывают в нижнем белье

да, этим девушкам нравится целоваться! целуете не только в губы, но и пизду! после приятного долгого французского поцелуя шлюшка в красном платье наклоняется и к ней…

2 девушки в старомодном нижнем белье целуются, трет лижут соски на кровати бесплатное секс-видео.

mamadas extremas sara glockсамые лучшие 3 японские девушки, целующиеся языком, секс сцена сексуальная сша подросток мастурбирует на веб-камеру с дилдо (dany verissimo) ally mac tyana и ianmy …

3 девушки курят и целуются, Шизуку Нацукава — 01 японская красотка, маленькая африка, сексуальные черные девушки, Сара Твейн, горничная ебет парня, задницу, анальный секс, ебля жесткий

Миа Зоттоли и Ди в сауне, когда лесбиянка вырывается, эти две горячие девушки сосут соски друг другу киски, пока удачливый парень не придет и не трахнет их…

Это видео начинается с того, что девушки целуют языком и облизывают соски друг друга, а затем быстро превращается в жесткую еблю с двойным проникновением.

bootyshorts, поцелуи языком и без презерватива идеальное свидание ледибоя.

великолепные блондинки и рыжие лесбиянки раздеваются, целуются пальцами, играя с дилдо на диване — 3/01/2014

чулках девушки целуют друг друга.

2 красивых подростка целуются по-французски после того, как сделали это. очень сексуально.

посетить http://www.late-night-massage.info студентки колледжа впервые попробуют лесбийский язык, целуя тело, растирая тело в порно, твердые соски, сиськи, фетр, бюстгальтер, девушка …

вкус языка черной девушки заставляет чернокожую девушку стонать от восторга

,

, красивые девушки, красивые поцелуи, секс, наслаждайтесь

поцелуи поцелуй красотки блондинка брюнетка подросток кровать

оставь это возбужденным девушкам, которые точно знают, как заставить другую девушку стонать от извивающейся пизды удовлетворения.

девушки целуются перед народом

Две красивые девушки целуются по-французски в саду.коротко, но приятно. Я думаю, что брюнетка полинезийка, но отнесу к категории бразильских. в любом случае просто угадай.

зачем просто смотреть порно, звонить этим красоткам сейчас и кончать с кем-нибудь настоящим

иванка и эшли из любительских горячих блондинок-лесбиянок раздеваются и целуются на стуле на кухне

иванка и карин из любительских горячих блондинок-лесбиянок любят целоваться и раздеваются в гостиной

одна девушка по очереди языком целует разных девушек

возбужденные девушки обожают целовать друг друга и трахать сексуальных чуваков на массивной секс-вечеринке

милые тинки впервые пытаются поцеловать язык

невысокого мальчика насильно поцеловала в язык более высокая зрелая блондинка

две лесбиянки-соблазнительницы чувственно целуются языком

Лесбийские поцелуи с языком крупным планом с секс-куклами для подростков

Что может быть лучше, чем две девушки целуются языками и лижут соски друг другу четыре

Красивые девушки целуют языком Кимбер Вудс — три девушки целуются на открытом воздухе, 2 девушки целуют языком в ванне, крупным планом — страстные поцелуи языками.