Повешение босых девушек: Повешение босых девушек. Кровавые зверства фашистских мерзавцев

Повешение босых девушек. Кровавые зверства фашистских мерзавцев

30 ноября 1941 года нелюди в нацисткой форме повесили русскую героиню. Её звали Зоя Космодемьянская. Память о ней и о других героях, отдавших жизнь за нашу свободу, крайне важна. Сколько наших СМИ вспомнят о Зое Космодемьянской и расскажут о ней в эти выходные в новостях? О не наших СМИ упоминать вообще не стоит…

Статью о Зое Космодемьянской я публиковал . Автором этого материала являлся наш коллега из « » К сожалению за 2 прошедших года этот материал из исторического превратился в злободневный и приобрел совершенно иное звучание.

«29 ноября 1941 года героически погибла Зоя Космодемьянская. Ее подвиг стал легендой. Она была первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза во время Великой Отечественной войны. Ее имя стало нарицательным и вписано заглавными буквами в героическую историю русского народа — народа-победителя.

Избивали фашисты и мучили,
Выгоняли босой на мороз,
Были руки веревками скручены,
Пять часов продолжался допрос.

На лице твоем шрамы и ссадины,
Но молчанье ответом врагу.
Деревянный помост с перекладиной,
Ты босая стоишь на снегу.
Юный голос звучит над пожарищем,

Над молчаньем морозного дня:
— Умирать мне не страшно, товарищи,
Мой народ отомстит за меня!

АГНИЯ БАРТО

Впервые о судьбе Зои стало широко известно из очерка Петра Александровича Лидова «Таня», опубликованного в газете «Правда» 27 января 1942 года и рассказывающего о казни фашистами в подмосковной деревне Петрищево девушки-партизанки, назвавшей себя на допросе Таней. Рядом была опубликована фотография: изувеченное женское тело с веревкой на шее. Тогда было ещё не известно настоящее имя погибшей . Одновременно с публикацией в «Правде» в«Комсомольской правде» был опубликован материал Сергея Любимова «Мы не забудем тебя, Таня».

У нас был культ подвига «Тани» (Зои Космодемьянской) и он прочно вошел в родовую память народа.

Ввёл этот культ товарищ Сталин лично . 16 февраля 1942 года ей было присуждено звание Героя Советского Союза посмертно. А статья-продолжение Лидова — «Кто была Таня», вышла лишь два дня спустя — 18 февраля 1942 года. Тогда вся страна узнала настоящее имя убитой фашистами девушки: Зоя Анатольевна Космодемьянская , ученица десятого класса школы N 201 Октябрьского района Москвы. Ее узнали школьные друзья по фотографии, сопровождавшей первый очерк Лидова.

«В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, — писал Лидов, — немцы казнили восемнадцатилетнюю комсомолку-москвичку, назвавшую себя Татьяной… Она умерла во вражеском плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, который никому и никогда не сломить! Память о ней да живет вечно !»

Во время допроса немецкий офицер, по версии Лидова, задал восемнадцатилетней девушке главный вопрос: «Скажите, где находится Сталин?» «Сталин находится на своем посту», — ответила Татьяна.

В газете «Гласность» . 24 сентября 1997 года в материале профессора-историка Ивана Осадчего под заголовком «Имя её и подвиг её бессмертны» был опубликован акт, составленный в деревне Петрищево 25 января 1942 года:

«Мы, нижеподписавшиеся, — комиссия в составе: председателя Грибцовского сельсовета Березина Михаила Ивановича, секретаря Струковой Клавдии Прокофьевны, колхозников-очевидцев колхоза «8-е Марта» — Кулика Василия Александровича и Ворониной Евдокии Петровны — составили настоящий акт в нижеследующем: В период оккупации Верейского района, немецкими солдатами в деревне Петрищево была повешена девушка, назвавшая себя Таней. После оказалось, что это была девушка партизанка из Москвы — Зоя Анатольевна Космодемьянская 1923 года рождения. Немецкие солдаты поймали её в то время, когда она выполняла боевое задание, поджигала конюшню, в которой находилось более 300 лошадей.

Немецкий часовой обхватил её сзади, и она не успела выстрелить.

Ее повели в дом Седовой Марии Ивановны, раздели и начали допрос. Но получить какие-либо сведения от нее не пришлось. После допроса у Седовой, разутую и раздетую, её повели в дом Ворониной, где находился штаб. Там продолжали допрашивать, но она на все вопросы отвечала: «Нет! Не знаю!». Не добившись ничего, офицер приказал, чтобы начали бить её ремнями. Хозяйка, которую загнали на печь, насчитала около 200 ударов. Она не кричала и даже не произнесла ни одного стона. И после этой пытки снова отвечала: «Нет! Не скажу! Не знаю!»

Ее вывели из дома Ворониной; она шла, ступая голыми ногами по снегу, привели в дом Кулика. Измученная и истерзанная, она находилась в кругу врагов. Немецкие солдаты всячески издевались над ней. Она попросила пить — немец поднес ей зажженную лампу. И кто-то провел по ее спине пилой. Потом все солдаты ушли, остался один часовой. Руки её были связаны назад. Ноги обморожены. Часовой велел ей подняться и под винтовкой вывел на улицу. И опять она шла, ступая босыми ногами по снегу, и водил до тех пор, пока не замерзал сам. Часовые менялись через 15 минут. И так продолжали водить её по улице целую ночь.

Рассказывает П.Я.Кулик (девичья фамилия Петрушина, 33 года): „Ее привели и посадили на скамейку, и она охнула. Губы у нее были черные-черные, испекшиеся и вздутое лицо на лбу. Она попросила пить у моего мужа. Мы спросили: «Можно?» Они сказали: «Нет», и один из них вместо воды поднял к подбородку горящую керосиновую лампу без стекла.

Когда я с ней говорила, она мне сказала: «Победа все равно за нами. Пусть они меня расстреляют, пусть эти изверги надо мной издеваются, но все равно нас всех не расстреляют. Нас ещё 170 миллионов, русский народ всегда побеждал, и сейчас победа будет за нами ».

На утро ее подвели к виселице и стали фотографировать… Она крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать!». После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на нее.

Затем она сказала: «Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен». Офицер злобно заорал: «Русь!» – «Советский Союз непобедим и не будет побежден», – все это она говорила в момент, когда ее фотографировали…

Потом подставили ящик. Она без всякой команды стала сама на ящик. Подошел немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: «Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Это она сказала уже с петлей на шее.» За несколько секунд до смерти, з а миг до Вечности огласила она, с петлей на шее, приговор Советского народа: «Сталин с нами! Сталин придёт!»

Утром построили виселицу, собрали население и публично повесили. Но и над повешенной продолжали издеваться. Ей отрезали левую грудь, ноги изрезали ножами.

Когда наши войска погнали немцев от Москвы, они поспешили снять тело Зои и схоронить за деревней, ночью спалили виселицу, как бы желая скрыть следы своего преступления. Повесили её в первых числах декабря 1941 года. На что и составлен настоящий акт».

А ещё немного позже в редакцию «Правды» принесли фотографии, найденные в кармане убитого немца. На 5 снимках были запечатлены моменты казни Зои Космодемьянской. Тогда же появился очередной очерк Петра Лидова, посвященный подвигу Зои Космодемьянской, под заголовком «5 фотографий».

Почему юная разведчица назвалась этим именем (или именем «Таон») и почему именно её подвиг выделил товарищ Сталин? Ведь в это же время многие советские люди совершали не менее героические поступки. Например, в этот же день, 29 ноября 1942г., в той же Московской области, была казнена партизанка Вера Волошина , за подвиг свой удостоенная орденом Отечественной войны 1-й степени (1966г.) и званием Героя России (1994).

Для успешной мобилизации всего советского народа, русской цивилизации Сталин использовал язык символов и тех спусковых моментов, которые могут извлечь из родовой памяти русских пласт героических побед. Мы помним знаменитую речь на параде 7 ноября 1941г, в которой упомянуты и великие русские полководцы, и национально-освободительные войны, в которых мы неизменно выходили победителями. Были тем самым проведены параллели между победами предков и нынешней неминуемой Победы. Фамилия Космодемьянская происходит от освященных имен двух русских героев — Козьмы и Демьяна . В городе Муром стоит церковь их имени, поставленная по приказу Ивана Грозного .

На том месте когда-то стоял шатёр Ивана Грозного, а поблизости располагался Кузнецкий посад. Царь раздумывал, как можно переправиться через Оку, на другом берегу которой стоял неприятельский лагерь. Тут в шатёр явились два брата-кузнеца, которых звали Козьма и Демьян, которые предложили царю свою помощь. Ночью, в темноте, братья тихо прокрались в неприятельский лагерь и подожгли ханский шатёр. Пока в лагере тушили пожар и искали лазутчиков, войска Ивана Грозного, воспользовавшись переполохом в стане противника, переправились через реку. Демьян и Козьма погибли, а в их честь построили церковь и назвали её именем героев.

В итоге — в одной семье, оба ребенка совершают подвиги и удостаиваются звания Героя Советского Союза! Именем Героев в СССР называли улицы. В обычном случае были бы две улицы получивших имя каждого из Героев. Но в Москве одна улица, и не случайно, получила «двойное» имя — Зои и Александра Космодемьянских

В 1944 году был снят фильм «Зоя», получивший в Каннах в 1946 г. на I международном кинофестивале премию за лучший сценарий . Также фильм «Зоя» удостоен Сталинской премии I степени , её получили Лео Арнштам (режиссёр), Галина Водяницкая (исполнительница роли Зои Космодемьянской) и Александр Шеленков (кинооператор).

Фото из интернета

Несчастную русскую девушку Люду, с босыми грязными ногами, с грубыми потрескавшимися пятками, в замызганной юбке, в рваной рубашке – вели по улице села немецкие солдаты-конвоиры. Её схватили за пособничество русским партизанам – Люда носила им в лес молоко и творог. Носила, конечно же, босая – Люда была бедна, у неё не было обуви – кроме грубых зимних валенок, которые она носила в морозы. В остальное же время года девушка – самая бедная в селе – привыкла в качестве обуви использовать затвердевшую, загрубевшую, ороговевшую, заскорузлую, пропитавшуюся грязью кожу своих девичьих босых подошв.
-Ой, бедная, — заголосила какая-то тётка, крестьянка из села, в котором жила Люда. Похоже, эта крестьянка была побогаче Люды – на её ногах были лапти. – Тебя, несчастную, повесят немцы…
-А может, не повесят? – вслух подумала Люда. – Ей не дали договорить немцы – повели её дальше. И заперли девушку в какую-то пустую избу…
Перепуганная Люда сидела взаперти в покосившейся деревянной хате на краю села — её заперли туда немцы, оккупировавшие село, за помощь партизанам. Она дрожала. Ей не хотелось умирать… Ей хотелось выпить хоть глоток воды…

Дверь распахнулась. На пороге появился немецкий офицер, в начищенных сапогах, в чистой форме… Он грубо толкнул в грудь босую перепуганную русскую девушку.
-Stelle sich, barfussiges Freulein, die russische Sau, das russische Schwein, wann mit dir unterredt Leutnant! — заорал он. — Geh zu Galgen! Wir dich abhangen.
Перепуганная Люда продолжала сидеть на скамейке, ничего не поняв из лающей немецкой речи. Ей, арестованной девушке-партизанке, доходчиво объяснил староста, вошедший вслед за офицером, так и не дав девушке воды:
-Вставай, босая девка, русская свинья! Шагом марш к виселице, живо!
И Люда, покорно ступая босыми ногами, послушно пошла к виселице. Она шла босая — по дороге, по длинной деревенской русской дороге, шла по навозу, по камням, по крапиве, не чувствуя от всякой дряни под ногами, непосредственно соприкасавшейся с её беззащитной кожей подошв, закалённых, деревенских, с притупившейся чувствительностью — никакого отвращения, никакой боли… Ей не хотелось умирать. Но выбора не было: ей ничего не оставалось, как покорно направлять свои босые ноги с такими крепкими, твёрдыми, загрубевшими, пропитавшимися грязью подошвами, которыми так приятно ходить по родной русской земле — покорно направлять к ящику под виселицей, установленной немцами специально для неё, русской девчонки — надо же, какая честь! Как трон для королевы, принцессы… А петля, которая затянется на её шее — будет её короной… И вот Люда приблизилась к ящику, поскребла на прощание босые подошвы о грязную, чёрную, каменистую землю, вспоминая, как бегала босая по селу ещё маленькой девчонкой, как ходила по этой земле всю свою коротенькую жизнь… Немец, солдат-палач, грубо толкнул девушку в спину.
Люда обратила внимание, что на виселице уже болтался труп какого-то партизана, пойманного немцами, кажется, тоже босого – немцы любили вешать русских, и мужчин и девушек, босыми, чтобы подчеркнуть своё расовое превосходство над ними… Но этот мужик-партизан ходил в своём отряде обутым, сняли сапоги с него лишь перед виселицей! А Люда всю жизнь бегала босая! И по грязи, и по навозу, и по стерне… Так бегала, что загрубели, почернели от земли её пятки…К немецкой виселице готовилась, что ли?!
Люда быстро вскочила на ящик, зацепившись головой за свисавшую с перекладины виселицы петлю — и, не долго думая, проворно, быстро надела эту грубую пеньковую петлю на свою тонкую нежную девичью шею, куда более нежную, чем её загрубевшие босые подошвы… И даже — затянула петлю на своей шее так сильно, как только могла. Она не хотела, чтобы к её шее прикасались мерзкие немецкие лапы. И — ей вдруг захотелось поскорее умереть, задохнуться, прочувствовать своей шкурой, каково это — умереть босиком на виселице… Странно — несмотря на затянутую петлю на шее, Люда вполне ещё могла дышать, впрочем, это и понятно — она ещё не висела на верёвке, полностью лишившись опоры под ногами, её босые ноги ещё твёрдо стояли на грязном деревянном ящике, да и руки девушки были слишком слабы, чтобы задушить саму себя с такой силой, с какой через несколько минут задушит её вес её собственного тела… С неожиданной улыбкой девушка-партизанка, с петлёй на шее, оглянулась вокруг себя, посмотрела со своего ящика на толпу односельчан, согнанных немцами, чтобы те смотрели на её казнь… А потом опустила глаза вниз и посмотрела на свои босые девичьи крестьянские ноги, подошвы которых были грубы, чтобы ей не больно было ходить по земле, а верхняя часть ступней, и щиколотки, и икры, и колени — более нежны, хотя тоже закалены, обветрены, привычны к холоду, к дождю… Впрочем, ей не суждено было больше ходить по земле. И даже — стоять на этом ящике, на своём предсмертном пристанище…
Бедная Люда, желая поскорее избавиться от мучений, сама выбила из-под себя грязными босыми ногами свой ящик, такой же грязный, на котором она стояла. И повисла в петле, судорожно барахтаясь на верёвке. Но не тут то было: она поторопилась с самоповешением, её казнь должен был запечатлеть на свой фотоаппарат, на чёрно-белую качественную немецкую плёнку немецкий офицер-фотограф, который ещё не прибыл к месту казни. Поэтому немцы, выругавшись, тут же обрезали верёвку, на которой повисла босая Людка, девчонка-партизанка, вследствие чего она, задыхающаяся в петле – обвалилась на землю… И принялись её откачивать. Нет, ей не делали искусственное дыхание – просто, сняв петлю с шеи русской девушки, немцы окатили её холодной колодезной водой – одно ведро, второе, третье… С силой поколотили по щекам. Это не помогло; тогда один из немцев приказал русскому деревенскому мальчишке раскалить железную кочергу в русской печи соседнего русского дома, да поживее, и, когда мальчишка, тоже босой, как и Людка-висельница, но, конечно, в портках, а не в юбке, как русская девушка-партизанка – принёс послушно эту кочергу, раскалённую им, то немецкий солдат, держа русскую кочергу за деревянную рукоятку, с силой прижёг раскалённым железом грязные босые подошвы бедной девушки, бездыханно лежащей на земле, прижёг её твёрдые пропитанные грязью и навозом босые пятки… Только тогда Люда очнулась, непонимающе огляделась по сторонам; она громко стонала от боли…
Ей пока что не дали умереть, причём не дали умереть относительно безболезненно – с тем, чтобы заставить умереть девушку на той же виселице, но с дикой болью в обожжённых раскалённым железом босых подошвах – хоть и загрубевших от постоянного хождения босиком по земле, но всё же живых…
Пошатываясь, встала на ноги, когда ей приказали встать. На босые пятки девушка встать не могла: они были обожжены. Она могла стоять только на цыпочках, приподнявшись на пальцах ног. Так, на цыпочках, поддерживаемая двумя немецкими солдатами – иначе бы она упала – бедная Люда подошла вновь к тому же самому ящику, вновь поставленному немцами под виселицей; с виселицы свисала новая, целая верёвка с петлёй, такая же грубая, пеньковая… Не переставая мучительно стонать, девушка покорно поднялась на цыпочках на ящик, вновь сама надела себе на шею петлю. Так, с петлёй на шее и на цыпочках, приподнявшись, пошатываясь, она стояла, не в силах твёрдо и прочно стать на всю подошву, на обе босые подошвы – из-за невыносимой боли в них, обожжённых… Офицер-фотограф был уже на месте. Он сфотографировал приготовленную к повешению русскую девушку так, как она была, поддерживаемая двумя солдатами-конвоирами прямо на ящике; затем взмахом руки приказал им отойти, скрыться из кадра, чтобы в кадре осталась одна лишь девушка-висельница, которой осталось жить считанные минуты…Сделал несколько снимков. И – не в силах больше стоять на обожжённых ногах, даже на цыпочках, неловко пошатнувшись, Людмила соскочила, соскользнула со своего эшафота, с ящика, вовсе не желая его в этот момент выбивать у себя из-под ног… Просто она не могла уже больше стоять, а её никто не поддерживал под руки, чтобы фотограф палачей смог сделать её одиночные фотоснимки… И повисла. Снимать девушку с виселицы оживлять её немцам больше не было необходимости, снимки ещё живой Людмилы были сделаны: теперь, отпихнув больше ненужный, сделавший своё дело ящик – в сторону, немцы смотрели, как опять извивается в петле, на верёвке тело повешенной уже вторично за этот день – Людки, и их фотограф делал снимки её, повешенной…
Односельчане, которым не давали уйти с этого ужасного места оккупанты — смотрели на казнь с ужасом, отворачивали глаза… Наконец тело Люды обмякло в петле на натянувшейся верёвке, перестало дёргаться. Девушка умерла. Она больше не чувствовала боли, не чувствовала ужасных мук удушья…
И тогда немцы позволили односельчанам Люды разойтись с места её повешения…
Повешенная Люда же — висела на виселице весь день, всю ночь…
…………………………………..
…А на следующее утро — в оккупированное немцами село с боем ворвались советские войска. Погибло много и со стороны немцев, и со стороны красноармейцев. Офицер же, тот самый немецкий лейтенант, командовавший казнью Люды – был пойман красноармейцами прямо в деревенском сортире, откуда он не успел вовремя выскочить – напившись предварительно деревенского молока и получив расстройство желудка, и – был повешен красноармейцами и подоспевшими партизанами, товарищами Люды, на той самой виселице, где перед этим была повешена девушка. Затем офицер был снят с виселицы, подвергнут контрольному отрубанию его дурной немецкой головы – чтобы уж точно не ожил, не очухался, и – по очереди — на той же виселице были повешены фотограф, делавший снимки Люды ещё живой и Люды повешенной, и солдаты, непосредственно принимавшие участие в казни девушки…
…Почему не перевешали всех немецких солдат и офицеров, напавших в 1941 году на СССР, почему не поотрубали им головы, как свиньям? Почему не перестреляли всех до единого? А то ведь в плен брали, кормили их, заставляли работать — подвергали немцев трудотерапии … А ещё лучше было бы сжечь их всех на костре. Ведь это больнее, чем повешение.

08.10.42: В одной деревне, освобожденной от немцев, остались памятники загадочной для нас цивилизации. Вокруг избы, где жили офицеры, посажены березки, а среди деревьев игрушечная виселица: на ней фрицы, забавляясь, вешали кошек — людей не было, людей . («Красная звезда», СССР)

15.09.42: Темная животная злоба живет в немцах. «Подошел лейтенант Клейст, взглянул на раненых русских и сказал: «Этих свиней надо сейчас же расстрелять». «Женщина плакала, что у нее отобрали всю свеклу, но Хитцдер ее избил». «Вчера мы повесили двух мерзавок, и стало как-то легче на душе». «Я не оставил бы и русских детей — вырастут и станут партизанами, надо всех вешать». «Если оставить хотя бы одну семью, они разведутся и будут нам мстить».

В бессильной злобе фрицы мечтают о газах. Фельдфебель Шледетер пишет жене: «Будь это в моей власти, я бы их отравил газами». Мать пишет унтер-офицеру Доблеру: «У нас говорят, что русских нужно удушить газами, потому что их слишком много, и слишком ». («Красная звезда», СССР)

________________________________________ _________
(Спецархив)
(Спецархив)
(Спецархив)
(Спецархив)
(Спецархив)
(Спецархив)
(Спецархив)
(«Time», США)
(«Правда», СССР)
(«The New York Times», США)
(«Красная звезда», СССР)
(«Красная звезда», СССР)

06.11.2009, 19:38

Хочу рассказать о своем сне. Во сне меня вешают, я иду на казнь в одних трусиках и босиком. Эшафот с виселицей установлен на городской площади, это просто, абстрактный современный город. Я поднимаюсь по ступеням эшафота и мне очень приятно касаться деревянных ступеней босыми ступнями. Я подхожу к палачу и говорю: я готова к казни, он очень вежливо просит меня свести руки за спиной, что бы он мог их связать, я свожу руки за спиной, и он их связывает отрезком веревки. Потом палач помогает мне встать на табуретку под виселицей, когда я становлюсь на табуретку, я вижу, что на ней как бы отпечатаны следы босых ног, палач говорит, много женщин я повесил с помощью этой табуретки. Он берёт петлю и одевает мне на шею, я спрашиваю, а что с моей подругой из другого города, я не называю город, просто, говорю из другого города, он отвечает, её тоже повесили три дня назад. Я спрашиваю: тоже в трусиках и босиком? Он отвечает, мы женщин всегда вешаем в трусиках и босиком. Он говорит: ты не боишься казни, я отвечаю: нет, ведь быть повешенной это так эротично. Палач трогает мою грудь, и говорит: какая у тебя красивая и упругая грудь, потом, он трогает мой живот, и говорит какой у тебя плоский и красивый живот и какой глубокий, приятный пупок. Потом он начинает натягивать веревку, так, что я встаю на пальцы ног. Палач щупает мои ступни, и говорит кожа на ступнях у тебя такая мягкая. Потом он читает приговор: Нина приговаривается к смертной казни через повешенье за то, что она скрывала махинации фирмы, в которой работала. Потом, он подходит ко мне и выбивает табуретку из под моих ног, я повисаю и чувствую, как петля сжимает мою шею, но я не начинаю задыхаться, а испытываю огромное сексуальное возбуждение. Я начинаю дергать ногами, тереть ступню о ступню, это длиться минут десять, потом наклоняю голову на бок, закатываю глаза, высовываю изо рта и прокусываю язык, и, вытянув ступни к земле, умираю. С этого момента я все время вижу себя как бы со стороны, я вижу свое лицо с закатившимися глазами и высунутым языком, свои напряженные груди и живот, капельку пота в своем пупке, потом я вижу свои босые ступни, причем, очень подробно каждую складочку кожи на них. Палач подходит ко мне, и, обращаясь к толпе, которая смотрит на мою казнь, говорит, по традиции я полижу ступни казненной, он берет мои ступни и лижет их, потом, говорит толпе, они солёные толпа кричит от радости. И, хотя, я понимаю, что умерла, но все равно испытываю очень сильное сексуальное возбуждение. В этот момент я просыпаюсь.
Мне 34 года, разведена, по образованию экономист, но в той фирме, где я работаю, не имею прямого отношения к финансам. Единственной реальной деталью этого сна, является, то, что я вижу себя в трусиках и босиком, я круглый год так сплю и круглый год так хожу по квартире, можно сказать, что трусики это моя домашняя одежда, хожу дома только босиком, вот, и сейчас сижу за компьютером в трусиках и босиком. Мои знакомые мне говорят, что у меня в характере есть какая то бесшабашность, не знаю так ли это, но если бы я в жизни оказалась в такой ситуации, то повела бы себя так же, во всяком случае, не стала бы униженно просить о помиловании. Мне очень интересно узнать, что означает мой сон. Заранее благодарна.
С уважением Нина.

07.11.2009, 00:22

Полчаса пролетели очень быстро, и на пороге комнаты появилось уже изрядно надоевшее улыбчивое лицо. Роберт сжал руку девушки и прошептал: — Прощай, милая, пусть тебе будет легко пройти через это. Николь едва сдерживала слезы, когда он вышел из комнаты и она осталась одна с солдатами. На этот раз ей не стали надевать наручники, а просто отвели по тому же коридору в соседнюю с выходом комнату. «Видимо, это обычный маршрут приговоренных к смерти», — подумала журналистка. В комнате за столом сидела женщина в военной форме. После того как Николь ввели в комнату, она приказала конвойным выйти, причем улыбчивый подчинился с большой неохотой.

Раздевайтесь, — сказала женщина по-английски, когда они остались вдвоем. Николь беспрекословно подчинилась, ожидая, что ей дадут специальную одежду. Оставшись в одном нижнем белье и туфельках она аккуратно сложила одежду стопочкой на стол.

Это тоже, — указала она на обувь. «Ну да должно быть комично я буду выглядеть на виселице в робе и туфельках», — усмехнулась девушка, ощутив босыми ногами прохладу каменного пола.

И это, — палец женщины переместился с лифчика на трусики.

Раздентесь полностью.

Оказавшись полностью обнаженной, Николь почувствовала себя неуютно. Машинально она прикрыла руками груди и лоно, но заметив ухмылку тюремщицы, опустила руки. Трусики и лифчик девушка сначала положила на стопку, но потом, подумав, засунула их под одежду. В голову закралась ужасная мысль: «Неужели они хотят меня повесить голой. Но там же люди. Нет, это невозможно». Однако тюремщица быстро развеяла опасения девушки. Из шкафа в углу она достала сверток и распаковала его. В свертке было всего две вещи. Кусок светлой холщовой ткани и что-то похожее на памперсы.

Что это? — спросила Николь, опасливо указывая на памперс.

Девушка покраснела, и стала одевать памперс. Ей казалось, что во всем этом есть что-то унизительное. Кусок ткани оказался длинным не то плащом, не то халатом с капюшоном сзади. Плащ довольно оказался просторным, а внизу доходил почти до лодыжек. Грубая ткань слегка раздражала нежную кожу. Тем временем женщина достала из ящика стола дощечку на шнурке с иероглифами и кусок веревки.

Здесь написано, за что ты будешь казнена, — пояснила она, надевая дощечку, так чтобы она оказалась у Николь на груди. Процедуру приготовления тюремщица завершила, связав девушке руки за спиной куском нейлоновой веревки. Сделала она это очень ловко. Запястья были стянуты крепко, но не туго, и боли узлы не причиняли.

А обувь? — спросила Николь, когда женщина отошла полюбоваться своей работой.

У нас вешают босиком, — последовал лаконичный ответ. Опустив глаза, девушка посмотрела на свои аккуратные босые ножки и пошевелила пальчиками. «А впрочем какая разница — простудиться ведь все равно не успею». В это время в комнату зашел необычно высокий для китайца и крепкий мужчина в черной униформе без знаков различия… «Мой палач», — догадалась Николь. Тюремщица кивнула ему, и мужчина взяв девушку за локоть жестом приказал идти с ним. В коридоре их ждал конвой. Знакомой дорогой журналистку вывели во двор, где на это раз их ждал открытый грузовик с надписями на бортах. Солдаты приподняли Николь и поставили ее в кузов. Ее одну усадили на лавку у кабины а солдаты расселись у бортов. Лавка Николь оказалась немного выше остальных, так что ее лицо и дощечку должно было быть хорошо видно с улицы. От угла рядом с лавкой что-то накрытое брезентом тянулось вдоль борта. Машина тронулась и выехала за ворота. Заработал громкоговоритель на кабине. Из него по-китайски произносили одни и те же фразы. На улицах почти все люди обращали на грузовик внимание, многие показывали на руками на Николь.

На одном из перекрестков какой-то европеец с довольным лицом несколько раз сфотографировал ее. Чтобы избежать любопытных взглядов девушка опустила глаза, и принялась рассматривать свои босые ножки. В голову ей пришло странное сравнение: «Я сейчас совсем как Эсмеральда у Гюго, которую везли на покаяние. Тоже на виду у всех, тоже босая. Да и закончу как она в петле». На одном из перекрестков машина резко повернула, и что-то выехало из-под брезента к ногам Николь. К ее ужасу это оказалась моток веревки с петлей на конце. Девушка инстинктивно отодвинулась, но как завороженная продолжала смотреть на орудие своей смерти. Пеньковая веревка оказался не настолько толстой, как это представлялось ей, сантиметра 3-4 в диаметре, узел был похож на те, которые показывают в фильмах про Дикий Запад, но выглядел не таким массивным. «Интересно, какая она на ощупь», — подумала журналистка и тут же ужаснулась своей мысли. Однако любопытство оказалось сильнее, и вытянув ногу Николь большим пальцем медленно провела по внутренней поверхности петли. Веревка оказалась жесткой и шершавой, и вновь испугавшись девушка оттолкнула моток назад под брезент. Тем временем машина въехала на площадь. Подходы к ней были оцеплены, а сама она уже была забита почти до отказа. Многотысячная толпа встретила появление грузовика протяжным гулом. Две цепи солдат образовывали проход в этом людском море, по котором они медленно ехали. Стоявшие у прохода люди что-то выкрикивали в адрес Николь и размахивали самодельными транспарантами. Среди них девушка разглядела пару штук написанных на английском. «Смерть торговцам наркотиками» было написано на одном из них, «Наркодилеров на виселицу» гласил другой.

Николь изо всех стил старалась не выказывать охватившего ее панического ужаса и спокойно смотреть прямо перед собой. Она боялась не столько собственной казни, сколько этой разъяренной толпы, готовой разорвать ее в клочья. Наконец путешествие сквозь людское море прекратилось, и машина въехала на огороженную пустую площадку предназначенную для казни….

Сидя спиной к кабине Николь не могла видеть куда они едут и увидела виселицу, только когда машина въехала под нее. Машина остановилась прямо под ней, и теперь виселица высилась практически у нее над головой. Устройство было предельно просто, два массивных квадратных деревянных столба каким-то укрепленных в земле на расстоянии трех метров друг от друга, а сверху на них на высоте метров пять не менее массивная круглая перекладина. Пока она пустовала, но палач уже отдернул брезент и взял веревку. Кроме нее под брезентом оказалась еще толстая широкая доска почти трехметровой длины. Назначение ее пока было непонятным для девушки. Тем временем палач ловким движением перебросил веревку через перекладину. Это движение было встречено толпой радостным возгласом. Оглянувшись и смерив взглядом Николь, палач немного опустил петлю, а другой конец веревки надежно привязал к правому столбу.

«Это ужасно, что они заставляют меня смотреть на все эти приготовления», — думала девушка глядя на болтающуюся петлю.

— «Хорошо хоть, что завязывать ее не стали у меня на глазах». Палач что-то крикнул шоферу, и машина продвинулась немного дальше, полностью выехав из-под перекладины. После этого солдаты взяли доску и выдвинули ее из кузова в сторону виселицы на две трети, так что ее конец оказался как раз пол перекладиной. Двое из них встали на лежащий в кузове конец доски, удерживая ее в горизонтальном положении своим весом.

Палач подошел к Николь, заставил ее подняться, подвел к краю кузова возле доски, а сам стал чуть сзади. С другой стороны к краю подошел улыбчивый офицер, на ходу разворачивая какую-то бумагу. Теперь девушка оказалась на виду у всей площади, и толпа встретила это очередным радостным гулом. Улыбчивый через громкоговоритель начать читать по-китайски, видимо, оглашал приговор… Николь не отводя глаз смотрела на висящую в ожидании ее шеи петлю. «Вот значит как они это делают», — не угасал в ней журналистский интерес.

— «Поставят меня на край доски, накинут петлю, а потом палач столкнет меня. Что-то вроде пиратского хождения по доске. А я должна упираться и сопротивляться для их удовольствия. Нет уж, такой радости я им не доставлю. Как только он коснется меня, чтобы столкнуть, прыгну сама». Офицер закончил чтение, и последняя фраза потонула в буре аплодисментов. Палач взял Николь.за плечи и направил ее на доску. Чувствуя нарастающую дрожь во всем теле, девушка осторожно, словно боясь обжечься ступила на нее. Палач встал за ней и, все так же сжимая ее плечи, стал подталкивать вперед. Гул толпы теперь не прекращался, а только постепенно нарастал с каждым ее шагом. Отчаянно пытаясь сохранить самообладание смертельно бледная Николь медленно двигалась навстречу своей смерти. Она остановилась почти у самого края доски, когда до веревки оставалось всего несколько сантиметров. Петля слегка.покачивалась на ветру где-то на уровне ее груди закрывая дощечку. Видимо поэтому палач раздвинул пошире петлю, так что ее нижний край поднялся до подбородка девушки.

Теперь она смотрела на мир через ее круглое веревочное окно. «Вот он кругозор висельницы», — вновь мысленно продолжала свою статью журналистка, — «который постепенно сужается до размеров шеи». В это время палач, встав на колени, подвинул ее ноги к концу доски, так что большие пальцы оказались на линии края, и, немного приподняв плащ, связал ноги у щиколоток нейлоновой веревкой. Затем палач резко накинул на ее голову капюшон. Крики достигли пика, а внезапно погрузившаяся во тьму Николь вздрогнула от неожиданности. Узкая полоска света проникала только через небольшую щель внизу, где передний край капюшона неплотно прилегал к груди. Однако через нее было видно только дощечку да сведенные вместе пальчики своих босых ног. Палач стал надевать девушке петлю. Она вновь вздрогнула, когда веревка легла ей на плечи, и еще раз когда узел затянулся на затылке. «А все говорят, что за левым ухом», — удивилась Николь. Веревка была затянута так, что полностью прилегала к шее девушки, но не сдавливала ее. К тому же петля захватила свободный край капюшона, и Николь оказалась в полной темноте. Под капюшоном стало жарко и душно от ее собственного дыхания. Гул и крики переросли теперь в ритмичное скандирование. В голове беспорядочно роились всякие ужасные мысли и догадки: «А что если веревка оборвется, такое ведь бывает. Они меня помилуют? Или стану вешать снова? Но я больше не смогу пройти этот страшный путь по доске». С удивлением услышала девушка отдаляющиеся шаги палача, он похоже возвращался в кузов. Она не понимала, что присходит и зачем он вернулся. Пауза затягивалась.

Николь овладел панический страх смешанный со странным возбуждением. Воздух под капюшоном раскалился, от неровного учащенного дыхания грудь судорожно вздымалась и опадала слегка подбрасывая дощечку, но девушке казалось, что она она подскакивает на добрых полметра. Скандирование усилилось. Ноги Николь.мелко тряслись под плащом, колени сами собой подгинались, а пальчики босых ног нервно елозили по краю доски. Такое состоянии раньше бывало у нее только при интимной близости с желанными мужчинами. Она и сама не почувствовала как набухли и затвердели ее соски. Девушка находилась в состоянии близком к помешательству и чувствовала, что вот-вот лишится чувств. Сознание сверлила одна-единственная мысль: «Ну когда же наконец». В это время вернувшийся в кузов палач, выдержав паузу, дал знак солдатам и они синхронно сошли с края доски, и та, потеряв противовес со стуком упала на землю. Для Николь, ожидавшей возвращения палача, это стало полной неожиданностью.

Теряя опору под ногами и бессознательно пытаясь захватить край доски пальцами, она дернулась вниз и повисла на натянувшейся веревке. Петля мгновенно сдавила шею, полностью перекрыв дыхательные пути. Из широко раскрытых глаз девушки брызнули раскаленные слезы, и она дико закричала. Однако наружу прорвался лишь приглушенный капюшоном страшный хрип и бульканье. Следующие 45 секунд, в течение которых повешенная Николь была в сознании показались ей целой вечностью полной боли и страданий. А последним осознанным чувством был жгучий стыд, когда она поняла, что полностью потеряла контроль над своими органами. А прекратившая скандирование толпа, затаив дыхание смотрела как бьется в петле молодое сильное тело. Они не могли видеть, как постепенно вылезали из орбит расширившиеся слезящиеся глаза, как рвался наружу сквозь сжатые зубы распухший язык, как лились изо рта потоки горячей слюны, как синело и темнело некогда прекрасное личико, теперь искаженное страшными гримасами мучений. Просторный плащ скрывал от них и причудливые изгибы извивающегося в петле тела. Все что они видели это мощные ритмичные, но беспорядочные рывки висящей на веревке девушки. Стоявшие были всех могли заметить как одновременно поджимаются и разгибаются пальчики на выгнутых ступнях, а из кузова было видно как связанные руки то сжимаются в кулаки, то растопыривают пальцы.

Вряд ли кто-то смог бы точно сказать, сколько продолжалось это словно заворожившее всех зрелище. Однако рывки постепенно стихали, и вскоре тело повешенной с бессильно свесившейся на грудь головой безжизненно повисло, раскачиваясь лишь по инерции. Вновь площадь потряс радостный возглас. Однако он был преждевременным. И палач, и стоявшие возле самой ограды могли заметить, что девушка еще жива по мелким конвульсивным подрагиваниям тела. Плащ почти полностью скрывал эти еле заметные движения, было только видно, как периодически немного приподнимаются большие пальцы вытянувшихся вниз босых ног. Это продолжалось еще несколько минут, а потом тело Николь в последний раз напряглось, судорожно выгнулось и затихло уже на всегда. Когда повешенная перестала раскачиваться машина подъехала к виселице, и палач, также исполнявший обязанности доктора, засунув руку под плащ, засвидетельствовал смерть. Левая грудь девушки была еще теплой и мягкой, но сердцебиения уже не было. После этого машина выехала с площади, и народ постояв еще немного тоже начал расходиться. Виселица с казненной Николь простояла до вечера, и не сумевшие попасть на саму экзекуцию, приходили полюбоваться хотя бы ее результатами. Они пробирались поближе и подолгу пристально рассматривали повешенную с дощечкой на груди. Когда стемнело, доступ на площадь перекрыли. К виселице подъехала крытая машина, веревку обрезали, тело девушки погрузили внутрь и отвезли в специальное отделение морга. Там служители развязали обрывок веревки, несмотря на прослойку из капюшона оставивший вокруг шеи глубокий фиолетовый след. Потом сняли с тела плащ и изрядно потяжелевший памперс и сожгли их. Обнаженный труп обмыли, завернули в простыню и засунули в холодильник, до прибытия лиц из посольства с гробом. Во время всей процедуры все старались не смотреть на лицо Николь….

Босые девушки на виселице. Просмотр полной версии. Обсуждаем босоногих молодых девушек, отзывы

Был некий день, вполне обычный…
Холодный, пасмурный… Скучал
К людским страданьям безразличный
Бессовестный судебный зал;

Толпа из пакостного зала,
Где намечался подлый суд,
Кого-то, видно, ожидала…
Кого же в этот зал введут?

И, будто дикую сучонку —
О, как тяжка её вина! —
В судебный зал ввели девчонку
Босую, юную… Она

Была преступницей, бесспорно —
Хоть и ходила босиком…
Она — была, как в жёстком «порно»,
Босая пред злым судом.

Но, кажется, не волновалась —
О, призрачная круговерть…
Суда совсем и не пугалась —
Хотя тот суд её на смерть

Сейчас осудит, без сомненья…
Виднелось голое плечо…
Печальное стихотворенье,
Но жизнь — печальнее ещё.

О, подсудимая! Простая
Девчонка — бегала босой…
Итак — она была босая,
Босая летом и зимой.

Её подошвы заменяли
Вполне ей обувь — так тверды
От грязи, от землицы стали
Босые пятки, так грубы,

Так заскорузлы… Притупилась
Чувствительность их — с детских лет…
Она босая — научилась
Не танцевать кордебалет —

Босая по стерне ступала,
И по безжалостным камням
Она по острым… Ах, как мало,
В отличье от шикарных дам,

Девчонке надобно для счастья!
О, кайф девичьих босых ног…
Была босая — и в ненастье,
И в знойный солнечный денёк…

Она не чувствовала боли,
Когда ступала босиком…
Всю прелесть босоногой роли
Не ощутят ни мажордом,

Ни лорды-князи, ни министры,
Ни сам сиятельный король…
Могла босая бегать быстро
Она, не ощущая боль,

По битому стеклу, колючкам…
Шла сквозь леса, шла сквозь луга…
Она была, наверно, злючкой?
Да нет — она была тиха…

Жить босиком — её был принцип,
И в зной, и в слякоть, и в мороз…
Служила девушка у принца —
В его конюшне грязь, навоз

При помощи совка с метлою
Она сгребала день и ночь,
Как партизанка, что ли, Зоя,
Как негра угольного дочь;

Ног босых — было ей не жалко…
Решил принц с нею переспать,
С ней, соблазнительной дикаркой,
И уложил в свою кровать,

Не вымыв даже девке ноги —
Так возбудился от босых
Подошв тот принц — небосоногий;
Хотел он — девушек простых,

Желательно босых, народных…
С такой мечталось спать ему —
А не с принцессой благородной…
Да… Интересно, почему?

Как той служанки было имя?
Быть может, Жанка? Иль — Нинель?
Неважно… Грязными, босыми
Подошвами — она постель

Испачкала и загрязнила,
Когда в постель её втащил
Тот принц к себе… Ступней — не мыла,
И пяток ей никто не мыл…

А принц, любивший грязных девок,
Любил при этом — парадокс —
И чистоту своих тарелок
Кухонных — повар, мистер Фокс,

Их мыл по приказанью принца;
Да и в постели чистоту
Любил — не дай Бог, чтобы крыса
Туда залезла… Суету

Народной грязи бестолковой
Принц не любил — любил лишь дев
Народных, доящих корову
И босиком входящих в хлев…

Ещё любил — варенье кушать
Из банки на своём столе,
Любил блатные песни слушать,
А также — ездить в «шевроле»…

Был командиром он ГУЛАГа
В недавнем прошлом, а теперь
Он бонвиван был и стиляга…
А пил вино — ну прям как зверь…

Короче, замечанье сделал
Девчонке принц — мол, дура, ты
Чего не моешь ноги, тело?
Приверженец был чистоты…

С брезгливостью и наслажденьем
Смотрел на грязь босых подошв…
Лежало на столе варенье…
И там же — был зачем-то нож…

Присыпал замечанье перцем…
И — в грудь ударила его
Ножом девчонка — прямо в сердце!…
Предсмертный вопль лишь: «Ого-го!…»

Сорвался с губ его, бедняги…
Тотчас охрана ворвалась…
«Меня сгноите вы в ГУЛАГе?!» —
Спросила девушка… -«Ты, грязь!

Какой ГУЛАГ?! Сейчас повесят
Тебя на виселице, чтоб
Урок был городам и весям!
И труп твой — не положат в гроб,

А будешь гнить ты на верёвке!
Сейчас отправишься на суд!»
«Так дайте скушать — хоть морковку!»
«На виселицу принесут

Морковь тебе, с икрою красной!» —
Охранник громко хохотал…
Вот так-то девушке несчастной
Пришлось попасть в судебный зал…

Она не думала о прошлом…
А люди, те, что в зал пришли —
Смотрели на её подошвы:
Босые, чёрные, в пыли

И загрубевшие от грязи —
Ведь на коленях пред судом
Она стояла… Лорды, князи,
Король, министры, мажордом —

Все улыбались в предвкушенье
Позорной виселицы… Да,
Петля затянется в мгновенье
На тонкой шее; никогда

Дышать не сможет больше дева…
Нет более тончайших шей,
Чем у неё… Как королева,
Она смотрела на людей…

Подошвы босые чесала,
Подошвы грязные скребла
Девчонка на виду у зала,
Простая девка из села…

Её — босячкою дразнили…
Она смотрела на толпу…
И вот — к петле приговорили,
Как ожидалось, девку ту…

Она вскочила без боязни,
В глазах — две искорки огня…
«Я не боюсь позорной казни!
Скорее вешайте меня!» —

Вскричала девушка босая, —
«Я — быть повешенной хочу!
Неужто я — ещё живая?!
Какой я кайф в петле схвачу!» —

Быть может, Зойка, может — Жанка…
…И к виселице — привели
Её, преступную служанку…
Летело облако вдали

Над сказочными берегами —
Пред ней же — виселица! Вот
Босыми твёрдыми шагами
Она взошла на эшафот

И смело поднялась на ящик
Под виселицей… Вот петля
Над головою… Настоящей
Ей будет казнь… Она — свинья,

Которую сейчас задушат,
Убьют при помощи петли!…
Она пришла к петле послушно…
Как загрубели от земли

Подошвы, как ороговели
У этой девушки… Сейчас
Повиснет, будто на качелях,
Она… Пришёл к ней смертный час —

К ней, жертве, парии, беднячке!
Вот так… Был слышен чей-то смех —
Смеялись люди над босячкой…
Палач сказал босячке: «Эх,

Сейчас ты встретишься со смертью!»
И, плюнув палачу в лицо,
Сама себе надела петлю —
Как обручальное кольцо?

Нет — как пеньковую корону! —
На шею тонкую она…
Над виселицею вороны
Летали, каркали… Вина

Босой девчоночки — бесспорна…
Она убила принца… Труп
Её, упругой и проворной,
На виселице, мёртв и груб,

Вот-вот повиснет… Неужели
Мечтала девка о петле,
Про инфернальные качели,
Когда жила в родном селе?

Ещё чуть-чуть — и станет трупом…
Подошвы босые скребла
Девчоночка о ящик грубый,
Девчонка родом из села

Какого-то… Босячка, будешь
Сейчас повешена — хоть плачь…
Зато, повиснув — всех осудишь!
…И вот — безжалостный палач

Ударом мощным сапожища
Ей выбил ящик из-под ног —
Девчонке босоногой, нищей!
Она повисла… Что ж ты, Бог?!

Зачем позволил ты девчонке
В петле качаться босиком?
Отвёл бы лучше ты сучонку
Живую, да в родимый дом —

Но нет… Судьба её такая,
Видать — повешенною быть…
Болталась девушка босая…
По речке вечности ей плыть —

На натянувшейся верёвке…
В мозгах её — гудел пожар…
Она, как подлая воровка,
В мученьях дёргалась… Кошмар…

Неплохо палача — учили…
Босые, грязные её
Подошвы — судорожно били
По воздуху… И вороньё

Уже слеталось в предвкушенье
Добычи свежей… Но жива
Она была ещё… Мгновенья
Её текли… Она — трава,

Что под безжалостной косою
Легко срезается… Вот семь
Минут прошло — и эта Зоя
Уже не дёргалась совсем;

Босая девушка висела
Уже бесчувственно вполне;
Её болтаться будет тело
При солнышке и при луне,

Петля на шее — как корона…
Она бесчувственна, как дуб…
И начали клевать вороны
Девчоночий несчастный труп,

Один клюв — девушке в подошву
Вонзился, а другой — в глаза…
Вороны подлые, ну что ж вы!
Скорей бы дождь или гроза,

Чтоб разогнать ворон, быть может,
А заодно и труп сорвать
Порывом ветра — но, похоже,
По воздуху ей не летать,

А лишь висеть и гнить бедняге…
Жизнь девушки — оборвалась…
Уж лучше вправду — быть в ГУЛАГе!…
…Толпа людей, что собралась

Смотреть на казнь — уж поредела,
И вскоре разошлась она…
Девчоночье висело тело…
…День кончился. Взошла луна,

А тело девки босоногой
Клевалось стаею ворон
По-прежнему… Их было много…
Она — не издавала стон,

Она — качалась на верёвке,
Что натянулась, словно нить,
Она — убийца и воровка…
Ей больше боль — не ощутить…

Испытывала наслажденье
Босячка? Голое плечо…
…Печальное стихотворенье,
А жизнь — печальнее ещё.

Как и обещал, по контрасту с сексуальной асфиксией — реальная история самоповешения.

Я случайно напала на это странное место в сети, прочитала внимательно все сообщения, и мне очень захотелось поведать историю своего, к счастью неудачного, самоубийства. Я вовсе не имею в виду доставить кому-то удовольствие своим рассказом, как раз наоборот. Может, мой рассказ поможет кому-нибудь отказаться от непоправимого шага. А то у вас здесь все как-то легкомысленно и забавно. На самом деле это страшно. Все, что я рассказываю, истинная правда. Хотите верьте, хотите нет.

С тех пор прошло уже пятнадцать лет. В то время мне было девятнадцать. Мне бы не хотелось говорить, почему я решила покончить с собой. Те причины теперь кажутся мелкими и смешными. Свою историю я пишу одним духом не раздумывая, потому, что, боюсь, больше у меня никогда не хватит смелости кому-нибудь ее рассказать, и поэтому простите за торопливость.

Итак, я решила повеситься.

В сарае я нашла старый отцовский ремень, по-видимому, от солдатских штанов. Он был довольно широкий и мягкий. Из таких ремней делали лямки для рюкзаков, но этот был немного уже. На одном конце ремня была пряжка. Я просунула свободный конец через пряжку и получилась петля. Она свободно затягивалась и растягивалась, так как пряжка легко скользила вверх и вниз по ремню. Я подумала, что когда повисну, то эта петля так сожмет мне шею, что будет очень больно. Вы, может быть, подумаете, вот ненормальная — собралась вешаться, а боится, чтобы было больно. Я догадывалась, что мне будет больно, но как именно, я еще не знала, но почему-то подумала, что если петля полностью замкнется вокруг моей шеи, то будет ОЧЕНЬ БОЛЬНО, а зачем, чтобы было больно, когда можно, чтобы не больно. Я взяла моток изоленты и сделала на ремне утолщение, такое, что моя голова проходила через петлю, но утолщение не позволяло петле полностью затянутся вокруг шеи.
В результате свободный конец получился очень коротким и его нельзя было бы ни к чему привязать. Пришлось в том же сарае взять кусок какой-то старой веревки. Ее я привязала к свободному концу двойным узлом. Теперь общей длины было достаточно.
Осталось только найти, где же повеситься. В доме моих родителей, где я тогда жила, ванная комната была узкая и длинная. В дальнем торце был унитаз. В дальнем левом углу вплотную к стенам — сама ванна, ближе к выходу, вплотную к ней, со стороны ее торца был высокий металлический титан для нагрева воды. Прямо из титана выходила короткая труба на конце которой был душ. Если стать рядом с титаном и посмотреть вверх, то над головой было чердачное окно, поднявшись на уровень которого можно было дотянуться рукой до наклонных деревянных балок. Кажется они называются стропила. Я принесла из кухни стул и поставив его под чердачным окном, залезла на него ногами и подняла руки. Руки не доставали до стропил. Я слезла и принесла из кухни невысокую скамеечку, поставила ее сверху на стул и снова залезла. Теперь было все в порядке. Веревку с болтающейся на конце петлей из ремня я привязала к стропилам так, что петля была на уровне моего лица. Сильно схватившись обеими руками за петлю я приподняла ноги и повисла на несколько секунд на руках проверяя, не развяжется ли что-нибудь. Ничего не развязалось.
Я снова слезла на пол, скинула тапочки и сняла носочки. Зачем? Не знаю. Мне почему-то так инстинктивно захотелось. Наверное, в подсознании был какой-то киношный штамп — женские босые ноги, болтающиеся над землей. В кинофильмах и книгах про войну, если вешали женщину, то она почему-то всегда была босиком. Затем я взяла два пояска от халатов и снова, уже в последний раз, поднялась на стул, затем еще выше на скамеечку. Стоя на скамеечке я наклонилась и одним пояском связала свои босые ноги. Потом выпрямилась и просунула петлю через голову, тщательно высвободила все волосы и узел (то есть то место, где пряжка встречалась с утолщением из изоленты) перевела назад на затылок. Держа в руках второй поясок я завела руки за спину и попыталась сама себе связать сзади руки. Толком ничего не вышло, но какой-то узел у меня все же получился — довольно слабый и свободный, но я уже на это не обращала внимания.
Вздохнув поглубже последний раз, я слегка присела до тех пор, пока петля не надавила на шею. Постояв так несколько секунд, я присела сильнее, чуть подняла ноги и потом опустила. Подняв ноги, я сразу была увлечена выпрямившейся и натянувшейся веревкой на полметра в сторону от скамейки и, когда я опустила ноги, под ними уже ничего не было. Я сразу стала медленно кружиться вокруг оси. Перед глазами проплывали то стена, то выходная дверь в другом конце комнаты, то титан в полуметре от меня. Петля вдавилась в шею, было больно, но не особенно. Пока я не испытывала удушья, у меня в глазах потихоньку темнело, побежали светлые зайчики. Голова постепенно наполнялась каким-то гулом, и я услышала, как из моего горла вырывается тоненький свистяще-шипящий звук. По всему телу распостранилась волна чего-то теплого и колючего, будто тысячи иголок впились в него. Я стала задыхаться, напрягла мышцы шеи и попробовала вдохнуть. Ничего не получилось. Мне уже было по настоящему плохо и я запаниковала. Вспомнив, что я кружусь рядом с конструкцией из стула и скамеечки, я протянула ноги в попытке достать до скамеечки и достала, но я кружилась и вместо того чтобы встать на нее ногами я столкнула ее вниз со стула и, сделав еще один оборот, я поняла, что до стула не дотянусь. Тело у меня было уже какое-то ватное, мысли путались, было очень больно, в глазах темно, а главное — нестерпимо хотелось дышать. Мои легкие расширялись внутри до боли. Я дернула руками и слабый узел на запястьях развязался. Мои руки стали свободными и я, подняв их над головой, схватилась за веревку и попыталась подтянуться — куда там. Я раздвинула руки в стороны и достала до стены. Мое кружение прекратилось. Слева был титан с трубой от душа. Протянув другую руку, я схватилась за эту трубу и повернула себя лицом к титану. Труба была на уровне моей груди и все, что я могла делать — это тянуть эту трубу на себя, а так как веревка тянула меня в другую сторону, то я оставалась висеть над тем же местом. В этот момент я уже ничего не соображала и у меня не было никаких чувств. Похоже, сознание мое начало периодически пропадать, потому что дальше воспоминания отрывочны. Помню, что все мое тело ритмично рефлекторно содрогалось, пальцы связанных босых ног скользили по гладкой поверхности титана. Сознание пропадало несколько раз. Несколько раз возвращалось и каждый раз помню только это сумасшедшее сильное рефлекторное дергание всем телом. Я не знаю, сколько времени это все продолжалось. Потом я читала, что для повешенных время кажется вечностью. Могу подтвердить, что это сущая правда. Потом я провалилась в забытье, кажется, на более длительное время. Следующие мои ощущения очень ярки. Спустя какое-то время я вдруг очнулась и обнаружила себя повешенной, с руками, дергающими трубу душа и очень удивилась. Сознание было таким кристально чистым, каким оно не часто вообще бывает. Скосив глаза налево, я увидела нашу стиральную машину, стоящую вплотную к титану с противоположной от ванны стороны. Я резко качнула ногами справа налево и, слава Богу, встала всей ступней на край крышки стиральной машины. Тут же вдохнула и чуть снова не потеряла сознание от сильного пьянящего чувства, затуманившего взор и мозги, но, растопырив руки в разные стороны и упершись ими в стены, я усилием воли зафиксировала свое положение и не сорвалась обратно вниз.
Так я стояла в одном положении несколко минут, пока не пришла в себя достаточно для того, чтобы попытаться освободиться от петли. А это оказалось непросто. Чтобы протащить петлю через подбородок, не хватало нескольких сантиметров. Немного подумав, я попробовала перевести узел с затылка наперед. С трудом, но мне это удалось. Крепко схватив веревку, натянутую передо мной вверх и слегка вперед правой рукой, левой рукой я взялась за пряжку ремня. Затем одним движением: слегка подпрыгнула, веревка ослабла, в полете левой рукой двинула пряжку от себя, стащила петлю с головы и тут же грохнулась вниз, больно ударившись пятками об пол и повалилась на спину. Ничего подобного я в нормальном состоянии не могла бы повторить ни до ни после.
Потом я долго убирала следы своей попытки повеситься. На шее были темно-фиолетовые разводы от ремня. Хорошо еще, что он был плоский и не оставил на шее ран. Мне повезло, что еще была весна и не очень тепло. Дней десять я ходила в своей водолазке с воротником под горло. Ни мои родители, ни друзья ни о чем не догадались. Никто об этом не знает и по сей день.

Полчаса пролетели очень быстро, и на пороге комнаты появилось уже изрядно надоевшее улыбчивое лицо. Роберт сжал руку девушки и прошептал: — Прощай, милая, пусть тебе будет легко пройти через это. Николь едва сдерживала слезы, когда он вышел из комнаты и она осталась одна с солдатами. На этот раз ей не стали надевать наручники, а просто отвели по тому же коридору в соседнюю с выходом комнату. «Видимо, это обычный маршрут приговоренных к смерти», — подумала журналистка. В комнате за столом сидела женщина в военной форме. После того как Николь ввели в комнату, она приказала конвойным выйти, причем улыбчивый подчинился с большой неохотой.

Раздевайтесь, — сказала женщина по-английски, когда они остались вдвоем. Николь беспрекословно подчинилась, ожидая, что ей дадут специальную одежду. Оставшись в одном нижнем белье и туфельках она аккуратно сложила одежду стопочкой на стол.

Это тоже, — указала она на обувь. «Ну да должно быть комично я буду выглядеть на виселице в робе и туфельках», — усмехнулась девушка, ощутив босыми ногами прохладу каменного пола.

И это, — палец женщины переместился с лифчика на трусики.

Раздентесь полностью.

Оказавшись полностью обнаженной, Николь почувствовала себя неуютно. Машинально она прикрыла руками груди и лоно, но заметив ухмылку тюремщицы, опустила руки. Трусики и лифчик девушка сначала положила на стопку, но потом, подумав, засунула их под одежду. В голову закралась ужасная мысль: «Неужели они хотят меня повесить голой. Но там же люди. Нет, это невозможно». Однако тюремщица быстро развеяла опасения девушки. Из шкафа в углу она достала сверток и распаковала его. В свертке было всего две вещи. Кусок светлой холщовой ткани и что-то похожее на памперсы.

Что это? — спросила Николь, опасливо указывая на памперс.

Девушка покраснела, и стала одевать памперс. Ей казалось, что во всем этом есть что-то унизительное. Кусок ткани оказался длинным не то плащом, не то халатом с капюшоном сзади. Плащ довольно оказался просторным, а внизу доходил почти до лодыжек. Грубая ткань слегка раздражала нежную кожу. Тем временем женщина достала из ящика стола дощечку на шнурке с иероглифами и кусок веревки.

Здесь написано, за что ты будешь казнена, — пояснила она, надевая дощечку, так чтобы она оказалась у Николь на груди. Процедуру приготовления тюремщица завершила, связав девушке руки за спиной куском нейлоновой веревки. Сделала она это очень ловко. Запястья были стянуты крепко, но не туго, и боли узлы не причиняли.

А обувь? — спросила Николь, когда женщина отошла полюбоваться своей работой.

У нас вешают босиком, — последовал лаконичный ответ. Опустив глаза, девушка посмотрела на свои аккуратные босые ножки и пошевелила пальчиками. «А впрочем какая разница — простудиться ведь все равно не успею». В это время в комнату зашел необычно высокий для китайца и крепкий мужчина в черной униформе без знаков различия… «Мой палач», — догадалась Николь. Тюремщица кивнула ему, и мужчина взяв девушку за локоть жестом приказал идти с ним. В коридоре их ждал конвой. Знакомой дорогой журналистку вывели во двор, где на это раз их ждал открытый грузовик с надписями на бортах. Солдаты приподняли Николь и поставили ее в кузов. Ее одну усадили на лавку у кабины а солдаты расселись у бортов. Лавка Николь оказалась немного выше остальных, так что ее лицо и дощечку должно было быть хорошо видно с улицы. От угла рядом с лавкой что-то накрытое брезентом тянулось вдоль борта. Машина тронулась и выехала за ворота. Заработал громкоговоритель на кабине. Из него по-китайски произносили одни и те же фразы. На улицах почти все люди обращали на грузовик внимание, многие показывали на руками на Николь.

На одном из перекрестков какой-то европеец с довольным лицом несколько раз сфотографировал ее. Чтобы избежать любопытных взглядов девушка опустила глаза, и принялась рассматривать свои босые ножки. В голову ей пришло странное сравнение: «Я сейчас совсем как Эсмеральда у Гюго, которую везли на покаяние. Тоже на виду у всех, тоже босая. Да и закончу как она в петле». На одном из перекрестков машина резко повернула, и что-то выехало из-под брезента к ногам Николь. К ее ужасу это оказалась моток веревки с петлей на конце. Девушка инстинктивно отодвинулась, но как завороженная продолжала смотреть на орудие своей смерти. Пеньковая веревка оказался не настолько толстой, как это представлялось ей, сантиметра 3-4 в диаметре, узел был похож на те, которые показывают в фильмах про Дикий Запад, но выглядел не таким массивным. «Интересно, какая она на ощупь», — подумала журналистка и тут же ужаснулась своей мысли. Однако любопытство оказалось сильнее, и вытянув ногу Николь большим пальцем медленно провела по внутренней поверхности петли. Веревка оказалась жесткой и шершавой, и вновь испугавшись девушка оттолкнула моток назад под брезент. Тем временем машина въехала на площадь. Подходы к ней были оцеплены, а сама она уже была забита почти до отказа. Многотысячная толпа встретила появление грузовика протяжным гулом. Две цепи солдат образовывали проход в этом людском море, по котором они медленно ехали. Стоявшие у прохода люди что-то выкрикивали в адрес Николь и размахивали самодельными транспарантами. Среди них девушка разглядела пару штук написанных на английском. «Смерть торговцам наркотиками» было написано на одном из них, «Наркодилеров на виселицу» гласил другой.

Николь изо всех стил старалась не выказывать охватившего ее панического ужаса и спокойно смотреть прямо перед собой. Она боялась не столько собственной казни, сколько этой разъяренной толпы, готовой разорвать ее в клочья. Наконец путешествие сквозь людское море прекратилось, и машина въехала на огороженную пустую площадку предназначенную для казни….

Сидя спиной к кабине Николь не могла видеть куда они едут и увидела виселицу, только когда машина въехала под нее. Машина остановилась прямо под ней, и теперь виселица высилась практически у нее над головой. Устройство было предельно просто, два массивных квадратных деревянных столба каким-то укрепленных в земле на расстоянии трех метров друг от друга, а сверху на них на высоте метров пять не менее массивная круглая перекладина. Пока она пустовала, но палач уже отдернул брезент и взял веревку. Кроме нее под брезентом оказалась еще толстая широкая доска почти трехметровой длины. Назначение ее пока было непонятным для девушки. Тем временем палач ловким движением перебросил веревку через перекладину. Это движение было встречено толпой радостным возгласом. Оглянувшись и смерив взглядом Николь, палач немного опустил петлю, а другой конец веревки надежно привязал к правому столбу.

«Это ужасно, что они заставляют меня смотреть на все эти приготовления», — думала девушка глядя на болтающуюся петлю.

— «Хорошо хоть, что завязывать ее не стали у меня на глазах». Палач что-то крикнул шоферу, и машина продвинулась немного дальше, полностью выехав из-под перекладины. После этого солдаты взяли доску и выдвинули ее из кузова в сторону виселицы на две трети, так что ее конец оказался как раз пол перекладиной. Двое из них встали на лежащий в кузове конец доски, удерживая ее в горизонтальном положении своим весом.

Палач подошел к Николь, заставил ее подняться, подвел к краю кузова возле доски, а сам стал чуть сзади. С другой стороны к краю подошел улыбчивый офицер, на ходу разворачивая какую-то бумагу. Теперь девушка оказалась на виду у всей площади, и толпа встретила это очередным радостным гулом. Улыбчивый через громкоговоритель начать читать по-китайски, видимо, оглашал приговор… Николь не отводя глаз смотрела на висящую в ожидании ее шеи петлю. «Вот значит как они это делают», — не угасал в ней журналистский интерес.

— «Поставят меня на край доски, накинут петлю, а потом палач столкнет меня. Что-то вроде пиратского хождения по доске. А я должна упираться и сопротивляться для их удовольствия. Нет уж, такой радости я им не доставлю. Как только он коснется меня, чтобы столкнуть, прыгну сама». Офицер закончил чтение, и последняя фраза потонула в буре аплодисментов. Палач взял Николь.за плечи и направил ее на доску. Чувствуя нарастающую дрожь во всем теле, девушка осторожно, словно боясь обжечься ступила на нее. Палач встал за ней и, все так же сжимая ее плечи, стал подталкивать вперед. Гул толпы теперь не прекращался, а только постепенно нарастал с каждым ее шагом. Отчаянно пытаясь сохранить самообладание смертельно бледная Николь медленно двигалась навстречу своей смерти. Она остановилась почти у самого края доски, когда до веревки оставалось всего несколько сантиметров. Петля слегка.покачивалась на ветру где-то на уровне ее груди закрывая дощечку. Видимо поэтому палач раздвинул пошире петлю, так что ее нижний край поднялся до подбородка девушки.

Теперь она смотрела на мир через ее круглое веревочное окно. «Вот он кругозор висельницы», — вновь мысленно продолжала свою статью журналистка, — «который постепенно сужается до размеров шеи». В это время палач, встав на колени, подвинул ее ноги к концу доски, так что большие пальцы оказались на линии края, и, немного приподняв плащ, связал ноги у щиколоток нейлоновой веревкой. Затем палач резко накинул на ее голову капюшон. Крики достигли пика, а внезапно погрузившаяся во тьму Николь вздрогнула от неожиданности. Узкая полоска света проникала только через небольшую щель внизу, где передний край капюшона неплотно прилегал к груди. Однако через нее было видно только дощечку да сведенные вместе пальчики своих босых ног. Палач стал надевать девушке петлю. Она вновь вздрогнула, когда веревка легла ей на плечи, и еще раз когда узел затянулся на затылке. «А все говорят, что за левым ухом», — удивилась Николь. Веревка была затянута так, что полностью прилегала к шее девушки, но не сдавливала ее. К тому же петля захватила свободный край капюшона, и Николь оказалась в полной темноте. Под капюшоном стало жарко и душно от ее собственного дыхания. Гул и крики переросли теперь в ритмичное скандирование. В голове беспорядочно роились всякие ужасные мысли и догадки: «А что если веревка оборвется, такое ведь бывает. Они меня помилуют? Или стану вешать снова? Но я больше не смогу пройти этот страшный путь по доске». С удивлением услышала девушка отдаляющиеся шаги палача, он похоже возвращался в кузов. Она не понимала, что присходит и зачем он вернулся. Пауза затягивалась.

Николь овладел панический страх смешанный со странным возбуждением. Воздух под капюшоном раскалился, от неровного учащенного дыхания грудь судорожно вздымалась и опадала слегка подбрасывая дощечку, но девушке казалось, что она она подскакивает на добрых полметра. Скандирование усилилось. Ноги Николь.мелко тряслись под плащом, колени сами собой подгинались, а пальчики босых ног нервно елозили по краю доски. Такое состоянии раньше бывало у нее только при интимной близости с желанными мужчинами. Она и сама не почувствовала как набухли и затвердели ее соски. Девушка находилась в состоянии близком к помешательству и чувствовала, что вот-вот лишится чувств. Сознание сверлила одна-единственная мысль: «Ну когда же наконец». В это время вернувшийся в кузов палач, выдержав паузу, дал знак солдатам и они синхронно сошли с края доски, и та, потеряв противовес со стуком упала на землю. Для Николь, ожидавшей возвращения палача, это стало полной неожиданностью.

Теряя опору под ногами и бессознательно пытаясь захватить край доски пальцами, она дернулась вниз и повисла на натянувшейся веревке. Петля мгновенно сдавила шею, полностью перекрыв дыхательные пути. Из широко раскрытых глаз девушки брызнули раскаленные слезы, и она дико закричала. Однако наружу прорвался лишь приглушенный капюшоном страшный хрип и бульканье. Следующие 45 секунд, в течение которых повешенная Николь была в сознании показались ей целой вечностью полной боли и страданий. А последним осознанным чувством был жгучий стыд, когда она поняла, что полностью потеряла контроль над своими органами. А прекратившая скандирование толпа, затаив дыхание смотрела как бьется в петле молодое сильное тело. Они не могли видеть, как постепенно вылезали из орбит расширившиеся слезящиеся глаза, как рвался наружу сквозь сжатые зубы распухший язык, как лились изо рта потоки горячей слюны, как синело и темнело некогда прекрасное личико, теперь искаженное страшными гримасами мучений. Просторный плащ скрывал от них и причудливые изгибы извивающегося в петле тела. Все что они видели это мощные ритмичные, но беспорядочные рывки висящей на веревке девушки. Стоявшие были всех могли заметить как одновременно поджимаются и разгибаются пальчики на выгнутых ступнях, а из кузова было видно как связанные руки то сжимаются в кулаки, то растопыривают пальцы.

Вряд ли кто-то смог бы точно сказать, сколько продолжалось это словно заворожившее всех зрелище. Однако рывки постепенно стихали, и вскоре тело повешенной с бессильно свесившейся на грудь головой безжизненно повисло, раскачиваясь лишь по инерции. Вновь площадь потряс радостный возглас. Однако он был преждевременным. И палач, и стоявшие возле самой ограды могли заметить, что девушка еще жива по мелким конвульсивным подрагиваниям тела. Плащ почти полностью скрывал эти еле заметные движения, было только видно, как периодически немного приподнимаются большие пальцы вытянувшихся вниз босых ног. Это продолжалось еще несколько минут, а потом тело Николь в последний раз напряглось, судорожно выгнулось и затихло уже на всегда. Когда повешенная перестала раскачиваться машина подъехала к виселице, и палач, также исполнявший обязанности доктора, засунув руку под плащ, засвидетельствовал смерть. Левая грудь девушки была еще теплой и мягкой, но сердцебиения уже не было. После этого машина выехала с площади, и народ постояв еще немного тоже начал расходиться. Виселица с казненной Николь простояла до вечера, и не сумевшие попасть на саму экзекуцию, приходили полюбоваться хотя бы ее результатами. Они пробирались поближе и подолгу пристально рассматривали повешенную с дощечкой на груди. Когда стемнело, доступ на площадь перекрыли. К виселице подъехала крытая машина, веревку обрезали, тело девушки погрузили внутрь и отвезли в специальное отделение морга. Там служители развязали обрывок веревки, несмотря на прослойку из капюшона оставивший вокруг шеи глубокий фиолетовый след. Потом сняли с тела плащ и изрядно потяжелевший памперс и сожгли их. Обнаженный труп обмыли, завернули в простыню и засунули в холодильник, до прибытия лиц из посольства с гробом. Во время всей процедуры все старались не смотреть на лицо Николь….

Фото из интернета

Несчастную русскую девушку Люду, с босыми грязными ногами, с грубыми потрескавшимися пятками, в замызганной юбке, в рваной рубашке – вели по улице села немецкие солдаты-конвоиры. Её схватили за пособничество русским партизанам – Люда носила им в лес молоко и творог. Носила, конечно же, босая – Люда была бедна, у неё не было обуви – кроме грубых зимних валенок, которые она носила в морозы. В остальное же время года девушка – самая бедная в селе – привыкла в качестве обуви использовать затвердевшую, загрубевшую, ороговевшую, заскорузлую, пропитавшуюся грязью кожу своих девичьих босых подошв.
-Ой, бедная, — заголосила какая-то тётка, крестьянка из села, в котором жила Люда. Похоже, эта крестьянка была побогаче Люды – на её ногах были лапти. – Тебя, несчастную, повесят немцы…
-А может, не повесят? – вслух подумала Люда. – Ей не дали договорить немцы – повели её дальше. И заперли девушку в какую-то пустую избу…
Перепуганная Люда сидела взаперти в покосившейся деревянной хате на краю села — её заперли туда немцы, оккупировавшие село, за помощь партизанам. Она дрожала. Ей не хотелось умирать… Ей хотелось выпить хоть глоток воды…
Дверь распахнулась. На пороге появился немецкий офицер, в начищенных сапогах, в чистой форме… Он грубо толкнул в грудь босую перепуганную русскую девушку.
-Stelle sich, barfussiges Freulein, die russische Sau, das russische Schwein, wann mit dir unterredt Leutnant! — заорал он. — Geh zu Galgen! Wir dich abhangen.
Перепуганная Люда продолжала сидеть на скамейке, ничего не поняв из лающей немецкой речи. Ей, арестованной девушке-партизанке, доходчиво объяснил староста, вошедший вслед за офицером, так и не дав девушке воды:
-Вставай, босая девка, русская свинья! Шагом марш к виселице, живо!
И Люда, покорно ступая босыми ногами, послушно пошла к виселице. Она шла босая — по дороге, по длинной деревенской русской дороге, шла по навозу, по камням, по крапиве, не чувствуя от всякой дряни под ногами, непосредственно соприкасавшейся с её беззащитной кожей подошв, закалённых, деревенских, с притупившейся чувствительностью — никакого отвращения, никакой боли… Ей не хотелось умирать. Но выбора не было: ей ничего не оставалось, как покорно направлять свои босые ноги с такими крепкими, твёрдыми, загрубевшими, пропитавшимися грязью подошвами, которыми так приятно ходить по родной русской земле — покорно направлять к ящику под виселицей, установленной немцами специально для неё, русской девчонки — надо же, какая честь! Как трон для королевы, принцессы… А петля, которая затянется на её шее — будет её короной… И вот Люда приблизилась к ящику, поскребла на прощание босые подошвы о грязную, чёрную, каменистую землю, вспоминая, как бегала босая по селу ещё маленькой девчонкой, как ходила по этой земле всю свою коротенькую жизнь… Немец, солдат-палач, грубо толкнул девушку в спину.
Люда обратила внимание, что на виселице уже болтался труп какого-то партизана, пойманного немцами, кажется, тоже босого – немцы любили вешать русских, и мужчин и девушек, босыми, чтобы подчеркнуть своё расовое превосходство над ними… Но этот мужик-партизан ходил в своём отряде обутым, сняли сапоги с него лишь перед виселицей! А Люда всю жизнь бегала босая! И по грязи, и по навозу, и по стерне… Так бегала, что загрубели, почернели от земли её пятки…К немецкой виселице готовилась, что ли?!
Люда быстро вскочила на ящик, зацепившись головой за свисавшую с перекладины виселицы петлю — и, не долго думая, проворно, быстро надела эту грубую пеньковую петлю на свою тонкую нежную девичью шею, куда более нежную, чем её загрубевшие босые подошвы… И даже — затянула петлю на своей шее так сильно, как только могла. Она не хотела, чтобы к её шее прикасались мерзкие немецкие лапы. И — ей вдруг захотелось поскорее умереть, задохнуться, прочувствовать своей шкурой, каково это — умереть босиком на виселице… Странно — несмотря на затянутую петлю на шее, Люда вполне ещё могла дышать, впрочем, это и понятно — она ещё не висела на верёвке, полностью лишившись опоры под ногами, её босые ноги ещё твёрдо стояли на грязном деревянном ящике, да и руки девушки были слишком слабы, чтобы задушить саму себя с такой силой, с какой через несколько минут задушит её вес её собственного тела… С неожиданной улыбкой девушка-партизанка, с петлёй на шее, оглянулась вокруг себя, посмотрела со своего ящика на толпу односельчан, согнанных немцами, чтобы те смотрели на её казнь… А потом опустила глаза вниз и посмотрела на свои босые девичьи крестьянские ноги, подошвы которых были грубы, чтобы ей не больно было ходить по земле, а верхняя часть ступней, и щиколотки, и икры, и колени — более нежны, хотя тоже закалены, обветрены, привычны к холоду, к дождю… Впрочем, ей не суждено было больше ходить по земле. И даже — стоять на этом ящике, на своём предсмертном пристанище…
Бедная Люда, желая поскорее избавиться от мучений, сама выбила из-под себя грязными босыми ногами свой ящик, такой же грязный, на котором она стояла. И повисла в петле, судорожно барахтаясь на верёвке. Но не тут то было: она поторопилась с самоповешением, её казнь должен был запечатлеть на свой фотоаппарат, на чёрно-белую качественную немецкую плёнку немецкий офицер-фотограф, который ещё не прибыл к месту казни. Поэтому немцы, выругавшись, тут же обрезали верёвку, на которой повисла босая Людка, девчонка-партизанка, вследствие чего она, задыхающаяся в петле – обвалилась на землю… И принялись её откачивать. Нет, ей не делали искусственное дыхание – просто, сняв петлю с шеи русской девушки, немцы окатили её холодной колодезной водой – одно ведро, второе, третье… С силой поколотили по щекам. Это не помогло; тогда один из немцев приказал русскому деревенскому мальчишке раскалить железную кочергу в русской печи соседнего русского дома, да поживее, и, когда мальчишка, тоже босой, как и Людка-висельница, но, конечно, в портках, а не в юбке, как русская девушка-партизанка – принёс послушно эту кочергу, раскалённую им, то немецкий солдат, держа русскую кочергу за деревянную рукоятку, с силой прижёг раскалённым железом грязные босые подошвы бедной девушки, бездыханно лежащей на земле, прижёг её твёрдые пропитанные грязью и навозом босые пятки… Только тогда Люда очнулась, непонимающе огляделась по сторонам; она громко стонала от боли…
Ей пока что не дали умереть, причём не дали умереть относительно безболезненно – с тем, чтобы заставить умереть девушку на той же виселице, но с дикой болью в обожжённых раскалённым железом босых подошвах – хоть и загрубевших от постоянного хождения босиком по земле, но всё же живых…
Пошатываясь, встала на ноги, когда ей приказали встать. На босые пятки девушка встать не могла: они были обожжены. Она могла стоять только на цыпочках, приподнявшись на пальцах ног. Так, на цыпочках, поддерживаемая двумя немецкими солдатами – иначе бы она упала – бедная Люда подошла вновь к тому же самому ящику, вновь поставленному немцами под виселицей; с виселицы свисала новая, целая верёвка с петлёй, такая же грубая, пеньковая… Не переставая мучительно стонать, девушка покорно поднялась на цыпочках на ящик, вновь сама надела себе на шею петлю. Так, с петлёй на шее и на цыпочках, приподнявшись, пошатываясь, она стояла, не в силах твёрдо и прочно стать на всю подошву, на обе босые подошвы – из-за невыносимой боли в них, обожжённых… Офицер-фотограф был уже на месте. Он сфотографировал приготовленную к повешению русскую девушку так, как она была, поддерживаемая двумя солдатами-конвоирами прямо на ящике; затем взмахом руки приказал им отойти, скрыться из кадра, чтобы в кадре осталась одна лишь девушка-висельница, которой осталось жить считанные минуты…Сделал несколько снимков. И – не в силах больше стоять на обожжённых ногах, даже на цыпочках, неловко пошатнувшись, Людмила соскочила, соскользнула со своего эшафота, с ящика, вовсе не желая его в этот момент выбивать у себя из-под ног… Просто она не могла уже больше стоять, а её никто не поддерживал под руки, чтобы фотограф палачей смог сделать её одиночные фотоснимки… И повисла. Снимать девушку с виселицы оживлять её немцам больше не было необходимости, снимки ещё живой Людмилы были сделаны: теперь, отпихнув больше ненужный, сделавший своё дело ящик – в сторону, немцы смотрели, как опять извивается в петле, на верёвке тело повешенной уже вторично за этот день – Людки, и их фотограф делал снимки её, повешенной…
Односельчане, которым не давали уйти с этого ужасного места оккупанты — смотрели на казнь с ужасом, отворачивали глаза… Наконец тело Люды обмякло в петле на натянувшейся верёвке, перестало дёргаться. Девушка умерла. Она больше не чувствовала боли, не чувствовала ужасных мук удушья…
И тогда немцы позволили односельчанам Люды разойтись с места её повешения…
Повешенная Люда же — висела на виселице весь день, всю ночь…
…………………………………..
…А на следующее утро — в оккупированное немцами село с боем ворвались советские войска. Погибло много и со стороны немцев, и со стороны красноармейцев. Офицер же, тот самый немецкий лейтенант, командовавший казнью Люды – был пойман красноармейцами прямо в деревенском сортире, откуда он не успел вовремя выскочить – напившись предварительно деревенского молока и получив расстройство желудка, и – был повешен красноармейцами и подоспевшими партизанами, товарищами Люды, на той самой виселице, где перед этим была повешена девушка. Затем офицер был снят с виселицы, подвергнут контрольному отрубанию его дурной немецкой головы – чтобы уж точно не ожил, не очухался, и – по очереди — на той же виселице были повешены фотограф, делавший снимки Люды ещё живой и Люды повешенной, и солдаты, непосредственно принимавшие участие в казни девушки…
…Почему не перевешали всех немецких солдат и офицеров, напавших в 1941 году на СССР, почему не поотрубали им головы, как свиньям? Почему не перестреляли всех до единого? А то ведь в плен брали, кормили их, заставляли работать — подвергали немцев трудотерапии … А ещё лучше было бы сжечь их всех на костре. Ведь это больнее, чем повешение.

Зло надо знать в лицо. Страшные фотосвидетельства надо видеть, потому что они предостерегают: не допустите такого вновь.

«У фотографии есть особенность — документальность. Это не интерпретация в исполнении манкуртов без памяти, а то, как было на самом деле. Нацисты, которых мы потеряли. Впечатлительные пусть тоже посмотрят», написал известный блогер AMPHRE. На своей странице в Живом журнале под заголовком «Нацисты, которых мы потеряли», он разместил фото и конкретные примеры преступлений Зла.

Останки замученного и сожженного фашистами пленного красноармейца Виктора Антоновича Яценевича (1924 — 1943) в гробу перед похоронами.

После атаки советских войск немцы были выбиты из деревни Семидворики и нашими бойцами было найдено изуродованное тело Яценевича, повешенное на телефонном кабеле в блиндаже за балку. Было установлено, что немецкие изверги подвергли пленного красноармейца-связиста зверским пыткам: кололи ему руки, ноги, тело, оторвали руку. Вспороли живот, вырезали половые органы и отрубили ноги.

Все эти зверства гитлеровские бандиты проводили на костре. Несмотря на пытки, боец остался верным воинской присяге и выполнил свой долг перед Родиной, гитлеровские бандиты не добились никаких сведений. Виктору Антоновичу присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Из докладной записки УНКВД по Ростовской области № 7/17 от 16.03.1943: «Дикий произвол и зверства оккупантов первых дней сменились организованным физическим уничтожением всего еврейского населения, коммунистов, советского актива и советских патриотов. В одной только городской тюрьме 14 февраля 1943 года — в день освобождения Ростова — частями Красной Армии было обнаружено 1154 трупа граждан города, расстрелянных и замученных гитлеровцами.

Из общего количества трупов 370 были обнаружены в яме, 303 — в разных местах двора и 346 — среди развалин взорванного здания. Среди жертв — 55 несовершеннолетних, 122 женщины». Всего за время оккупации гитлеровцы уничтожили в Ростове-на-Дону 40 тысяч жителей, еще 53 тысячи угнали напринудительные работы в Германию.

© waralbum.ru

Казнь советских подпольщиков в Минске. На фото — момент подготовки к повешению Владимира Щербацевича. Слева — повешенная 17-летняя Мария Брускина.

Это первая публичная казнь на оккупированных советских территориях. В тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена.

Солдаты дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» на празднике с украинскими девушками. Видимо, этот образ танцевала Анастасия Антелава, строя глазки нацисту в исполнении Александра Петрова.

03. Истощенный ребенок, лежащий на тротуаре в варшавском гетто.

04. Мотоциклист вермахта на фоне горящего советского села.

05. Жители Ростова-на-Дону во дворе городской тюрьмы опознают родственников, убитых немецкими оккупантами.Из докладной записки УНКВД по Ростовской области № 7/17 от 16.03.1943: «Дикий произвол и зверства оккупантов первых дней сменились организованным физическим уничтожением всего еврейского населения, коммунистов, советского актива и советских патриотов. В одной только городской тюрьме 14 февраля 1943 года — в день освобождения Ростова — частями Красной Армии было обнаружено 1154 трупа граждан города, расстрелянных и замученных гитлеровцами. Из общего количества трупов 370 были обнаружены в яме, 303 — в разных местах двора и 346 — среди развалин взорванного здания. Среди жертв — 55 несовершеннолетних, 122 женщины». Всего за время оккупации гитлеровцы уничтожили в Ростове-на-Дону 40 тысяч жителей, еще 53 тысячи угнали на принудительные работы в Германию.

06. Офицеры СС на отдыхе в курортном местечке Солахутте (Solahuette) в 30 км от Освенцима. На фото слева направо: комендант концлагеря Аушвиц II (часть Освенцима) Йозеф Крамер (Josef Kramer, 1906–1945, стоит спиной к фотографу), врач концлагеря Освенцим Йозеф Менгеле (Josef Mengele, 1911–1979), комендант Освенцима Рихард Баер (Richard Baer, 1911–1963), адъютант Баера Карл Хекер (Karl Hoecker, 1911–2000) и Вальтер Шмидецки (Walter Schmidetzki). Это один из 116-ти снимков из альбома оберштурмфюрера Карла Хекера, сделанных с июля 1944 по январь 1945 года. Альбом показывает отдых офицеров СС, приезд высокопоставленных руководителей и генералов, церемонии награждений и застолья в то время, как каждый день умирали тысячи узников концлагерей.

07. Погибшие заключенные концлагеря Освенцим, лежащие у колючей проволоки, 1945.

08. Четверо истощенных узников концлагеря Освенцим после освобождения, 1945.

09. Занесенные снегом тела узниц концлагеря Освенцим, 1945.

10. Трупы узников концентрационного лагеря Бухенвальд, приготовленные для сжигания в крематории, в кузове прицепа.

11. Тела узников концентрационного лагеря Бухенвальд, 1945.

12. Бывшие заключенные демонстрируют процесс уничтожения трупов в крематории концентрационного лагеря Дахау после его освобождения. Май 1945 года.

13. Тела заключенных, умерших в железнодорожном составе по дороге в концлагерь Дахау.

14. Расстрел десяти мирных жителей оккупированного Пскова за одного убитого солдата вермахта.

15. Тело ослепленного узника концлагеря Маутхаузен.

16. Повешенные немцами заключенные югославского концлагеря Зренянин (Zrenjanin, территория современной Сербии), 1941.

17. Немецкие солдаты у тела повешенного югославского коммуниста Савы Диласова во дворе казарм в городке Нови Сад, 1941.

18. Повешенные партизаны-сербы на улице югославского городка Бор (территория современной Сербии).

19. Казнь. Обезглавливание словенского партизана солдатами Ваффен-СС, 1944.

20. Повешенные сотрудниками гестапо в лагере Кельн-Эренфельд одиннадцать советских подневольных рабочих.

21. Казнь советских граждан.

22. Повешенная немцами в деревне Теплое Луганской области советская женщина. Женщина была казнена за хранение боеприпасов.

23. Жители Харькова у тел повешенных на улице Шевченко троих советских партизан, 1942.

24. Повешенная немцами в городе Босанска Крупа 17-летняя югославская партизанка Лепа Радич (19.12.1925-февраль 1943).

25. Тела трех советских граждан (двух мужчин и женщины), повешенных немцами на улице деревни Комаровка Могилевской области, 1941.

26. Казнь советских партизан, 1941.

27. Повешенные советские партизаны, 1941.

28. Повешенные за украденную каску с надгробья немецкого солдата советские мирные жители.

29. Немецкие солдаты фотографируются на фоне двоих повешенных советских партизан.

30. Повешенные советские граждане, подозреваемые немцами в связи с партизанами.

31. Советские граждане, повешенные немцами в первые дни оккупации Харькова на Сумской улице, 1941.

32. Тела советских граждан, повешенных немцами во время оккупации Волоколамска, 1941.

33. Расстрел советских партизан, 1941.

34. Фотография расстрела последнего еврея Винницы, сделанная офицером немецкой айнзатцгруппы, занимавшейся казнями лиц, подлежавших уничтожению (в первую очередь — евреев). Название фотографии было написано на ее обратной стороне. Винница была оккупирована немецкими войсками 19 июля 1941 г. Часть евреев, живших в городе, успела эвакуироваться. Оставшееся еврейское население было заключено в гетто. 28 июля 1941 г. в городе были расстреляны 146 евреев. В августе расстрелы возобновились. 22 сентября 1941 г. большинство заключенных винницкого гетто были уничтожены (около 28 000 человек). Были оставлены в живых ремесленники, рабочие и техники, труд которых был необходим германским оккупационным властям. Вопрос об использовании еврейских специалистов обсуждался на специальном заседании в Виннице в начале 1942 г. Участники совещания отмечали, что в городе находится пять тысяч евреев, в их руках «все промыслы… они работают также во всех имеющих жизненное значение предприятиях». Начальник полиции города заявил, что наличие евреев в городе его очень беспокоит, «так как строящееся здесь сооружение [ставка А. Гитлера] находится в опасности благодаря присутствию здесь евреев». 16 апреля 1942 г. почти все евреи были расстреляны (оставлены в живых только 150 евреев-специалистов). Последние 150 евреев были расстреляны 25 августа 1942 г.

35. Казнь советских подпольщиков в Минске. На снимке — повешенная 17-летняя Мария Борисовна Брускина. Это первая публичная казнь на оккупированных советских территориях. В тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена.

36. Казнь советских подпольщиков в Минске. На фото — момент подготовки к повешению Владимира Щербацевича. Слева — повешенная 17-летняя Мария Брускина.

37. Казнь Зои Космодемьянской. На груди девушки — плакат с надписью «Поджигатель» (Зоя была схвачена немцами при попытке поджога дома, где квартировали немецкие солдаты).

А так-то они просто хотели, чтобы их любили, ага.

Амата, Казнь через повешение » Пытки и казни

Автор: SergeyS

 

— Пятая камера, справа. — буркнул мне стражник в ответ на мой вопрос, и, с лязгом, открыл засов железной решетчатой двери, преграждавшей вход в тюремный коридор. Здесь пахло сыростью, тусклый свет из оконца в конце коридора и несколько свечей еле-еле разгоняли тьму. Откуда-то доносился тихий плач, приглушённые вздохи. «Амата, ты не заслужила этого… Не заслужила».

 

В моей голове застыл её образ. Она улыбалась мне, под лучами солнца, на фоне зеленого, летнего леса, около звенящей речки. Распустив темные волосы и сбросив туфли, она, звонко смеясь, носилась по берегу и брызгалась водой, а я, казалось, тонул в её больших, искрящихся радостью, озорных глазах.

 

Чёрт же дёрнул меня уехать в тот роковой месяц. Двое пьяных военных, вечер, тёмный городской переулок. Какие мерзости они творили с ней — я не хотел-бы знать. После этого её видели плутающей по городу, босой, голодной, в разорванной одежде, с затуманенным взором.

 

От безысходности, она вновь начала воровать — как жила до встречи со мной. И попалась, как попадались множество её прошлых знакомых. Когда мы вместе были в городе, она никогда не ходила на центральную площадь в дни казней, и я понимаю, почему — ей было больно видеть смерть своих бывших подруг. Лишь один раз мы присутствовали на казни, когда на виселицу отправили её лучшую подругу и ещё пятерых преступниц. Бедняжка, совсем ещё девочка…

 

Амата не могла не проститься с ней. Иногда мне вспоминаются глаза той девочки, полные ужаса, когда петля обвила её тонкую шею, и тяжёлый сапог палача упёрся в краешек её табурета. Часто в памяти всплывают пыльные ноги, задергавшиеся в отчаянной попытке дотянуться до дощатого помоста…

 

О Господи, и теперь Амата, почти выкарабкавшись из этой трясины, разделит судьбу той бедняжки!..

 

Пятая камера. Я не сразу узнал Амату: она лежала на какой-то подстилке, в мешковатом грязно-сером платье. Но это была она. Я тихонько окликнул её, и она тут же вскочила. В её заплаканных глазах вспыхнул жаркий радостный огонёк. Она подбежала к решетке камеры.

 

— Ты пришёл. Я знала, что ты не бросишь меня. — с жаром шептала она мне через решетку.

— Я никогда тебя не брошу, никогда…

— Я знаю, я верю. — слабо, и как-то виновато, улыбнулась она — Да, мы должны проститься…

— Ты.. ты подожди, я найду способ вытащить тебя, я пойду к судье… — шептал я невыполнимые обещания, зная, что судья вечером прошлого дня временно покинул город. Как тяжело мне было видеть её в этой камере. Как я хотел ей помочь!

— Не нужно. Обвинение уже вынесли, и я буду… — она неловко замялась — повешена. Уже завтра, в полдень. Прости меня. Так, видимо, всё и должно закончиться.

— Нет, нет, это ты должна меня простить. Это я виноват, виноват во всём, что с тобой случилось. Ты не заслужила этого! — меня разрывало бесконечное отчаяние и острое чувство вины. Я оставил её…

— Тебе незачем просить прощения… Знаешь, ты подарил мне самые счастливые моменты в моей жизни. — она мягко взяла меня за руку. — Чудо, что я вообще еще жива. Я всегда понимала, что рано или поздно так закончу. Не вини себя.

— Но… н.. — я хотел сказать хоть что-нибудь, но её руки через решетку пригнули меня к её губам, и мы слились в жарком поцелуе. На миг я забыл обо всём на свете.

 

— Эй, время посещения вышло! — тяжёлая рука стражника дёрнула меня за плечо. Глаза Аматы мягко улыбались мне.

— Прощай… — шепнула она.

— Прощай, любимая… — я развернулся и побрёл к выходу, полный смешанных чувств, не видя перед собой ничего, кроме застывшей картинки её глаз.

 

Пол-ночи я провёл в кабаке. Здесь только и было разговоров, что о завтрашней казни. Казни не были редкостью, и говорили об этом так же непринуждённо, как и о ценах на лошадей. Из обрывков фраз я узнал, что казнены будут, кроме моей Аматы, ещё пятеро. Я пил, пил и пил. Ко мне подсел какой-то, насквозь пропахший перегаром, рабочий.

 

— Эй, парень… ты что это… смурной такой?.. — еле составляя фразы, осведомился он у меня.

В ответ я лишь буркнул что-то неразборчивое. Мне было больно и очень плохо. Настроения болтать с пьяным работягой у меня совсем не было.

— Ну и… сиди… Завтра на площадь идёшь, а? — не переставал донимать меня мужик. Я молча смотрел в одну точку.

— А я пойду… — продолжал он говорить сам с собой. — Люблю когда воровок молоденьких вздёргивают… Сначала они болтаются, крутятся, а потом, хех, ссутся и кончают, будто их там, в петле, сам дьявол трахает! — он громко расхохотался над своим сравнением. — А в этот раз, я видел, одна там есть — темноволосая такая, большеглазая, молоденькая — ни за что не пропущу, как она, хе-хе, будет подыхать и писаться…

 

Вне всяких сомнений, он говорил об Амате. О моей Амате… Слушать это — было выше моих сил. Сжав руку в кулах, я с размаху ударил этого пьяницу так, что он покатился по полу, вслед за чем, я быстро покинул кабак и, шатаясь, ночными переулками, побрёл домой.

 

Я очнулся от беспокойного пьяного забытья уже около одиннадцати. Все душевные страдания возобновились, и моё воображение рисовало образ несчастной Аматы, умирающей в петле из-за меня. С тяжёлым чувством я пошёл к городской площади.

 

Посреди площади, на двухметровом помосте, возвышалась деревянная виселица в форме шестиугольника. С каждой её стороны свешивалась верёвка с петлёй, под которой стоял табурет или какой-нибудь ящик. Площадь уже была наполнена разнородной толпой: на углу помоста стоял палач в чёрной маске; около виселицы важно прохаживались стражники; бедняки, торговцы и какие-то знатные господа — все смешались здесь, наполняя воздух гулом и суматохой. Я протискивался ближе к виселице. Я хотел, чтобы она заметила меня, когда её приведут; чтобы знала, что я не оставил её.

 

Зажатый между тучной хохочущей барышней и каким-то больным стариком, я остановился недалеко от помоста и мог хорошо всё видеть. Время подходило к полудню. Я нервно оглядывался, ожидая — когда-же, когда-же их приведут. Шесть петель покачивались на лёгком ветерке, и я мог только гадать, какая из них затянется на нежной шее Аматы.

Людской гомон усилился, и я, наконец, заметил вдалеке процессию, медленно движущуюся от тюрьмы сквозь толпу, расталкиваемую стражей. Впереди шёл начальник стражи, за ним следовал глашатай. Дальше медленно брела змейка осуждённых, окруженная стражниками. Я вглядывался цепочку из шестерых фигурок, одетых в серые балахоны до колен, стараясь разглядеть Амату.

 

Сердце забилось быстрее: я увидел её, пятой в ряду. Она брела, в волнении оглядывая людское сборище, и, пока, не увидев меня. Первой шла понурая молодая женщина, по видимому, проститутка. За ней брела ещё одна — на вид, ей было лет тридцать, её лицо выражало мрачное безразличие и смирение с судьбой. Третьей и четвёртой шли две девушки. Они жались друг к другу и испуганно озирались по сторонам. За Аматой шла совсем ещё юная девочка, в её глазах отражался смертельный испуг и какое-то удивленное непонимание происходящего.

 

Осужденные остановились у лестницы на помост. Глашатай поднялся и пафосно зачитывал приговор. Толпа притихла. Я не слушал его, сквозь толкучку стараясь разглядеть Амату. По-одному осужденные начали подниматься к виселице.

 

Первую женщину палач тут-же грубо подтолкнул к ближайшему деревянному ящику. Та, пошатнувшись, влезла на него. Следующая расположилась на табуретке рядом. Номер три вся дрожала, чуть-ли не теряя сознание от ужаса. Я смог расслышать, как женщина, стоявшая рядом с ней, шепнула:

— Не трясись ты так. Когда вешать будут — представь, что тебя твой парень имеет, и всё быстро кончится…

 

Наконец, подошла очередь Аматы. Гул толпы усилился. Амата, медленно ступая, осторожно прошла к своему табурету — прямо напротив меня. Моё сердце остановилось, я не мог оторвать от неё взгляда…

 

Так радостно и так тяжело было вновь её увидеть! Ну почему я вижу её не в своих объятиях, а на помосте виселицы?! Она заметила меня. Она взглянула мне прямо в глаза, и гордо встала на табуретку. Ей было страшно, но она еле-заметно улыбалась мне, подбадривая, как будто-бы казнили меня, а не её. Последняя, шестая, девочка уже стояла на двух ящиках: с одного она не доставала до петли. Шаткая конструкция угрожающе скрипела под её ногами.

 

Тем временем, палач шёл по кругу и накидывал висельницам петли, плотно затягивая их на шеях. Одна из девушек жалобно скулила, другая легонько приседала, пробуя, как затянется петля. Амата вытянулась на носочках, позволив палачу отточенным движением надеть ей петлю и затянуть её, вслед за чем опустилась на пятки, и веревка оказалась почти внатяжку.

 

Девочка, последняя, тут же подсунула пальцы под веревку на шее и охватила её руками, видимо, полагая, что так ей будет менее больно. Над площадью повисло затишье. Все шестеро осуждённых стояли на своих подставках, с петлями на шеях. Палач отправился на свой третий, и последний, обход виселицы. Его сапог упёрся в краешек ящика под первой женщиной. Было видно, как её грудь часто-часто вздымалась под одеждой, а руки мелко дрожали. Пауза затянулась…

 

Ящик вылетел из-под ног, и, с грохотом, свалился вниз, а женщина, дернувшись, закачались в паре десятков сантиметров над помостом. Я видел её лишь со спины. Через несколько секунд и вторая женщина, бросив последний взгляд куда-то за горизонт, лишилась табуретки под ногами и, издав булькающий звук, довольно смирно повисла в резко затянувшейся петле.

 

Следующая девушка сразу же забилась на конце веревки, словно рыба, вытащенная из воды. Узел её петли неуклюже съехал набок, неестественно выгнув тонкую шею. Должно быть, это было очень больно…

 

Интересно, она последовала совету женщины, и представила, что её «имеет» её парень? Еще один глухой удар по табурету, и босые ноги её подруги также задрыгались в воздухе.

 

«О Господи, сейчас же повиснет Амата!» — я, в отчаянии, посмотрел на неё. Она глядела на меня. И даже сейчас, перед лицом смерти, в её глазах сохранялся тот странный, улыбающийся огонёк. Казалось, её губы еле заметно прошептали «Прощай». Я зажмурился, взмолившись, чтобы её веревка оборвалась…

 

Услышав стук упавшего табурета, я открыл глаза. Веревка не оборвалась, и Амата, моя Амата, с удивленно-мученическим выражением на лице, повисла на конце веревки. Её падение было самым коротким из всех. Из сдавленного горла вырвался натужный хрип. Она вся напряглась и вытянулась; тщетно она тянулась пальчиками ног к качающемуся внизу помосту. Я еле устоял на ногах, моё сердце словно упало в холодную бездну…

 

Бедняжка несколько раз дёрнула ногами и медленно повернулась на веревке. Уже будучи повешенной, она ещё смотрела на меня…

 

Как мне хотелось схватить её за ноги и разом прекратить её муки! Ещё два ящика упали с помоста вниз, и шейка шестой девочки также оказалась стянута петлей, придавившей ей пальцы. Первая женщина уже затихла, лишь изредка конвульсивно взмахивая руками или ногами. Вторая висела неподвижно. Третья девушка всё ещё извивалась в петле, быстро теряя силы. Четвёртая уже обмякла. Видимо, ей повезло больше всех — её лицо, обращенное куда-то в мою сторону, уже темнело и было пусто, а по ногам, тонкими струйками, на помост стекала моча. Последняя повешенная, девочка, ещё активно брыкалась, тщетно пытаясь оттянуть петлю от шеи.

 

А Амата медленно задыхалась. Она висела довольно спокойно, изредка выбрасывая ноги вперёд, и снова загибая их в коленях. Но её взгляд был осмыслен и наполнен болью…

 

Я не мог, просто не мог видеть этого, не мог выносить пронзительный взгляд её глаз, и опустил голову вниз.

Амата последней потеряла сознание. И когда остальные пятеро уже лишь мерно покачивались в своих петлях, пальцы её рук и ног всё еще слабо подрагивали.

 

До глубокого вечера, пока толпа не разошлась с площади, я бродил неподалёку, разбитый и подавленный. Шесть тел всё ещё оставались на виселице, которую охранял стражник. За умеренную плату, он пропустил меня на помост. Амата висела с закрытыми глазами, чуть выпустив кончик языка. Её лицо стало бледнее. Шея, глубоко передавленная веревкой, от долгого нахождения в петле, вытянулась. Я мягко прижал её тело к себе, и горячо поцеловал её в мертвенно холодные губы.

 

После чего ушел, стараясь не оглядываться, и направился к ближайшему бару — глушить боль через виски. В баре, в зоне для особо важных гостей, сидел городской судья. Оказалось, его поездка была перенесена, и последние два дня он всё-таки провёл в городе…

Николь » Пытки и казни

Авторы Drewie и Larisa

 

Прошло уже наверное больше четырех часов с тех пор как Николь грубо втолкнули в эту мрачную холодную камеру где-то в подвале пекинской тюрьмы. Скорее всего уже начало светать, но в камере без окон определить этого было нельзя – тусклый свет проникал сюда из коридора только через небольшое зарешеченное оконце в двери. Послышался отдаленный стук сапог. Николь встала и подошла к двери, пытаясь заглянуть в окошко, однако в полутьме ничего нельзя было разобрать. Вздохнув, девушка вернулась к стоявшей в углу деревянной койке, единственному украшению ее комнаты. Сбросив туфли, она забралась на жесткую койку, обхватила колени руками и бессознательно разглядывая свои босые ножки, в который раз принялась прокручивать события минувшего дня. Все это очень походило на страшный сон, но такие сны Николь никогда не снились, так что в реальности происходящего сомневаться не приходилось. В этот злополучный вечер девушка вернулась из поездки в отдаленную провинцию где-то около границы с Россией. Поехать туда ее заставил анонимный телефонный звонок. Незнакомый голос на ломаном английском сообщил, что в полдень возле селения с труднопроизносимым названием состоится массовая казнь так называемых «политических преступников». Наученная горьким опытом, Николь не стала обращаться ни к властям, ни в посольство, а захватив с собой только блокнот и видеокамеру, спешно отправилась к указанному месту.

 

Приехав в селение, Николь оставила машину у самого въезда в городок, и стараясь не привлекать внимания, пошла к опушке леса, о котором говорилось в звонке. Искомое место нашлось быстро, стоило только углубиться в лес на полкилометра. Николь сразу догадалась, для чего посреди поляны вырыта длинная узкая яма. Осмотревшись, журналистка выбрала в кустах удобное место, где ее трудно было бы заметить. Она боялась не столько за свою жизнь – вряд ли они позволят себе что-то сделать с известной журналисткой – сколько за сохранность материала.

 

В полдень по лесной дороге подъехала крытая машина. Из нее солдаты вывели семерых молодых людей. Все они были в одинаковых темно-синих комбинезонах, но Николь заметила, что среди них было две девушки. Направив камеру на поляну, она стала наблюдать. Зрелище было ужасным. Двое солдат подводили молодых людей по одному к краю ямы, ставили на колени, а офицер стрелял им в затылок. Тела с глухим стуком падали в яму. Бледная от ужаса происходящего, Николь с трудом заставляла себя не отводить камеру. В голове ее уже рождались строки обличительного репортажа. Последней казнили одну из девушек, по-видимому, руководителя. Ее так же подвели к краю ямы и поставили на колени, но она не хотела умирать так. Дернувшись, она развернулась лицом к офицеру и попыталась встать. Солдаты грубо опустили ее на землю, разорвав на плече комбинезон. Однако она попыталась вновь. Гордо подняв голову, с обнажившейся грудью она привстала, но офицер не дал ей подняться. Направив пистолет ей прямо в лицо, он выстрелил. Кровь брызнула во все стороны… Николь потеряла сознание и упала на землю…

 

Николь очнулась от громкого треска мотора. Треск как будто удалялся, видимо, отъезжала машина с солдатами. Девушка лежала на траве, крепко сжимая в руках не выключенную камеру с уже севшими батарейками. Журналистка постепенно приходило в себя, вспоминая что с ней произошло. Кровавая расправа не выходила у нее из головы. С большим трудом Николь заставила себя взглянуть на поляну. Однако там уже не осталось никаких следов казни, за исключением свеженасыпанной земли. Подойти к закопанной яме девушка не решилась. Вместо этого она быстро и решительно направилась к машине. Мысли ее были настолько заняты событиями последнего часа, что она не обратила внимания двух людей в комбинезонах стоявших у опушки леса. Не заметила она и того, что один из них проследил за ней до самой машины и записал номер.

 

Вернувшись к себе уже под вечер, вымотанная и уставшая, Николь приняла душ, быстро занесла краткое описание дня в ноутбук и, чувствуя полный упадок сил, легла спать.

 

Проснулась она от громкого стука в дверь. Прежде чем она успела встать и накинуть халат, дверь была выломана, и в комнату зашли с десяток сотрудников полиции. Невысокий плотный офицер предъявил ей какую-то бумажку и кивнул остальным, те тотчас принялись переворачивать все в комнате вверх дном. Возмущенная Николь попросила объяснить что происходит. Второй офицер с широкой улыбкой объяснил ей на довольно правильном английском, что она подозревается в хранении наркотиков, и согласно предъявленному ордеру у нее производится обыск на предмет выявления этих самых наркотиков. Не успела девушка возмутиться, как из ванной вышел один из полицейских, держа в руках два увесистых пакета с каким-то белым порошком. Плотный офицер вскрыл один из пакетов и попробовал содержимое на язык. После этого он что-то сказал своим людям, и те прекратили поиск. Второй офицер, улыбаясь еще шире, заявил Николь, что она арестована за контрабанду наркотиков и добавил, что в посольство они сообщат сами. Девушке дали одеться, и в крытой машине отвезли в тюрьму…

 

Николь: Я не знаю, как мне подбросили наркотики. Вообще, у меня бывали разные люди, но трудно вспомнить, кто именно. Те, кто меня арестовали, говорят, что в пакетах было почти два килограмма героина – целое состояние. Я не понимаю, зачем им это нужно. Зачем они бросили меня сюда, почему допрашивают через переводчика, который еле говорит по-немецки. В тюремной библиотеке есть английские книги. Я читаю всё подряд, стараюсь не думать о худшем. В конце концов, они не решатся меня убить, скорее обменяют…

 

В коридоре вновь послышались шаги. На этот раз они принадлежали нескольким людям и явно приближались. Николь торопливо обула туфли и решительно встала лицом к двери. Послышался шум открываемого замка, девушка внутренне сжалась, приготовившись к борьбе. Но на пороге неожиданно оказался Роберт, советник посольства, который в отличие от своих коллег явно симпатизировал журналистке и частенько приглашал ее поужинать. Дверь за Робертом закрылась, и Николь, разом растеряв все свое самообладание, бросилась к нему. Роберт ласково обнял приникшую к его груди девушку и погладил ее по голове. С минуту они стояли так посреди камеры. Наконец Николь немного успокоилась и, вытерев слезы, села на койку. Советник присел рядом.
– Роб, что происходит? Я ничего не понимаю!
– Николь, тебя обвиняют в контрабанде наркотиков, которые обнаружили в твоей квартире.
– Но это ведь подстроено, неужели ты не понимаешь! Я ни в чем не виновата! Роб, я боюсь, ты вытащишь меня отсюда?

Советник тяжело вздохнул, на миг отвернулся, но потом, решительно повернув голову, заговорил:
– Послушай, Николь, мне очень жаль, но я уже ничем не смогу тебе помочь. По правде говоря, меня здесь вообще не должно быть, и если в посольстве узнают о моем визите к тебе, то я лишусь, по меньшей мере работы. Я пришел, чтобы подготовить тебя к неизбежному. Николь, ты приговорена к смерти.

Девушка вздрогнула и непонимающее уставилась на Роберта:
– То есть как это к смерти? Меня ведь еще даже не судили, и наркотиков у меня нашли не так уж много.
Советник тяжело вздохнул, и как можно мягче произнес:
– Тебя осудят утром, но то, что будет вынесен смертный приговор, все уже решено. А наркотиков у тебя по китайским законом больше чем достаточно, чтобы отправить тебя на виселицу.
– На виселицу? Разве здесь не расстреливают?
Николь тут же пожалела, что это произнесла это слово. Кровавая казнь вновь возникла в сознании, и ее стало подташнивать.
– Это особый случай. Публичное повешение предусмотрено для особо тяжких преступлений.
– Публичное? Роб, я в это не верю. В конце концов, наше правительство, да и пресса поднимет такой шум.
– На это можешь не надеяться. Они уже договорились с послом – нам сейчас невыгодно ссориться. Да и у нас ты кое-кому дорогу перебежала своими статьями, так что бороться за тебя не стали. А пресса… Ты же сама знаешь, как это бывает. В нескольких влиятельных газетах появятся статьи о том, что такие как ты портят отношения между нашими странами, что ты чудовищная преступница и заслужила веревку… Негативный имидж и все такое… Тебя повесят для улучшения дипломатического климата.

 

Николь молча сидела ошарашенная словами Роберта. Послышался лязг замка. Советник встал и перед тем как направится к двери, нагнулся к девушке:
– Держись, Николь. Я постараюсь быть рядом. Суд в 10, казнь через час.
Дверь захлопнулась, шаги стали удаляться, а Николь все еще сидела бессмысленно уставившись на противоположную стену. «В конце концов виселица лучше, чем расстрел», – неожиданно для себя подумала она. «Накинут петлю на шею и все. И не надо будет валяться в луже крови, как та девушка». Эта мысль немного успокоила ее, и журналистка вновь сбросили туфельки и забралась на койку. Теперь в ее мыслях все чаще появлялась толстая веревочная петля…

 

Николь не знала сколько времени прошло с тех пор как ушел Роберт. Она с головой погрузилась в размышления о собственной судьбе, причем мысли ее преимущественно зацикливались на ее печальном окончании. Сначала девушка никак не могла смириться с мыслью, что она будет казнена, тем более таким образом. Но все ж в сравнении с другими способами повешение представлялось ей наилучшими выходом, в чем-то даже привлекательным. Беспокойство причиняла только мысль о том, что петля сдавит ей шею и, наверное, будет больно. Николь механически проводила пальцами по нежной коже своей изящной шейки и успокаивала себя тем, что все кончится быстро, и она спокойно повиснет на веревке.

 

Эти размышления прервал стук открываемой двери, Николь настолько увлеклась, что не слышала приближения охраны. Отдернув руку от шеи, она встала навстречу вошедшим солдатам. Среди них был все тот же улыбчивый офицер. Казалось, рот его растянулся до невозможности, когда он сообщил ей, что прибыл, чтобы доставить ей на суд. Николь изрядно позабавила мысль о том, каких пределов достигла бы его улыбка, доведись ему объявлять ей смертный приговор. «Наверное, лопнул бы на слове «повешение», – усмехнулась она. Тем временем один из солдат достал наручники. Девушка покорно протянула ему руки, однако перед тем как защелкнуть их у нее на запястьях, солдат завел их за спину. Улыбчивый взял Николь за локоть и повел к выходу.

Во дворе девушку посадили в уже знакомую крытую машину и повезли на суд….

 

Машина остановилась во дворе невысокого приземистого строения. От улицы его отгораживала четырехметровая каменная стена с колючей проволокой сверху. У ворот дежурили солдаты с оружием. Николь помогли выйти из машины, и, поднявшись на невысокое крыльцо, через дверь без вывески она в сопровождении конвоя вошла в здание. Все так же придерживая девушку за локоть улыбчивый офицер провел ее по длинному тускло освещенному коридору. Они остановились у выкрашенных в зеленый цвет дверей, на которых красовалась табличка с красными иероглифами. Офицер взглянул на часы, открыл дверь и подтолкнул Николь к входу. Девушка споткнулась о порог, тщетно пытаясь удержать равновесие закованными в наручники руками, и если бы не подхватившие ее под руки солдат, обязательно упала бы. Комната, в которую она попала была длинной и узкой, свет проникал в нее через два небольших оконца в дальней стене. За установленным вплотную к этой стене длинным столом покрытым красным сукном, спиной к окнам сидели шесть человек в зеленых френчах. Над ними висел традиционный большой портрет Мао. В паре метров от стола стояла простая скамейка, а справа от нее на поставленном боком к столу стуле сидел человек, в котором Николь узнала Роберта. Увидя её, он еле заметно кивнул.

 

«Так вот оно какое, китайское правосудие», – думала Николь, идя к столу. – «Жаль, что репортажа об этом мне уже написать, наверное, не придется.» Журналистку усадили на скамейку, а по бокам от нее сели два солдата. Улыбчивый офицер остался стоять за спиной. Скамейка была низкая и сидеть на ней, особенно с руками за спиной, было не очень удобно. После небольшой паузы, заговорил один из сидевших в центре стола. Николь была приятно удивленно, впервые за все время пребывания в руках полиции услышав родную речь от представителя властей. Конечно, безупречным его немецкий назвать было нельзя, но суть дела была изложена ясно.

– Гражданка Германии Николь Зауэр, вы обвиняетесь в контрабанде и распространении наркотиков в крупных размеров. Учитывая исключительную тяжесть вашего преступления, дело будет рассматривать специальная комиссия при Управлении по борьбе с распространением наркотиков в присутствии представителя посольства. «Значит ни адвоката, ни обычного суда не будет», – подумала Николь, все же с надеждой поглядывая на Роберта… Однако тот внимательно слушал судей. Слово взял второй слева.

– Изложу материалы дела. Гражданка Зауэр давно подозревалась нами в торговле наркотиками. В результате наблюдения было установлено, что она получила из-за границы для сбыта партию наркотиков. В ходе проведенного обыска было обнаружено два килограмма героина, и, что еще более важно, были выявлены следы неоднократного хранения наркотиков в квартире гражданки Зауэр. Именно это я считаю, наиболее тяжким проступком. Ведь это означает, что десятки килограммов героина уже отравляют нашу молодежь, медленно убивая наших юношей и девушек. «Видела я кто на самом деле убивает вашу молодежь», – со злостью подумала Николь, и не выдержав, заговорила: – А мне вы не предоставите слово, чтобы я могла изложить свой взгляд на это дело.

– В этом нет необходимости, – ответил ей председательствующий, – доказательства вашей вены более чем убедительны, и мы не нуждаемся в выслушивании ваших оправданий. Оглашайте приговор. Обвинителю передали бумагу и он, обращаясь к Николь зачитал ее: – Тщательно изучив все обстоятельства дела, комиссия постановила признать гражданку Германии Николь Зауэр виновной в контрабанде и распространении наркотиков в крупных размерах на территории КНР. Учитывая тяжелейший характер преступления и.степень ее вины перед народом КНР приговорить ее к исключительной мере наказание – смертной казни через повешение публично. Приговор обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение в течение двух часов на площади Тяньаньмынь. Николь выслушала приговор спокойно. «Надо же, даже на центральной площади меня казнят», – усмехнулась про себя она. И с благодарностью подумала о Роберте, если бы не его предупреждения она наверняка бы упала в обморок к радости улыбчивого офицера. А сам советник в это время взял слово: – Уважаемые члены комиссии. Признавая всю тяжесть вины госпожи Зауэр перед китайским народом, все же от имени германского правительства прошу передать преступницу нашей стране. Хочу заверить вас, что она будет осуждена и наказана по всей строгости закона.

– Но ведь законодательством Германии не предусмотрена смертная казнь, – заметил один из членов комиссии. – Следовательно любой приговор будет слишком мягким. Итог подвел председатель: – Как вы правильно заметили, – обратился он к Роберту, – гражданка Зауэр виновна прежде всего перед наши народом. Поэтому будет справедливо, если заслуженное наказание она понесет на его глазах. Затем он повернулся Николь: – Советник просил предоставить вам время для написания прощальных писем. В вашем распоряжении полчаса. Хотите, чтобы он сопровождал вас?

– Да, – ответила Николь.

– Слушание закончено. Уведите осужденную. Те же конвойные вывели девушку из зала суда и отвели ее в одну из комнат дальше по коридору. Там не было окон, а все убранство составляли стол, стул и письменные принадлежности. Солдаты сняли с Николь наручники и вышли. Вскоре в комнату вошел Роберт. Как и тогда в камере девушка бросилась к нему.

– Роб, они в самом деле повесят меня на площади. Но это же ужасно! Видеть перед смертью тысячи ненавидящих лиц, затягивающего на шее веревку палача. Я этого не вынесу.

– Не волнуйся Николь. Перед казнью тебе на голову наденут что-то вроде мешка, так что ты ничего этого не увидишь.

– О, Роб, а что же мне написать своим родителям. Что меня казнят позорной смертью, а люди придут смотреть на то, как я буду умирать… И девушка заплакала в объятиях Роберта….

Полчаса пролетели очень быстро, и на пороге комнаты появилось уже изрядно надоевшее улыбчивое лицо. Роберт сжал руку девушки и прошептал: – Прощай, милая, пусть тебе будет легко пройти через это. Николь едва сдерживала слезы, когда он вышел из комнаты и она осталась одна с солдатами. На этот раз ей не стали надевать наручники, а просто отвели по тому же коридору в соседнюю с выходом комнату. «Видимо, это обычный маршрут приговоренных к смерти», – подумала журналистка. В комнате за столом сидела женщина в военной форме. После того как Николь ввели в комнату, она приказала конвойным выйти, причем улыбчивый подчинился с большой неохотой.

– Раздевайтесь, – сказала женщина по-английски, когда они остались вдвоем. Николь беспрекословно подчинилась, ожидая, что ей дадут специальную одежду. Оставшись в одном нижнем белье и туфельках она аккуратно сложила одежду стопочкой на стол.

– Это тоже, – указала она на обувь. «Ну да должно быть комично я буду выглядеть на виселице в робе и туфельках», – усмехнулась девушка, ощутив босыми ногами прохладу каменного пола.

– И это, – палец женщины переместился с лифчика на трусики.

– Разденьтесь полностью.

 

Оказавшись полностью обнаженной, Николь почувствовала себя неуютно. Машинально она прикрыла руками груди и лоно, но заметив ухмылку тюремщицы, опустила руки. Трусики и лифчик девушка сначала положила на стопку, но потом, подумав, засунула их под одежду. В голову закралась ужасная мысль: «Неужели они хотят меня повесить голой. Но там же люди. Нет, это невозможно». Однако тюремщица быстро развеяла опасения девушки. Из шкафа в углу она достала сверток и распаковала его. В свертке было всего две вещи. Кусок светлой холщовой ткани и что-то похожее на памперсы.

– Что это? – спросила Николь, опасливо указывая на памперс.

– Это поможет тебе сохранить твое женское достоинство, – коротко ответила женщина.

 

Девушка покраснела, и стала одевать памперс. Ей казалось, что во всем этом есть что-то унизительное. Кусок ткани оказался длинным не то плащом, не то халатом с капюшоном сзади. Плащ довольно оказался просторным, а внизу доходил почти до лодыжек. Грубая ткань слегка раздражала нежную кожу. Тем временем женщина достала из ящика стола дощечку на шнурке с иероглифами и кусок веревки.

– Здесь написано, за что ты будешь казнена, – пояснила она, надевая дощечку, так чтобы она оказалась у Николь на груди. Процедуру приготовления тюремщица завершила, связав девушке руки за спиной куском нейлоновой веревки. Сделала она это очень ловко. Запястья были стянуты крепко, но не туго, и боли узлы не причиняли.

– А обувь? – спросила Николь, когда женщина отошла полюбоваться своей работой.

– У нас вешают босиком, – последовал лаконичный ответ. Опустив глаза, девушка посмотрела на свои аккуратные босые ножки и пошевелила пальчиками.

 

«А впрочем какая разница – простудиться ведь все равно не успею». В это время в комнату зашел необычно высокий для китайца и крепкий мужчина в черной униформе без знаков различия… «Мой палач», – догадалась Николь. Тюремщица кивнула ему, и мужчина взяв девушку за локоть жестом приказал идти с ним. В коридоре их ждал конвой. Знакомой дорогой журналистку вывели во двор, где на это раз их ждал открытый грузовик с надписями на бортах. Солдаты приподняли Николь и поставили ее в кузов. Ее одну усадили на лавку у кабины а солдаты расселись у бортов. Лавка Николь оказалась немного выше остальных, так что ее лицо и дощечку должно было быть хорошо видно с улицы. От угла рядом с лавкой что-то накрытое брезентом тянулось вдоль борта. Машина тронулась и выехала за ворота. Заработал громкоговоритель на кабине. Из него по-китайски произносили одни и те же фразы. На улицах почти все люди обращали на грузовик внимание, многие показывали на руками на Николь.

 

На одном из перекрестков какой-то европеец с довольным лицом несколько раз сфотографировал ее. Чтобы избежать любопытных взглядов девушка опустила глаза, и принялась рассматривать свои босые ножки. В голову ей пришло странное сравнение: «Я сейчас совсем как Эсмеральда у Гюго, которую везли на покаяние. Тоже на виду у всех, тоже босая. Да и закончу как она в петле». На одном из перекрестков машина резко повернула, и что-то выехало из-под брезента к ногам Николь. К ее ужасу это оказалась моток веревки с петлей на конце. Девушка инстинктивно отодвинулась, но как завороженная продолжала смотреть на орудие своей смерти. Пеньковая веревка оказался не настолько толстой, как это представлялось ей, сантиметра 3–4 в диаметре, узел был похож на те, которые показывают в фильмах про Дикий Запад, но выглядел не таким массивным. «Интересно, какая она на ощупь», – подумала журналистка и тут же ужаснулась своей мысли. Однако любопытство оказалось сильнее, и вытянув ногу Николь большим пальцем медленно провела по внутренней поверхности петли. Веревка оказалась жесткой и шершавой, и вновь испугавшись девушка оттолкнула моток назад под брезент. Тем временем машина въехала на площадь. Подходы к ней были оцеплены, а сама она уже была забита почти до отказа. Многотысячная толпа встретила появление грузовика протяжным гулом. Две цепи солдат образовывали проход в этом людском море, по котором они медленно ехали. Стоявшие у прохода люди что-то выкрикивали в адрес Николь и размахивали самодельными транспарантами. Среди них девушка разглядела пару штук написанных на английском. «Смерть торговцам наркотиками» было написано на одном из них, «Наркодиллеров на виселицу» гласил другой.

 

Николь изо всех сил старалась не выказывать охватившего ее панического ужаса и спокойно смотреть прямо перед собой. Она боялась не столько собственной казни, сколько этой разъяренной толпы, готовой разорвать ее в клочья. Наконец путешествие сквозь людское море прекратилось, и машина въехала на огороженную пустую площадку предназначенную для казни….

Сидя спиной к кабине Николь не могла видеть куда они едут и увидела виселицу, только когда машина въехала под нее. Машина остановилась прямо под ней, и теперь виселица высилась практически у нее над головой. Устройство было предельно просто, два массивных квадратных деревянных столба каким-то укрепленных в земле на расстоянии трех метров друг от друга, а сверху на них на высоте метров пять не менее массивная круглая перекладина. Пока она пустовала, но палач уже отдернул брезент и взял веревку. Кроме нее под брезентом оказалась еще толстая широкая доска почти трехметровой длины. Назначение ее пока было непонятным для девушки. Тем временем палач ловким движением перебросил веревку через перекладину. Это движение было встречено толпой радостным возгласом. Оглянувшись и смерив взглядом Николь, палач немного опустил петлю, а другой конец веревки надежно привязал к правому столбу.

 

«Это ужасно, что они заставляют меня смотреть на все эти приготовления», – думала девушка глядя на болтающуюся петлю.

– «Хорошо хоть, что завязывать ее не стали у меня на глазах». Палач что-то крикнул шоферу, и машина продвинулась немного дальше, полностью выехав из-под перекладины. После этого солдаты взяли доску и выдвинули ее из кузова в сторону виселицы на две трети, так что ее конец оказался как раз пол перекладиной. Двое из них встали на лежащий в кузове конец доски, удерживая ее в горизонтальном положении своим весом.

 

Палач подошел к Николь, заставил ее подняться, подвел к краю кузова возле доски, а сам стал чуть сзади. С другой стороны к краю подошел улыбчивый офицер, на ходу разворачивая какую-то бумагу. Теперь девушка оказалась на виду у всей площади, и толпа встретила это очередным радостным гулом. Улыбчивый через громкоговоритель начать читать по-китайски, видимо, оглашал приговор… Николь не отводя глаз смотрела на висящую в ожидании ее шеи петлю. «Вот значит как они это делают», – не угасал в ней журналистский интерес.

 

– «Поставят меня на край доски, накинут петлю, а потом палач столкнет меня. Что-то вроде пиратского хождения по доске. А я должна упираться и сопротивляться для их удовольствия. Нет уж, такой радости я им не доставлю. Как только он коснется меня, чтобы столкнуть, прыгну сама». Офицер закончил чтение, и последняя фраза потонула в буре аплодисментов. Палач взял Николь за плечи и направил ее на доску. Чувствуя нарастающую дрожь во всем теле, девушка осторожно, словно боясь обжечься ступила на нее. Палач встал за ней и, все так же сжимая ее плечи, стал подталкивать вперед. Гул толпы теперь не прекращался, а только постепенно нарастал с каждым ее шагом. Отчаянно пытаясь сохранить самообладание смертельно бледная Николь медленно двигалась навстречу своей смерти. Она остановилась почти у самого края доски, когда до веревки оставалось всего несколько сантиметров. Петля слегка покачивалась на ветру где-то на уровне ее груди закрывая дощечку. Видимо поэтому палач раздвинул пошире петлю, так что ее нижний край поднялся до подбородка девушки.

 

Теперь она смотрела на мир через ее круглое веревочное окно. «Вот он кругозор висельницы», – вновь мысленно продолжала свою статью журналистка, – «который постепенно сужается до размеров шеи». В это время палач, встав на колени, подвинул ее ноги к концу доски, так что большие пальцы оказались на линии края, и, немного приподняв плащ, связал ноги у щиколоток нейлоновой веревкой. Затем палач резко накинул на ее голову капюшон. Крики достигли пика, а внезапно погрузившаяся во тьму Николь вздрогнула от неожиданности. Узкая полоска света проникала только через небольшую щель внизу, где передний край капюшона неплотно прилегал к груди. Однако через нее было видно только дощечку да сведенные вместе пальчики своих босых ног. Палач стал надевать девушке петлю. Она вновь вздрогнула, когда веревка легла ей на плечи, и еще раз когда узел затянулся на затылке. «А все говорят, что за левым ухом», – удивилась Николь. Веревка была затянута так, что полностью прилегала к шее девушки, но не сдавливала ее. К тому же петля захватила свободный край капюшона, и Николь оказалась в полной темноте. Под капюшоном стало жарко и душно от ее собственного дыхания. Гул и крики переросли теперь в ритмичное скандирование. В голове беспорядочно роились всякие ужасные мысли и догадки: «А что если веревка оборвется, такое ведь бывает. Они меня помилуют? Или стану вешать снова? Но я больше не смогу пройти этот страшный путь по доске». С удивлением услышала девушка отдаляющиеся шаги палача, он, похоже, возвращался в кузов. Она не понимала, что происходит, и зачем он вернулся. Пауза затягивалась.

 

Николь овладел панический страх, смешанный со странным возбуждением. Воздух под капюшоном раскалился, от неровного учащенного дыхания грудь судорожно вздымалась и опадала, слегка подбрасывая дощечку, но девушке казалось, что она подскакивает на добрых полметра. Скандирование усилилось. Ноги Николь мелко тряслись под плащом, колени сами собой подгибались, а пальчики босых ног нервно елозили по краю доски. Такое состояние раньше бывало у нее только при интимной близости с желанными мужчинами. Она и сама не почувствовала как набухли и затвердели ее соски. Девушка находилась в состоянии близком к помешательству и чувствовала, что вот-вот лишится чувств. Сознание сверлила одна-единственная мысль: «Ну когда же наконец». В это время вернувшийся в кузов палач, выдержав паузу, дал знак солдатам и они синхронно сошли с края доски, и та, потеряв противовес со стуком упала на землю. Для Николь, ожидавшей возвращения палача, это стало полной неожиданностью.

 

Теряя опору под ногами и бессознательно пытаясь захватить край доски пальцами, она дернулась вниз и повисла на натянувшейся веревке. Петля мгновенно сдавила шею, полностью перекрыв дыхательные пути. Из широко раскрытых глаз девушки брызнули раскаленные слезы, и она дико закричала. Однако наружу прорвался лишь приглушенный капюшоном страшный хрип и бульканье. Следующие 45 секунд, в течение которых повешенная Николь была в сознании, показались ей целой вечностью полной боли и страданий. А последним осознанным чувством был жгучий стыд, когда она поняла, что полностью потеряла контроль над своими органами.

 

А прекратившая скандирование толпа, затаив дыхание, смотрела как бьется в петле молодое сильное тело. Они не могли видеть, как постепенно вылезали из орбит расширившиеся слезящиеся глаза, как рвался наружу сквозь сжатые зубы распухший язык, как лились изо рта потоки горячей слюны, как синело и темнело некогда прекрасное личико, теперь искаженное страшными гримасами мучений. Просторный плащ скрывал от них и причудливые изгибы извивающегося в петле тела. Все что они видели это мощные ритмичные, но беспорядочные рывки висящей на веревке девушки. Стоявшие ближе всех могли заметить как одновременно поджимаются и разгибаются пальчики на выгнутых ступнях, а из кузова было видно как связанные руки то сжимаются в кулаки, то растопыривают пальцы.

Вряд ли кто-то смог бы точно сказать, сколько продолжалось это словно заворожившее всех зрелище. Однако рывки постепенно стихали, и вскоре тело повешенной с бессильно свесившейся на грудь головой безжизненно повисло, раскачиваясь лишь по инерции. Вновь площадь потряс радостный возглас. Однако он был преждевременным. И палач, и стоявшие возле самой ограды могли заметить, что девушка еще жива по мелким конвульсивным подрагиваниям тела. Плащ почти полностью скрывал эти еле заметные движения, было только видно, как периодически немного приподнимаются большие пальцы вытянувшихся вниз босых ног. Это продолжалось еще несколько минут, а потом тело Николь в последний раз напряглось, судорожно выгнулось и затихло уже на всегда. Когда повешенная перестала раскачиваться машина подъехала к виселице, и палач, также исполнявший обязанности доктора, засунув руку под плащ, засвидетельствовал смерть.

 

Левая грудь девушки была еще теплой и мягкой, но сердцебиения уже не было. После этого машина выехала с площади, и народ постояв еще немного тоже начал расходиться. Виселица с казненной Николь простояла до вечера, и не сумевшие попасть на саму экзекуцию, приходили полюбоваться хотя бы ее результатами. Они пробирались поближе и подолгу пристально рассматривали повешенную с дощечкой на груди. Когда стемнело, доступ на площадь перекрыли. К виселице подъехала крытая машина, веревку обрезали, тело девушки погрузили внутрь и отвезли в специальное отделение морга. Там служители развязали обрывок веревки, несмотря на прослойку из капюшона оставивший вокруг шеи глубокий фиолетовый след. Потом сняли с тела плащ и изрядно потяжелевший памперс и сожгли их. Обнаженный труп обмыли, завернули в простыню и засунули в холодильник, до прибытия лиц из посольства с гробом. Во время всей процедуры все старались не смотреть на лицо Николь…..

 

Кровавые зверства фашистских мерзавцев — ярослав огнев. Обсуждаем босоногих молодых девушек, отзывы

Sun, 28 Jul 2013 21:16:49 +0400
А что по кайфу, я к этому хорошо отношусь, если на фотках, на пляже, если сидит девушка с разутыми ногами! Wed, 12 Sep 2012 09:21:20 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
это красива… милая нога девушки… лизал бы прямо! Mon, 13 Aug 2012 20:05:33 +0400
Это просто не эстетично, Мне не нравится. «Ненавижу» конечно громко сказано. Sat, 21 Jul 2012 04:01:00 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Потому что своим хождением босиком эти девушки проявляют свою любовь к матушке-природе и здоровому образу жизни. Ходя босиком молодые девушки выглядят очень симпатично. Я как прекрасно выглядят в меру гладкие стопы ног молодых девушек (увы, не у всех девушек такие бывают), слегка загрязнённые песком! Thu, 10 Nov 2011 11:31:11 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Люблю, когда девушка босиком! Также возбуждают девушки в сланцах, особенно с джинсами! Когда девчонки ходят босиком или долго в шлепках, их пятки немножко грубеют. И если такая девочка идет в сланцах, то они обалденно шлепают по пяткам! Мне кажется, что многим девчонкам самим нравится демонстрировать свои слегка твердые, закаленные пятки!!) Mon, 07 Nov 2011 21:29:37 +0400
Ненавижу босоногих молодых девушек
Потомучто когда ходишь босиком, ноги пачкаються и кожа на них становиться жосткой и грубой:(И вобще шпильки смотрются намного сексуальнее:) Sat, 18 Dec 2010 21:44:24 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
Я обожаю босоногих девушек! Нет ничего прекрасней их! И ходить босиком полезно для здоровья! Это точечный массаж всех внутренних органов, грибок у постоянно ходящих босиком никогда не бывает, и босохождение-одна из основных энергетических практик! При хождении босиком усиливается духовная и умственная работа! Ищу босоногую девушку 18-25 лет. Сам постоянно хожу босиком, в том числе зимой, в лесу, в городе… 89168702026. Sat, 18 Dec 2010 21:36:41 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
Ну если не снегу и по льду босиком бегать, а по пляжу, песочку горячему от солнышка, то мне нравится и очень сексуально. Wed, 15 Dec 2010 16:28:07 +0300
Ненавижу босоногих молодых девушек
Я не Тарантино, знаете ли. Sun, 20 Jun 2010 02:45:09 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Это очень сексуально, когда девушка босиком. Босые женские ноги, когда девушка в одежде, а не в купальнике — это уже намек на эротику, как бы прелюдия. У любителей груди, ягодиц возможностей созерцать свои фетиши в реальной жизни намного меньше. А у любителей босых ног — летом просто навалом. Я согласен с многими авторами — даже настроение поднимает. Один товарищ тут писал, что когда повзрослел и появились подружки, понял, что с женскими ножками ничего особенно не сделаешь (поцелуешь, погладишь). А пощекотать?! Это неимоверно прелестно и возбуждающе, когда щекочешь девушку за ножки, а она восхитительно смеется и пытается вырваться. Это уже намек на доминирование. А когда вообще при этом умоляет и просит пощады, тут уж можно и без секса кончить. Лучше всего для эффекта полного доминирования связать девушку. Вобщем согласен со всеми коллегами на все 100%, а кто написал напротив — просто отсталые люди. Слава Богу, что он создал женщин такими, как они есть — с прекрасными ногами! Tue, 12 Jan 2010 19:21:10 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
Если ступни девушки красивые, узкие и с ровными пальцами по росту, то очень нравятся. Особенно в открытых туфлях на шпильках. Эротично не меньше чем обнаженные груди. Fri, 25 Dec 2009 22:08:56 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
это как минимум мило)) Thu, 24 Dec 2009 23:21:46 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
Лично я просто обожаю босоногих девчонок. Нет ничего сексуальнее обнажённых женских ножек. Едешь в автобусе по делам. Напряжён, задумчив. А впереди в соседнем ряду красивая молоденькая девушка, в юбочке, с загорелыми ножками, в туфлях на голую ногу. Через некоторое время она вдруг снимает туфельки и демонстрирует свои прелестные загорелые стопы, дивные ухоженные пальчики с аккуратным педикюром, подошвы с такой светлой нежной кожей. Если очень жарко ножки поблёскивают от пота. Девочка просто пошевелит пальчиками, а жизнь-то уже налаживается. Вот она убрала ножки под сиденье и твоему взору представлены её вожделенные подошвы, слегка желтоватые от пота и пыли. Можно даже рассмотреть песчинки, которые поспешили налипнуть на мягкую гладкую кожу. Ух-х-х! И жизнь уже налаживается! Девчонки! Долой колготки и чулки! Делайте нашу жизнь ярче! Мы обожаем ваши босые ножки!!! Thu, 29 Oct 2009 15:51:41 +0300
Люблю босоногих молодых девушек
СПЕЦИАЛЬНО ЗАРЕГИЛСЯ!!! Почему люблю?.. Очень красиво, сексуально….. О-Б-О-Ж-А-Ю)))) Как я хочу, чтобы с лица Земли были стерты такие идиоты, как те, что нажали «против»!)) *демонстративно отвернулся* Sat, 29 Aug 2009 21:32:30 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
1) это сексуально привлекательно (foot-fetish) 2) девушка любит себя, раз позволяет себе такие нестандартные поступки 3) девушка здорова, поскольку не боится простудиться 4) девушка ближе к природе и, быть может, её внутренний мир более гармоничен 5) разум у девушки не забит стереотипами Sat, 15 Aug 2009 20:39:51 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Очен люблю смотреть на хорош женские ножки. Вобще считаю что девушки должны обнажать свои ножки. А ещё люблю если девушка любит ходить босиком)) Sat, 23 Aug 2008 17:58:05 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Нет ничего лучше чем смотреть на нежные розовые пяточки и пальчики молодых девушек они просто божественные, когда смотрю на них настроение просто улучшается! Wed, 30 Apr 2008 01:36:30 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Ну,я сама люблю ходить босиком.Но вопрос в том,где,когда это делать.Я согласна с теми,кто против гуляния босиком по городу,по грязным улицам-можно пораниться и занести заразу.Я это не делаю еще и по причине того,что я брезгую ходить по такой грязи и не дам в обиду свои ухоженные,красивые пяточки.Но совсем другое дело гуляние босиком дома,на природе!Люблю,когда ощущаешь ступнями ног поверхность,которая под,дома-это прохладный пол или приятно-мягкий ковер,на природе-трава,иногда мягкая и холодная,с еще не успевшей высохнуть росой,а иногда,уже успевшая прогреться на солнышке,теплая и шероховатая,приятно щекочущая пяточки…А песчаный берег!Все это непередаваемые ощущения!Что-то вроде прикосновений руками к неизвестным предметам с завязанными глазами-тоже предвкушение,что же будет на этот раз.Такое же осязание.нужно самому попробовать,чтобы узнать,что это такое.кто не хочет-не представляет сколько теряет!Еще люблю танцевать босиком,не в клубах,конечно.Во всем этом есть чувственный момент. Fri, 04 Apr 2008 17:04:01 +0400
Люблю босоногих молодых девушек
Босоногая девушка — это очень красиво, я даже считаю, сексуально. От этого девушки становятся более привлекательными. Пожалуй, ножки — самая эротичная часть женского тела. А когда на улице тепло, почему бы не пройтись босиком? А если еще и в коротких штанишках, типа капри — мммммммммммммммм… В общем, я только за!
Люблю босоногих молодых девушек
Они более открытые миру и смотрят на мир широко открытыми глазами, не боясь показаться странными («тёмным людям»). А что в этом странного это ведь так естественно, приятно и полезно. Кроме того очень красиво. Я бы с удовольствием составил компанию такой девушке, по тому что она получает радость даже от таких простых вещей. Да кстати по теме инфа в википедии есть занятная, вбейте «Хождение босиком» — там о истории, пользе и здоровье написано. (о которой уже упоминалось выше).

Как и обещал, по контрасту с сексуальной асфиксией — реальная история самоповешения.

Я случайно напала на это странное место в сети, прочитала внимательно все сообщения, и мне очень захотелось поведать историю своего, к счастью неудачного, самоубийства. Я вовсе не имею в виду доставить кому-то удовольствие своим рассказом, как раз наоборот. Может, мой рассказ поможет кому-нибудь отказаться от непоправимого шага. А то у вас здесь все как-то легкомысленно и забавно. На самом деле это страшно. Все, что я рассказываю, истинная правда. Хотите верьте, хотите нет.

С тех пор прошло уже пятнадцать лет. В то время мне было девятнадцать. Мне бы не хотелось говорить, почему я решила покончить с собой. Те причины теперь кажутся мелкими и смешными. Свою историю я пишу одним духом не раздумывая, потому, что, боюсь, больше у меня никогда не хватит смелости кому-нибудь ее рассказать, и поэтому простите за торопливость.

Итак, я решила повеситься.

В сарае я нашла старый отцовский ремень, по-видимому, от солдатских штанов. Он был довольно широкий и мягкий. Из таких ремней делали лямки для рюкзаков, но этот был немного уже. На одном конце ремня была пряжка. Я просунула свободный конец через пряжку и получилась петля. Она свободно затягивалась и растягивалась, так как пряжка легко скользила вверх и вниз по ремню. Я подумала, что когда повисну, то эта петля так сожмет мне шею, что будет очень больно. Вы, может быть, подумаете, вот ненормальная — собралась вешаться, а боится, чтобы было больно. Я догадывалась, что мне будет больно, но как именно, я еще не знала, но почему-то подумала, что если петля полностью замкнется вокруг моей шеи, то будет ОЧЕНЬ БОЛЬНО, а зачем, чтобы было больно, когда можно, чтобы не больно. Я взяла моток изоленты и сделала на ремне утолщение, такое, что моя голова проходила через петлю, но утолщение не позволяло петле полностью затянутся вокруг шеи.
В результате свободный конец получился очень коротким и его нельзя было бы ни к чему привязать. Пришлось в том же сарае взять кусок какой-то старой веревки. Ее я привязала к свободному концу двойным узлом. Теперь общей длины было достаточно.
Осталось только найти, где же повеситься. В доме моих родителей, где я тогда жила, ванная комната была узкая и длинная. В дальнем торце был унитаз. В дальнем левом углу вплотную к стенам — сама ванна, ближе к выходу, вплотную к ней, со стороны ее торца был высокий металлический титан для нагрева воды. Прямо из титана выходила короткая труба на конце которой был душ. Если стать рядом с титаном и посмотреть вверх, то над головой было чердачное окно, поднявшись на уровень которого можно было дотянуться рукой до наклонных деревянных балок. Кажется они называются стропила. Я принесла из кухни стул и поставив его под чердачным окном, залезла на него ногами и подняла руки. Руки не доставали до стропил. Я слезла и принесла из кухни невысокую скамеечку, поставила ее сверху на стул и снова залезла. Теперь было все в порядке. Веревку с болтающейся на конце петлей из ремня я привязала к стропилам так, что петля была на уровне моего лица. Сильно схватившись обеими руками за петлю я приподняла ноги и повисла на несколько секунд на руках проверяя, не развяжется ли что-нибудь. Ничего не развязалось.
Я снова слезла на пол, скинула тапочки и сняла носочки. Зачем? Не знаю. Мне почему-то так инстинктивно захотелось. Наверное, в подсознании был какой-то киношный штамп — женские босые ноги, болтающиеся над землей. В кинофильмах и книгах про войну, если вешали женщину, то она почему-то всегда была босиком. Затем я взяла два пояска от халатов и снова, уже в последний раз, поднялась на стул, затем еще выше на скамеечку. Стоя на скамеечке я наклонилась и одним пояском связала свои босые ноги. Потом выпрямилась и просунула петлю через голову, тщательно высвободила все волосы и узел (то есть то место, где пряжка встречалась с утолщением из изоленты) перевела назад на затылок. Держа в руках второй поясок я завела руки за спину и попыталась сама себе связать сзади руки. Толком ничего не вышло, но какой-то узел у меня все же получился — довольно слабый и свободный, но я уже на это не обращала внимания.
Вздохнув поглубже последний раз, я слегка присела до тех пор, пока петля не надавила на шею. Постояв так несколько секунд, я присела сильнее, чуть подняла ноги и потом опустила. Подняв ноги, я сразу была увлечена выпрямившейся и натянувшейся веревкой на полметра в сторону от скамейки и, когда я опустила ноги, под ними уже ничего не было. Я сразу стала медленно кружиться вокруг оси. Перед глазами проплывали то стена, то выходная дверь в другом конце комнаты, то титан в полуметре от меня. Петля вдавилась в шею, было больно, но не особенно. Пока я не испытывала удушья, у меня в глазах потихоньку темнело, побежали светлые зайчики. Голова постепенно наполнялась каким-то гулом, и я услышала, как из моего горла вырывается тоненький свистяще-шипящий звук. По всему телу распостранилась волна чего-то теплого и колючего, будто тысячи иголок впились в него. Я стала задыхаться, напрягла мышцы шеи и попробовала вдохнуть. Ничего не получилось. Мне уже было по настоящему плохо и я запаниковала. Вспомнив, что я кружусь рядом с конструкцией из стула и скамеечки, я протянула ноги в попытке достать до скамеечки и достала, но я кружилась и вместо того чтобы встать на нее ногами я столкнула ее вниз со стула и, сделав еще один оборот, я поняла, что до стула не дотянусь. Тело у меня было уже какое-то ватное, мысли путались, было очень больно, в глазах темно, а главное — нестерпимо хотелось дышать. Мои легкие расширялись внутри до боли. Я дернула руками и слабый узел на запястьях развязался. Мои руки стали свободными и я, подняв их над головой, схватилась за веревку и попыталась подтянуться — куда там. Я раздвинула руки в стороны и достала до стены. Мое кружение прекратилось. Слева был титан с трубой от душа. Протянув другую руку, я схватилась за эту трубу и повернула себя лицом к титану. Труба была на уровне моей груди и все, что я могла делать — это тянуть эту трубу на себя, а так как веревка тянула меня в другую сторону, то я оставалась висеть над тем же местом. В этот момент я уже ничего не соображала и у меня не было никаких чувств. Похоже, сознание мое начало периодически пропадать, потому что дальше воспоминания отрывочны. Помню, что все мое тело ритмично рефлекторно содрогалось, пальцы связанных босых ног скользили по гладкой поверхности титана. Сознание пропадало несколько раз. Несколько раз возвращалось и каждый раз помню только это сумасшедшее сильное рефлекторное дергание всем телом. Я не знаю, сколько времени это все продолжалось. Потом я читала, что для повешенных время кажется вечностью. Могу подтвердить, что это сущая правда. Потом я провалилась в забытье, кажется, на более длительное время. Следующие мои ощущения очень ярки. Спустя какое-то время я вдруг очнулась и обнаружила себя повешенной, с руками, дергающими трубу душа и очень удивилась. Сознание было таким кристально чистым, каким оно не часто вообще бывает. Скосив глаза налево, я увидела нашу стиральную машину, стоящую вплотную к титану с противоположной от ванны стороны. Я резко качнула ногами справа налево и, слава Богу, встала всей ступней на край крышки стиральной машины. Тут же вдохнула и чуть снова не потеряла сознание от сильного пьянящего чувства, затуманившего взор и мозги, но, растопырив руки в разные стороны и упершись ими в стены, я усилием воли зафиксировала свое положение и не сорвалась обратно вниз.
Так я стояла в одном положении несколко минут, пока не пришла в себя достаточно для того, чтобы попытаться освободиться от петли. А это оказалось непросто. Чтобы протащить петлю через подбородок, не хватало нескольких сантиметров. Немного подумав, я попробовала перевести узел с затылка наперед. С трудом, но мне это удалось. Крепко схватив веревку, натянутую передо мной вверх и слегка вперед правой рукой, левой рукой я взялась за пряжку ремня. Затем одним движением: слегка подпрыгнула, веревка ослабла, в полете левой рукой двинула пряжку от себя, стащила петлю с головы и тут же грохнулась вниз, больно ударившись пятками об пол и повалилась на спину. Ничего подобного я в нормальном состоянии не могла бы повторить ни до ни после.
Потом я долго убирала следы своей попытки повеситься. На шее были темно-фиолетовые разводы от ремня. Хорошо еще, что он был плоский и не оставил на шее ран. Мне повезло, что еще была весна и не очень тепло. Дней десять я ходила в своей водолазке с воротником под горло. Ни мои родители, ни друзья ни о чем не догадались. Никто об этом не знает и по сей день.

Был некий день, вполне обычный…
Холодный, пасмурный… Скучал
К людским страданьям безразличный
Бессовестный судебный зал;

Толпа из пакостного зала,
Где намечался подлый суд,
Кого-то, видно, ожидала…
Кого же в этот зал введут?

И, будто дикую сучонку —
О, как тяжка её вина! —
В судебный зал ввели девчонку
Босую, юную… Она

Была преступницей, бесспорно —
Хоть и ходила босиком…
Она — была, как в жёстком «порно»,
Босая пред злым судом.

Но, кажется, не волновалась —
О, призрачная круговерть…
Суда совсем и не пугалась —
Хотя тот суд её на смерть

Сейчас осудит, без сомненья…
Виднелось голое плечо…
Печальное стихотворенье,
Но жизнь — печальнее ещё.

О, подсудимая! Простая
Девчонка — бегала босой…
Итак — она была босая,
Босая летом и зимой.

Её подошвы заменяли
Вполне ей обувь — так тверды
От грязи, от землицы стали
Босые пятки, так грубы,

Так заскорузлы… Притупилась
Чувствительность их — с детских лет…
Она босая — научилась
Не танцевать кордебалет —

Босая по стерне ступала,
И по безжалостным камням
Она по острым… Ах, как мало,
В отличье от шикарных дам,

Девчонке надобно для счастья!
О, кайф девичьих босых ног…
Была босая — и в ненастье,
И в знойный солнечный денёк…

Она не чувствовала боли,
Когда ступала босиком…
Всю прелесть босоногой роли
Не ощутят ни мажордом,

Ни лорды-князи, ни министры,
Ни сам сиятельный король…
Могла босая бегать быстро
Она, не ощущая боль,

По битому стеклу, колючкам…
Шла сквозь леса, шла сквозь луга…
Она была, наверно, злючкой?
Да нет — она была тиха…

Жить босиком — её был принцип,
И в зной, и в слякоть, и в мороз…
Служила девушка у принца —
В его конюшне грязь, навоз

При помощи совка с метлою
Она сгребала день и ночь,
Как партизанка, что ли, Зоя,
Как негра угольного дочь;

Ног босых — было ей не жалко…
Решил принц с нею переспать,
С ней, соблазнительной дикаркой,
И уложил в свою кровать,

Не вымыв даже девке ноги —
Так возбудился от босых
Подошв тот принц — небосоногий;
Хотел он — девушек простых,

Желательно босых, народных…
С такой мечталось спать ему —
А не с принцессой благородной…
Да… Интересно, почему?

Как той служанки было имя?
Быть может, Жанка? Иль — Нинель?
Неважно… Грязными, босыми
Подошвами — она постель

Испачкала и загрязнила,
Когда в постель её втащил
Тот принц к себе… Ступней — не мыла,
И пяток ей никто не мыл…

А принц, любивший грязных девок,
Любил при этом — парадокс —
И чистоту своих тарелок
Кухонных — повар, мистер Фокс,

Их мыл по приказанью принца;
Да и в постели чистоту
Любил — не дай Бог, чтобы крыса
Туда залезла… Суету

Народной грязи бестолковой
Принц не любил — любил лишь дев
Народных, доящих корову
И босиком входящих в хлев…

Ещё любил — варенье кушать
Из банки на своём столе,
Любил блатные песни слушать,
А также — ездить в «шевроле»…

Был командиром он ГУЛАГа
В недавнем прошлом, а теперь
Он бонвиван был и стиляга…
А пил вино — ну прям как зверь…

Короче, замечанье сделал
Девчонке принц — мол, дура, ты
Чего не моешь ноги, тело?
Приверженец был чистоты…

С брезгливостью и наслажденьем
Смотрел на грязь босых подошв…
Лежало на столе варенье…
И там же — был зачем-то нож…

Присыпал замечанье перцем…
И — в грудь ударила его
Ножом девчонка — прямо в сердце!…
Предсмертный вопль лишь: «Ого-го!…»

Сорвался с губ его, бедняги…
Тотчас охрана ворвалась…
«Меня сгноите вы в ГУЛАГе?!» —
Спросила девушка… -«Ты, грязь!

Какой ГУЛАГ?! Сейчас повесят
Тебя на виселице, чтоб
Урок был городам и весям!
И труп твой — не положат в гроб,

А будешь гнить ты на верёвке!
Сейчас отправишься на суд!»
«Так дайте скушать — хоть морковку!»
«На виселицу принесут

Морковь тебе, с икрою красной!» —
Охранник громко хохотал…
Вот так-то девушке несчастной
Пришлось попасть в судебный зал…

Она не думала о прошлом…
А люди, те, что в зал пришли —
Смотрели на её подошвы:
Босые, чёрные, в пыли

И загрубевшие от грязи —
Ведь на коленях пред судом
Она стояла… Лорды, князи,
Король, министры, мажордом —

Все улыбались в предвкушенье
Позорной виселицы… Да,
Петля затянется в мгновенье
На тонкой шее; никогда

Дышать не сможет больше дева…
Нет более тончайших шей,
Чем у неё… Как королева,
Она смотрела на людей…

Подошвы босые чесала,
Подошвы грязные скребла
Девчонка на виду у зала,
Простая девка из села…

Её — босячкою дразнили…
Она смотрела на толпу…
И вот — к петле приговорили,
Как ожидалось, девку ту…

Она вскочила без боязни,
В глазах — две искорки огня…
«Я не боюсь позорной казни!
Скорее вешайте меня!» —

Вскричала девушка босая, —
«Я — быть повешенной хочу!
Неужто я — ещё живая?!
Какой я кайф в петле схвачу!» —

Быть может, Зойка, может — Жанка…
…И к виселице — привели
Её, преступную служанку…
Летело облако вдали

Над сказочными берегами —
Пред ней же — виселица! Вот
Босыми твёрдыми шагами
Она взошла на эшафот

И смело поднялась на ящик
Под виселицей… Вот петля
Над головою… Настоящей
Ей будет казнь… Она — свинья,

Которую сейчас задушат,
Убьют при помощи петли!…
Она пришла к петле послушно…
Как загрубели от земли

Подошвы, как ороговели
У этой девушки… Сейчас
Повиснет, будто на качелях,
Она… Пришёл к ней смертный час —

К ней, жертве, парии, беднячке!
Вот так… Был слышен чей-то смех —
Смеялись люди над босячкой…
Палач сказал босячке: «Эх,

Сейчас ты встретишься со смертью!»
И, плюнув палачу в лицо,
Сама себе надела петлю —
Как обручальное кольцо?

Нет — как пеньковую корону! —
На шею тонкую она…
Над виселицею вороны
Летали, каркали… Вина

Босой девчоночки — бесспорна…
Она убила принца… Труп
Её, упругой и проворной,
На виселице, мёртв и груб,

Вот-вот повиснет… Неужели
Мечтала девка о петле,
Про инфернальные качели,
Когда жила в родном селе?

Ещё чуть-чуть — и станет трупом…
Подошвы босые скребла
Девчоночка о ящик грубый,
Девчонка родом из села

Какого-то… Босячка, будешь
Сейчас повешена — хоть плачь…
Зато, повиснув — всех осудишь!
…И вот — безжалостный палач

Ударом мощным сапожища
Ей выбил ящик из-под ног —
Девчонке босоногой, нищей!
Она повисла… Что ж ты, Бог?!

Зачем позволил ты девчонке
В петле качаться босиком?
Отвёл бы лучше ты сучонку
Живую, да в родимый дом —

Но нет… Судьба её такая,
Видать — повешенною быть…
Болталась девушка босая…
По речке вечности ей плыть —

На натянувшейся верёвке…
В мозгах её — гудел пожар…
Она, как подлая воровка,
В мученьях дёргалась… Кошмар…

Неплохо палача — учили…
Босые, грязные её
Подошвы — судорожно били
По воздуху… И вороньё

Уже слеталось в предвкушенье
Добычи свежей… Но жива
Она была ещё… Мгновенья
Её текли… Она — трава,

Что под безжалостной косою
Легко срезается… Вот семь
Минут прошло — и эта Зоя
Уже не дёргалась совсем;

Босая девушка висела
Уже бесчувственно вполне;
Её болтаться будет тело
При солнышке и при луне,

Петля на шее — как корона…
Она бесчувственна, как дуб…
И начали клевать вороны
Девчоночий несчастный труп,

Один клюв — девушке в подошву
Вонзился, а другой — в глаза…
Вороны подлые, ну что ж вы!
Скорей бы дождь или гроза,

Чтоб разогнать ворон, быть может,
А заодно и труп сорвать
Порывом ветра — но, похоже,
По воздуху ей не летать,

А лишь висеть и гнить бедняге…
Жизнь девушки — оборвалась…
Уж лучше вправду — быть в ГУЛАГе!…
…Толпа людей, что собралась

Смотреть на казнь — уж поредела,
И вскоре разошлась она…
Девчоночье висело тело…
…День кончился. Взошла луна,

А тело девки босоногой
Клевалось стаею ворон
По-прежнему… Их было много…
Она — не издавала стон,

Она — качалась на верёвке,
Что натянулась, словно нить,
Она — убийца и воровка…
Ей больше боль — не ощутить…

Испытывала наслажденье
Босячка? Голое плечо…
…Печальное стихотворенье,
А жизнь — печальнее ещё.

Зло надо знать в лицо. Страшные фотосвидетельства надо видеть, потому что они предостерегают: не допустите такого вновь.

«У фотографии есть особенность — документальность. Это не интерпретация в исполнении манкуртов без памяти, а то, как было на самом деле. Нацисты, которых мы потеряли. Впечатлительные пусть тоже посмотрят», написал известный блогер AMPHRE. На своей странице в Живом журнале под заголовком «Нацисты, которых мы потеряли», он разместил фото и конкретные примеры преступлений Зла.

Останки замученного и сожженного фашистами пленного красноармейца Виктора Антоновича Яценевича (1924 — 1943) в гробу перед похоронами.

После атаки советских войск немцы были выбиты из деревни Семидворики и нашими бойцами было найдено изуродованное тело Яценевича, повешенное на телефонном кабеле в блиндаже за балку. Было установлено, что немецкие изверги подвергли пленного красноармейца-связиста зверским пыткам: кололи ему руки, ноги, тело, оторвали руку. Вспороли живот, вырезали половые органы и отрубили ноги.

Все эти зверства гитлеровские бандиты проводили на костре. Несмотря на пытки, боец остался верным воинской присяге и выполнил свой долг перед Родиной, гитлеровские бандиты не добились никаких сведений. Виктору Антоновичу присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Из докладной записки УНКВД по Ростовской области № 7/17 от 16.03.1943: «Дикий произвол и зверства оккупантов первых дней сменились организованным физическим уничтожением всего еврейского населения, коммунистов, советского актива и советских патриотов. В одной только городской тюрьме 14 февраля 1943 года — в день освобождения Ростова — частями Красной Армии было обнаружено 1154 трупа граждан города, расстрелянных и замученных гитлеровцами.

Из общего количества трупов 370 были обнаружены в яме, 303 — в разных местах двора и 346 — среди развалин взорванного здания. Среди жертв — 55 несовершеннолетних, 122 женщины». Всего за время оккупации гитлеровцы уничтожили в Ростове-на-Дону 40 тысяч жителей, еще 53 тысячи угнали напринудительные работы в Германию.

© waralbum.ru

Казнь советских подпольщиков в Минске. На фото — момент подготовки к повешению Владимира Щербацевича. Слева — повешенная 17-летняя Мария Брускина.

Это первая публичная казнь на оккупированных советских территориях. В тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена.

Солдаты дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» на празднике с украинскими девушками. Видимо, этот образ танцевала Анастасия Антелава, строя глазки нацисту в исполнении Александра Петрова.

03. Истощенный ребенок, лежащий на тротуаре в варшавском гетто.

04. Мотоциклист вермахта на фоне горящего советского села.

05. Жители Ростова-на-Дону во дворе городской тюрьмы опознают родственников, убитых немецкими оккупантами.Из докладной записки УНКВД по Ростовской области № 7/17 от 16.03.1943: «Дикий произвол и зверства оккупантов первых дней сменились организованным физическим уничтожением всего еврейского населения, коммунистов, советского актива и советских патриотов. В одной только городской тюрьме 14 февраля 1943 года — в день освобождения Ростова — частями Красной Армии было обнаружено 1154 трупа граждан города, расстрелянных и замученных гитлеровцами. Из общего количества трупов 370 были обнаружены в яме, 303 — в разных местах двора и 346 — среди развалин взорванного здания. Среди жертв — 55 несовершеннолетних, 122 женщины». Всего за время оккупации гитлеровцы уничтожили в Ростове-на-Дону 40 тысяч жителей, еще 53 тысячи угнали на принудительные работы в Германию.

06. Офицеры СС на отдыхе в курортном местечке Солахутте (Solahuette) в 30 км от Освенцима. На фото слева направо: комендант концлагеря Аушвиц II (часть Освенцима) Йозеф Крамер (Josef Kramer, 1906–1945, стоит спиной к фотографу), врач концлагеря Освенцим Йозеф Менгеле (Josef Mengele, 1911–1979), комендант Освенцима Рихард Баер (Richard Baer, 1911–1963), адъютант Баера Карл Хекер (Karl Hoecker, 1911–2000) и Вальтер Шмидецки (Walter Schmidetzki). Это один из 116-ти снимков из альбома оберштурмфюрера Карла Хекера, сделанных с июля 1944 по январь 1945 года. Альбом показывает отдых офицеров СС, приезд высокопоставленных руководителей и генералов, церемонии награждений и застолья в то время, как каждый день умирали тысячи узников концлагерей.

07. Погибшие заключенные концлагеря Освенцим, лежащие у колючей проволоки, 1945.

08. Четверо истощенных узников концлагеря Освенцим после освобождения, 1945.

09. Занесенные снегом тела узниц концлагеря Освенцим, 1945.

10. Трупы узников концентрационного лагеря Бухенвальд, приготовленные для сжигания в крематории, в кузове прицепа.

11. Тела узников концентрационного лагеря Бухенвальд, 1945.

12. Бывшие заключенные демонстрируют процесс уничтожения трупов в крематории концентрационного лагеря Дахау после его освобождения. Май 1945 года.

13. Тела заключенных, умерших в железнодорожном составе по дороге в концлагерь Дахау.

14. Расстрел десяти мирных жителей оккупированного Пскова за одного убитого солдата вермахта.

15. Тело ослепленного узника концлагеря Маутхаузен.

16. Повешенные немцами заключенные югославского концлагеря Зренянин (Zrenjanin, территория современной Сербии), 1941.

17. Немецкие солдаты у тела повешенного югославского коммуниста Савы Диласова во дворе казарм в городке Нови Сад, 1941.

18. Повешенные партизаны-сербы на улице югославского городка Бор (территория современной Сербии).

19. Казнь. Обезглавливание словенского партизана солдатами Ваффен-СС, 1944.

20. Повешенные сотрудниками гестапо в лагере Кельн-Эренфельд одиннадцать советских подневольных рабочих.

21. Казнь советских граждан.

22. Повешенная немцами в деревне Теплое Луганской области советская женщина. Женщина была казнена за хранение боеприпасов.

23. Жители Харькова у тел повешенных на улице Шевченко троих советских партизан, 1942.

24. Повешенная немцами в городе Босанска Крупа 17-летняя югославская партизанка Лепа Радич (19.12.1925-февраль 1943).

25. Тела трех советских граждан (двух мужчин и женщины), повешенных немцами на улице деревни Комаровка Могилевской области, 1941.

26. Казнь советских партизан, 1941.

27. Повешенные советские партизаны, 1941.

28. Повешенные за украденную каску с надгробья немецкого солдата советские мирные жители.

29. Немецкие солдаты фотографируются на фоне двоих повешенных советских партизан.

30. Повешенные советские граждане, подозреваемые немцами в связи с партизанами.

31. Советские граждане, повешенные немцами в первые дни оккупации Харькова на Сумской улице, 1941.

32. Тела советских граждан, повешенных немцами во время оккупации Волоколамска, 1941.

33. Расстрел советских партизан, 1941.

34. Фотография расстрела последнего еврея Винницы, сделанная офицером немецкой айнзатцгруппы, занимавшейся казнями лиц, подлежавших уничтожению (в первую очередь — евреев). Название фотографии было написано на ее обратной стороне. Винница была оккупирована немецкими войсками 19 июля 1941 г. Часть евреев, живших в городе, успела эвакуироваться. Оставшееся еврейское население было заключено в гетто. 28 июля 1941 г. в городе были расстреляны 146 евреев. В августе расстрелы возобновились. 22 сентября 1941 г. большинство заключенных винницкого гетто были уничтожены (около 28 000 человек). Были оставлены в живых ремесленники, рабочие и техники, труд которых был необходим германским оккупационным властям. Вопрос об использовании еврейских специалистов обсуждался на специальном заседании в Виннице в начале 1942 г. Участники совещания отмечали, что в городе находится пять тысяч евреев, в их руках «все промыслы… они работают также во всех имеющих жизненное значение предприятиях». Начальник полиции города заявил, что наличие евреев в городе его очень беспокоит, «так как строящееся здесь сооружение [ставка А. Гитлера] находится в опасности благодаря присутствию здесь евреев». 16 апреля 1942 г. почти все евреи были расстреляны (оставлены в живых только 150 евреев-специалистов). Последние 150 евреев были расстреляны 25 августа 1942 г.

35. Казнь советских подпольщиков в Минске. На снимке — повешенная 17-летняя Мария Борисовна Брускина. Это первая публичная казнь на оккупированных советских территориях. В тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена.

36. Казнь советских подпольщиков в Минске. На фото — момент подготовки к повешению Владимира Щербацевича. Слева — повешенная 17-летняя Мария Брускина.

37. Казнь Зои Космодемьянской. На груди девушки — плакат с надписью «Поджигатель» (Зоя была схвачена немцами при попытке поджога дома, где квартировали немецкие солдаты).

А так-то они просто хотели, чтобы их любили, ага.

06.11.2009, 19:38

Хочу рассказать о своем сне. Во сне меня вешают, я иду на казнь в одних трусиках и босиком. Эшафот с виселицей установлен на городской площади, это просто, абстрактный современный город. Я поднимаюсь по ступеням эшафота и мне очень приятно касаться деревянных ступеней босыми ступнями. Я подхожу к палачу и говорю: я готова к казни, он очень вежливо просит меня свести руки за спиной, что бы он мог их связать, я свожу руки за спиной, и он их связывает отрезком веревки. Потом палач помогает мне встать на табуретку под виселицей, когда я становлюсь на табуретку, я вижу, что на ней как бы отпечатаны следы босых ног, палач говорит, много женщин я повесил с помощью этой табуретки. Он берёт петлю и одевает мне на шею, я спрашиваю, а что с моей подругой из другого города, я не называю город, просто, говорю из другого города, он отвечает, её тоже повесили три дня назад. Я спрашиваю: тоже в трусиках и босиком? Он отвечает, мы женщин всегда вешаем в трусиках и босиком. Он говорит: ты не боишься казни, я отвечаю: нет, ведь быть повешенной это так эротично. Палач трогает мою грудь, и говорит: какая у тебя красивая и упругая грудь, потом, он трогает мой живот, и говорит какой у тебя плоский и красивый живот и какой глубокий, приятный пупок. Потом он начинает натягивать веревку, так, что я встаю на пальцы ног. Палач щупает мои ступни, и говорит кожа на ступнях у тебя такая мягкая. Потом он читает приговор: Нина приговаривается к смертной казни через повешенье за то, что она скрывала махинации фирмы, в которой работала. Потом, он подходит ко мне и выбивает табуретку из под моих ног, я повисаю и чувствую, как петля сжимает мою шею, но я не начинаю задыхаться, а испытываю огромное сексуальное возбуждение. Я начинаю дергать ногами, тереть ступню о ступню, это длиться минут десять, потом наклоняю голову на бок, закатываю глаза, высовываю изо рта и прокусываю язык, и, вытянув ступни к земле, умираю. С этого момента я все время вижу себя как бы со стороны, я вижу свое лицо с закатившимися глазами и высунутым языком, свои напряженные груди и живот, капельку пота в своем пупке, потом я вижу свои босые ступни, причем, очень подробно каждую складочку кожи на них. Палач подходит ко мне, и, обращаясь к толпе, которая смотрит на мою казнь, говорит, по традиции я полижу ступни казненной, он берет мои ступни и лижет их, потом, говорит толпе, они солёные толпа кричит от радости. И, хотя, я понимаю, что умерла, но все равно испытываю очень сильное сексуальное возбуждение. В этот момент я просыпаюсь.
Мне 34 года, разведена, по образованию экономист, но в той фирме, где я работаю, не имею прямого отношения к финансам. Единственной реальной деталью этого сна, является, то, что я вижу себя в трусиках и босиком, я круглый год так сплю и круглый год так хожу по квартире, можно сказать, что трусики это моя домашняя одежда, хожу дома только босиком, вот, и сейчас сижу за компьютером в трусиках и босиком. Мои знакомые мне говорят, что у меня в характере есть какая то бесшабашность, не знаю так ли это, но если бы я в жизни оказалась в такой ситуации, то повела бы себя так же, во всяком случае, не стала бы униженно просить о помиловании. Мне очень интересно узнать, что означает мой сон. Заранее благодарна.
С уважением Нина.

07.11.2009, 00:22

Босые девушки пытки на морозе

. тюрьма, русская девушка трахает парня, голые зимой, экстремальный фистинг, бдсм босиком, наказание служанки, босая рабыня, бутылкаголое наказание, наказание в замке, пытки голой девушки, пытка воском, замок боли, казни, рабыня голышом на морозе, голая на морозе. — Господи, — пожаловался Ларри, — меня просто отравляет светская жизнь
голая на морозе, бдсм холодно, господин и рабыня наказание, покорная рабыня для господина, на морозе рабыня, наказание рабыни бдсм порка, на морозе, мастер пыток, казнь девушек, наказание голышом. — Я подумала, что тебе может захочется перекусить и выпить
А также грязные ноги, голая в снегу, босые ноги, ножки пытки, ступни, пытки пальцев ног, средневековые пытки, масаж ног маме, пьяная сестра, опустили, бдсм на снегу, пытка на морозе, парень лижет ноги девушкам, пытают девушку, falaka, большие темные соски.  — У тебя есть все, что требуется для успеха, но годы уходят и ты не добьешься многого, если не покончишь со своими похождениями, выпивкой и бессонными ночами
боль раб унижение, рабыня и хозяин, казни девушек, казни бдсм рабынь, замок боли, пытка на морозе, пытки голой девушки, замок рабынь, дрессировка голой рабыни, пытка холодом. Губы — такого же малинового цвета, как и покрытые лаком пальцы ног, выглядывавшие из высоких черных сандалий, У нее были тонкие, кошачьи черты лица, лукавые раскосые глаза цвета водяного кресса
пытка на морозе. голая на снегу. пытки льдом. в ледяной воде. распятие на кресте. замерзает. замерзла на снегу. бдсм на морозе. огромных два хуя в жопе. проиграл жену. босая на снегу. порка пизды. замерзающая девушка. рабыня на морозе. бдсм в снегу.  — Ее все время надо развлекать, она повсюду суется, особенно в магазины
водой на морозе. снег голая. пытать девушку. рабыня зима. раздели на улице. голые в сугробе. босиком по. бдсм пытки. босые ступни. бранди белле. бранди лав. После этого Ники решил, что ему надо пойти позвонить одному своему агенту, а Кейбл и Ивонн внезапно пришли к заключению, что им тоже надо куда-то позвонить
vPorn года назад групповое наказание наказание группа пытают на морозе групповое доминирование секс пытки. девочка кричит от боли, боль раб унижение, рабыня и хозяин, казни девушек, казни бдсм рабынь, замок боли, пытка на морозе, пытки голой девушки. Имоджин, девочка моя дорогая, присаживайся здесь, — он указал на соседний стул, — и если ты не слишком утомилась, будь так любезна, расскажи мне подробно все, что произошло, начиная со спасения ребенка
. снег, девушка в снегу, бдсм холодно, бдсм в грязи, бдсм на морозе, бдсм сажание на кол, бдсм вода, в чулках на публике, бдсм, холод, истязание снегом, голая на улице, средневековые пытки, на морозебондаж. борьба. босые ступни. бранди белле. — Служанка вернулась в дом и пыталась сделать вид, что ничего не произошло
в грязи. снежное бдсм. пытать девушку. голые в сугробе. на морозе рабыня. Бесплатная видео-порнуха на тему Пытка на морозе. Главная Последние Популярные Продолжительные. Джеймс, когда закончишь, загляни в кафе и принеси мне апельсиновый напиток
огонь и ноги. мороз. пытки босых ступней. зрелые ножки фут фетиш. обоссали девушку. пытки на морозе. пытки девушек плетью. связали мучают вибратором. гей бдсм глубоко в горло. Ивонн, расстроенная тем, что пропустила такую драму, и озлобленная против Джеймса за неявку в постель, с готовностью встала на сторону Кейбл
. мысли более приятной – ему стало окончательно понятно, что босая и легко одетая девушка, идущая на морозе – это точно неИз сжатых губ иногда раздавались негромкие стоны. Закончив эту пытку, Сидоренко убрал. Миссис Броклхерст, чтобы лучше разглядеть Ники, сняла очки, оставив на переносице красную полоску
пытки пизды девушек. босиком по. Бесплатная видео-порнуха на тему Пытка на морозе. пытка холодом, пытки фильмы, пытки девушек холодом, холод, бондаж на морозе. — Я тут хотела угадать, чем вы занимаетесь, — сказала Трейси, улыбнувшись ему с обезоруживающей простотой
бдсм, зима. средневековые пытки. босая на снегу. связывание и секс, девушки мучают, пытки, водой на морозе, связал и трахнул. Помада была темно-бордового цвета и называлась «Династия Слив» — это, как сказала Глория, для большей изысканности
пытать девушку. босиком по. реальные пытки. Бесплатная видео-порнуха на тему Пытка на морозе. наказание в замке, пытка холодом, пытки девушек холодом, пытки голой девушки, пытка на морозе. Имоджин прикрыла за собой дверь и побежала по коридору
пытка на морозе, пытают, бдсм пытки, пытка холодом, пытки девушек. рабыня на морозе. пытки водой. босая на снегу. — Зелен виноград И ты подумываешь о том, как устроиться на выезде
пытки водой, пытка водой бдсм, бдсм холодно, пытки холодом, пытки в воде, пытки девушек, water bondage, пытки девушек холодом, в холоднойUpornia года назад пытка розгой рабынь пытки льдом истязания порка пытки рабыня на морозе пощечины по лицу. Поворот за поворотом они поднимались все выше и выше, пока не стало казаться, что машина вот-вот достигнет неба
реальные пытки. Бесплатная видео-порнуха на тему Пытка на морозе. пытки девушек, бдсм на морозе, бдсм вода, пытка холодом, вода бдсм. бондаж. борьба. босые ступни. бразильянки. Рядом с ослепительно красивым Ники он выглядел особенно помятым
порка рабынь, пытки на морозе, пытка холодом, секс под водой, пытки над девушками. большие члены. большой член. босые ступни. бразильянки. бранди белле.  — Дело настолько опасное, что меня дрожь пробирает
девушки пытают рабыню, пощёчина спанкинг, крепостные рабыни, бдсм холодно, порка голышом, порка на морозе, рабыни на морозе, порка наказаниеUpornia года назад пытка розгой рабынь пытки льдом истязания порка пытки рабыня на морозе пощечины по лицу. — Я на нее не обратил внимания, я ведь смотрел только на тебя
неудержал, пытка раба, пытки групповое, пытки девочек, пытки, пытки на морозе, рабыню пытают, пытки девушек холодом, пытка холодом, неудержался. — Ты понимаешь, что я ни с кем ни разу не была в постели
секут девочку. водой на морозе. пытать девушку. снежное бдсм. снег голая. голые в сугробе. пытка розгой рабынь, на морозе рабыня, пощечины бдсм, пытки над девушками, рабыня на морозе. По обе стороны дороги бесконечно тянулись виноградники и оливковые рощи
мороз пытки. писает на морозе. повешение девушек. мурашки. фильмы пытки рабынь. голова под водой, пытки девушек водой, рабыня на морозе, пытка на морозе, розги порка девушки наказание. Ему нравилась эта серьезная девушка с огромными глазами
бдсм ступни. пьяные спящие девки. пытка на морозе. рабыня мороз. парень лижет ноги девушкам. сестра пьяная. пытки босых ступней, щекотать ножки девушкам, пытки щекоткой девушек, щекотка девушек, danica logan. Похоже, что всюду, где играл Ники, бывала и Кейбл она или снималась в фильме, или демонстрировала модели
. зима, снег бдсм, снег голая, пытать девушку, пытки ступней, реальные пытки, босиком по, на морозе рабыня, извращения, садо-мазо на снегу, прорубь, бдсм пытки, самые жестокие пытки девушек, раздели прибосые ступни. бразильянки. бранди лав. — Я сделал ей краткий отчет о твоей вчерашней спасательной деятельности
перевязали член и яйца, femdom handjob torture, бдсм на холоде, фемдом по яйцам пытки, фемдом по яйцам пытки бдсм. голое наказание, пытка на морозе, девушки пытают рабыню, голая в поезде, казнь голых. — Так почему бы вам не поменяться — сказала герцогиня

В Китае приговорили к смертной казни четырёх торговцев наркотиками

Суд города Шэньян вынес приговор в отношении членов группировки, занимавшейся продажей синтетических наркотиков. Главарь банды Чэнь Сюйхун и его помощник приговорены к смертной казни, ещё двое дилеров приговорены к смерти с отсрочкой приговора на два года, остальные пятеро членов группировки получили различные сроки тюремного заключения сроком от двух до девяти лет. Об этом сообщает китайское агентство Синьхуа, текст сообщения которого приводит РИА Новости.

В китайском правосудии практика вынесения смертного приговора с отсрочкой обозначает, что если в течение действия отсрочки преступник не совершит нового преступления, то смертная казнь будет заменена на пожизненное заключение.

В целом в КНР законодательство очень строго карает любые действия, связанные с незаконным оборотом наркотических средств. Наказание за это очень сурово и зависит, в том числе от массы наркотиков, которой оперировал преступник. К высшей мере наказания могут приговорить за наличие, например, килограмма гашиша или 50 грамм героина. Банда, о которой идёт речь в новости агентства Синьхуа на протяжении двух лет занималась продажей метамфетамина, реализовав его с мая 2014 года порядка 33 килограмм.

В целом смертная казнь в КНР применяется для довольно широкого круга тяжких преступлений. Больше всего приговоров такого рода выносится наркоторговцам, убийцам, насильникам, а также за тяжёлые экономические преступления (воровство или коррупция в особо крупных размерах). Наркоторговцев и убийц обычно расстреливают, а осуждённым за воровство в особо крупных размерах обычно делают смертельную инъекцию. Нельзя не отметить, что опыт китайских товарищей в этом вопросе был бы поистине бесценным для российских реалий, где губернаторов арестовывают в ресторане при получении сумок с сотнями тысяч евро, а человек, имеющий звание полковника МВД, арендует специальную квартиру для хранения наличной валюты весом почти в полторы тонны.

Теги события:

Китай

«БЕЗОПАСНАЯ ДЕВУШКА» СНОВА СДЕЛАЕТ ЭТО

Она пришла домой с советом от Эллен ДеДженерес: не ходите босиком в Голливуде.

Но это еще не все, что принесла участница American Idol Каси Бедфорд после того, как ее выгнали с первой недели Idol’sHollywood. 19-летняя выпускница школы Osceola High и мама-подросток вернулись с чемоданом, полным прекрасных воспоминаний, и с новой решимостью попробовать еще раз в следующем году.

На прошлой неделе мы не часто видели ее на шоу, только беглый просмотр ее босых ног на сцене.Теперь, когда она официально не участвует в шоу, она может поделиться с читателями tb-two * тем, что судьи сказали о ней, некоторыми приятными мыслями о ее дочери и о том, что было с этими босыми ногами.

Чего люди не ожидают от процесса прослушивания?

Сколько времени это занимает и насколько это истощает. Во время вы говорите: «О, ЭМ, ГИ, ВЫБИРАЙТЕ МЕНЯ ЗДЕСЬ!» но после вы так счастливы, что прошли через все это. Мне приходилось ждать примерно три раза, и все они длились дольше пяти часов.Мой номер 72483. Я его никогда не забуду!

Кто ходил с тобой на прослушивание?

Моя тетя Шонна привела меня на большой открытый кастинг, затем моя мама и моя лучшая подруга пришли на «личный опыт», когда у них есть камеры перед лицом, и они проводят все интервью, спрашивая о вашей жизни. история и все такое хорошее.

Что судьи сказали о вашем голосе на прослушивании в Орландо?

Саймон сказал, что я милый и что ему нравится мой скрипучий тон, Кара сказала мне, что я веселый, энергичный и игривый, а Рэнди сказал, что ему нравится, что я общительный и что во мне есть что-то особенное, и тогда Кара согласилась.

Что было у вас в голове, когда они сказали, что вы собираетесь в Голливуд?

Честно говоря, меня не поразило, пока я не приземлился в Лос-Анджелесе. Это было потрясающе, я просто не мог перестать благодарить Бога.

Что произошло после того, как вы получили золотой билет?

Я провел примерно четыре собеседования, подписал контракты, они проводят проверку биографических данных. Это долгий процесс, но он того стоит.

Что было в контракте?

Контракты были чокнутыми! Мне просто нужно было убедиться, что я ничего не говорю о шоу, не ругаю шоу, и что моя семья тоже ничего не скажет.Это было около 200 с чем-то страниц.

Что-нибудь интересное происходит вне камеры?

Парня, которого арестовали, арестовали прямо сейчас, когда мою группу привели на прослушивание, и все охранники оттолкнули других участников и их семьи назад, чтобы защитить нас, потому что этот парень сходил с ума! Я оттолкнул (охранника) от себя, потому что я очень любопытный и хотел знать, что происходит … но я ничего не увидел, потому что передо мной стояла большая охрана.

Ранее в этом сезоне ходили слухи, что (выпускник школы Гиббса) Майкл Линч был исключен из шоу из-за утечки информации о том, что он пробился в 24 лучших. конкурс?

Не верьте Интернету. Я поддерживаю связь со многими своими друзьями из Idol, и ничто не высечено в камне, если вы не услышите это от самого Саймона Фуллера, создателя. Но это было очень тяжело. Они сказали нам, что мы можем рассказать об этом нашим друзьям и семье, но это не могло попасть в прессу или на какие-либо сайты социальных сетей.

Как рождение ребенка изменило ваш опыт?

Рождение ребенка маленьким было очень страшно, и мне пришлось быстро повзрослеть, но это сделало этот опыт более ценным для меня, потому что у меня есть над чем работать. Моя мать родила меня, когда была на первом курсе колледжа; У меня была Ава, когда я учился в старшей школе, поэтому (моя мать) знала, на что это было похоже. Она отказалась от музыки ради меня, и я всегда чувствовал себя виноватым, и я не хочу, чтобы Ава чувствовала себя виноватой ни в чем, потому что я не делаю того, что хочу, — это вовсе не ее вина.

Ваша дочь пошла с вами на прослушивание?

Нет, она не была в Голливуде. Она даже не смогла пойти на прослушивание, потому что они сказали, что не хотят, чтобы туда ходили люди младше 5 лет, потому что с детьми сложно управлять.

Какой была неделя в Голливуде?

Потрясающе! Всем было так весело, и было здорово проводить время с людьми, столь же увлеченными музыкой, как и я. Группа из нас собралась и спела несколько песен прославления и прославления, что было утешительно.Это было невероятно.

Что было у вас в голове, когда вы узнали, что собираетесь домой? Вы были удивлены?

Вообще-то нет, я не удивился. Я знал, что напортачил, и поспешил с песней. Я спела «Зонтик» Рианны. Они сказали, что у меня все в порядке, но я пошел слишком быстро, чтобы не дать своим нервам взять верх.

А что насчет того комментария Эллен, который говорит вам надеть обувь?

Когда она это сказала, я скривился. Хотелось бы, чтобы они показали это вместо моих ног.Я сказал Эллен: «Я бы никогда не пошел босиком в Лос-Анджелесе, только на сцене. Это мерзко!»

Итак, почему вы пришли на прослушивание босиком?

Я всегда выступаю босиком, с 14 лет. Я видел, как Джосс Стоун и Джонни Лэнг выступают таким образом, и мне это показалось забавным, поэтому я всегда так делал.

Посмотрев серию на прошлой неделе по телевизору, вы думали, Америка увидит только ваши ноги?

Не думал, что меня вообще покажут! Но это как-то забавно. Теперь меня узнают как «босоногую девушку».Я, наверное, напишу об этом песню.

Не могли бы вы повторить опыт American Idol?

Снова и снова, это того стоит и так весело.

Что с тобой происходит дома?

На этой неделе я поступаю в Санкт-Петербургский колледж. Я также работаю в Dockside Dave’s на Мадейре-Бич.

Планируете ли вы продолжать петь?

Совершенно верно! Я снова иду на прослушивание в Idol, не могу дождаться!

Что бы вы сделали иначе?

Не позволяй моим нервам одолеть меня.И носить обувь.

Американский идол

Голливуд, неделя 1

Судья Эллен ДеДженерес дает несколько советов Каси Бедфорд

Эллен: Откуда вы?

Каси: Флорида.

Эллен: Хорошо. Тебе следует надеть здесь обувь. Здесь грязно. Голливуд — отвратительный город.

вопросы и ответы Каси Бедфорд, Семинол

… Но, может быть, в следующий раз я надену туфли.

Наследие Шелли-Энн Фрейзер-Прайс после того, как она повесила шипы

Самая быстрая женщина из ныне живущих уже добилась больших успехов в использовании своей платформы, чтобы сосредоточиться на малообеспеченной молодежи, рожденной в результате ее собственного сложного воспитания на Ямайке.

Шелли-Энн Фрейзер-Прайс, вторая по скорости женщина в истории, ясно знает, какое наследие она хочет оставить, когда уйдет из легкой атлетики после чемпионата мира в Орегоне в 2022 году.

Когда я вешаю свои шипы, я хочу знать, что вдохновил других женщин и девочек на то, чтобы они пошли за своей мечтой. #legacy

— ShellyAnnFraserPryce (@realshellyannfp) 17 июля 2021 г.

Ямайка, которая в субботу, 31 июля, выйдет в финальную стадию заплыва на 100 метров — конечно, при условии, что она пройдет отборочные раунды — может быть в очереди, чтобы выиграть свою третью олимпийскую золотую медаль в этом виде, рекорд был достигнут только один Усэйн Болт.Ее соотечественница выиграла три олимпийских титула на 100-метровке подряд — в Пекине 2008, Лондоне 2012 и Рио-2016 — при этом совпадая с той же последовательностью в беге на 200 метров и дважды больше в беге на 4×100 метров.

Фрейзер-Прайс, тем временем, также выиграла бронзу и три олимпийских серебряных медали, но ей придется потрудиться, чтобы сделать из них золотую тройку на дистанции 100 метров. 34-летняя спортсменка могла бы сыграть против таких же ямайцев, как защищающая олимпийская чемпионка, Элейн Томпсон-Хера и британки Дины Ашер-Смит.

Она является очень видимым источником вдохновения для следующего поколения благодаря своим спортивным достижениям, в том числе недавно став второй самой быстрой женщиной с показателем 10.63s, но за кулисами Фрейзер-Прайс так же усердно работает над своим наследием вне трассы.

Поздравляем @realshellyannfp с победой в беге на 100 метров за 10,63 секунды и установлением нового #NationalRecord на соревнованиях JOA / JAAA Olympic Destiny Series, которые проводятся на Национальном стадионе!

Это второй результат по быстрому бегу! Молодец #MommyRocket 🏃🏾‍♀️🇯🇲 pic.twitter.com/rnY4eVhi25

— Эндрю Холнесс (@AndrewHolnessJM) 5 июня 2021 г.

Босоногий бегун, ставший наставником

Фрейзер-Прайс на протяжении всей жизни страстно желала помогать детям из малообеспеченных семей. Она выросла в Уотерхаусе, бедном районе столицы Ямайки, Кингстона, где она бегала в начальную школу босиком.

Через свой фонд Pocket Rocket Foundation — прозвище, данное ей самой из-за своего роста 5 футов — Фрейзер-Прайс выдает стипендии молодым ямайцам, покрывающие расходы на обучение, книги, форму, дорогу и обед.

Ежегодное продление стипендий основано на академической успеваемости, и Фрейзер-Прайс стремится обеспечить баланс между спортом и образованием для каждого студента-спортсмена, потому что «серьезное образование никогда не должно ставиться под угрозу из-за участия в спорте и соревнований», — говорится на веб-сайте фонда.

Фрейзер-Прайс продолжает описывать свой собственный опыт общения с наставником и важность, которую она сыграла в своей жизни.

«Когда я пошла в среднюю школу в 1999 году в школе Wolmer’s Girls, я была удостоена чести и одновременно благословения познакомиться с женщиной по имени Джин Кок из Ассоциации старых девочек Вольмера. Она увидела во мне что-то такое, чего я не знала. не видела вообще, и начала финансировать мое образование, мои книги, мою форму, мой обед и все остальное. Она проявляла ко мне сострадание и любовь во многих отношениях.И вот откуда все заработало ».

Фрейзер-Прайс также является национальным послом доброй воли ЮНИСЕФ на Ямайке (с февраля 2010 г.) и в том же году была назначена послом доброй воли Грейс по вопросам мира. В начале пандемии COVID-19 спринтер организовал финансирование, чтобы обеспечить наличие компьютеров в Ресурсном центре Шелли-Энн Фрейзер-Прайс в Уотерхаусе, чтобы местные дети могли продолжить свое образование.

История жизни

Фрейзер-Прайс выпустила детскую книгу, основанную на истории ее жизни. Я обещаю — это иллюстрированная книга, которой она надеется вдохновить юных читателей показать, что вы можете пройти путь от детства в суровом городском сообществе до элитного спортсмена и олимпийского золота или чего-то еще, чего могут достичь их собственные мечты.

Приверженность к тяжелой работе — это центр внимания, а также общение с семьей, друзьями и соседями. Я обещаю побуждает молодых читателей поверить в себя и максимально раскрыть свой потенциал.

Практикуйте то, что проповедуете

Страстная вера Фрейзер-Прайс в то, что образование должно идти параллельно со спортом, в равной мере применима и к ней самой.Во время подготовки к Лондону 2012 года она получила степень в области развития детей и подростков в Технологическом университете (UTech) в Кингстоне.

«Когда я рос, у меня были мечты, которые, как я думал, были для меня недосягаемыми, мечты поехать на Олимпийские игры и поступить в университет», — сказала Фрейзер-Прайс на веб-сайте ЮНИСЕФ. «Работая с ЮНИСЕФ, я хочу помочь ямайским детям реализовать свои мечты. Я хочу помочь им понять, что у них есть права и что эти права необходимо защищать. Я хочу, чтобы они поверили, что нет ничего невозможного.”

Следующее поколение немного ближе к дому

Fraser-Pryce также оказывает более непосредственное влияние на следующее поколение. В 2017 году у нее родился сын Зион от мужа Джейсона.

На своей странице в Facebook она написала: «Все мое внимание на тренировках в сезоне 2017 года было на том, чтобы стать здоровым и привести себя в наилучшую физическую форму, чтобы успешно защитить свой титул в Лондоне в 2017 году, но … здесь я думаю о том, чтобы быть здоровым. величайшей матерью, которой я могу быть ».

Спринтерские соревнования стартуют во время соревнований по легкой атлетике в Токио 2020 в пятницу, 30 июля. Ознакомьтесь с полным расписанием легкой атлетики здесь.

Самоубийство босиком — TV Tropes

В Японии существует обычай снимать обувь перед тем, как войти в свои дома, чтобы не копать грязь в своих домах. В результате такого образа мышления существует также обычай, когда люди снимают обувь перед тем, как войти в загробную жизнь, чтобы не выслеживать грязь и тому подобное в своем неземном месте назначения.

В результате этой «Правды на телевидении» брошенная пара обуви в японских СМИ стала символом самоубийства. Несмотря на это, кажется, что он часто всплывает в неяпонских СМИ. Это связано с общим психологическим эффектом. Суицидальные люди, как правило, тщательно планируют свои действия и оставляют все свои ценности и вещи, прежде чем покончить с собой.

Сравните Сэппуку, еще одна японская форма ритуального самоубийства.

---

Поскольку это Death Trope, немаркированные спойлеры предостаточно.Остерегаться.

---

Примеры

открыть / закрыть все папки

Аниме и манга

• Корпус закрыт
  • Обсуждаемый трофей: Сера отвергает смерть как самоубийство, несмотря на то, что туфли мертвого человека были найдены аккуратно разложенными на соседней крыше здания — это, конечно, удобный визуальный символ для художественной литературы, но очень немногие самоубийцы на самом деле делают это путем время она детектив.
  • Несерийный фильм Призрак Бейкер-стрит показывает, что Хироки Савада, который живет в небоскребе компании, снимает обувь и встает на выступ балкона, прежде чем через несколько минут перейти к сцене, когда его начальство, которое было пытаясь попасть в его комнату, найти его обувь…
• Когда Аску находят обнаженной в ванне в Neon Genesis Evangelion после того, как один из Ангелов нарушил ее разум, это один из признаков того, что она пытается убить себя (возможно, разрезав себе запястья или просто морив себя голодом) ) заключается в том, что ее обувь надевается поверх ее одежды, которая аккуратно сложена в сторону ванны.
• В первом рассказе Nickelodeon , «Heart Food», девушка, которая пережила тяжелый разрыв со своим парнем, засыпает в зоопарке, затем просыпается, а затем, когда ее некому остановить, снимает обувь и носков и готовится прыгнуть на выставку, полную ненасытных динго.К счастью, тигр, с которым она подружился, останавливает ее.
• Юмористическая подрывная деятельность происходит в One Piece , где Нами снимает сандалии перед , притворяясь, что прыгает со скалы в Weatheria, чтобы обманом заставить некоторых стариков позволить ей остаться на два года.
• Агент-паранойя использует этот образ во вступлении, но без фактического самоубийства. Во вступлении актеры беззвучно смеются, попадая в опасные ситуации, и начинается с того, что Цукико стоит на вершине небоскреба и держит в руках туфли.
• В Puella Magi Madoka Magica, неназванная женщина делает это перед тем, как чуть не совершить самоубийство с помощью психоанализа.
• В фильме «Девушка-революционерка Утена » явно подразумевается, что Анти вот-вот спрыгнет со стороны Розового сада, когда Утена идет ей навстречу, с одним выстрелом, задерживающимся на ее босых ногах на краю. Это отражает сцену из сериала, когда происходит то же самое, но с добавлением того, что Анти в своей ночной рубашке и более явно собирается спрыгнуть с крыши общежития, и она действительно прыгает через край, прежде чем Утена поймает ее и потянет. ее обратно.
• Происходит в начале Sayonara, Zetsubou-Sensei , когда профессор пытается повеситься.
• Подразумевается в главе 59 книги School-Live! . Девочки находят туфли рядом с аккуратно сложенным лабораторным халатом. В том же классе есть доска с надписью «БУДУЩЕГО НЕТ!» нацарапал на нем.
• В какой-то момент в Tokyo Godfathers персонаж отмечает, что, если она хотела убить себя, она снимала обувь и прыгала с моста. За ее спиной женщина готовится именно к этому.К счастью, она это понимает и останавливает ее.
• В первой главе Zodiac PI тело студента найдено повешенным за спортзалом. Тот факт, что ее ботинки сбиты с толку, сначала воспринимается как признак самоубийства, но ее одноклассница Лили вспоминает, что девочка всегда была очень аккуратной и опрятной в жизни и, несомненно, поставила бы свои туфли. вниз аккуратно. Затем она приходит к выводу, что настоящий убийца повесил ее тело там, отошел назад в своей обуви, чтобы не оставлять второго следа, а затем бросил туфли ей на тело.

Fan Works

• В gensoukoumuten’s Touhou doujin Tiny, Tiny Daiyousei история начинается, когда женщина на берегу реки во время шторма замечает, что Дайёсей борется с водой, и прыгает, чтобы спасти ее. Внимательные читатели заметили, что туфли женщины лежали на земле рядом с ней в начале рассказа, последствия чего подтверждаются позже, когда Кейн появляется, чтобы проверить свою бывшую ученицу, потерявшую собственную дочь за три года до этого. подобный шторм.

Пленка

• В японском фильме 1966 года « Лицо другого » молодая женщина снимает обувь перед тем, как выйти в море, чтобы покончить с собой.
• Прервано в Форрест Гамп : Дженни рассеянно выскальзывает из одной из своих туфель, стоя у моста, спрашивая, полетит ли она, если спрыгнет. Форрест немного беспокоится, когда она это говорит. Позже она действительно пытается покончить жизнь самоубийством, но не снимает обувь и в конечном итоге становится слишком напуганной, чтобы спрыгнуть.
• Такаши Исии Freeze Me заставляет Чихиро снимать не только туфли и носки, но и раздеваться до костюма на день рождения, прежде чем ступить на террасу своей квартиры, где она исчезает во вспышке молнии. Предполагается, что в тот момент она обречена на гибель. Это делается для того, чтобы избавиться от стыда за прошлое перед тем, как вступить в загробную жизнь.
• В гараже Ленни Абрахамсона Джози снимает бейсболку и туфли и аккуратно укладывает их перед тем, как совершить самоубийство в реке.
• Половерсия в Inception . Мэл, пытаясь заставить своего мужа покончить с собой вместе с ней, соскальзывает с одной из своих туфель, сидя на выступе, и позволяет ей упасть, чтобы продемонстрировать, что она серьезно относится к прыжкам и что Яблоко падает далеко.
• В фильме « Смертельное оружие» (1987) проститутка, которая упала насмерть из здания на крышу автомобиля, босиком.
• В сингапурском фильме « Я не дурак, » есть сцена, где Квок Пин после провала на последнем экзамене пытается броситься со здания, а не встретиться лицом к лицу со своими скорбящими родителями.Он снимает обувь и собирается взобраться на балкон, но затем его прерывает полиция, которая случайно наткнулась на него, преследуя кучу панков.
• В эпизоде ​​ На секретной службе Ее Величества Трейси снимает обувь перед тем, как попытаться утопиться, войдя в море. Джеймс Бонд спасает ее.
• Женщины в бегах делает это в сцене, где главные герои Су-инь и Мэнди встречаются друг с другом впервые. Су-инь, пересекая горизонт событий отчаяния, думает, что бросится со здания.Она сняла туфли и смотрит через балкон, но Мэнди прерывает ее.

Телевидение в прямом эфире

• В эпизоде ​​ Caprica , когда Аманда Грейстон готовится спрыгнуть с моста, камера показывает драматический крупный план ее ступней, которая первой осторожно выходит из обуви.
• Используется в качестве сюжета в эпизоде ​​ The Commish : Тони случайно видит человека, который упал с моста в реку при очевидном самоубийстве, но Тони понимает, что его, должно быть, толкнули, потому что люди обычно снимают обувь перед прыжком, а этот человек — нет.
• В одном из эпизодов сериала Mad Men Дон Дрейпер пытается продать свою рекламную идею отеля на Гавайях. В предложении есть пометка «Точка прыжка», а сцена подразумевает самоубийство (несколькими способами) — выброшенная обувь на пляже и следы на песке. Клиенты выражают свою озабоченность, но Дон настаивает, что это может быть просто личная ассоциация. Затем остальные начинают обсуждать фильм с похожей сценой (позже обозначенный как A Star Is Born ). Когда Дон позже спрашивает своего креативного директора, серьезно ли это заставляет его задуматься о самоубийстве, он с нетерпением отвечает, жевая датское печенье: «Конечно! Вот что в этом хорошего!»
• Вариация происходит в одном эпизоде ​​сериала Менталист , который начинается с «Жертвы недели», представленной в образе самоубийцы, спрыгнувшего с моста.Но детектив-новичок указывает, что на ней , одна обувь (на высоком каблуке), а другую нигде не найти. Совершенно бессмысленно, что она сняла бы только одну перед прыжком или перелезла через перила моста сама, на одной каблуке. Несоответствие достаточно подозрительно, чтобы начать настоящее расследование, и, конечно же, она не самоубийца.
• В начальной сцене фильма Orphan Black Бет Чайлдс снимает обувь и блейзер перед тем, как выйти на путь движущегося поезда.

Музыка

• Мужчина из видео «The World I Know» от «Коллективной души» снимает обувь перед тем, как подняться на уступ, чтобы прыгнуть. На всякий случай снимает и носки. Не показано, надевает ли он их снова после того, как передумал.
• В видеоклипе Джеймса Бланта «Ты прекрасна» певец снимает толстовку, рубашку и туфли, затем часы, а затем все свои вещи подряд у уступа перед прыжком. Перекрытие снега означает смерть.
• Песня Vocaloid «My R» о девушке, склонной к суициду, которая видит другого человека (на самом деле себя) всякий раз, когда снимает обувь, чтобы покончить жизнь самоубийством.

Театр

• В аргентинской постановке мюзикла « Весеннее пробуждение » 2010 года Мориц снимает обувь и носки перед тем, как выстрелить в себя.

Видеоигры

• В Sunless Sea вы можете найти необитаемый остров, окруженный ботинками, качающимися в прибое, подразумевая, что они вытащили это.
• Yandere Simulator предлагает интересный взгляд на это. Можно убить других учеников, столкнув их с крыши школы. При этом вы автоматически оторвете их обувь, когда они упадут, и поместите ее за перила, чтобы она выглядела как самоубийца. Вы даже можете оставить записку с достаточно высоким знанием языка. Это отличный способ избавиться от соперника и не попасться. Если тело будет найдено, школа обратит на это внимание и поставит ограду из проволочной сетки вокруг крыши; Если вы избавитесь от тела другим способом (например, заставите соперника «приземлиться» в мусорном контейнере, а затем накроете тело мусором, чтобы спрятать его), но оставите обувь, школьные чиновники сочтут это подлым розыгрышем.
• В Yume Nikki , некоторые туфли можно найти там, где Мадотсуки прыгает со стороны здания, до того, как начнутся титры с брызгами крови в центре экрана. Хотя она активно не снимает их, обувь, присутствующая в начале игры, намекает, что это было запланировано на некоторое время, по крайней мере, до начала игры.

Визуальные новеллы

Веб-комиксы

• Ближе к концу Андерс любит Марию , Тина выскальзывает из обуви, прежде чем прыгнуть перед грузовиком.

Реальная жизнь

• Когда Эвелин Макхейл спрыгнула с Эмпайр-стейт-билдинг в 1947 году и приземлилась в лимузине, кажется, она сняла обувь сначала ◊ . (Изображение не очень кровавое. Кажется, она спит, но она мертва.)
• Это не редкость, по крайней мере на Западе, когда самоубийцы снимают не только обувь, но и всю одежду перед актом. Мнения разделились: это может быть символическое расставание с последними вещами, которые связывают их с этим миром перед отъездом, или инстинктивное желание покинуть мир в том же состоянии, в котором они прибыли, или заключительный акт намерения, в котором они собираются. пройти через это.В конце концов, было бы неловко, если бы провалили попытку и остались голыми …
• В этом учебном пособии по японскому языку изображена женщина, которая собирается спрыгнуть со здания, ее обувь и записка рядом. Это иллюстрирует фразу «Пожалуйста, не умирай».

---

Галена Страна | Северо-Западный Иллинойс

Опубликовано 17 мая 2018 г. Кирстен Белл

Наш стажер, Элли, прыгнула обеими ногами, когда она испытала страну Галена в основном босиком! Вот рассказ о ее приключении… «Я больше не могу держать ногу во рту из-за того, что я был в Государственном парке Каньон Эппл-Ривер . Было душное утро, но Сосновая тропа была полностью затенена, что создавало приятную прохладную прогулку. Там это множество маршрутов, но мы выбрали этот, так как он был всего в 1 миле, и знак обещал кое-что по пути. Мы пристегнули свои поясные рюкзаки и вошли. Пока мы шли по тропе, было тихо и мирно. Вы понимаете, почему он назван «Сосновая тропа», когда видите множество красивых сосен вдоль дорожки.После того, как за несколько дней до этого разразился шторм, древесина была пышной и наполненной красивыми растениями и цветами. Как только мы нашли реку, я бросил обувь и пошел босиком. Грязь казалась сладкой между пальцами ног, и это делало переживание чрезвычайно естественным. Вода была немного в стороне от тропы, но обязательно посетите естественные утесы, вырезанные рекой. Прежде чем я осознал это, мы сидели на краю тропы, отдыхали в траве и слушали сладкие звуки природы. Это было именно то, что доктор прописал — приличную дозу солнечного света и расслабления.Чтобы добавить к моему естественному целостному приключению стопы, я остановился на Sacred Sole and Massage . Большинство людей съеживаются, когда я говорю им, что меня массажируют чьи-то босые ноги. Я сразу установил их, потому что массаж был не только самым потрясающим, что я когда-либо делал, но и женщина была еще красивее. Внутри и снаружи Тереза ​​Янг была настолько великолепна, что мне пришлось обнять ее в конце сеанса, потому что это был не просто массаж. Она рассказала мне, почему она практикует именно так, справочную информацию о массаже в стиле Фиджи и сделала это уникальным опытом.Я занимаюсь кроссфитом, который вызывает у меня много стресса и болезненных ощущений, и она сказала, что делает массаж еще 3–4 другим кроссфитерам, которые приходят к ней регулярно, что заставило меня почувствовать себя как дома. Итак, спортсмен ли вы, родитель, бабушка или дедушка или кто-то другой, кто ищет «не слишком мягкий», но «не слишком сильный» массаж давлением, обращайтесь к ней! Я сомневаюсь, что кто-то может сделать руками то, что она делает ногами. Как я уже сказал, Тереза ​​уговаривает меня вернуться и снова. А если вы хотите оставить сеанс совершенно новым, выберите Sacred Sole & Massage, расположенный в самом сердце Galena’s Helluva Half Mile. Если вам не нравится массаж ступней, но вам нравится идея примериться, массаж ступней и педикюр — еще один отличный вариант. В Галене Кантри находится первоклассных спа-салонов , каждый из которых специализируется на разнообразных процедурах по уходу за телом. Подарите себе блаженство и закажите спа-процедуру для ног. Скоро придет время найти идеальную пару сандалий, чтобы продемонстрировать свой новый педикюр. Верно. Сделайте это приключение по магазинам и исследуйте Helluva Half Mile для идеальной пары ударов. Honest John’s — лишь один из многих магазинов, в которых продаются высококачественные бренды, в том числе мои любимые сандалии Birkenstock. Другие приключения босиком в стране Галена включают каякинг и каноэ . Хотя вам захочется носить обувь при загрузке судна в воду и выходе из нее, во время плавания вы можете просто сбросить эти туфли и окунуть их в прохладное течение реки Галена. Вы можете доплыть до реки Миссисипи, вытянув пальцы ног.Так что хватит ходить на цыпочках вокруг идеи и #GetToGalena Country , чтобы испытать эти приключения босиком ».

Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый шиферно-синий домашний декор Дом и сад activresearch.com

Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый сланцевый синий домашний декор Дом и сад activresearch.com

1. Дом
2. Дом и сад
3. Дом и кухня
4. Домашний декор
5. Домашний декор
6. Обработка окон
7. Драпировки и шторы
8. Панели
9. Бунгало босиком
10. Босоногое бунгало Перри Штора
    синяя слой).Карман для трехдюймовой штанги подходит для большинства карнизов для подвешивания. Машинная стирка. Импортируется. 。。 。. Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый сланцевый синий: Дом и кухня. Купить Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-inch Slate Blue: панели — ✓ Возможна БЕСПЛАТНАЯ ДОСТАВКА для соответствующих покупок. 100% полиэстер。 Импорт。 Подкладка для повышенной конфиденциальности и защиты от солнца。 Каждый комплект состоит из двух панелей и двух завязок на спине. 。 Карман для стержня диаметром до 3 дюймов для подвешивания。 Покройте свой мир в современном стиле. Пара шторных панелей Perry успокаивает ваше пространство с помощью спокойных цветов и плавных естественных мотивов цвета индиго, хны, медового золота, 8 дюймов x 8 дюймов.00% полиэстер лицо. и стручки ванили на грифельно-синем фоне. На подкладке из однотонной ткани для уединения и защиты от солнца. Этот набор состоит из двух панелей и двух завязок. Размеры: каждая панель имеет размеры 8 дюймов в длину и 2 дюйма в ширину (x2). Габаритные размеры набора.
    
    
    
    
    
    
    

    Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый шиферно-синий

    
    
    

    AOFOTO 5x5ft Домашняя Гостиная Интерьер Фон Современный Дом Деревянный Пол Мебель Канделябр Диван Кожаный диван Красный настенный фон для фотографии Взрослый Семейный портрет Реквизит для фотостудии Винил, Фон из кожи ягуара для фотографии Текстура кожи животного Творческий фон для вечеринки MEETSIOY 10x7ft LSMT1020.pc_929_1 Наволочка 16×16 дюймов Budgie Parakeet 3dRose Birds. Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый сланцевый синий . Ультратонкий настольный компьютер ATMS397736A15611X1 для одного ноутбука и ноутбука Memory RAM Stick Модуль A-Tech 8 ГБ для HP Compaq Elite 8300, совместимый с памятью DDR3 1600 МГц PC3-12800 Non-ECC SODIMM 1.5V. Запасная клавиатура для ноутбука Toshiba Satellite C655-S5047 C655-S5082 C655-S5090 C655-S5128 C655-S5312 C655-S5314 A000076160 A000076070 Американский макет черный. Симпатичные животные Цветок Цветочные животные Сумка для подгузников Рюкзаки для ноутбука Рюкзак для ноутбука Путешествие Пеший туризм Рюкзак для женщин Мужчины, Босиком Бунгало Перри Занавес 84-дюймовый сланцевый синий .Onforu 66ft 200 Светодиодные гирлянды с питанием от USB 5V Водонепроницаемый медный провод Мерцающие светлячки 8 режимов с регулируемой яркостью Сказочные огни для наружного сада Рождественская елка Свадебный декор 6000K Холодный белый ON-DT22-DW. ShineBear, новый ноутбук, разъем питания постоянного тока, порт для зарядки, кабель, шнур для Dell Inspiron 15 5565 5567 5570 для Dell Inspiron 17 5770 02K7X2 Длина кабеля: 20 шт., GEDORE 34 30×32 ключ с поворотной головкой, двухсторонний 30×32 мм 6300470. Barefoot Bungalow Perry Curtain 84- дюйм Slate Blue . Гибкий силиконовый резиновый электрический провод 18 калибра, 6 цветов 16.4 фута каждый 18 AWG CBAZY & Trade; Комплект для подключения многожильного провода. Jplo9 | #Jp London PMUR1X55554 Jpl и Przemek Wielicki присутствуют при формировании пляжного песка Black White Ocean 4 фута на 3 фута полностью съемная настенная фреска Peel and Stick.

    
    

    Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый шиферно-синий

    Barefoot Bungalow Perry Curtain 84-дюймовый шиферно-синий

    Бунгало Perry Curtain с диагональю 84 дюйма, синее босиком, Купить занавеску Barefoot Bungalow Perry Curtain, 84 дюйма, сланцево-синий цвет: панели — ✓ Возможна БЕСПЛАТНАЯ ДОСТАВКА при подходящих покупках, Дешевая сделка, Лучшие предложения в Интернете, Скидка 60% прямо сейчас! Не пропустите.Сланцево-синий бунгало «Босиком» Перри, занавес 84 дюйма, бунгало «Босоногие» Перри, занавес 84 дюйма, сланцево-синий.

    Queer and Vow: радикальная, откровенная странность «Пикника у Висячей скалы» | автор: Дилан Свитвуд

    Этот план, конечно же, является всеобъемлющей тайной Picnic at Hanging Rock: исчезновения Миранды, Ирмы, Мэрион и мисс МакКроу. То, как именно эти четыре женщины исчезают однажды днем, никогда полностью не объясняется ни в романе, ни в фильме, хотя несколько персонажей — Сара, Майкл, миссис Дж.Апплеярд и другие — становятся одержимыми тайной; для некоторых из них эта навязчивая идея в конечном итоге доказывает их гибель. (Стоит упомянуть, что в 1987 году Джоан Линдси опубликовала вырезанную заключительную главу — The Secret of Hanging Rock — в которой канонически раскрывается, что случилось с пропавшими женщинами. Это связано с подвешенными в воздухе корсетами, «дырой в теле». космос », и одна из женщин, превращающихся в краба; если это не странно, как ебать , ничего нет.) Но мини-сериал Picnic at Hanging Rock перефокусирует эту загадку в сторону от вопроса о том, как девушки исчезают — предмета значительного спора — и к вопросу о , почему .И это еще не все: эта адаптация, превращая странный подтекст в еще более необычный текст, предлагает убедительный ответ на этот вопрос, который должен найти отклик у квир-зрителей. Исчезновение девушек — это не похищение и не сбившийся с пути побег, а побег — бегство от угнетающих их условностей и ограничений. Миранда даже сама так говорит по прибытии на Висячую скалу на пикник на День святого Валентина: «Мы здесь. Наконец-то мы сбежали ». В шестом и последнем эпизоде ​​мини-сериала ретроспективный кадр показывает, что перед этим роковым выходом Ирма, Мэрион и Миранда дают обет в розарии в Эпплиард-колледже, «священный обет» своим «тайным я».«Хотя детали этой клятвы остаются неясными, эта сцена убедительно свидетельствует о том, что исчезновение девочек — не трагическая случайность, а преднамеренное решение; не случайный акт насилия, а решение против физического и эмоционального насилия, которое они испытывают как (квир-женщины). То, что эта возможность буквально непостижима для многих других персонажей, подчеркивает, насколько странным является их исчезновение — в обоих смыслах этого слова.

    Клятва на самом деле не является клятвой, если она не связана с окровавленными лепестками роз.

    Тем не менее, Ирма остается проблемной фигурой: хотя она исчезает вместе с другими девушками, в конце концов ее спасают и возвращают в общество. Ее судьба одинакова во всех адаптациях, и The Secret of Hanging Rock объясняет, что после того, как Миранда, Мэрион и мисс МакКроу исчезают в «дыре в космосе», Ирма пытается следовать за ними, но ее блокирует валун. Это может означать либо неудачу, либо отрицание гомосексуальности со стороны Ирмы, что, хотя в конечном итоге является разрушительным, вполне понятно — в конце концов, какой гомосексуальный человек, будучи отвергнутым, не приписал этот отказ своей эксцентричности или самой гомосексуальности, а не самим чудакам. силы какие собственно виноваты? Тем не менее, даже если неспособность (или отказ) Ирмы исчезнуть с другими девушками является результатом ее отказа (или неспособности) признать свое «тайное я», Picnic at Hanging Rock ясно дает понять, что странность Ирмы — действительно, все гомосексуальность — неудержимо: когда детектив, расследующий тайну, допрашивает Ирму в конце сериала, она лжет ему, отрицая, что исчезновение девочек было спланированным.(Это было, как показывает шестой эпизод.) Затем она признается, что, как он подозревает, она знает то, чего он не знает или, возможно, не может: «Никогда не сдавайся», — говорит она ему, повторяя слова, которые Миранда произносит перед Висячей скалой. «активировать» их клятву.

    Хотя капитуляция Ирмы перед гетеронормативностью исключает ее из побега девочек (и в конечном итоге имеет неприятные последствия, когда Майкл разрывает их помолвку), это удивительное неповиновение — жест лояльности по отношению к своим друзьям — предполагает, что привязанности, сформированные в результате и в результате общего опыта (-ов) гомосексуализма достаточно сильны, чтобы противостоять давящемуся на них гетеропатриархальному давлению.Это предположение противоречит преобладающему нарративу квирности, распространяемому все более «прогрессивными» и «инклюзивными» СМИ, а именно, что ЛГБТК + люди могут (действительно, должны) ассимилироваться в гетеропатриархат, потому что квир-опыт по существу неотличим от гетеросексуальности. Другими словами, пост-квирность-как-трагедия — устаревший образ, подразумевающий, что «развратность» или «извращение» квирности обрекает всех вымышленных ЛГБТ-персонажей на невзгоды, болезни и смерть — квирность слишком часто трактуется просто как препятствие. чтобы персонажи «преодолели», прежде чем другие примут их, или прежде, чем они примут себя; квир-рассказы на телевидении (от Glee до Shameless до Modern Family до Empire ) и в кино ( Love Simon — особенно вопиющий недавний пример) увековечивают эту (ложную) концепцию.Но Picnic at Hanging Rock смело утверждает обратное: эта квирность категорична, неизбежна, непознаваема и, прежде всего, принципиально несовместима с гетеропатриархальным обществом.

    Женщины из индийского колледжа Бэрфут несут свет в отдаленные деревни | Доступ к энергии

    Крепко закрепив конец своего ярко-желто-оранжевого сари на голове, Сантош Деви поднимается на крышу своего дома, чтобы очистить свои солнечные батареи. Блестящие зеркальные панели, которые она установила в прошлом году, бросаются в глаза на фоне простых одноэтажных домов ее деревни.Не менее примечательно то, что эта 19-летняя полуграмотная женщина из заводей Раджастана прорвалась через жесткую кастовую систему Индии и стала первым далитским солнечным инженером в стране.

    В то время как кастовые различия в городах начали стираться, в сельских районах Индии далиты, также известные как «неприкасаемые», по-прежнему бедны и подвергаются широкой дискриминации.

    Когда Сантош росла, ей приходилось избегать представителей высшей касты своей деревни или закрывать лицо в их присутствии.В настоящее время они обращаются к ней за помощью. «Для них я солнечный инженер, который может отремонтировать и установить осветительные установки», — говорит она. «От взгляда вниз на землю, когда люди высшей касты переходили к тому, чтобы смотреть им в глаза, я никогда не мог представить, что это возможно».

    Сантош получил образование инженера по солнечной энергии в колледже Бэрфут в Тилонии, в 100 км от Джайпура. Колледж был основан в 1972 году Санджитом «Бункером» Роем для обучения сельских жителей навыкам, с помощью которых они могли преобразовать свои деревни, независимо от пола, касты, этнической принадлежности, возраста или образования.Колледж утверждает, что обучил 15000 женщин навыкам, включая солнечную инженерию, здравоохранение и тестирование воды. 65-летний Рой говорит, что его подход — недорогой, децентрализованный и управляемый сообществом — работает путем «извлечения выгоды из ресурсов, уже имеющихся в деревнях».

    Колледж, расположенный на восьми акрах земли, полностью работает на солнечной энергии, которую обслуживают инженеры Barefoot, работающие по солнечной энергии. С тех пор, как в 2005 году был запущен курс по солнечной энергии, более 300 инженеров Barefoot обеспечили электричеством более 13 000 домов по всей Индии.Еще 6000 домашних хозяйств в более чем 120 деревнях в 24 странах от Афганистана до Уганды получили электроэнергию по той же модели.

    Только труднодоступные, удаленные и неэлектрифицированные деревни рассматриваются для использования солнечной энергии. Возможно, капля в море — в 44% сельских домохозяйств в Индии нет электричества, — но эти женщины вносят важный вклад в удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. Сельские районы Индии, в которых проживает 72% населения, по-прежнему зависят от ископаемого топлива, что станет препятствием для достижения экологических целей страны, если правительство не сможет перевести эту зависимость на возобновляемые источники.

    В Индии инженеры Роя уже экономят не менее 1,5 млн литров керосина в год, который в противном случае использовался бы для питания ламп и печей, по словам Бхагвата Нандана, координатора солнечного подразделения колледжа.

    Помеченная забором из прутьев, деревня Сантоша, Баладжи Ки Дхани, в которой преобладают далиты, представляет собой деревню, состоящую из примерно 20 глиняных домов, разбросанных на пяти акрах полузасушливой земли. Единственный несоответствующий элемент в том, что в противном случае могло бы сойти за деревню 18-го века, — это построенный из цемента дом — единственный в деревне, — где Сантош живет со своим мужем, маленьким сыном и родственниками.В доме две спальни, две глиняные хижины во дворе — в одной живут козы, в другой кухня — и третья комната, которая служит мастерской Сантоша. Здесь она проводит около шести часов в день, ремонтируя солнечные фонари.

    Сантош построила дом на деньги, которые она заработала, работая инженером по солнечной энергии. Благодаря ей, другие домохозяйства в деревне теперь также имеют солнечную энергию. Согласно модели Barefoot, они платят ежемесячную плату в зависимости от того, сколько они потратили бы на керосин, батареи, дрова и свечи.Часть денег идет на ежемесячную стипендию солнечного инженера, а остальная часть идет на оплату компонентов и запасных частей.

    Чоти Деви, индус из высшей касты, которой чуть больше 60, является ближайшим соседом Сантоша. Она не может перестать хлестать своими солнечными фонарями. «Благодаря свету легче заправлять кровати ночью. В сезон дождей вокруг бродит много ядовитых насекомых, но теперь, когда у нас есть свет в ночное время, мы не так сильно беспокоимся. «, — говорит она, — говорит она.

    По обычаю в сельских районах Индии женщины выполняют основную работу по дому и в сельском хозяйстве. Хотя Сантош больше не работает в поле, дома она бесконечно занята. Если она не ухаживает за своим 17-месячным сыном, она доит скот, кормит скот, обслуживает клиентов в небольшом продуктовом магазине, который она ведет из дома, и ремонтирует солнечные фонари. Она сообразительна и уверена в себе, хотя признает, что первый день в колледже был страшным.

    «Я думал, что никогда ничего не смогу понять, не говоря уже о том, чтобы сделать это самостоятельно.Я даже не знал, что мы можем использовать солнечный свет, чтобы освещать наши дома ночью … Я был поражен так же, как и другие жители деревни ».

    С тех пор, как она стала инженером по солнечной энергии Босоногого, общий доход семьи удвоился «Раньше я работал в поле целый день, а потом мне приходилось спешить обратно, чтобы я мог приготовить ужин, пока было еще светло. У меня почти не было времени, чтобы дышать », — говорит Сантош.

    В Barefoot College женщины учатся на слух и запоминании, используя цветные диаграммы, которые помогают им запомнить перестановку и комбинацию проводов без необходимости читать или писать. .

    Кочевник Сантра Банджара позирует с солнечным фонарем, сделанным в колледже Босоногих. Фото: Сюзанна Ли / Panos

    Модель воспроизводится в Африке, Латинской Америке и Южной Азии. Первая группа инженеров Barefoot из Танзании, Уганды, Гамбии, Малави, Эфиопии, Сьерра-Леоне, Руанды и Бутана завершила шестимесячное обучение в Тилонии в период с 2008 по 2009 год и с тех пор установила солнечную энергию в своих деревнях.

    Любая женщина старше 35 лет из отдаленного, недоступного, неэлектрифицированного района может записаться на международный курс при условии, что ее поддерживает деревня.Как говорит Рой: «Имеет смысл выбирать женщин, особенно пожилых женщин, поскольку они более верны своим корням и менее нетерпеливы к новым пастбищам, что обычно делают мужчины, как только им дают сертификат».

    Драгоценная Молобане Мамогале, 42 года, мать четверых детей, которая живет в деревне примерно в 500 км от Йоханнесбурга в Южной Африке, сосредоточенно хмурится, глядя на печатную плату в одной из мастерских колледжа. Она выглядит неуютно. «Я не ожидала, что в Индии будет так жарко», — говорит она.Однако, несмотря на условия и вегетарианскую диету, она полна надежд на будущее. «Я хочу вернуться в свою страну и осветить мою провинцию — и хочу открыть там такой колледж, чтобы я могла обучать больше женщин», — объясняет она. Вернувшись домой, Драгоценная была безработной и выживала на государственные пособия, которые она получала на своих последних двух детей; «недостаточно, чтобы прокормить семью из шести человек», — говорит она. Ее муж иногда зарабатывал деньги, работая таксистом в ближайшем городе. Когда она услышала о курсе, ее сразу же привлекла возможность узнать что-то полезное для ее сообщества и для семейной казны.

    Класс проводится в большой прямоугольной мастерской с длинным рабочим столом, проходящим посередине, вокруг которого сидят женщины со своими индивидуальными цветными листами и панелями. Аккуратные ряды солнечных фонарей выстроены вдоль полок, а таблицы с подробными цветовыми кодами висят на стенах и развеваются на ветру вентилятора. Комната просторная, но жара даже в 10 утра опаляет землю на улице.

    Гуман Сингх, их невысокий учитель в очках, зовет женщин к доске, чтобы они зачитали цветовые коды.Одна из них использует свои знания английского, чтобы помочь соотечественникам выучить слова для обозначения цветов на их местном языке. «Вначале всегда очень сложно. Иногда нам хочется рвать волосы от разочарования», — говорит Сингх. «Но как только они начнут получать цветовые коды, это легко. Мы также обучаем их с помощью языка жестов и практических демонстраций».

    Далее по длинному столу 43-летняя Матильда Чиквата из деревни в Зимбабве пытается понять, как работает солнечная панель.Дома она продавала овощи и зарабатывала около 5 долларов в день. «Мы ничего не могли себе позволить — даже овощи на продажу в ближайшем городе, поэтому мы зависели от жителей деревни, которые приходили покупать у нас», — говорит она.